Все же что-то было в этом парне. Подкупающее и притягивающее. Наверное спокойствие, которое маневренно сменялось легким интересом. И хотя во всем проскакивала простота, считать его было не так уж и легко.  Ибо во всем он закрытая книга.  Может и не надо его читать – только хуже будет.  Таких, как он нельзя вскрывать, а если и делать это, то только крайне осторожно и в итоге вас может ожидать лишь разочарования, если не увидите мишуры и прочих украшений, которыми пытаются преобразить себя люди.
Элли уже прониклась и привыкла к атмосфере квартиры, к шинигами, который  постоянно задавал поросы, за ними следовали ответы призрака.  Они внимательно друг друга слушали и задумывались о чем-то своем, так появлялись очередные загадки.
Вопрос шинигами прозвучал настолько неожиданно и даже резко, что Эль слегка отстранилась и ошарашено посмотрела на незнакомца. Казалось, он ищет ключ от шкафа, в котором спрятаны все скелеты. Вот только ни шкафа ни скелетов не было.  Эль была с ним откровенной.
-Боль… - уже успокоившись повторила Элли, - испытывала, много раз. Самая страшная это душевная. Было  проще стерпеть, когда из моего тела вырывали сердце, чем смирится со смертью родителей… - в конце девушка перешла на шепот, словно боясь произносить эти слова, сомневаясь в их правоте. Она уже и сама толком не знала, что такое боль, для призрака это давно приобрело ментальный смысл.  Ей не часто приходилось переносить страдание оболочки, ведь если тело болело, не было смысла в нем перебывать.  Это довольно просто. А вот душевная боль была стихийная. Болели не внутренние органы и не ломало кости.  Это тяжесть в области сердца, которая распространяется в сознание. Из-за этого призраки и становиться буйными.  Из-за собственного  отчаянья и душевных мук.
Объяснения шинигами, заставили девушку снова улыбнуться и еще сильнее задуматься. Новость о том, что призрак может попасть в другой мир, вдохновляла. Возможно, именно там она найдет то, что ей нужно. Ведь это мир духов и прочих сверхъестественных сторон жизни. Возможно, именно и это есть её Рай.  Ведь она устала оставаться на одном месте, а Изнанка словно новая ступень.
-Часто ли ты бывал в Изнанке? – как-то слишком  спонтанно Эль вернулась к незнакомцу, из-за чего вопрос прозвучал резко. Уже оживленным взглядом Эль смотрела на шинигами. Пока он был единой ниточкой, связывающей призрака с другим миром. Эль не собиралась её отпускать.
Дальше незнакомец говорил отвлеченно всматриваясь в свою чашка, разочаровано. Наверняка, кофе уже остыло. Ведь действительно, они сидят тут уже достаточно долго.
-Я уже начинаю постепенно забывать.. – Эль откинулась назад, поддерживая свое тело руками, оперившись о пол. – Наверное, лет семь.. больше-меньше. – девушка  пожала плечами и закинула голову вверх раздумывая о дальнейшем ответе. Она пыталась собрать в целое и кратко охарактеризовать свою жизнь призрака.  На языке крутилось лишь слово «скука» и «свобода».  Словно жалея о чем-то Эль поджала губы и вновь посмотрела на шинигами.
-Мы ведь умеем вселяться в тела других людей, или животных. – Эль сразу вспомнила о своей подруге, у которой постоянно заимствует тело. – Так мы можем чувствовать и получать удовольствие от жизни.  Но мы не можем на долго задерживаться в чужой оболочке.  И это не единый минус, например я,  постоянно пользуясь телом своей подруги, все одно не могу иметь полноценной жизни. Приходится жить как она, ибо простые люди сочтут её сумасшедшей с раздвоением личности. – Элли с улыбкой постучала по своему виску.
-Но все же есть и хорошие стороны такой жизни. Я абсолютно свободна. Что есть недостатки тела, это мои плюсы. Например, я не подвержена болезням и бетонные стены мне не преграды, я могу быть незаметной для большинства существ.. когда захочу и тем не менее знать о них все. Но в основном это для меня не имеет никакой ценности. – что выбрать неосязаемость или физиологическое удовольствие?  Ответ очевиден. Пока не нашлось причины менять мнения. Не было причин использовать свои умения.

В такие моменты безумно хотелось взяться за карандаш и упорно изрисовывать клочок бумаги, пока не проявится нужный силуэт. Незнакомец застыл, словно на фотографии и лишь сигарета выдавала этой картине реальную жизнь. Внимательно смотря, как шинигами замер, глядя в  чашку, Эль пропитывалась восхищением, осознавая насколько сильно желание его зарисовать. Да-да, это была бы черно-белая картина полная теней. Девушка уже начала представлять, как прорисовывает силуэт шишигами, его тонкие черты лица,  густую капну черных волос которая неряшливо растрепана, костлявые пальцы, что держат чашку.  Просто хотелось увековечить эту фигуру. Элли сжала пальцы, пытаясь взять карандаш. Но увы, резкий ответ шинигами заставил Эль снова вернуться к диалогу. Эль слегка нахмурилась.
-Этот мир тебе кажется интересней? – спросила девушка, смотря почему-то на свои руки, которые уже лежали на коленях, было видно, что Эль о чем-то задумалась.  Ведь еще при жизни Элли умела медитировать, вероятно такой навык концентрироваться может помочь ей оказаться в другом мире. – Что ты там видел? В Изнанке? – уже взглянув на шинигами, спросила Элли, пытаясь предугадать ответ по его мимике. А это было довольно занятно и невероятно трудно. Ибо кроме задумчивости на лице шинигами не отражалось ничего другого, разве что интерес.  Но это было так слабо выражено  и почти неуловимо.  И уже её итенересовала более не сама Изнанка, а ответ незнакомца.
Когда брюнет подался вперед, Эли насторожилась, она была уже готова исчезнуть, ведь не знала, что задумал незнакомец, и поэтому не могла ему доверять. Смит внимательно следила за движениями шинигами, когда он протянул руку. Сначала девушка не поняла в чем дело, но когда опустила взгляд, то увидела, что его ладонь оказалась в груди у призрака. Элль улыбнулась и покачала головой. Нет, она ничего не чувствовала, как и он. Её ведь не существует на физическом уровне и её нельзя так легко почувствовать.  Сейчас Элли понимала, как же ей повезло на самом деле, от чего она еще долго смотрела на полупрозрачное тело. В действительности, будь у неё тело, сдержался бы шинигами? Не нужно прилагать грандиозных усилий, что бы понять, что он отбирает у других жизни. Нет, он не виноват, просто природа у него такая. Ведь порою обстоятельства не дают нам сделать выбор.  И смерть нельзя относить ко злу, ведь она просто за гранью нашего понимания и уж точно не вписывается в какие-либо теги нашего мировоззрения.
-Меня зовут Элли – девушка медленно подняла взгляд на брюнета,  она наблюдала за движениями, как шинигами достает очередную сигарету. – но можно просто Эль – задумчиво протянула блондинка в такт медленным движениям незнакомца.  – а как тебя зовут? – с осторожностью спросила Эль все так же поглядывая на шинигами. Ей даже было как-то нее по себе оттягивать плотную темную занавесу, за которой прятался незнакомец.  Переходя на имена, все же задевалось что-то личное. Теперь она будет помнить его, не просто как безликого собеседника.

Отредактировано Ellie (2011-08-05 02:59:36)

Мысли как маленькие пауки, боящиеся света, расползались в разные углы.  Вот бы суметь поймать хотя бы одного. Но удается лишь обломать им крошечные лапки, а они все одно убегают, превращаясь в темную жижу, и в этом виде они утекали под массивный шкаф.
Эль нужно было время, что бы подумать. Расставить все точки, запятые и прочие знаки препинания, дабы определится с нужным ей смыслом. Этот кропотливый процесс всегда протекал наедине собою, за чертой города, в километрах от цивилизации. Там лишь ветер подсказывал ей правильные ответы. А она почему-то верила. Зачем ветру врать? Он безразличен и ему не нужно казаться лучше, чем он является… как и этот шинигами. Разве он извивался? Лукавил? На нем не было дорогого костюма, а квартира не лучший пример интерьера. Обычно все это является атрибутом успешной жизни людей, их богатства.  Но в действительности ли этот брюнет  не имея всего вышеперечисленного беден?
Он закинул голову, смотря в потолок. Эль не стала повторять за ним, ей хотелось верить, что сейчас шинигами видит небо, поэтому взгляд девушки застыл не его шее. Когда шинигами снова заговорил, Элли  посмотрела в сторону. Хотя девушка казалась отвлеченной, она внимательно слушала незнакомца. Запоминала каждое его слово. Почему-то слушать его было довольно просто и как не странно, приятно. Эль даже вспомнила, как отец рассказывал ей сказки на ночь. От чего один уголок губ потянулся вверх, но девушка сдержалась от улыбки.
Хотя шинигами  был не особо доволен своими визитами в Изнанку, Эль чувствовала, как любопытство тянет её туда.  Казалось, в этом есть что-то логичное, не лишенное здравого смысла.  Почему бы и нет?  Это всего лишь очередная грань. И никаких крайностей.
Когда шинигами произнес свое имя,  Элли покосилась на него, пытаясь соотнести свои представлениях о Джеках к сегодняшней встречи. Однозначно, это имя ему подходило.
-Приятно познакомится – в полголоса произнесла Элли и улыбнулась. Манеры, все же она их не забывала, так как и Джек не забыл подать гостю чашку кофе.
Элли снова собиралась отвернуться и сверлить взглядом стену, но сухой голос охотника произнес её имя.  А следом последовало предложение. Элли была удивлена такому повороту событий, хотя нет. Скорее уж совсем не ожидала. Эль смотрела на Джека  с каким-то безразличием.
-Хорошо – резко ответила Элли, словно абсолютно не колеблясь.   Хотя его предложение казалось несколько смешным. Призраку не нужен дом, ведь они не чувствуют ни холода, ни жары не дождя. Но Элли согласилась. Почему? Все очень просто.. ей нравилось как он рассказывает.
- Сахар-призрак в подчинении у шинигами… это должно быть интересным. – уже с улыбкой произнесла Эль, словно разговаривая сама с собой.
-Хотя у меня есть что-то на подобии жилья, я буду наведываться.. – я уже привыкла. – мысленно добавила Эль, посчитав сказать это некой наглостью. Далее Элли запнулась, пытаясь подобрать слова. – я бы хотела, что бы ты мне больше рассказала об Изнанке. Ты ведь знаешь многое, да? – с некой надеждой  Элли посмотрела на шинигами, ей  хватило чтобы он всего лишь кивнул.

Отредактировано Ellie (2011-08-08 04:51:45)

Это простота покоряла, Элли еще не встречала таких людей. В нем не было безразличия или каких-либо наигранных чувств, которые являются слишком приторными. Для девушки он был словно сигаретный дым. Горьковатый, но это не останавливает, когда делаешь очередную тягу. Его слова сухие, но, наверное, именно поэтому начинаешь верить им.
Подумать только, все начиналось с банальной случайности, одна лишь минута могла бы изменить ход действий.  Но Эль была рада, что эта встреча произошла. Такие люди редко встречаются на её пути. С ними все происходит по каким-то особым сюжетам. Что-то до безумия простое, но  все одно не понятное. Элли понимала, что Джек не такой как все, и его мир слишком отличается, от того мира в котором раньше жила девушка. Поэтому Смит было безумно интересно и страшно одновременно, отдернуть это ширму. Хватит ли смелости не только поднять взгляд и взглянуть на все, что видит этот парень, но еще и принять, как данность? Без отрицания? Она не хотела ничего менять. Все каким-то образом происходило само собой. Элли уже не чувствовала того напряжение, она словно стала воздухом. Ей хотелось просто наблюдать. Казалось, именно это её переназначение. Она не может вмешиваться в ход событий, ей это просто не под силу. Она во всех случаях остается незатронутой, словно это какая-то способность – умение вскальзывать во всех ситуациях и выходить мокрым из воды. И правда, она ведь мертва для этого мира, а значит, она не должна касаться его. Возможность созидать все и так слишком большой дар для тех, кто потерял свою жизнь.
-Мне кажется, что ты все одно сможешь мне помочь… - тихо промолвила Элли, хотя сама думала, зачем же она нужна Джеку, как сахар. Было любопытно, как он будет использовать её. В какие планы впутает, и когда ему понадобиться помощь призрака…
Как должны заканчиваться такие встречи? На каких фразах нужно уходить?  К таким ситуациям еще не успели создать традиций и определенных невербальных знаков. Но все это слегка затянулось. Элли заметила, как Джек окончательно терял силы и разговор его явно вымотал.. Эта комната уже была пропитана усталостью, и казалось, сейчас стены будут осыпаться, словно песок с тихим шорохом, который будет разрушать ту тишину в паузах между репликами.
Элли слегка усмехнулась, посмотрев на шинигами, который начал сонно зевать.
-Благодарю- тихо промолвила Элли, скрывая в этом слове  слишком много смысла. За что именно она его благодарила? За довольно теплый прием или же за то, что  порадовал своими сказками? Этого Эль и сама не знала. Она просто сказала то, что хотелось.
Поднявшись, призрак просто беззвучно исчез за стеною.

Конец флеша

конец ноября.
вечер, ночь... утро?
по адресам: старая квартира ------- кв №27
Очнувшись где-то, когда-то, в каком-то баре... Такое ощущение, что ударило током. Все тело внезапно онемело, а разум оказался где-то в ином мире, измерении...  А потом убийственный холод, исходящий откуда-то изнутри, но и кожа стала нереально ледяной. Этому нельзя найти точного описания, только бешеное беспокойство нашло на Голоса. Где-то минут двадцать он сидел за барной стойкой с прямой спиной и смотрел перед собой, широко раскрыв глаза. Двадцать мнут назад он резко очнулся от похмелья, подскочив на высоком стуле и замер. Перед внутренним взором проносились мысли одна за другой в бешеном потоке.
Бешенство...
Будь его сердце живым, то можно было бы услышать его быстрый стук, находясь в соседней комнате. Он почти перестал дышать. Будь он живым, то... Но Тень не могла умереть, если даже ударить током с внушительной силой. Не заметно для разума, начал дергаться палец правой руки. Взгляд не мутный. Взгляда вообще нет, как и разума. Сейчас, в этой оболочке. И только одно имя бьет по ушам. Джек...
С ним определенно что-то не так. Голос сразу учуял это, как только тело ожило, а лицо поднялось со стойки. Что-то случилось. Эта страшная мысль, но... Он все еще здесь. Голос пришел в себя через двадцать минут. Спустя еще минуты три начал оглядываться: нема посмотрел на бармена, на заведение. Как он тут оказался - сейчас не помнит, да и не важно. Где ты? Надо найти тебя...
Не помня как, выйдя из бара, Тень пошла вперед. Не помня себя. Беспокойство лишь усиливалось от стремительной ходьбы по городу в поисках. А чего? Голос начал было с "темных" переулках, но быстро переключился на центр города. Парк, фонтаны, главная улица... За тем окраина города. Там ничего. Проходив так уйму времени, Голос забрел в один из спальных районов. Только теперь он остановился и дал ногам передышку. Взгляд скользнул по окнам квартир, а в уму наконец-таки появился хоть какой-то план действий.
-Квартира!
Отмахиваясь от всех дурных предчувствий, Голос отбросил недокуренную сигарету и двинулся дальше, все в том же скором темпе.
Попасть в квартиру без ключа - проще вздоха. Но пусто. Да, он снова оказался в старой берлоге. В то время Голос еще был в голове Джека и даже не мог представить такой роскоши, как отдельное тело. И если бы в другом случае Тень желала здесь не найти своего оригинала, то сейчас Голос был напуган. Именно! Интуитивно он понимал, что с шинигами случилась страшная беда, и что скорее надо найти его. Но квартира пуста. Тут сделан ремонт: поставили окна, побелили стены. Имеется какая-то мебель. Но тут отсутствует запах их прошлой жизни.
-Черт возьми!.. Где ты на этот раз потерялся, Джеки?-нервничал Голос, не понимая еще многих вещей.
И опять порвался и поспешил на другое место. Ты не умер, я это знаю. Иначе бы я тут не бегал сейчас... Удушающая волна была единственным бегством-спасением от поспешных выводов. Пока еще ничего не ясно. Ничего. Черт. Черт. Черт! Быстрый шаг помогал мыслям не задерживаться на одном месте. Сердца нет, нечему бешено стучать под ребрами, стоя перед дверью и переводить дух. Дух? Человек... Тут нет людей. Дверь позади, а в квартире пусто. Только запахи. Оставленные вещи, воспоминания, которые были и в предыдущей квартире.
Усевшись на диван и вцепившись руками в волосы, Голос судорожно соображал.
-И что теперь?..
В комнате растянулась белая лента сигаретного дыма, которая приводила все в порядок. Относительный... Сглотнув, Голос понимал, что он сейчас бессилен. Шинигами сейчас не здесь, но он жив. Он точно жив! Но что теперь будет? Думая о будущем, о жизни его и Джека. Раньше они были целым, если и не единым, но все же видели и чувствовали все одновременно без искажения. А теперь? Теперь Тени остается лишь догадываться о том, что случилось с "отцом".

Проторчав в этой квартире-клетке более двух часов, скурив почти всю пачку сигарет, Голос пришел к относительному и окончательному решению. Что бы не случилось с Шинигами, все должно оставаться на своих местах. Как? Голос решил  окончательно присвоить себе имя Джека Потрошителя и выступать от его имени на "сцене". Дублер. Голосу, как это не странно, была дорога репутация своего прародителя. Он не мог допустить, чтобы город забыл про шинигами, чтобы прочие подражатели порочили имя. Кто-кто, а лишь он - Голос, имеет право назвать себя Токийским хирургом и присвоить себе роль Джека. 
И как раз кстати Голос нашел рюкзак, в котором был конверт денег. Видно, что Джек оставил здесь все, перед тем как выйти и потом пропасть вовсе. Ну... Деньги. Они же никому не помешают. И... Надо бы достать серьезное оружие. Конечно Голос понимал, что перво-наперво в его арсенале должен присутствовать нож или скальпель. Но на это у него есть магия теней. А вот огнестрельное... В отличии от Джека Голос всегда тянулся к подобным "игрушкам", считая пистолет весомым аргументом силы - безукоризненной победы. Конечно же в том случае, когда оппонент совсем ничего не имеет при себе...
Сунув деньги в карман пальто, которое успел приобрести на этот сезон, Тень проскользнула по стене и в следующий миг уже вышагивала из подъезда на улице. Там светало и было холодно, а курс лежал в самые темные и опасные районы Токио. Нет причин прятаться. Все должны знать, что Джек жив.
------ далее

Глухая степь тонула в сумерках. Захлебывалась в настигающей темноте, задыхалась от тишины, повисшей над равниной, усеянной одинокими чахлыми деревьями и сухим травянистым слоем, хрустящим под ногами. Степь скорбела вместе со мной. Сильный ветер выл в ушах, разбрасывая угольно-чёрные волосы по воздуху. Мелкие животные, чьей основной пищей стали отбросы и гнилая плоть, спрятались в свои маленькие подземные норки и своим чувствительным носом могли уловить тоже, что чувствую я – смерть.
Это территория моей госпожи. Оглянитесь, и вы увидите её за своей спиной. Вдохните приторный воздух и почувствуете едва уловимый аромат разложения от тысячи трупов, закопанных в чёрных землях. Степь всегда была для меня пиром, куда я приходила по велению своей госпожи. Но в этот раз всё по-другому.
Ноги сами привели меня сюда. Я поняла это лишь тогда, когда почувствовала сильное дуновение ветра, словно выведшего меня из транса. Прошедший месяц не утолил желания поговорить с тобой, учитель. Все совершенные убийства не доставляли мне должного удовольствия. Я чувствую себя роботом, исполняющим волю своей госпожи – ни больше, ни меньше. Она всегда была добра ко мне, всегда отвечала на мои вопросы, когда я самостоятельно не могла найти ответы. Она благоволила мне и насыщала силой. Но почему же… почему же она забрала тебя?
- Учитель…
Прости за то, что не ухаживаю за твоей могилой, как подобает любящим людям, дорожащими старыми воспоминаниями. Прости за то, что не приношу тебе цветы. Прости, что похоронили тебя здесь, рядом с другими безымянными тысячами, которых я порой использую ради забавы и веселья. Прости за то, что не смогла попрощаться с тобой, а последний наш с тобой разговор произошел во сне, оставившем во мне свой чёткий отпечаток. И за этот старый венок, иссохший и некогда такой красивый, ты тоже прости.
Могила безмолвна, она не способна мне ответить. Здесь нет даже надгробия, чтобы можно было определить, кто лежит там, на глубине нескольких метров. Нет ничего, что бы могло хоть как-то рассказать о тебе. Именно поэтому никто никогда не догадается, что здесь похоронен Токийский Хирург – Джек Потрошитель, мой наставник, мой друг.
Скорбь заглушает во мне все чувства. Я ложусь на спину совсем рядом с небольшим бугорком чёрной земли и чувствую твоё тело, которое разлагается и пожирается червями, а быть может и другими обитателями этих тёмных земель. Мне не холодно, ведь ты рядом и почему-то это согревает. Одна единая мысль, что ты рядом, греет меня подобно глотку свежей крови. Я закрываю глаза и улыбаюсь небу, представляя тебя перед собой. Ведь знаю, ты должен быть где-то рядом, но, сколько бы я ни искала – не могу найти.
- Знаешь, сегодня чудный день… - как ни в чем ни бывало, сообщаю тебе. – Хмурая погода, солнце едва видно за серыми облаками, люди кутаются в тёплые вещи, и кажется, будет дождь. Этим утром я повстречала забавного старика. Он указал на меня своим сухим скрюченным пальцем и сказал, что я предвестник Апокалипсиса. Слышишь, Джек? Предвестник Апокалипсиса! – я рассмеялась, весело и жизнерадостно, отчего это больше походило на истерику. – Мне пришлось убить его за такую ересь. Кому какое дело до старого бомжа, чье тело теперь гниёт в мусорном баке. Скажи мне, кому какое дело?
Это совсем на меня не похоже. Я ни с кем так не общалась с тех пор, как попробовала каплю мёртвой крови своего Создателя. Откуда во мне эта радость? Откуда этот будничный тон? Зачем я рассказываю тебе о погоде и о том грязном старике, от которого несло дешёвой выпивкой?
- А еще, представляешь, вчера в новостях говорили о каком-то тридцатилетнем насильнике по прозвищу Душегуб, которого, наконец, схватила наша доблестная полиция. Скажи мне, зачем он оставил девчонку в живых? Чёртов дилетант!
Я не могу остановиться. Поток слов кажется неудержимым. Хочется высказать тебе всё, что накопилось в душе. Но из уст срываются лишь бессмысленные события, которые мне не интересны, и тебе, я думаю, тоже.
Переворачиваюсь на бок и кладу ладонь на могильную землю. Так я ощущаю тебя сильнее. Я знаю, что ты там, хоть твоё тело уже не дышит и его уже давно покинула жизнь. В который раз, мысленно признаюсь себе, что справится с такой утратой слишком тяжело для меня.
- Я скучаю, Джек. – шепотом произношу, прикрыв глаза.
Сейчас я как никогда банальна, но кажется, мне даже удалось почувствовать твоё прикосновение к моей ладони. Не открываю глаза, боясь скинуть с себя это наваждение. Пусть так продолжается и дальше. Я буду лежать на земле, чувствовать тепло твоей ладони и улыбаться призрачным воспоминаниям, не открывая глаз, не нарушая хрупкую иллюзию.
- Поговори со мной…

Одежда: большая черная футболка, свисающая с правого плеча,  короткие кожаные шорты, рваные сетчатые колготы. На ногах грубые черные полуботы с красной шнуровкой. Сверху мужская кожаная куртка. Чёрный лак на ногтях сгрызен. В левом ухе серьга в виде креста. Перстень "Нэйт" на безымянном пальце левой руки.

Лежать на сырой земле и чувствовать твоё тело, находящееся так близко и далеко одновременно. Слушать стук собственного сердца и вспоминать биение твоего. Представлять тебя рядом, ловить хрупкие иллюзии своими окровавленными ладонями и ни за что не отпускать их, вспоминая нашу первую встречу – тогда, в баре «Осколки».
Ты помнишь?
Хмурый февральский день, когда небо низвергало из себя миллиарды снежных хлопьев, заполняющих все улицы высокими сугробами, белёсыми стаями мельтешащими перед глазами и тающими при попадании на мягкую, тёплую кожу. Помнишь тот день, когда я зашла в бар и подсела к тебе, без спросу взяв сигарету, прикурила и едва не подавилась от хлынувшего в лёгкие никотина? Помнишь, как ты узнал меня в новой оболочке? Узнал по имени, лишь один раз взглянув на меня своими ярко-красными глазами. Шинигами. Бог смерти… разве ты способен умереть? Скажи, разве ты провинился перед госпожой? Быть может, не воздавал ей почести?
Вопросы глушат воспоминания. Перед закрытыми глазами мелькают призрачные образы, за которые хочется ухватиться и не отпускать, крепко прижав к себе, словно ребёнок желанную игрушку. Я углубляюсь дальше, захожу вглубь своего подсознания в поисках тех самых трепетных мгновений, которые мы провели вместе с тобой.
Метро… ты помнишь?
Стоны, крики и чье-то сопротивление. Багровые реки, текущие по грязному пыльному полу вагона. Разбитые стёкла и стекающие по осколкам капли крови. Десятки безымянных тел, в агонии падающих к нашим ногам. Их внутренности, плоть и кровь. Их стеклянные взоры, устремленные в наши чёрные сердца. Их крик, переходящий в судорожный шёпот, умоляющий нас не убивать. Они до последнего верили, что это страшный сон, ты помнишь? До последнего ждали, что очнутся от ночного кошмара, и мы даровали им спасение – освободили их души от тяжелого бремени тела, одарили их новой жизнью, новым шансом. Мы заставили встрепенуться этих жирных цивилизованных крыс, привыкших жить в своих милых идеальных мирках, где всё, абсолютно всё идет по плану. Мы перевернули их утопию. Стёрли стереотипы, демонстративно плюнув в лицо общественному мнению. Они считают нас маньяками, убийцами и душегубами. А мы, Джек, мы всего лишь жнецы – исполнители воли госпожи, которая любит пировать и веселится. Так же как и мы с тобой, помнишь?
Ты должен помнить.
На моих устах мелькает улыбка. Я усмехаюсь тебе, раскрыв глаза и видя перед собой. Ты не кажешься мне призрачным. Ты настоящий и прикосновения твои тоже натуральны. Я не понимаю и едва раскрываю рот, чтобы что-то тебе сказать, как тут же замолкаю, не в силах вымолвить и слова. Не отводя взгляда от твоих темных глаз, я разворачиваю ладонь кверху и сжимаю твою шершавую грубую кожу, цепляюсь за нее пальцами, словно проверяя на наличие подделки. Наше зрительное противостояние длится не долго – одну напряженную минуту, в конце которой я резко одёргиваю от тебя руку и задаюсь вопросом:
- Кто ты?
Ты не можешь быть Джеком.
Джек мёртв!
- Кто ты, твою мать?! – эти слова уже кричу тебе в лицо, за краткий миг оказавшись прямо над тобой, воссев сверху и схватив за черную кофту, с силой подтягивая к себе. – Отвечай!
Ты не можешь быть Джеком…
Не можешь…

Память скрипит от натуги, вспоминая и позволяя нарисовать твой образ рядом, с каждой малейшей деталью, которая была присуща тебе при жизни. Чёрные глаза, густая взъерошенная шевелюра чёрных как смоль волос, губы, нос, руки, фигура – всё, абсолютно всё совпадало, словно ты и не умирал вовсе. Но я ведь знаю! Я чувствую твоё тело, лежащее на глубине нескольких метров. Едва ли ощущаю, как его пожирают местные зверьки и могильные черви. Твою гнилую плоть в их маленьких челюстях я тоже чувствую. Этого не может быть! Ты – всего лишь плод моего воображения. Ты не можешь быть реальным. Не можешь, иначе я бы почувствовала. Ты – не Джек, не мой наставник.
- Нет… - опускаюсь к самому лицу, отпуская одежду и легонько, даже нежно провела обеими  ладонями по щекам, словно проверяя тебя на наличие подделки. Глазами бегаю по лицу, сосредоточенно осматривая и выискивая тот самый недостаток, из-за которого можно будет убедить саму себя в твоей ненатуральности, фальшивой внешности и даже поведения. В то же время мне хочется верить, что ты – Джек. Хочется прикасаться к тебе и обнимать, подобно маленькой девочке, потерявшей своего отца. Хочется остановить мгновение, всем своим чёрствым, казалось бы, лишенным всяких чувств, сердцем поверив в то, что оно прекрасно. Хочется быть банальной в этот краткий миг, когда я заглядываю в твои тёмные глаза. Хочется улыбнуться тебе и сказать «Я знала». Ведь мне так хочется, чтобы ты был жив. Чтобы ты был рядом со мной и позволял обнимать себя. Чтобы ты гладил меня по волосам и прошептал на ухо такое неуместное в нашем лексиконе, но оттого еще более ценное, «дурашка». 
- Джек… - шепчу тебе в губы. – Это действительно ты?
В этот миг я кажусь себе слишком слабой и беспомощной в твоих руках. Но знаешь что? Мне нравится.
Нравится дышать с тобой одним воздухом, находясь всего в паре миллиметров от твоего лица. Нравится смотреть в твои живые чёрные глаза и видеть в них своё отражение. Нравится считать секунды, которые мы проводим вместе, и уповать на судьбу, которая гонит время вперед. Нравится прижиматься к тебе, подобно ребёнку, и испытывать при этом совсем не детские желания. Нравится запускать ладонь тебе в волосы и играться с ними, накручивая на палец. Нравится называть этот момент романтикой и медленно опускаться своими губами на твои, растягивая каждое мгновение в жажде провести с тобой как можно больше времени. Нравится играться с твоими губами в поцелуе, запуская язычок в твой рот.
Поцелуй расскажет о тебе больше, чем ты можешь предполагать. Поцелуй покажет мне настоящего Джека. Сейчас.
Отдёргиваю голову назад, оттягивая нижнюю губу и прокусывая её до крови. Ловлю вожделенные капли языком и с упованием слизываю их со своих губ. Знаешь, для чего мне твоя кровь? Я ведь не ученый, чтобы определять твоё ДНК и не нуждаюсь в ней подобно вампирам. Мне всего лишь нужно попробовать тебя на вкус, чтобы узнать твою сущность. Ты ли это, Джек?
Ладонь тянется за пояс и, взяв за мягкую рукоять кинжала, подводит его прямо к твоему лицу, легонько скользнув по щеке и ниже.
- Не притворяйся им. – шиплю тебе в губы, ловя язычком очередную порцию багрового нектара. – Не надо. – перевожу взгляд на тёмные глаза, подведя к ним острое, как бритва, лезвие. На этот раз, когда я спрошу тебя «Кто ты?», постарайся ответить правду.
- Кто ты?   

Это странно. Я смотрю на тебя и вижу Джека. Твой голос… он тоже до боли знаком и даже тембр, я просто не могу поверить своим ушам. Всё это кажется какой-то дешевой уловкой, чьим-то розыгрышем, но разве вокруг есть скрытые камеры и кому еще может быть известно про нас с тобой? Кто еще может знать, насколько сильно переплетены наши судьбы? Какая мразь вообразила себя Творцом, чтобы играться нами, как оловянными солдатиками?! Кто ты, черт побери?!
Это странно. Я хочу видеть в тебе Джека. Хочу слышать твой голос и на краткий миг я соглашаюсь со своей молниеносной мыслью, которая твердит, что ей всё равно, кто ты: Джек или его тень из прошлого.  Мне просто хочется быть рядом, обнимать тебя и шепотом рассказывать про то, как я провела сегодняшний день. Не вчерашний, не позавчерашний, а именно сегодняшний. Ведь этот день особенный – это день твоего захоронения, а теперь и… воскрешенья? Я никогда не спрашивала тебя, празднуешь ли ты свои дни рожденья, и мне хочется спросить сейчас, но я замираю над тобой, в неловкой паузе, глядя тебе в глаза и пытаясь отыскать там что-то, чего  не замечала раньше. Я отказываюсь верить в то, что ты Джек. Не потому что не хочу, а лишь потому, что боюсь. Как трусливая мышь, перед которой нависла опасность, я не бегу, а просто замираю, прислушиваясь к своим чувствам. Если раньше они меня никогда не подводили, то сегодняшний день исключение. Сердце откидывает лишние сомнения и твердит о том, что ты воскрес из мёртвых, в то время как разум считает совершенно иначе. Если бы у меня была душа, что бы она сказала? Как думаешь, Джек?
- Ты тот, кто ты есть… - тихо повторяю твои слова, когда лезвие кинжала застыло над небьющимся сердцем.
На лице проскальзывает тень сомнений. Я запуталась в собственном лабиринте предположений и сейчас с трудом могу сказать, где правда, а где вымысел, подкрепленный иллюзией. Я не знаю, что ответить на твой вопрос. Я злюсь. Мне становится трудно дышать, словно кто-то внутри перекрывает доступ к кислороду. Лезвие кинжала дрожит в ладонях. На краткий миг я почувствовала себя слабой перед тобой. Ведь одно дело поднять руку, и совершенно другое – ударить своего наставника. Непозволительная роскошь для ученика.
- Не говори со мной. – шиплю тебе в лицо. – Не говори его голосом!
Кинжал рассекает плоть. Один раз, второй. Перехватив его двумя руками, я не могу остановиться, и пронзаю тело, так напоминающее мне о Джеке. Тело содрогается, но не в предсмертных конвульсиях. Чёрная жидкость вместо крови, пропитывает сухую траву безмолвной степи, по которой проносится мой отчаянный, переполненный злостью, крик. Я ничего не вижу перед собой, рассекая плоть и чувствуя на своих руках густую жижу, которая словно живет своей жизнью и тянется обратно к разодранной грудной клетке. У меня перехватывает дух, и я отскакиваю от тела, отходя на несколько шагов назад и упуская из ладоней кинжал с чужеродной кровью. Качаю головой, тихо повторяя:
- Ты не Джек. Не Джек. Нет.
Впервые за всю жизнь я впадаю в оцепенение, не в силах что-то предпринять и способная лишь повторять слова, которые уже не слышу, потому что сознание моё вместе с телом замирает, когда я вижу, как чёрная кровь лениво латает твои раны, заполняя тело изнутри. 
Это странно.

Я боюсь.
Чёрт побери, мне становится страшно!
Страшно поверить в то, что Джек действительно мёртв. Страшно хоть на какую-то долю секунды предположить, что он ко мне больше никогда не вернется, что теперь я с ним буду встречаться только во снах после долгих бессонных ночей, на протяжении которых упивалась кровью и бесчинствами, тщетно пытаясь заглушить крик своей чёрной души, которая тоскует по тебе, Джек. Мне страшно жить дальше. Я просто не знаю, что мне делать. Я как потерянный ребенок, стою на краю пропасти, куда упала машина с его родителями, отрешенным взглядом глядя в темную пустоту, простилающейся перед глазами. Хочется сделать шаг вперед и умереть, чтобы сократить то ничтожное расстояние, которое разделяет нас с тобой. Хочется снова оказаться в твоих объятиях, вкусить твою кровь, ловя её непослушными губами, которые будут шептать едва различимые от волнения слова. Я буду шептать тебе имя. Буду повторять его не одну сотню раз, подобно умалишенной, хватать твоё лицо своими холодными ладонями, проводя тонкими пальцами по бледной коже. Глаза мои будут закрыты. Я буду бояться открыть их, ведь ты сможешь исчезнуть, подобно ночному мареву. Я буду бояться этого больше всего в жизни. Буду изучать твое лицо своими непослушными пальцами, а по щекам моим будут стекать слёзы. Улыбнувшись, я буду повторять твоё имя. Шептать его тебе в губы и прижиматься крепче к твоему телу. Тогда ничто не сможет разорвать нас. Даже смерть. Даже моя Госпожа.
-Он так тебе нужен?! Посмотри на меня!
- Нет… нет… - тихо повторяю, отчаянно мотая головой и пытаясь удержать видение, проскальзывающее перед глазами. Я не хочу смотреть на твою тень, Джек. Я не хочу!
Закрываю глаза, сжимаясь в уверенных руках иллюзии. Меня встряхивают, но я сопротивляюсь. Машу головой и тереблю руками, пытаясь освободиться из объятий тени. На кого я сейчас похожа, скажи мне, Джек? На испуганного ребенка. На жертву, сердце которой вырывается из груди, кровоточа и разбивая острые рёбра. Я чувствую себя слабой, потому что силы покидают меня, стоит лишь прислушаться к словам, сказанным в моё лицо. Слова, сказанные твоим голосом. Джек, я так скучала по твоему голосу…
Мои вялые брыкания прекращаются так же внезапно, как и начались. Глаза раскрываются, и тьма сталкивается с тьмой. Мне всегда нравились твои глаза, ты знаешь. Я даже хотела их вырезать и оставить себе на память. Еще в первую нашу встречу в баре, помнишь? Я была не в себе от долгой разлуки со своим создателем, и ты меня приютил. Так, как ты это делал всегда – позволял мне быть маленькой в твоих руках, позволял капризничать и пить твою кровь. А я так и не поблагодарила тебя за все это – за проявленное внимание и заботу, которая так редка в моей жизни.
- Спасибо тебе. – шепчут мои губы, когда лицо приближается к тени, чтобы глубже погрузиться в тёмные воды его бездонных глаз. Ладонь застывает на его щеке, а губы касаются его губ. Так легко и непринужденно, чувственно и откровенно. Мой поцелуй продлевается в еще несколько долгих секунд. Телом я подаюсь вперед, а ладонями погружаюсь в чёрные волосы.
Я не знаю, увижу ли тебя, Джек. Не знаю, смогу ли произнести свою благодарность тебе в лицо. Но прошу тебя, не воспринимай это как измену. Ведь в твоих руках я всегда была ребенком, а дети любят шалости.
Пальцы скользят по его лицу. Подобно иглам, они впиваются в его глазницы и резким скачком назад, я вырываю их из его орбит. Чёрная кровь на моих ладонях – лишь тень, но я сжимаю глазные яблоки, расплющивая их, подобно сочным персикам, чей сок брызнул в стороны тёмной жижей.
- Проваливай туда, откуда пришел. Ты не тот, кто мне нужен. – властно произношу я.
Знаешь, сейчас я ничего не боюсь. Даже если он убьет меня, мы всё равно будем с тобой вместе. Так ведь, Джек?

Отредактировано Голос (2012-09-23 14:40:49)

Рик уже который день нечего было делать. Все возможные занятия уже успели порядком надоесть, вампира измучили вопросами и разговорами до такого состояния, что он просто сбежал из дому, сославшись на какие-то неотложные дела, поэтому сейчас перевертыш сидел в пустой квартире, плевал в потолок и еще раз думал о случившейся год назад Катастрофе. Наверное, самое занимательное занятие из всех оставшихся. Но «думать» тоже надоело, поэтому девушка сама не заметила, как уснула.
Просыпаться было лень, тем более, что сразу же начала болеть спина и часть шеи – еще бы, так неудачно сидя заснуть! После широкого зевка метаморф все же рискнул потянуться, зажмурился, слыша хруст встающих на место позвонков, повертел шеей и решился куда-нибудь выйти. На сборы было потрачено ровно три минуты, чтобы натянуть растянутую футболку и умыться, после чего дверь квартиры противно заскрипела, выпуская временную хозяйку на свободу. Та, в свою очередь, чертыхнулась и лишний раз напомнила себе о том, что петли надо бы смазать, а само хлипкое дерево вставить в дверную коробку поровнее, а то совсем тяжко закрывается, приходится надавливать всем телом и еще раз услаждать слух трелями ржавых петель.
Вышагивать по улице куда глаза глядят – это мы умеем и практикуем, поэтому Рикки смело направилась в первый попавшийся переулок, радуясь, что захватила с собой плеер Ала. В ушах сейчас наигрывал веселый напевчик на какой-то иностранном языке, которого сам перевертыш не знал – тем более хорошо, можно не сосредотачиваться на музыке, пусть она играет фоном. Какой-то идиот-самоубийца уже, кажется, квартала два крался за фигуркой одинокой девочки, даже не подозревая, что она может очень даже хорошо дать отпор, и вреда от нее уж точно будет больше, чем пользы. Правда, сам, видимо, сообразил, поэтому стушевался, отстал и убрел куда-то – явно еще кого-нибудь обирать/совращать/убивать (нужное подчеркнуть). Наверное, ноги автоматически и довольно привычно привели хозяйку к бару с красноречивым названием «Осколки», даже если она, та самая хозяйка, и не думала о выпивке. Но вот сейчас, стоя перед входом и щуря глаза на неоновую вывеску с тем самым названием, метаморф мучительно решал, что же делать. С одной стороны, выпивка – единственное, чем можно убить остаток вечера, с другой, не хотелось снова тратить на какое-то разбавленное пойло уйму денег, которые совсем недавно ему выплатили.
Ай, была не была! - Рик толкнула дверь, шагая внутрь, осмотрелась и сразу же приметила сгорбившуюся фигуру в капюшоне, слишком странную для данного заведения. Правда, подобных в самом новом Городе было много, поэтому перевертыш только плечами пожал, мол, и похуже видели, и подошел к стойке, что называется, в нужное время – именно чтобы услышать немного странный вопрос того самого парня в капюшоне. – Слушай, братик, он мне кого-то очень сильно напоминает… ну уж очень сильно. Только кого, не знаешь?
Нет, даже понятия не имею. Но можешь подойти и спросить. В лоб. У тебя это хорошо в последнее время получается. Только вот догонять беглеца сама будешь, а, и защищаться от ополоумевшего маньяка – тоже. Я не исключая оба варианта развития событий.
Скептик, блин. И фаталист, - и только в эту секунду девушка осознала, где же видела физиономию заинтересовавшегося исчезнувшим барменом горе-посетителя. Когда-то плакаты с пометкой «разыскивается» висели то ли в Киояме, то ли где-то еще в подобном районе. Серийный маньяк-убийца, исчезнувший без следа и, вроде как, считающийся мертвым. – Значит, ожил, - логически рассудил метаморф, широко опасно улыбаясь и выныривая у парня из-за спины.
- Виски мне и моему другу. Мы будем за дальним столиком, - махнула рукой на находящийся в самом темном углу и уже кем-то занятый стол, подмигнула бармену и, ловко подцепив бывшего маньяка под локоть, утащила в указанном направлении. Уже подходя к занятому, но облюбованному месту, широко улыбнулась тамошним алкоголикам-криминалистам, приветливо махнула им рукой, после чего с видимым удовольствием проследила за их вытягивающимися лицами и спешным побегом. Усадила пойманного «собеседника» на стул, уселась напротив, закинув ногу на ногу. – Ты прости, что так неожиданно, - вскинула руки вверх, мол, все нормально, не опасно. – Просто надо поговорить. Не пугайся, сдавать тебя местной полиции я не собираюсь. Наоборот. У меня есть работенка, наверняка для тебя интересная. К тому же, прибыльная. И крышу для тебя я обеспечу, естественно. Будешь слушать детали? – заинтересованно осмотрела потенциального «работничка», довольно усмехнулась собственным мыслям. – Ах да, совсем невежливо с моей стороны… меня Рикки зовут, многие знают как Кир, - протянула ладонь для рукопожатия. – А тобой я заинтересовалась, потому что знаю, чем занимался пропавший бармен. У меня… практически такой же род занятий, только работаю я чище и прибыльнее. Под начальством Колизея. Может, слышал о таком?

Рикки тяжело вздохнула, устало потерла переносицу кончиками пальцев, прикрыв глаза и покусывая губу. Уже, наверное, стоило начинать жалеть, что вообще завела разговор с этим параноиком. Может, он и маньяком не был, но боялся за собственную сохранность прилично, поэтому сейчас сидел, чуть ли не воды в рот набрав. Подскочила девочка-официантка, сгрузила выпивку на стол и попыталась удалиться, но была ловко изловлена за пояс и притянута обратно. Перевертыш одним глотком осушил стакан и поставил обратно на поднос, отпуская «жертву»:
- Повтори, - и снова потерял интерес к девчонке.
О небо, да что же с этими… агрх. Люди пошли странные. Денег им не надо, делать ничего не хотят, только сидят в углу и трясутся осиновым листом. Ну что за жизнь?! И как мне, простите, работать? Самой всю грязную работу выполнять?
Настроение упало еще ниже того, что было раньше, поставив очередной рекорд. Кажется, девушка так не отчаивалась даже во времена Святой Инквизиции, когда в очередной раз сидела в провонявшем выпивкой и нечистотами подвале, дожидаясь далеко не первого сожжения на праведном костре очищения. Чушь, конечно, все равно выживет и изрядно попортит своим мучителям жизнь, но это не важно.
- Колизей-то? Нет, это не организация, и упаси тебя небо такое при ком-нибудь еще ляпнуть. Это клуб. Элитный. Там собираются сильнейшие мира сего в области политики и теневых должностей. Многие из посетителей заведуют громадными заводами, имеют на руках акции от огромного количества предприятий и миллиарды зеленых, но не суть. И единственное, помимо характера, что их объединяет – нежелание марать руки, - призадумалась, а стоит ли вообще все это рассказывать парнишке, но качнула головой, мол, была, не была. Продолжила. – Так вот. Для того, чтобы доставать им запрещенные препараты, выполнять поручения по типу «принеси-отнеси-подай» и без лишнего шума устранять зарвавшихся конкурентов, им нужны такие, как я. Наркоторговцы, координаторы, связные. Ну и, конечно же, те, кто будет доставать химию и подстраивать несчастные случаи. Собственно, ты и кто-нибудь по типу тебя. Ты ведь умеешь убивать, - не вопрос – утверждение. – Так вот. Платят там прилично, поддержку обеспечивают, из передряг вытягивают, если уж совсем не зарвался и заслужил свою долю уважения. Кроме того, можно познакомиться с замечательными по своей работе людьми, заиметь кучу полезных связей и прилично выиграть, хотя бы раз в месяц туда захаживая и выполняя «просьбы». Ничего легального, кстати, там нет, и мне это доставляет.
Как раз еще раз подошла девочка, вздохнула ,помялась и выставила на стол перед метаморфом два стакана: один с виски, второй с чем-то ядрено-синим, явно коктейлем. Покусала очаровательные пухлые губки, прикрыла глазки и склонилась к уху постоянной клиентки:
- Вам велели передать… вон тот человек за столиком у окна желает видеть себя в Вашей компании…  - было видно, что официанточка почему-то волнуется.
- Детка, ты новенькая? – Рик смерила ее взглядом, небрежно погладила по волосам, прихватив прядку и повертев ее в пальцах, усмехнулась. – Передай ему мой пламенный привет и заверение, что сегодня ночью он прилично развлечется. Ступай, - качнула головой, подталкивая новенькую в «Осколках» под подтянутую попку.
Нахальные людишки пошли…
Да ладно, я его знаю, мой старый знакомый. Вернее, старый знакомый Элли. И сегодня, кажется, в темных переулках станет на один труп больше. Как считаешь, этого будет достаточно, чтобы отыграться за испорченный день? – брат только плечами пожал.
- Имя? Мда, - поморщилась, осторожно отпивая глоток из второго стакана и хмыкая: какой гадости они туда напихали вообще? – С вами, параноиками, одна проблемы. Замыкаетесь в себе, считаете весь мир врагами, на всех кидаетесь без разбору. Знаешь, я вас щенками называю. Скалиться клыки не выросли, а тявкать из темноты уже горазды, ну да не суть. Я к чему веду-то… не стоит меня бояться, мальчик, - внимательно посмотрела собеседнику в глаза. – И не надо делать вид, что тебе не интересно, к тому же, поумерь гордость. Когда у меня денег не было, я за любую работу хваталась, лишь бы платили, и за внешность не переживала особо, - откинулась на спинку стула, перекинув через нее руку и крутя по столу стакан с виски – коктейль уже успела отодвинуть от греха подальше, а то мало ли, еще отравится. – Плевать мне на твое прошлое, и мне до лампочки, как тебя там звать. Хоть Сашей. Кстати, так и буду величать. В общем, мне главное, чтобы ты работал, если согласишься, и работал качественно.
За сим замолчала, разом потеряв весь интерес к происходящему и наблюдая за потасовкой в противоположном углу, захватывающей все больше и больше народу. Драки в баре – дело частое и привычное, не раз уже приходилось отстраивать заведение вплоть до продырявленной неизвестно каким образом крыши. Один раз даже – по вине самого перевертыша.

Отредактировано Cyr (2012-10-13 16:05:42)

- Джек? – Рикки заинтересованно вскинула бровь и усмехнулась, качнула головой. – Хорошо, Джек, как скажешь. Я все равно буду звать тебя Сашей, - добавила мстительно, растягивая губы в широкой веселой усмешке и продолжая следить за потасовкой, медленно захватывающей все больше народу. Уже начали летать стулья и колюще-режущее оружие – первый признак серьезности намерений массовиков-затейников. Поэтому перевертыш поморщился, мигнул, расталкивая спящую внутри силу и заставляя растечься маленьким кругом по мысленно очерченной линии, отделяющей столик с парочкой от остального помещения. Не защитный круг, конечно, но любого покусившегося сожжет по первому же требованию хозяйки. – Кстати, Саш, почему именно это имя? Есть же миллионы других, не менее привлекательных. Хоть тот же «Саша», - явно издевалась над уж слишком хмурым собеседником, допивая второй стакан виски и довольно жмурясь.
Ох, смотри не увлекись, а то заставлю саму все делать, если паренька отпугнешь, - Карл тоже откровенно веселился, с заинтересованным прищуром наблюдая за «разборками» этих двоих. Присматривался, скоро ли выйдет из себя новый работничек, и как отреагирует на определенные фразы.
- Ну как же? Чтобы проникся и вдохновился, естественно! – помахала перед лицом ладонью, отгоняя сигаретный дым, чтобы не мешал разглядывать сидящего напротив, потом облизнулась и как-то уж слишком хищно подалась вперед. – Мы? Значит, вас много? Как и моих хвостов? – сощурилась, потом откинулась на спинку стула, оттолкнулась от стола ногой и резко вскочила, потянулась, довольно жмурясь и выгибая спину. – Но это подождет! Кстати, насчет работенки. Есть одна, непыльная, как раз проверю, чего же «вы» стоите, молодой человек и его раздвоение личности, - мгновенно оказалась рядом со стулом Джека, нависла над ним, чуть ли не касаясь губами его губ, все еще усмехаясь и демонстрируя острые, хоть и небольшие, клыки. – Есть тут один паренек, надо поставить его на место так, чтобы он больше не встал, да? А то у меня он уже в печенках сидит, мешает, в каждую дырку лезет, особенно когда его не просят. А еще у него есть способность, называется «светлая магия». Вот тебе и работенка, - резко отстранилась, взъерошив волосы пареньку и безумно сверкая ярко-зелеными глазами. Кажется, девушка решила показать, насколько она может быть неуправляемой. – Короче, детка, слушай сюда: я выйду с «целью» минут через десять через черный вход, постарайся хорошенько его приласкать, а я понаблюдаю и оценю. Договорились? – еще раз наклонилась к самому уху нового знакомого, вдохнула его запах, довольно прищурилась. – Если увижу, что халтуришь, сильно разочаруюсь. Хорошо? – провела языком по мочке уха и чуть ли не растворилась в толпе, успев попутно дать кому-то в челюсть и увернуться от удара полной бутылкой какой-то бурды, уже раз десять разведенной.
А не слишком опрометчиво? – братишка беспокоился совершенно напрасно, и спрашивал только для галочки, чтобы, если дело провалится, напомнить: «а я же говорил!». Поэтому старшая только пожала плечами и, словив официанточку, сунула ей в ладонь крупную купюру – за выпивку и «молоко» за все страдания и истраченные на парочку нервы.
- Привет, а я уже соскучилась, веришь? – появилась за спиной у развалившегося на стуле светлого, провела ладонями по его плечам и рукам, опускаясь все ниже, поцеловала в шею. – Пойдем выйдем, а, милый? Хочу тебя… - вовремя остановилась, чтобы не закончить фразу сакраментальным «убить», усмехнулась, подождала, пока довольный собой маг поднимется, оплатит счет и направится к выходу, приобняв «деточку» за талию, качнула головой. – Ну нет, я хочу через черный ход. Ты же сделаешь мне такое одолжение?
Когда парочка через обещанные десять минут пробралась-таки к заветному выходу, на улице не горел ни единый фонарь, чему метаморф ужасно обрадовался, незаметно выскальзывая из объятий «снявшего» его человека, сделал ручкой и ретировался подальше, внимательно всматриваясь в происходящее. Должно быть интересно, если, конечно, Джек не струсил и не сбежал. Тогда придется его ловить…