Начало
Декабрь. 2013 год.
• ночь, ближе к рассвету: ветер утих.
Тусклые звезды. Чувствуется легкий мороз.
Скользко. Близится рассвет.
Температура воздуха: - 2

Не имею ни малейшего понятия, чего ждёт эта хрупкая одинокая фигура, стоящая в шаге от смерти. Перед тобою расстилалось море, воды необузданных глубин. О чём ты только думала, когда шла сюда? Ждала ли ты, что сюда придет твой отец, твои друзья, твой любовник? Или же, целью твоей было навсегда попрощаться со всем, что тебе дорого, но, при этом, не сказать им вслед «прощай»? Золотые кудри начинали постепенно обретать свою привычную сочность оттенков, стоило солнцу лишь чуть-чуть стянуть с себя ночное покрывало. Уже так рано, и о чем она только думала? Что за безумный план пробрался в голову вампирессе? С этими вопросами я и побежал к ней, дабы остановить девчушку, не дать сделать всего того, что было у неё на уме. Меня, к слову, зовут Джонни. Джонни О’Харя. Я мчался сюда по приказу дворецкого клана Ира – Валькерхайна. Старик постоянно пинает меня, заставляя делать ужасные вещи, а именно: драть полы, ремонтировать разрушенные боссом вещи, бить меня по ж... ну, и всё в таком духе. Больше всего я бы хотел сейчас поспать. Сейчас, но не тогда. Мой сладкий сон потревожил громкий голос и морщинистое лицо, висящее прямо противоположно моему взгляду. Казалось, что вампиры в их роду просто-напросто не знают, что такое – личное пространство работников гостиницы. Да, кстати. Если вы, мерзавцы, не перестанете считать меня гомосексуалом – то я просто-напросто удалюсь с этого форума. Спросите, как мне это удастся? Знаете ли, у нас с Катерин очень неплохие отношения. Ладно, признаюсь, врать не буду. Очень плохие. Но девочка отличается тем, что ради собственной выгоды готова пойти даже на самые отчаянные шаги. Представьте, что она способна сделать для своего создателя, дабы вырваться на первые планы нашей с вами истории, хм-хм? Эта продажная кошёлка готова на многое, даже на самые грязные и пошлые методы! Моей, эм, «подруге» удастся сделать так, что более вы меня здесь, ну, не увидите никогда. Зачем же я вам всё это рассказываю? Что ж, настало время поднять занавес, дамы и господа. Я, Джонни О’Харя, становлюсь временным протагонистом данной истории. Вопросы в сторону, ибо все подробности вам всё ещё предстоит выяснить в процессе.
Я очень предан моему господину, Фредерику Дюрану. Я благодарен ему за то, что он спас меня от голода, когда я был на грани гибели. Теперь же я служу ему верой и правдой, не смотря на то, какие унижения мне приходится испытывать. Я действительно люблю его, но люблю как собственного наставника и спасителя. Я обязан ему жизнью, понимаете? И теперь, когда с господином, как мне кажется, происходит что-то неладное, я обязан ответить ему тем же. Я должен помочь боссу, помочь ему разобраться с проблемами, что тревожат его рассудок. И выпутать его.
Джонни быстро подбегает к Мире, аккуратно набрасывая лёгкое пальто на хрупкие её плечи. Уперев руки в бока, он, чуть щурясь, смотрел то на проблески света, виднеющиеся за горизонтом, то на саму вампирессу.
- Здесь должно быть холодно, не так ли? Хотя, какой там холод. Не представляю, каково это – быть вами. Вампирами, имею я в виду. Если честно, то я в какой-то мере вам завидую: сила, бессмертие и вечная молодость. Однако, с другой стороны, мне жаль вас. Жаль как господина, так и вас, Матильда. Вы выглядите как ребенок, однако вы куда старше и опытнее меня. Я осознаю это, и потому предпочитаю называть вас Матильдой и обращаться на «вы». Но, знаете ли, меня, человека, который теперь живет в кругу вампиров и, соответственно, повидал уже всё на свете, ни чем уже не удивишь. Я не столь глуп, каким кажусь.
Сделав тихий вдох, Джонни сонно улыбнулся. Человеческие слабости и потребности делали из него того, кто он есть. Уязвимое существо, дорожащее каждой минутой своего существования. Однако, рядом с ИРА время было подобно жвачке. Оно не шло, оно именно тянулось.
- Страшно мне, Матильда. Я боюсь, как бы вы сейчас не сгорели от солнца. Ведь он вот-вот взойдет. Вы не возражаете, если мы отправимся в куда более спокойное место?
Но разве можно было найти место спокойнее, чем то, где была сейчас «не пара»? Джонни захлестывало огромное желание упасть прямо здесь, развалиться на песке и уснуть. Однако, его спокойствие и спокойствие существа без души, маленького вампира, находящегося в полуметре от него самого, имело гигантскую пропасть различий. Её отдых мог бы стать последним, воплотиться в финальную тишину и вечный непроходимый мрак. Пойманное ранее такси стояло на обочине дороги: требовалось лишь слово дамы.
- Я знаю, как вы любите господина. Все знают. Мы не допустим, чтобы вам что-то помешало. Мы не подпустим даже смерть. Мы убежим от неё, ведь на то я и служу вам, всем вам. Гостиница давно стала моим домом, и я не собираюсь его покидать. Не теперь, когда та в особенности нуждается в помощи верного слуги. Моих сил мало, но я приложу их всецело.

>>> пам-парам, откуда-то (предположительно, из собственной квартиры)
Май 2014 года, ночь. Блаженная прохлада накрыла Город только ночью, непривычно хмурой и неприветливой в этот раз - небо затянуто тучами, намекающими на скорый дождь, и единственное, что еще хранит тепло, - море и асфальт.

Рик сидела на пирсе и гипнотизировала взглядом волны, неспешно ласкающие ее босые ступни. Одна из них кровоточила, окрашивая воду в алый цвет, но ее тут же сменяла новая волна, еще кристально-чистая. А нога, по неосторожности порезанная чуть выше косточки, дико болела и все никак не желала заживать, да еще и морская вода щипала ранку, пусть и не очень значительную, но… но так больно метаморфу еще никогда не было, даже в те времена, когда ее пытали в подвалах инквизиторы и пытались сжигать на кострах. Хотя, знаете, сейчас девушка по имени Рикки была всего лишь человеком, самым обычным, без особого дара и сильного физически тела, без следов ее нечеловеческого происхождения в ауре и, что самое страшное, в сознании: голоса вечно бдящего брата и любопытной мелкой, даже сонной и недовольной всем старшей, затихли. То есть, вообще, совсем, и эта тишина пугала даже больше, чем становление обычным человеком.

flashback
- Ну сколько можно копаться в своих вещах?! Я же сказал, что собираюсь чинить шкаф! – Ал стоял в проходе, закрывая спиной единственный источник света, поэтому упорно не отходящему от злополучной мебели перевертышу приходилось щуриться, чтобы рассмотреть то, что он там перебирал. Но уходить изнаночная тварь не собиралась ни за какие коврижки. – Вот раньше обо всем позаботиться нельзя было, да?! – даже кошка на этот раз поддержала вампира, но по другой причине – ей дико хотелось есть, а хозяйка, так ее растак, даже не собиралась, по мнению животного, ее кормить. Непорядок, однако.
- Правильно, ты собираешься чинить шкаф, а я забираю из него все свои пожитки – рухнет же! – Рик рассмеялась и наконец-то собрала все свое, перебранное и тщательно сложенное, барахло, оттащила его на диван и, наконец-то нормально разогнувшись, довольно охнула, потерев спину. – Потом новый за свой счет покупать будешь, нахлебник, - засмеялась, давая понять уже приготовившемуся защищаться парню, что шутит, и поплелась на кухню за зверьком – та все прекрасно поняла и начала буквально виться под ногами, выписывая между ними восьмерки и изредка задевая боком, при этом сопровождался процесс громким урчанием и преданным взглядом обожания.
- Слушай, а тут бутылка какая-то… - Ал пришел на кухню, показывая подруге бутылек, который… - А ты чего побледнела-то? Эй! – вот тут вампир, глядя на рыжую, которой резко поплохело, заволновался не на шутку. – Я могу…
- Отдай! – и вот тут она совершила самую ужасную ошибку в своей жизни: выпила содержимое треклятой бутылки…
end of flashback

Девушка непроизвольно всхлипнула, поежилась и снова, в который уже раз, приложила ладонь к сердцу, с ужасом понимая, что кончиками пальцев чувствует его биение – мышца, которая не работала больше трех сотен лет, начала свой неумолимый отсчет времени, после которого она износится и остановится, чтобы лишить бывшего бессмертного убийцу Изнанки жизни. Как нелепо! Как… от нахлынувшего чувства безысходности захотелось выть, но вместо этого Рик только запустила руки в волосы и, безотчетно сжимая пальцы в кулаки, съежилась, с негромким плеском вытаскивая босые ноги из воды и прижимая колени к груди, плотно зажмуриваясь и до боли закусывая губу. Она ведь, по сути, лишилась всего! Абсолютно всего, чем жила раньше!
Ненавижу! Ненавижу! Дрянь, ты ведь слышишь меня! – обращалась к Создателю, глотая горячие слезы обиды и разочарования. – Ты ведь оставил себе лазейку, гад! Что ты со мной сделал?! Что ты посмел натворить?! – дальше мысли обрывались, и съежившаяся… нет, больше не метаморф, человек… мысленно взвыла от пустоты внутри. Как будто из нее вынули все содержимое, оставив только пустую оболочку, которую медленно и неотвратимо, как прилив заполняет вырытую ребенком ямку в песке, заполняет боль. От бешено колотящегося, не привыкшего к работе сердца, от пореза на ноге, который все не желает заживать, от прокушенной губы и рваной раны на руке, наспех перевязанной бинтами – прощальный подарок обезумевшего от запаха человеческой крови низшего, успевшего распороть ей руку, пока девушка выбегала из квартиры. Бинты уже намокли, и их надо было перевязать, но идти за новой упаковкой так не хотелось, казалось, это место – единственное, что ей сейчас надо. Или просто шелест воды успокаивал, заполнял ту гулкую тишину внутри, отвлекал от сжимавшего горло и легкие в раскаленных тисках ужаса.
Как мне жить дальше? Небо, как же мне жить дальше… - ноги снова вернулись в море – Рикки пришлось приложить немало усилий, чтобы просто пошевелиться, выходя из позы эмбриона. Надо было что-то делать и куда-то идти, благо, деньги были с собой, и только это могло хоть немножко радовать, если бы она могла думать о чем-то подобном. Но сейчас для сидящего на пирсе человека существовал только страх от единственной мысли: я больше не могу ничего, ровным счетом ничего. Ладони, легшие на теплый бетон, от бессилия сжались в кулаки, а само тело парализовало – ни пошевелиться, ни даже подумать о чем-то. Только плещущиеся о пирс и голые ступни маленькие волны перед широко раскрытыми темно-зелеными глазами. – Вот так… - на все воля богов. А не значит ли это, что боги – засранцы? Или им просто все равно. Но с уверенностью можно сказать только одно: никогда еще кровь не шумела в ушах настолько гулко, а слезы не были настолько солеными и горячими. Кажется, ко всему прочему, она уже успела замерзнуть…

Кажется, между тремя событиями, произошедшими практически одновременно, прошло не меньше вечности, а может быть и больше – все ощущения притупились, даже само понятие времени для бывшего перевертыша стерлось, как следы на песке, и существовала, кажется, только вода перед глазами, с наступлением вечера почерневшая и теперь все больше напоминавшая смоль, только пахла солью и водорослями, очень остро, как будто только эти запахи и остались, единственные во всем мире. Первое событие – маленькая золотистая рыбка, проплывшая возле самых ступней и задевшая кожу кончиком хвоста, второе – резкий порыв ветра, продравший насквозь, и только общее оцепенение и окаменелость, наверное, каждой мышцы не дали поежиться, а третье…
- Рикки?..
Этот голос она узнает, даже если мир перевернется, и все, что когда-то их окружало, исчезнет, даже если вокруг будет гудеть многомиллионная толпа, голос этого человека все равно будет звучать так же отчетливо, как если бы он звучал в полной, абсолютной тишине. И только он, послуживший рычагом, наконец-то заставил вздрогнуть и вернуться в реальный мир, о чем, правда, пришлось сразу же пожалеть: левую руку окатило невыносимым огнем, а само тело уже, оказывается, давно дрожало под порывами морского, с капельками влаги, ветра. Пришлось спешно съежиться, быстро вытаскивая ноги из уже холодной воды, сжаться, ревностно оберегая те ничтожные крохи тепла, которые еще остались в измотанном, уставшем и дико болящем теле, и уже только потом поднять голову, невидяще уставившись в темноту над собой – ничего не было видно, как будто она разом ослепла и оглохла, и от этого тело пробрал еще один озноб. Но, без сомнения, сейчас возле нее остановился, пожалуй, последний, кого Рик хотела бы сейчас видеть. Точнее, она ни за что в жизни не хотела, чтобы Локи увидел ее… такой. Вполне возможно, можно было притвориться простой женщиной, чью внешность метаморф когда-то скопировал, но сейчас она даже не подумала об этом. Просто аккуратно сжала кончик полупальто оборотня в пальцах правой руки и снова опустила голову – как будто парень мог быть тем самым доказательством, что еще не все потеряно, и привычный мир еще не рухнул, держится на каком-нибудь полуразвалившемся кирпиче, и еще все можно исправить…
Ложь! – от собственной мысли стало нехорошо, таким озлобленным голосом она была высказана. И только чужой голос снова, во второй раз за такой короткий промежуток времени, вывел из кромешной тьмы забытья, заставив вздрогнуть и, мотнув головой, прийти кое-как в себя.
- Я стала человеком, - пауза. Оказывается, собственный голос охрип настолько, что говорить можно было только шепотом, но, Рик надеялась, оборотень его разберет за шумом разбушевавшегося к ночи моря, - хотя ты сам это уже видишь, - еще одна пауза, теперь длившаяся чуть дольше и оставившая на языке горьковатый соленый след от прокушенной губы. – Ал разорвал мне левую руку, - пауза, саднит в горле, боль из руки начинает медленно перебираться к шее, а затем жадно вгрызаться в виски, - в клочья. Я не думала, что может быть так больно. Домой мне путь заказан, - а так хочется! Свернуться под одеялом в комочек, положить на голову подушку и притвориться, что тебя больше нет в этом злом равнодушном мире, что все, что с тобой произошло – всего лишь дурной сон, и скоро она проснется, рывком садясь на том же самом диване и будя прикорнувшего рядом, недавно только вернувшегося с ночной вылазки вампира. Но, нет. Это-то, что самое противное, отнюдь не сон. – Денег на проживание в отеле не хватит, - пауза, - надолго, а снимать квартиру – еще дороже, - и снова пауза, во время которой девушка собиралась с мыслями. – И работать я больше не смогу… - и тут на глаза снова навернулись слезы, и пришлось запрокинуть голову, чтобы не дать им стечь по щекам до подбородка, а потом – на воротник футболки. – Но самое страшное… - голос, и так не шибко громкий, опустился до едва слышимого шепота, и в нем, до этого момента ровном и спокойном, впервые за рваный монолог проскользнули нотки плохо скрываемого ужаса, давно поселившегося в глубине темно-зеленых, все еще широко распахнутых и глядящих в одну точку, глаз, - они исчезли! Старшая, Карл, даже Джей! – комок в горле больше не давал говорить, и осталось только неуклюже вытирать тыльной стороной ладони полыхающей болью руки все-таки покатившиеся по щекам слезы, беззвучно вздрагивая и чуть сильнее сжимая в пальцах кончик полупальто Локи – единственный спасительный маячок, на который еще можно было тянуться, как корабли в непогоду плывут, ориентируясь только на маяк и Госпожу Удачу. – Что мне делать, Локи?
Как будто этому человеку не безразлично ее состояние и проблемы, как будто хоть кому-то в этом и многих других мирах не все равно, что произошло с одним-единственным существом, которое в один момент потеряло больше, чем собственную жизнь.
- А еще мне холодно.

Душевное состояние оставляло желать лучшего, но, как только ее подхватили на руку и, тем самым, перекрыли доступ к созерцанию воды, что-то срочно надо было придумать взамен, поэтому всю дорогу Рик внимательно рассматривала лицо своего знакомого, стараясь запомнить его в мельчайших подробностях. Так всегда бывало, если человек ей нравился, а тут… она бы, наверное, даже не смогла с уверенностью описать, что чувствует к оборотню. Вроде и виделись всего ничего, а внутри тепло становится, когда решит вспомнить или просто образ нечаянно из памяти всплывет. А вот вопрос о том, куда ее, собственно, несут, в голове даже не родился – а зачем? Даже пусть бы Локи бывшего метаморфа в Ад отправить собрался, сейчас она не возражала бы, да и не смогла – сознание плыло, перед глазами ночная темнота начала плавиться и течь, в голове шумело все сильнее, и отчетливее раздавались в ушах аритмичные удары сердца. Все-таки человеком быть намного сложнее, чем она думала, и, вполне возможно, если когда-нибудь сможет принять прежнюю форму, начнет уважать эту расу больше.
Когда все еще босые ноги коснулись асфальта, Рикки покачнулась, но собрала всю свою недюжинную волю (благо, хоть это качество не исчезло) в кулак и заставила себя стоять ровно, даже не шатаясь, да и зрение на какое-то время прояснилось, и теперь можно было отчетливо видеть человеческую фигуру возле машины. В которую ее, к слову, и посадили, прокомментировав состояние начавшего медленно отходить от полученного шока перевертыша. Оный, хоть и немного резкий, но все же оптимистичный комментарий порадовал, вселив маленькую пока что, но все равно такую нужную надежду.
А меня ведь никогда не латали раньше, - в темно-зеленых глазах медленно разгорался огонек интереса, да и лицо, еще пару минут назад кислое, теперь приобретало жизнь: сходила с кожи пугающая бледность, высыхала испарина на матовом лбу, дыхание выравнивалось, сходило покраснение от недавних слез. Словом, потихоньку, благодаря парню, сейчас с ней так бережно возящемуся, девчонка умудрилась-таки запихать свое бренное «я» в состояние «не умер, и то счастье». – Интересно, что будет, если меня даже от такого количества спирта развезет? – эта мысль даже вызвала призрак улыбки на покусанных губах. Но, тем не менее, Рикки послушно взяла пузырек здоровой рукой, сперва опасливо его понюхав и пытаясь выяснить по запаху концентрацию того самого спирта, не преуспела и запрокинула голову, вливая в себя настой одним махом, проглотила, помолчала еще немного, потом кашлянула, чуть заметно скривившись, и поставила пустую бутылочку в багажник рядом с собой. Жизнь медленно, но начинала налаживаться, тем более, что пока что боль в разорванной некогда руке не донимала, спасибо, опять-таки, Локи. – Кстати да, надо бы ему спасибо сказать. Но не сейчас, потом.
- Нет, блин, реветь в три ручья собираюсь, - добродушно фыркнула, прижимаясь к теплому боку Барса и довольно жмурясь, попробовала на вкус собственное настроение и нашла его восставшим из мертвых, тихонько этому порадовавшись. – Эхх… Говорил мне когда-то папа – не пей всякую гадость, так нет, не послушала, - хохотнула, почесала здоровой рукой в затылке и, кое-что вспомнив, приложила кончики указательного и среднего пальца к шее, нащупав бьющуюся там жилку и замерев на пару секунд. То, что девчонка насчитала, ей отнюдь не понравилось. – Слушай, прежде, чем начну… у тебя что-нибудь, нормализующее работу сердца, есть? А то оно у меня триста лет как атрофировалось, - неловко пожала одним плечом – второе еще не отошло от онемения, и слава небу. – Ну, так вот, слушай веселую историю, - чему-то улыбнулась и даже хихикнула, покачав головой. – Несколько месяцев назад один из моих создателей, единственный, пока что не пропавший без вести, подсунул мне результат своего очередного эксперимента. Если что, он у меня алхимик с пожизненным стажем, обожает всякие зелья и прочую дрянь, да еще и регулярно меня мучает по поводу попробовать, испытать и на стол лечь очередную свою часть пожертвовать, мол, все равно отрастет, - фыркнула, но не зло, скорее – насмешливо. – Я о его пойле благополучно забыла, а несколько часов назад его в шкафу Ал нашел, спросил, что делать, а я как представила, что со мной Высший сделает, если узнает, что я его до сих пор не выпила, тогда решила, что помереть так даже лучше будет, чем на глаза этой сволочи бессмертной попадаться, так что… выпила. Видимо, это и был блокатор, потому что в следующий момент все мои способности заблокировались, тело перестроилось настолько, что я сперва сама понять не могла, что со мной стряслось, да еще и личности в моем сознании… - запнулась, подыскивая нужное слово, - заснули, скажем так. Короче, осталась я в этом мире одна-одинешенька, - притворно горестно вздохнула, потом снова усмехнулась. – Да еще и Ал, почуяв во мне дух человеческий, взбесился так, что пришлось удирать слишком спешно – я даже кредитку забыла, а на ней вся сумма. Вот это точно жаль, - снова взъерошила себе волосы и досадливо покачала головой, задумчиво глядя в темноту перед собой и греясь под боком у Локи. – Делать же нечего, пошла по улицам бродить, в аптеку заглянула бинты купить, только потом сообразила, почему от меня люди там шарахались, - рассмеялась, потерла щеку. – Это же надо было додуматься-то… ай, ну да ладно. Потом по привычке свернула в один из опасных райончиков нашего славного города, естественно, на кого-то нарвалась, снова удирать пришлось. Знаешь, я за этот вечер, мне кажется, бегала больше, чем за все это столетие, - даже удивилась только что обнаруженному факту, хмыкнув и покусав губу. – Вот такие пирожки. Теперь даже не знаю, что делать. Вроде и Высший заявиться должен, но доораться до него я не могу, домой идти нельзя – там вампир голодный и жутко злой, денег негусто, крышы над головой нет, работы пока тоже нет – попробуй бегать по засекреченным объектам простым человечишкой, когда там специализированные наемники операции проваливали, - философски пожала плечами. – У меня сейчас есть вариант завалиться к Зевсу, мол, здрасте, я у тебя бессрочно поживу, но у него жена, так что этот выход только в случае апокалипсиса. Еще вариант – прийти с повинной к хозяину Колизея, думаю, он в помощи не откажет, но буду ему должна на сто жизней вперед, так что тоже не катит. Хм… можно попробовать состроить милое личико и попросить тебя меня приютить пока что, но… - внимательно посмотрела Локи в лицо, - не думаю, что ты согласишься, - снова засмеялась, потянулась здоровой рукой, коснулась пальцами крыши машины и снова уселась покомпактнее и поближе к оборотню. – Даже не знаю, как теперь быть. И так уже твоими терпением и временем злоупотребила, - вздохнула и всерьез задумалась о том, как жить дальше. – Кстати… спасибо, что выручил, - неловко улыбнулась, подняв на парня глаза.

Начавшаяся гроза настроение как-то подмочила обещанием скорого дождя и… проснувшимся Локи. Он разом ожил, встал и начал прохаживаться возле машины, что совершенно Рикки не порадовало, наоборот – если оборотень к чему-то так возбужденно готовится, жди беды, вернее, каких-нибудь очередных приключений на его и собственную, уже человеческую, а от этого более уязвимую п… головушку. Поэтому потерявшая все способности девчонка предпочла чуть ли не с ногами забиться в багажное отделение, благо, комплекция и дикое желание убраться подальше поспособствовали – все-таки интуицию, спасибо всем богам, никто не отменил, и она сейчас орала не своим голосом, что не просто так молоньи сияют и прекрасный молодец с эдаким диким оскалом вокруг рыщет. Впору готовить каравай – на поминки ли, на празднование ли, все одно еда сгодится – универсальное блюдо! Но еще больше огорчило то, что людей поблизости не наблюдать вообще, а небрежно брошенная парнем фраза трактовалась однозначно: она собственной персоной служила прекрасной приманкой, раз сделать с надвигающейся напастью ничего не могла, даже почувствовать оную, что чуть не заставило взвыть от обиды. Раньше ведь ни одна дрянь не посмела бы сунуться к метаморфу! Слава его расы всегда бежала впереди самого выходца из Изнанки, и разумные предпочитали не соваться с ненужными вопросами и претензиями, а неразумные сильными не бывают по факту, а сейчас… расстройство одно. Мелькнула даже мысль выпросить у Барса какое-нибудь оружие и попробовать хотя бы испытать свою новую и, судя по его словам, стабильную недели на две оболочку, но оная была признана самоубийственной и отогнана куда подальше с пожеланием больше никогда не возвращаться, только более цветисто.
Когда молния разделила небо на множество неровных кусочков в очередной раз, а нервно мигнувший, как будто желающий побыстрее погаснуть, свет от фонаря выхватил из окружающего парочку ночного мрака фигуры… резко подкативший к горлу ком пришлось силой сглатывать обратно, чтобы не лишиться остатков весьма вкусного обеда прямо здесь, на неровной брусчатке городской набережной. Откуда взялось сильное, ни с чем не сравнимое отвращение, сказать было трудно, но один вид выползших из моря тварей вызывал желание бежать и не оглядываться, причем как можно быстрее, тем лучше, а уж перспектива стать для них поздним ужином или ранним завтраком еще больше усиливала возникшие из ниоткуда рвотные позывы. Пришлось отвернуться и плотно зажмуриться, чтобы не видеть подобного уродства и побыстрее справиться с подкатившей и захлестнувшей все тело слабостью, из-за которой даже рукой, здоровой, пошевелить было практически нереально. Еще никогда, ни разу в жизни, даже созерцая самых мерзких из творений Высших, ей не было настолько, до слез на глазах, плохо, противно и, что самое ужасное, страшно. Страх на мягких лапах подбирался все ближе, урча, как заправский кот и уже оглаживая мохнатым боком ноги, обволакивая и утягивая в серую пелену паники, из которой вряд ли, в ее-то нынешнем состоянии, Рик смогла бы выбраться, если бы не одно очень неожиданное, но приятное «но».
- Ну-ну, девочка, я никогда не думал, что ты испугаешься этих игрушек, - через секунду приятный мужской баритон оборвался, и возникший, казалось бы, из воздуха мужчина получил мощный удар в челюсть, от которого пошатнулся и отступил на пару шагов, схватившись за поврежденную часть тела и удивленно взирая на замершую в боевой стойке девчонку, сверкающую темно-зелеными, сейчас практически черными глазами. – Ну ничего себе! – Высшему пришлось несколько раз подвигать нижней челюстью, чтобы вставить ее на место и вернуть себе способность говорить нормально. – А силы тебе даже в этом теле не занимать. Однако, это надо… - в следующую секунду последовал еще один удар, не менее мощный, теперь уже в переносицу, но на этот раз демон среагировал успешнее и перехватил руку своего ребенка за тонкое запястье, сжал его чуть ли не до хруста в костях. – А теперь послушай меня, злобный котенок, - с легкостью поднял бывшего перевертыша за руку в воздух так, чтобы ее ноги едва касались земли, и строго посмотрел в глаза злющему порождению Изнанки. – Успокойся немедленно, Рикки-Тикки-Тави! – дыхание висящего на здоровой руке создания замедлилось, затихая и переходя на еле заметный шелест, бешено колотящееся сердце тоже начало замедлять свой темп, и неприятное покалывание под ребрами пропадало вместе с тем, как девушка начинала успокаиваться. – Успеешь еще навоеваться, а этот месяц – отдохнешь, побудешь любящей хранительницей очага и наконец-то повзрослеешь. Ты меня поняла? – дождался кивка, удовлетворенно улыбнулся и аккуратно отпустил свое любимое чадо. – Ну вот и славно. А теперь садись обратно, делай вид, что здесь не было трагедии, достойной «Войны и мира», и наслаждайся, - усмехнулся, растрепал волосы своей девочки и шагнул обратно в разрыв между мирами, напоследок помахав ладонью и послав скривившейся Рикки воздушный поцелуй.
- Тоже мне, позаботился, - но, вот чудо, Высший действительно позаботился о своем ребенке – левая рука больше совсем-совсем не болела и даже обрела чувствительность и подвижность, практически равную здоровой правой. Но говорить об этом Локи пока было невыгодно, поэтому девчонка пристроилась на краю багажника и с интересом поглядела на то место, где, по идее, должен был находиться аниото в данный момент, но застала уже самое окончание схватки и эффектный распад призрачного меча. – А…
Что он сказал? – выражение лица, секунд двадцать бывшее крайне изумленным, начало медленно меняться на не менее счастливое: губы сами расползались в широкой, радостной и теплой улыбке, глаза буквально засветились от восторга, да и само дитя Высших, что называется, просияло от переполняющих его позитивных эмоций. – Локи разрешил мне пожить у него! Локи! Разрешил! У него! Нет-нет-нет, это… это самый счастливый день в моей жизни! Твою мать, Создатель, я тебя ненавижу, и ты не отвертишься от трепки отмщения, но потом я тебя буду века три еще благодарить!.. - от нее явно ждали какой-то реакции, поэтому Рик активно закивала и послушно переместилась на переднее пассажирское сидение, стараясь все-таки не тревожить залеченную демоном руку. Прав был, конечно, Барс, когда говорил, что в этом мире Высшие теряют большую часть их силы, но он не учел одно: ее собственный «папаша» никогда в него не заходил, всегда оставаясь на тонкой грани миров с возможностью в полную силу использовать дарованные ему Творцом способности. От этой мысли горе-перевертыш даже усмехнулся, прикрыв глаза и вжимаясь в мягкое сидение, расслабляясь и окончательно выравнивая дыхание и утихомиривая разбушевавшиеся эмоции.
- А еще он всегда был жадным старым мизантропом, - поежилась от воспоминания чувства гадливости, овладевшего ею на какое-то непродолжительное время.
Вот ведь, сволочь, знал же, когда явиться! Подгадал специально, что ли? Ну конечно. У него же ничего просто так не случается, он же у нас… не в обиду Карлу, да, - тряхнула головой, выныривая в мир реальный и вспоминая прочитанные талмуды в библиотеке Создателя, и легендарную «книгу для призыва нечистых» - в том числе. 
- Надо же, никогда раньше не встречалась с подобными, правду говорят – раньше люди умнее были, да и не такие расточительные фанатики. А последние предпочитали призывать Сатану, а не старого морского бога, - презрительно фыркнула, рассеянно глядя в окно и щурясь от режущего глаза света фонарей, которые они проезжали на огромной скорости. Одно удовольствие кататься по ночному Городу, свободному от пробок, да и вообще от машин, да еще и в дождь. – Времена таких, как Дагон, отжили свое, незачем ворошить прошлое, - последние слова Рикки уже чуть ли не мурлыкала себе под нос, убаюканная шелестом дождя по крыше машины и теплом нагретого салона, а еще – близостью оборотня, приятной и надежной. Локи, она прекрасно знала, в обиду не даст, и именно на этого человека, в отличие даже от обожаемого до дрожи под коленками Создателя, халатного и вечно занятого своими кознями-планами, а еще пробирками, склянками и колбочками, будь они неладны, можно положиться. – Спасибо… - сознание уже плыло и отключалось хотя бы для временной передышки – слишком много на его долю сегодня выпало, но последние слова девочка все-таки умудрилась сказать практически четко. – У меня в этом мире за всю мою жизнь было всего двое, на кого я могла положиться, кому я могла без оглядки доверить собственную жизнь, - пауза, - святой отец Иоанн и ты. Но папы больше нет, - слабая усмешка в уголках губ. – Вот так… - и наконец-то позволила себе окончательно задремать.

>>> квартира Локи

-----> Сеть магазинчиков со всякой всячиной
Март 2015день: поднялся ветер.
Начался мелкий дождь, на улице слякоть. Сугробов почти не осталось. 
Температура воздуха: +5 

- Да у меня вроде и нет паники, и внедрять я ее не собираюсь. Просто переживаю за то что сказала Балю. Уже успокоилась, правда, не волнуйся. И не думаю что тебя так легко довести, по моим наблюдениям, ты фильтр эмоций ходячий. Наверное большой опыт общения с людьми подобным образом. - проговорила Мелиса, потирая кожу щеки, которая уже успела слегка покраснеть, как от холода, так и от чрезмерного внимания.
Не испытывая никакого смущения, страха или даже подозрения, по отношению к малознакомому человеку, девушка полностью доверилась Джеку, и теперь просто шла туда, куда вел путь этого паренька. Людей становилось меньше, словно мадо кто хотел бы заходить так далеко к морю, придпочитая близость к центру скопления людей и достояний цивилизации, впросем зачем сомневаться, если так и обстоят дела. Сделав еще пару шагов, они повернули в одно из ответвлений дороги, спуксая при этом ближе к воде. Небольшая каменная площадка, лишь пару метров песка создавали границу с морем. Здесь ощутимо дул ветер, не то что сверху. С новым порывом, пару прядей вырвались из плена в виде ворота пальто, но Мелиса тут же запихнула их обратно. По крайней мере, сигаретный дым уже не заползал в легкие, а тут же растворялся в движегие воздуха. Вздохнув с облегчением, девушка продолжила внимательно слушать пояснение Джека, при этом поглядывая то на носы своих ботиноки и каменную кладку вокруг них, то на спокойную воду, которая распологалась вплоть до горизонта, или насколько хватало дальности зрения. Начинало темнеть, и в посеревшем небе появились пару-тройку неярких звезд, вместе с таким же по яркости, диском луны.
- То есть многие называют этим словом понимание чувств и эмоций других людей через их действия и поведение, но на самом деле все намного сложнее, так?! Это...это сложно принять, понять можно, но принять...Особенно если ты ранее не испытывал ничего подобного. Это например как представить себя в теле паука. Теоретически это возможно, но их особый взгляд, чувства осязания, да и простая физиология далека от нашей. А человек понимает обысно через теорию и практику, и очень приходится сложно, если хотялбы один пункт отсуствует. Люди ограниченые существа, если чего не видели - значить этого не существует. Наверное трудно вам приходится, эмпатам. Если можно так сказать, я понимаю каково это, не подходить под стандарты, но от этого бракованными не становимся. - Мелиса наконец-то подняла взгляд на Джека, и ободряюще улыбнулась. Тут же в кармане послышалась вибрация, и вновь переведя взгляд, девушка достала телефон, почувствовав в пальцах некую слабость, из-за адресата послания. Но прочитав пару раз мелкие черные буквы на белом фоне, и осознав их смысл, она улыбнулась, поняв что между ними нет разногласий, и некой непрязни после произошедшего. Но последние предложение напрягло девушку не на шутку. Почему она должна бояться Джека? Он конечно со своими странностями, но не выглядит как человек, способный нанести вред. Но она не заметила как Джек сам достал телефон, и что-то написал. И вот на телефон пришло новое сообщение, которое уже заставило нахмуриться.
*****

"Кому: Balthazar
Время отправки: х:хх pm"

"Со мной все в порядке, нет, еще не дома.
Мы сейчас на пирсе, недалеко от торгового центра.
Сам же доверил меня в его руки, а теперь сердишься.
Противоречишь себе. Он ничего плохого мне не делает,
и думаю не хочет сделать. Не волнуйся. А номер дала
из-за того что он хотел с тобой пообщаться, прости,
наверное и правда следовало сказать об этом или
спросить. И в каком плане он проходимец?! Серьезно,
если так переживаешь, мог не уходить, или не бросать меня"

*****
Продолжая еще немного хмуриться, положила телефон обратно в карман, а сама села на перила, уперевшись руками и ногами в холодный металл перекладин. Слегка наклонив голову, девушка начала изучать Джека. Не совсем обычный парень,  но если уж брать в расчет Баля, то он тоже не отличается серостью в своем виде и внешности. Но на проходимца, как выразился рыжий, парень не походил. Простой парень, ведущий не совсем правильный образ жизни. Конечно проводить время с незнакомыми людьми отчасти опасно, так как не знаешь их, и на что они способны. Но мы изначально рождаемся одинокими, имея лишь семью, в последствие жизни заводя связи и знакомства, некоторые из которых переходят в нечто новое.
-Джек, что ты написал Балю? И еще один вопрос. Пытаться вызывать эмоции искуственно, или же придерживаться мнения о том, что самое лучшее -настоящие? Понимаешь, возникает вопрос, имею ли я право влезать в его жизнь, с этими эмоциями. А вдруг если он не хочет, и это обучение и понимание ему не нужно?! - не понимая с какой целью она все это говорит Джеку, девушка обернулась к морю, закрыв глаза, и пытаясь представить морское дно, что находилось под водной массой.На руку вдруг упала капля, потом вторая.

Отредактировано Мелиса (2014-03-13 00:30:51)

Удивительно быстро небо заволокло черными тучами, принося с собой так же холодный дождь. На асфальте стремительно стали появляться темные водяные пятна, которые растекались все больше, с каждой новой каплей. Люди в спешном порядке пытались скрыться под навесами, или то что могло выполнять их роль. Атмосфера почему-то стала более зловещей, по спине прошелся некий холодок, хотя есть вероятность что это просто капля, попавшая под ворот пальто. Мелиса не стала сопротивляться, когда Джек поднял ее с перил и отвел туда, где по его мнению они могли укрыться от стихии хотя бы на время.
- По Балю не скажешь, что вам легко. Честно, со стороны видны его сомнения. И мне кажется, ему трудно общаться с людьми. Даже не так, он может общаться, но из-за своих ощущений решил избегать их. Удивительно что такой как он, заговорил со мной тогда, при нашей первой встрече. Но это объясняет то, что при следующем столкновение он был не очень рад, даже скорее раздражен. Он просто хотел избежать моих эмоций. - Мелиса перевела взгляд на ствол дерева, изучая трещины на сухой коре.
- А я...я не знаю как быть. Вот ты говоришь что помочь ему может лишь наглядное представление эмоций. Но я не представляю как это можно сделать, совершенно. Допустим, что сегодня я чувствовала злость, но почувствовал ли он ее, понял ли что это было? Может он просто ушел из-за волны энергии, выражаясь вашими понятиями, мол выброс и все такое? И знаешь что пугает, он не считает себя человеком. Но ведь то что он не понимает эмоций, не значит что он не человек. Как же это трудно...- в голове возникало множество мыслей, в большинстве случаев не связанных между собой. Из-за этого давление, вызванное погодными условиями, усилилось в пару раз.
Именно в данный момент, девушка ощутила эту холодную беспомощность, которая бывает тогда, когда от твоих способностей и мыслей ничего не зависет. Когда ищешь некую размытую истину, ответы на вопросы или решение проблем, но не знаешь с чего начать, не знаешь у кого спросить совет, ощущая безысходность ситуации. Тогда уже начинаешь задумываться, а нужно ли это все? Может можно просто забыть такие нестыковки в жизни, встретившиеся на пути? Но разве имеем ли право мы забывать людей?
- Я не хотела бы сейчас ехать домой. У меня там холодно в данный момент, да и не знаю что там делать. Так что поехали на работу к тебе. Надеюсь мешать не буду? Не хочу чувствовать себя неловко, а то уеду оттуда. - на полном серьезе проговорила девушка. Мелиса не подавала виду, что ждет звукового сигнала, сжимая телефон в кармане. Когда же Джеку пришло сообщение, она вздрогнула, и уже хотела посмотреть на свой экран, но с досадой поняла что это не ей. Тихо вздохнув, Мелиса накинула на голову капюшон, который совсем не служил защитой от дождя, а был лишь скорее для красоты.
- Хэй, Джек, можно странный вопрос? Такие люди как вы с Балем, как вы ощущаете чувства к другим людям? Это странно, но можете ли вы полюбить или просто привязаться?  - Мелиса поморщилась от своих вопросов, так как говорить из не хотела, но знать на них ответ все же хотелось больше. Решив рискнув, задала все напрямик, ведь иногда такой подход помогает добиться результата. Хотя у деву принципах было так не поступать, более приемлимым вариантом она считала узнавать все своими усилиями.
- Мне кажется я говорю такой бред, и поступаю глупо. Не знаю откуда такое чувство, но оно уже второй день не уходит. Я идиот или это пройдет? - вновь скривила лицо, понимая что говорит много лишнего, но разве можно считать лищним то, что в данный момент на душе и уме?
Вообще что-то непонятное происходило. Такая растерянность и непонимание происходящего было впервые с Мелисой. Раньше все шло так, как она задумывала и планировала. Все вели себя предсказуемо, можно было даже составлять в уме варианты, что прозвучит из их уст дальше, и один из них всегда звучал. Но тут все было с точностью да наоборот. Мелиса чувствовала себя маленьким ребенком, который абсолютно полностью зависит от родителей и ситуации. Просто потому, что у них не хватает вразумения и опыта.
Потянув парня за руку, девушка выбежала из под тени дерева, и побежала в сторону дороги, огибая уходящих в такой же спешке людей.