Часто бывает в детстве, когда болеешь, снятся всякие кошмары, как их называют простые люди. Если растешь в детском доме для сирот, то пока болеешь, тебе приходится находиться дни и ночи в изоляторе. Это отдельное помещение с кроватью, тумбочкой возле нее с казенным письменным столом и стулом. Почему-то на окнах в этой комнате стоят решетки. А окна выходят на детскую площадку. С улицы доносятся смех и детские крики. Джек помнит, как всегда поворачивался лицом к стенке и пытался заснуть. Но стоило ему закрыть глаза, как казалось, что он куда-то медленно падает. Перед глазами появляется спираль, и она крутиться все быстрее и быстрее, а потом опять медленно. Появляются круги. Они всегда черного цвета и разных размеров. Будто пузыри, они увеличиваются. А потом исчезают, но это не так. Просто они становятся на столько большими, что не видно их границ. Круги эти покрыты рябью, будто плохо закрашенные. А если откроешь глаза, то еще минуту тебе кажется, что эти круги ползают по стене, пожирая ее. Джек всегда, как по-новой, разглядывал стену сквозь наползающие круги. Его это забавляло. Только вот значение этого слова "забавляло" в детстве Джека было совсем иное...
Сейчас нельзя сказать, что его забавляла эта ситуация, но это напоминало тот сон с кругами, когда одно лезло на другое. Вот перед ним стоит папаша, от которого разит перегаром и потом. Он стоит и кажется, что должен шататься, как это и положено пьяным людям. Но нет, он стоит ровно. Только голос с котором он выплевывает пережеванные слова выдает, его недавнее пребывание на старом, потрепанном диване с бутылочкой самого дешевого виски водки. Скорее всего водка. Не так пафосно, так по-домашнему.
Прям хочется рассмеяться при этом слове. Рассмеяться зло и тихо, выплескивая всю злость к этому бесполезному слову в этом бессмысленном предложении. Какие же мы, люди, мелочные и домашние.
...Он говорит, угрожает ребенку пряжкой. Джек не поднимает глаз и взглядом упирается в живот папаши. Но воображение подсказывает ему, что неопрятное лицо улыбается, а на губи слюна. Он облизывает их и причмокивает, языком скользит по зубам. Именно так смакуют предвкушающую власть те, кто опустился к самому дну кровавого бассейна. Отбросы общества. Именно они и воспитывают маньяков и насильников, тех самых, настоящих спартанцев, которые не имеют жалости ни к одному существу. Которые не боятся смерти или боли и способны дойти до конца в миссии, что сами возлагали на себя, когда формировался их разум и мировоззрение.
Но вот новый круг появился и теперь увеличивался. Это из черной лужи высунулась бледная рука. По ней видно, что кровь в жилах уже застыла и не предается коже тепла. Ногти скребутся по полу, ломаются и тянут за собой кожу. Джек нашел себе новую цель для того, чтобы уставить туда свой взгляд. Это будет куда интереснее, чем разглядывать живот своего неудачника-отца. Вот рука тянет за собой из лужи тело. Ребенок не дергается и не удивляется, когда на него смотрят черными и пустыми глазницами бледное существо. Кажется, что кожа этого существа скользкая и тонкая. Она обязательно должна тянутся. Воздух шелохнулся возле голову Джека, это рука папаши хотела схватить паренька за волосы, чтобы приступить к традиционному "увеличению своего пениса". Очередное видение того, что у этого человека еще осталось в жизни что-то стоящее. Пока сынок совсем малой и всегда под боком, надо сполна насладиться своей силой. Джек буквально чувствует, как от неудачника разит желанием истязать его. Это тоже безумие. Его можно увидеть в глазах которые полны злость. Это даже хуже, чем голодная псина, только не опаснее.
Но это был всего лишь воздух, неосязаемая вещь. Отец не успех ухватить смольные волосы ребенка, как бледная рука схватила человека и потянула на себя. Джек не ожидал, что в зрителях его не оставят, когда язык обвил его тело и так же потянул на себя. А страха нет! Любопытство? Джек никогда не шел на поводу этой черты. Точнее он прикрывал ее тем, что испытывал интерес. Заберешь меня с собой? Ему не хотелось вырываться, ему хотелось знать, что будет дальше. Что будет, когда заглянет в черные дыры в место глаз. Что будет потом? А потом? Когда будет конец, и каким он будет... На лице появляется мимика. Это ненавязчивое желание знаний. Тело проваливается в черную лужу, которая напоминала черную расплавленную смолу. Джек уже был готов к тому, что ему придется долго падать, а язык белой твари будет сжиматься, но все приняло совсем иной оборот...
Темное помещение, это даже кажется противоестественным. Где ты пропадал? Я? Где... Да! Я звал, звал тебя. А ты! Заснул, что-ли? Заснул? Сон... Джек ощущал полную растерянность. Он попытался что-то вспомнить, но его внимание привлекалось белым светом, что был дальше по коридору. Все сменялось быстро и медленно. Противоречия толкались и теснили друг друга в этой темной комнате, пока Джек неспешно шел к свету. Ждал ли он что попадет в Рай? Но нет... Шинигами точно знал, что попадет в белую комнату. Он хорошо помнил это помещение, а может представлял?.. там вкусно пахнет. Ты чувствуешь? Эта гниль и холод. Ржавчина. И свежесть. М? И правда. Именно всем этим и пахло. Надо только не забыть прищуриться, когда будешь входить в это помещение.
Но правда, здесь было не так уж и ярко. Джек огляделся. Обстановка тут была праздничная. Над потолком были развешены кишки подобно гирлянде, а в них были лампочки. На столе лежали всевозможные приборы. Скальпель Джек узнал сразу. Ва! Как же это торжественно! Смотри, у нас есть поклонники. Правда, чудно? Джек только сейчас заметил эту надпись с поздравлением. Он хмыкнул.
-Это напоминает настольную игру, где делается ход за ходом. На каждой новой клеточке есть свои подводные камни.
Видимо, кто-то играет с нами... Джек решил подойти к столу. Стоило ему приблизиться, как лампочки в кишках загорелись и стали переливаться всеми цветами радуги. Джек последил за ними некоторое время а потом опустил голову и подошел таки к столику. Джек скользнул пальцем по скальпелю. Он был острый и сразу же порезал палец.
-То, что нужно...
Джек взял инструмент в руку и повернулся, а на операционном столе, который до этого момента был пустым, только кровь, теперь же лежало тело. Оно было бледное, прям как та тварь. Это короткое воспоминание притормозило Джека. Что это было? Ответа не последовало. Джек еще разглядывал тело, не обращая внимание на пол и лицо. Его не интересовало сейчас ничего, что было выше груди или ниже живота. Взгляд бегал по туловищу, выискивая нужное место для первого надреза. Грудь. Живот. В области сердца. Желудок. Печень. По средней белой мышечной линии живота? Он облизнулся, чувствуя пробуждение азарта. Это как игра в покер, только тут другие правила и совсем другая суть. Джек пальцами надавил на грудину. Твердо. Значит легкие пустые... Пальцами провел по тыльной стороне от локтя до запястья. Кожа холодная и гладкая. Здесь. Чуть склонившись над телом, Джек сделал первый надрез в три сантиметра ровно по середине на грудине.
