--->Центральный парк
Февраль. 2010 год.
Метель окончилась, оставив труднопроходимые сугробы и лишив Терния чувства божественной агонии, что могла с легкостью заменить порою разум, пробуждая нечто подобное звериным инстинктам, с той лишь разницей, что в своей кровожадности звери порою уступали существам подобным Морту. Ведь инстинкты призваны были в первую очередь обеспечивать нормальную жизнедеятельность, заменяя полноценный разум, в отличии от извращенных и искаженных инстинктов Терния, если их вообще можно было назвать таковыми, что признавали исключительно боль, абсолютно наплевав на здравие, как физическое, так и моральное. Холод же не задевал падшего абсолютно, да, он снижал немного чувствительно, но это понижение практически нечувствовалось, даже несмотря на состояние и без того легкой одежки...
Ах, стоит возблагодарить Создателя за то, что несмотря на абсолютную неоригинальность строения тел, по крайней мере с первого взгляда, они оставались на самом деле весьма различны, будучи подобными автомобилям, что казалось бы состоят из схожих или и вовсе одинаковых частей, тем не менее являясь разными моделями, в коих, с точки зрения профессионалов, нет ни единой общей черты. Раны, нанесенные когтями сахарка, уже практически перестали болеть, увы, но холод, слегка ослабляя чувствительность, ослаблял и боль, к счастью, она не исчезла полностью, лишь от того апатия и уныние не приближались семимильными шагами, а двигались потихоньку, отчасти даже неторопливо. А раны его можно было разглядеть и невооруженным глазом. Темная ткань, что должна прикрывать правое плечо, разошлась, оголив часть кожицы бледного, покрытого густой кровью плеча. Видны были отчетливо раны, имелись они и на левой руке, но были скрыты рукавами, о их наличии говорил побагровевший рукав белоснежной рубашки, что была одета под пиджак. Раны эти не доставляли неудобств, скорее даже поддерживая эйфорию.
Терний шел весьма медленно. Снег несколько замедлял передвижение, при этом шел он чуть пошатываясь, тело его порою подрагивало, словно от неких уколов, а голова порою склонялась то в одну, то в другую сторону, напоминая марионетку, у которой оборвался трос, удерживающий шею. На его бледном лице красовалась легкая ухмылка, казавшаяся совершенно ненормальной в сочетании с полуприкрытыми глазами, что обычно считались признаками апатии.
Он все же остановился. Голова его приподнялась, приподнялись веки, а глаза словно стали шире. Затуманенный взор несколько мгновений вид словно лишь темные силуэты, что во мгновение начали окрашиваться мелкими деталями, и вот уже Терния окружу деревья, а перед ним стояла девушка. Он почувствовал её энергетику гораздо раньше. Ах, этот запах чужой ауры, блаженный запах жизни, он лишь пробуждал жажду крови и боли, желание поддерживать в себе удовольствие, не давая ему уйти, оставив разум на попечении у апатии. Некромансерские способности позволяли видеть негативную энергетику данного создания. Ах, как же все-таки повезло... Взгляд тусклых и золотистых, кажущихся поначалу пустыми, глаз перешел на девушку. Её аура была на самом деле весьма похожа на ауру его сахарка. Неужели мы снова столкнулись с созданием звероподобным. Ухмылка не разрасталась, оставаясь такой же в своей ширине. Шаг вперед, а за ним и другой и скрип снега негромкий.
- Блаженный запах жизни ангела к тебе привел...- руки в разные стороны раскинуты, подобно несущему за собой распятие, к коему прибиты руки до сих пор и фраза, сказанная отчасти на автомате, не громко, но в тоже время весьма слышно, с ухмылкой, но без издевки. Забавно было бы застать подобное создание врасплох, как то был с Йосеи, оттащив её в место менее открытое для чужих глаз, окунув её в водоворот агонии, но, увы, сразу же нельзя это делать. Оборотни и прочие звероподобные чуют других гораздо лучше, а несколько неустойчивое ещё после недавней порции боли моральное состояние Терния не дало ему воспользоваться стандартной тактикой с применением лицемерия и актерского таланта...
