Начало игры
Январь. 2012 год.
• утро: зимняя природа по утру тиха и безмолвна, только слышно редкое щебетание зимних птиц и хруст снега под ногами. Небо безоблачное, ветра нет. Солнце светит ярко, наполняя кристально чистый воздух светом холодного зимнего утра.
Температура воздуха: - 4

Одному Творцу известно, чего в ней было больше этим морозным январским утром – радости от начала нового дня или нежелания покидать такую уютную, нагретую за ночь постель. Скорее второго, хоть лень и не была отличительной чертой ее характера. Однако хочешь или не хочешь, а вставать пришлось – нельзя пропускать первый день работы.
С такими мыслями, быстренько приведя себя в порядок, Мари и отправилась на разведу в столовую, откуда тянулись соблазнительные ароматы горячего кофе и тостов. «Снова расстарался», тепло подумала она о своем дворецком – немолодом уже мужчине, для которого была словно дочь родная. Своих-то детей у него не было, как и вообще семьи, потому он с радостью принял предложение фаэри жить и работать у нее в особняке, за более чем щедрую оплату, идущую отдельно от крыши над головой и питания за счет хозяйки дома.
На скорую руку перекусив и поблагодарив дворецкого теплой улыбкой, девушка стремительно выметнулась из дома, на всех парах несясь к автобусной остановке – времени оставалось впритык, чтобы добраться до салона и заступить на дежурство. Опоздает хоть на пять минут – и начальник смены, брутальный мужчина в возрасте, с не менее брутальным характером, устроит ей головомойку. К сожалению, такого практически невозможно умаслить взглядом голодного котенка или улыбками – слишком суров. Но справедлив.

И все же она успела вовремя. Водитель автобуса, будто чувствуя желание фаэри, гнал как на пожар, не задерживаясь на остановках дольше необходимого. Так что когда фея, поднявшись по лестнице из трех ступеней на крыльцо и через парадную войдя в фойе направилась к своему кабинету, времени у нее оставалось еще около пары минут. «На этот раз пронесло, но впредь надо быть поосторожнее. Не то, чтобы мне работа нужна была, в средствах не стеснена, но… Я же от скуки и безделья загнусь, если уволят!»
Маленьким вихрем пронесшись по коридору, Рина умудрилась на бегу одарить вечно чем-то недовольную сотрудницу за стойкой задорной улыбкой, и ворвалась в свой кабинет, моментально сбрасывая скорость до полной остановки. Причин тому было две – первая заключалась в сравнительно небольшом размере массажного кабинета и ее собственного кабинета, дверь в который находилась как раз напротив входной двери в массажную. А вторая сейчас сидела на краю массажного стола, закутавшись в махровый халат и выжидательно поглядывая на дверь. «Ой мама! Первый клиент, а я чуть не опоздала! Не дай боги начальство узнает, убьют же!» Переведя дыхание и виновато улыбнувшись клиентке, Мари жестом попросила ту подождать еще пару минут и скрылась в своем кабинете. Там фаэри сбросила на стул свой пиджак и, закатав рукава блузки, тщательно вымыла руки в раковине, мимолетом бросив на свое отражение в зеркале над умывальником оценивающий взгляд. Точнее на свою прическу. «Фьюх, не растрепались. Даже удивительно». Покончив с гигиеническими процедурами и вытерев руки, массажистка покинула кабинет, прихватив из кармана пиджака лэптоп и на ходу начиная на нем печатать, не глядя на экран.
«Итак, приступим. Какой вид массажа вы хотите?» - Подойдя к клиентке, Марианна продемонстрировала той экран наладонника с этим текстом, набранном на нем.

- Вы не говорите?
Ну вот что, что можно ответить на этот вопрос? Марианна вообще не понимала, почему окружающим так важен этот факт. Может быть потому, что по сравнению с ней, не способной к звуковому общению, они чувствуют себя полноценными? Скорее всего, так и есть. Обычно за таким вопросом следует поток неприятной, болезненной жалости, густо замешанной на чувстве собственной полноценности. Не самая приятная вещь в мире, особенно для Мари, с детства ни разу не беспокоившаяся по поводу своей немоты. Если уж ей нет до этого никакого дела, то почему остальным-то есть? Ведь в большинстве своем, к сожалению, сочувствие людское было или притворным, «для галочки», или переполненным самолюбования – «Посмотрите на меня, какой я великодушный!» Неприятно, очень неприятно – ведь она может все это чувствовать. И даже более того – слышать, что думает жалеющий. Такое лицемерие… Помнится, в детстве она вообще не понимала, как может настолько различаться произносимое человеком с его истинным отношением и мыслями. Много она доставала отца этой темой, но он только пожимал плечами с грустной усмешкой. «Такова природа людская, дочка. Мы постоянно обманываем – себя, других… Прячем за добрыми улыбками волчий оскал и, протягивая правую руку с букетом, левой прячем за спиной нож. Не нужно пытаться понять, зачем это… Просто знай и не совершай ошибок, о которых потом придется жалеть».
Папа… Он всю жизнь в ее новом воплощении был и останется для Мари самым умным и добрым. Невероятно сильный морально, эрудированный человек даже для нее, неизвестно скольки тысячелетнего духа.
Воспоминания об отце прогнали накатившую тоску, заставив невольно улыбнуться. «Не моя это тоска ведь, кстати». Пристально осмотрев сидящую на кушетке клиентку, согласилась со своим предположением. «Устала очень, хоть и не показывает этого. Психологически устала, да и физически тоже».
Внезапно сообразив, что так и не ответила на поставленный вопрос, Рина развела руками с виноватой улыбкой, всем своим видом говоря – «Ну да, я не могу говорить. Что же поделаешь». Ловкие пальцы опять забегали по клавиатуре наладонника, и спустя пару мгновений фея продемонстрировала клиентке напечатанный текст.
«Раздевайтесь и ложитесь на живот. Руками лучше обнимите подушку… Но можете положить их так, как вам будет удобно». Снова одарив девушку теплой улыбкой, массажистка окинула ту оценивающим взглядом, прикидывая требуемую интенсивность массажа. Это не заняло много времени – хоть опыта работы массажисткой у нее и не было, но раньше, в деревне, она постоянно делала отцу и друзьям массаж и все были очень довольны. Да и еще бы не были – фаэри ведь питаются эмоциональной энергией людей, возвращая ее им переработанной в хорошее настроение. «Если почувствуете сонливость – не сопротивляйтесь ей, поспите. Сеанс длится тридцать минут, по его окончанию я вас разбужу» - продемонстрировав клиентке новый текст на экране лэптопа, Мари отложила его на край стола и выжидательно посмотрела на девушку.

Отредактировано Marianna (2012-01-27 23:17:31)

- Судьба второй раз сводит меня с интересной личностью. Я однажды встретила существо, которому говорить-то в принципе не положено, а оно говорило. Мы очень подружились тогда, а сейчас я сильно по ней скучаю... – Сказано это было тем тоном, который не позволял усомниться - клиентка встретилась именно с существом и под этим словом не подразумевается ничего, кроме него самого. Будь на месте Мари простой человек – он бы просто пропустил высказывание девушки мимо ушей, не придав ему внимания. Люди всегда предпочтут не обратить на странность внимания, вместо попытки осознать ее. Им так проще живется – не веря в то необычное, что на самом деле окружает их ежедневно, они запираются в собственном маленьком мирке и тем самым избегают проблем, связанных с этим необычным. Или считают, что избегают… Это ближе к правде.
Вся раса людская в подавляющем своем большинстве приземлена. Ее волнует только хлеб насущный, только материальные блага. Стремление ввысь, жажда дотянуться до звезд и полетать наперегонки с ветром – все это для них незнакомо, непонятно. Более того – оно бесполезно и не способно принести какой-то выгоды, а значит – только вредит, отвлекая от работы. Несчастные создания, они и не подозревают, что по сути куда большие инвалиды чем та, кого в самолюбовании своем лицемерно жалеют при встрече. Хотя и среди них, слепых, как новорожденные котята, нередко появляются самородки. Те, кому не чужда жажда прекрасного и невероятного. Люди Искусства, именно с большой буквы. И это не только талантливые художники, композиторы или поэты. Это так же и режиссеры, спортсмены, инженеры и даже ученые. Да, да, именно ученые. Неверно будет считать, что наука не имеет к искусству никакого отношения. Ведь что такое искусство, по сути своей? Процесс творения и его итог. Момент, когда человек изливает свое вдохновение на бумагу или холст, в файл «блокнота» на компьютере или палочкой на сырой песок пляжа. Момент, когда искра Творца, вложенная им в каждое разумное существо, резонирует с устремлениями и желаниями своего носителя.
А что такое наука? Это тот же процесс творения. Но не картин или книг с фильмами, а формул, графиков и диаграмм, стройного ряда математических вычислений и новых теорий. Вы считаете иначе? Что же, это значит только то, что вы ничего не понимаете в искусстве. Ведь это первый признак непонимания – скука…
Марианна тоже в каком-то смысле – человек искусства. Ну и что, что сама не человек? Ведь давно уже само слово «человек» стало больше, чем названием вида Homo Sapiens, человека прямоходящего. Это теперь имя нарицательное для всех разумных – будь то демон или оборотень, призрак или фаэри.
Только, в отличие от других творцов искусства, материал, над которым работает Мари – это талант. Ведь не важно, какой он силы – пока его не огранишь, придавая необходимую форму, и не отшлифуешь, доводя до идеального состояния, цена ему грош. Этим фея и занимается, это ее призвание и ее работа… Хотя скорее хобби, работой призвание было в первые пару тысяч лет… Пока не перестало быть в тягость.
«Что-то я слишком задумалась…» С улыбкой тряхнув волосами, фаэри бросила беглый взгляд на клиентку, уже уютно расположившуюся на кушетке, и направилась в угол комнаты. Там, удобно приютившись между стеной и высоким шкафом, стоял музыкальный центр. Как ей сказал начальник, музыка во время сеанса массажа обязательна. Она помогает клиентам дополнительно расслабиться, а массажистам – настроиться на необходимый лад. Главное – выбрать такую композицию, чтобы самому не заснуть во время пусть и не слишком простой, но монотонной работы. «Итак, что у нас тут…» Пробежавшись взглядом по выстроившимся на подставке для дисков коробочкам, фаэри сморщилась. «Disco 2007, какой-то даб-степ, техно, транс… Это что - музыка? Кошмар, я явно что-то пропустила. Работающий отбойный молоток и то красивее звучит». Пальчик заскользил по дискам дальше, пытаясь среди засилия «тошниловки», как называла современную танцевальную музыку Рина, найти что-то более или менее похожее на настоящую музыку. «Творец, Создатель наш, смилуйся! Неужели у них здесь нет ничего нормального?!»
Как известно – кто ищет, тот обрящет. Кумико повезло – среди всевозможных выкидышей диджейского конвейера скромно пристроилась невзрачная коробочка с надписью «Саундтреки из фильмов. 2008-2011 годы». «Фьюх. Слава тебе, Господи. Есть еще справедливость в мире».
Брошенный на список композиций, написанный на задней стороне коробки, взгляд вычленил несколько, когда-то особо понравившихся ей. «Вот их и поставим. Не слишком расслабляющие, но вместе с тем умиротворяющие».
Наконец диск вставлен, песня выбрана. Аккуратно нажав кнопку «Play», Рина вернулась к столу с уже явно придремавшей в ожидании клиенткой. «Отдыхайте, отдыхайте, это поможет ничуть не хуже массажа». Размяв пальцы, под звучащую из колонок музыкального центра на оптимальной громкости бессловесную «Hyperion» композитора Марка Петри принялась несильно пощипывать мышцы девушки вдоль позвоночника. Пока несильно, для ускорения кровообращения сведенных судорогой усталости мышц.

Отредактировано Marianna (2012-01-28 19:08:56)

Эмпатия, телепатия… Кто не мечтает обладать ими? Особенно среди простых смертных это желание самое расхожее, пусть никто и не признается. Это же так удобно – знать, что о тебе думают окружающие, что чувствуют по отношению к тебе. Открывается огромный простор для всевозможной деятельности, для так любимых всеми махинаций. Можно озолотиться!
С одной стороны да – это удобно. Позволяет избегать ненужных проблем, добиваться своего, помогать. Но ведь это только одна сторона медали, лицевая. У этих талантов, как и у всего прочего, есть минусы. Самый большой из них – не каждый способен выдержать такую нагрузку на разум. Слышать все, что думают и чувствуют другие… Способны себе такое представить? Вряд ли, но если способны, то понимаете – какая это нагрузка на хрупкий человеческий разум. Сойти с ума при ней – проще простого.
Но Рина не считала свои способности проклятием, ни разу за всю свою долгую жизнь. Способность чувствовать и слышать переходили вместе с ней от перерождения к перерождению, менялись лишь иные способности, зависящие от реципиента, его предрасположенностей. И всегда, в каждом перерождении, фаэри использовала свой дар в благих целях. Хотя и много раз бывали случаи, когда при помощи него приходилось защищаться.
Вот и сейчас, хотела того или нет, ощутила эмоции своей клиентки, стоило пальцам прикоснуться к гладкой коже. Усталость, подавленность, легкая грусть и бездонная тоска… На полминуты сменившись умиротворением и негой, они снова вернулись к прежнему состоянию. Фаэри ощутила их как свои собственные и на глазах против воли выступили слезы. Невыносимо это – чувствовать, как твоя собственная сущность под воздействием привнесенных извне эмоций сжимается в тугой комок боли. Хорошо хоть, что подобное она испытывала не в первый раз – сжав зубы, прикрыла глаза и осторожно, небольшими порциями начала пропускать через себя этот негатив. Забирать его себе, поглощать и возвращать уже полностью противоположным взятому ранее – вот и еще одно призвание фаэри. Практично совмещенное с питанием.
Возможно, будь на ее месте более практичное и эгоистичное существо – оно и наплевало бы на состояние девушки. Но не Мари – не в ее правилах отказывать в помощи и поддержке, если предоставить их в ее силах. «Да и просто… Массаж – лекарство, но никакое лекарство не будет полезным, если принимать его с негативными эмоциями. Я работаю на максимальный эффект». Лицо феи снова расцвело улыбкой, пусть даже сейчас некому было на нее смотреть. Смахнув слезы из уголков глаз, она вернулась к прерванному массажу, теперь более внимательно прислушиваясь к поступающей через прикосновения информации.
Щипки чередуются с круговыми массирующими надавливаниями костяшками указательных пальцев вдоль позвоночника. Те, в свою очередь – с разгоняющими кровь и расслабляющими сведенные усталостью мышцы поглаживаниями-надавливаниями ладонями, от поясницы до лопаток и обратно. Проделав эти процедуры, снова начала мять сначала мышцы спины, а затем плеч и шеи. Ведь основная задача восстанавливающего массажа – тонизировать, прогнать противную, вязкую усталость из конечностей, а для этого надо заставить кровь быстрее бежать по венам и разогреть каждую мышцу в теле. Сначала спина, шея и плечи. Затем мышцы рук и стимуляция точек на ладонях. После – икры ног и стимуляция точек на ступнях. Все привычно – ей не раз дома приходилось так помогать уставшему после работы отцу или слишком долго резвившимся на улице друзьям. И, чего греха таить, сама нередко уговаривала их сделать себе этот массаж – не потому, что сильно уставала, а просто любила это ощущение свежести и горячей крови, стремительно бегущей по кровеносным сосудам.
«Ну вот, уже заснула». Прервавшись, чтобы сделать перерыв в пару минут и дать рукам отдохнуть, с улыбкой констатировала она. И параллельно пыталась переварить полученную благодаря эмпатическому дару толику информации об этой мирно спящей сейчас незнакомке. Надо сказать, информация немало ее удивила. «Вот уж точно никогда не стоит судить о людях по внешности. Далеко не слабая среди себе подобных падшая хранительница…» Беззвучно рассмеявшись, фаэри сделала небольшой шаг и, оказавшись рядом с головой Падшей, уселась на край стола позади себя. «Надеюсь, что ты не будешь против, если я посещу твои грезы». Любопытство, ее сейчас обуревало любопытство, и в этом не было ничего плохого – ей еще никогда прежде не приходилось сталкиваться с падшими хранителями.
Решившись, она протянула руку и коснулась кончиками пальцев виска клиентки, прикрывая глаза для концентрации. И снова знакомое, много раз испытанное ощущение падения в бездонный колодец со стенами, сотканными из густого молочно-белого тумана, завершившееся моментальной остановкой даже без намека на инерцию или перегрузки.
Кругом, куда не кинь взгляд – все тот же туман, почти полностью убивающий видимость. Лишь редко то там, то тут проскальзывают какие-то кадры – моменты из жизни той, в чьи сны пробралась фаэри, ее мысли или чувства… Деликатно отведя взгляд от них – копаться в чужой душе без разрешения не стоит, фея еще раз огляделась.
Удивления от окружающего мира она не испытывала – каждое из ее воплощений по своему интерпретировало в визуальную картинку эту реальность. Точнее – межреальность, границу Изнанки, где рождаются и проходят сны всего живого в мире.
- Так, где же ты… - Негромко проговорила Рина, снова и снова оглядываясь вокруг. Наличие голоса тоже не удивляло – это мир снов, здесь возможно все, лишь бы воображения хватило. – Далеко же она нырнула. – С рассеянностью в глазах последний раз оглядевшись, Анна последовала в том направлении, где смутно ощущалось биение грезящего разума Падшей.

Шаг, второй, третий, еще один… Здесь время – понятие очень относительное, поэтому обращать на него внимания не стоит, иначе совсем запутаешься. Более того – здесь таких привычных нам понятий как «низ» и «верх», «лево» и «право». Здесь нет гравитации, нет материи… Здесь, на Грани, вообще ничего нет из того, что обычно имеется в виду под словом «есть»! Только так называемые «пузыри» - микро пространства, индивидуальные для каждого из живущих, способных видеть сны. И заблудиться даже в одном таком «пузыре» проще простого, про внешнее пространство Страны Грез и говорить не стоит.
- Хорошо было Алисе, ее Мартовский Заяц провожал… - Уже пару минут по времени реального мира, как Марианна перестала переставлять ноги и просто плыла в заполненном туманом пространстве на огонек сознания Падшей. Правда, с каждым мгновением она все больше убеждалась в том, что движется немного не туда, куда нужно. Или не совсем «немного». Или вообще в противоположном направлении… В общем, ей как воздух требовался проводник. А поскольку Сновидцем она не была и заставить разум видящего сон вывести ее к себе не могла, то оставался только один путь. Им девушка и воспользовалась.
- Иди сюда. – Вытянув перед собой руку, фаэри подула на ладонь и с той сорвалось небольшое облако ярких золотистых искорок, мгновенно закружившихся в хороводе перед своей хозяйкой. Мгновение, и вихрик распался, оставив на месте себя миниатюрную, не больше указательного пальца фигурку девочки в зеленом платьице и с крыльями бабочки-монарха за спиной. Зависнув в воздухе перед лицом Мари, фея выжидательно посмотрела на создательницу. – Веди.
Уточнять – куда именно и зачем вести не требовалось. Фея эта – всего лишь часть сущности самой Мари, потому даже говорить что-либо не было необходимости, только четко подумать о желаемом. Вот как сейчас – туман еще не успел поглотить последний звук ее голоса, как фея, заложив крутой вираж, стремительно понеслась куда-то влево от того направления, которого ранее придерживалась сама Рина. «Вот так вот. А еще многотысячелетняя муза – в собственной вотчине заблудиться». Пожурив саму себя мысленно, она устремилась вслед за проводницей.

По субъективному времени путь занял около получаса – слишком уж запутанным оказались дебри подсознания бывшей хранительницы, и так серьезно отличающиеся от тех же дебрей, но у простых смертных. Сколько же времени прошло реально – не известно, да и не важно. Вряд ли более полуминуты – как уже говорилось, время на Грани – вещь крайне непостоянная и ненадежная.
«А вот и цель…» Едва в тумане появился просвет, в который были видны плотно растущие деревья, как Мари поняла – место назначения достигнуто. Сразу стало понятно, что та искра, которой она следовала изначально – всего лишь обманка, защита разума от несанкционированного, но не агрессивного проникновения.
- Прошу прощения за беспокойство… - Совершенно машинально проговорила она, ступая на густой ковер сочно-зеленой и высотой едва ли не до пояса травы. Едва ее нога коснулась земли, как фея-проводница распалась облачком все тех же искорок и втянулась в протянутую ладонь, возвращаясь к источнику. Мари же, совершенно машинально эту самую руку протянув, теперь стояла и озадачено разглядывала себя. Появилась она в этом мире в том самом наряде, в каком еще Ева прогуливалась по эдемскому саду под руку с Адамом. И в этом нет ничего особенного – просто зачем тратить драгоценную силу на формирование бесполезной в принципе внешней детали, если даже не знаешь, в каких условиях окажешься? Бывали случаи, что при входе в чужое сознание девушке приходилось вообще рассеивать тело и пребывать в своем истинном облике. Да и зачем тело там, где царят воистину адские температуры, или космический холод? Душа у всех разная и внутренний мир тоже радикально отличается от человека к человеку…
Теперь же, войдя в микромир сна, фаэри обнаружила себя одетой в давно уже позабытый наряд… Впрочем, чему удивляться? Те времена на нее сильно повлияли, она фактически была частью именно той эпохи, а не предыдущих и последующих, оставив там самый яркий след, который можно видеть и по сей день. Античная Греция и Древний Рим… Ее любимые эпохи. Как можно понять – наряд тоже был из тех времен и состоял из мужской, то есть длиной до колен и без рукавов, туники. Однако, в отличие от стандартной туники, здесь присутствовал треугольный, до солнечного сплетения, узкий вырез. Абсолютно белая, без какой либо вышивки или узоров, одеяние это было настоящим произведением искусства, поскольку создано из отреза натурального шелка и не сшито ни в одном месте, в чисто греческой манере. Удерживалось же оно на теле при помощи серебряной застежки-фибулы в виде лаврового венка на левом плече и узким кожаным пояском на талии. На ногах – сандалии-солеи, состоящие из подошвы и кожаных ремешков, мягко обхватывающих ступни с голенями, затем поднимающимися почти до колен. «Ностальгия…» Фаэри хихикнула, не сдержавшись – сколько раз жрецы называли ее пацанкой и распутницей за этот наряд… Впрочем, она не обижалась и тем более не пыталась спорить. Жреческое сословие вообще отличалось какой-то поразительной даже для тех времен ограниченностью сознания.
- Здравствуй. – Как только покончила с самолюбованием, Марианна шагнула на поляну из-за деревьев, найдя более или менее широкий проход в этой непроницаемой на первый взгляд стене. Тоже о многом говорит, ведь здесь, в мире снов, все подчиняется сознанию и подсознанию владельца микромира…
- Я не помешаю тебе? – Подогнув ноги, она опустилась на траву шагах в пяти напротив маленькой девочки, в виде которой и пребывала в этом сне-воспоминании падшая.
Говорила фаэри нарочито тихо, чтобы, если владелица мира слишком увлечена пением, не отвлекать ее от этого занятия и слушать дальше – у нее красиво получалось.

Сон – во многом простая и понятная, но в то же время непередаваемо сложная структура. Человеческие ученые утверждают, что сон – это не только отдых для всего тела, но и период, когда мозг упорядочивает полученную за день информацию. Это на самом деле так… На доступном им уровне бытия, на уровне физики тела. Впрочем, Мари не сомневалась, что со временем, если приложат определенные усилия, люди сумеют открыть эту тайну – зашедшая далеко вперед наука ничем не отличается от магии. Кому, как не ей, было это знать – ведь когда-то автомобили были для обывателей чем-то невероятным, сказочным… А сейчас это – обыденность. Время не стоит на месте, а вместе с ним и прогресс, хотя его ход во многом напоминает передвижение пьяного человека – шаг вперед и тут же два шага назад.
Есть у сна такая особенность – спящий никогда не осознает, что он спит. Всего лишь защитный механизм мозга – неподготовленное сознание просто коллапсирует в этом мире чистой информации, не сумев вместить в себя такой объем данных. Конечно же, существуют специальные методики, позволяющие спящему видеть так называемый «осознанный сон», но… Они сопряжены с понятным риском, и требуют очень много времени для тренировки, в первую очередь – разума. К тому же чрезвычайно сложны для усвоения человеком с низким уровнем интеллекта – лекарство от дурости еще не придумано, к сожалению. Даже джинны или Золотая Рыбка бессильны сделать глупого человека умным – не в их силах вмешательства в душу разумного. Так и получается, что еще долгое время сны будут прерогативой обладающих должными способностями – фаэри, суккубов и Сновидцев, которые вообще созданы этим миром с непонятной целью.
- Да, знаешь. – Марианна снова лучезарно улыбнулась, чтобы скрыть легкое огорчение – девочка пела пусть и не очень умело, но это с лихвой окупалось ее искренностью. Самые лучшие песни – не те, что поются безупречно, а те, что исходят из души и сердца. – Здесь я немного другая, но и мир, где мы сейчас находимся – не совсем обычное место.
Для подтверждения своих слов фаэри подняла руку на уровень глаз. Если присмотреться, то можно было заметить едва заметное жемчужное свечение, будто исходящее из под ее кожи.
Опустив руку обратно, девушка обвела взглядом поляну. – Да, здесь очень уютно… - Задумавшись на мгновение, муза поднялась с травы и села справа от девочки, прислонившись спиной к стволу дерева. – А ты знаешь, что на таких вот полянах ясными ночами сказочный народец танцует в лучах света полной луны?
- Идеально круглая, надежно защищенная деревьями – она самой природой создана для этой цели. – Фея обвела поляну рукой, словно предлагая внимательнее присмотреться к ней. – Вот только с каждым годом им становится все труднее – людей больше, найти подходящее и скрытое от всех место сложнее. – Едва заметная тень пробежала по ее лицу, но тут же исчезла, сменившись неизменно ясной улыбкой. – Но они не унывают. Поэтому и ты не унывай – грусть и тоска, сколь бы маленькими они не были, лишают тебя возможности наслаждаться маленькими радостями жизни.
Фаэри ласково провела кончиками пальцев по щеке девочки, а второй рукой ласково потрепала волчицу по загривку. – Хочешь увидеть сказку? – Вопросительно заглянула в глаза малышки.

- А при чем тут эльфы? – Фея даже усмехнулась невольно – с такой непосредственностью и гордостью была сказана девочкой эта фраза. «Бедняги вообще-то как раз пример не приспособленной к жизни в мире с естественным отбором расы. Поэтому вне зависимости от мира, они всегда в итоге становятся исчезающим народом, пока не уходят оттуда совсем». Но малышке знать этого не следовало. Неважно, сколько лет ребенку – пять или пятьсот, но когда рушатся их иллюзии – им всегда больно. Мари просто не могла причинить этому маленькому чуду боль, пусть и зная о ее истинной сущности. – Эльфы – такая же раса, как люди или гномы. Волшебный же народец – это… - Фаэри на мгновение запнулась, столкнувшись с проблемой – как объяснить человеку то, что фактически знают все без исключения и что обычно объяснять не надо? Дилемма, а при всем своем характере Рина никогда не была хорошим учителем. Плохим она учителем была, если говорить по правде.
- Это пикси и Живые Огоньки, саламандры и фавны, кентавры и родичи эльфов – сиды. Их много, очень много, но они никогда не были отдельной расой, отдельным народом. Они всегда рядом с простыми смертными, нужно просто уметь видеть. Любая сказка – это след, оставленный кем-то из них. Ни одна легенда не появляется на пустом месте, знаешь ли. – И снова теплая улыбка осветила лицо музы, когда та невольно провела ладонью по голове девочки.
- Хорошо, будет тебе сказка. Только закрой глаза… - Кумико накрыла глаза девочки ладонью. – Иначе я не смогу ничего сделать – чудеса не любят появляться у всех на глазах. «Точнее, я мне просто сил не хватит, чтобы изменить даже чуть-чуть окружающую реальность, пока ее создательница будет на нее смотреть…»
Как только малышка выполнила ее просьбу, муза изменилась. И где та веселая, улыбчивая особа? На ее месте возникла собранная, серьезная, неосознанно покусывающая губу от напряжения женщина, в глазах которой можно было рассмотреть всю ту бездну тысячелетий, что ей пришлось повидать за свою очень долгую жизнь.
Сон менялся неохотно, со скрипом и ругательствами – воображаемыми феей, конечно. Для облегчения задачи. Но, все же, он менялся. Постепенно небо померкло, и ясный день сменился не менее ясной ночью. Черный небосвод покрыли сияющей россыпью яркие, отчетливо видимые звезды и лишь молочно-янтарный диск ненормально крупной полной луны мог затмить их своим светом. Между деревьев по земле заструился густой белый туман, придающий получившейся картине еще большую таинственность, завершая атмосферу тайны и волшебства, которую пыталась воссоздать по воспоминаниям фаэри. Ведь когда-то ей уже приходилось участвовать в этом танце, и она помнила все, вплоть до мельчайших деталей. Только музыку, игравшую тогда, не помнила… На этот случай у нее была одна песня, как нельзя лучше подходящая для создаваемой ей мистерии.
«Так, теперь главные действующие лица…» Из-за деревьев выпорхнула стайка окутанных призрачным синеватым светом пикси – миниатюрных, с указательный палец руки взрослого, с крыльями бабочки или стрекозы за спиной. С озорным смехом они разлетелись по поляне, резвясь.
Следом появилось несколько фавнов – невысоких, примерно по грудь человеку среднего роста, они выглядели так же, как их изображали на гравюрах в Древней Греции. Ниже пояса – бараны и козлы, выше – люди с соответствующими рожками на лбах. Похожи на чертей, но лишь похожи – не такие отталкивающие и не агрессивные, если их не злить. А уже следом стали появляться кентавры – наполовину люди, наполовину кони, сиды – высокие, атлетически сложенные мужчины и женщины со светлыми длинными волосами, идеальными чертами лица и белоснежными лебедиными крыльями соответствующих размеров за спиной. Ангелы? Ни разу. Это ангелы похожи на них, ведь сиды были задолго до появления христианства.
И еще многие, многие виды сказочных существ выходили из-за деревьев, но Марианне уже незачем было контролировать этот процесс – она дала воображению девочки толчок и оно теперь само сделает ее работу, благо сказки его хозяйка явно читала запоем.
- Ну, вот и все. Остался только маленький штрих. – Убрав ладонь с глаз малышки, Мари взмахнула рукой и из воздуха полилась чарующая, таинственная, немного грустная мелодия.
- Tonto el que no entienda
Cuenta una leyenda
Que una hembra gitana
Conjuro a la luna hasta el amanecer
Llorando pedía al llegar el día
Desposar un calé.
Мари пела негромко, свободно подбирая подходящие интонации – для нее это было так же просто, как дышать. И не нужно было беспокоиться о том, что ее не поймут – здесь, в Мире Снов, нет языковых барьеров.

Апрель. 2013 год.
• вечер: ветер затих. Воздух начал остывать. На небо появились редкие облака, солнце медленно, будто нехотя садится за горизонт. Свежо и довольно тепло.
Температура воздуха: + 15

Центральный парк »

Вечер этот вышел каким-то совершенно… Отвратным. Да, именно отвратным, хоть ей и не нравилось это слово. Мари всю свою жизнь предпочитала более мягкие формулировки, и тут не при чем желание «всем угодить, никого не обидеть» - скорее просто, скажем так, врожденная черта характера. По умолчанию желая всем всего самого лучшего, фаэри никогда заранее ни на кого не злилась и уж тем более никого мысленно не оскорбляла. Мысли имеют физическую форму, уж кому как ней это знать.
«Я маленькая лошадка, и мне живется не сладко…» Сожаление о том, что она не может говорить вслух, уже давно исчезло. Осталось только желание распечатать стишок о бессмертном пони на принтере и вывесить на двери в условно свой кабинет, в надежде на хотя бы долю жалости со стороны великого начальства. Хотя все это так, мечты – денюжка, она никогда просто не дается. И ведь, вроде бы, музе не нужны эти банкноты, счет в банке достаточно велик, а все равно решительно подойти к начальству и продемонстрировать табличку в формате альбомного листа с жирными, красным карандашом выведенными буквами «УВОЛЬНЯЮСЬ» то ли совесть, то ли пресловутая жаба не позволяли… В принципе, не так уж это и важно. Важнее факт, что она до сих пор этого не сделала, стоически терпя все причуды выпадающих на ее долю и смену клиентов, а так же их нападки и жалобы на ее немоту. Что, кстати, начинало постепенно расшатывать более или менее стойкое самообладание шатенки, вызывая в сознании образы больших колюще-режуще-пилящих предметов. Газонокосилок там, бензопил… Сладостные образы в муках помирающих критиканов проливались на сердце бедной студентки живительным бальзамом, даря пусть и кратковременное, но облегчение. А что еще требуется ее хрупкой ранимой натуре?
«Видит Бог – паренек не плох, может кому надо дать пятьсот очков вперед…» Напевать самой себе любимые песенки – одно из того убогого количества развлечений, что имеются у нее в те кратковременные перерывы, что удается отвоевать у действительности. Ведь просто так смотреть на улицы города и потягивать из бутылки холодный зеленый чай, сидя на подоконнике лестничной площадки между административным и приемным этажами быстро надоедает, но отдохнуть хотя бы немного, а хочется…
Хотя сейчас, глядя на темнеющие улицы, хотелось петь совсем не про очаровательно, трогательно туповатого Геркулеса, а совсем наоборот. Что-нибудь такое позитивно-мрачное, пусть и звучит подобное описание желаемого смешно. «Ням. Чтобы такое… А, вот». Довольная улыбка расползлась по ее лицу против какой бы то ни было воли музы. Как обычно.
«Я во мраке ночи все метался в кошмаре: снилось мне, что рассыпалось как чешуя все тело враз на куски, и взвыл я от тоски, ибо этим распавшимся телом был я!» Ох уж эта песня… Слышать музыку Мари было не обязательно, чтобы заразиться позитивом такой в принципе темненькой песни. Да еще определенную роль играл старый уже вопрос – а кто вдохновлял переводчиков и исполнителей на не оригинальном языке?
Мобильник, звоном нового сообщения нарушающий концентрацию? О, как это… Обычно. Количество раз, когда хотелось разбить сей дьявольский аппарат об стену Марианна вряд ли бы смогла посчитать даже если бы обладала абсолютной памятью.
«Клиент ждет. Быстро за дело!» Ну и что тут поделать? Только с сожалением тяжело-тяжело вздохнуть и обреченно потопать вниз по лестнице… А там уже, оказавшись в радиусе зрения обитательницы ресепшена, собраться и главное – придать себе вид «бодрый и дружелюбный».
- Мари, девочка моя… - Ох, как же фаэри не любила эту тетку – словами трудно передать. Вроде и внешность приятная, и характер как бы не самый страшный из возможных… И все равно какое-то подсознательное отвращение возникало при взгляде на нее. А теперь это впечатление только усилилось, да и как могло быть иначе при виде едва не капающей слюной на стойку администраторши, обязанной сохранять вежливую невозмутимость в любой ситуации? – Опаздываешь. – А сколько укоризны в голосе! Как Мать Тереза, попрекающая грешников, честное слово. – Вот, обещанный мастер. – Елей, сплошной елей… «Кто здесь меняет немоту на умение говорить? Нашла кандидата на не добровольный обмен…» - Да, и один нюанс. Понимаете, она нема… Общается, набирая текст на лэптопе, вроде как из принципа. Отнеситесь с пониманием, пожалуйста.
Последние предложения администратор произнесла таинственным шепотом. Находящаяся на приличном от нее расстоянии фея услышать женщину не могла, да и не нужно ей этобыло – она и так уже неплохо знала возможные линии поведения объекта своего негатива. Плюс внешний ментальный слой сознания человека тоже был в полном распоряжении музы, так что свой укоризненный взгляд «вахтерша» салона красоты получила, но даже не заметила его. «Слониха непрошибаемая».
Жестом попросив клиента, которого не удосужилась даже приблизительно оценивающим взглядом окинуть, следовать за собой, фаэри двинулась по коридору в свою «вотчину». Бесшумно открывшаяся в кабинет дверь, застеленный свежей белой простыней лежак, куда следовало ложиться раздевшимся до белья клиентам, слабый запах кедра от ароматических свеч, оставшийся после предыдущего посетителя… Все как всегда. В общем-то даже аскетичная, но уютная обстановка ничуть не отличалась от такой же в любых других массажных кабинетах.
Очередной выверенно-автоматизированный жест левой рукой на прайс-лист услуг с указанием точных цен на них (там только виды массажа, само собой – приличный ведь салон) и второй – уже на лежак. Оставалось надеяться, что про раздевание напоминать не придется.
«Ну и что же выберете вы?» Так, лишь слабый интерес – утомление дает о себе знать, приглушая врожденное любопытство.

Отредактировано Marianna (2012-04-30 17:06:17)

«Издевается, что ли?» Мелькнула в голове вполне обоснованная мысль, пока они с клиентом играли в гляделки. «Доверится мне, видите ли…» Опустив веки и тем самым разрывая зрительный контакт, фаэри с едва слышным вздохом отвернулась и скрылась за еще одной дверью, ведущей в небольшой кабинетик. «Мог бы и сам выбрать, а не вынуждать меня за него думать».
Прикрыв дверь, она на несколько секунд бессильно прислонилась к ней спиной и прижалась затылком, пытаясь собраться с теми жалкими остатками сил, что еще наблюдались в уставшем теле. Дело это было непростое, потому что сознание, используя момент расслабленности, попыталось предательски соскользнуть в объятия Морфея и чтобы не позволить ему этого, приходилось расходовать те самые невеликие остатки сил. Да и самообладание уже начинало пошатываться, увеличивая риск неожиданно выйти из себя, что для нее боооольшая редкость. «Так, родная, не спать». Легонько похлопав себя по щекам, муза встряхнулась. «На сегодня это последний клиент. Расправлюсь с ним и можно будет рулить домой… Хм. Вызвать такси или попросить Такую заехать за мной?..» Отвлекая саму себя от собственного состояния такими мыслями, девушка быстро вымыла руки с дезинфицирующим мылом, собрала волосы в высокий хвост, закрепив его резинкой, и накинула на плечи белый халат. Только после этого, бросив на себя в зеркало мимолетный взгляд, вышла обратно к своей «жертве».
«Расслабиться, расслабиться… Хорошо, будет тебе расслабление». Ощущая на себе пристальный взгляд с удобствами устроившегося на лежаки мужчины, фея с несколько фальшивым энтузиазмом взялась за приготовления. Из шкафчика были извлечены флакончик с лосьоном и связка ароматических лавандовых свеч. Первый – в карман халата, до поры до времени, а вот вторые Мари быстро расставила по кабинету, тут же их и поджигая зажигалкой, лежавшей в нагрудном кармашке халата. Далее по правилам было необходимо включить специально подобранную для комбинации с ароматерапией музыку, но этот пункт шатенка пропустила. Раз уж ей дали право самой выбирать, то пусть теперь не жалуется!
«А?» Вопрос клиента застал музу врасплох, отчего она едва не выронила только что извлеченный из кармана лосьон. Быстрый взгляд на беловолосого показал, что он с этим вопросом не шутил. Взгляд такой серьезный-серьезный, едва ли не поедает глазами. Не самое приятное в мире чувство, пусть даже она привыкла к всеобщему вниманию. Одно дело, когда на тебя просто смотрят или любуются… И совсем другое, когда едва ли не раздевают взглядом. Не нравится ей подобное, хоть режьте.
Смена цвета глаз мужчины не прошла незамеченной, но никакой особой реакции не вызвала. Даже окажись он каким-нибудь великим черным магом и начни прямо здесь, в процедурном кабинете подготавливать ритуал призыва Четырех Всадников Апокалипсиса – и то Марианна не удивилась бы достаточно сильно. Скорее просто тюкнула бы психа по затылку чем-нибудь тяжелым да ушла домой, а с телом путь себе охрана заведения разбирается, если обнаружит его во время планового ночного обхода.
- «Это риторический вопрос, я надеюсь. У девушек не принято подобное спрашивать». – Мгновение, чтобы настроиться на ментальную волну мужчины. Еще пара секунд на считывание верхних слоев его сознания и последовавший за этим тяжелый, с нотками обреченности вздох. – «Я человек не больший, чем вы сами. А с чего вдруг такой интерес?» - Лучшая защита – это нападение. Чтобы не ломать голову над ответами на чужие вопросы, не проще ли самой завалить оппонента ими, не давая времени на перехват инициативы? Да и просто себя хоть чем-нибудь занять, пока руки на полном автомате втирают в спину оказавшегося инкубом клиента лосьон, способствующий ускорению кровообращения и расслаблению сведенных усталостью мышц.
Реакция нового знакомца на телепатическое обращение ее не волновала, раз уж все равно так быстро раскусил он нечеловеческую природу массажистки.

Пусть она и была сейчас сильно уставшей, но удалось более или менее сдержать рвущуюся с поводка эмпатию, так и норовящую забить ей голову бесполезной или слабо полезной информацией о том, к кому она прикасается. Из-за этой дурацкой особенности способности иногда возникала мысль носить перчатки, но фаэри гнала ее от себя вшивой метлой – неудобно это, да и не дает стопроцентной гарантии защищенности от тактильного контакта. Поэтому приходилось терпеть и учиться контролировать свой дар.
Из-за успеха в сдерживании силы она смогла полностью сконцентрироваться на своем занятии. Скользя подушечками пальцев по спине демона, выискивала напряженные мышцы и разминала их, бережно и осторожно – ведь достаточно приложить чуть больше, чем необходимо, силы и эффект будет уже совсем не тот, что требуется.
Наверное, именно из-за этой сконцентрированности на занятии она и не сразу заметила реакцию клиента на ее телепатический ответ. Хотя даже если и не заметила – немногое потеряла бы. Все так в первый раз реагируют, если заранее не предупреждены об ее привычке общаться при помощи телепатии. «Ну, хоть не ругается от неожиданности, и то хорошо. А то как вспомню некоторых своих знакомых и их выражения в этой ситуации...»
- «Вот как. Да, это веская причина, не спорю». – Рина усмехнулась краешком губ, не прекращая мять и поглаживать мышцы спины клиента. Она действительно отлично понимала подобный мотив задавать вопросы. Сама была этим грешна… Так что окружающим еще повезло, что она нема и не может то и дело засыпать их градом вопросов, не всегда тактичных. Очень повезло. – «Конечно устала. А что поделаешь? Работа такая. Нельзя сделать хороший массаж и не потратить ни капли физических сил – это нонсенс. Любой массаж – своеобразная передача энергии от того, кто его делает тому, кому его делают». – Вовремя поймав себя на порыве прочитать очередную лекцию, девушка прикусила себе язычок, образно выражаясь. Тоже одна из ее слабостей – иногда, без особого на то повода, разрождаться длинными, пространными и нередко – нудными лекциями на вроде бы безобидные темы. Вот уж что тому виной – недостаток общения или просто прирожденная дотошность – то одному Творцу известно.
Наконец, «покончив» со спиной инкуба, Марианна переключилась на его шею и плечи. Все те же осторожные массирующие поглаживания для нагнетания крови в мышцы. А затем – мять, прилагая минимум силы, лишь чтобы тело расслабилось, чтобы мучающая клиента усталость исчезла и на смену ей пришла приятная нега. Даже если она не любит свою работу – клиент-то ни в чем не виноват. И коль скоро она до сих пор не уволилась, то должна добросовестно выполнять свои обязанности, выкладываясь на сто процентов и даже больше. Из-за чего она так себя выматывает, делает то, от чего вполне может отказаться? Тут вам и врожденные ответственность с упорством, и благоприобретенное нежелание сдаваться – много всего намешано.
Против напева инкуба фея ничего не имела, лишь улыбнулась про себя. Она вообще никогда не была против, если кто-то хотел попеть при ней. Разве что в случаях полного и окончательного отсутствия слуха… Но, к счастью, такое случалось редко.
- «Вы сами очень устали. Ваше тело очень напряжено… К тому же я могу чувствовать духовное состояние окружающих, и там у вас тоже все далеко от идеала. Напряжено и утомлено ничуть не меньше, чем ваше тело. Не хочу лезть не в свое дело, но вас что-то гнетет, не так ли?»  - Ну вот, в этот раз сдержаться тоже не вышло, и она опять сунула свой нос куда не следует… Оставалось лишь надеяться, что сразу его не оторвут. А надежда, как известно, умирает последней.

Ни на мгновение не переставая мять, разглаживать и пощипывать мышцы спины и шеи демона, Мари внимательно прислушивалась к ментальному и эмоциональному фонам того. Она прекрасно осознавала, что ступила на слишком скользкую почву – подобные темы для разговора слишком личные, чтобы подавляющее большинство живущих в современном мире могли нормально отреагировать на них. И это одинаково касается как людей, так и нелюди. Плотность населения слишком высока. Настолько высока, что даже такие стадные создания, как люди, превыше всего начали ценить свои интересы, свою выгоду и свое личное пространство, отчаянно пытаясь забыть о том, что и кроме них на Земле живет еще семь миллиардов таких же, а то и больше.
Она всегда болезненно воспринимала свои ошибки, хоть и старалась этого не показывать. Вот и сейчас без труда уловленная резкая мысль демона заставила ее дернуться, как от боли, и закусить нижнюю губу, чтобы сдержать предательский выдох. Фея очень чувствительна к негативу, направленному на нее. И ведь ладно бы только телепатией обладала – чужие отвратительные мысли, направленные на тебя, всегда можно выдержать. Но ведь она еще и эмпат, то есть вместе с мыслями она уловила и всю гамму эмоций, вызванных ее вроде бы невинным вопросом. Как же она в такие моменты жалела, что не обладала в полной мере даром дипломата! Как он бы он был к месту, сколько бы неприятных ситуаций удалось разрешить… Но чего нет, того нет.
«Вот как». Пусть это и неприлично, но муза продолжала прислушиваться к мыслям инкуба. Это было просто – тот даже и не пытался хоть как-то скрыть их, продумывал четко, словно проговаривал вслух. «Даже необычно, что демона гнетет такая проблема. Это так человечно… Наверное, составителям учебников демонологии стоит тщательней рассмотреть некоторые аспекты своего учения». Ей оставалось только тяжело вздохнуть, прикрывая глаза для более четкого ощущения возникшего в мышцах клиента напряжения. Одними касаниями подушечек пальцев, без применения своих способностей, она могла точно сказать, какие именно эмоции испытывает этот юноша, обдумывая ответ на краткую «исповедь» клиента. И вместе с ним она испытывала те же эмоции, сопереживала ему, как всегда сопереживала всем и каждому, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации. Такого свойство ее характера, ее сущности. Кто-то из них, фаэри, добровольно избавляется от этих качеств для лучшей выживаемости и приспособляемости… Но это не вариант, как всегда считала девушка. Жестокость или равнодушие лишь крайние средства, всегда есть другой путь, другой вариант, другое решение. Нужно просто уметь видеть и не переставать верить. Такого было ее мнение.
- «Да, мне это прекрасно известно». – Не стала она спорить, снова возвращаясь к массажированию спины инкуба. – «И я могу хотя бы попытаться понять твои чувства…» - Она транслировала аккуратные образы, которые у собеседника должны были создать ощущение, что муза чрезвычайно осторожно подбирает слова. – «Там был и есть твой дом, там ты рос и жил почти всю свою жизнь. А теперь вот ты здесь, в чуждом тебе, как и ты ему, мире». – Закончив с массажом, фаэри отошла к умывальнику и, несильно включив теплую воду, тщательно отмыла руки от остатков лосьона. Он, конечно, впитывается быстро, но техника безопасности и гигиены есть техника безопасности и гигиены. Если уж и увольняться отсюда, то только по собственной воле, а не под влиянием событий.
Закончив с мытьем рук, она в несколько шагов пересекла кабинет и, оказавшись у шкафчика, откуда прежде доставала лосьон, вернула оный на место. Вместо него в руках девушки оказался тюбик с кремом – массаж это хорошо, конечно, но если не удалить из мышц скопившуюся там молочную кислоту – все пойдет насмарку. Ей этого не хотелось – привычка делать либо качественно, либо не делать вообще, никуда не пропала.
- «Фактически новую жизнь начал, не так ли?» - Рина усмехнулась, когда развернулась и столкнулась взглядом с поменявшими цвет на свойственный грозовому небу глазами инкуба. – «Так чему ты удивляешься? Когда ты только появляешься на свет – ты еще не задумываешься о каких-то отношениях. Наоборот – ты только учишься: говорить и ходить, думать и принимать решения, нести за них ответственность». – Выдавив на спину юноши вдоль позвоночника крем, она закинула тюбик в карман халата и плавными движениями с несильными нажатиями принялась втирать его в мышцы. – «Конечно, этот период у тебя уже прошел, все же ментально демоны любых типов взрослеют очень быстро. Но, тем не менее, опыта маловато. А тот, что уже есть – почти не применим здесь, в мире смертных».
Она не поучала демона и не навязывала ему какую-то точку зрения или линию поведения. Она просто рассуждала неторопливо, подстраиваясь под движений своих рук.
- «Так что не расстраивайся – твоя жизнь практически только началась полноценно, и все у тебя еще впереди». – Со спиной покончено, значит следом – плечи. – «А раз ты так хочешь найти себе кого-то, кого сможешь называть настоящим другом… Почему бы этим кем-то не стать мне?» - Прервавшись на мгновение, фаэри наклонилась и, для удоства чуть повернув голову, с лукавой улыбкой заглянула в глаза инкубу. – «Предрассудков перед твоей расой у меня нет и не было. К тому же ты добр в той мере, в какой может быть добрым родившийся и выросший на Изнанке». – Задумавшись на пару секунд, кивнула своим мыслям. – «Да и твоя врожденная магия не имеет власти надо мной, как и моя над тобой, так что все будет честно и без фальши».

Вот уж точно никогда не угадаешь, кто тебе встретится на жизненном пути. Всякое с ней случалось, но чтобы добрый демон? Такое произошло в первые, была вынуждена фея признаться самой себе. Демоны ведь вообще далеки от понятий добра и зла, каковыми их воспринимают живущие в «этом» мире. У них другие приоритеты, отличные от свойственных смертным, другие цели и интересы. У них все другое, ведь и сам их мир абсолютно не похож на мир, в котором живет она. Чуждый, жестокий и беспощадный – он не приемлет самостоятельности, меняя всех в нем живущих по своим собственным понятиям о правильности. Для сравнения – мир людей никого ни к чему не принуждает, позволяя живущим в нем самим выбирать свой путь и лишь изредка устраивая им небольшую встряску. И то лишь для того, чтобы совсем не расслаблялись. Так что, отталкиваясь от этих знаний, можно было понять реакцию инкуба на слова девушки о его доброте.
- «Да уж, для них это будет слишком шокирующим известием». – Трудно было сдержать усмешку. Уж кто-кто, а она знала о необычайной косности мышления магов. Вот ведь парадокс – по натуре своей исследователи и естествоиспытатели, они так отчаянно цепляются за свои традиции и устои, что совершенно непонятно – как им вообще удается раз за разом делать новые открытия и вообще идти в ногу со временем? Вампиры, к примеру, столь же сильно уважают и чтят свои традиции, следуют устоям. А что в итоге? Дети своих эпох, совершенно не способные изменяться. Чрезвычайно неприятное свойство психики для тех, чей срок жизни измеряется не десятилетиями – веками. Это же и служило причиной столь низкой их популяции – для охотников вычислить даже самого хитрого и умного вампира – дело техники, а его устранение – вопрос времени. Люди всегда отличались необычайной настойчивостью в деле уничтожения всех подряд.
- «Да, ты прав – спешить не стоит… Особенно в таких делах». – Ответ инкуба ее удовлетворил. Скажи он что-нибудь иное и Мари еще бы подумала, действительно ли ей нужен такой подопечный. Все же, как ни крути, а эти устоявшиеся для Города Легенд отношения в стиле «Хозяин-Слуга» слишком вросли в повседневную жизнь, и игнорировать их не всегда возможно. А раз легче следовать традиции, то нужно максимально облегчить себе жизнь, по возможности «подстелив соломки» там, где есть риск больно упасть. Перестраховка – она никогда не бывает лишней, весь жизненный опыт фаэри буквально кричал об этом. – «В общем-то, массаж уже завершен». – Оценивающе оглядев демона и всмотревшись в его ауру, еще раз кивнула. – «Да, больше ничего я тут поделать не смогу – все целиком и полностью на твоем теле… Ящер». – Муза тонко улыбнулась. – «Мое имя ты уже знаешь, наверное». – Это была такая своеобразная шпилька с целью проверки возможной реакции (имя присутствовало на табличке на двери в кабинет) – неадекватный «спутник жизни» ей сто веков не нужен, лучше уж она как-нибудь сама по себе. Привыкла уже. – «Продолжать наше знакомство сегодня не считаю правильным решением. Был тяжелый день и нам нужно как следует отдохнуть, а тебе подумать… Давай сделаем так – я работаю три дня через два, сегодня последний день перед моими выходными. Значит приходи через два дня как клиент или в конце рабочего дня – как будет удобнее. Буду рада снова видеть». – Фаэри не удержалась и широко зевнула, прикрыв рот ладошкой. Устала она действительно сильно. – «Об оплате не беспокойся, наша церберша все равно никого не выпустит без чека». – Девушка шутливо козырнула Ящеру двумя пальцами. – «До скорого, юноша, буду с нетерпением ждать новой встречи».
С чистой совестью Марианна развернулась и скрылась в своем кабинете, где устало опустилась на стул, вытягивая ноги под столом. Предстояло еще убраться после Бальтазара (имя она считала с его ауры, причем совершенно нечаянно, под самый конец сеанса) и только после этого можно будет наконец-то отправляться домой.

Центральное полицейское управление. ------->>
Июнь. 2013 год.
• вечер: ветер затих. Воздух начал остывать. На небо появились редкие облака, солнце медленно, будто нехотя садится за горизонт. Свежо и довольно тепло.
Температура воздуха: + 20

Наполеоновские планы детектива напоминали неизлечимый бред сумасшедшего. Будь он политиком, его бы давно занесли в ряд самых гнусных и трусливых деятелей Города Легенд: он прячется в тени, игнорирует собственные обязанности и раздувает ажиотаж на ровном месте, разбрасываясь миллионом пустых обещаний. Но действительно ли слова детектива не стоили ни гроша, и правда ли самый опытный в своей сфере сотрудник мог так просто предать честной народ в надежде обелить своё погрязшее в загадках имя? Ведь это и не настоящее его имя вовсе. Привыкший ко лжи, он, похоже, заврался настолько, что уже сам уверовал в собственную ложь. Эта ложь пожирала его изнутри, всеми способами вырывая запятнанную фальшью правду, подменяя её неверными, но выгодными альтернативами, способствующими в десятки раз ускоренному расщеплению его души. Но одной утробе было мало на двух одинаково прожорливых на разгадки существ. В действительности, насильно привязанные друг к другу звери имели множество родственных черт, таких как долг и правосудие.
Но дело не в том, что двигало их чёрными будто ночь сердцами. Наиболее веским нюансом был источник этих эмоций, в редких порывах, между отчаянными поисками себя, переполнявших их аки вулкан и взрывавший, в действительности  - выворачивающий наизнанку их привычные представления в два счёта. Кольями, точно метящими в тяжело бьющийся от липкого мрака орган, они острой болью проникались к своим ошибкам, совершённым ими вне своей сознательности. Мир в такие моменты перестраивался по крошечным кубикам, меняя восприятие и окружающих тебя людей настолько сильно, что ты бываешь вынужден принудить их к такому поведению, какое бы желал видеть не то чтобы ты, но всё-таки ты, но противоречащий своим истинным желаниям. Ты возжелаешь покоя - и тебя утопят в реках жестокости. И так каждый раз.
Каждый раз, когда ты приподнимаешь завесу прошлого, прекрасно понимая, что за прожитыми годами, огородившими тебя от боли будто каменной стеной, ты необратимо искушаешь судьбу. Страстные как влюблённость желания забыть ту кровь, что пачкала твои руки, не иссякают ни на минуту. Но пройденная чернь подобна глубокой, относительно свежей ране. Она может зажить, но навсегда останется с тобой в виде хорошо или наоборот, плохо различимого на твоей бледной коже шрама. Но если твоё желание проживать снова и снова ту боль так велика, что ты неугомонно чешешь пальцами свою плоть, ногтями впиваясь в ещё тёплую кровь и голое мясо, то воспоминания эти не оставят тебя никогда в твоей жизни. Я бы хотел оставить себя, забыть свою жизнь, и потеряться в бескрайней белой глуши, подобной самому сладкому наркотику. К миру, где нет теней, ты привыкаешь довольно сильно. И хочешь остаться в нём на куда более долгое время, чем те реальные миллионы секунд существования вне рая, "передозированного" тишью.
Как не удивительно, что этот мужчина был в числе тех безумцев, одержимых абсурдной идеей пускай и ужасающего, но всё же дома. Домом его жизни стал именно этот город, где он впервые сжёг себя изнутри. И именно здесь, в городе, где он родился и вырос, он навсегда погрузил себя во тьму.
Долгие десять лет свободной жизни были уничтожены несколькими сотнями долларов, потраченными на авиабилет. Зачем я вновь и вновь шагаю всё по той же тропе, наполненной ужасами и страхами? Любой человек, и даже любая стена здесь - всё это поддаётся сомнению. Насколько сильна должна быть вера, страх, чтобы вернуться в место на страхе построенное. И успокоюсь ли я, искупив свою вину? И могу ли я её искупить?
Обычный вечер не предвещал ничего сверхъестественного. Сегодня он был один, и голос Симбионта, а теперь, как требовал он себя называть - Асхарадонта, ни разу не промолвил ни слова. Машины были похожи на машины, фонарные столбы, выложенные пляжным камнем дорожки, вывески - всё было настолько приближенным к реальности, насколько детектив себе её представлял. Столь необычное место, как салон красоты, было избрано стартовой точкой далеко не случайно. Собравшись с порядком расследуемых им дел, лично оформленных на его имя, вероятно, в нетрезвом уме, он пришёл сюда поговорить с владелицей. Ни имени, ни того, как выглядит гражданин, Мэйсон не имел ни малейшего представления. Побуксовав, шаркая чуть мокрыми туфлями о коврик напротив двери, мужчина заходит внутрь. Обстановка была обыкновенной для такого места: несколько сидений, столики, и довольно узкий коридор, ведущий в соседний зал для напудривания и намыливания посетителей. Навстречу ему сразу же показалась невысокого роста девушка с гримасой заинтересованности. Работница предупредила его, что сегодня рабочий день проходил исключительно по записям, но поинтересовалась, не желает ли тот пройти в маникюрный отдел и выпить чашечку кофе. Взгляд исподлобья в ответ на выброшенную дамочкой шутку означал лишь одно: то ли у мужчины нет настроения, то ли чувство юмора у него, просто-напросто, отсутствовало напрочь. Его лапа скользнула в карман за удостоверением и сразу же за привычным жестом последовала привычная фраза: Скотт Мэйсон, детектив.
Чуть испуганная женщина понимающе кивнула и сообщила гостю, что их хозяйка в такую рань приезжает не часто. Но, тем не менее, был шанс, что пока детектив пропустит пару чашек кофе - та непременно явится в ближайшие час-полтора. Что же, ему было некуда торопиться, а посему предложение улыбчивой работницы он всё-таки принял. Кофе никогда не повредит работе, лишь наоборот - способствует удачному закрытию дела.