off: охтыжбляо.О
Вопрос о серебряном цвете буквально сбил внутренне настроенную на что-то деловое Эл. Чуть недоуменный взгляд, сурово подбавленный нахмуренными бровками, выдавал её настороженность и некое недопонимание. Сначала ступор, а позже, как через разбитую дамбу, грязные и мутные реки понимания. Они все тонкими струйками наполняют пустую засохшую котловину, образовывая некоторое озеро сентиментального и философского мышления.
«Серебристый…» - Перед глазами образно появилась тонкая змейка, которая, сверкая в холодных лучах полной луны, обвила женское запястье и покорно окаменела в подобном положении, походя теперь больше на искусно выполненный браслет. Изысканный, тончайшей обработки. Интересно, откуда такой образ? Что-то похожее определенно было уже в её жизни, но что – её голова лениво отказывалась вспоминать. – « Люблю…» - мысленно ответив на сей странный вопрос, она не успела озвучить его для начальника, как тот продолжил говорить о костюме. – « Обязательно цвета серебра?» - крутой поворот явно уже в иную степь разговора она приняла, с интересом рассуждая все в своей светлой голове. – «Если оно того требует, то, конечно». - Учтивая кроткая улыбка и кивок головой в честь своей солидарности. У неё в гардеробе было что-то похожее, но уже давным-давно неношеное. Отчего так? Возможно, оттого, что время идет – мода меняется, вкус меняется, мнения меняются. Ничто не стоит на месте. С каждым годом нужно определенно что-то менять в себе. И в этой эпохе придется, видимо, снова обновить гардероб. Ни шопоголического счастья, ни фригидного разочарования эта новость не вызывала. Так, безразличие, которое редко когда можно заметить у существ женского пола. Ведь все они вне зависимости от разы предназначены быть музами для мужчин. Некими нимфами, радующими их острый глаз. Хотя и в этом случае не без исключений. Некоторые держат себя в порядке только для себя. Неприступные стервы ака светские львицы.
Его ответа Элвелин в принципе ожидала. Что-то вроде кастинга. Знакомо, но не страшно. Не пройдет, так не пройдет – значится не судьба. За несколько лет Эл уже перестала так рьяно добиваться своих целей. Теперь она плыла лишь по течению так называемой реки жизни, как овощ. Иногда колтыхаясь от ветра в разные стороны, иногда подтапливаясь и всплывая. Не было уже ничего, что могло бы как следует расшевелить её. Но вот как говорится, еще не вечер….
Она уж было открыла рот, чтобы предложить свое выступление, как к столику подошел ребенок. Милая девочка с яркими зелеными глазами. Что она здесь делала, было, конечно, удивительно, но не особо интересно. Более странно было, что она просила Элвен спеть. Да, и сам Сайо, несомненно, этого хотел. Знать способности своей подчиненной - неоспоримо важный факт при приеме на работу.
- Без вопросов. – Эл с натянутой улыбкой поднялась, отодвинув стул. Сердце единожды стукнуло, выражая некоторое волнение, но тут же утихло, оставляя за собой песочный звездный шлейф. Девчушка с выразительными глазами, буквально сверлила певицу взглядом, отчего было, прямо так скажем, немного не по себе. Детей Элвелин любила, но в пределах разумного. Своих заводить у неё не было какого-либо желания. Положив свою худощавую руку на голову своей юной знакомой, Эл провела ею до затылка и, сделав шаг по направлению к сцене, сжала ладонь в слабый-слабый кулачок.
Маневрируя между столиками, она баз труда достигла сцены. Спешно заскочив на неё, девушка в пару пружинящих шажков уже добежала до микрофона. Настроив оный, она чуть отстранилась, отвернув голову в сторону, и прокашлялась. Легкий вздох и закрытые на пару секунд глаза, чтобы представить образ будущей мелодии. Нечто такое угнетенно серое, по-ночному волшебное, что-то похожее на искры от костра в темноте. В тоже время пред глазами возникал и образ лазурного неба, и тяжелого синего моря, бьющегося о светлые твердые скалы. В душе понемногу начинал образовываться легкий ветер. Холодный, морозящий. Вокруг все стихло. Ну, по крайней мере, для неё. В следующую минуту её собственный голос разбил в дребезги, на множество осколков, её собственную тишину.
Нечто серо-синее, холодное, твердое, гладкое и периодически насыщенное и прозрачное – так, собственное, можно будет описать то, что сейчас зазвучало на весь зал, учитывая то, что петь она собиралась без аккомпанемента….
Я видела это во сне,
Как цветы умирают в огне,
Пепла лёгкого лепестки….
Распадаются на куски….
Пепелинки, пепельный снег
Тёплый воздух уносит вверх….
Только так долетают до рая,
До легчайшего пепла сгорая….
…Тюль, тонкий легкий тюль, в спокойствии висящий в проеме балкона. Умирающий день, легкие сумерки и так называемое «затишье перед бурей». Свежая небольшая волна воздуха начинает колыхать тончайшего сплетения ткань. Томительное и гнетущее ожидание ночи. Время движется в унисон с редко капающей водой из-под крана…
Это был случайный ожог.…
И земля ушла из-под ног…
Ты - пепел,
Я - пепел.
Нас друзья, убитые горем,
Со скалы развеют над морем…
Ты - пепел,
я - пепел.
…В то время где-то неподалеку: волны бескрайнего океана холодного зеленоватого оттенка начинают тяжело вскарабкиваться об отвесные обрывы. Тонкая нить пены беспомощно растворяется, волна в отчаянии успокаивается, стихает. Море приняло свою ошибку. Замолчало, а после, спустя мгновение, вновь отправило отчаянную волну в свой опрометчивый путь, обреченную на то, чтобы снова столкнуться со стеной…
Я видела это во сне:
Умирает бумага в огне,
Беззащитные письма летят
В красно-жёлтый трепещущий ад…
Пепел - это для них навсегда….
Слишком рано выходит звезда,
обгоревшие клочья небес…
Ну а я… зачем ещё здесь?
…Прозрачный хрустальный бокал, наполненный алой прозрачной жидкостью. Он вздрогнул, и за неимением рук, явно терзая себя из-за нежелания так глупо умирать, чувствуя дикую боль и необузданное отчаяние, он со звонким немым криком разбивается о кафельный пол как при замедленной съемке, выплескивая из себя эдакое алое цунами, принявшее все то, что чувствовал ни в чем не повинный бокал перед смертью. Убитое тем, что не может ничего сделать, оно мелкими сладкими каплями растечется по полу и битому стеклу. Эта алая, почти оранжевая субстанция будет единственной, кто запомнит этот, казалось бы, маленький, но душераздирающий инцидент…
Это был случайный ожог.…
И земля ушла из-под ног…
Ты - пепел,
Я - пепел.
Нас друзья, убитые горем,
Со скалы развеют над морем…
Ты - пепел,
Я - пепел.
…Красный цветок исторгает из себя ядовитые брызги безудержных чувств. Страсть, тихая огненная страсть, как жгучая лава, как раскалённая стрела, что хочется еще и еще. Это все кружится в безудержном танце огня, скованного в ледяной, мерцающей ультрамариновым цветом, полупрозрачной коробочке. И нет выхода этому всему. И пламя не растопит лед. И причины этому нет…
Всё на месте - цветы и трава,
Ты сгорел - я осталась… жи…ва.
…Тишина. Осенний ветер и сорванный им пожухлый листок сорвется и, уже не имея собственного решения, полетит в свое последнее путешествие. Не такое запоминающееся, но сентиментально последнее. Серое… вязкое…
Я учусь грустить, улыбаясь.
Слишком много печальных историй,
Разветвляясь, пересекаясь,
Все они ведут… в крематорий.
…Непроглядная пелена тумана и необъяснимая тьма, обволакивающая все. Она как исполинские загребущие лапы пытается захватить то, чего нет. Хочет взять это редкое облако в кулак, а оно выскальзывает подобно шарикам ртути. Замешательство. Даже мрак порой не может совладать с правилами этого пустого мира…
Это был случайный ожог.…
И земля ушла из-под ног…
Ты - пепел,
Я - пепел.
Нас друзья, убитые горем,
Со скалы развеют над морем…
Ты – пепел…
Я… пепел….
…И вот уже новый день, ночь давно позади. Вновь яркое лазурное небо, сквозной ветер и чей-то последний ничем не колыхаемый след. Все кончилось. Впереди новый лист, новый вздох… позади – гора воспоминаний….
Стеклянные глаза, опущенная голова и легкое подобие улыбки. Она не видела того, что творилось сейчас в зале, и не слышала. Она чувствовала только свое сердцебиение. Редкое, но отчаянно сильное…
Отредактировано Elwen (2009-12-06 07:57:52)