Долго ждать не пришлось, мужчина вышел даже раньше, чем фаэри успела докурить. Его улыбка, словно солнце – согрела. Кай, конечно же, все почувствовал, без ненужных слов и всевозможных намеков. И это было самым главным его достоинством, не обманешь, как бы не хотелось, поэтому сегодня рядом Тоору. Еле заметная улыбка и тихие слова:
- Ассар… вздох. – Ты же знаешь, у нас сложные отношения. Прикосновения расслабляли, разливая по телу легкое, еле ощутимое возбуждение, но так всегда – рядом с ним витает похоть и сладострастие, а еще легкость. Поэтому с ним хорошо. Поэтому он ей нужен.
Кай знал, что значит для нее падший, кем он был в ее жизни и какое место занимал в сердце. А еще он не раз видел Ви в те моменты, когда девушка была раздражена или расстроена поступками Ассара. Иногда, она приезжала среди ночи или отрывала от дел, что бы Тоору успокоил ее, помог справиться с бушевавшими в душе чувствами. Однажды, даже, ему пришлось видеть ее слезы. Ви приехала под утро, проплакала около получаса, а потом уснула опустошенная и обессиленная тихой истерикой. Она была благодарна за понимание и поддержку. Кай был хранителем ее тайн – истерик, которые никто никогда не видел. Ведь фаэри  не показывала никому, как ей порой было тяжело. Никто бы не понял. Никто, кроме него.
Поэтому девушка никогда ни в чем не отказывала своему сахару. Деньги, дорогие подарки, красивая легкая жизнь -  это было именно та плата, которою Вилетта воздавала за душевное спокойствие. Деньги ведь не так ценны, как душа. А еще, Кай порой ездил с ней по магазинам. Парень обладал великолепным вкусом, а при выборе чего-то особенного – одежды либо какого-нибудь подарка, был порой просто незаменим – ведь его реакция на тот или иной наряд могли сказать куда больше, чем любые слова. Так и зарождается доверие и дружба – по средству взаимной откровенности.
- В замке. Кивнула фаэри. – Сегодня машинка в полном твоем распоряжении. "Впрочем, если заслужишь, то получишь ее. В подарок." Вилетта не сильно заморачивалась на счет машин, да и падший теперь просто обязан будет подарить ей что-нибудь особенное. Просто так она не простит его забывчивость. Поэтому девушка уже раздумывала над новой машиной или каким-нибудь украшением. Чем-то дорогим и фееричным.
- Да, уже лучше… улыбнулась, чуть поддавшись вперед, наградила парня сладким поцелуем, показывая, что он великолепно на нее влияет. – У меня есть идея. Знаешь, куда мы поедем? Улыбка, что появилась на устах, была довольно откровенная и чуточку пошловатая. – Я хочу позлить моего милого падшего, поэтому наш курс на клуб VIP. Девушка хотела, что бы ангел прочитал на утро в газете, как его благоверная развлекалась в клубе его же злейшего врага. Тот факт, что Снейк и Ассар пребывали в положении войны, никоим образом не относился к Вилетте. С хозяином лучшего клуба в городе, девушка имела особые отношения, ведь она побывала у него и как пленница, и как похитительница, что ли. В общем, в жизни у фаэри никогда не было все просто, но вход в клуб ей был открыт. И это девушка прекрасна знала.
Сев в машину, маэстро включила любимую радио-станцию, и, закрыв глаза, наслаждалась поездкой. Ночной город был почти пуст, поэтому машина могла развить великолепную скорость.
- Кстати, мы должны в клубе стать самыми шумными и видными персонами. Я хочу, что бы наше времяпрепровождение оставило след в завтрашних газетах. Нам нужен либо скандал, либо что-то такое, что достойно займет место на первых полосах. Открыв глаза, Ви посмотрела на Кая. – Мы же не можем слиться с толпой, верно? И звонко рассмеялась. Ночь должна была стать запоминающимся событием.
Уже через пол часа, машина остановилась у главного входа в клуб. Оставив ферарри на парковке, пара без проблем попала в помещение клуба. Народу было уже много и почти все столики были заняты, но администратор смог найти замечательное место для них. Он прекрасно знал, кто такая Вилетта и как следует себя вести с подобного рода клиентами.
Расположившись на кожаном диване, девушка посмотрела в меню, заранее зная, что закажет мартини. На стол лег портсигар и серебряная зажигалка.
- С чего начнем? Девушка не пыталась перекричать музыку, знала – Кай и так ее услышит и поймет.

Музыка пробиралась внутрь сознания и звала на танцпол, мартини подгоняло и так разгоряченную кровь. Вилетта улыбалась, наблюдая за происходящим, выискивала глазами жертв сегодняшней проказы. На удивление, в клубе было достаточно много известных влиятельных людей, и все они имели шанс стать избранными. Ви ловила заинтересованные взгляды в их сторону, кто-то поедал глазами ее, кто-то – Кая, а некоторые переводили взгляд с девушки на парня и обратно - никак не могли выбрать, кого же хотят сильнее. От инкуба исходило первородное желание. Это было не простое сексуальное влечение кем-то определенным, а в общем, заражающее все и всех вокруг желать плотских утех. Ви распространяла лишь очарование своей персоной, но появись желание, она смогла бы не хуже суккуба возбудить людишек, что танцевали, поддаваясь безумному ритму музыки. Живущие еще не представляли, что же задумала фаэри. А одна гениальная мысль уже зародилась, но к ней вернемся чуть позже.
Увидев наркотики, Вилетта могла лишь удовлетворенно улыбнуться и вновь притянуть уста мужчины к своим, лаская их, возбуждая желание, позволяя немножечко насладится собой. "Ты умеешь приятно удивить." Раскрывает свои мысли, ведь губы заняты поцелуем, который был настолько страстным и откровенным, что люди не скрываясь наблюдали, восхищаясь красотой и искренностью ласкающих друг друга губ. После Ви отстраниться, отведет чужие взгляды от их кабинки и сделает несколько белых дорожек.
Вдохнуть белоснежную смерть, останавливая время на миг. Расслабившись, откинуться назад, пропуская секунды песком сквозь пальцы. Замереть, прислушиваясь – клуб бушевал желанием взорваться ярким фейерверком, нужно было лишь подпалить фитиль.
Белая пыльца мгновенно проникнет в дыхательные пути, а после молниеносно расползется по всему телу, отключая инстинкт самосохранения, оставляя лишь одно желание – получить все доступные наслаждения, впрочем, на недоступные в таком состоянии тоже можно посягнуть. Зрачок расширяется, но это не так уж и заметно – глаза у Вилетты всегда, словно два черных бездонных колодца. Сейчас же в них блестят огоньки безрассудства. Она – жидкий огонь. Она – воплощение страсти и желания. И она хочет стать богиней этой ночи. Той, которая приведет всех здесь присутствующих к моральной распущенности. Полной свободе тела и разума.
- Для начала, у меня к тебе есть небольшое задание. Шепчет на ушко инкубу, изредка легонько покусывая мочку его уха. – Ты должен выбрать любого мужчину из зала, пообещать меня в подарок, если исполнит одно твое желание, а я выберу девушку для тебя… потом будто вспоминая о чем-то, добавляет – или ты сегодня хочешь мальчика? Язычок ласкает раковину его уха, щекочет, играет на ощущениях. – Встретимся здесь, где-то часа через пол, может чуть больше. И, кстати, желание можешь придумать любое. Но желательно что-то сладкое и пошлое. Хочу, что бы смотря на них, зал возбудился. Ви не раскрыла до конца своего плана. Это неинтересно! В игре нужно следовать правилу – интрига лучший стимул.
Фаэри поднялась с дивана и проследовала вглубь зала, выискивала подходящую кандидатуру. Девушка точно знала, кого ищет, но из-за огромного скопления людей, кого-либо разыскать было проблематично. Вилетта надеялась на свою удачу.

Скучно. Так скучно, что хочется секса. Впрочем, Ванили всегда хочется. Это как аббревиатура – ВВХ!
Но сегодня хотелось как-то особенно сильно. Какое-то шестое чувство подсказывало, что в эту ночь мечты готовы к тому, чтобы стать явью. Поэтому француженка готова была на то, чтобы наконец, побороть лень и собраться в путь.
Макияж, яркое вызывающее платье, высоченный каблук, фокус с внешностью и можно вызывать такси. Духи? Неет… зачем? Ведь есть суккубские феромоны!
Уверенный шаг по холлу отеля, неимоверное количество похотливых взглядов, жадно сопровождающих фигуру, от которой так и разит сексом. Глупый вопрос таксиста «Куда ехать?» и ответ: «Вип».
Ваниль знала, чувствовала, что нужно ехать именно туда. Каким-то странным образом ее тянуло в это место, которому сегодня суждено стать притоном похоти. Все: чувства, инстинкты, мысли – все они были уже там. Плоть жаждала приключений.
Чем ближе к пункту назначения, тем сильнее учащается дыхание, тем чаще бьется сердце, тем ярче благоухает суккуб, тем хуже становиться бедному таксисту, который, кажется, кончит прямо на трассе.
И вот она уже перед входом, дышит так глубоко и часто, что кажется, легкие разорвет от возбуждения.
Вошла в клуб, замерла на мгновение у входа в зал. Постаралась перевести дыхание. Немного, но совладала с собой. Резкий толчок рукой и дверь с неимоверным грохотом отварилась. Глаза присутствующих тут же прилипли к фигуре в соблазнительном красном платье. Ваниль осмотрела присутствующих и легко усмехнулась. Движение рукой по волосам цвета нефти, сладострастная улыбка танцующим и твердая походка к барной стойке.  Странно, но свободный стул нашелся сразу же. Точно так же, как и возбужденный бармен, готовый сею же секунду исполнить заказ.
- Бокал текилы.
Дальше легкое движение рукой и в алых губах появляется тонкая палочка сигареты Muratti Rossi. Дым опутывает окружающее пространство и создает ощущение нереальности происходящего. Глоток текилы и обжигающая крепостью жидкость проникает в горло, в опьянение прямиком в мозг.
«Вот теперь все… туман в голове и полная уверенность в том, что нужно ждать».

Когда ты сидишь и ощущаешь, что остатки ясного разума покидают тебя, начинаешь невольно задумываться, стоит ли позволить себе это временное безумие? Или лучше скорее покинуть место, которое  так пагубно повлияло на чувство самоконтроля?  Размышления длились недолго. Их разбили в дребезги, на мириады осколков, всего две фразы:
- Я хочу тебя, сладкая… А ты меня?
И тут же сердце, кажется, выскакивает из груди. С губ срывается прерывистое и страстное «Да». И больше ни одной мысли в голове. Только музыка, инстинкты и ее губы. Ваниль кусала, ласкала, терзала их, не желая отпускать от себя это безумно желанное лицо, тело, ее… суккуб еще помнила их ночь. Она была такой нереальной и настолько сладкой, что в ее сверхъестественность невозможно не поверить. Когда фаэри отстранилась, Ваниль попыталась что-то сказать, но с губ сорвалось лишь протяжное:
-Вии… - а потом, дабы не раздеть хозяйку нежных губ, сжала зубы и постаралась удержать себя в руках.
Вилетта позвала за собой. «Разве я могу тебе отказать? Особенно этой ночью. Особенно сейчас. Сегодня балом правишь ты!»
Ваниль послушно последовала за подругой(любовницей? Да, какая, к черту, разница?!), поднялась на сцену и понеслось… руки, вздохи, губы, танец… все слилось воедино. Суккуб могла бы поверить в то, что все это очередная иллюзия Ви, но что-то все-таки придавало всему происходящему немного реальности. Впрочем, не сложно было догадаться, что это. Инстинкт, страсть, желание. Животная похоть, которая, казалось, висела в воздухе, и достаточно сделать всего один вдох, чтобы она попала в легкие, горячей волной растеклась по телу и, в конце концов, полностью поглотила сознание.
Краем глаза Ваниль замечает двух мужчин, танцующих тут же на сцене. «Все будет еще веселее, чем я надеялась… о, да!»
Уже совершенно теряя контроль над собой, Ваниль притягивает девушку к себе еще плотнее, ласкает ее тело, покрывает поцелуями шею, губы, приближается к груди и резко отступает, снова повторяя игру Их ночи. Потом отступает на несколько шагов и, найдя шест, танцует. Красиво, профессионально, изящно, уверенно. Было время научиться и этому. Богатенькие дядечки любят стриптизерш, которые выглядят как дорогущие и недоступные леди. Что ж… Гулять, так гулять!

Отредактировано Vanille (2010-11-16 20:52:18)

Поцелуи, нежные, но настойчивые руки, разгоряченные тела – все это дарило неописуемое наслаждение и желание продолжить. Ваниль отстранилась, уступая дорогу Каю. Он понял все без слов, прильнул, с не меньшей страстью поцелуем, с пылкостью и жаром. Вилетта сгорала, отдавалась и брала, вбирала в себя его похотливое желание. "Да, она для тебя… ты доволен… Я чувствую" Совсем немного еще подержала его рядом, а после отпустила.
Фаэри знала, что они сейчас будут делать – танец, демонический танец страсти. Ви чувствовала волны исходящие от них, и зала, все присутствующие тоже ощущали этот безудержный поток. Вилетта не мешала, она настраивалась на их волну страсти, слившуюся в безудержную лавину сексуального возбуждения. Девушка медленно танцевала, ее тело стало, будто жидким огненным, пластика, схожая с таяньем льда – совершенна. Фаэри прикрыла глаза и начала медленно передавать возбуждение демонов залу, разливала их желание, побуждала к таким же откровенным танцам, случайным поцелуям. Зал, в свою очередь, покорно принимал и поддавался их общей силе. Ви открыла глаза, люди и правда начали возбуждаться, целовались уже практически все – девушки с парнями, девушки с девушками, парни с парнями. Лишь отдельные персонажи, этого непроизвольно созданного театра, держались – Ви чувствовала, что они были не совсем людьми. "Нет… сегодня не будет соглядатаев. Эта ночь, в которой я богиня, а в моем царстве правит разврат." Фаэри плавно опустилась на колени, чувствовала, как за спиной нарастало сладкое томление, видела, как впереди все придавались утехам. Теперь девушка взялась за отдельных личностей – вначале демоны-посетители. Каждого в отдельности и всех сразу, благо, никого особо сильного и превосходящего ее не оказалось – они сдались быстро и уже сами искали с кем бы окунуться в, снедающую желанием, страсть. Дальше Ви взялась за персонал. Кто-то очень сильный держал защиту от ментальной атаки, кто-то противостоял ей и закрывал невидимым щитом работников клуба. Фаэри искала его, и нашла – в дальней кабинке сидел неприглядный мужчина и внимательно смотрел на нее. Он понимал, что происходит, но никак не мог решить, как поступить – с одной стороны, он понимал, кем является фаэри и демоны, что танцевали у нее за спиной, а с другой стороны он знал, что ему нужно защищать клуб от подобного… но ведь Ви знакомая Снейка, а дозвонится начальнику, мужчина не мог. Он не хотел терять работу. Поэтому просто держал защиту, в глубине души надеясь, что игра, которую затеяла эта сумасбродная девчонка, прекратится. Он совершенно не знал Вилетту. Мощная атака и его щиты один за другим падают, разлетаясь тысячью осколков. Фаэри сильнее, ведь она питалась от двух суккубов. Она побеждала, отвоевывая все больше и больше. Всего за несколько минут, девушка пробила последнюю преграду – и зал, абсолютно весь зал потонул в похоти и желании. Теперь не только танцующие, сидящие, а некоторые даже и лежащие, придавалась сладким поцелуям, но и бармены, официантки, охрана и тот несчастный, что завтра будет лезть на стенку из-за мигрени – все были готовы к следующему шагу.
Ви подняла руки, будто управляя невидимым оркестром, она практически видела лицо сладострастия. "Кай, бери Ваниль, и идите ко мне, или вы оставите меня в одиночестве?" Мысленно позвала сахара. "Посмотри. Зал уже хочет, что бы мы научили их настоящим наслаждениям." То, что творилось, было неописуемо – тела обнажались, люди хотели слиться воедино, но фаэри держала их, она хотела, что бы все начали одновременно. Она хотела ощутить пожар, что спалит все устои. Она именно за этим ехала сюда. И Вилетта получит свое. Она уже практически получила ту феерию, на которую рассчитывала.

Все границы разлетались вдребезги. Больше не существовало ничего, кроме жажды слиться воедино. Похоть, страсть и ярость были почти физически ощутимы. Фаэри тонула, задыхаясь, от этих ощущений. Ее рвала на куски сила суккуба и инкуба. Слишком, даже для нее.
- Я не могу больше ждать. Прошептали пересохшие губы в поисках чужих уст. Рядом возникла обнаженная Ваниль. Ви поцеловала сладкие губы, слегка покусывая их, слизывая выступившие капельки крови. Сладкий, запретный плод, который сегодня позволено сорвать. Руки тем временем блуждали по телу Кая, впиваясь коготками, оставляя алые полосы, на некоторых даже выступила кровь. Зачем-то нужен был красный цвет, зачем-то хотелось ощущать металлический привкус на губах… мир запретных искушений. Порока и адского жара. Может, этой ночью кто-то сгорит, не выдержав такой температуры.
Что творилось в этот момент в зале? Неописуемо. Безупречно порочно. Будто люди сошли с ума – обнаженные и мокрые они ласкали друг друга, целовались, кусались, разбивались на пары-тройки и начинали, словно обезумевшие звери, совокупляться. Это выглядело с одной стороны шокирующее и жутко противно, с другой же – невыносимо возбуждающе. Никто не думал о безопасности, всем хотелось унять пожар в душе. Крики и стоны сливались с музыкой, порождая новую симфонию, которая прежде никогда не звучала на этой грешной земле. Это все походило на страстный ритуал, когда обезумевшие фанатики сливались в опиумной оргии, вызывая свою греховную богиню Сладострастия. Они жаждали, поклонялись, хотели быть благословлены ею на продолжение распутной жизни. Только никто даже не подозревал, что она уже перед ними – в облике фаэри, которая на одну ночь лишилась самой себя, создав по образу и подобию – диву страсти. Богиня избрала ее тело и ее душу… она не ошиблась с выбором.
Ви отстранилась от Ванили лишь для того, что бы окончательно раздеть Кая. Мыслей больше не было – только одно слово перед глазами "ХОЧУ". Оставшись окончательно без одежды, фаэри жаждала того, ради чего собственно все это и затевалось.
Повалив Кая на пол, Вилетта села сверху, впуская его член в себя и начала быстрые поступательные движения. Ваниль тем временем прильнула к инкубу с поцелуем, спускаясь ниже, кусая его шею до крови. Ей тоже хотелось испытать те чувства, что завладели залом.

Тишина.
В какой-то миг все замерло – перестало существовать, лишь только тишина – всепоглощающая и всеобъемлющая воцарилась внутри девушки. Хотелось кричать, разрушить невидимые оковы и услышать то, что сейчас творилось в мыслях, срывалось с уст в стонах, вдыхать слишком сильно, чуть хрипя. Слышать чувства и желания.
Но.
Было тихо, а потому - пусто. Помещение утратило все звуки, исказилось восприятие реальности. Краски выцвели, словно на старой фотокарточке, движения замедлились, как при просмотре видео в режиме половины от реального времени – жизнь остановилась. Кто-то чуждый вторгся в ее мир и разрушил его, заменив своим.
Кто?
Сначала фаэри испугалась, что попросту оглохла, но, поняв, что это нечто иное – попыталась приспособиться. Ей понравилось.
Каждое прикосновение к коже вызывало тысячи ощущений, будто Ви научилась слышать телом. Это было необычно – чувствовать горячее дыхание и понимать, что оно означает, разбирать слова пальцев, тела Кая.
"Удивить? Это ты меня удивляешь."
Почему девушка подумала, что именно Кай украл ее мир – не понять. Скорее это из разряда – на уровне подсознания. Никто не был против делиться, отдавать и получать новое взамен.
Маэстро была снизу, она была игрушкой, она подчинялась.
Сахар занял положение выше, чем того позволяла ситуация, но между тем, просил, умолял – подчинить. Нет, он и сам бы в этом не признался. Никогда. Но тишина все рассказывала, хоть и молчала по сути.
Закрыть глаза, а открыв, оказаться в мире, который не похож на реальность. Здесь и, правда, было тихо, мягко и воздушно. Здесь было небо, а внизу, словно муравьи, были маленькие люди. Минута, может и меньше, но двое оказались на пушистом облаке и словно порочные ангелы занимались… любовью? нет, не стоит опошлять – это был лишь секс. Как звери, они хотели именно того, что получали в данный момент. Ви комкала пальцами простыни-облака, позволяя Каю входить так глубоко, как он сам того пожелает – каждый вдох, каждое движение – это лишь срывание очередного барьера. Девушка кричала, хоть и сама не слышала этого крика, стонала, подтверждая, что тоже тонет в наслаждении.
Так легко – не играть, а жить.
Мираж исчез так же внезапно, как и возник. Прежняя картина – люди, сжираемые сладострастием, шумный и яркий клуб. Шум, которого все так же – не было.
Воспользовавшись заминкой партнера, фаэри выскользнула из-под него. В считанные секунды с пола был подобран пояс и удавкой наброшен на шею сахара. "Я готова удивлять тебя." Рывок на себя – не задушить, но притянуть к себе – к ногам. А в глазах – приказ… или ошибка - мольба о спасении?
- Нет смысла, я всегда выхожу победителем. И звуки вернулись так внезапно, что по телу прошла волна дрожи, которую легко спутать с возбуждением. – Я хочу крови… твоей. моей. их. указала на зал, будто приказывая растерзать живое существо, чтобы искупаться в крови. Это было ново, а потому интересно.

Пластик и сталь - твои вены и сердце
Не чувств, не эмоций - только рефлексы
Вместо души лишь строгие числа
Разум твой полностью освободился!

Нокс поднес к губам чашку и едва не захлебнулся: кофе был крепким, горячим и каким-то соленым.
- Ну и черт с вами со всеми, - промелькнуло неоном в его взбудораженном сознании - невыспавшийся,  раздраженный и голодный, теперь он ненавидел весь мир за сам факт его существования.
Какое счастье, что в кафе в этот зимний день было не так многолюдно, как это бывает в похожее время: редкие посетители без устали глазели на странного парня с небрежной прической, склонившегося над мерцающим монитором.
Они были идеальной парой. Машина, в которой было что-то от человека, и человек, в котором было что-то от машины. И спроси его кто-нибудь в этот момент о назначении поглотившей его деятельности, Курт бы вряд ли смог ему ответить. По природе своей аутсайдер, Ноктюрналь привык находиться один, деля свое общество лишь с дорогой его сердцу черной коробочкой с красной подсветкой.
Находясь в большой толпе, Нокс всегда чувствовал себя неуютнто: ему хотелось спрятаться, скрыться от этих любопытных глаз, он становился дерганным и постоянно оборачивался, проверяя, не идет ли кто следом за ним. Все эти люди - они были большой серой массой, назначение которой всегда определялось лишь стадным инстинктом. Но он, Курт.. Он был другим. Его абсолютно не напрягало одиночество - наоборот, оно давало ему силы и время для глубоких размышлений; тишина его не пугала, ведь она была лишь чистым холстом для звука, голоса и волны. Но иногда, запираясь у себя в квартире, на темном цокольном этаже, он размышлял о них, о людях. Не о тех, чьи голоса сливаются в общий гам, а об отдельных личностях, скрывающих в себе нечто, что следовало расшифровать. Как код, как шифровку в несколько десятков уровней сложности. Растянуть в понятную нитку и вплести в общее впечатление. И только тогда, только и только тогда можно было говорить о доверии. Всего-то пара тысяч возможных комбинаций...

Звуковая волна достигла предела и стала спадать на нет. Курт тряхнул головой, чуть приподнимаясь в жестком кресле с округлой спинкой, дававшей немало разгула для его профессионального сколиоза. Кто-то открыл дверь и тихонько проследовал к столику.
- Ну и что. А я снова буду выбирать между True and False.

Отредактировано Curt (2011-03-18 00:08:54)

Между прочим, взлом шестнадцатисимвольных паролей - это тебе не два байта переслать. И дело даже не в количестве возможных комбинаций, а в том, сколько времени и сил нужно потратить, чтобы понять, по какому алгоритму эта чертова программа их генерирует.
И не смотря на это, не нужно быть тру хакером, чтобы написать мало-мальски сносный брутфорс, поставить его на перебор и уйти пить чай, как намеревался сделать Нокс. Однако не тут-то было..
Кафе было почти пустым и являлось идеальной средой для нормального функционирования всех необходимых мыслительных процессов, и Ноктюрналь уже намеревался поблагодарить за такой подарок высшие силы, как вдруг за его спиной раздался стук каблуков.
Женщина.
Как и любой мужчина его профессии, посвятивший свою жизнь провисанию за компьютером, он считал особей женского пола существами антилогичными, но тем не менее чем-то схожими с его обожаемым чудом техники. Ибо родной язык, на котором они общаются между собой, больше никому не понятен. А сообщение "Bad command or file name" столь же содержательно, сколь "Ах, ты не понимаешь, за что я на тебя обиделась? Hу тогда я вообще тебе не скажу!"
А теперь Нокс выжидал. Только что вошедшая девушка явно находилась где-то за его спиной.
"Только бы она не села сюда..Только бы не села.." - лихорадочно молил Ноктюрналь, даже не удосужившись обернуться к незнакомке. Его абсолютно не интересовала ни ее внешность, ни то, во что она одета. Его мозг крепко-напрепко знал лишь одну вещь - стоит женщине оказаться рядом с ним и начать беседу, все труды, совершенные им в Вижуал Ассемблер, Фортран или столь же замороченном Джава уходили под хвост известному животному.
"Заткни уши, притворись статуэткой" - говаривал в таких случаях один из его друзей, такой же повернутый на IT, что и сам Курт.
Однако, кажется, пронесло. Стук каблуков стал тише, и окончательно смолк где-то в районе окна. Курт с выдохом облегчения снова взялся за свою нудную работу. Но поработать ему было не суждено.
Телефон, затрезвонивший где-то за стойкой, перевернул с ног на голову все уложившиеся было в циклический порядок мысли. Это противное "длинь-длинь" прожигало и плавило извилины ничуть не хуже, чем 2 миллиона помноженных на десять в 18 степени возможных комбинаций для одного шестнадцатисимвольного пасса.
- Если трубку не возьмут в течение ближайших трех секунд, им точно придется покупать новый телефон, - сумрачно усмехнувшись самому себе, размышлял Нокс. И все бы ничего, если бы через мгновение трубку не сняли и не позвали к телефону ту самую даму, знакомства с которой Ноктюрналь так хотел избежать.
- Меня к телефону? - проворковала леди мягким, слегка удивленным голосом, а затем возникшая было тишина вновь наполнилась стуком каблучков.
- Ну не меня же, е мое, - раздраженно добавил про себя хакер, уже собираясь сворачиваться и направляться к выходу. Однако слишком поздно. Какой-то мимо проходящий мужчина, явно не отличавшийся легкостью походки, задел благовидную даму, и практически все кофе из ее чашки вылился точно на закрытый ноутбук Нокса.
Капли коричневатой влаги на темной панели засверкали, точно разбитые бусы из молочного шоколада, а глаза Ноктюрналь приняли идеально круглую форму.
- Вот и сказочки Escape, а кто не понял - F1, - сдавленно проговорил парень, обращая взгляд к виновнице сего безобразия.

Отредактировано Curt (2011-03-20 19:17:59)

В больших городах не место душе,
Душа нарушает рамки клише.
Погрешность в работе, ошибка и сбой.
Машина должна бороться с тобой.
Вы когда-нибудь имели возможность наблюдать за ребенком, чью любимую игрушку случайно сломали друзья по песочнице? Вероятнее всего, да. А если нет, то вам предоставляется несказанный по редкости случай: мальчик, которому слегка перевалило за двадцать, лихорадочно пытается взять в толк, какое же колесо оторвали у его любимого грузовика. И не беда, что это вовсе не грузовик, и что колес у него не было и никогда не будет (разве что Курт не изобретет новый вид ноутбуков с функцией передвижения), суть дела от этого не меняется.
Конечно же, Ноктюрналь прекрасно осознавал, что хромированная поверхность крышки ноута не позволит влаге просочиться вовнутрь, однако сам факт того, что на его драгоценную (!) машину пролили каплю злосчастной жидкости (имеющей еще и приличную температуру) было для него чем-то сродни состояния аффекта.
Возможно, он простоял бы вот так, округлив глаза до состояния идеального шара еще Reset знает, сколько времени, если бы эта темноволосая красавица не подхватила пачку салфеток и не принялась лихорадочно вытирать несчастную крышку ноутбука, будто бы так и надо было.
Однако, Курт почему-то не смог найти в себе силы, чтобы вцепиться в свою многострадальную машину и отобрать ее у явно злонамеренной обливательницы ноутов кофе. Вместо этого он лишь стоял и тупо следил за ней без единой мысли в голове, направленной на немедленное спасение драгоценного аппарата.
Наблюдающий со стороны возможно решил бы, что Нокс либо двинулся умом, либо выпал в астрал.
Только резкая фраза после длительного безмолвия заставила Ноктюрналь встряхнуть головой и посмотреть на содеянное незнакомкой под другим углом:
- Я могу угостить вас кофе или чаем? Только подальше от техники. Это произошло так неожиданно. Обычно, я более осторожна.
- Что?.. Какое кофе? Нет, не нужно больше кофе.. - рассеянно пробормотал Нокс, опуская глаза и утаскивая любимый ноутбук поближе к лежащему подле него рюкзаку. - Машинам вредно кофе, очень вредно, - ни к кому конкретно не обращаясь, продолжал он, возясь со шнурком, стягивающим пристанище для его ноши. Наконец, когда Ноктюрналь смог убедиться, что теперь его ноутбук находится в целости и потенциальной недосягаемости для несущих неприятности ручек брюнетки, он удосужился вновь обратить к ней взгляд.
- Кофе - это отлично, просто отлично, - с некоторой растерянностью добавил Курт, домыслив, наконец, всю суть произнесенной девушкой фразы, - Но лучше бы все-таки что-нибудь..не такое мокрое..

Отредактировано Curt (2011-03-28 15:51:53)

O quam sancta, quam serena, quam benigna,
Quam amoena,
O castitatis lilium.

- Кажется, я крупно попал, - пискнула ускользающая из головы Нокса мысль, прежде чем ее наполнила блаженная пустота.
Девушка по-прежнему вопросительно взирала на него своими непроницаемыми темными глазами, настолько темными, что они казались почти черными, однородными - как будто вся ее радужка - один сплошной глянцевый зрачок удивительной ширины. Она улыбалась, глядя на него. Улыбалась той самой загадочной улыбкой, какая украшала одно из самых потрясающих произведений Леонардо Да Винчи - Джоконду. А еще ему почему-то очень хотелось улыбаться вместе с ней.
Ну и что, что минуту назад эта красавица едва не залила ему ноутбук..
Вернулся и потерянный дар речи, вызванный шоком от возможной потери работоспособности своей драгоценной техники - он постепенно улегся в его мозгу, уступая место куда более глубоким чувствам и переживаниям. Ему казалось, что в данный момент он находится в музее, а перед ним - грандиозное произведение искусства, которое требует восхищения и преклонения перед его красотой.
Убрав ноутбук в рюкзак и повесив его на спинку стула, Ноктюрналь осторожно присел на свое место, с которого успел вскочить минуту назад в порыве шока и неотвратимости несчастного случая. Тонкие пальцы, которые еще недавно с невероятной скоростью набирали на клавиатуре какой-то одному ему понятный тест, переплелись, и он поставил перед собой согнутые в локтях руки.
- Извините, - начал было Нокс, не стыдясь смотреть собеседнице прямо в глаза, в поразительную глубину оникса, который, словно абсолютно черное тело, поглощал весь направленный в него свет, - Я слегка заработался, - слова, произнесенные Куртом, сопровождали улыбкой, не менее доброжелательной, чем та, что исходила от его новой соседки по столику.
- Да что это со мной, дьявол меня дери.. Я же должен был закончить с этой программой и отправиться восвояси, а теперь сижу здесь и мило беседую с этой черноглазой брюнеткой, как будто пригласил ее на свидание, - осадила его последняя здравая мысль, однако сия тут же была оттеснена в сторону пронзительным взглядом сидящей напротив него девушки, взирающей на него, словно фарфоровая кукла с витрины магазина.
– Может, тогда мороженное? Говорят, в этом кафе подают хорошее мороженное. - донеслось будто бы из ниоткуда, и Курту потребовалось немало времени на то, чтобы оторваться от лицезрения своей собеседницы и осмыслить оброненные ею слова.
- Ну, да, разумеется, - улыбка, слегка смущенная и несколько детская, смотрелась на лице Нокса как ламповый монитор рядом с n-ядерным процессором. Давно позабытый спазм мышц, включающийся лишь в минуты дикой радости, которую довольно сложно испытать, часами размышляя над тем, какая утилита лучше всего подойдет для форматирования жесткого диска.

Вполне возможно, что я лгал.
Все, что ты услышала от меня подели на два, и еще на два, и еще на два... и не задохнись в моей паутине.

Холодный и острый, зеркальный и чистый снег за окном. Такой обжигающе-белый, как бритва, оставляющая на запястьях идеально-тонкие полоски... Очаровательный яд искристо-черных глаз, устремленный в теплую, мягкую тьму, окутывающую тонкую фигурку нежным шелковым саваном черноты. Улыбка - как маска, отпечаток, вылепленный в гипсе и отлитый из стали - такая же острая, белая, неотразимая улыбка, похожая на капкан, из которого уже не выбраться собственными силами. Бледная кожа, тонкие пальцы, сжатые неведомым белым насекомым - дыхание, застрявшее где-то меж ребер - железные прутья, тесно. И сердце бьется где-то в голове, четким и в то же время аритмичным тактом, словно давно вышедший из строя метроном.
- Теперь твой разум готов к осознанию новых чувств, а чувствовать ты будешь то, что я захочу.
Изящная и тонкая женская фигурка поднялась и опустилась напротив, грациозно и ловко, словно будучи сотканной из податливой стеклянной материи. Оникс ее глаз вновь обратился на лицо Курта. Затем ее губы пошевелились, приоткрываясь и превращаясь в то, что обычно предшествует тихим, но звучным словам:
- Мы до сих пор не знакомы. Вилетта. - голос, которым были наполнены произносимые фразы, был звонким и чистым, как хрусталь, но тем не менее холодным, как лед, дающим понять, что обладательница его, как говорилось раньше "не из простого люда."
Невероятных усилий стоило Курту действие, направленное на то, чтобы оторвать собственный взгляд от механического изучения ее черт и ответить, искажая речь явным немецким акцентом:
- Курт. - слишком коротко, отрывисто, и как-то сдавленно, будто он боялся вспугнуть что-то или кого-то, кто незримо находился сейчас рядом или между ними.
Возможно, это была бы последняя его фраза и после такого короткого промежутка слов он бы снова погрузился в изучение всех видимых и невидимых граней ее облика, если бы его собеседница не перехватила эстафету в этом асодержательном и рваном диалоге:
– Я вас хоть не отвлекаю? Не хотелось бы вас держать, если вы куда-то спешите.
Странно, однако теперь Нокс на все сто знал, что он ответит ей далее:
- Нет, совсем нет. Я никуда не тороплюсь. Очень рад знакомству..
- Ты рад, дьявол тебя возьми. Р-а-д. А ведь пять минут назад ты готов был чесать отсюда без оглядки, сверкая пятками, лишь бы эта особа не поспешила разделить с тобой два часа этого зимнего утра..

ОСС: Извиняюсь, пост совсем бредовый. Курсовая сильно повлияла на творчество..)

Отредактировано Curt (2011-05-02 17:30:45)

Никак иначе не мог кончиться этот затянувшийся день, как такой прекрасной грозой - определенно, это был один из тех дней, из-за которых стоит жить тех людям, которые его окружают. У них нарушено восприятие реальности и мнится им, что все они как будто собрались в кружок по интересам, схожий с собранием анонимных алкоголиков: правила чудовищно просты и бесчеловечны. Раскройся весь, целиком и полностью, почувствуй опору. Но какая может быть опора? Когда человек раскрывается, он становится нагим и чрезвычайно уязвимым, почти что беззащитным, как если бы его поставили на отвесную стену без одежды и оружия и окружили плотной, вооруженной до зубов шайкой изголодавшихся личностей с девиантным поведением. С ним, условно говоря, можно сделать все, что угодно, не примеряя на себя вину; если вы сознательно не сели на коня, не вооружились мечом и пикой, но все же вышли на королевскую арену, то все издержки, связанные с зализыванием ран и периодом реабилитации, придется взять на себя. Стряхивая пепел в услужливо подставленную официантом стеклянную пепельницу, Габриэль с легким, ленивым раздражением смотрел по сторонам. Позолота, парчовые разводы светотени, карточный крап ламп вполнакала сквозь бахрому абажуров, аквариумные плывущие интерьеры, ароматические свечи в богемском хрустале. Кажется, мы все плывем на многоэтажном океанском лайнере в никуда, и на верхних палубах танцуют медленный фокстрот пары в полудреме, а под каблуками танцоров,  под переборками, в технических трюмах, неустанно в жару и чаду работают механизмы, рычаги, коленвалы, шатуны, пышущие жаром адовы топки, назначения которых не знает никто. И стрелка на манометре парового котла уже дрожит, на разрыв, еще чуть-чуть и красная черта. Bigbadaboom! - как пишут на облачке взрыва в комиксах. Огни в туманном океане. Он проводит здесь уже не первый час и не аромат не первых духов легко и ладно смешивается с его одеколоном; вспорхнувшая с колен красотка закидывает руки за голову, вытягивает шею под ласкающие прикосновения холодного искусственного света и уносится, танцуя, между столиками до противоположной двери: как и все ее породы, она будет стараться не попадаться ему сегодня на глаза, а предпочтет сохранить подаренные деньги, а по-утру потратить в презентабельном магазине на шмотки и украшения: сапфировые камни, что так прекрасно подойдут к ее глазам. В его руке покачивается стакан виски, кубики льда звонко бьются о толстые стенки; сам мужчина сидит расслабленно и спокойно, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку оббитого тканью стула, на которую уже повешен черный пиджак. Рубашка, черная в тон ему, расстегнута практически до половины и провалами в открывшемся вырезе проглядывают татуировки, лежит неподвижно тяжелая подвеска на кожаном шнурке. На брюках еще остались складки от аккуратных ягодиц одной из спутниц его вечера. Одной из. Искусство притворяться. Он прекрасно знает, что это, более того - может в деталях рассказать, что будет, если подойти к этому ближе, чем на метр. Что это, а главное, как это показать и за годы душевных практик обнаружил бессчетное множество дыр в невидимых метафизических заборах, все знакомые слова разобрал на слоги, а их - распустил на звуки, освоил техники сосредоточения, все, какие только можно выдумать. Теперь он может не просто изобразить все, что угодно, не только прочувствовать состояние и прожить его, он может стать чем угодно и кем угодно - это простое эмпатическое ремесло, благодаря которому можно узнать, как снаружи соответствовать тому, что могло бы происходить у тебя внутри. Могло бы, но про происходит; уже третий час ночи, пятую неделю, двадцатый год - ничего, и только он все равно куда-то несется, строит из себя небоскребы, продолжает выдавливать из своей тишины звуки. Пепел летит в стеклянные стенки. Лед бьется в стакане. Равнодушный взгляд спотыкается о живое пламя - замирает, плененный знакомыми чертами лица и на губах играет злая, жестокая улыбка - лживая сука в узком красном платье, кто еще может сказать наверняка, что это ты, а не промелькнувшее в дыму наваждение?
Твое притворство, неоплачиваемое актерское мастерство, уличный перформанс для каждого, кто с тобой знаком, бессмысленно и ничтожно.
Он подошел к молодой женщине со спины - тяжелая ладонь легла на обнаженное гладкое плечо, короткие ногти впились в загорелую нежную кожу - сочным спелым персиком под пальцами ощутилась чужая живая плоть, пышущая здоровьем и жизнью; трепетная лань с золотыми копытцами, высекающая алмазную пыль из бревенчатого помоста виселицы, с искренней прозрачной слезой в хрустальных глазах, льстивых и самоуверенных. Она красива и умна. От ее волос пахнет осенью и тмином. Женщина, посмевшая украсть из его собственной берлоги дорогую игрушку - и хрен с ней и всеми ее чертями, железного коня не составило бы труда собрать заново, но та единственная, жгучая мальчишеская обида собственника не давала покоя ни днем, ни ночью и теперь, поймав ее в конус ломкого обманчивого света, Габриэль не желал выпускать из своих когтей ту, за которой гнался и которую выслеживал столько времени. Ради чувства собственного самоудовлетворения.
- Ты ловко подставила свою подругу.
Отдающая тяжелым мятным запахом сигарета прикипела к краю кривящихся в усмешке губ.
Никак иначе не мог начаться этот сухой вечер в элитном ночном клубе, кроме как с грянувшей за зашторенными окнами грозы.
Красный тюль задернут: светотень, лучи изумрудного солнца из далекого прожектора, проникающие сквозь, растекаются по ее лицу, как аларм по подводной лодке, куда она денешься - вдоль лба две тонкие морщинки - 0 часов 45 минут 2 секунды - в левой руке бесцельно дымящая папироса. Вся такая красивая и концептуальная. Умная.
- Нельзя убегать вечно.