…Вместе? – всего на секунду в серых глазах зажглись искры восторга и… тут же угасли. Джо нерешительно покусала губу, глядя на Тайлера, а затем оглянулась на дом. Видно, что поехать ей хочется, но внутренняя борьба, как всегда пытается смешать карты. – Не думаю, что мне стоит сейчас уезжать, – она постаралась сказать это без сожаления, но эффект получился прямо противоположный. – Шериф может вернуться с новостями в любую минуту, да и потом, он советовал не выходить никуда. – С другой стороны, что плохого может случиться? Тайлер вроде нормальный парень. Будь он психом каким-нибудь, наверняка бы уже себя выдал чем-то. – Может, ты и прав, – ее улыбка стала отражением его смущения. Это ведь фактически свидание. Наверное, нужно быть полной дурой, чтобы этого не понять. – Хорошо. Я только…А! Ладно, поехали.
Джо забралась в машину и огляделась. Простенько, даже слишком. Никаких бросающихся в глаза деталей, кроме журнала за сиденьем, полупустой бутылки с водой, зажигалки и свертка старых газет. Она невольно поежилась, прогоняя какое-то странное неуютное ощущение, непонятно откуда взявшееся, и глуповато улыбнулась, наблюдая за парнем. Тайлер ей нравился. В нем не было лишнего пафоса, хотя и чувствовались внутренняя сила, уверенность и опытность. А проскальзывающее иногда смущение лишь усиливало приятное впечатление, придавая каждому его слову и жесту флер искренности. Об этом и еще многих вещах, едва не засыпая, вслух рассуждала Альма, записывая мысли с бумаги на диктофон. Впоследствии это будут путевые заметки ее персонажа в первой половине их убийственной короткометражки. В то время как во второй – зритель окажется уже на месте самого убийцы.
– Я думала, он больше, – немного разочарованно прозвучало. Они приехали. Девушка отошла от машины всего шагов на десять и остановилась. – А мы никому не помешаем? – чуть неуверенно, а в голосе звенели смешинки. – Ну, знаешь… говорят, тут есть привидения, – она по-детски весело рассмеялась, отступив на шаг назад, словно действительно верила во все эти суеверные бредни. Конечно, не верила… не всерьез, но налет мистической таинственности все равно вызывал чувство благоговейного трепета.
На поверку же внутри не оказалось ни одной – ни живой, ни мертвой – души. Джо глазела по сторонам, как в музее, словно все окружающие предметы были посланием прошлого, чем-то ценным, важным. Когда-то вещи эти являлись частью чьей-то жизни. Время прошло, они утратили свою бытовую простоту, свое элементарное предназначение – стали чем-то бо́льшим и одновременно хрупким. Казалось, коснись – и все рассыплется в прах.
– Ему, наверное, было здесь очень одиноко, – предположила она, тоже заходя в комнатушку, и прям у порога зацепилась ногой за торчащую, покореженную временем доску. Тихонько пискнув, Джо шлепнулась на пол прям перед таким же неуклюже перевернутым кем-то диваном. – Да я в порядке! – засмеялась она, то ли своей неловкости, то ли тому, как перепугался Тайлер. – Может, это к лучшему, – все лучше, чем оказаться в руках психопата.
Тай продолжал говорить, и она все больше проникалась к нему симпатией. Хотелось надеяться, что и он так же доверяет ей, незнакомке из большого города. Все эти мелочи: прогулка, рассказ о хранителе маяка, его забота – он впускал ее в свою жизнь, делясь вещами обыденными для него, и такими необычными для нее.
– А кто теперь зажигает им этот свет? – спросила Джо очень тихо, боязливо держась за перила и глядя в туманное марево. Даже сейчас, после теплого дня, над озером стелется белая мгла, словно скрывает что-то или кого-то… чьи-то тайны. Оказалось, что маяк давно заброшен. Новую пристань отстроили в городе по соседству, и весь промысел теперь стекается туда. Забавно порой, как жизнь меняет русло, оставляя за собой пустые, никому уже не нужные берега. И не только жизнь так поступает…
– Я?.. – ее выдала с потрохами растерянность. Нет, мысли были совсем не о пропавшем друге, и вопрос Тайлера заставил ее устыдиться. – Кажется, ты волнуешься о нем больше нас всех вместе взятых, – виновато пробормотала. Задуматься бы, почему! Но Джорджиана не видела в этом парне ничего порочного. Наверное, просто-напросто не хотела видеть. Он напоминал ей… – Тай! – Это было неожиданно. Неожиданно, но в то же время приятно. В глазах испуг, волнение и удивление, однако руки, вместо того чтоб оттолкнуть, цепляются за него, как за тот самый спасительный свет. Поцелуй был такой невинный, чистый и искренний. И его взгляд…
– Ну вот, – расстроилась Альма. Целоваться с Алькано ей нравилось. Она готова была целый фильм об этом снять! Но Бёрк, видно, был совсем иного мнения. Хорошо хоть свалил, а не стал строить из себя близкого друга, или, что еще хуже, оскорбленного ухажера. Остались только они трое – индиго, демон и озеро… – Возьмем попутку до города и ограбим водителя? – усмехнулась Ал, тем не менее топая за своим дьявольским другом без лишних вопросов. Что бы он там ни придумал, его все равно не отговорить. Остается лишь воспитывать свой характер, чтобы соответствовать идеалу.
Дорога была безжизненна… так, по крайней мере, казалось. В обоих направлениях пустынное серое полотно и чернеющая зелень леса. Альма не могла не согласиться – действительно красота!
– Эй! Ты что делаешь?! – изумлению ее не было предела. То ли смеяться, то ли орать на него. – Ненормальный! – все-таки она смеялась, стоя на обочине и схватившись за голову. Однако весь вид сероглазой крохи говорил о том, как ей хочется сойти с ума вместе с ним. Один нерешительный шаг. Она всплеснула руками, пробормотала что-то невнятное, но все же подошла и спустя еще несколько мгновений опустилась на землю рядом с метаморфом. – Да как-то не очень, – удобства и впрямь было мало, и все хотелось поднять голову и оглядеться, чтобы, увидев свет фар вдалеке, вскочить и убежать. Но она прислушалась. Шумел лес, тихо, таинственно. Заходилось в волнении ее сердце. И…
– Машина… Ал! – прижатая к асфальту, от испуга индиго растеряла все мысли. Все, что в ней было живого, – страх, настоящий, дурманящий. Его голос не успокаивал. Альма слышала только шорох колес, скрежет металла и угрожающий грохот, когда грузовик проскакивал очередную неровность. Но она не пыталась вырваться, и хотя тело просто окаменело от ужаса, где-то в глубине души теплилась уверенность – самое безопасное место рядом с ним… – Боже! – Сердце не остановилось, хотя вполне бы могло.
Когда метаморф отпустил девушку, она еще какое-то время лежала на земле в совершенной прострации. Затем на губы медленно выползла диковатая немного улыбка, и уже после возвращающуюся тишину нарушил тихий истерический смех. – Ты просто псих! – из ее уст это звучало как комплимент. Альма тоже поднялась, но сидеть на месте не осталась, а накинулась на парня, сграбастав его в крепкие объятия и едва не повалив на спину. Глаза пылали безумием, как раскаленные угли, едва присыпанные пеплом. – Настоящий псих! Ал, я… – вместо продолжения она его просто поцеловала, жадно, жарко, с той болезненной страстью, что он будил в самых темных уголках ее глупой души…

…Им бы действительно просто убраться, пока местный хранитель порядка не устроил проблем. Но, задумчиво покусав губу, Спенс вдруг махнул Аманде, чтоб отъехала подальше за поворот, и пихнул обратно на сиденье собравшуюся выскочить Сиенну.
– На место. Ты труп.
Она поняла его с полуслова, снова приняв самую мертвую позу, головой на руле, а Бёрк, оставив водительскую дверцу приоткрытой, поманил Алькано в кусты.
– Эй! Ал?.. Кончай ворон считать! – усмехнулся парень, прячась в зарослях. Он снова включил камеру. Будь что будет, а такую возможность нельзя пропускать. – Надеюсь, он не потребует свой гонорар… Хотя я бы потребовал! – снова тихий смех, а следом короткий сигнал патрульной машины.
Автомобиль медленно подполз, лениво шурша колесами, и остановился метрах в десяти. В сгущающихся сумерках синие и алые всполохи казались демоническими огнями, а приглушенный треск рации только усиливал этот эффект. Из салона скоро вышел мужчина в шерифской форме – бежево-коричневые цвета, шляпа с широкими полями. Положив одну руку на пояс, а в другой держа включенный фонарик, он не спеша двинулся к машине, где сидела в засаде Сиенна. Выглядело все натуральнее некуда – никакого притворства, и Бёрк ликовал как дитя, не думая пока о последствиях. Да что им, по сути, могут предъявить! Мелкое хулиганство, и то вряд ли. А помощник шерифа в это время уже обошел автомобиль сбоку и осторожно посветил внутрь. Пара секунд на осознание и шок человека. Выругавшись с омерзением, он одновременно совершил несколько действий – снял руку с кобуры на поясе, взялся за рацию, чтобы вызвать подкрепление, и посветил по кустам фонарем.
– Отлично! А вот компании нам не надо… Эй! – Бёрк, видимо, совсем без мозгов – выскочил на человека с оружием, задрав руки вверх. Благо тот достать револьвер не успел, как за спиной зашевелилась Сиенна. Реакция хранителя порядка была бы, наверное, смешной, не выгляди он так перепугано. – Да ладно, ладно, мы просто фильм снимаем! – давясь смехом, оправдывался Спенс. – Вот, видите? Она живая. Си, покажись!
Окровавленная брюнетка заулыбалась и помахала ручкой.
– Фильм… Расскажете это в участке, – он вдруг выхватил револьвер, направив на Спенсера и еще одного парня за его спиной, и махнул фонариком девушке, чтоб встала рядом с ними. – В машину! – в патрульную, разумеется.
– Эй! Что происходит?!
Подъехала Аманда и обстановка стала совсем, как в кино.
– И вы с ними?
– Да.
– Аманда!.. Сэр… Да что за фигня? Я же говорю, мы снимаем фильм. Вот ка…
– Расскажете это в участке. Я что, неясно выражаюсь? – он тряхнул рукой с оружием и этим, кажется, убедил Спенсера окончательно.
– Да ясно, ясно.
– Трое назад, один вперед…

Альма тем временем развлекалась дома в компании Оливера и Грэма. Вернее, развлекалась поначалу, а когда ожидание ребят со съемок одного несчастного эпизода перевалило уже за второй час, начала волноваться.
– Мобильный не отвечает, – она развела руками и, постояв немного, снова принялась наворачивать в гостиной круги.
Уже пятый звонок Алькано не принес никаких результатов. Такая же история была и у ребят. Не отвечали ни Аманда, ни Спенс, ни Сиенна. Это и неудивительно, ведь при задержании их наверняка заставили сдать все личные вещи, включая мобильные телефоны. А задержка… что тут можно сказать! Бюрократия, бумажная волокита.
– Может, мы своим фильмом разбудили какого-то местного психопата, – хохотнул Оли. – Да забей! Вернутся. Заехали в город, наверное, перекусить. Их четверо, господи, что может случиться!
Ал не разделяла его уверенности. Она-то знала, что в компании метаморфа с ребятами что угодно может случиться. Одно неверное слово, взгляд или жест… Оставалось только надеяться, что после их вчерашнего развлечения Алькано уже пришел в себя. Хотя сама она все еще находилась в каком-то странном посткоматозном состоянии.
Еще час с лишним прошел в неведении, прежде чем к дому подъехали два автомобиля. Индиго выскочила на крыльцо первая и первым же увидела Спенсера.
– А вот и мы! – при всей усталости и раздражении он, кажется, все равно был уловом доволен.
– Вижу, – склонив голову на бок, Альма взглядом дала понять, что ждет продолжения.
– Чертовы полицаи. У них там какой-то анонимный звонок был. Похоже в округе еще кто-то кого-то на лоскуты кромсает… Только по-настоящему.
– Чего? – она мельком взглянула на ребят, на чумазую до сих пор Сиенну, и взгляд остановился на метаморфе.
– Алиби! – с порога уже объявил Спенс, покрутив в воздухе камерой. Ну да, по времени съемок вполне можно определить, кто и где был в момент настоящего убийства.
– Значит, вот как? Развлекаешься без меня? – индиго не дала Алькано пройти дальше первой ступеньки, положив ладошки ему на плечи и скользнув ими за шею. Она была рада, что все хорошо… со всеми все хорошо. Ребята скрылись в доме, и Ал тихонько засмеялась. – Я уже не знала, что думать… Что ты перерубил всех моих друзей и сбежал в Канаду? – это был один из вариантов, причем вполне себе жизнеспособный. – Ладно, главное, что ты здесь… – легкий поцелуй, а объятия крепче. – Мне нравится, когда ты возвращаешься… – и еще один, такой же невесомо-сладкий с привкусом боли от зубов на губах. – Нравится тебя ждать… Встречать тебя… Целовать… Нравится, как ты на меня смотришь… Как вчера смотрел… – Она знала, что он утомлен идиотизмом их человеческого мира, наверное, голоден, но все равно чуть-чуть его провоцировала. Грубость Алькано ей тоже нравилась, возможно, даже больше, чем все остальное. Душа томилась в ожидании, тело тосковало по синякам и ранам, что он оставлял. И сейчас, когда только темнота могла их услышать, она тихо, на ушко шептала ему об этом и о своих желаниях, и диких фантазиях. Альме не терпелось остаться с ним наедине этой ночью, но… для этого еще следовало пережить вечер.
– Хорошие новости, народ! – сверху, свесившись с балкона, прогорланил вдруг Спенс, не скрывая злорадства, что прервал ребят на чем-то очень интересном. – Ужинаем и снимаем еще одну смерть. Да-да… В темпе! Раньше начнем, быстрее закончим.

…Привет, это Джо. Наверное, я не должна звонить тебе, но… Приезжал шериф Адамс, они получили результаты теста. Это Кёртис, – девушка вздохнула, на пару мгновений зажмурившись и зажав пальцами переносицу. Говорить ей было трудно. Все как-то сразу навалилось. Эта поездка должна была помочь привести мысли и чувства в порядок, а в итоге… – Понимаешь, он разрешил нам уехать. Ребята хотят отправиться завтра утром. Но я… я хотела еще раз увидеть тебя перед отъездом. Глупость, наверное… Извини, – осознав, видимо, что действительно ведет себя глупо, Джо вдруг запаниковала, нажала отбой и бросила телефон на кровать. Это уже второй звонок Тайлеру с того момента, как Саймон и Фиби повздорили, и подруга укатила в город. Но мобильник не отвечал, поэтому она все же решилась оставить сообщение на автоответчик. По правде сказать, это не просто желание его увидеть. Ей было страшно оставаться в доме. Саймон, конечно же, рядом, но почему-то именно рядом с Тайлером она чувствовала себя действительно в безопасности.
Минут через десять, собрав вещи, девушка спустилась вниз к другу. Вдвоем в этом доме было уже не так весело, так что, слово за слово, за выпивкой и бутербродами мирная болтовня скатилась в полнейший ангст.
…Иногда мне кажется, я застряла на полпути. Понимаешь? – Джо откинулась на спинку дивана, подобрав под себя ноги и обнявшись с маленькой подушкой. Саймон сидел в кресле напротив, мусоля в пальцах обрывок салфетки. – Словно это место существует только в моем сознании. Если хочу вернуться – не могу найти пути, хочу убежать – за новым поворотом снова вижу указатель «до Черри-Лэйк 10 миль», – она усмехнулась, понимая, как по-идиотски это звучит.
– Так ты реши, что хочешь: вернуться или сбежать, – Саймон был категоричен. Для него все просто в жизни. Уйти или остаться. Черное или белое. Да или нет.
– Сейчас я хочу вернуться, – но они увозят ее… завтра утром… опять на полпути. – Там было хорошо.
– Он зарезал свою сестру, Джо! И того парня, что к тебе приставал! Электрический стул это меньшее, что он заслужил.
– Он просто любил меня…
И Тайлер напоминал ей того паренька. Тот тоже был милым, простым и искренним. Во всем. Всегда. И в любви, и в ненависти. Но не в этом дело. То лето было самым лучшим в жизни Джорджианы и положа руку на сердце она отдала бы все что угодно, чтобы вернуться назад в Черри-Лэйк, вернуть ту легкость и беззаботность. Врач говорит, это пройдет. Просто нужно больше времени проводить с друзьями, заняться учебой, карьерой – влиться в жизнь и перестать ассоциировать себя с той запуганной девочкой.
– Тебе надо поспать. Завтра рано выезжаем, иди лучше отдохни, – как бы подводя черту под этой странной беседой, парень собрал тарелки и бутылки и пошлепал на кухню. Развивать эту тему ему не хотелось явно, тем более после уже случившегося.
Время тянулось. Тайлер так и не перезвонил, а уснуть Джо не смогла, все ворочалась с боку на бок в темноте – то ей мерещилось, что кто-то ходит по дому, то пугали тени на стене в лунном свете. Но стоило, наконец, провалиться в легкую дрему, как обратно в реальность ее вырвал какой-то стук.
– Да вашу мать! Вы там слона забиваете?! – заорал Спенсер в потолок, опустив камеру. За его спиной загоготала Аманда, а Альма снова плюхнулась на подушки. Это уже четвертый дубль и все ему что-то не нравится. – Не так громко! Еще раз!
Сначала показалось, что это приснилось, однако на втором этаже снова послышалась приглушенная возня. Это ведь просто Саймон. Так какой черт дернул ее вылезти из постели!
В одних трусах и майке девушка выглянула из своей комнаты. Тихо. Чуть пробивается свет из кухни в конце коридора. Никого нет. Она постояла в нерешительности и все-таки вышла. Добралась до лестницы и снова остановилась, прислушиваясь. Ничего… если не считать сопения режиссера за спиной.
– Саймон?!
В ответ только давящая тишина. Джо шагнула на лестницу. Ступенька жалобно скрипнула под ногой. Ей не хотелось идти наверх, но ведь нужно! Зритель ждет, напряженно следит за каждым ее шагом, за мелькающими на периферии зрения тенями. Комната Саймона и Фиби первая слева. Под дверью горит свет. Она подошла так близко, занеся руку для стука, чуть склонив голову и слушая, что происходит внутри.
– Саймон? – уже шепотом. Голос сел от напряжения и волнения. Однако ей снова никто не ответил. – Что за… – пальцы ног вдруг ощутили что-то теплое и липкое… Дверь не просто приоткрылась, а распахнулась под весом привалившегося к ней тела… без головы, которая, улыбаясь кровавой улыбкой, стояла на прикроватной тумбочке (ни то, ни другое, разумеется, не было настоящим!). Дверь на террасу была открыта, и ночной ветерок беззастенчиво мял и трепал полупрозрачную занавеску.
Секунд десять прошло, прежде чем Джорджиана очнулась. Ни визга, ни криков (Спенс от этой мысли сразу отказался). Лопоча что-то совершенно невнятное, она шарахнулась к стене и буквально поползла в сторону лестницы, не отводя взгляда от комнаты. Страх. Страх пульсировал в ее глазах, в ее крови, разливался по телу, делая движения вялыми и неуклюжими. Джо слетела с лестницы и, не думая даже одеваться и забирать вещи, схватила со столика ключи от машины и бросилась прочь из дома. Куда ехать?! Главное – подальше отсюда. Однако распахнув входную дверь, она все-таки закричала. Причем закричала сама Альма, непроизвольно и тоже от испуга (вжилась в роль, видимо). На пороге стоял Тайлер.
Джо выглядела совершенно невменяемо. Ни одного путного слова, только беспрерывная череда задыхающихся всхлипов. Она была похожа на испуганного зверька, жмущегося к своему спасителю. И как испуганный зверек пока не понимала, что попала в умело расставленные силки. Мелькнула тенью мысль: как он здесь оказался? Ах да, она же ему сама звонила, просила приехать.
– Тай… Тай… – цеплялась за его одежду, словно хотела на него залезть, как на дерево от опасности. – Тай… Саймон… Он… Он…

Удивительно даже, что Бёрку в этот раз все нравилось, и он не собирался вставить свое опостылевшее «так, стоп!». Все затаили дыхание, и на площадке стояла просто гробовая тишина, не считая голосов двух главных героев и доносящейся с улицы трели сверчков.
– Он… – девушка снова подавилась словами, все не находя сил закончить эту страшную мысль. По легенде Джо уже приходилось видеть смерть и не раз. Более того, она уже сталкивалась со злом в самом отвратительном его воплощении. Но такова человеческая природа – невозможно привыкнуть к тому, что жизнь конечна. И чем ближе подкрадывается старуха с косой, тем яснее это становится.
Она спряталась у Тайлера на груди, прижимаясь так крепко, словно надеялась раствориться, исчезнуть в нем. Быть может, с этим уйдут и кошмары, что преследуют без конца, но не во сне, а наяву. Его тепло согревало, смиряло. Речь становилась все более внятной, и наконец она смогла донести до парня жуткую весть. Саймон мертв. Его убили. Здесь. Только что.
– Я не знаю… не знаю… – проскулила бедолага. Его вопрос заставил заново осознать свое ужасное положение. Две минуты назад не было и мысли о том, куда… главное поскорей убежать. – Мне страшно, Тайлер! Он здесь! Он где-то здесь! – короткое затишье прошло, и ее вновь накрыла волна судорожных всхлипов.
Наверное, из всех наблюдателей и участников этой сцены только Альма могла до конца понять всю прелесть складывающейся, пазл за пазлом, картины. Она-то не понаслышке знала, каково это – греться в объятиях того, кто безраздельно властвует твоей жизнью, каждым твоим вдохом, твоими желаниями. Она знала, как болезненно притягательно это тепло, оно разрушает, выжигает изнутри, но становится самой сутью жизни, ее смыслом. Она могла бы убегать от Алькано сколь угодно далеко и много, но все равно возвращалась бы, чтобы в его объятиях похоронить еще одну частичку своей грешной души. У Джо это знание впереди, и Альма от всего сердца хотела им с ней поделиться.
Глаза полны были слез, странных слез – не лживых, но не правдивых. Чужие, надуманные эмоции захлестывали с головой. Ал кивала головой, изображая растерянное доверие. А по-другому быть и не могло. Джорджиана осталась совсем одна, и Тайлер – единственная живая душа, которой можно верить. Ему хочется верить. И она верила. Плохо это или нет, кто разберет. Кто наверняка может сказать: что правильно, а что нет?
Собраться не составило труда. Благо, комната девушки находилась на первом этаже, так что подниматься наверх не пришлось. В остальном же, простые и понятные механические действия внесли немного порядка в мысли и чуть развеяли страх. Шаг за шагом выстраивался в голове четкий план, которому не дано будет сбыться.
– Я поеду в участок, – пробормотала Джо, сжимая в руке ключи от машины. – А оттуда домой… или в гостиницу. Нельзя все так оставлять. Нужно сообщить в полицию. Нужно найти Фиби, – она была безрассудно упряма и не хотела ничего слышать. Наверное, из-за чувства вины. Почему она до сих пор жива, а они нет? – Тай, я должна что… – Джо осеклась на полуслове, немного опешив от такой реакции парня. Правда, не придала этому значения, так велика была ее благодарность. Скорее уж это собственная глупость не позволяет трезво мыслить. Быть может, и впрямь стоит позволить ему позаботиться обо всем? Она чуть испуганно отступила назад, но все равно позволила ему к себе прикоснуться. Сотни эмоций сменились на красивом лице. Видно было, как постепенно ломается ее решимость, теряется в его словах, прогибается под его взглядом. Глаза бессильно закрылись. По щекам снова покатились слезы, и сумка с глухим стуком шлепнулась на пол. Казалось, несколько мгновений назад у нее еще был призрачный шанс на свободу. Но его не было – ни тогда, ни теперь, когда вновь согревает тепло его рук. – Пообещай мне… – уже обещал. Увы, она понятия не имела, о чем просит. – Пообещай, что никому не позволишь забрать меня…

…Какие реснички, – в кадре было лицо девушки крупным планом… ее глаза, ее улыбка.
– Идиот!
– Не улыбайся! Ты же спишь.
– Поспишь с тобой!
– Можно и со мной…
Они находились одни в комнате. То ли Спенсеру действительно так важно было снять момент пробуждения Джорджианы, то ли ему просто хотелось побыть с Альмой наедине. Она снова закрыла глаза и повозила лицом по подушке, стирая натянутость мышц от улыбки.
– Хорошо. Посмотри на часы… Теперь на окно… Вставай…
Немного пошатываясь, девушка выбралась из постели. Похоже было, что Джо с трудом понимает, где вообще находится. Одежда рядом на стуле, так аккуратно сложена, словно мамочка постаралась. Да и комната сама безукоризненно убрана. Снизу доносятся какие-то звуки, и… наконец память возвращается, взгляд проясняется.
Одевшись, Джорджиана спустилась вниз. Тайлера она нашла на кухне, застряв в проеме двери и не решаясь шагнуть ни туда, ни обратно.
– Привет, – по голосу заметно, что чувствует себя девушка не в своей тарелке, – по голосу, чуть нервным, дерганым движениям. Она все время оглядывается, с трудом концентрируется на самом главном – на нем. Вместо ответного приветствия прозвучало приглашение к столу. Не приглашение даже, но в ее состоянии это то, что нужно. Нужно, чтобы кто-то говорил, что делать, иначе страх завладеет разумом окончательно. – Все, как в тумане, – она села за стол, неловко улыбнувшись, точно была виновата, что продрыхла всю ночь и все утро без задних ног. – Выглядит аппетитно, – на этот раз улыбка оказалась смелей и теплей. Забота Тайлера делала свое дело – затягивала крепче узлы, сковывала цепями признательности и зарождающейся привязанности.
– Ты был у шерифа? Что он говорит? – Джо затолкала в рот кусочек омлета, но с таким видом, точно это была отрава. Поесть нужно, но кусок в горло не лезет на фоне всего случившегося. – Думаешь, он следит за мной? – эта мысль отбила и без того бледный аппетит, и она выпустила вилку из пальцев, тут же попавших в плен его теплой ладони. – Но он спокойно забрался в наш дом. Значит, сможет и сюда… – немного сомнения в серых глазах, только вот спорить с Тайлером почему-то не находилось ни сил, ни желания. Он ведь обещал, что здесь она в безопасности. Обещал. – Хорошо…
– А сколько у нас п…фофло? – поинтересовалась Альма, наскоро запихав в рот чуть ли не половину халявного завтрака, которым так кощунственно пренебрегла ее героиня.
– Час-два… Не суть. Пока еще день, – отмахнулся Спенсер. – Давай-давай, жуй быстрее.
Пришлось жевать еще быстрее и бежать под крылышко метаморфа.
Плен не похож на плен пока он добровольный, а Джо по собственной воле позволила Тайлеру запереть себя. Пока она этого не понимала, пока все было хорошо. Его внимание, его опека, его беспокойство усыпляли бдительность, которой и так сложно было похвастаться. В покое и тишине, огражденная от расспросов шерифа и необходимости снова и снова переживать ту ночь, она не задумывалась, что так быть не должно. Но так велик соблазн спрятаться подальше и переждать бурю. И она пряталась. И буря казалась не такой страшной, пока гулко бьется его сердце под ее ладонью, пока вселяет уверенность его улыбка, пока есть надежда, что все проблемы просто иссякнут, выветрятся, словно дым. А время идет, и снова незаметно затягивает болото бессилия, из которого ее пытались вытащить и врач, и друзья.
– Кто это? – встрепенувшись, Джо растерянно посмотрела на парня. Этого не видно глазам, не слышно в словах. Это чувствуется на самой грани доступного восприятия – то, как он подавляет ее волю, неумолимо сминает, заталкивая в угол. И пока есть, куда отступать, она отступает…
Спенс опустил камеру и коротко кивнул Альме, чтоб шла наверх. Парой слов перекинулся с ребятами, и следующий кадр встретил будущего зрителя из экзаменационной комиссии факультета психиатрии уже в спальне, когда открылась дверь, пропуская внутрь взволнованную девушку. Она тихонько метнулась к окну, выходящему как раз на фасад дома. За бледной занавесью внизу угадывалась фигура шерифа, его широкая шляпа и руки на поясе. Голоса слышно было плохо, но общий смысл не ускользал. У Альмы не было текста. Это была игра мимики. Она стояла у самого окна, пальчиками придерживая края занавески. Взгляд блуждал где-то под ногами. Нахмуренные брови, чуть приоткрытый, точно в удивлении рот. Что-то не давало покоя, что-то не вязалось. В глазах был вопрос, но не было ответа.
Шериф скоро двинулся назад к машине. Тайлер вышел дальше на крыльцо, чтобы его проводить. Ничего странного, но как он оглянулся затем на окно спальни… Джо отпрянула вглубь комнаты, прижав обе ладони к груди. Он словно видел ее сквозь стены, знал, что она наблюдает.
– Ты убиваешь в себе непревзойденный талант, – насмешливо и чуточку хрипло пробормотал Спенсер. Он еще не выключил камеру и не дал сигнал к окончанию съемки, продолжая через объектив следить за индиго.
– Из-за него ты и позвал меня, – она смотрела не в камеру, а на него.
– Тц… – улыбка стала кривей и еще насмешливей. – Ты лицемерка, Альма. Просто признай это. Такие чувства, такая привязанность, – Бёрк подошел еще ближе, рискуя вот-вот коснуться ее и… получить очередной заряд проклятой боли. Но не коснулся. Ему, как и ей, нравилась эта игра – на грани.
– Что ты понимаешь, Спенс…
– Ну да, – он притворился, что признал поражение. Огонек камеры погас, и их взгляды наконец встретились. – Играй-играй, води парня за нос. Только уже через месяц ты будешь лежать в чужой постели, Ал. Я тебя знаю. Лучше, чем ты сама себя знаешь.
Он действительно очень хорошо ее знает, хоть и недостаточно…
Выходя на улицу, Альма почти в дверях столкнулась с Оливером. Он юркнул в дом, а она обратила внимание на более значимую в данный момент персону. Крадучись индиго подобралась к демону и перехватила за запястье руку с сигаретой, затянувшись затем из его пальцев.
– Хочу на охоту, – на выдохе дым и чуть охрипший шепот. Искорки-чертенята в глазах. Она так близко, маленькая, вредная обезьянка с хитрющим взглядом и коварной улыбкой. Глупая девчонка, его глупая девчонка. Захочет – сломает, захочет – приласкает. – На кроликов, – улыбка превратилась в оскал, и девушка, смеясь, отпрянула назад. – У Спенса отец охотник. Пару ружей уж точно найдем.
Их участие в фильме в любом случае отложено до вечера, пока Спенсер и Оливер заняты темой шерифа. Отцовский кабинет как нельзя лучше подходит для атмосферы тягостных размышлений законника, которого ниточка расследования так или иначе все равно приведет к Тайлеру. Слишком много раз он оказывался не в том месте, не в то время.

…Далеко позади за стеной леса остались веселые крики Аманды и Сиенны, совсем одуревших от внезапно нахлынувшего тепла и решивших-таки искупаться в озере. Ненормальные одним словом, вода-то все равно ледяная. Далеко в стороне все туристические маршруты, коих тут раз-два и обчелся. Индиго и демон забрались в самую чащу, куда и ходят только охотники, местные бывалые жители или совсем безумцы.
Тишина такая густая, словно уши заложены ватой. Только изредка треснет где ветка или птица вспорхнет. Шли они почти все время молча. Альма иногда болтала в своей неугомонной манере, но даже ее первозданная могучая красота леса пленила.
– Там! – она вдруг остановилась, различив среди деревьев и кустов впереди какое-то движение. Маленькая хрупкая с большущим ружьем, индиго выглядела даже забавно. Наверное, только Алькано мог точно сказать, что на самом деле кроется за этой забавностью. Почти не дыша, она целилась в неясную тень, выжидая удобный момент, как вдруг почти прикрытые глаза распахнулись, а на лице девушки застыло странное выражение, какое, наверное, бывает у сапера, обезвредившего бомбу за секунду до детонации. По бледным щекам разлился румянец, а ствол ружья медленно опустился в землю. – А вот такая охота тебе уже нравится, да? – то ли укоризненно, то ли просто насмешливо прокомментировала Альма, кивнув в сторону выбравшегося из зарослей мужчины. Конечно, демону скучно охотиться на белок и кроликов, и он прекрасно знал, что целится подруга в человека. Но промолчал.
Тот тем временем заметил ребят. Остановился на пару мгновений, словно оценивая, но все-таки двинулся навстречу. Удивительно, что тут вообще еще кто-то бродит.
– Поохотиться вышли? – как будто беззаботно осведомился путник, подойдя на расстояние свободной беседы. На вид ему было около сорока пяти. Чуть седоватые виски, массивная челюсть и какой-то неуловимо странный взгляд. Ростом мужчина оказался примерно с Алькано, но заметно шире в плечах. – Вы бы осторожней… в такую чащу не забредали. Тут на днях медведь человека задрал. Не любят хищники… когда на их территорию суются, – обычное предупреждение прозвучало подозрительно, вкупе с пристальным испытующим взглядом прямо в глаза демону.
Альма молчала. Невольно хотелось спрятаться за Алькано, но она стояла на месте как вкопанная. Казалось, эти двое говорят о чем-то совсем другом, ей недоступном и непонятном.
– Вы на озере живете? – внимание перекинулось на девушку. Она кивнула, и во взгляде мужчины что-то незаметно переменилось. Так смотрит зверь на добычу, которую пока не может схватить. Он сглотнул. – Ясно… Киношники, – как будто вспомнил что-то. – Я шериф Фостер. У меня в гостях вы уже побывали, – побывал, в общем-то, только Алик, да и тот вряд ли застал самого главного, отправившегося на ночной обход владений. – Осторожней все-таки. Лес не так безобиден, как кажется…
Это была чистая случайность, что они столкнулись в такой глуши. На самом деле. Никто никого не выслеживал, не искал. Но… случайности обычно влекут за собой более серьезные последствия, уж Алькано и Альма с этим близко знакомы.
– Странный он, – пробормотала она, когда шериф скрылся из виду. Сложно сказать, что именно было в нем странного, она не могла подобрать слова, а то, что лезло на ум, казалось совсем диким. – Он… как будто голоден, – попыталась индиго передать ощущение от его взгляда и усмехнулась, затем совсем рассмеявшись сказанной чуши. – Или это я голодна!
Они отправились дальше. Ружье индиго временно повесила на ремень за спину. Лес снова был тих и кроток и принадлежал только им двоим. Однако неприятное ощущение все равно грызло душу.
– Ал, – голос был каким-то чужим. Он должен был чувствовать, что ее что-то тревожит, что-то неопределенное, какой-то неведомый страх. – Что будет, если однажды мы встретим кого-то, кто сильнее тебя? Кого-то, кто… захочет забрать меня у тебя? – Она посмотрела вверх, на него, неосознанно уцепившись пальчиками за его руку и спрятав их в теплой ладони. Можно смириться с мыслью, что пути их однажды разойдутся, но в ее представлении остановка эта будет конечной, а дальше… дальше свобода. Другой власти над собой Ал уже не признает. Она снова отвела взгляд, ставший непривычно жестким и холодным, не таким как раньше, когда даже в самых ледяных глубинах серого ненастья все-таки теплился огонек. – Убей меня… Если это случится, убей меня, – ни капли сомнения. – Я не буду принадлежать никому больше…

Прошел день. Прошла ночь. Тайлер с самого утра возился с дробилкой для дерева во дворе. Джо по-прежнему сидела дома. И чем чаще она заводила разговор о том, чтобы выйти – недалеко, хоть на крылечко – тем больше ее защитник срывался. Казалось, это просто беспокойство за нее, глупую, не понимающую, как опасна может быть даже такая невинная прихоть. Она смирялась и корила себя. Все оставшееся развлечение – наблюдать за ним из окна, бродить из угла в угол, ломая руки и голову – что же будет? Шериф больше не появлялся, и отсутствие вестей начинало потихоньку угнетать. Джо не знала, что и Фиби уже нет в живых, и не понимала, почему подруга не пытается с ней связаться.
К обеду работа за домом была закончена. Они спокойно поели. Ни слова об убийствах, будто случившееся осталось там, на другой стороне другого мира. А здесь они двое почти семья. Тепло. Уют. Только… какое-то все искусственное, одно неверное движение – и рассыплется в прах. Шок начал проходить, туман в сознании постепенно рассеивался, и мысли в голову полезли самые разные.
Вечер тянулся долго и напряженно, в неведении и постоянном ожидании чего-то. Нервы натянуты как струны. Секунды застывают, точно в воске, и каждое движение через силу. Джо сидела на диване в каком-то ступоре, медленно покачиваясь взад-вперед, в такт тикающим на полке камина часам. Тайлера дома не было. Он уехал сразу после обеда и до сих пор не возвращался. Стрелки показывают почти семь вечера, за окном густо синеют сумерки. На плите в кухне стынет ужин, приготовленный из желания как-то отблагодарить, сделать хоть что-то приятное, а не быть лишь бесполезной обузой, за которой глаз да глаз. Да и занятые делом руки отвлекают от черных мыслей.
Тихий щелчок. Ровно семь. Мерное покачивание остановилось. Джо, словно приняла какое-то решение, поднялась с дивана, оглядела комнату и, видимо, не найдя нужной вещи, пошла наверх. Она хотела позвонить. Но мобильника ее нигде не было, хоть вещи перерыты сто раз. Да и в доме телефона не оказалось. Наматывая очередной круг через гостиную и столовую в кухню, за стеллажом с книгами девушка заметила торчащий огрызок телефонного провода. На лице застыло сомнение, смешанное с волнением неожиданно ужалившей догадки, будто кто-то стукнул кулаком по старенькому телевизору, и съехавшая картинка встала на место.
Вскочив на ноги, Джо метнулась к входной двери. Закрыто. Та же история и с черным выходом на кухне. Крючки для ключей оказались пусты. А оконные ставни забиты гвоздями. Она застыла между столом и раковиной, схватившись за голову и часто дыша. Паника не накатывала постепенно, она как волна накрыла сразу. Осознание, жуткое, бездоказательное, больше похожее на паранойю. Тайлер ведь не такой! Он милый и добрый, он заботится о ней, защищает!
Судорожно всхлипнув и скривившись, точно от боли, Джо выхватила из подставки нож и кинулась к окну ковырять вбитые намертво и загнутые гвозди. Руки дрожат. По щекам слезы. Лезвие неожиданно сорвалось, едва ее не поранив и, вскрикнув, девушка выпустила бесполезную железку из рук. Только сейчас она ощутила за спиной чье-то присутствие и обернулась…
– Я… я… я… хотела п…позвонить, – промямлила в ответ на логичный вопрос, что здесь происходит. Растерянный взгляд в пол – на полу под ногами нож. Ну да, странный способ звонить. – Здесь нет телефона. Я… просто хотела выйти, – коротко взглянув на парня, она медленно начала отступать за стол. Что-то неуловимо изменилось в нем, и это что-то будило в душе страх, неосознанный страх – тот самый первобытный инстинкт, призванный защищать нас от опасностей. Где он был до того! В спину уперся угол шкафчика. Отступать дальше было уже просто некуда. – Ты не отпустишь меня… – это не вопрос. Голос стих до едва различимого шепота. Посмотрев на Тайлера прямо, Джо наконец решилась озвучить смутно маячившую все это время на периферии сознания дикую мысль. – Это ведь ты, да?
Она была бледная, прямо белая совсем. Губы дрожали, а в глазах ни намека на страх. Странно. Она просто смотрела на него. Ждала. Прозвучавшее обвинение безумно, но Джорджиана буквально кожей чувствовала исходящую от парня угрозу. Он знал, что она побежит. Она знала, что он догонит. Эта минута… целая вечность вязкого как кисель ожидания. Вдруг девушка сорвалась с места и бросилась прочь из кухни, по коридору, мимо лестницы и в гостиную. Попытка заведомо проигрышная. Она кричала, била его руками (Альма ликовала от удовольствия безнаказанно отдубасить метаморфа!), умоляла отпустить, но в какой-то момент просто затихла, обмякла в его руках. Тело сразила слабость. В тишине ее хрупкие всхлипы, словно музыка, прелюдия к новому акту.
– Не делай этого… Тайлер, прошу, не делай этого, – тут должна быть ненависть, презрение, отвращение. Но этого нет. Что-то внутри, какая-то часть души на его стороне. Это выдавал теплый взгляд заплаканных глаз и то, как осторожно, боязливо, но бережно гладили его лицо ее руки. – Не делай этого, – губы кривила боль – та, с которой не справиться. Боль душевная. Боль неверия. Боль невозможности выбора. – Ты ведь обещал… Обещал, что будешь заботиться обо мне, что никто не причинит мне вреда. Почему?.. Почему ты?..

Отредактировано Alma (2013-10-11 02:35:53)

Страх и сжимающие горло рыдания не давали вымолвить даже слово. Джо, может, и старалась успокоиться, но ее откровенно трясло в объятиях Тайлера. Забавно то, что ничего, по сути, не изменилось, кроме ее знания теперь о положении вещей. Забавно, что воображение и предрассудки вмиг достроили свою собственную ложную картину мира. – Тай… – Какие страшные вещи он говорил. Как буквально они теперь воспринимались. – Тайлер… – Он как будто не слышал ее. Да и Джо пришлось прикусить язык, испуганно ахнув. Она даже зажмурилась на миг, боясь, что он ударит или еще что похуже. Но… Серые глаза вновь осторожно открылись. В ее взгляде надежда билась с ужасом в неравной борьбе.
Признание казалось совершенно диким, ненормальным, и будь оба актера обычными людьми, наверняка пришлось бы делать не один дубль сцены. Но не для них. – Алькано, сукин ты сын… – Альма слушала затаив дыхание. В круглых от удивления глазах растаял весь наигранный страх, слишком уж правдоподобно, слишком искренне звучало все в его устах. Как ни пыталась она убедить себя, что происходящее всего лишь игра, у нее ничего не получалось. Вдруг захотелось бросить все, убежать прочь. Индиго, словно коснулась запретной тайны и обожглась так сильно, что боль была невыносимой. Ее замешательство очень хорошо вписывалось в роль. Благо, что ребята вокруг видели сейчас только глупышку-Джо, а не чужую душу, вывернутую наизнанку.
Она позволила обнять себя. Не сказала ни слова. Не издала ни звука. Альма то была или Джорджиана… Сейчас они были одним целым. Сейчас они обе были поражены в самое сердце. Некуда бежать. Сцена принадлежала Тайлеру, он был центральной фигурой, подавляющей ее волю к борьбе и надежду зрителя на спасение.
Звук сирены. Девушка вздрогнула в руках убийцы. Вот он, тот момент, когда кажется, что справедливость существует, обманчивый шанс. Кажется… протяни руку и возьми свою свободу. Только вот нужна ли она и там ли она, где ее видят другие. Долго и как-то странно глядя в глаза Тайлера, Джо наконец осторожно мотнула головой. Она не выдаст его. Не сейчас, когда так близко утраченное счастье. Ломались все установки и возведенные стены. Неправильные чувства. Кто назвал их такими? Кто придумал критерии правильности. Почему психопаты не могут любить? Он ведь любит ее… нет?
Девушка так и сидела на полу, молча, не шевелясь. Только губы ее чуть подрагивали, и в глазах темнота постепенно гасила последние искорки света. Камера стоп. Альма не шелохнулась. Совершенно бесчувственный, ничего не выражающий взгляд медленно переместился на Спенсера, а затем снова на метаморфа. Она как будто требовала от него объяснений, хотя на деле не требовала ничего. Коснулась тайны и отшатнулась, позволив ей вновь ускользнуть. Так сладко неведение.
Пока снимали сцену с шерифом, на нервах индиго успела выкурить две сигареты. Рядом о чем-то трепалась Аманда, но она ее даже не слышала. Собственно, окончательно очнулась Альма только в участке, точнее в одной из комнат, переделанной под кабинет шерифа. Хотя, в общем-то, грандиозной игры от девушки и не требовалось, а легкий ступор и неуверенность вполне вписывались в обстановку.
Она сидела в стороне от Тайлера, не поднимая глаз и без остановки что-то делая со своими пальцами. Они не знали покоя: то теребили край куртки, то царапали подлокотник, то просто постукивали. Расстояние убивало – так близко и так далеко. Украдкой Джо взглянула на парня, а затем испуганно как-то посмотрела на шерифа. Говорить. Он хочет, чтобы она говорила. Эта мысль как будто не укладывалась в ее голове. На лице стерлись все эмоции. Взгляд снова переместился на Тайлера. Одно ее слово… Одно только слово и… всё. Брови чуть сдвинулись, выдавая внутреннюю борьбу. Кажется, она готова принять верное решение. Кажется, ее глаза говорят «прости». Только губы по-прежнему не произносят ни звука.
Грохот и скрежет ножек стола по полу вернули в реальность. Взвизгнув и шарахнувшись со стула в сторону, девушка пропала из кадра. Спенс сосредоточен был на паре шерифа и преступника. Но тут, в этой сцене, работали две камеры. Параллельно снимала Аманда. Она включилась уже после выстрела, ее работа была крупноплановой. Бёрк отошел чуть в сторонку, медленно впуская индиго в кадр. Ее персонаж не выглядел напуганным, скорее уж шокированным. Спиной прижимаясь к стеклянным дверцам шкафа, она ползла к двери. Вдруг взгляд уцепился за что-то на одной из полок. Миг и в руках девушки оказался наградной револьвер. Незаряженными и для красоты такие вещички валяются лишь у любителей, каким шерифа вряд ли можно назвать. Стреляй, шепчет воображаемый голос и здоровый разум подсказывает, что целью должен стать Тайлер. Это ведь ее шанс, очередной шанс на спасение. Боже, как это смешно! Судьба не устает отворачиваться от тех, кто в ней действительно нуждается, но так легко и запросто ее милость достается тем, кому она безразлична.
Дуло смотрело в лицо шерифа. Неверие застыло в его глазах, на миг, один-единственный миг встретившихся с глазами девушки. Она бы выстрелила, наверное, будь чуть смелее. Но не смогла.
– Я не могу, – голос одновременно нежный и хриплый. Губы болезненно скривились. Джо наклонила голову на бок, разглядывая то свою цель, то собственные руки. Серые глаза затуманены, в них боль и отчаяние. Она опустила оружие и вдруг снова опасно и резко вскинула руки, прижав холодный ствол ко лбу. – Не могу, – тихо проскулила. Все-таки что-то внутри еще живо, пытается сопротивляться этой нездоровой привязанности. – Нет! Тайлер…  – она будто просила прощения… за свою слабость. Револьвер стукнулся об пол, и, рухнув на колени, Джо зарыдала, несдержанно, громко. Ладони крепко зажимали уши, но не могли заглушить его голос.
Неприятная сцена и, несмотря на присутствие третьего, пусть и мертвого уже, человека, слишком интимная, запретная. Напряжение мучительно медленно идет на спад. Минута обманчивого бездействия, когда кажется, что все уже ясно. Но…
– Стоп, – голос Бёрка прозвучал как-то глухо. Он кашлянул, прочищая горло. Казалось, ему есть что сказать, но мысли режиссера так и остались тайной. Не для индиго, правда, уже поднявшейся с пола. Она-то знала, что для Спенсера все это значит, почему он занялся психиатрией и отчего тема отношений убийца-жертва его так волнует. – Остановимся пока. Завтра последняя сцена, – парень виновато улыбнулся, глянув на Альму. – Сегодня отдых.

…Когда так много времени проводишь в компании шумных друзей, рано или поздно появляется острая необходимость в тишине и уединении. Относительно, конечно! Чувствовать, что где-то рядом жизнь все еще бьет ключом, в то время как ты пребываешь в состоянии расслабленного покоя, по-своему приятно.
Пока ребята весело галдели на кухне, метаморф и индиго с виду, как совершенно обычная парочка, валялись в гостиной на диване, сытые, довольные жизнью. Свесив одну руку, Альма лениво скребла брюшко Фрая, развалившегося лапами кверху на полу у дивана, другой рукой чесала подбородок Алькано. Самые любимые мужчины рядом, остальное не важно. В комнате было темно, за исключением островка голубоватого света от экрана телевизора, создававшего по-своему уютную домашнюю атмосферу. Шел блок новостей, опять что-то о школьных перестрелках, погонях, экономических сложностях и дискриминации. Последний сюжет затрагивал проблему однополых браков, и вдруг, встрепенувшись и диковато захихикав, индиго перевернулась на живот, почти забравшись на друга сверху.
– Слушай, а если бы я была пареньком… ну, таким сладеньким, милым красавчиком? Ты бы тогда в клубе на меня все равно запал? – подбородком уткнувшись в грудь Ала, она глядела на него исподлобья и, как заправский вибромассажер, не переставая тряслась от едва сдерживаемого смеха. Кажется, вспомнила компанию, в которой метаморф был вначале, до того, как крошка-блондинка шлепнулась к нему на колени. – Нет, ну а что! Ну, весила бы я раза в полтора больше и ростом была бы повыше… – размечталась уже о недостижимой величине в сто семьдесят сантиметров. По крайней мере, безумствовать не начала – слишком лениво, уютно. Девушка добралась до волос демона, пригладив вечно торчащую челку ко лбу, растрепав и снова пригладив. Простая забава, но судя по вспыхнувшему в серых глазах огоньку, ее посетила очередная странная мысль (они тут, похоже, так и летают в эфире!). – Я придумала! – Только не это! Если Альма придумала, то можно не рассчитывать на дальнейшее томное ничегонеделание. Вскочив на ноги, так что Фрай мгновенно проснулся, разлаялся на всякий случай и ускакал, она за руку потянула парня с дивана. – Давай, Гарфилд, поднимай задницу! – растолкать его не такая простая задача. Прикинув что-то в уме, Ал пошла на крайнюю меру. – Будем играть с острыми колюще-режущими… – намекнула она и хитро заулыбалась.
Может, это подействовало, может, демону просто надоел тот факт, что кто-то тщетно пытается оторвать ему руку. Через пару минут они уже были наверху в спальне. Индиго сходу потащила друга в ванную комнату, нашарила в шкафчике ножницы и, спиной к зеркалу взгромоздившись на столик с раковиной, протянула игрушку ему.
– Пора лишать девственности мою челку. Режь! – она прикусила губу от нетерпения. – Только это… – спохватилась вдруг. – Нормально как-нибудь… чтоб не пришлось потом лишать девственности всю мою голову. Хотя… если лысые коротышки в твоем вкусе, – в голосе скользнула насмешливая ирония, и Альма закрыла глаза, чуть задрав носик. Жутковато немного, честно говоря. Но хотелось верить, что вкусы во внешности у них совпадают. На нос упала, защекотав, первая прядь. Девушка взволнованно заскулила – назад пути нет.
– Ал? – подала она голос спустя какое-то время, успокоенная и убаюканная мягким и приятным режущим звуком. Губы нервно подрагивали, как бывает, когда хочется сказать что-то важное. Но минула пара мгновений, и она произнесла лишь:
– Ты мне волос под майку натряс, – так серьезно и тихо. Это явно не те слова, но индиго то ли передумала, то ли не осмелилась сказать то, что собиралась. Теперь и не узнать, лишь легкий румянец на ее щеках служит доказательством какой-то тайны. Может быть, в будущем у нее хватит духа, а может, все просто пройдет. Время, говорят, беспощадно к самым крепким надеждам и чувствам.
Стрижка вышла отменная. При длиннющих, аж до попы, волосах блондинки челка смотрелась просто потрясно. Правда, забавы на том не закончились. Еще бы… доверять зеленоглазому маньяку острые игрушки и надеяться на мирный исход!..
Уже почти неделя прошла с момента приезда, а ночами все еще становилось холодно, особенно для мерзлячки индиго, привыкшей к солнцу, сухому теплому ветру. Так что дрова в камине снова весело потрескивали, а мрак спальни разгонял нежный полусвет от язычков пламени и мирно тлеющих углей.
Метаморф спал… или притворялся! Альме, в общем-то, было все равно, ей просто нравилось наблюдать за ним, нравились эти минуты покоя. Она лежала рядышком, подложив руку под голову вместо подушки. В серых глазах золотые и янтарные отсветы казались волшебной игрой светлячков, в уголках губ таилась тень улыбки, хотя на самом деле лицо девушки не выражало в этот момент ровным счетом ничего. Все чувства были внутри, спрятаны так далеко и так глубоко, что никому в мире их не найти. Смешно, наверное, но в мыслях Ал машинально напевала какую-то старенькую колыбельную. Да, метаморфам не снятся настоящие сны, но неосознанно ей хотелось окутать своего демона всем теплом этого мира, всей нежностью. Есть что-то удивительно трогательное в том, как спокойно он может расслабиться рядом с ней, что-то бесценное, сокровенное. И эти мгновения, когда Алькано уже перестает реагировать на ее осторожные поцелуи и прикосновения, индиго ценила превыше всего. Он доверяет ей.
Я скоро вернусь… – он ее слышит, она это знает, потому что точно так же слышит его сама. Еще один быстро тающий отпечаток губ остался на плече метаморфа, и Альма бесшумно выскользнула из постели. Спать еще не хотелось, а в бездействии долго находиться рядом с другом было и вовсе тяжело. Рано или поздно это грозило его пробуждением и недовольством из-за неугомонной маленькой вредины. Так же тихо индиго оделась, заглянула в ванну и вышла из комнаты, пообещав самой себе вернуться через час или два и не засиживаться допоздна.
В доме на удивление было как-то пусто и тихо. На втором этаже, судя по всему, вообще никого не было, да и внизу оказалось не очень-то людно. Только свернув от лестницы в гостиную и обратно – к кухне, она встретила Аманду.
– О-ой! – едва не врезалась та сначала в подругу, затем в угол арки, пытаясь сохранить равновесие. В одной руке пальцами зажаты три бутылки, в другой – мистическим образом держатся две тарелки. Официантское прошлое, видимо, не изжить годами. – Все внизу, – сообщила Аманда. – Спенс решил фильмом заняться. Ну, а мы так, чисто поржать! – она ехидно рассмеялась. – Приходи!
– Ага! – крикнула уже скрывшейся из виду девушке.
Секунд через десять хлопнула дверь в подвал, выпустив на волю отголосок веселого смеха, и вновь стало тихо. В общем-то, Альма непрочь была скоротать таким образом время, лишний раз поглумиться над их шедевром психиатрическо-режиссерской мысли, хотела только на кухню заглянуть, взять чего-нибудь выпить. Она порылась по шкафчикам, помня, что где-то здесь хитро заныкана демоном бутылочка бренди, но потянувшись к очередной дверце, случайно зацепилась взглядом за миску Фрая на полу, полную вечерней порции корма. Рука так и застыла в воздухе. За спиной, хлопнув на сквозняке, открылась и закрылась дверь во двор. Ничего странного вроде бы, только вот Альма очень хорошо знала характер своего пса. Он, конечно, вечно где-то шлялся по своим собачьим делам, но никогда не убегал, и ничто на свете не могло заставить его пропустить время кормежки. Да и потом вечером ее мохнатый друг всегда уже дома. Нахмурившись, индиго выглянула за дверь.
– Фрай! – Тишина. Только ветер шуршит по кустам и завывает в верхушках деревьев. – Фра-ай! – Несколько секунд ожидания и снова никаких результатов. Ал уже хотела вернуться в дом, как из леса ветер донес приглушенный лай. – Фрай! Фрай, малыш! – позвала она. Пес опять залаял, но следом не послышалось топота лап, характерного шороха взметаемых листьев.
Индиго метнулась в дом – только для того, чтобы взять фонарь и переобуться, и снова выскочила на улицу, быстрым шагом направившись к лесу, а затем и вовсе побежав. Прислушиваясь к изредка доносящему издали призывному лаю и скулежу, она забиралась все глубже в чащу. В тумане, снова спустившемся к ночи, мелькал мутный луч фонаря, разносился ее зов и легкий свист. Небо было кристально чистым, но, несмотря на сияние звезд и полной луны, кроны деревьев почти не пропускали света, так что в темноте Альма с трудом могла отличить корягу от человека, а трухлявый пень – от фигуры животного. Тем не менее, она шла вперед, подгоняемая волнением и любовью к своему верному четвероногому другу.
– Фрай! – снова позвала. Секунду назад, казалось, лай был совсем рядом.
– Так это ваш? – вдруг раздалось за спиной, и девушка шлепнулась наземь, резко развернувшись и зацепившись за ветку. Меньше всего она ожидала встретить здесь человека. Альма нашарила вылетевший из руки фонарик и посветила в ту сторону, откуда шел голос. Это был шериф Фостер. Они с Алькано встретили его накануне, когда охотились. – Фрай… Хорошее имя, – он сидел рядом с псом на корточках, придерживая за ошейник, в то время как сам молодой доберман вел себя очень и очень странно, слишком уж смирно в руках чужака и… будто напуганно. – Смотрите, а то убежит. Сожрут его в лесу, жалеть будете.
– Он умный и никогда не убегает далеко, – буркнула индиго, поднимаясь на ноги. Что-то все-таки в этом мужчине было такое, что пугало ее. Неосознанно хотелось оказаться подальше, убраться поскорей и никогда больше с ним не встречаться. Похожее беспокойство на грани страха Ал испытывала рядом со своим демоном. Но если исходящая от него опасность манила и возбуждала, то этот тип не вызывал ничего, кроме неприязни.
– Но вот убежал же. Я его довольно далеко нашел.
– А вы всегда ночами по лесу бродите? – не удержалась и съязвила она.
– Не всегда… Только когда охочусь, – эти его последние слова, как в тот раз, когда он говорил с Алькано. Опять это странное ощущение, будто истинный смысл сказанного незаметно ускользает.
– В любом случае спасибо, что нашли его, – шагнула Альма вперед и протянула руку, намереваясь закончить эту странную встречу. Однако шериф даже не шелохнулся. Фрай снова заскулил. В горле вмиг пересохло, и по спине побежали мурашки. Опять этот взгляд… Не как мужчина смотрит на женщину, которую желает. Так смотрит зверь на добычу, готовясь к прыжку.
– Где ваш друг? – он охрип.
– Нет его. Отдайте мне пса. Фрай! Ко мне, малыш!
Уже откровенно нетерпеливо, стараясь не показывать страха, девушка двинулась к шерифу, как тот вдруг, словно пушинку, отшвырнув собаку в сторону дерева, подскочил к ней сам, схватил за горло и приподнял над землей.
– Какая удача…
Он мог свернуть ей шею в одно мгновение, и ложь это, что не знал Фостер, чей это пес. Ее запах он запомнил, едва не сойдя с ума, когда впервые почувствовал. Вдруг странно дернувшись, будто перестав себя контролировать, и зарычав утробно, он отпустил Альму. Полузадушенная она упала на землю, не сумев приземлиться на ноги. А с шерифом творилось что-то невероятное. – Оборотень… – только и мелькнула паническая мысль. Откуда-то взялись силы, чтобы подняться, и, метнувшись к поскуливающему, но не шевелящемуся Фраю, индиго подхватила его на руки и бросилась бежать прочь.
Над лесом пронесся оглушительный рев голодного злого зверя. Ал не разбирала дороги. Ее бессознательно вел в нужном направлении собственный маячок, пульсация жизни, которую не спутать ни с чем. Алькано, он как магнит тянул ее к себе, хотела она того или нет, а сейчас – очень хотела. Только вот простому человечку от оборотня не убежать. За спиной раздался треск ломаемых веток и удары тяжелых лап о землю. Альма пыталась затеряться среди деревьев, хоть как-то усложнить погоню для хищника, но… тщетно.
Удар застал ее врасплох. Фрай выскользнул из рук, а сама она с визгом отлетела к дереву, со всей дури шарахнувшись о широкий ствол и свалившись на землю. Фигура оборотня в темноте казалась какой-то огромной. Это точно не волк, впрочем, разглядывать не было никакого желания. Ладонями шаря по земле в поисках хоть чего-то, что может послужить оружием, Альма поползла в сторону, но тут ее настиг новый удар массивной лапы. Еще один душераздирающий крик смешался с глухим рычащим фырканьем зверя. Когти очень глубоко разодрали всю спину девушки, превратив в клочья футболку, кожу, мясо. От боли выворачивало наизнанку, но она не оставляла попыток куда-нибудь уползти, спрятаться. А он играл с ней, позволял тешить себя надеждой…

Отредактировано Alma (2013-10-15 16:52:56)

Я бы на их месте просил помощи у граждан города. Таким образом, они выманили бы тех, кто прячется от их же надзора, поиграв немного в правду и ложь. А они… решили использовать иной способ решить проблему. То ли радоваться проигрышному варианту в чем-то, то ли удрученно вздыхать… – потому как метаморф так или иначе должен был находиться в роли эксперта и наблюдателя вместе с несколькими другими представителями третьего отдела на сегодняшнем мероприятии. Первые последствия после Катастрофы устранили, минимизировав панику, по меньшей мере. Теперь дело двинулось дальше, и на игровое поле решили вывести живые образцы – орудия для зачистки данного мира от чудовищ, проникших с иной стороны. Для начала, конечно, и в срочном порядке требовались испытания на пригодность к миссии, наверняка включавшей побочные цели помимо обеспечения безопасности горожан как оторванной части Токио, так и… другой половины гибридного города.
Какая-то часть Университета выбралась из застенок своих лабораторий и перебралась сюда, в заброшенный комплекс, который когда-то занимали различные компании-производители. Удобные помещения и площадки отлично подходили для проведения испытаний. Тут же недалеко находился силовой отряд, не считая прочих людей из первого и второго отделов. Всё, казалось бы, под контролем, но никто же не знал, что на уме у подопытных «кроликов», которым собрались даровать мнимую свободу на некоторое время.
– Хмурый ты какой-то, – заметил Джейкоб, кабинет которого находился почти по соседству с апартаментами демона. Ученый не боялся и не брезговал необычным сотрудником столь жутковатой организации, ведь отлично понимал, что среди любого народа найдётся исключительный… экземпляр. – Утаиваешь что-то? – ирония.
– Нет, – заулыбался кривовато вдруг желтоглазый. Замечание коллеги его позабавило. – Неудачная затея, мне кажется, – негромко и безразлично поделился немного скучающий метаморф. – Способности некоторых из образцов наверняка не окажут действия на определенных демонов или определенные явления рядом с прорывами. Физика двух миров различна и вызывает помехи, искажения, отчего часть людей тех… – детей и созданий организации, – послужит лишь мясом для отвлекающего маневра или просто мясом, бездумно брошенным на смерть, – или в подчинение сущностям, кои помножат одним неудачником свою армию на одну боевую единицу.
– Кажется, она услышала, – ещё тише вставил Джейк, покосившись на главу второго отдела.
– Толку-то… – хмыкнул Зевс, бросив на женщину заинтересованный и чуть вопросительный взгляд.
Он прошёл в её сторону, избавившись от соседа, желающего поговорить, и заняв довольно удачную позицию для наблюдения за ходом испытаний, и не совсем намеренно оказался недалеко от знакомой личности, тоже приглашенной на сегодняшние… смотрины.
– Да не волнуйтесь! – заявил вдруг парень, почуяв небольшую тревогу и вообще воспринимая витающее в воздухе напряжение. – Почти, – вот именно – почти! – всё схвачено, – и подмигнул Зоуи, ухмыльнувшись загадочно. Он имел право молчать, предпочитая не вмешиваться в дела своих природных врагов. Впрочем, всё его устраивало. В случае непредвиденных обстоятельств интересы желтоглазой твари вряд ли запросто сгинут.
– Но… – щелчок в голове, – в чем смысл испытаний? – спросил, прищурившись и странно-странно глянув на собеседницу. – Негодные образцы в ходе задания своего самоустранятся же… Не понимаю. Это же глупо, – губы изогнулись в ухмылке. – Или это называется гуманностью? – ирония, едва ощутимая.   
Существовал неплохой шанс устроить удачный переполох, взяв на себя командование теми демонами, которых привезли сюда в качестве то ли испытуемых, то ли материала для людей со способностями, марионеток и подопытных образцов. Последний вариант логичнее, так как захваченные метаморфы каждый раз будут регенерировать и не сдохнут же! Вель, тем не менее, ничего не пытался предпринять, со своего места смотря на пленников, которые в свою очередь бросали на собрата и предателя презрительные ненавистные взгляды. Конечно, они чувствовали его… своего казалось бы, и, наверное, ничего не понимали. Это игра. Играть умение дано не только людям.
– Показания нормальные, – рапортовал кто-то неподалеку, разрешая начинать испытания. Человек шесть-восемь – люди – выпустили из специальных наручников, кого-то из капсулы и странноватой клетки.
– Зоуи, – взгляд пал на образец, который ничего пока не делал и всё стоял разминал шею (на нём же ошейник был!), – они, – опасные, в общем-то, личности одними своими необычными талантами, – не под препаратами, – уголок губ дернулся в подобии улыбки, но в голосе совершенно ничего не прозвучало. Кто-то боялся. Кто-то ничего не испытывал. Кто-то был рад. А кто-то был зол, отчего и сочилась от того чернота ненависти, злобы и боли. – Так и должно быть? – непонимание небольшое, несколько наивное. – Кстати, посмотрите, вон тот парень с обритыми висками какую способность имеет?..
Ответ прозвучал. Правда, был приглушен сорвавшимися в бег событиями с мертвой точки. Глаза метаморфа расширились в немом удивлении.  Только это и выдало всю его реакцию на столь… неприятный момент, упущенный целым отделом каким-то таинственным образом, и на то… что началось неожиданно на испытательном полигоне. Время превратилось в кисель. Нет. Внутренние часы затикали быстрее. Наваждение продлилось столько, сколько потребовалось долей секунды на осознание опасности.
Разгулялась паника среди гражданских, ничем невооруженных даже. Пальба. Военные постарались действовать по какому-то плану, бросившись успокаивать и ловить бунтарей и оживившихся демонов заодно. Внезапно кое-что изменилось не в лучшую сторону. Ближайшее пространство сотряс грохот. Стены, потолок пошли крупными трещинами, тут же обваливаясь. Неведомая сила расшвыривала как людей, так и более-менее крупные предметы – станки, установки, вычислительные машины, и выдирала стальные каркасы из бетонных стен, перегородок. Пыль.
Сначала Вель почувствовал паралич, а потом… боль, так как его смело незримой волной и хорошенько впечатало в раскуроченную стену, внизу которой валялись осколки и обломки чего-то. Вдыхая потяжелевший воздух, он медленно поднялся и… услышал только тишину. Абсолютная тишина, словно в вакууме. – Бля… да я ж оглох! – фыркнул он тихо, в подтверждение смазав струйку крови из уха и глянув на перепачканные пальцы. Остальные повреждения не взволновали. Отделался синяками и царапинами, тут же зажившими с его-то регенерацией. Потянул носом воздух и закашлялся. Правда, успел уловить нужный запах и просто почувствовать… жизнь.
Двоих утихомирили почти сразу – это Зевс успел увидеть краем глаза, когда бросился за беглецом (разумеется, за человеком!). Беглец тот оказался девчонкой лет двадцати семи с силой… неприятной: да она стену проплавила своим телом и затем едва не обожгла преследователя. – Остынь, детка! – оскалился он, изловчившись и в результате сбросив горячую штучку в чан с водой. Затем вытащил её и вырубил довольно… ласково, прикрепив к её одежде маячок, чтобы люди из первого отдела прибыли за ней. – О! Снова слышу, – мимоходом мысль протрещала автоматной очередью. Да-да… где-то там стреляли. Но слух восстановился не полностью, до человеческого предела, поэтому отправился на прогулку в производственном комплексе метаморф пока что наугад. Вдруг кто-нибудь… нужный попадётся.
Минуты долго ползли. Наконец-то жизненный пульс чей-то достиг обострившихся чувств демона. Немного нежданно накрыла слабая жажда, отчего желтоглазая тварь невольно облизнулась и свернула в другой коридор, звонко печатая тяжелые и медленные шаги. Влёк знакомый запах, так и заманивал, а ещё заходящееся в бешеном беге человеческое сердечко практически выкручивало нервы.
Намеченная жертва внезапно не дождалась своей участи, удивив Веля несказанно запуганным видом и оригинальным оружием. – Зоуи… – предусмотрительно поймал в свои теплые ладони её руки – она ж могла его ударить… на эмоциях! – вам нехорошо? – гипнотический взгляд, слишком спокойный голос, и… на самом деле как раз-то ему не очень хорошо, ведь он подавляет в себе проснувшегося вечно голодного зверя.

Отредактировано Zeus (2014-01-05 14:09:36)

– Что-то не очень заметно, – уголок губ дернулся не то в попытке сообразить улыбку, не то в нервном тике. Вель с трудом постарался унять неожиданный голод, заглушить хотя бы ненадолго, пока всё не закончится или наоборот… кто-нибудь более подходящий его жертвой не падёт. Он отпустил руки Зоуи чисто автоматически, не чувствуя более от неё угрозы и проводив взглядом огрызок трубы. – Всё позади, не бойтесь… – усмехнулся беззаботно, запустив пятерню в волосы, и… замер, немного ошарашенный поведением коллеги. Замешательство длилось секунду, возможно две секунды, взгляд метаморфа смягчился, изумление в отражении глаз сгинуло, так никем и незамеченное. – Зоуи… – выдохнул он, заботливо спрятав испуганное и светлое существо в своих объятиях, и не понимал, зачем же переживать настолько сильно, когда всё обошлось. С ним она в безопасности, в относительной безопасности, точнее. – Так близко… – пульсировала мысль и заслоняла почти все прочие, вытесняя и сужая мир до одного человечка, такого беззащитного и… желанного от того! Проскочило чувство deja vu, задержавшись на тысячные доли секунды и тут же в памяти поблекнув ожидаемо.
– Что было, то прошло, – насмешливые интонации проскальзывали сами собой. Оглянувшись в конец коридора на неясный шорох, Зевс проигнорировал его и снова перевел внимание на Зоуи. Он склонился, чтобы лицом к лицу оказаться, на одном уровне, и положил ладони на женские хрупкие плечи. – Думаю, вашей вины в происшествии нет. Не спешите вешать на себя все грехи на свете. Зоуи, сделайте глубокий вдох-выдох, успокойтесь и, пожалуйста, прекратите считать себя источником всех бед! – вкрадчивым полутоном посоветовал демон и собственноручно вытер наиболее страшные разводы на личике женщины, заставив её всё же установить с ним зрительный контакт и перестать после наводить влажную атмосферу. – Пойдёмте, – гипнотически спокойно и твердо, негромко и завлекающе позвал, отстранившись, и взял за руку, потянув туда, откуда пришёл, но не на выход…
– Куда надо, – упрямо, не желая пугать спутницу и заставлять её нервничать. Таинственнее ответа, правда, не придумаешь! Вести её на выход было не самым выгодным решением. Это потеря бесценного времени! В делах преследования, а именно в случае сегодняшнем, лучше разобраться с возникшей проблемой быстрее, пока беглецы не успели уйти далеко. – Где-то поблизости бродит кто-то, чую. По пути его прихватим, если поспешим немного, – снизошёл до нормального ответа, так и не развеяв пелену тайны. Он и сам не знал, чей запах уловил и успеет ли первым добраться до намеченной… цели, опередив людей из первого отдела. – Конечно, должен. Почему бы им не помочь немного? – вздернул бровь в легком непонимании, не обернувшись даже. – Это ж весело… – только ничего веселого в его голосе в эти мгновения. Она выдернула руку. Он приостановился и развернулся, сложив руки на груди и несколько недовольным взглядом встретившись с её глазами. – Зоуи-Зоуи-Зоуи! Ты… невероятно невероятна! – И кому вы сейчас навредите? Чем? Как? – издевательски и несдержанно. – Все рано или поздно умирают. Вы им помогли немного. Разве плохо? – безразличие, цинизм. – Работая в этой долбаной организации, они понимают риски. И вы поймите, –  мягче. – Мы тратим время, Зоуи. Возможно, сейчас какой-нибудь мутант кого-нибудь убивает, а мы здесь стоим и разговоры разговариваем! – металл вдруг и тени нехорошие в солнечном янтаре, и без того потемневшем ныне. – У вас выбора нет, – съехидничал, в конце концов, её провожатый и махнул рукой, поманив идти дальше. Выхода нет, потому как он не станет рассказать, где выход и где точно ей навстречу не выскочит либо бомж, либо крыса, либо подопытный кролик.
По пути так никто и не попался. По комплексу гуляли разные звуки почти неуловимые для уха человеческого, шорохи и сильно приглушенные расстоянием и стенами людские голоса, топот сапог. Получилось так, что Зоуи и Зевс двигались к одной из групп первого отдела, что-то позабывшей в этом секторе. Наверное… чутьё метаморфа не подвело, и здесь действительно находился один из беглецов. Да, он без раздумий долгих понял, с кем вскоре они пересекутся, и решил, что сбагрит недовольную всем, вся и всеми (особенно собой) коллегу им, а сам подойдёт к игре в прятки и догонялки серьёзнее.
Встреча оказалась совсем не такой, какой представлялась. – Что за каламбур! – Парень молча пронаблюдал за выскочившими людьми из-за поворота, за пролетевшим зарядом и за… жертвой последнего. – Ну и что в ней привлекательного после этого? – скептически поинтересовалась Зара, поймав образ психологически больного человека, возникший у братишки. – Да отвали, – только и отмахнулся он, просто не зная, что ответить. Желал её, и всё тут!
…И его прихватите! – донёсся голос из-за поворота уже. Зевс тихо убрался с места происшествия, не собираясь присоединяться к группе шумных и сильно пахнущих существ, обвешанных оружием. Он всего лишь жестом показал (средний палец подействовал как надо – его вроде поняли), что не стоит пытаться сделать из него беззащитного гражданского. Он с удовольствием расправится с другими метаморфами или буйными подопытными.
Оторвавшись от ребят первого отдела, парень ещё минут пять блуждал по коридорам, не очень-то скрываясь – громыхая тяжелыми ботинками, и наконец-то взял четкий след, далее двинувшись невероятно тихо. В конце концов… жертвой оказалась ему же подобная тварь, ослабевшая за годы плена и… озверевшая слегка. Неподалеку ещё околачивался эмпат, затеявший весь хаос. Когда тот увидел потрепанного сотрудника Университета и полумёртвого соратника, подумал, что и справиться с ним сможет, внушив определенные эмоции. Но кое-чего не рассчитал, не заметив появившуюся за его спиной подмогу, и не успел ничего сделать… на счастье себе, кстати.
Остальных беглецов переловили без труда, хотя одного так и не нашли, поэтому несколько человек вынуждены были остаться и проследить за комплексом и близлежащими территориями на предмет потерянного объекта. Метаморф не рвался выслеживать последнего, а его никто и не заставлял.
В Университет он приехал вместе с последней группой гражданских и отправился, прежде всего, на поиски недавно пострадавшей коллеги. Проходя в нейтральной зоне мимо одного из кабинетов, Вель услышал нужные слова и вне очереди, без спроса и предупреждений, зашёл туда, неслышно закрыв дверь. К его наглости, кажется, начинали привыкать все. Хотел своё слово вставить, не видя причин к подобному тону с человеком, который и без того себя во всём винить готов, но его попросили подождать, вызвав приступ раздражения и огонёк неодобрения в прохладном янтаре глаз. – Ха… – беззвучная почти усмешка в ответ на взгляд женщины, когда ей разрешили уйти из апартаментов, пропитанных слабым негативом.
– Что у вас? – обратился мужчина к вторженцу.
– Ничего особенного. Прошу провести расследование, а потом орать на подчиненных, – нагло, дерзко и никакого стеснения или уважения к вышестоящему начальству! – Бунт был спровоцирован эмпатом. Допросите его. Думаю, он что-то знает. У меня всё. До свидания, – и ушёл, не дождавшись реакции на… вполне разумный выпад.
Зоуи далеко не убежала. – Сразил он вас? – капля интереса в море безразличия, казалось так. Парень присел рядом с ней, задумчиво покосившись на пальчики женщины, на пропуск в пятнышках крови. – Да чего вы?.. – даже смешно немного, – …близко к сердцу слова его принимаете? Вы же состоите не из мнений людей, которые вас окружают! – фыркнул и едва не расхохотался. Вот именно! Вроде бы всё верно. С точки зрения пофигиста и иначе, порой шире намного, мыслящего существа. – Сквозь пол провалиться тоже возможно, – шутливо заметил Вель, ничего конкретного, правда, не подразумевая под этими словами, и улыбнулся едва заметно, внимательно глядя на женщину, для него и в данный момент тоже привлекательную. – Составлю, – отозвался он тепло. Конечно! Ещё бы он отказался! – Мне бояться проклятий с моим происхождением непозволительно, Зоуи! Нашли чем демона запугивать, – фыркнул негромко, не планируя разубеждать коллегу в её… гениальной идее. – Тогда давайте встретимся через… Вам хватит десяти минут привести себя в порядок? Меня не смущает ваш вид ничуть. Кровь и всё такое… – таким тоном загадочным. Он честен абсолютно, ему даже нравится с определенной точки зрения. – Но вы можете распугать нормальных людей, которые в обморок падают, едва каплю крови увидев! – посмеялся коротко и негромко. – Встретимся на улице, – выдал заключение, одарив Зоуи улыбкой, и встал, направившись в сторону третьего отдела, чтобы заглянуть туда на пять минут буквально, и затем к лифту…
– Вы готовы утопить несчастья на дне стакана с горячительным? – иронично поинтересовался с обаятельной улыбкой парень, встретив на выходе из Университета женщину, и, взяв её под локоток, потянул к своему автомобилю. Ещё в первые дни после Катастрофы Зевс отыскал Зоуи и заодно узнал, где она расположилась. По сути, за временное проживание в отеле должна была платить Организация, ведь вина за разрушения и потерю недвижимости лежала на ней в основном. Впрочем, сотрудникам платили достаточно денег, чтобы те могли обойтись без сторонней помощи в съёме жилья.
Городские дороги избавились от пробок и плотного движения, как будто бо́льшая половина автомобилей базировалась на оставшейся части города в Японии. В европейскую часть пока не успели проложить много путей, хотя оттуда не так уж и много приезжало любопытных. Вель не был против всяческих разговоров, часто отвлекаясь от дороги и тихо раздражаясь (ненадолго!), когда попутчица заставляла пялиться вперёд, а не на неё. В чем-то она права, да. К отелю приехали благополучно и без потерь… потому что наглый водитель не остановил машину, когда работник дорожной службы просигналил ему съехать на обочину за каким-то чертом.
– Представьте, – они забрели в ресторан-бар, расположившись за угловым столиком на удобных диванчиках, – на дне вашего бокала, – официант наливал заказанный напиток в бокал, – сидит тот, кому вы глотку готовы перегрызть! – приложившись к бутылочке виски (отказался от стаканов и прочих ёмкостей под дозирование алкоголя), метаморф посмотрел на дно бокала собеседницы так, будто там реально валялся связанный маленький человечек. – И сейчас он захлебывается и тонет, – безразличие в глазах, кажется, и задорная улыбка на губах. – Его больше нет. Здесь нет, – ткнул пальцем в висок мягко. – Здесь тоже нет, – указал в область сердца. – Здесь… – обвёл взглядом зал, – и подавно. Вы его утопили. Хорошо, да?..
Отель – место интересное на самом деле. Он пестрит людьми из других стран и городов. На них интересно смотреть и прикидывать, кто есть кто и зачем прибыл в эти места, попал в сети города… иногда похожего на дурдом.
– Из меня очень плохой психолог, – к чему-то сказал, соврав при этом. Он просто плохой психолог, а не «очень плохой». – Но мне нравится наблюдать за людьми и видеть то, что расскажет о них такие вещи, о которых сами они не будут говорить наверняка, – прищурил глаза, скосив их на женщину. – Зоуи, спорим, та девушка, – кивком указал на необычную личность в зале, у барной стойки, – предпочитает только мужчин? – вдруг затеял игру, выбрав очень… сложный объект, судя по внешнему виду, для начала. Игра для наблюдательных людей или психологов как раз.
– Вон тот парень пришёл сюда с другом, – переключился на другого человека, сидевшего в одиночестве, но… с парой бутылок на столе. – Другу повезло, а ему не очень. Он рисует какую-то букву на поверхности стола. Его бросила недавно девушка. На него посматривает официантка. Возможно, у него с ней что-то получится, ведь её имя начинается с похожей буквы, – целая история. – Зоуи? Что думаете о… нём? – подвинувшись ближе, точнее подкорректировал направление взора коллеги, ткнув в сторону жертвы правды или выдумки горлышком своей бутылки.
Какое-то время спустя продолжая забаву с наблюдением за отдыхающими, Вель нашёл глазами новую жертву, сидевшую достаточно близко к ним, поэтому он начал рассказывать легенду прямо на ушко коллеге. – Вон у того мужчины явно есть женщина, на которую он любит тратить деньги. Да, он женат, о чем говорит обручальное кольцо на его пальце, но это не мешает ему ухаживать за минимум ещё одной женщиной, – к столику тому направлялась дама в длинном черном платье, – и забрасывать её… розами, – на столе лежал огромный букет, – алыми. – Он замолчал, чтобы сделать глоток из бутылки с виски, и снова жарким дыханием коснулся её кожи. – У вас ушко покраснело, Зоуи, – губами почти касаясь. – Вам жарко? Может, разденетесь? – шутливо и не очень серьёзно предложил, заранее зная, что раздеваться она точно не будет… здесь. – Смотрите, та девчушка совсем не лесбиянка, – довольно ухмыльнулся парень, покосившись на девушку, из-за которой они поспорили. – Она отшила скучающую дамочку, аппетитную дамочку, между прочим. Она с парнем. Её парень смахивает на гея, конечно, но они очень тепло поцеловались, – в споре Вель победил, получалось. – Теперь вы обязаны с позиции проигравшей спор стороны расплатиться за причинение мне, выигравшей стороне, морального ущерба путём его возмещения! – горячий и насмешливый шепот. – Зоуи, ваше ушко не заболело?.. краснеть так… – и легкий-легкий поцелуй в якобы приболевшее ушко. – А вообще! – неожиданно отстранился ровно на столько, чтобы заглянуть в глаза женщины. – Где моё возмещение?..
Всё не так просто! То, что проспорила коллега, находилось в её апартаментах, поэтому… Зевс выпихнул Зоуи из-за стола и согласился её сопроводить, с превеликим удовольствием поддаваясь чарам, которые окружали милейшее и светлое создание. Нетрезвый вид спутницы придавал всему её облику невероятное очарование, отчего у любвеобильного создания Высших демонов едва слюни не текли, и он искренне старался вести себя более-менее адекватно. Когда они зашли в лифт, то… остаться наедине им не дали залетевшие следом люди! Оживленная маленькая толпа прижала двоих к стенке и… друг к другу. – Зоуи… дышите глубже… – пробормотал Вель, напрочь сраженный извращенной изобретательностью госпожи Случайности. Благо, поездка закончилась быстро, и никто не пострадал… вообще никаким образом.
– Вы не можете открыть дверь? – и как тут не улыбаться, наблюдая попытки упрямой женщины разобраться с дверным замком. – Давайте гляну, что не так, – решил разобраться, присев на корточки, отобрав ключи и приглядевшись к неисправному или просто вредному механизму. – Смотрите же! – объявил он авторитетно, позвав Зоуи склониться и взглянуть на несуществующую… фактически проблему. – Вы… – повернув голову, он увидел не совсем милое личико с румянцем на щеках, а соблазнительную и притягивающую взгляд грудь, так как пуговицы на рубашке коллеги не до самого верха уже были застегнуты… внезапно. – …неправильно вставляли ключ, Зоуи, – продолжил он, обращаясь будто уже не совсем к человеку, а к более заинтересовавшей части её тела. – Сезам откройся! – коротко усмехнулся, ничуть не смутившись, и доверил хозяйке этих комнат открыть дверь.
Демон зашёл первым и подождал женщину, когда она зайдёт тоже, повернется к нему спиной, начнёт разбираться снова с вредным замком. Его руки легли на её плечи, нежно их сжав, будто массажа начало это, но… затем соскользнули ниже. Прижав плавно и легко как-то, не встречая сопротивления, желанную жертву к себе, он ладонями коснулся её груди, повёл их медленно вниз, беззастенчиво исследуя новые области для контакта.
В кармане джинсов запел мобильный телефон сигналом для вызовов с рабочего места – полиции, прервав ход мыслей сладких. – Зоуи, почему у вас не звонит телефон? – остановившись и к самому ушку Зоуи склонившись. Достал трубку одной рукой, вторую не спеша убирать даже, и ответил, не отстраняясь от коллеги и пассии. – Да? – Она тоже могла слышать всё. Диспетчер просила приехать на место преступления и как-нибудь передать мисс Мэй то же самое сообщение. Было сказано, что трупов не обнаружили. Только кожа, скорее всего человеческая, и кровь, не считая мелочей, которые к убийству относились лишь косвенно. – Хорошо. Адрес, пожалуйста, – со вздохом бросил Вель, получив затем координаты, и закончил звонок. – Психолог, надеюсь, вы протрезвеете, когда мы увидим шедевр очередного психопата… – заговорщически прошептал он, без какого-либо удовольствия отпуская ту… что была минутой назад в его власти… и осталась ещё надолго, если бы не какой-то кретин, преступивший закон!

Что ж, это грандиозный облом, но не такой уж и страшный. Вздохнув не то разочарованно, не то гневно, не то… просто, чтобы запомнить лучше манящий так запах женщины, демон отступил назад. – Выпив ещё вина? – иронично заметил он, пропустив её мимо – внутрь апартаментов. – Хорошо, – откликнулся, без задних мыслей последовав за ней, и присел на край кровати, не стремясь шпионить за хозяйкой номера. Взгляд пробежался по вещам в легком беспорядке, остановился на нижнем белье, всколыхнув воображение, метнулся в ту сторону, куда убежала бессовестная соблазнительница… и по губам всё же расползлась кривая задумчивая ухмылка. – Зоуи-Зоуи, да чего происходит, а?
– Зоуи, я тоже сейчас что-нибудь забуду, – буркнул парень с некоторой угрозой, раздражительностью и… возмущением, при этом преспокойно и не без удовольствия любуясь формами, изгибами её тела. Жаль, когда самое интересное прикрыто, и не жаль одновременно, потому что тоже красиво и… заманчиво, ещё более заманчиво даже. К сожалению, можно было лишь смотреть, а в фантазиях, по-прежнему, творить, что угодно. Внимание, правда, перешло к выигрышу, чисто символическому на самом деле любопытства удовлетворения ради. – Или дело не в собранности! – важно и как-то… по-детски! – Иногда сами вещи не хотят расставаться с теми людьми, с которыми они находились долгое время, – озвучил неожиданную (!) мысль. – Да, знаю, легенды, предания, – посмеялся коротко и тихо. Обычно любая сказка не на пустом месте появляется, но за годы обрастает… пылью или кружевной симпатичной паутиной. Зевс заглянул в один из дневников, пролистал его, вычитывая случайные строки и слова и ничего особенного не находя. Рукописи неизвестных авторов интересны по-своему и, как правило, бесполезны. – Ну да… – задумчиво. Есть доля истины в словах человека: среди вещей есть самый натуральный мусор, судя по нулевому отголоску от них. – Это? – парень, до того момента внимательно присматривавшийся к коробочке и её содержимому, поднёс предмет ближе к лицу, положив на ладонь. Не то, чтобы шёл некий… запах от таинственного осколка! Просто появилась странная тяга к нему, и голос темного Дара прорезался отчего-то в образе желания или бессловесного «хочу». – Обычная стекляшка, – скепсис отражался в янтаре, хотя в зрачках шевелилось что-то невнятно. – Нет, – помотал головой наглядно, заодно попытавшись вытряхнуть подозрительные мысли. – Это просто осколок, – почти честно ответил, тепло улыбнувшись и глянув в глаза женщине. – В таком случае, моё любопытство удовлетворено, – откликнулся без тени иронии и вроде бы отложил привлекательную вещицу, спохватившись о безопасности коллеги, всё ещё милой и очаровательной до невозможности! – Помочь, может? – замешательство и небольшое изумление в сумме с однозначным рефлексом придержать неловкую барышню, чтобы точно не упала по неосторожности. – Что же… – смешок, – ладно.
Трусики ещё прихватить не желаешь? – так и сочился яд от Зары, когда Вель, будто под гипнозом, достал осколок неведомого происхождения из футляра и спрятал в кармане джинсов. Совести нет. Вторая личность постаралась её изобразить… вновь. – Желаю! – трезво отозвался босс тела. – Но не вижу смысла, – успокоил он… наверное, мисс Совесть.
Всё обошлось, нечаянный вор не был пойман. Вряд ли Зоуи расстроилась бы очень, для неё осколок бесполезен и бесценен совсем и в самом прямом смысле. Зевс виду не подал при её возвращении, будто что-либо не так или изменилось. Свидание подошло к завершению окончательно и уже бесповоротно. В принципе… ранее и не планировалось – а хотелось дико! – продолжать его в невероятной близости или в постели.
К месту происшествия метаморф подвёл автомобиль на небольшой скорости и мягко притормозил. – Мм? – тут же покосился на ладошку Зоуи, затем на неё саму, отвлекшись от разглядывания оцепления. – Ч… чего? – легкое непонимание. – Не понимаю, – честно признался, развернувшись ненамного к спутнице и склонив голову к плечу, будто понимание он найдёт в её глазах при взгляде под иным углом зрения. – А… – Она хочет, чтобы они остались друзьями. Тем не менее, ясности это внесло мало. – Да в чём проблема? – усмехнулся беззаботно и улыбнулся успокаивающе. – Не вижу проблемы, – на чувства он и не претендовал, а уж о постели мечтать запретить ему невозможно. – Значит, понимаю, кажется, – очень забавный вывод, по сути своей соответствующий истине… скорее всего. – Буду другом, очень хорошим другом… без чувств и постели, – говорил нормально, без смеха и потаенного смысла, но хитрые искорки в слегка прищуренных глазах наводили загадочности и, вероятно, искажали обычные слова. Она не дождется от него определенного шага… пока не позволит его сделать сама. О, это будет любопытная игра. – Бедные несчастья… На их мучения я бы и в таком виде посмотреть не отказался… – то есть составить компанию всегда он не против, что бы там не послужило клинком для усмирения негатива.
С собой парень прихватил фотоаппарат и мини-лабораторию, бейдж свой, естественно, позабыв. Поэтому от коллеги он не отстал, вовремя её нагнав и проигнорировав замечание офицера, отвечавшего за пропуск лиц в ставшую закрытой сейчас зону.
– Трупы нынче активно прячутся от поклонников? – в ответ осведомился Зевс, вздернув бровь и мельком лишь взглянув на знакомого детектива. Вниманием основным завладело художественное произведение, от которого несло кровью… человеческой, страстью и смертью… в одном флаконе. – Впечатляет… – не то слово, верно. Это вызывает восторг и… отвращение. С другой стороны, картины кровью существуют, чего таить. Правда, художники наверняка не пускают кровь людям!
– Томатный сок в тему пришёлся бы, – съязвил демон, покосившись на людей по очереди, и положил чемоданчик с мини-лабораторией на ближайший стол. В общем, от кофе он отказался, хотя… стоило бы согласиться с намерением избавиться от Шелтона-детектива.
– Выйдите, пожалуйста, из кадра, – проявил толику вежливости, делая снимки картины с разных ракурсов и тоже замечая нецелостность её, собранной воедино из кусочков, словно мозаика. – Исчезнуть бесследно при наличии массы, неважно какой, невозможно. Тем более, от недоедания, – вставил своё важное мнение, практически огрызнувшись, ведь… Аарон ляпнул полнейшую чушь.
– Хм, – метаморф улыбнулся, разглядывая странную картину. Что-то глубоко в сознании шевельнулось, выражая симпатию к человеку, способному на всеобщее обозрение выставлять дикую, страшную и пленительную одновременно фантазию. – Всё зависит от того, насколько наш художник любит экономить и насколько привержен качеству подаваемого публике произведения, – оценивая сейчас чисто на глаз холст, он мог лишь сказать о том, что кожа тут бралась явно не со всех участков тела. Учитывая, что взрослый человек носит на себе около двух метров кожи в квадрате, то тут бы и пары-тройки жертв хватило, используй творец весь материал. – Навскидку здесь не менее пяти разных кожных покровов, – они отличны по текстуре, оттенку, что человеческий глаз, возможно, не уловит сразу, поэтому и говорить сейчас, без специального исследования, не стоило об этом.
Надев перчатки и подхватив чемоданчик с инструментами, Зевс подошёл непосредственно к картине, чтобы взять образцы крови с разных участков и образцы кожи с различающихся лоскутов – кое-какие из них, по два, три, четыре, принадлежали явно одному и тому же человеку. – Интересно, – заметил он, как ни в чем не бывало делая свою работу, ничуть не кривясь при том и довольно спокойно рассматривая шедевр… невольно пробуждающий голод зверя снова, на привязи неплохо пока сидящего, – сколько же терпения требуется для столь ювелирной работы, – по отделению кожи от мяса и костей! – Что же это? Что? – нарисовал неизвестный. – Свой внутренний мир? – отозвался главный руководящий телом, не видя какого-либо глубочайшего смысла в абстракции красного цвета, действительно напоминающей… внутренний мир, точнее – внутренности, не исключая, конечно, ещё массы вариантов тех… вещей, которые могли бы выглядеть аналогично. – Одержимый… – цепочка мыслей внезапно привела к этому слову. После Катастрофы увеличилось число оригинальных, необычных, преступлений, что могло быть следствием того, что прорвались в город тварюшки из другого мира или почувствовали свободу в творящемся беспорядке пока жившие в тени.
Закончив со сбором информации с одной огромной улики, Вель обратил внимание на отдельные элементы кровавых разводов. – Наш художник, – взмахнул вдруг он рукой, пытаясь вообразить, как же именно происходил процесс создания картины, – либо очень увлеченно рисовал на эмоциях, либо был одержим чем-то, – идеей, – или кем-то, – известной или неизвестной личностью, демонической сущностью. – Некоторые его мазки далеки от аккуратности, но они всё равно смотрятся органично, – бесстрастная оценка, погрешность где – собственное понимание гармонии. – В общем, ничего необычного не вижу пока, – разворачиваясь и отходя от громоздкого произведения искусства, выдохнул парень. В чемоданчике медэксперта теперь ожидали анализа образцы кожи и крови, которые послужат выявлению личности жертв после ДНК-экспертизы.
– Зоуи, что можно сказать о художнике по его картине? – ни капли иронии, чистый интерес и снова взгляд брошен на полотно, хотя… будто бы их маленькая игра в угадайку затронула и невидимого неизвестного художника. С другой стороны, это совпадение – не более того. – Наверняка, это проба пера… – пальцем в небо, но суждение соответствовало действительности, ведь ранее ничего подобного на слуху и на виду не появлялось, кажется. – Будем ждать следующего хода нашего кровавого гения? – вопрос к Аарону фактически, ведь движение этого дела по большей части от него зависело. – Смешно, не правда ли? Кто-то умрёт, чтобы мы смогли ближе подобраться к очередному выродку… – с зевотой и скукой бросил метаморф, двинувшись прочь из галереи, к своему автомобилю. Следовало заехать в участок. Правда, результаты и отчет будут завтра. Магия и то быстрее справилась бы, но… это же не тот мир, черт его дери!
– Карета ждать не будет! – хохотнул негромко, покосившись на Зоуи и без слов приглашая снова её подвезти к месту назначения, им же по пути. – Похоже, состав для расследования уже определился? – не очень весело прокомментировал, правильно расценив ход начальства, бросившего на место преступления специалистов, которым помощники-то и не потребуются с их знаниями, умом и специализациями, не говоря уже о некоторых галочках в личных делах. Зевс бы с радостью поменял Шелтона на кого-нибудь другого! Так как что-то слегка раздражало в том человеке. – Знавал я одного художника, – уже сев в автомобиль, за руль, вдруг обронил демон. – Но это было в Изнанке, – усмехнулся бледно, вспомнив того… художника и его жуткие композиции. – Не нравятся мне художники! – веселая и чуть сумасшедшая улыбка. С сегодняшнего дня они ему ещё меньше стали нравиться из-за психа, открывшего сезон на кровавые шедевры именно в этот день!
В участке друзья разошлись по своим делам. Вель не отыскал ассистента на рабочем месте, никак не отреагировав на, казалось бы, досадную новость – помощник отпросился пораньше, и самостоятельно занялся анализом взятых материалов. Впрочем, большую часть работы производила техника, поэтому выдавались свободные минуты частенько для очередной сигареты и любования фотографиями с картиной кровью. – Удивит или не удивит? Интересно и тягостно ждать…
…Ближе к полуночи метаморф запер лабораторию и забрёл в кабинет к психологу-криминалисту, не постучавшись даже перед тем, как открыть дверь. – Рабочий день закончился, – отмахнулся заранее от возможных возмущений на его наглость. – Подбросить? – остановился в дверном проёме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. В его компании побезопаснее будет, чем в любой другой… пока все новые жители города не успокоились. Но у всего есть две стороны, не без этого.
Пустой лифт. – Ну и как пленка с камер галереи? – насмешливые интонации слышны довольно четко. – Девственна на наличие убийцы в кадре? – ожидаемо. Немного сонная атмосфера и всё равно неспокойная. Тишина около здания полицейского управления, несколько пустых автомобилей на стоянке – патрульные и частные. Ночь, тем не менее, насыщена различными звуками. – Отель? – уточнил на всякий случай, когда рокот ожившего двигателя вспугнул сверкнувшую глазами кошку на другой стороне улицы. Ему торопиться некуда, подвозить коллегу не в тягость совсем. Да и ночной поход в галерею художеств отложить можно ненадолго.

– Вау! – не удержался метаморф, усмехнувшись чуть изумленно озвученному вслух дерзкому предложению. Она могла предложить поход в галерею на завтрашний день – вариант, о котором бы подумал типичный обыватель, но каким-то образом её желтоглазый слушатель понял всё иначе и, неожиданно, верно. – Проникновение со взломом и кражей? Или обойдёмся простым проникновением без дополнительных преступных действий? – безобидная ирония и… заинтересованный взгляд, ведь Зоуи фактически мысли его прочитала. Однозначно, они на одной волне в этот раз. – Для того магия и существует, – чтобы видеть иной порядок мироздания и управлять им по своим силам, потребностям, желаниям. – Но заглянуть за определенную черту не всегда удаётся. Попытаться можно, – хмыкнул парень задумчиво, выбрасывая, тем временем, автомобиль на почти пустую дорогу. Он немного нечестен. С помощью черной магии, идущей рядышком со стихией смерти, опытный маг сможет выйти и на останки некогда живых людей, и на убийцу, который так или иначе обязан был где-нибудь по пути следования заклятья оставить что-то своё – любой носитель личной информации – ДНК или вещь, впитавшую его энергетику, эмоции, чувства. В таком случае процесс расследования и наблюдения за людьми становился для твари из другого мира скучным, поэтому он и не стремился активно помогать и выдумывать затем источники бездоказательной информации. – Всё в порядке. Мне бы тоже хотелось заглянуть туда ещё раз, – согласился со скромной улыбкой, будто бы… и не планировал вообще ничего подобного.
…Никакого визга тормозов при мгновенной парковке, которой, собственно, и не было из-за необходимости соблюдать тишину и осторожность в столь щекотливом мероприятии. Казалось, Зевс научился нормально парковаться, но… действительно – казалось. Он выбрался из джипа на десяток секунд позже коллеги и вскоре поравнялся с ней, намётанным глазом тут же выделив потенциальные «двери» для легкого проникновения внутрь. – Вариантов масса! – заявил демон оптимистично. – И подходит нам только один, – заключил он. Не ясно, о чем же подумала спутница, вдруг разуверившись в гениальной идее, но Вель отступать и отпускать её не собирался, заранее уже зная способ игнорирования любых преград… материальных. Он, схватив Зоуи за руку, дернул её за собой и навстречу закрытым дверям, протащив сквозь стекло легко и быстро. Всё, теперь они точно соучастники маленького преступления.
– Что? По-моему, лучше способа для закрытых дверей не придумаешь, – ухмыльнулся слабо, поражаясь поведению человека… в хорошем смысле. – Мм? – покосился с живым интересом на женщину, закончив беглый осмотр помещения (и тьма не помеха). – О… – недолго соображал, когда речь о замках зашла. Он ничего не ломал, не вскрывал и ключей не крал, в общем-то, пожаловав в тот раз в гости излюбленным способом – сквозь. – Да, наверное… – задумчиво-безразлично отозвался, только что запутавшись в женской или просто человеческой логике по вопросу смены абсолютно нетронутого замка. – Милейшее создание, – и мысль та почти безлика…
Пока преступники в законе добирались до места дневного переполоха, один из них – забавный факт – брёл с закрытыми глазами, таким образом яснее слыша и внутренним зрением видя людей в здании и прикидывая их маршруты. Конечно, под ноги приходилось смотреть, например, на лестнице, а в остальном можно было полагаться на Зоуи – на её линию движения. Впрочем, на нужном этаже метаморф прекратил поддаваться излишней паранойе, приоткрыв глаза и преспокойно различив все детали в зале, несмотря на скудное количество света с улицы через окна.
– Отчего же? Разыграть многоступенчатый спектакль можно с уклоном в мистику, – смешок. Зевс подошёл к тому месту, где ранее находилось огромное полотно, и представил себя на месте художника перед тем, как закрепить картину. Тот точно не спешил в столь тонком и требующем аккуратности деле, наследив здесь на своё несчастье.
– Разве что кровь, а то я не могу похвастаться человеческой, – вздохнул. – Шучу-шучу, – также лениво и спокойно продолжил он, разглядывая пол и расстелившуюся по нему тьму любопытную к запаху смерти, который ранее тут источала картина. – Нет, ничего не требуется, – на том и замолк, но творить магию не начал, заслышав веселье беспричинное и шаги посторонние, уж не считая отсветов от фонаря, когда метнулся взгляд к арке из зала.
Решений проблемы мгновенно несколько сразу пришло, но выбрал Вель разумный самый и оптимальный вариант. Почти на уровне рефлексов сделал шаг к шумной коллеге, заткнув рот ей ладонью, и метнулся за удачно попавшееся вблизи произведение искусства, в объятиях держа источник подозрительных звуков. – Черт. Черт! Ч… черт, долбаный охранник, – металась истерическая малость мысль, потому что близость Зоуи плавила и раскаляла сталь самообладания зверя хищного и немного голодного (ужин так безумно близко!) после рабочего дня.
– Да ну? – легкая язвительность на фоне бархата приятного скользнула, и метаморф отпустил снова чем-то недовольную женщину, не видя предлогов и дальше соблазнять её и свою хищную темную суть теплым и дико приятным контактом. – Конечно! – обаятельная улыбка и одновременно с тем насмешливая чуть. – Так быстрее и надежнее, – логика неопровержимая… с его точки зрения. Шаги охранника удалялись постепенно, из укрытия без опаски можно было выходить и вершить запланированное преступление. – Сейчас всё будет, – отозвался Зевс, рывком вскочив, и ухмыльнулся чему-то беззвучно, вернувшись к тому месту, где ранее собирался начать плетение магическое.
Жаль, люди без дара не в силах оценить всю прелесть процесса. На грани миров взметнулась сила по велению посвящённого и закружилась вокруг него вихрем чутким и послушным. Посторонний лишь мог уловить вибрации слабые и увидеть сгустившуюся темноту, хотя… дохнуло, быть может, и холодом ещё почти неслышным, невесомым, мягким. Ни размахиваний руками, ни слов каких-либо – демон просто сидел на корточках, коснувшись рукой пола, и словно прислушивался к чему-то. – Наш художник хорошо отмылся от крови, от него пахнет смертью, но этот запах «случайный». Как бы объяснить? Цель оправдывает средства. Его цель – не убийство и не глумление над жертвой, хотя не без того. Его картина сохранила боль, ненависть и… возможно, любовь – не могу точно определить остаточный привкус. Она черная. Нет, с виду, конечно, красная. А здесь… остались только чувства гордости, самодовольства творца произведения, страха работницы галереи и раздражение наших следователей, – ладный полушёпот прервался, кое-что из результатов колдовства затронуло недавнее происшествие и не прозвучало, хотя улыбкой хитрой отразилось на устах желтоглазого создания. – Всё возможно, – ухмыльнулся демон, отвечая на вопрос о специальных эффектах. Он поднялся, автоматически сунув руку в карман, где осколок покоился, и, вдруг почувствовав жжение и пропажу недавнего приобретения, виду при этом не подал. – Но обычно искажения в пространстве возникают при боевых и энергозатратных заклятиях, – проходя мимо, всё ж разъяснил загадочную фразу, – а смеяться причин тут нет… – да-да, он юмора не понял, вполне серьёзно и с долей безразличия отмахнувшись. До чего забавно, наверное, со стороны.
До того, как они сели в автомобиль, Вель воспользовался моментом, когда Зоуи точно не видела его, и задрал рукав куртки, чтобы взглянуть на источник болезненной пульсации выше запястья. От запястья той руки, которой после колдовства коснулся он осколка, тянулись темные прожилки вверх, сходясь к черному «стеклу», каким-то образом вросшему в плоть. Поведение частички неизвестного целого ничуть не пугало, что должно было бы странным показаться и вызвать вездесущую паранойю. Не показалось странным. Не вызвало подозрений. Только глухую уверенность в правильности происходящего вселило.
Ничего интересного вечер более не преподнёс. Не сказав женщине ни слова о проявлении осколком признаков «жизни», метаморф подвёз её почти к дверям отеля. – Расстелить кроватку, накрыть одеялом и убаюкать? Да ладно, невелика потеря! Верю в тебя, справишься и без моей помощи, – посмеялся он, не упустив шанса встать слово. – Зоуи! Какая терапия? – искренне возмутился Зевс, покосившись с кислой улыбкой на женщину. – Помнишь, кто я? – насмешливо и пренебрежительно. – Это дело не по мне, – немного развернулся (ремень безопасности служил и в этот раз декорацией), в гляделки играя с человеком, странным и привлекательным человеком. – Ч… чего? – бровь в нервном тике этаком взметнулась вверх. О чём она? Отдых по-человечески? Он какой-то особенный? Точнее, она думала, демон не в курсе, как отдыхать по-человечески, и поэтому не отдыхает? Пора было рисовать в воздухе жирные точки, олицетворяющие недоумение, растерянность незаметную и неспособность подобрать нужные слова к столь жутковатому вопросу. Молчание обычно воспринималось согласием и вряд ли отказом…

Утром стали известны результаты экспертизы образцов крови и кожи. То, что материалы принадлежали далеко не животным, метаморф с самого начала знал, и днём вчерашним его знание подтвердилось в лабораторных условиях. Аппаратура выделила шесть различных ДНК в сумме: пять относились к кожным покровам и одна – к крови.
– И что же у вас общего, люди? – пробормотал медэксперт, когда поиск по базе данных полиции выдал список из четырёх имён. Двоих надо было пробивать по другим источникам, но и подавляющего большинства должно бы хватить для того, чтобы провести связь между убитыми и добавить к портрету психопата новую черту. – Или одинаково различного?..
– Привет! – на необыкновенно радостной ноте парень распахнул дверь кабинета психолога-криминалиста. По пути сюда он обогнал Шелтона, державшего путь… неясно точно куда, а теперь уж и неважно. Когда детектив получил копии документов о личностях жертв, двинулся обратно… при этом странновато глянув на внезапную преграду, через которую он, увы, так и не прошёл. Пора дать ход делу иным специалистам. – Поработаем? – прозвучало как заманчивое предложение чего-то более любопытного. Взгляд типично задержался на глазах коллеги, его сопроводила теплая и отчасти фальшиво-скромная улыбка. Дверь мягко закрылась… с легкой подачи ноги чисто на автоматическом движении. Через несколько мгновений папка с результатами экспертизы бухнулась на стол, а наглый вторженец протащил стул с одного места на другое, сев рядом с женщиной… без мыслей о соблазнении, кстати (!).
– Он сделал картину из шести человек, – начал говорить Вель, разложив перед Зоуи бумаги, фотографии той самой картины с пометками, откуда взята та или иная часть её, личные дела пятерых человек. – Полотно он сшил из пяти различных образцов ткани. Кровь взял, – безобидно, однако, на словах, – у шестой жертвы, которую я так и не нашёл ни в одной базе данных, доступных полиции, – хмыкнул демон, искренне поражаясь, каким образом люди иногда дают знать миру о себе (зачем им это?). – Возраст жертв разный, – бессмысленно проводить связь по возрастной категории, – но это не главное для него. Пожалуй, он обращал внимание на их кожный покров, на его чистоту, здоровье, оттенок и, возможно, мягкость, – рассуждал, казалось, хотя смахивало на фактическое представление информации, нежели теоритическое, и посматривал на коллегу и… на её пальчики, однажды нежно и почти осторожно коснувшись их своими, когда убирал в сторону лишнюю бумагу с почти бесполезными графиками, цифрами при разговоре о материях иного класса. – Всех жертв только и объединяет, – пока что, – крепкое здоровье на протяжении жизни – минимум посещений клиник, больниц. Такое чувство… – как-то без особых эмоций, прохладно и немного отстраненно даже, – будто он выбирал просто качественный материал без умысла отомстить или чего-то вроде мести, некоего акта превосходства из-за обиды, например. С другой стороны, совмещать приятное с полезным – всегда неплохо! – ухмыльнулся метаморф вдруг, уставившись подозрительно на женщину довольно открытым и всё равно притягательным, благодаря медовому цвету глаз, взглядом.
Но… ничего страшного и ничего великолепно-грандиозного не произошло в повисшей ненадолго тишине. – Слышал, кое-кто отправляется на выставку произведений изобразительного искусства. Если там появится наш любитель настолько живых картин… – завораживающе-странно, губы кривя в таинственной и малость отпугивающей зрителя впечатлительного улыбке. – По каким признакам будешь его вычислять, Зоуи? Он свысока должен смотреть на людей, нет? Или наоборот? – смешок, веселый довольно. – Да, кстати говоря, – неожиданный поворот, разбавивший тягостно-приятную атмосферу резкой серьёзностью, – магнитит меня… – к тебе, человек, – и отстранился тут же подальше, откинувшись на спинку стула. – Маньяки тоже невольно порой выбирают жертв по критерию притяжения. Типа… темное к светлому, минус к плюсу…
Кажется, небольшое расхождение в разговоре на тему дела Художника вступило в силу. Впрочем, зацепок мало для более глубокого изучения поведения вышедшего в свет убийцы. Сейчас существовал простор для теорий, ведь тела не найдены, родственники убитых не опрошены. Зевс не настаивал на компании и дальнейшем продолжении разговора, ведь он уже ознакомил Зоуи с необходимыми материалами, сведя рабочий момент к теориям…

Шедевр неизвестного автора вернули в галерею к моменту её открытия, чем вряд ли обрадовали организаторов. В участке начальство одобрило чью-то идею о наблюдении за выставкой в день, когда ценители искусства заметят появление нового художника по его произведению. Поэтому среди ничего неподозревающих гостей мероприятия находились люди, заинтересованные точно уж не в области творчества, выполняя лишь работу.
Метаморфа никто специально не приглашал, он сам проявил инициативу для участия в оперативном наблюдении. К моменту его прибытия ещё ничего не произошло, новостей не появилось. Внимательный взгляд гулял по фигурам и лицам гостей и останавливался на тех, от кого несло той или иной угрозой на незримом уровне. Правда, чутьё помалкивало, сбрасывая со счетов даже очень подозрительных типов. Снова обращаться к магии не было никакого желания – осколок будто ею питался и словно зараза распространял своё влияние быстрее, чем положено, и тем самым небезопаснее для носителя. Оставалось полагаться на собственные инстинкты и наблюдательность, не считая возможности видеть темные потоки практически от каждого не очень светлого по натуре человека.
Около картины кровью замирали периодически посетители. Кому-то она нравилась, у кого-то вызывала приступ неясного отвращения. Типично. Зевс откровенно скучал, не разделяя энтузиазма служителей закона увидеть на выставке автора кровавого великолепия, как и какой-нибудь активности.
Вдруг возник небольшой переполох, который начался у демона на глазах. Он не стал вмешиваться, отнеся потенциального преступника с грязной энергетикой в список действительных нарушителей закона в каких-нибудь несущественных мелочах. Некто показался подозрительным одному из оперативников, и последний быстрыми шагами направился к неизвестному нервному бедолаге, который неожиданно заспешил по направлению к выходу. – Тц, – фыркнул Вель, посмотрев по сторонам, и улыбнулся едва заметно: «засветились» только двое, чтобы выяснить, отчего ж некто решил быстренько покинуть выставку. Всем ясно, что художник не глуп настолько.
Кого это она подцепила? – Взгляд зацепился за фигурку Зоуи и ещё одного человека рядом. В тот же момент неожиданно крепко ударила боль по затылку и месту слияния осколка с плотью, краски мира поблекли на пару секунд, и видение сместилось в какой-то жутковатый спектр. Бо́льшая часть людей вокруг превратилась для темного создания в силуэты, пышущие негативом, ме́ньшая часть не изменилась, просто-напросто теряясь в черной мгле, сливаясь с нею. – Что за… черт! – чувства обострились до состояния, когда запах приобретал цвет, – так думалось, хотя на деле могло быть всё иначе. Понятное дело, в чем причина крылась.
Мотнув головой и тем самым прогнав дикое наваждение, метаморф решительно и без спешки, прогулочным шагом, направился к коллеге. – День добрый, – поздоровался он и с Зоуи, и с незнакомцем, не скрывая интонаций насмешливых малость. Неизвестному ценителю красоты искусственной уделил немного больше внимания, прямо на месте того изучая за считанные мгновения: сердцебиение, зрачки, мимика, жесты, поза – фиксация данных и выводы. – Расслаблен. Естественен. Аромат парфюма перебивает запах антисептиков. Хм, больно, – последнее относилось к пульсации неприятных ощущений в руке. – Увлекательный разговор? – безобидный интерес и грубоватый жест: Вель положил ладонь на плечо женщины и мягко-действенно её тряхнул слегка, говоря будто «очнись».

– Ой, простите, – не очень искреннее раскаяние, причем обращенное не к возмущенной коллеге, а к околдовавшему её собеседнику. – Завидуешь? Ха-ха! – Зарочка, сгинь, милая. – На деле же демон кивнул новому знакомому, убрав ладонь с плеча Зоуи, и снисходительно улыбнулся, держась довольно спокойно и не думая записывать мужчину в потенциальные соперники. – Вель, как вы уже слышали, – вот так просто и неофициально представился, ничуть не насмехаясь. Так удобнее всего – не ложь и не правда.
Замешательства женщины парень не заметил, легко переключившись на заговорившего мсье Бинье. Присутствие последнего чувствовалось сильнее и немного раздражало, что не так уж и удивительно на фоне последних минут. – Ха! – чистейший смешок, правда, без негативных нот. – Всё гениальное просто, и всё простое гениально? – Конечно, в искусстве метаморф мало соображает, но подобная формула прячется буквально во всём. – Фикция. Даже заостренная палка невероятно – если не бесконечно – сложна, просто мы этого не видим или не знаем. Гениально не творение, – больно уж серьёзно и как-то грозно-мрачно. – Гениален творец, сумевший облечь необъятное в материальную, видимую нам, и простую форму, – с капли начинается океан, как говорится, и спор на тему сложности и гениальности всё же… задачка неразрешимая на самом деле, скорее всего. – Вербальный способ общения несовершенен, – буркнул Вель, покосившись на Зоуи и недоуменно приняв бокал.
– Интригует… – задумчиво протянул он, едва женщина удалилась на достаточное, чтобы не услышать его, расстояние и вновь посмотрел на мужчину. Подняв бокал к лицу, демон вдохнул запах и не заметил на удивление ничего подозрительного в напитке. – Она разве пила? – Точно. Глупое действие. – Жаль, а я бы с удовольствием с вами поспорил, – честно признался он. – Удачи, – слово лишь… в котором ни йоты пожелания той самой удачи.
Ну вот. Теперь опять скучно, – опустевший взгляд был брошен на основное скопление гостей, среди которых никак не угадывался убийца. – Он как я. Для него убивать естественно, как есть или спать. Если он здесь. А если его здесь нет, то и… на «нет» суда нет, – залпом выпив содержимое бокала, метаморф поставил тот вверх дном на один из столиков бесцеремонно и направился к двери со знаком «выход» и «лестница».
– О… виновница происшествия нашлась, – улыбка слабая. Не то теплота, не то усталость проступила в голосе. – Не хочу, – говорить, что её идея не имела никаких шансов. Этап наблюдения обычно отрицательных результатов не даёт, и его полезность иногда сводится к нулю. – Нет, наоборот, – Вель собирался уходить и уж было двинулся с места, продолжив начатую мысль и всё-таки её не закончив… вслух, – мне кажется они слишком сложны, – потому что простые методы им недоступны по многим причинам. – Наш художник сдохнет, не волнуйся, – сладко-сладко произнёс он, поравнявшись с Зоуи, приостановился и искоса глянул на неё, такую странную и упрямую. Не во имя справедливости посредством наказания – не это хотел сказать парень. – Или, – голод заворочался в желудке, не считая идеи накормить спутницу чем-нибудь вкусным, чтобы смыть её дурное настроение. – И участок тоже. Идём…

…Скукой и обыкновенной тоской становится пропитана жизнь тогда, когда её поток из бурного превращается в спокойный и размеренный, когда ничего не происходит, когда просто-напросто делать нечего, потому что всё слишком уже привычно и не навевает никаких чувств, блекнет и сереет. Всегда хочется чего-то нового. Но точно не контакта с детьми. С другой стороны, это очень любопытный материал, особенно с отклонениями психики в определенную сторону, ведь они тоже будущее поколение человечества. Впрочем, не за началом очередного исследования приехал метаморф и не для того, чтобы посмотреть на детишек.
Заглох мотор, хлопнула дверца. Вряд ли кто-то услышал бесшумные почти шаги из-за какофонии городских звуков на фоне. Сначала взгляд остановился на служебном микроавтобусе, где суетились несколько человек в разной форме, затем только переместился к фигурке женщины, которая спускалась по лестнице навстречу странному, никуда неспешащему и безразличному, казалось, посетителю.
– Привет, – четко отпечатались в одном слове и удивление, и интерес, хотя в янтаре глаз по-прежнему ничто не напоминало о существовании показавшихся в голосе эмоций. Образ Зоуи ассоциировался невольно с невинностью, причем во всех смыслах данного понятия. – Какое ж чистое создание! Она мне рада… – и он доволен своим выбором мишени, не скрывая легкой улыбки… конкретно по этой причине, а не в знак взаимной радости от встречи.
– Какова тема игры? – именно так сформулировал вопрос, не до конца понимая, какой же характер будет носить терапия для детишек. Обычно всё преподносится через игру, нежели действительно настоящие занятия по исправлению «недуга». Костюм – подсказка. Хотя, с таким же успехом это могла быть заведенная тут форма для… некоторых лиц персонала. – Хм, совсем наивная сказка, – буркнул немного разочарованно, об остальном просто промолчав и лишь заломив бровь в легком приступе возмущения (попал в капкан!), и насторожился инстинктивно, стоило показаться детям, будто они и не дети вовсе, а потенциально опасные зверьки. Не то, чтобы эти маленькие человечки пугали кровожадного беспринципного монстра (!), – они его дико раздражали своей чувствительностью к окружающему миру и навязчивой любознательностью. Безусловно, не все дети одинаковы, но ничегошеньки от того пока что не менялось.
Сюжет предложенного произведения метаморф частично знал. Детская сказка о мальчике, не желавшем взрослеть, появилась в человеческом мире достаточно давно и каким-то образом успела просочиться в бесконечные библиотеки владык Изнанки в соответствующий раздел. Запомнить текст, как и понять роль, труда не составило, да только в процессе представления всё происходило не по сочиненной кальке. Тем не менее, смысл, атмосфера и сюжетная линия не пострадали. Пришлось, кстати, отдать волю другой половинке собственной личности, поэтому общение с детьми протекало невероятно легко, не считая мгновений, когда кто-нибудь особо впечатлительный вдруг замечал в хитро сощуренных янтарных глазах недобрые искорки… на доли секунд, быть может. Едва зарождающийся червячок страха у верящего всему подряд ребенка при том сметался шуткой и лаской. Благодаря незапланированным ЧП на сцене в постановке появилась масса забавных моментов, причем слова к ним действительно звучали наяву (не в мыслях!), веселя зрителей и самих участников безобразия.
– Поверь, в застывшем раю тоже мало приятного, – негромко откликнулся метаморф, мусоля сигарету и, в противовес человеку, не жалея о том, что вся суматоха дня осталась позади. Ночь лучше. В ней нет места детишкам – весомый плюс. – Чушь. Точнее, я так не считаю. Не буду пробовать, мне и так хорошо, – ухмыльнулся Вель, поймав Зоуи за ладошку рефлекторно, почти нежно, и тут же отпустив. – Ну… наверное, – неожиданно короткий ответ вместо соглашения или длинной речи. Какая уже разница, как было? Глаза видели, уши слышали, сердца бились. Прошлое потеряло важность ровно в тот момент, когда перестало являться настоящим. – А мне кажется, они свободны, как никто другой, – бросил он, не сводя задумчивого взгляда с собеседницы. – Нет, – помотал медленно головой. Действительно считая, что не могут все заслуживать счастья. Это ж гребаное равновесие!
– Ну и что?.. – как-то не уловил намёка парень, покосившись на уборщика, и фыркнул, выдохнув облачко дыма и уставившись слегка изумленно на вскочившую женщину. – Тц, – пренебрежение. Закусив истлевающую сигарету, он соскочил ловко со сцены и двинулся следом за беглянкой, втайне поразившись презабавному поведению Зоуи. – Там ступенька...
Настала пора расходиться. Люди по ночам спят, им нужны силы на следующий день. Получается, они убивают часть своего времени сном. Удобно. Иногда. Или не так. Приятно, наверное, спать и видеть сны. Удачное убийство времени, полезное по всем параметрам. – Попробуешь выследить художника? – Да сдался он мне. Никуда не денется, пусть творит. Мне интересно, какие ещё он шедевры создаст. – Ночь, можно сказать, ничем не занята, отчего метаморфу на ум взбрела идея ещё немного помучить жертву. Она и не подозревала о своём статусе, забавно… и великолепно.
– Прошвырнёмся по городу в одно местечко, Зоуи? – обернувшись, он бесхитростно посмотрел в глаза женщины. Не ощущал её желания побыть с ним ещё немного. Простое совпадение. – С чего бы? – легкое непонимание, хорошо скрытое за ироничными интонациями и достаточно безразличным выражением лица. Конечно, Зоуи частенько ведёт себя… неосторожно, слишком эмоционально или нетипично для взрослого, именно взрослого, повидавшего многое, человека и смертного, но это вовсе не есть плохо – это интересно, это заставляет вновь чувствовать… хоть что-нибудь. Пожалуй, аналогом к подобному явлению для метаморфа можно назвать наркотик, легкий-легкий. – Это не ответ. Ни в какой форме, – ни месть, ни благодарность, ни преследование иных целей. Хотя, с другой стороны, последнее – в чем-то истина, ведь совместное времяпровождение лишь предлог для… новой дозы. – Это просто маленькая прогулка перед сном! – по-детски торжествующе, склонив чуть голову к плечу и автоматически хлопнув ладонью по капоту автомобиля, отмахнулся загадочно Вель. Он не хотел раскрывать все карты и уж тем более пункт назначения, иначе поездка туда имела шанс не состояться. – Будет весело, – ему уж точно. Эгоист обычно говорит за себя. Впрочем, возможно всё в итоге.
– Тоже неплох вариант, – и не попытался скрыть приятия к мысли о постели. – Чем богаче существо на разных уровнях – эмоционально-чувственном, физиологическом или просто-напросто ценностно-материальном, тем меньше у него вариантов получить удовлетворение, не находишь?.. – риторический и, наверное, несколько спорный вопрос, неожиданно как-то возникший в голове и прозвучавший… вслух негромко. – …палка о двух концах, – метаморф почти беззвучно усмехнулся. – Славно, – так сказал, словно и не ждал отказа от предложения, а всего лишь удостоверился в лояльности Зоуи. – Тогда… залетай, – хмыкнул с веселой улыбкой и сел за руль, проигнорировав невнятное ощущение, как правило, возникающее при чьём-либо внимательном взгляде, – мало ли кто в окошко мог смотреть на случайных прохожих.
– Что смешного? – промурлыкал лениво демон. Ей не нравился, кажется, стиль его езды временами, поэтому он взял на заметку кое-что: дожидаться, когда спутница удостоверится в собственной безопасности. Наблюдать за женщиной получалось само собой и в такие краткие отчасти забавные (для него забавные) моменты. – Всё настолько страшно? – парень вздохнул и непринужденно расхохотался, отводя взгляд и прикрывая рукой глаза. – Заметила что-то? – неприятный холодок в груди. – Да-да, мне всё понятно, – откликнулся он беззаботно, трогая автомобиль с места и убирая ладонь от лица. Ничего не означает? Разве не доверием называется согласие на… неясно что?..
Город погрузился в темноту и тонул пока в прозрачном ещё тумане. Черный джип, ненамного превышая допустимую скорость на оживленной магистрали, держал направление к другой части города, которая осталась от восточной столицы. Правда, на деле оказалось, путь заканчивался едва-едва на пороге японской стороны близ брошенных и истерзанных Катастрофой зданий. Цель – далеко не новые руины, здесь и ранее находились не очень приятные места для ночных посещений.
– Что? Страшно? – зловеще тихо рассмеялся метаморф, заглушив мотор и покосившись на спутницу. Они остановились напротив немного покосившегося здания этажей в двадцать, ясное дело, нежилого. – Здесь поблизости никого нет. Во всяком случае, моё чутьё помалкивает, – он выбрался из джипа и облокотился на него в молчании, дав время человеку собраться с духом и покинуть салон. – Смотри теперь туда, – посоветовал последовать его примеру, то есть поднять взгляд выше… на уровень четвертого этажа. В одном из окон горел тусклый свет, будто от свечи или низковольтной лампы, и трепетала только одна человекоподобная тень. – Как-то раз заметил свет в этом окне издалека, но всё ещё не пытался выяснить, в чем прикол, – по-мальчишески невинно улыбнулся. – Бояться нечего, по-моему, кроме собственного воображения. Пойдём и посмотрим, что там, – и гипнотически спокойно, и беззаботно успокаивающе. – Фонарик на заднем сиденье. И я уже оговорился, там ни одной живой, – живой! – души…
Фонарик для Зоуи. Зевсу и так нормально. Чтобы беззащитной спутнице было комфортнее, зачинатель приключения взял её под руку. Гулкий звук шагов разносился на небольшое расстояние, не пугая загадочным временами эхом. На стенах встречались картины неизвестных художников, повешенные давным-давно в целях разнообразить однотипные коридоры. Однажды попалась картина, выполненная светящимися в темноте красками, и в фосфоресцирующей рамке. Смотрелось потусторонне для непривычного наблюдателя, скорее всего.
– Мать моя! – это просто присказка! Впереди на перекрёстке внезапно показалась мужская фигура в круглых поблескивающих очках. – Тц, погоди пугаться! Я ж сказал, тут никого нет, – прошипел Вель чуть обиженно. – Ладно, постой тут, – и отпустил Зоуи, двинувшись к необычному явлению.
– Ты… привидение?.. – склонив голову к плечу и сунув руки в карманы в выражении скуки, почти без эмоций, но с долей любопытства, поинтересовался пришелец. Если бы не мрачность и давящая атмосфера этого места, то кто-нибудь, наблюдатель со стороны, наверняка посмеялся бы от души. Настолько нелепо звучал вопрос. Разумеется, ответа он не получил. Тень в очках дернулась и истаяла, а вот позади тишину порвал шум.
Метаморф ожидаемо обернулся и не увидел на том же месте фигурку женщины, то есть… он вообще не увидел на том месте ничего, кроме очевидного её отсутствия. Прошёл назад, заглянул в помещение по левую руку и едва не шарахнулся назад, осознав нелепость происшествия. Зеркало. Грязное и кривое. – Что ж… и этого хватит, – чуть растерянно обронил он.
– Это всего лишь я, – помахал парень рукой, выходя на лестничную площадку, где почуял знакомое присутствие. Не помогло предупреждение, кажется. Пришлось резво сделать пару шагов вперёд и поймать за руку неосторожного человека. – Давай не при мне устраивать тренировку полётов по лестницам, окей?
Это жизнь. Страх. Восторг. Доза адреналина в кровь. Движение. Каждый раз зарождается желание больше не делать шаг к тем эмоциям, которые недолюбливаешь. Они дают ощущение жизни в разы острее положительных чувств. Жить всем нравится, сознательно или подсознательно.

…А-а-а, я не могу! – всё ещё посмеивался парень, вспоминая недавнее приключение. – Зоуи, ты бесподобна, – ничуть не издевался, просто поражался так. Он же говорил, что никого там нет, кто мог бы навредить… не говоря уже о собственном отражении в кривом зеркале. – Нет, ну ты правда, бесподобна, – в хорошем смысле. – Весело… – заключил мурлыкающе и довольно, специально не пытаясь смотреть через зеркало заднего вида на Зоуи, чтобы её не смущать сильнее прежнего.
Туман превратился в белоснежную вату, через которую виднелись силуэты домов, подсвеченные прозрачным желтоватым светом, быстрые призраки автомобилей, проносящихся мимо. Ничто беды не предвещало. Совсем ничто.
В голову словно прут раскаленный вонзился. Это случилось так внезапно, что демон за рулём не удержал управления, буквально забыв, где находится, – настолько сильной показалась неожиданная боль. Он слышал голос… принадлежавший женщине. Слышал до жути громкий гудок. Видел яркий свет. В последний момент он вывернул руль так, чтобы основной удар принять на свою сторону и уберечь хрупкое создание рядом от печальной участи. Да-да, мозг работал быстро, несмотря на болевой приступ. Жаль, также быстро неспособен реагировать менее совершенный механизм. Потом последовал сильный толчок.
На краткий миг наступил покой, сознание как будто перезагрузилось. И всё равно больно, но теперь во всем теле. Поза неудобная. Ещё бы! Автомобиль слетел с дороги и мирно отдыхал на боку. Чьи-то шаги. Чье-то дыхание… слабое. Дыхание ближе.
– Скорая помощь уже выехала, я позвонил. Эй, вы живы? – хриплый и приглушенный голос.
– Нет, – буркнул Вель, раздражаясь из-за тупого ненужного вопроса. Он ногой вышиб дверцу, подхватил Зоуи и вылез из автомобиля, осторожно как-то поднявшись на ноги вместе с пострадавшей всё-таки женщиной. Раны виновника аварии затягивались, кровь сворачивалась. – Убери фонарь, – грубо отозвался он. – Всё под контролем, – полное безразличие и… давление заметно в речи. Ничего не добавив, прошёл мимо водителя фуры, недавно протаранившей более легкий джип.
Медицинская помощь прибыла на место довольно скоро. А до той минуты метаморф немного побаловался возможностями темного мага, испив страданий человеческого тела через невесомое прикосновение губ к одной из видимых ему ранок. Ему всё равно было, почувствовала ли Зоуи что-нибудь. Заговорить он с ней не пытался, замкнувшись на панических мыслях о собственном состоянии.
Врачу даже на осмотр он не дался, сбагрив тому более приветливую пациентку, и, тем не менее, не ушёл, попав в больницу в роли беспокойного друга госпитализированной женщины. Вель не интересовался, каковы последствия его неосторожности на дороге, и теперь тихонько сидел в палате, ожидая… чего-нибудь, когда Зоуи отойдёт от лекарств (или что ей там вкололи в процессе перевязки?..).
Рядом находился столик с хирургическими инструментами. За деньги медсестричка выполнила странную просьбу парня. Закатав рукав рубашки, он коснулся черной выпуклости, впившегося в плоть осколка, и затем потянулся за ножом. Вывод он сделал однозначный за время поездки: лучше бы избавиться от соседства с проклятой неизвестной силой. Да не тут-то было. Едва демон, сделав удобные надрезы, попытался вытащить инородное тело, как оно в ту же секунду потеряло твердую форму и скользнуло прочь, переместившись. Сначала эта беготня «заразы» веселила в какой-то мере, потом достала, не считая того, что крови пролилось изрядно в попытках и так, и эдак извлечь осколок. В конце концов, метаморф слишком увлекся и не заметил, когда Зоуи начала смотреть на него и на его дикое со стороны занятие. Новое движение руки с умыслом заколоть источник чуждой силы прекратилось. В голове что-то щелкнуло после долгих томительных секунд игры в гляделки с человеком.
– Я понял! – изрёк парень. – Зоуи, мне нужны твои руки. Одолжишь? – улыбнулся немного виновато. Узор черными веточками распространился до плеча, и некоторые отдельные линии змеились дальше, но весь масштаб живой картины скрывался одеждой.
Пихнув столик на колесах ближе к кушетке, он тоже подвинулся на стуле и положил на перепачканную поверхность, усеянную красными салфетками, руку вверх ладонью перед женщиной. – Сам себя, похоже, вылечить, – вылечить, потому как полученный «дар» смахивает на положительное проклятье или болезнь, иными словами, – я не могу. – Похоже, осколок, или сила в нём заточенная, читал намерения носителя, не желая уходить. Существовало и ещё предположение о феномене, но положения оно не меняло. – Да безвредно оно для тебя, безвредно… – ясное дело, опасения следовало прогнать и заодно таким образом заверить, что трогать можно, находиться рядом – тоже. – Это сделаешь ты, – пристальный взгляд в глаза напротив. – Учиться никогда не поздно, – пауза. – Разве что когда голову оторвало, – продолжил задумчиво и снова замолчал, зато вручил человеку скальпель, в конце концов, не сдержав беззлобную усмешку.
– Сделай глубокий разрез рядом, параллельно длине твердой оболочки. Сначала нащупай её форму, потом только режь, чтобы лезвием не задеть. Да не больно мне, – Вель специально не смотрел на свою руку, чтобы не спровоцировать лишние опасные мысли, продолжая любоваться (не от нечего делать!) Зоуи. – Скорость регенерации слишком высока, поэтому сразу же бери ранорасширитель. На лопаточки похож, – уточнил, честно не представляя, насколько типичный обыватель знаком с хирургическим инструментарием. – Не бойся сделать что-то неправильно. Хуже мне не станет. Тебе и подавно, – не то спокойствие, не то теплое заразительное безразличие. – Пинцет, – следующий инструмент. – Осторожно вытаскивай осколок и не обращай на меня внимания. Понятно? – кривая слабая улыбка и взгляд неожиданно в сторону. Кто-то приближался, шаги гулко отдавались в ночной пустоте коридоров больницы.
– Хм, – в груди неприятно и даже до боли стало холодно, отчего демон автоматически прижал свободную руку к месту фокусировки тянущего ощущения. – Чего?.. – снова глянул на женщину, одним единственным вопросом не в тему требуя не останавливать действие и медленно изымать источник темной-темной силы.
– Извините, обход. За… – раздался голосок медсестры, видно, недавно вышедшей на смену и не знавшей, что тут и так недавно побывали все, в ком нуждались и в ком не очень нуждались гости.
– Нет! – вскинулся метаморф. Наколдовать что-то в мгновение ока и при маленькой операции он был не в силах.
– У вас всё в порядке? – кажется, отклик обеспокоил работницу учреждения, но главное – она не зашла, не открыла дверь.
– Всё в порядке, – с раздражением отозвался желтоглазый лжец. – Можете идти дальше, – императивная речь случайна… и слегка не к месту. Впрочем, эффект вышел нужный: девушка пошла дальше.
– Эй… – Вель возмущенно посмотрел на Зоуи, щелкнув пальцами от негодования и просто разрядки обстановки. – Не урони обратно только, – довольно озабоченно прозвучало, ведь снова испытать слияние не хотелось.
Опасность миновала, как и улетела в тартарары возможность кое-что узнать благодаря неведомой силе, завлекавшей демона. Все инструменты легли на свои места, порез исправно затягивался. Лишь ветвистый рисунок не спешил уходить. Наверное, постепенно сойдёт, как обыкновенный симптом. – Это не то, что ты думаешь! – избитая фраза вырвалась сама собой вместе с дурацким смехом. В чашке покоился тот самый черный осколок, в котором якобы и крохи магических изысканий нет и не было. Он, удивительно, впитал в себя капельки крови, остававшиеся на нём после изъятия, и снова предстал обычной стекляшкой… и с виду, и на более тонком плане мироздания. – Не знаю, как так получилось, – парень откинулся на спинку стула и раскатал рукав рубашки, прикрывая темный узор. Хотя… что лучше смотрится – рубашка в пятнышках крови или подобие жуткой татуировки – спорный вопрос. – В аварии виноват я. Чем долг возьмёшь? – хитро сощурив солнечно-янтарные глаза (и вроде бы не хватает света для подобного эффекта, а всё равно – будто светятся), Зевс подался чуть вперёд. Он надеялся услышать достойный ответ, который, возможно, поставит его в сложное положение во спасение от скуки.
В тот же миг «распелся» мобильный телефон. Не его телефон.
– Говори. – Прыти наглеца оставалось позавидовать. Наглости – также. Он вместо Зоуи схватил её трубку, на которую звонил… детектив. Правда, до последнего мгновения демон не знал об этом. – С ней всё… нормально! – отмахиваясь от коллеги, он ткнул-таки пальцем ей в больное место, дабы остудить пыл. Чего такого? – Ему нужен психолог-криминалист… Упрямый человечек, – со вздохом подал телефон владелице, расположившись недалеко.
Он не прислушивался к разговору, вдруг снова коснувшись перевязанной раны женщины без задних мыслей. Удобный момент, кстати. – Рёбра? Надеюсь, без особых осложнений. Иначе моя расплата будет… – страшной, вот как думалось. Другая же половинка сознания нашептывала, что чистота этой светлой души перед инфернальной тварью осквернена заманчивой местью не будет. Месть разная бывает. Белая бывает?..

Примерно оценив масштаб повреждений наощупь, демон на том и успокоился. Ему ничего уже сегодня не требовалось… и не хотелось от человека. На ночь он рядом оставаться не собирался, ничего комфортного не видя в таком месте как больница. – Да, пройдёт, – искоса глянул на Зоуи и снова стянул рукав рубашки вниз, втайне изумившись её любопытству. Нашла о чем беспокоиться! Или о ком?.. – На металлолом. Новую закажу, соберут месяца за два. До тех пор на прокат возьму, – безразличное отношение и к потерянному транспорту, и к деньгам. Наверное, при иных обстоятельствах аварии настроение были бы другими. – Хорошо ты стукнулась, – нервно усмехнувшись, Вель поднялся с кушетки и даже с любопытством, ненавязчиво, осмотрел больную на предмет реальных повреждений черепа. Да, мозги не утекут через трещину! Может быть кровопотеря большая? И это начался бред с радостных глупых впечатлений? – Смеяться смерти в лицо – это чудесно. Только вовремя остановиться нужно, иначе… – упрёк, – рана откроется снова, – закончил очень… жизненно, намекая, чтобы смеялась оптимистка поменьше, пока кости срастаются.
– Абзац, – не в тему ляпнул, когда любопытства ради заглянул в медицинскую карту. – Перелечить тебя хотят, – хмыкнул осуждающе, протянув медкарту женщине. Человек-врач – коварное существо… или глуповатое, в большинстве своём. Человеческий организм ведь неплохая биохимическая машина, она сама способна творить чудеса и часто без дополнительных стимуляций лекарственными препаратами. Поэтому метаморф никак не отреагировал на самодеятельность Зоуи. Да и не должен был. Вскоре распрощались. Путь совпадал не далее, чем до стоянки.

…Спрашивается, зачем меня позвали? – Зевс в момент эксперимента не пользовался способностями, иначе присутствующие аналитики заметили бы, приборы – зарегистрировали бы всплеск сторонней энергии. А уж до эксперимента подготовка шла во втором отделе, куда ему доступа нет. С другой стороны, он способен провернуть сложную операцию, неограниченную во времени, средствах, жертвах и прочих… тратах. Увы и ах, на этот раз он ничего не совершал. Допрашивать с использованием насильственных методов его не имели права из-за негласного договора между ним и организацией. Обе стороны понимали возможные последствия таких действий. Доверие – единственная валюта и метод хоть что-нибудь узнать.
Чего сделать?.. – мысленный поток притормозил движение, рука метнулась к одной из створок. Умная система среагировала на прикосновение, и лифт повременил с исполнением ранее заданной задачи.
– Да не за что, – откликнулся автоматически парень, посторонившись и не без удовольствия заметив, насколько ж Зоуи не владеет собой. Постаралась бы, а то камеры едва ли не на каждом шаге. Увидит ещё кто её страннейшую реакцию. Однако, неважно это на самом деле. – Как глупо, – беззлобно фыркнул Вель, не пытаясь оправдаться или сказать, почему посчитал шутливые слова глупостью. – Долго заживать будет. Ты теперь знакома с другим миром. Что мешает воспользоваться его благами? – вдруг спросил. Не следил пристально, чтобы заметить внешние проявления неприятных ощущений. Очевидно слишком. – Ладно-ладно, я и не уговариваю, – коротко посмеялся он. Так или иначе, всё заживёт, если на отметке «смертельно» не значится. – Ага, – приехали. Обоим, похоже, в один и тот же сектор.
Действительно, и Зоуи, и Зевс оказались в одном зале. Желтоглазый пришелец откровенно скучал, следя за людьми… в особенности, за главной подозреваемой. Взгляд выражал довольно прохладный интерес, толику презрения. – Она не могла быть в двух местах одновременно. Мог быть двойник – метаморф или любой другой, кто имеет аналогичную способность. У меня есть алиби и моё честное слово. Это не я. И вряд ли такой вариант вообще жизнеспособен. Это ж Зоуи! Вариант с неисправной техникой или подделкой цифровых данных куда правдоподобнее. Надо бы в адвокаты записаться… – размышлял и наблюдал за ходом разбирательства. Также демону поручили маленькую миссию поприсутствовать не только в качестве якобы одного из подозреваемых, но и проследить за… всеми на своём уровне восприятия мира. Как будто у них своих «сенсоров» не хватает! Просто… лень доклад сочинять потом. Они ж знают всё! Хотя… – тут внимание приковал один человек, ничего, в общем-то, и не сделавший внешне, – …может и не всё. Только вот Зоуи – чиста как первый снег.
После заседания Вель сразу же ушёл восвояси. Если он не займется бумагами в ближайшее время, то займется ими очень нескоро. Набросав отчет в вольной форме, отнёс его одному из начальников и по пути обратно пересекся, по чистой и смешной случайности, со своей милейшей жертвой. В мыслях не было увлекать её разговором и тем более заводить куда-то далеко. Она сама шла. Не останавливать же её. Зачем?
– В тюрьме, – немного раздражения, но в целом мягко, негромко. По сторонам не смотрел, ничего интересного не видел в знакомых декорациях и формах жизни. Делать в данном секторе ему тоже нечего. Его интересовали окна в Изнанку, пространство, физика. Он дорогу сокращал через уголок живой природы. – Кто знает. Быть может, среди них затесался инопланетянин, – пошутил с серьёзно-задумчивым выражением лица. – Нет, – усмехнулся весело, замедлив шаг и приостановившись. Ирония в том, что он сам питомец. Идея обзавестись какой-нибудь мелочью, таскающейся по пятам, никогда не приходила на ум, тяги тоже никакой не возникало к подобной экзотике. – Знаю-знаю, попугаи симпатичные пернатые, пока не раскроют клюв. Ну, это касается только очень болтливых. Однажды мне показалось, у них гораздо больше мозгов, – пренебрежение, – чем положено столь примитивному виду, – беззаботно говорил, по-доброму улыбаясь. Случай в жизни однажды заставил возненавидеть красивых птиц… и свою привычку некоторые мысли озвучивать вслух! – Так значит, – внезапный вывод, – косвенно ты его убила, Зоуи! А я ещё считал… – Осекся и со смешком фыркнул, покосившись на спутницу. – Ага, я тоже с виду сейчас не страшный. Лучше не смотри на него так, испугается же…
Поздно. Зевс не рассмеялся и не улыбнулся даже, как-то странно очень посмотрев на Зоуи: не то возмущенно, не то с абсолютным непониманием, что здесь происходит и не спит ли он случаем. – Я? Нет, не поражаюсь. Хочу тебя исследовать как удивительный феномен, – пробормотал он ошарашенно. Подал женщине руку и рывком поставил её на ноги. – Всё зависит от проблемы, – то есть мог отказать, совести не имея. – Бинты сменить? – предположение, попавшее в цель.
Не отказался. Так и оказались вдвоем в пустующем медицинском блоке. Метаморф легко нашёл бинты и в данный момент перевязывал неосторожного и безумно хрупкого человека вместо противоположного по значению действия. Настолько мистически это смотрелось, наверное! – Не все. Иначе они давным-давно друг друга перегрызли бы, – говорил отрывисто и спокойно. Трудно не признать, что в те мгновения соблазн преступить черту был силён. – Хорошо, найду кого-нибудь, – негромко произнёс в ответ. Наступила приятная тишина, отчего чувства помимо воли обострились, ухудшая малость ситуацию. Нельзя. Никак нельзя! Поэтому… когда глаза их встретились и губы оказались столь близки, Вель ухмыльнулся с хитринкой и буквально в ту же секунду уединение чудовища и красавицы грубо нарушил кто-то. – Закончил как раз, – порадовал он Зоуи, завязав последний узел потуже и отстранившись.
– Нет проблем, – отозвался демон, как ни в чем не бывало, не пытаясь провоцировать специально какие-либо чувства или мысли у женщины здесь, в Университете, и соответственно не выражая к ней особого, чуть повышенного, интереса ни взглядом, ни жестом. Помощь в одевании – не более, чем дружеский жест и со стороны, и по мнению самого пришельца из потустороннего мира. – Ага, – не стал прощаться, не прилагая отчего-то усилий проявить немного… человеческих манер. Все тут в курсе, кто он, поэтому и смысла особого нет надевать абсолютно непроницаемую маску. Для кого? Да не для кого. Враг зрит и пусть видит то, о чем знает, а о чем не знает, то и не увидит никогда.
День прошёл на удивление тихо. Вот только снова вспомнился один… художник, выходец из Изнанки… – …который называл себя Маэстро, – сорвалось с губ, унесенное сильным порывом ветра. Не надо было сегодня высоко забираться – ветер ещё холодный…

Около семи утра разбудил звонок из диспетчерской. Очевидец сообщил, что в парке увидел человеческие останки, когда пришёл туда на пробежку. На место выехал дежурный офицер. Значит, скоро и остальные подтянутся, кто обычно занимается подобными делами. Медэксперт в их числе, ничего не поделаешь. Одежда. Сигарета. Чемоданчик. Предрассветная оглушительная тишина. Темно-зеленая тойота. Пока что заменой личному транспортному средству служил легковой автомобиль, взятый на прокат. Неудобно пользоваться такси… демону, когда могут внезапно появляться срочные дела или необычные маршруты.
В парке до сих пор не погасли фонари, соревнуясь с первыми лучами солнца прогнать последние воспоминания о холодной и темной ночи. Небольшой кусочек парковой зоны оцепили яркой лентой непонятно от кого, потому что немногие праздно шатались без дела да в такую рань. На поляне внимание сразу привлекал стол, накрытый черной… или почти черной скатертью. На странной подставке возвышалась… голова: длинные жесткие волосы, грубые черты лица… женские, закрытые глаза, рот – кровавая улыбка Джокера, во лбу… вырезано око, третье, всевидящее по логике. На поверхности стола чаша, не пустая. А над чашей, неясно как закрепленные пока, простирались друг к другу руки: без плоти (кости лишь) правая держала сердце и левая пустая, вся в порезах и последних каплях крови из них.
– Чего-то не хватает! – мягко и… восторженно воскликнул метаморф, обходя кругом творение неизвестного психопата. Хотя… почерк казался знакомым, где-то он уже видел подобное, но… на бумаге только. «Маэстро ничего не выкидывает, глупое дитя», – неожиданно вспомнился нужный образ из прошлого. Тот художник рисовал жуткие картины. Он был гениальным, сумасшедшим, добрым и ранимым (!) демоном, несмотря на необычайно жестокие фантазии. Определенно, в подозреваемые так и напрашивался древний псих, если бы не одно веское «но»: мелочно, всё равно что насекомое раздавить и уже считать себя богом.
– Например, тела, – а это Шелтон объявился, вместо приветствия бросив.
– Да, кэп, – раздраженно отмахнулся Зевс, остановившись и присмотревшись к «искусственному» оку. – И второго глазного яблока, – тише добавил и надел перчатки, затем приподняв одно веко и за ним другое – пусты глазницы. Первое же яблоко переместилось в вырезанную на лбу выемку, вот и все дела.
– Да какого ж черта, – зло прошипел, оборачиваясь. Тяжелый и неприветливый взгляд уперся в фигурку женщины. Казалось, тихая вспышка гнева, никому и невидимая почти, произошла беспричинно. Но… она принадлежала частице личности под названием «врач». Зоуи недели две должна отдыхать и меньше напрягаться, чтобы ребра срослись быстрее и правильно, а она и сюда выехала. Бесит слегка.
– Утро доброе! – разочарованный вздох и вновь тихий янтарный омут в отражениях глаз. – Какие мысли, Мэй? – посторонился Вель, вдруг сообразив кое-что. Он присел на корточки и задрал свисающую до земли скатерть, где и нашелся недостающий элемент композиции. Ножкой столу служило тело, в некоторых местах изогнутое так, будто кости стали пластичными. – Хм, – впечатление от увиденного зрелища оставил при себе. Так выходило, что художник, возможно, обладал знанием в области алхимии. В общем-то, это не повод полагаться на данную кроху из его образа.
– По-моему, он гуманист, – поднимаясь, парень обратил внимание на человека вдалеке, занимающегося утренней пробежкой. В ту же сторону посмотрел и кое-кто из участка, ничего необычного не узрев, разумеется. Впрочем, там и не было ничего этакого. – Только вот в плохом смысле этого слова, – продолжил он, глянув на коллег поочередно. – Идеальный преступник, не находите, психолог? – ирония легче воздуха. Преступник, который не осознает преступности своих действий, не может назвать их отрицательными. Совесть его чиста. Им руководит любовь к красоте, разной красоте, и людям. При поверхностном рассмотрении. На деле же обычно рядом шествуют и прочие чувства и желания, подсознательные. Но это теория. Предполагаемый портрет.
– Увековечил, что называется… – при сборе материала на анализ метаморф столкнулся с небольшой проблемой. Мягкие ткани под действием определенного вещества затвердели. Пришлось затратить чуть больше времени, слегка подпортив произведение искусства лишним увечьем. После чего работа на свежем воздухе с утра пораньше могла считаться завершенной, далее процесс пойдёт в лаборатории и… немного позже.
Зевс напутствовал грузчикам останков быть осторожнее, потому что прочность затвердевшего тела подвергалась сомнениям. После чего вышел за пределы оцепленной зоны и замедлил шаги, упустив кое-что из виду, точнее… подзабыв и вспомнив снова. – Зоуи, есть разговор, – он, махнув рукой в приглашающем жесте, поманил за собой коллегу, но терпеливо ждать на месте не стал, продолжив неспешно топать в сторону оставленного автомобиля. – Подвезти? – сразу спросил, стоило ей нагнать его. – Нет… это не весь разговор, – загадочно развеял так или иначе возникшее предположение. – Сначала поедем к тебе. Увидишь, зачем. Потом… как хочешь, но я собираюсь позавтракать перед началом рабочего дня, – автоматически на ходу забросил руки за голову, хоть и болтался чемоданчик при том не очень удачно, касаясь спины.
– Лучше на заднее сиденье, – заметил Вель, когда они подошли к машине. – И не спорь, – улыбнулся тепло, покосившись на спутницу. Закинул чемодан в салон и сел за руль, но не включил пока зажигание. – Держи, – вынув из бардачка полупрозрачный бокс примерно двадцати сантиметров в кубе объемом, он бросил его, точнее не совсем аккуратно подал, женщине. Там внутри находилось живое существо, пойманное в Изнанке. Через туманное стекло оно могло показаться непонятным комком жесткой шерсти, что лишь отчасти составляло его внешний вид на самом деле. – Обладает способностью к слабому метаморфизму, как и большинство обитателей Изнанки, – мир, постоянно меняющийся, вот и население его… непостоянное, приспосабливающееся. – Больше всего похож на ежа, как видишь. Имеет семь глаз, – наверное, до человека и не дойдёт, как они выглядят… поначалу. – Но я насчитал только пять. Не знаю, где ещё два… – Тем временем замурлыкал двигатель, автомобиль покатился по городу. – В пищу сгодится любая жидкость, кроме воды, – пауза. – Кислоту тоже переварит, наверное. Ротовое отверстие искать не советую, лучше это увидеть, – хохотнул негромко метаморф. – Живёт недолго. И… он умеет петь, – издавать мелодичные звуки, – только выглядит это… Нет, не страшно. Скорее уж слишком дико с точки зрения человека, судороги напоминает.

Конечно, Зевс рассказал не всё о странноватом зверьке-малыше из другого мира. Остальное Зоуи узнает уже сама, в том ничего страшного не будет, и вряд ли открытия вызовут что-то большее, чем простое удивление. Парень лишь улыбнулся загадочно, негромко усмехнувшись. Долг оплачен, и за изнаночную кроху в ответе теперь человек, пусть довольствуется.
– Как скажешь, – только и отозвался, припарковав автомобиль на свободном пятачке пространства около дома. Правда, лишил возможности выехать со своего места как минимум одного человека. Ничего страшного, желтоглазой твари искренне плевать, а люди… не сломаются – подождут, они иначе сделать не подумают даже и эффективного результата своими жалкими… человеческими силами не смогут добиться. Удивительно, на заднем фоне, в сознании, проявлялся негатив. Наверное, близилась пора поиграть с кем-нибудь в кошки-мышки. Чутьё подсказывало, будет дождь скоро… холодный. Вот только погодные ли условия то?.. Образ ли то?.. Или внутреннее состояние такое… интересное. Хотя, быть может, старый район города навевал тоску и раздражение, не считая легкого отвращения и непонимания, почему люди запускают так места, где живут. – Одному мне кажется, что дом свой дух вот-вот испустит? – думал Вель, поглядывая на следы разрушения, пока поднимался вслед за Зоуи.
– Не прошло и века, – шутливо заметил он, говоря о столь продолжительной возне с простым механизмом. Человек бы сказал «не прошло и года», вероятно. Плохая привычка – веками измерять средний отрезок времени. Слишком много для людей, это вся их жизнь, а не… «средний отрезок времени». – Это видно, – точнее, ощутимо… стоит сделать несколько шагов и услышать отражение звуков шагов, шелеста одежды. Пустота. Но она красива по-своему. – Меня не смущает. Нечего стыдиться… Или что обычно в таких случаях беспокоит человека, принимающего гостя?..
Метаморф приостановился чуть раньше хозяйки апартаментов. Он не собирался здесь задерживаться. Заходить в гости тоже было лишним, но хотелось взглянуть на поведение зверька в фактически новом для него мире. – Выпускай чудика на волю. Посмотрим, как ему понравится твой дом, – любопытство, в котором без попытки притаиться играли смешинки. Ради этого их маршрут в начале рабочего дня настолько круто менялся. – Покорми, – немного задумчиво и… безразлично откликнулся парень. Ему чудился смерти запах, тоненькая ниточка, пролегшая сюда неясно откуда и с какими целями. Здание старое? Кто-то сдохнет из соседей на днях? У квартирки прошлое неудачное? Или… чудилось из-за собственной зреющей жажды.
– Сгодится всё, кроме воды, – снова повторил демон и уже с интонацией упрёка не то в недоверии, не то в невнимательности, не уточняя, что и кровушку это милое существо тоже не побрезгует отведать, коли найдёт таковую. – Ха-ха, – короткий смешок сам собой вырвался, когда комок шерсти шмыгнул в укрытие. – Оставь, – миску с молоком. – Сам выползет, как только я уйду, – козырнув с невинной улыбкой, Зевс уже было развернулся на выход. Он подумал, Зоуи всё-таки не поедет с ним объедать какое-нибудь пораньше открывшееся кафе. Но в последний момент приостановил движение, вновь глянув на женщину с подозрением, будто не веря ушам своим или в её способности готовить без происшествий (кулинария – дело опасное!). – Планы в силе. Хорошо, – интереса ради и разнообразия не стал отказываться, – если настаиваешь…
Ответом на следующий вопрос о содержании завтрака был красноречивый взгляд, брошенный на хозяйку дома. Кажется, она создала себе же маленькую проблему, предложив остаться, и выкрутилась успешно. Причем невольно призвала гостя к своеобразному обмену, что он мысленно отметил на периферии сознания, без особого энтузиазма рассказывая о своей родине, граничащей природой с фантазией безумца и населенной такими же… безумцами.

А на работе пришлось… поработать. ДНК выявляла из образцов биологического материала машина, поэтому в то время мэдэксперт занимался другим делом: выделял вещество, изменившее структуру живых тканей до неузнаваемости. Заранее ясно, результат совпадёт  с данными по какому-нибудь пропавшему человеку, попавшими на днях в информационную базу управления. С того момента начнется вычисление преступника, круг подозреваемых сузится в разы.
Что написать в отчете? – Он получил занимательную субстанцию, о которой когда-то читал в библиотеках Высших. Это, своего рода, черная магия в химии. Тайные знания, ничего на самом деле с магией не имеющие, но… они – основа как раз таки магических превращений. Всё взаимосвязано. – Хм, точно! «Неизвестное вещество». – Не положено знать людям подобных тайн, значит… и обычному медэксперту – тоже. – Изящно, прямо под шаблон, – потому как в последнее время много таких строчек мелькало в отчетах: неизвестно. Катастрофа ли виною неизвестности, времена ли быстро меняются?..
Ближе к вечеру, закончив ещё час назад разбираться с бумагами, Вель налюбовался выделенным веществом едва-едва на дне пробирки и уничтожил его, просто-напросто поставив посуду с ним на солнечный свет. В действии его – ничего, к чему кто-нибудь смог бы придраться, если пожелает увидеть «неизвестное вещество», которое по случайности… испарилось. На летучку метаморф не пошёл и дожидаться её окончания не собирался, решив покинуть участок… пока никто его не хватился по какому-нибудь пустяку. На серьёзное дело и без того придется выезжать, поэтому… от начального пункта назначения мало что зависит.
– Мм? – Кое-кто поймал-таки в коридорах. Зоуи! Да-да, ей можно занять его на пару слов. Только вот приватность разговора настораживала, но до её объяснений рано было судить и преждевременно настраивать себя на агрессию или презрительное безразличие. Поначалу, слушая женщину, демон молчал. Работа – хорошо. Её доверие (иначе наняла б кого-нибудь другого) – тоже. Только с чего она взяла, будто непонятное убийство десятилетней давности вдруг вызовет отклик у желтоглазого пришельца? С другой стороны, их отношения, положительные, – основа для подобных просьб. У людей это в порядке вещей. Занятно. – Ладно, – мягко-лениво и таким тоном, будто ему не очень хочется выполнять просьбу смертной, но он вынужден, как джинн какой-нибудь, привязанный к сосуду и владельцу того, – будет сделано, – с долей шутки прозвучал ответ. В отчет Вель пока не спешил заглядывать. – Я пойду? – зачем-то уточнил в манере той же, пряча улыбку в краешках губ.
– Нормально, – немного переменился, среагировав на интерес человека чуть резче, чем следовало. Это правда, на руке ничего не осталось. Посвящать человека в каждый этап эволюции проклятья – неразумно и бессмысленно. – Вот как, – приятная новость. – Ясно-ясно. Хотя бы художник точно тебя не схватит, – усмехнулся безобидно он, уходя. Допускал, конечно, что тот убийца-творец (как звучит!) вполне может выбрать беззащитную женщину и из полицейского управления. Её отъезд как нельзя кстати.
Зевс никуда из города не уезжал и о Зоуи не вспоминал, она в маленьком отпуске и далеко. Оставался на связи (ограничивающейся телефонными звонками) с детективом относительно громкого дела художника, помогая всего лишь намёками в разговорах выстроить схему из элементов преступлений и вычислить личность преступника. Наверное, кто-то считал, у медицинского эксперта – уникальная способность понимать. Не без этого, но и не только в том дело. На второй день тишины он наведался ненадолго в участок, причем в удачный момент. Царила атмосфера легкого возбуждения, некоторые офицеры в спешке куда-то убежали, то и дело раздавались трели телефонов. Видимо, опять что-то происходило. В зале совещаний тоже находились люди, и среди них – Шелтон. Но объектом внезапного интереса стала доска за плечом детектива. Личность художника установили, вот это чудно. Впрочем, к этому всё и шло, ведь мужчина объявлялся и в галерее, и занимался спортом в том же парке, где нашли второй шедевр. Странно, что его раньше не отыскали. Люди многих вещей сразу не замечают – как так…
…Расследование шло своим ходом без помощи гражданских, поэтому метаморф со спокойнейшей (мертвой, видно, потому что) совестью ничего не делал. Правда, один случай прервал великие планы по ничего неделанию. Смеркалось уже, город начинал сиять в свете фонарей, вывесок, фар автомобилей и окон домов. И вот на одной из пустых узких улиц близко-близко проявился запах, знакомый инфернальной твари.
Носитель опасности вышел из-за угла дома навстречу и заговорил. – Какая встреча… – А дальше – чернота, застлавшая сознание. При том Вель всё видел и слышал, но звуки не складывались в знакомые слова, и вообще на всё плевать искренне было. Они шли куда-то. Один – гипнотизёр и… творческая личность с довольно необычным вкусом. Другой – демон с отсутствующим ныне взглядом и пульсирующей тьмой в черноте расширившихся при тусклом освещении зрачков. Последний не прикидывался почти жертвой, часть его лишилась воли, а другая часть, стихийная, ожидала развития событий. Зара, вторая личность, тоже не поддалась внешнему воздействию. Всё-таки гипноз на братика пал. Минут через десять, затраченных на путь до транспортного средства, в организм попало что-то неприятное через иглу. На какое-то время многоликий действительно полностью отключился, пока снотворное (или что это?) не расщепилось до простейших веществ благодаря способности к достаточно агрессивной регенерации.
Голос. Которому хочется подчиняться. Всё как в тумане. Снова движение. Только вот не на своих двоих, под руки взяли двое неизвестных и потащили куда-то. – Давай-давай, убьём их, – упрашивал другой голос, родной и понятный. Он всегда озвучивал Её волю, волю Тьмы, делал ярче некоторые желания и взывал сбросить оковы человечности. Когда-нибудь будет дано этому голосу имя. Это важно. – Убьём, – отзывался управляющий, не спеша разрушать гипнотический дурман даже с поддержкой темной-темной сущности, недавно ещё темнее ставшей из-за осколка неведомого.
Складское помещение сменилось всё таким же темным коридором и затем просторной комнатой в ослепительном свете яркой лампы. Зрачки сузились до вертикальных на пару мгновений (резко светло стало), но также автоматически приняли круглую форму. Не заметил, естественно, никто.
Художник был уже тут, что-то делал около стола с невероятным числом сосудов с разным содержимым и парочкой печально выглядящих фолиантов. Пленника протащили к широкому твердому ложу, испачканному в засохшей крови, и оставили его там. Взгляд полуоткрытых глаз наконец-то наткнулся на декорацию, которая так и манила… взглянуть, чтобы поразить нелепостью и… красотой. – Съедим? Убьём? – сладкий-сладкий и насмешливый шепот. А смотрел Вель сейчас на Зоуи (всё ещё изображая загипнотизированного и под действием ранее вколотого вещества). Она была похожа на марионетку, подвешенную на проволочках и веревочках в нелепой и всё равно соблазнительно-прекрасной позе. Перед мысленным взором тут же предстала картина Маэстро, где он изобразил пару. Маньяк-плагиатор. – Смешно, – вслух обронил парень, чем привлек к себе внимание творца. Глаза их встретились.
– Сопротивляешься? Бесполезно…
Провал. Точнее, не совсем провал. Снова странное состояние. Чувство такое, словно и не живое ты существо больше, а тряпичная кукла. Подсознательно демон желал посмотреть на то, что будет делать убийца, поэтому ничего не происходило с его стороны.
Так продолжалось до тех пор, пока человек не подошёл к желтоглазому монстру с бутылкой для того, чтобы вылить смесь в его рот. В тот миг Зевс перехватил руку наглеца и под неестественным углом выгнул. Янтарные глаза – ясные и… пустые больно уж.
– Спи-спи-спи! – повторял в истерике мужчина, отшатнувшись и баюкая сломанную руку. Бутыль упала на пол. – Замри! Не двигайся!
– Так значит алхимия и гипноз. Всё что ли? – сталь и холод в голосе, и янтарь – безжизненное стекло, окаймляющее живую черноту. Тем временем метаморф сел, не обращая внимания на приказы. – Да ты достал.
– Сдохни! – вырвалось у разозлившегося и этим так успокоившегося хозяина мастерской.
На доли секунды жертва замерла. Сдохнуть? Как это? Зачем? Почему? Это невозможно. Определенно, невозможно. Нет такого варианта. К тому же, дохнуть тут не от чего относительно бессмертному созданию.
– Сам сдохни, – ошарашенно отмахнулась тварь и соскочила с ложа, мимо опешившего человека направившись к Зоуи. – Вкус у тебя хреновый, смертный, – почти выплюнул, разглядывая конструкцию с декорациями и живой пока ещё женщиной. – Как и у Маэстро! – хохотнул он, остановившись. – Жива? – Теплые пальцы коснулись щеки пленницы. Неожиданно рука соскользнула ниже, и демон надавил на ребра, ломая несколько едва сросшихся или здоровые – не суть. Боль отрезвляет и возвращает к жизни, заставляя организм реагировать, совершать работу, – проверенное средство. – Как жаль, – вздох. – Не поужинать, вот досада… Что я несу… – смешок и за ним хохот. Он дал слишком много воли своей темной половинке личности, истинной преемнице Дара. Гипноз по-другому не проигнорируешь: клин клином, как говорится.
Вель подхватил нож со столика рядом и замахнулся, но не на Зоуи. Он провёл лезвием по своему языку, орошая его кровью. – Сожри её… – помедлил, как-то странно посмотрев на несчастную, – путы, – и швырнул зачарованный тьмой и кровью кусок металла вверх, где он разрушился. С последней частичкой лопнули все оковы, удерживавшие хрупкую марионетку в необходимой художнику позе.
Кстати, о художнике. Не дожидаясь действия простенькой магии, метаморф метнулся за отступившим (и беглецом уже!) мужчиной и по пути схватил одну из книжек. Он настиг его в коридоре, обогнав и швырнув на пол ударом с ноги. – Алхимиком себя возомнил? Вон те колбочки – алхимия? Сейчас я покажу тебе алхимию, смертный. Знаешь, какой первородный элемент я использую?..
Недалеко они находились. Расстояние позволяло Зоуи слышать слова без усилий особых и видеть всё или хотя бы тени, потому что никто дверей из светлого помещения в темный коридор не закрывал. Спектакль теней навевал, скорее всего, жуть при взгляде на корчившуюся фигурку на полу. Длилось колдовство древнее и неправильное недолго, десятки секунд.
Упала книга.
Послышались шаги… стихающие.
Завывание сирен. Хруст шин по гальке. Шум. Голоса.
Ещё шаги. Много ног. Звук нарастал.
Группа людей пронеслась мимо метаморфа. Его… никто не заметил. В кармане надрывался вибрацией мобильник.

К месту облавы, где-то через десять-двадцать минут после приезда основных сил, подъехал темный автомобиль. Хлопнула дверца. Кто-то поприветствовал прибывшего коллегу по работе.
– Что здесь происходит? – поинтересовался Зевс у детектива, изображая непонимание. Его вызвали на место и как врача, и как медэксперта.
– Мэй чудно отдохнула, – мрачно отозвался Шелтон. – Там труп, – кивнул он в сторону складских помещений. Смысл получался презабавным из пары фраз. Но Вель только кивнул и пошёл не к трупу, конечно, а к раненой несостоявшейся жертве. Труп подождёт, ничего с ним не сделается… наверное, после алхимического эксперимента.
– А ну расступились! – рявкнул он совершенно несерьёзно, тем не менее, угрозу все особо чувствительные ощутили. Несколько человек – не толпа, чтобы расступаться, конечно, но это… неважно.
– Теперь точно постельный режим, Зоуи, – демон присел рядом с женщиной. – Твоё тело… – он склонился к её плечу, чтобы прошептать на ушко то, что не предназначено для простых смертных, – подверглось обработке, верно? Моя магия разрушила эффект, но и кое-что в твоём теле тоже следом за эффектом могло разрушиться, – он отстранился. Просить прощения за что-либо – нет, нет и нет. Не возникло желания, и лгать не хотелось сейчас. Словами о магии разрушения он признался фактически, что едва не убил её, в последний момент изменив важное слово в заклятии-ключе. – Что-нибудь кроме рёбер болит? Ноги? Руки? Я не про усталость мышц, – уточнил, открывая чемоданчик с принадлежностями для первой помощи. Всерьёз займется обычными повреждениями больница, а необычными Университет или сама «заколдованная счастливица» после соответствующих рекомендаций. – Странные ощущения где-нибудь? – говорил мягко, нормально и негромко, ничего от стальных нот не осталось.
Зимой потянуло, по-моему. Феноменально. Весна на улице, весна, – сарказм чистой воды. Невероятно, братик сходу понял сестренку, хотя она ничего не сказала толком. Предчувствие, что недавнее поведение метаморфа оттолкнёт Зоуи, теплилось на грани сознания. Это к лучшему, коли случится так. Далеко не катастрофа, ведь человеческое сердце завоевать не трудно, проложив уже однажды к нему дорогу. – Её влюбленность мешает мне. Не желаю видеть её улыбки в УИЭЭ. Пережду. Чую опасность просто. – С чего бы…