Девушка покачала головой. Конечно, сам процесс пения доставлял ей удовольствие... но не беснующаяся пьяная толпа, которая изображала слушателей...
-Такое ощущение, словно искупалась в грязи... - пробормотала она, задумчиво глядя на свой пустой стакан и размышляя - выпить или нет? Это сулило новые галлюцинации на не слишком сытый кровью желудок, но по крайней мере могло бы отвлечь... -Этот мир прогнил, Лу... прогнили "люди", как они себя называют... they are nothing more than cattle now... - с презрением сказала вампирка, пальцем пробегаясь по краю стакана, после чего оттолкнув его так, что он едва не упал на пол, замерев на краю столика. Судя по той тоске и отвращению на миловидном личике, ей было действительно противно, словно исполнение песен перед толпой было равно тому, что она проглатывала комья грязи, застревавшие в глотке и мешавшие дышать. Но у неё просто не было выхода - надо было на что-то жить... и покупать пакетики с кровью.

Стоит и смотрит в стену. А что поделать. Кабинет охватила тишина, а они, те кто в самом кабинете, лишь послушно стоят и послушно вслушиваются в нее. Другого не дано. Ведь ни она, не он не знал что такого приятного или хотя бы неприятного сказать друг другу. Взгляд перевелся на некроманта. Он не видел этого, хотя бы глазами... Мог просто чувствовать, что на него смотрят. И почему Чер согласилась быть его сахаром? Почему она не сопротивлялась? Так просто взяла захватить себя... Неужели это доказательство того, что она потеряла сноровку, что стала "старой и немощной", не может постоять за себя... Не может отказать. А может боится отказать? Все - таки странно. Каким-то чувством, она чувствовала, некую симпатию к Снейку. Может потому что он не настойчив? Спокойный.. Пока спокойный. Хотя, трудно пока отвечать на этот вопрос. Нужно, чтобы прошло больше времени.
- Сказку? Ну расскажи мне грустную сказку... - с этим и словами девушка прошлась вглубь кабинета, там села на то кресло, где ее недавно покусала волчица. Первые несколько минут, Чер смотрела на парня своими светлыми глазами, а далее перевела их на пол, ища предметы для рассмотрения, но что можно рассматривать на полу. Такая же скука как и везде. Но почему в таком случае девушка не поднялась и не ушла? Что-то видимо держит ее тут... Снейк? Вполне возможно...
Черри Вейс... Черри Брук, что же ты себя изводишь вопросами? хм.. Видимо нравится...
Усмехнувшись самой себе, вновь посмотрела на некроманта.

Привыкнув к шуму, дурману табака и алкоголя, жуткому удушью, Айрон и не замечал вовсе таких факторов, однако начать настаивать на своем не решился. Подивившись Элану и его выходкам с перелетом над барной стойкой, молча поднял с пола самое дорогое, свой кейс, и направился к выходу, не переставая хмурить брови. Обычно проявляя все свое бескультурие, Кю делал так как ему вздумается, захочется и решится, но сейчас, ощущая к себе чью-то предрасположенность, юноша лишь повиновался, сделав реверс обратно на улицу. Получив удар по голове куском кислорода, который еще десять минут назад казался чем-то простым и обыкновенным, Айрон закинул глаза в синее холодное небо.
- Тяжело, наверно, всю ночь так работать. Вообще ночью работать не вариант, хот и нет других, ночью либо спать, либо тусоваться.
Достав пачку сигарет, на этот раз без ароматизаторов и фильтров, Кю задумался над тем, хочет ли он снова курить, потом понял, что ему хватит и вежливо предложил сигарету новому знакомому, так, на всякий случай, протянув ему упаковку, блеснувшую под светом фонаря.
- Кстати, а ты как тут оказался? В этом городе все сплошь вурдалаки. Даже я в какой-то мере. - он усмехнулся, прикрывая глаза и переводя взгляд медовых глаз на альбиноса,  - тоже чудить умеешь?

- Сказку? Ну расскажи мне грустную сказку...
Некромант прикрыл глаза. Сказку... Конечно, это будет сказка. Не к месту воспомнилась фейри, что сидит сейчас связанная в подвале, она тоже хотела рассказать ему сказку, она взывала к его чувствам, к его мертвому сердцу в надежде... В надежде на что? Она и правда думала, что некромант ее отпустит? О нет, ему не было никакого дела до этой красивой девушки, она была лишь приманкой, лишь статистом в их с Ассаром пьесе, где кровь была совсем не бутафорской, а в партере отчетливо виднелась фигура в черном бесформенном балахоне.
Голос все еще шутковал, все еще отказывался подчиняться и обличать мысли в слова, в звуки, с ним приходилось бороться, заставлять, кричать, пусть мысленно, но кричать, в надежде на то, что хоть что-то прорвется сквозь эту завесу тишины. Сначала робко и неуверенно, но потом как будто справившись с непокорными связками, некромант тихо начал.
- Родился когда-то на свете мальчик. Он рос умным и послушным, его любили родители, а он любил их -обычна история, правда? И вот пришло ему время покинуть родной дом, чтобы поступить в университет и вернуться оттуда другим человеком, уважаемым, взрослым - у его отца были на него большие планы. Но все пошло не так - волею слепого случая мальчик, который к тому времени стал уже юношей, пошел не по той дороге, которую уготовил ему строгий, но любящий отец. Ведь так тоже бывает? В нас играет юношеский максимализм, мы не признаем авторитетов и мнений, и случайная мысль, невесть как забредшая в молодую ветреную голову порой может изменить всю жизнь. Юноша стал черным магом - не потому что в нем было полно злобы, нет. Просто он был очень любопытным. И вот, счастливый дипломированный черный маг вернулся в родной дом, ожидая увидеть любимых родителей...
Отец избил его. Избил и выгнал из дома, лишив всего - имени, наследства. Юноша стал никем, на улицах на него смотрели, как на прокаженного и боялись даже заговорить с ним - будто он мог убить одним лишь словом, жестом, взглядом. Он стал замкнутым и нелюдимым. Жизнь заставила зарабатывать его на хлеб и ночлег, но черная магия не дает простор для действий - он был вынужден убивать. Вскоре даже эмоции исчезли с его бледного лица, само убийство превратилось для него в рутинную работу, которая не приносила ничего, кроме денег. Тогда его сердце умерло первый раз, умерло за ненадобностью, потому что мертвым плевать на чувства, а живым плевать тем более. Но однажды, в одном дрянном мире, где даже магия была забыта и втоптана в грязь, он встретил ее. Ту, которая заставила биться комок мышц у него в груди, ту, которая подарила ему жизнь.
Жизнь черного мага была недолгой. Ее прервал серебрёный меч карающего ангела, убивший девушку. Маг отомстил, но только месть превратила его сердце в камень, в мертвый холодный камень, который уже ничего не сможет расколоть. Видно ему уготовано судьбой отбирать чужие жизни. В одиночестве.
Тихо. Совсем тихо. Но это уже не давящая мертвая тишина, просто пауза в разговоре, просто неловкое молчание, хрупкое, как октябрьский лед - стоит лишь дотронуться - и разлетится на тысячи осколков.
Ему показалось, или фигура в черном балахоне, что стояла за спиной, недовольно вздохнула?

P.S. Отписываетесь сразу в Замке

Глядя на то, как чуть наивно и непривычно Элан извергает из своего рта синеватые клубы едкого табачного дыма, Кю усмехнулся и этому, отчего-то, милому зрелищу, и заданному ему вопросу. А действительно зачем? Как давно Айрон потерял в памяти эту причину своих ежедневных трат.
- Ну... я не буду оригинален. - сигарета вспыхнула на кончике, вырывая из ночного полумрака силуэт губ, удерживающих никотиновую палочку, - когда я еще совсем мелким был, все курили, ну и я с ними. Потом бросил, мать поймала за этим делом.
Ошметки серого пепла осыпались трухой и разлетелись по ветру, теряясь в глубокой вечерней мгле. Под фонарем суетился снег, напоминая мошкару, предпринимающую смешные попытки достигнуть горячего неонового света через толстое стекло, с мягким стуком ударяясь о его поверхность и падая вниз после обожжения хрупких крылышек безжалоостным излучением.
- Потом попал в группу. Курил перед живыми выступлениями, чтобы успокоить нервы. А ты сам? На лице же написано, что не куришь, а сигарету принял.
Сигарета барабанщика потухла, отработала свое, превратилась в дымящийся окурок и отправилась в урну, однако, запущенная шальной рукой, она шлепнулась рядом в снег. Теперь вместо дыма изо рта вырывался пар. Поежившись, Кю опять повернулся к Элану, стараясь уловить мельчайшие изменения в его мимике.
- И как оно? Правда гадость? Ощущать как дым просачивается в носоглотку? Я просто плохо помню свой первый раз.

Отредактировано Airon.Q (2009-12-23 19:54:43)

- Как-то все равно? Это интересно...Я видел, как люди начинали заходиться кашлем или косить глаза от первой пробы. Но чтобы им было фиолетово, пока не встречал...
Холод опять проникал сквозь подошву вовсе не зимних кедов и обжигал пальцы. Да уж, со своей самостоятельной жизнью, но при этом абсолютной несамостоятельностью в общем и целом, Кю доведет себя до больничной койки раньше, чем успеет насладиться свободой. Свободой, которая уже надоела. Вспомнив детство, он рефлекторно, как ребенок во время первого снега в конце октября, приоткрыл губы и словил снежинку, тут же ставшую капелькой теплой воды. В волосах запуталась снежная крупа, и Айрон нетерпеливо запустил пальцы в густую растительность на затылке, стряхивая ее.
- Всегда говорить "да" рискованно. Вдруг бы я достал пакетик с планом. Ты бы тоже был непрочь?
Разумеется, никакого пакетика и никакого плана у Кю не было, тут уж он был благодарен себе и своему воспитанию, что вовремя удержался от этого, и что группа потерпела фиаско и разрыв, как только вокалист подсел на наркоту и потерялся в бесконечных ломках. После выкуренной сигареты появилось желание поскорее взойти на сцену, прижать к замерзшим губам саксофон и извлекать из него музыку или ее жалкое подобие, лишь бы что-нибудь. Как бы Феллес не любил этот инструмент в юности, сейчас он проникся странной теплотой к неоднозначному звучанию, золотистому блеску на изящных изгибах трубы.
- Ты, кстати, как к джазовой музыке относишься? Плюс, минус, все равно?

-Не слушал? Значит сегодня услышишь!
Если холод уже овладел Айроном, то насколько замерз Элан? Да уж, пальмы из заснеженного асфальта не выглядывают, солнце не печет, прохлада и резкий холодный воздух, конечно, хорошо, но в меру. Вспомнив о музыке, Кю вернулся мыслями к свей истинной цели прихода в клуб. Он ведь сегодня играет, посему, задерживаться надолго не стоит. Стряхнв с плеч легкий слой снега, Феллес повернулся к двери, вглядываясь в свое отражение на ее стеклянной поверхности, на световые дороги автомобильных фар, на блики фонарных аллей.
- Вернемся. Ты замерз. Жар костей не ломит в отличие от холода.
Толкнув массивную дверь, Айрон опять погрузил их в полумрак и неоновую пляску, в гул голосов и лаунжевой фоновой музыки, свежий ветер сменился теплым густым душным жаром. Теперь Айрон был просто обязан выложить себя всего в игру собственного саксофона, для того, чтоыб знакомство Элана с джазовой музыкой прошло гладко. Перебирая плейлист в голове, Феллес остановился на небольшой зарисовочке из старого времени, кажется, 70-ые годы двадцатого века. Чертовски давно это было.

---Дом Наны.

Декабрь. 2009 год.

Девушка медленно шла по заметённым тротуаром ночного города. Вокруг всё блестело, горело разноцветными фонарями, где-то вдали слышались хлопки от фейверков и хлопушек. Она натянула на лоб свою кожаную кепку и уткнувшись взглядом в землю шла. Посмотрев на название улицы, девушка вспомнила, что один из её музыкальных друзей давно говорил, что хочет подрабатывать в каком-нибудь из местных клубов музыкантом, только вот название клуба девушка не помнила. Оно было довольно коротким, это Нана помнила уж точно, но вот какие буквы? Она просматривала все вывески на зданиях и никак не могла вспомнить роковое слово. Ей хотелось зайти к своему названному младшему братику и поделиться своим печальным вечером, но вот для начала надо было найти его самого. Было бы всё намного проще, был бы у суккубы телефон, но вот она не очень одобряет современную технику. Вещи полезные, но от них много проблем, даже очень много.
Пройдя ещё несколько метров, поворотов, закоулочек, девушка остановилась напротив дверей того самого клуба «Vip». Вокруг находились деловые люди, договаривались о чёт-то с кем-то… Очередная скучная чушь. Но вот одной скучной сделкой Нана в скором времени должна была заняться – поиск великого и неповторимого менеджера для группы. Быть может она здесь сможет кого-то найти кто в этой сфере и сможет заниматься ей и её музыкантами. Но сейчас она мысленно отмахивалась от этой проблемы. Впереди ей ждал психологический, а может и простой, разговор с «братиком». Медленно открыв двери клуба, девушка быстро проскочила и усевшись на последнее место барной стойки, начала искать Айрона.
Везде был шум, гам, неразбериха в чистом виде. Кто-то уходил, приходил. Суета, которая не принадлежала Нане и не имела никакого отношения к ней. Хотя возможно кто-то их персонажей этой картины мог бы внести в сюжет и суккубу, но её настроение было падшим. Чужие взгляды раздражали, хотелось встать и крикнуть что-то пошлое или ругательное, но моральное воспитание пока ещё не было добито в конец. Но от одного раза ведь ничего не будет? Хотя зачем сейчас хулиганить в одиночку? Лучше уж сразу массой под раздачу штрафов, выговоров, а может и чего посерьёзнее. Она не очень то и любила полицию, считала их подкупными телами, которые мыслят узко и делают всё исключительно ради денег. Поэтому для неё действовало правило «Равноправия». Смотреть на них и относится к ним точно так же, как и они к тебе. Проще говоря – ты для них такое же дерьмо как и они для тебя. Адреналин и азарт – единственные две вещи, которые можно ощутить при встречи с правоохранительными органами.
Нескончаемая суета. Да и плевала я на всех и всюду! Где бармен когда он мне так нужен?! – приподняв кепку, девушка вновь улыбнулась своей «убийственной» улыбкой и жестом подозвала к себе обслуживающего – Мне пожалуйста… Мммм. Мне пожалуйста для начала дайте махито!
Нана хотела пожелать чего-то другого, но её глаза просто разбежались по всей барной стойке и как всегда остановились на одном и том же. Точно так же стоило ей повернуть голову в другую сторону, как она заметила своего любимого «братика». Ещё шире улыбнувшись, она только смирно сидела и хотела посмотреть, что начнёт исполнять Айрон. Хоть девушка и не была любителем разносторонней музыки, но старую музыку считала выносом мозга. Но что ж поделать когда она нравится другим? Ничего, только просто сидеть сложа руки и сжимая челюсть слушать эту порнографию для себя, зато шик для других.
Ну давай, убей меня своим талантом! Тот, кто стал почти мне братом…

Вроде всех обслужил. Пока у стойки было пусто. Весь люд ушел ближе к сцене танцевать. Остались только единицы, которые медленно пили свои напитки и пока не трогали бармена. Но не успел Элан присесть на стул и расслабиться, как очередная сволочь произнесла эти слова:
–Мне пожалуйста… Мммм. Мне пожалуйста для начала дайте махито!
Элан замер на миг и запрокинул голову, закрыв глаза. фак... Альбинос устало вздохнул и побрел в другой конец стойки, где на полках стояли нужные ингредиенты для напитка. Он шел медленнее чем обычно и сильно согнув спину. Его веки прикрывали глаза. Вид альбиноса был очень усталым. Его кожа была не белой, как обычно, а чуть румяной. Со лба скатилась капелька пота. Парень себя чувствовал отвратительно. Но он ничего не мог поделать. Уйти с работы вот так было неприемлемо. А время будто остановилось на месте.
Элан вернулся к девушке и подал ей махито, шмыгая носом.
Он уже не смог передвигаться дальше. Парень просто пододвинул к себе табуретку, которая стояла в стороне, чтобы не мешать работе барменам, и сел на нее. Элан положил, согнутые в локте, руки на стойку, а на них положил голову. Вышло так, что он уселся прямо напротив девушки. Его бесцветные глаза безразлично смотрели вперед. В голове не было не единой мысли, мозг спал.

Подсветка сцены служила еще и источником тепла - здесь, в лучах прожекторов, Айрон успел не только согреться, но и начать потихоньку изнывать от жары. Впрочем на качество игры это не повлияло. Клапаны по-прежнему открывались и закрывались, перекачивая по легким саксофона воздух и превращая его в мелодию. Переходы стали более плавными, никаких резких "прыжков", зарисовка стремительно приближалась к своему концу, превращаясь во что-то меланхоличное и затухающее, будь то пляшущий огонек свечи, тонущий в прозрачном воске. Открыв глаза, Кю сфокусировал зрение на далекой барной стойке. Иллюминации были направлены прямо в лицо, из-за этого край сцены становился краем света, за которым открывалась непроглядная тьма, где изредка вспыхивали блики на пузатых бокалах, радужно играл свет на золотых колье очаровательных дам, и зеленоватым причалом приветливо выглядывал бар, заботливо освещенный неоном. Однако Элан, на реакцию которого Айрон рассчитывал в данный момент, вовсе не вслушивался в джазовые аккорды, и вообще выглядел как-то уныло. Это что за новости! Но главной новостью было, конечно, не это. Уже порядком расшатав собственное дыхание игрой на духовом инструменте, Айрон плохо ориентировался в пространстве, находящемся за его двойным фокусом, но вот девушку, покинувшую барную стойку и летящей походкой приблизившись к освободившемуся столику, ему трудно было не узнать. Нану вообще тяжело спутать с кем-то другим, это будет первым признаком тяжелой формы имбицильности. Последний вдох, последняя трель, сыгравшая свой хеппи-енд и Кю отнял саксофон от высохших губ. Грудь тяжело вздымалась, да и выглядел он взволнованно по понятным причинам, посему голос был особенно хриплым, когда вещал свое дешевое "Спасибо за внимание!" в микрофон. Спускаясь по лесенке, Айрон ломался, не зная куда бежать первым делом. Саксофон отправился в кейс, крышка послушно захлопнулась, лязгнув замками. Если пойти первым делом к Нане, то ведь никто и не обратит внимания на то, что бармену, мягко говоря, надо б стакан воды, а не просить этого от него самого. Он же не автомат, в который надо пихать монетку и с щенячьим восторгом ждать, когда баночка с колой выкатиться. Но если отправиться первым делом к нему, то Нана же потом залепит ногой с разворота, а предыдущий синяк, полученный на прошлом лайве, где Айрон решил выпить перед финальной песней для придачи лицу здорового румянца, и случайно переборщил, все еще голубел под коленкой. Тогда в итоге барабан незатейливо солировал на протяжении всего трека, и всеобщий громкий мат в гримерной был делом очевидным и ожидаемым. Ну ладно, от судьбы, как говорится, не убежишь. Послав вокалистке воздушный поцелуй и всем видом показав, что он вернется через пару минут, Феллес пробирался через заросли столиков. Оскальзываясь на гладком полу, Кю добрался-таки до барной стойки и положил теплую руку на плечо Элану, пытаясь заглянуть ему в лицо.
- Эй-эй, парень, ты как, живой? - подняв голову, Феллес на этот раз обратился к еще одному работнику коктейльного промысла, - вы бы хоть стакан воды принесли, слепые совсем?
Тыльная сторона ладони прикоснулась ко лбу знакомого и обнаружила сильный жар. Прекрасно, его еще и не собьешь. Получив желанный стакан воды, Айрон открыл свою почтальонку, в которой всегда валялось что-нибудь от головной боли, если вдруг начнет плющить утром после загула. Достав аспирин, какие-то остатки жаропонижающего, с ужасом обнаружив в собственной сумке активированный уголь и ( о боже!), кажется чьи-то противозачаточные, Айрон достал таблетку из стандарта.
- Выпей на всякий случай. Хуже точно не станет.
Таблетка ровным колесиком легла напротив бармена, а Кю тут же заглянул за спину, обменявшись тревожным взглядом с Наной. Интересно в чем цель ее визита? Уж точно не джаз послушать, тут уж ни в какие рамки не лезет. Да, Айрон был из тех, кому нужно было напрямую, без заморочек говорить все самые страшные и сокровенные вещи. Пока ему не скажешь прямо в лоб или нежным шепотом на ушко:"Я ненавижу тебя, мразь!", "Хочу тебя прямо здесь и прямо сейчас" он, наверно, и не войдет в курс дела вовсе, так что ломаться перед ним будет себе дороже.

Музыка кончилась, и Айрон поблагодарив публику, направился «сворачиваться». Нана выпрямилась, и сев ровно ждала пока парень подойдёт к ней. Но его тревожный взгляд бросился в сторону барной стойки. Бармен сидел не двигаясь и практически не подевал никаких признаков жизни. По его лицу можно  было сказать, что он сильно уморился и устал. А может у него появились признаки какой-то болезни? Девушка проводила взглядом Кю, который сразу же начал оказывать «пострадавшему» первую помощь. Девушка всё понимала, всю сложность происходящего действия, но вот этот негодник мог бы хотя-бы поздороваться или кивнуть в знак приветствия. Нана нахмурилась и схватив стакан с коктейлем, выпила его одним махом и направилась к барной стойке. Белёсый парень практически лежал на барной стойке, и о чём то говорил с Айроном, поэтому девушка быстро подлетев к своему близкому, оттолкнула в сторону. В знании своих способностей, она знала что парень просто отлетит.
- Вот и преветами обменялись, братишка! – широко улыбнувшись, с долькой сарказма в голосе, проговорила Суккуба.
Девушка посмотрела на лицо парня, и рукой провела по его щеке. Он был слаб, словно его заставили бежать с двумя тяжёлыми мешками камней. Глаза монотонно смотрели на всех вокруг, Нана только видела такое, когда кто-то обожрётся психотропных веществ, но что-бы вот так просто – никогда. Вокруг столпились работники, они то и дело что галдели без логической цепочки. Кожа горела, словно изнутри его поедало жгучее пламя, признаки жара были показаны на лицо. Суккуба улыбнулась и оглядела все полки за стойкой, её взгляд остановился на ведёрке со льдом.
- Нужно сбить температуру, иначе будет только хуже… Хэй, парень, тебе надо на свежий воздух… - она приподняла чёлку белёсого и вновь притронулась ко лбу – И дайте наконец-то лёд и тряпочную салфетку!
Уж что-то в медицине она понимала, ведь сама в детстве много раз болела. Иногда она специально симулировала болезнь, ей нравилось как все из публичного дома заботились о неё и окружали заботой и ласками. Это было так часто, что Нана заранее думала, чем бы ей заболеть, но главное что бы не пихали в неё горькие и невкусные лекарства. Но всё-таки со временем ей хитрый секрет был раскрыт, но никем не осуждён. Вот и сейчас девушка начала думать что у него простуда. Слабость в мышцах, сильный жар и потеря ориентации – самые противные симптомы заболеваний. Кто-то из работников поднёс необходимые вещи и девушка быстро сделала подобие компресса и приложила его ко лбу. В помещении было душно, невыносимо жарко, кислорода просто не хватало на всех присутствующих в этом зале. Посмотрев на парня, Нана решила не медлить и не дожидаться какого-нибудь печального исхода, поэтому сунула в рот себе сигарету, подожгла и поднялась.
- Итак… Пойдём-ка на улицу, остудись в сугробе! – ловко запрыгнув за барную стойку, девушка напрягла свои мышцы, думая что парень будет весить около семидесяти килограмм, но как только закинула его к себе на плечо, удивлённо посмотрела на него – Парень, ты что совсем ничем не питаешься? Весишь как я в детстве!
Засмеявшись, она направилась к выходу. Плавным пинком ноги, открыв дверь, Нана с белёсым парнем оказались на улице. Девушка присмотрела самый большой сугроб сбоку здания, и где поменьше было суеты и различных городских звуков. Аккуратно усадив бармена на снег, суккуба стряхнула пепел с сигареты и присела рядом с ним.

(была на балу, потом вернулась ибо вывели из комы Оо)
Сознание возвращалось рывками. Вначале пришло понимание того, что она еще жива что, несомненно, радовало, ведь у мертвых не может болеть голова, верно? А она болела чертовски. Казалось, будто по ней били... или в жуткий мороз с пронизывающим, ледяным ветром, пришлось пройти около километра. Второй раз за сутки – уже начинало бесить! При чем очень-очень!!!
Это даже не неприятно - это обидно. Всего лишь кукла - что-то нужно - оживили, при чем не лучшим способом, получили информацию или еще что сделали - и отключили вновь. Ви скривила свои губки в болезненной улыбке. "Где?... ах, да..." Воспоминания последних часов тоже постепенно проникали в ее голову, не принося никакого облегчения, если не сказать наоборот - дарили жуткую боль.  "Не убил... трус..." Хотелось сказать что-то злорадное, как вдруг - будто сквозь пелену долетели обрывки фразы: - ...поговорить... ангелом...
"Что?.. Сатору?.." Отрицательно помотала головой. Не хотела. Понимала, что он будет волноваться и приедет, а некроманту этого только и нужно. Но, тон не оставлял места возражениям - ей придется поговорить.
Похититель еще что-то сказал, но Ви не услышала, погрузилась в свои мысли "Что сказать?.. Не знаю..." Захотелось плакать. Но не от того, что ее могут убить, а от того, что ей скажет падший, если она все-таки выживет. Почему-то появился какой-то непонятный детский страх быть наказанной... нет, даже не наказанной, а отчитанной за плохое поведение и неосторожность.
Холодный металл телефона обжег щеку, тем самым вывел девушку из ступора. В комнате повисло напряженное молчание. Прошло пол минуты, прежде чем Ви придумала что сказать:
- Мне приснился плохой сон, в нем... "я умерла" Голос был сонный, будто и правда – фейри только что проснулась.
И правда? Зачем тратить его нервы? Пусть решит, что это очередная шутка. Он уже давно привык вот к таким «приколам» фейри.
Замолчала. Вздохнула. "К чему весь этот цирк?!? Надоело! Лучше бы сразу убил!" А сон и правда снился... в нем она была Снежной Королевой, ледяным цветком... такого замечательного сна Вилетта не видела ранее никогда. В душе будто жила метель и мороз расписывал чувства на ее стеклянной душе...

Отлично. Вообще-то Кю был готов к этому морально. Да, морально, но не физически. Слетев со своего табурета, Айрон встретил лучистый вспышку рассыпавшихся в воздухе белых пятен, когда затылок с размаху решил подружиться с кафельным полом. Ну да, это ему за все хорошее и за плохое в том числе. Поднимаясь на дрожащих руках, парень раздосадовано воскликнул на языке мата и принял вертикальное положение, стараясь поскорее расстаться с головной болью, которая со всей своей любовью и нежностью обнимала гудящий от сотрясения мозг. За что Кю любил Нану? За изумруд бадяжного абсента, когда хреново? За цвет яркой помады на красивых губ, с которых срываются слова песни подобной разрывной пули в висок? И за это тоже, но еще и за инициативу, умение не топтаться на пороге, а смело его переступать, расшибая головой дубовые дверные косяки. Вот и сейчас, Айрон со своей таблеточкой смотрелся смехотворно, на фоне продуманной цепочки стандартных, но важных для данного этапа действий. Кю удивился собственному безразличию, когда услышал какие-то невнятные извинения от Элана. Обычно он живо и остро, паникуя и переминаясь с ноги на ногу в нервном порыве, воспринимал мнение или его отсутствие о своем недотворчестве, но сейчас был даже немного рад тому, что остался проигнорированным по техническим причинам. Улыбнувшись не то себе под нос, не то альбиносу, которого как мешок с картошкой водрузили на хрупкое женское плечо и поволокли принимать контрастные ванны - из душного задымленного озера перекинуть в прохладный морозный поток, посадив по-королевски в сугроб. Приняв верхнюю одежду, Кю накинул ее себе на плечи и слепо последовал за своей предводительницей, краем здравого смысла заходясь странной боязнью за целостность Элана.
Однако тут было все как всегда. Фонарь так же гудел и потрескивал током в своих венах-проводах, как и пятнадцать минут назад. От одной лишь композиции, сложенной придурковатыми обстоятельствами - сидящая на явно не теплом по своей природе снегу, Нане в излюбленном откровенном наряде и ютящийся рядом павший жертвой температуры Элан, заставляли мурашки суетится и устраивать забеги по коже, превращая ее в гусиную. Добродушно подарив свою куртку Нане на время, Кю опустил разгоряченную ладонь в маковицу сугроба, с животным наслаждениям чувствуя, как выбеленная снегом кожа покрывается россыпью мельчайших капелек холодной воды. Прижав увлажненную конечность к пульсирующему затылку, на котором уже взошли семена вырастающей шишки, Кю достал из почтальонки зажигалку и свою излюбленную пачку, где в тесноте, но не в обиде, ютились почти все ее жители с классическими оранжевыми фильтрами. "Оборудование" для порчи экологии в легких и печени переместилось на мягкий снег рядом с барменом. Сам Кю курить пока не хотел, так как привкус дыма только что успел выветриться, превратившись в гудение меди во время его не очень удачной игры. В следующий раз надо выйти с тамтамом, смешно, конечно, зато можно солировать сколько затхлой душонке угодно.
- Держи. Хотя я б не стал на твоем месте, но если уж очень хочется, то грех отказаться. - краешком носка Феллес вычерчивал не то руны, не то санскриты на жестком утоптанном снегу, превращая его в крошку, углубляя порезы на белоснежной поверхности. Даже шевеля губами, воспроизводя на свет звуки, он прочно приковал свои пшеничные глаза к Нане. Да уж, неожиданность в ее появлениях била свой рекорд раз за разом, но ей можно все, рекорды лишь малая часть этих удивительных достижений на грани правды и бреда лунатика, споткнувшегося у собственной кровати.
- Копчиком ощущаю, что ты пришла сюда не насладиться джазовой музыкой. Да и джаз у меня хреновый, дыхалка совсем ослабела, не выдерживаю былого уровня. У тебя ко мне дело, сестрица?
Нахал...да, теперь можно включить этот режим на полную катушку, вырубить все предохранители и наслаждаться собой, нарсициировать в вальсе со своим жалким подобием заботливого ублюдка. Переводя изредка взгляд на Элана, словно, стараясь успокоить себя в том, что жар это не смертельно и никто прямо здесь и сейчас тут не отбросит коньки, Кю заглотнул покалывающий небо воздух и выпустил в вышину клуб горячего пара.