Если первое замечание парня нисколько не смутило лиску и даже в какой-то мере позабавило - признаться честно, редкие случаи - то во втором, полном несогласии с версией Руби, та была категорически не согласна. Он говорил, что не решает за кицунэ, делая совершенно обратное. Он хотел поджечь ее возможный дом, что было недопустимой ошибкой. Обычно за нее лиска жестоко наказывала поджигателей и виновников ее мимолетного страха за будущее своей семьи. И если бы Владислав не был человеком - таким хрупким и ранимым, так легко ломающийся от неосторожного поступка - то она давно бы указала ему на свое место. Возможно, избила бы и в профилактических целях искалечила. Недостаточно, чтобы не истек кровью и умер, но вполне сносно чтобы виновник понял смысл воспитательного процесса. Однако же...однако же, что-то претило ей вредить маленькому человеку. Что-то было в запахе Влада, не дающее ей хотя бы относиться к нему как к возможному противнику и претенденту на дом. И это самое "что-то" не дало ей же воспринять смену местами парня и ее самой в процессе кувырка странного создания. Человек Руби назвать не рискнула б, но не удержалась и улыбнулась, назвав иначе. В итоге он таки сбил с толку и лиска благополучно забыла об любой обиде, вместо этого рассмеявшись от души. Не над глупой попыткой парниши нависнуть над ней, а над самой собой.
"Только представь себе, Крис, я стала жертвой малыша, которому нет и двадцати лет от роду. Позор мне, обижать малышей."
И не смотря на это, с губ сорвалось одно подходящее словечко. Не в обиду имевшем якобы над ней власть - это нависая угрожаю над ней то, ну-ну - довольно улыбнулась. Раскинула руки в сторону, принимая свое поражение и признавая его власть. Вот только ласковый игривый голос не сочетался с посерьезневшей моськой лисы. Поза была расслабленной. Не могло бы ее поколебать даже возможная попытка убить, задушить ее руками Влада. Такими теплыми, чуть-чуть знакомыми и невинными. Она могла точно сказать, что он в жизни не убивал никого. Ведь не пах кровью. А если и ошиблась, то вряд ли намного. Такие люди как Владислав попадались так редко. А лиска была бы не прочь восполнить популяцию этих созданий и по возможности скрыть от жестокого мира. Эх, мечтать можно, но вредно.
- Чудо земное, не наговаривай на себя. Я не знаю, что послужило рычагом, почти сломившим тебя - и даже не знаю, что было бы лучше: сломать тебя полностью, чтобы увидеть каким ты станешь после перерождения ака воскрешение из пепла птицы феникса, или же оставить все как есть - но я не угрожаю твоей свободе и правам. Как я уже говорила, ты можешь уйти отсюда как только тебе надоест моя компания и стены этого мрачноватого замка. - вновь улыбка скользнула на ее хитром личике и та с сожалением вздохнула, понимая что очередной день почти закончился и вскоре снова укладывать всех - парнишку и симбионта - спать. А ей было так весело. Сколько незабываемых впечатлений. Настолько же весело, насколько хотелось отплатить взаимностью малышу. По-своему. По звериному. С сожалением, вздохнула и выпустила на волю все хвосты, обвивая Влада со всех сторон, лишая преимущества. И все так же не пытаясь коснуться его руками. С улыбкой просто наблюдая за изменениями на его детском лице. Теперь, он казался ребенком и воспринимать по другому не хотелось. А дети - это святое.
- Но я бы очень хотела, чтобы ты остался и составил компанию мне. Хотелось бы запечатлеть твой облик на холсте или обычной бумаге. Как непостижимую мечту. - грустная улыбка появилась, вспоминая прошлое и рефлекторно сжимая кисточки хвостов в кольца.

Похоже Руби что-то таки зацепила в парне, раз той так разоткровенничался, и она без промедлений воспользовалась этим преимуществом. Ведь так желала узнать в чем необычность ее собеседника. Раскрыть его секрет. Не ради кого-то, а из простого любопытства - которое к слову говоря никогда не доводит к добру - и ради его же утоления. А тут такой "вкусный секрет" под самым носом. Как тут не соблазнишься? И стоило посмотреть на Влада под этим углом зрения, как сталы понятны некоторые свои ненормальные стремления затискать - не считая желания прижать к себе и не отпускать, порыкивая на попытки отстраниться - того. Лиска не шевельнулась, прикрыв глаза и внимательно слушая откровения собеседника, но вот хвосты... Они жили своей жизнью, в планах которых было как можно крепче вцепиться в добычу и ни за что на свете не отпускать его из своего пушистого плена. Но не убить или покалечить, а просто удержать и ластиться самым кончиком кисточки куда достанут. А так как их было не много, то каждому хвосту достался небольшой кусочек тела. Они касались и ластились, щекотали и изворачивались, уходя от прикосновения его руки к им. К щеке. Рукам. Плечам. животу. Спине. И даже ниже.
- Значит ты не в чем не уверен - в смысле, в увиденном и произошедшем - но все равно откуда-то твердо знаешь, что произошло страшное и непоправимое. Что-то такое, что сломало тебя... Так? - большой глоток воздуха и наравне с мысленным самоанализом комментировала и делала выводы: - Если ты видел крыс - а ты всего лишь сказал что видел красные глаза, но не самих крыс, если я правильно поняла - то это значит, что тебе это внушили или хотели чтобы ты так думал. А голос... Есть категория существ, которые умеют действовать на ментальном уровне на подсознание своей жертвы. Так что же тебя там так напугало? Что вызвало самозащиту сознание и отторжения реальности? Вполне можно даже галлюцинации. М?
Когда давление на тело ослабло, что вызвало противоречивые чувства - в основном недовольство и желание немедленно завладеть инициативой - Руби приоткрыла один глаз и слабо протестующе вздернула уши, выдававшие ухудшающее настроение хозяйки. Она не понимала как можно не любить прикасаться к другому теплокровному существу, если он не настроен враждебно. Это же неотъемлемая часть любого живого. На реплику же о клетке и жизни людей только усмехнулась, показывая впечатлительный набор клыков и тем самым напоминая Владиславу о своей не человечности. Она не хотела продолжать дискуссию, ведь стоит только зацепить и Руби уверена, что они будут очень долго вести разговоры о мире и людях в целом. А кицунэ хотела играть. Поэтому окружили свою жертву - Влада - со всех сторон в подобии клетки, а их обладательница рассмеялась над одной ей понятной шуткой. О клетке, замке и ключах.
- Во-первых, я не держу тебя. Как видишь мои руки далеко от твоей тушки и это значит, что прикасаться к тебе я могу разве что телом в общем. А этого мало чтобы удержать на месте. Тем более ты в роли ведущего на мне сидишь, а не я. - показательно дернулась в сторонку, пошатнув парня, и пошевелила пальчиками на руках, загребая упавшую прядь волос на лице. - Во-вторых, люди сами садят себя в иллюзорные клетки и выкидывают ключи. Причем тут я? Я Зверь и просто не понимаю как возможно такое.

Руби сильно задумалась, мысленно прокручивая ей одни известные знания все больше. Вот в такие моменты как эти. Очень редкие моменты, ценить которые умела за их ценность лисичка. В очередной раз попался слишком умный человечек, огрызаться с которым было себе дороже. Не в своем уме, но по своему интересны. Руби тайком перевела дыхание и вновь пошевелила свободными ладошками с отточенными когтями на пальцах. Беседовать с Владиславом было несомненно весело, но не смотря на это утомляло. Парень словно специально втягивал бедное животное - именно так не иначе, Руби же - в свои цепкие лапки, наблюдая как та барахтается в паутине слов и сложных слов. Не привыкла она, что тут поделаешь, выражаться по-умному слишком долго. Скорее зарычать или запугать спорщика, чтобы тот замолчал. Что-угодно только бы отвлечь от разговора, который набирал обороты. Прикрывая грубость откровенную панику. Не привыкшую к такому лиску.
"Ну же вдох-выдох, через нос. Осторожно спрятать когти и притушить мерцание глаз. Очередной попытке припугнуть и откровенно наслаждаться произведенным эффектом."
Бросила быстрый взгляд из-под опущенных ресниц в сторону говорившего парня и еще один тяжелый вздох. Голова начала болеть, а она терять нить разговора. Собственно, чего пытался добиться парень своими длинными заумными разговорами от бедной простушки - ёкая? Непонимающе нахмурившись, проследила рассеянным взглядом за рукой собеседника. Хвост дрогнул в его руке, но лиска благосклонно позволила поймать хвост, что в обычной ситуации приравнивалось к вызову и повышенной агрессии. А сейчас обескуражена и явно подобревшая лисичка только и делала что наблюдала за парнем и собственным дрогнувшим хвостом. Снова. И ей очень не нравился интерес, с которым тот наблюдал за пойманной конечностью.
- Вообще-то я с самого начала говорила тебе об этом.
Якобы возмутилась лисичка, демонстративно дернув остальными хвостами и одним глазом проследила за состоянием плененного хвоста. Затем за самого охотника за бедными хвостами и снова вздохнула, прикрыв глаза полностью. Оборотню казалось, что никто ее не слышит. Слушает - да, но не слышит. И это непонятно почему больно ударило по самолюбию и чем-то еще. Может совесть проснулась? Или эгоизм. А вот свежему порыву ветерка было все равно. Он весело трепал послушные локоны хвостатой лисы и ее хвосты, попеременно дергая то за ухо, то за хвост, иногда обращая внимание на человечка, непонятно как зачесавшегося к нелюдям на поздний ужин. А может завтрак или обед.
- И к сожалению, я точно не могу сказать от чего зависит рост количества хвостов и наши способности. Вполне возможно индивидуально. По легендам хвосты у кицунэ растут раз в столетие. А в наших преданиях говориться, что в зависимости от способностей. Мне 480 лет и как видишь хвостов отнюдь не четыре или пять.
Хмыкнула, приоткрыв один глаз, и ненадолго позволила вдоволь наиграться со своей конечностью- хвостом! - невольно краснея. Хотя в ее словах не было и капли лжи, это не значило что сказана вся правда. Чего и следовало ожидать от столь хитрого и верткого создания как кицунэ.
"Эй, лиса, нам же вроде стрелку забили. Думаешь успеем за час?"
Недовольно проворчало маленький симбионт, каждую минуту поглядывающий на часы на ее руке. Руби вздрогнула, но тут же выпрямилась и сделала лицо попроще, чтобы раньше времени не раскусили. Разочаровано вздохнула и, совершенно спокойно, без угрызений совести оставила парня бродить по особняку. А сама прошла на балкон на втором этаже. Использовала вместо входной-выходной двери и как можно скорее умчалась. Надо проучить одного наглого самоуверенного оборотня.
~The end~

Отредактировано Руби (2013-04-08 12:33:11)

Утро выдалось таким же скучным как и все предыдущие. И обеденное время грозило повторить своих предшественников скудной едой, принесенной жрецами и несколькими добровольцами. Последние с непонятной гримасой терпеливо ждали пока Руби насытится и заберет все из корзины чтобы подхватить свои вещи и как можно скорее убраться отсюда. Подальше от запустелого храма со страшными легендами, бродящими среди жителей близ находящихся поселений. Но все они были слишком суеверными и отчасти запуганы местными жрецами, чтобы хоть попытаться понять все безрассудство своих страхов. Но они не замечал и сейчас, как и всегда, с благоговейным страхом перед хищником и воплощение божества как все в округе думали, сбежали. Бросили лисичку саму, скучать, зевать и мыслить валяясь на крыше храма о высоком.
"Наконец-то поем как следует, а то местные хищники не дают охотится, а я всегда голоден!" Попытался устыдить хозяйку симбионт, но судя по меланхоличному настроению, передавшегося через их магическую связь, лиска и не думала извиняться. Ему пришлось выползти из высокого сугроба и быстро перебирая лапами, почти бегом взобраться на небольшой алтарь недалеко от главного храма богини Инари. Он осторожно принюхался к оставленном добрыми людьми - о, как не странно, но некоторые храбрецы и глупцы решали на такой рискованный шаг как подношение богини к храму в надежде на ее покровительство и совет - персиковым булочкам. Недолго думая впился зубами, довольно урча и поглядывая на храм. Заброшенный, пустынный и заросший всевозможными кустами. Кстати цветы и кустарники сыграли не последнюю роль в жизни храма и его возможного падения в ближайшем будущем. Но построен был на совесть и одним знакомым из прошлого Руби. Потому и только потому - самовнушение великая вещь - кицунэ поддерживает порядок здесь. Подметает, ухаживает за прихотливыми растениями и приблудившимся животным. И да, да, да лиску окружают цветущие кустарники, деревья и трава. Всему виной способность одной кицунэ, не желающей видеть один только снег.
Наступил вечер. А Руби словно забыла обо всем, без страха подошла к входу из территории храма и на самой границе с обычным лесом, не относящимся к храму, остановилась. Легкое белоснежное кимоно сидело на ней как влитое, а маленькие цветы с самого низа казались живыми, сливаясь с цветам и вокруг. Красный пояс же на талии только подчеркивал и привлекал внимание к отличительным чертам девушки от парней. С сожалением посмотрела вдаль, провожая взглядом последнего человека на этот день. Как всегда все ушли и последними были те самые жрецы, каждый вечер проверяя охранительную магию и проверяя не сбежала ли их пленница и сокровище. Замерцавшее марево перед лиской угрожающе предупредило, что граница не нарушена, но она близка к этому и магическая охрана готова к попытке сбежать. Но Руби и не думала ничего делать, провела рукой по вздыбившейся иглами магии и, подхватив метлу умчалась в глубь храма.
"Любой человек или оборотень может пройти внутрь и выйти из храма когда-угодно. И одна я не могу ничего с этим поделать. Несправедливо." Снова прошлась по сотню раз за день надоевшей теме о несправедливости судьбы, хрупкости и повышенной смертности среди ее хозяев. Все они не вызывали жалости у лиски, но к сожалению из-за их исчезновений и быстрой скоропостижной смерти после связывания с кицунэ контрактом та не успевала толком рассмотреть город. Каждый раз досадуя о быстроте доставки слухов к жрецам и живущим на горе оборотням. Цепным псам храмовников и ее личная большущая проблема.
Встряхнувшись, лисичка молча направилась к небольшой комнатке, куда был поставлен весь инвентарь. Сама она прошла уже давно заученным до рефлексов маршруте к комнате. Отстегнула в сторону небольшую шторку и с наслаждением вытянулась на полу у главного алтаря богини. Несколько секунд и у ног статуи богини свернулась самая обычная лиса с черными пятнами на хвосте и ушках, но с самими необычными хвостами. А их было аж два. Что разбивало всякую теорию происхождения лиски от обычных животных. Ну не бывает у лисиц два и более хвостов.

Отредактировано Руби (2013-05-28 00:17:41)

Лиска и не подумала шевелиться и унимать свое восставшее из пепла любопытство. Вот бы подойти к посмевшему наперекор обычно находящимся здесь жрецам и рассмотреть во всех подробностях. Хоть чуть-чуть выглянуть из-за двери. Хоть одним глазком посмотреть на прихожана. Или простого любопытствующего. Хотя уже не важно ради чего он - или она - пришел. Хо вбитые столетия служения храму и ради блага окружающих - трясущиеся и скулившие с поджатыми хвостами оборотни не в счет - о себе речи никогда не было. И сейчас она честно пыталась задавить в зародыше желание оставить каменную статую богини и показаться на глаза неизвестному человечку. Ей же нельзя, ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом высовываться из храма, в который не пускают никого. И остается только досадливо дергать ушками в попытке получше расслышать шаги наматывающего круги вокруг храма непонятного существа.
"Не понять даже кто он. К какой расе принадлежит. А жаль." Упорно отводит глаза, нервно дергая хвостами, но продолжая каменным изваянием сидеть у ног статуи. Как будто та могла вот прямо сейчас ожить или встать и уйти по своим делам. Лиску не пугало возможное скорое безрадостное будущее. К примеру, это могли придти мародеры или любители легкой наживы, что одно и тоже. А значит храм и все вокруг вскоре может быть обворованным. Или освещенным пламенем. Только Руби правда давно не пугало ничего, наоборот - она очень надеялась соблазнить пройдоху. Заставить того принять ее как его - или все-таки ее? - партнера и подопечную. Но природное обаяние и известные уловки могли не сработать и это ее расстраивало. Потому что слишком сильное было желание снова покинуть храм и как можно дольше не возвращаться сюда. ее больше ничего не держало на этой горе, в этом храме.
Тихий вздох и легкий сквозняк доносит до лиски один из самых любимых и привлекательных ароматов, которые она только знала. Кем бы тот ни был, он недавно встречался с кицунэ, и это непонятным образом подстегивало азарт и разжигало желание выйти. Обойти запрет и показаться на глаза. Кицунэ мгновенно прикрыла глаза, цепляясь коготками за деревянный пол, чтобы удержать себя на месте. Потому что воображение было слишком заманчивым, отчего даже кончики обоих хвостом свернулись полукругом в вопросительном знаке.
А этот неприметный жест переводился в единственное слабое место кицунэ любого возраста и пола - любопытство. И когда она так и не услышала - хотя со всех сил вытягивала ушки в сторону источника шума и все больше напрягала слух, вдруг что-то такое услышит? - ни шороха со стороны выхода из храма, ни вокруг, решилась на авантюру. Даже и не думая принимать человеческую личину, лиска по-охотничьи прижалась к полу и бесшумно двинулась к центральным дверям. Чтобы очень тихо вытянуть узкую мордочку через приоткрытую дверь и едва слышно втянуть носом морозный воздух.
"Я только посмотрю и вернусь." Уговаривала себя и шептала как мантру, не прекращая поворачивать нос по ветру. Тихо, как только умеют дикие звери, выскользнула сквозь узкую щель между створками дверей и, стоило человеку сонно пошевелиться, замерла. Подползла на брюхе как можно ближе и оттопырив пятую точку вместе с двумя хвостами прыгнула на ничего не подозревающего парня. Несколько секунд возни и незнакомец вместе с лисой оказывается в сугробе. Руби весело запищала, выскальзывая из хватки и уже через мгновение оказалась у двери храма. С самым независимым видом встряхнулась, не пытаясь скрыть свое любопытство изредка поворачивая в сторону незнакомца ушки. Жадно втянула воздух и весело завертела хвостами, словно пыталась показать себя во всей красе. Обошла вокруг своей оси и снова уселась на мнимом постаменте. Снова весело пискнула, прижав ушки, и выразительно уставилась на парня. Ожидая реакции на появление, на небольшое разыгранное представление. С трепетом, выражающимся в звериных глазах, и надеждой осматривая единственного человека, которого не вытворили жрецы за порог.
"Вдруг удастся уйти?" Радостно пело сердечко, трепетало от возможного побега и свободы. И боязливо сжималось когда лиска вспоминала как неудачно приходили жрецы или оборотни. Когда слишком быстро погибали ее хозяева и напарники, не давая возможности развлечься в городе.

Но вот он ее шанс. Стоит корточках, смотрит глаза в глаза и непринужденно беседует. У лиски даже ушко заинтересовано дернулось и хвосты свернулись вопросительно, пока их хозяйка замерла на месте. Боялась испугать гостя и упустить тот самый призрачный шанс на уход из храма. Мордочку сунулась вперед, тыкаясь мокрым носом в одежду незнакомца и едва слышно чихнула, зачаровано и по-новому глядя на парня. Ведь кроме примеси аромата человеческой толпы присутствовал четко очерченный и довольно сильный запах ёкая. Причем он оказался не кем-то вроде оборотня или другого воплощенного духа, а ее сородичем. Отчего ее сердце радостно забилось с утроенной силой, выдавая волнение и желание познакомиться поближе.
"Нет, мне так везти не может. Определенно подвох... Хотя теперь когда я знаю что он кицунэ не смогу использовать его в качестве своего напарника. Билета на выход." Ушки печально поникли вместе с хвостами. И лиска не задумывалась больше, коротко рыкнув, словно предупреждая что он сам этого захотел, прыгнула на парня. Чтобы уже через мгновение одежды кицунэ коснулась девичья рука лисички, а не лапы с острыми когтями как должно было быть вначале. Хвосты застенчиво укрыли отличительные признаки девочки от мальчика. Длинные волосы же укрыли ничем не прикрытую грудь и лопатки.
- Итак, вот она я. Как просил: превратилась и предстала в человеческом облике. И вот я обнаженная девушка пред тобой. Что дальше? - пропела жутко довольная собой лисица. Нахалка беззастенчиво уткнулась носом в парня, словно тот мог вот прямо сейчас взять и сбежать от нее - такой хорошей, скромной и дружелюбной. Провокационный двусмысленный вопрос сам просился быть озвученным и она просто не смогла смолчать. Как же иначе реагировать на представителя своего вида. Слишком юного для нее - нет, она не старая! - но и слишком важного для расы. Поэтому упускать из вида чудо природы не хотела, хотя с досадой и понимала, что выйти за ворота вслед за ним не сможет.
- Но я не воплощение божества. Я всего лишь знак. - голос становился все тише, а окончание фразы оказался не услышан, но с острым слухом лис эта уловка не пройдет. Руби качает головой, оставляя не высказанным простую истину. Она работает знаком существования богини на этой грешной земле. Как цветущий сад позади парня, не тронутый зимой. Как физически ощущаемое тепло вокруг и целостность храма за ее спиной. Она знамение - покорное, доброе и "без зубов". Еще никто не пострадал в стенах храма Инари и этим пользовались без зазрения совести. Лиска встряхнулась, сбрасывая с себя оцепенение и собрала мозги в кучку. Всему виной плохой мальчик - кицунэ, запах которого тревожил ее. Волновал...совсем немного, если не кривить душой.
- И вот опять могу задать тот же вопрос: о чем ты хотел спросить раз уж затребовал услышать мой голос? Только не говори, что ты не знал в каком виде кицунэ являются после изменения. - лукаво улыбнулась и таки отцепила наглые пальчики от его одежды. Пальчик за пальчиком и еще шаг назад, как будто метра между ними было достаточно для безопасности. Склонила голову на бок, но тут же спохватилась и скользнула к приоткрытым дверям храма. Пока не исчезла в темноте и только тихие почти неслышимые шаги отскакивали от стен глухим эхом. Хлопанье ладоней со стороны лиски и по всей длине дорожки к алтарю зажглись огни в канделябрах. А сама кицунэ превратилась в гостеприимную хозяйку. Только немного скованность в движениях и тенях в уголках глаз выдавали тревогу.
- Раз уж ты здесь, а на улице почти глухая ночь, можешь остаться здесь на ночь. Но! С восходом солнца уйдешь как можно скорее с территории храма. - впрочем тревога не отразилась внешне или в голосе. Все такая же учтивость и наглость. Сочетание не сочетаемого в принципе. Теперь, вот теперь когда все было озвучено, чего скрывать - она не надеялась на благоприятный исход. Т.е. сбежать пока не судьба.
"Придется ждать другого удобного случая. Не хочу подставлять его." Взмахнула головой, что волосы шевельнулись как живые и еще сильнее то прикрывали наготу, то демонстрировали ее в свете недосвечей.

Слова лиса - точнее, одна только интонация в голосе и это его мурчание -  как изысканная ласка любовника прошлась по спине. И хоть было не по себе от встречи с другим кицунэ, по существу характер оного был неизвестен, что само по себе настораживало. В тоже время рада встрече, как встреча с давно покинувшими родной городок родственниками. Выгнувшись как умеют только животные - пластика и изворотливость словно нет костей - насмешливо прищурилась, не пытаясь скрыть свою реакцию на одного конкретного лиса в виде мурашек по спине. Усмехнувшись же двусмысленности речи уверенного в себе хвостатого, прогнала поселившуюся горечь в душе и грусть. Как-то в раз вспомнилось, что она тут в роли охранника и в особенности на протяжении всего дня не имеет никакого шанса уйти. Нет, хотя бы провести к границе барьера и убедиться, что его запах не учуят другие человеческие оборотни.
"Нет, не охранник. Цепной пес жрецов без права отказаться от миссии. Хотя я бы сказала, что и это не верно сказано. Если  пожалеть себя и взглянуть со стороны, то это от меня охраняют весь мир. Наследие отца - так они говорили, но не верю. Единственное что всему виной это их страх и ненависть по отношению к моему отцу."
Топорщила недовольно хвосты, но тут же спрятала их за длинными волосами, чтобы посетитель храма не увидел как кончик хвоста нервно подрагивал. Однако не привыкла лиска себя жалеть, бросила быстрый взгляд на интересную особь мужского пола и озорно блеснула глазищами. Нарисовав на мордочке самое восторженное выражение на какое только была способна, сама не устояла против урчащих ноток в голосе, которые в отличии от мужских были ниже и завлекательнее. зазывая в свои сети неразумного кицунэ мужского пола, умудрившегося рискнуть ее соблазнить.
- О, боюсь я сама еще не знаю как озвучить все образы моего греховного разума. - вспыхнувший румянец на щеках и тихий бархатный смех. Но ни один пальчик - ни кожа к коже - не прикоснулся к нему. Но ласка была почти реальной. Прищуренные глаза с озорством смотрят на возмутителя спокойствия. Но руби радовалась как никогда прежде такому посетителю. Ведь так редко можно увидеть кицунэ, рискнувшего забрести на территорию другого ёкая.
- Времени может просто не хватит до утра. Но думаю придумаю чем занять к утру получше оного.
Покачала головой лиска и они вошли в храм. Не слишком впечатляющий, такой же как все остальные, но для Руби он стал пристанищем и говорить об этом не хотелось. Нехотя лиска покинула собеседника, чтобы уйти через неприметную дверь позади статуи и привести себя в порядок. Хоть было приятно смотреть на реакцию ушастого лиса на свое нагое тело, но смущать и далее не было нужды. Не для того она впустила внутрь чужака. Быстро подобрала лежащую кучку одежды на небольшом одноместном матрасике - аналог кровати - и не глядя оперативно привела себя в порядок. Белое кимоно с красными цветами на подоле и красный же пояс, удерживающий того от неосмотрительных действий. Волосы завязаны в "конский хвост".
- Было бы больше времени и свободы действий, не было бы так страшно за тебя... Я бы с удовольствием составила тебе, Лис, компанию в ночной прогулке. Но боюсь не могу, просто не могу. - сообщила, выйдя из своего укрытия с легкой улыбкой. Не хотела говорить о своем прошлом и причинам, вынудивших тут находиться. Но смена темы не была подхвачена и лис упорствовал. Так что оставалось только с укоризной посмотреть на парня и присесть у ног статуи, гармонично вливаясь в общую картину "Добрая богиня со своим чадом". Улыбнулась против воли, не ожидавшая столько вопрос сразу, и все-таки призналась.
- Так-так, притормози и давай по порядку. Да, я не хочу здесь находиться. Но не могу покинуть территорию храма из-за невидимого - почти невидимого - барьера. Он опутывает всю гору и она же ограничивает мои владения. Днем я не могу покидать пределом храма, но ночью могу спокойно бродить уже по всей горе. Наверное, вскоре и с храма не смогу выходить, не говоря уже о большем. - поправила несуществующей складки на кимоно и опустила голову, не желая встречаться взглядом с лисом, чтобы он не увидел в ее глазах печать и застаревшую тоску. Когда же подняла глаза ничего не говорило о вновь пережившем в разуме прошлом. Махнула головой в отрицательном жесте, тем самым говоря не задавать вопросов. Просто послушать и принять.
- Я нахожусь в этом храме не одно столетие и уже свыклась с этим местом. Не один раз удавалось сбежать и повидать города за границей горы с храмом. И даже обзавелась семьей: глупым мужем и двумя умненькими детьми. Но они в безопасности и я не жалею о всем случившемся. Но историю своего сюда попадания не расскажу, просто потому что не хочу видеть жалость к себе и сочувствие. Оно мне не надо! - закончила очень твердо и уверенно. Хотя в душе колебалась и надеялась в скором времени посетить город. Она чувствовала еще немного и завоет от тоски и одиночества, за исключением постоянного спутника - лиса-симбионта. Но и этого становилось недостаточно.
"Надо просто найти того кто согласиться принять меня как напарника, как сахар."

Руби где-то даже понравилась учтивость, с которой лисеныш обращался с ней. Всегда приятно когда люди вокруг вежливы и понимающие. Особенно те кто понимает смысл сказанного и сделанного жеста как дань традиции. Губы сами собой сложились в довольную улыбку, а явившие себя хвосты обвили лиску в пушистый защитный круг, словно пытаясь спрятать ее эмоции. Спохватилась, когда речь таки зашла о нормальном знакомстве и представлении друг другу, что не могло обрадовать Руби. Она даже облегченно вздохнула, кивнув головой, тем не менее не шевелясь.
- А я все думала когда же ты вспомнить о хороших манерах и представишься. А то родилось такое ощущение, словно все твои слова - лишь обычный разговор с обезличенным собеседником. С обычным человеком... - обиженно взглянула в невинные глазища парня и уголок губ снова дрогнул в еще не родившейся искренней улыбке. Вот как можно злиться и обижаться когда рядом симпатичный и такой родной - не по крови, ни в коем случае, скорее по расе - ёкай. Она с самой их встречи старалась сдерживаться и не показывать насколько она рада их встрече. И в особенности оказалось скрыть дрожащие хвосты, подтверждающие мысли и эмоции лиски. Как она хотела наплевать на все запреты и доводы разума, наконец снова и снова тереться об парня, оставляя на себе его запах как напоминание. Как подтверждение реальности, а не сна наяву. Но вот снова улыбается и неспешно поворачивает голову, не пряча смешинки в глазах, не давая глазам показать мысли хозяйки.
- Но раз уж вспомнили, то позволь представить тебе хранителя, тюремщика и единственного узника этого храма. Рубиан Кристофер собственной персоной, страж горы и собственной цепи. - изобразила поклон, поднявшись и отходя на два шага в сторону от кицунэ. Обернулась вокруг своей оси, как при первой встрече в лисьем облике, показывая себя во всей красе. И тем самым пряча дрогнувшие уголки губ. Улыбка перестала быть настоящей, но какая разница?
Вот не удержалась и тихо рассмеялась, даже не пытаясь скрыть ироничного взгляда и всепрощения. Да и как можно не простить непонимания лиса и его же нежелание ни за какие деньги и блага мира стеречь развалюху, которую по ошибке богов назвали храмом. Лиска прочла этот страх - остаться в одиночестве в храме или всего лишь маленькую территорию под игровую площадку - в глазах и выражении лица, но не сразу разобралась в его причинах. Неуверенно села обратно на свое место, не особо заботясь о чистоте одежды, обязательно испачкавшейся от сидения на пыльном камне.
- Не нужно так пугаться. Это на самом деле не так страшно, как кажется на первый взгляд. - не знает от чего, но лиска начала успокаивать парня, правда говоря совсем тихо. Как будто кто-то мог услышать и примчаться, чтобы наказать. Плечи опали, выдавая покорность судьбе со стороны Руби. Может быть просто хотелось хоть кому-то поведать о своем прошлом? Хотя еще минуту назад рьяно противилась этому и чуть ли не рычала. А может она просто устала.
- Я всю жизнь прожила на этой и близлежащих горах. Сама по себе, вроде свободна, но в тоже время заперта подальше от людских поселений. Моего отца, настоящего кицунэ... Нет, тогда он уже был кухимо - демоном. Прошло совсем немного времени и я так и не успела увидеть людей за работой в живую, в их мире. Меня поймали и привязали прямо к этому храму. Так что я в какой-то степени и не знала другой жизни, кроме служения богине и выдавая себя за ее жрицу.
Еще один тяжелый вздох и на всякий случай, подальше от соблазна, встала и сделала неуверенный шаг на улицу, где еще первые робкие лучики восходящего солнца касались шляпки горы. Нервным жестом попросила следовать за ней и почти бегом вышла из храма. Что же она больше всего хотела? Забыть о своей вынужденной работе за кров и редкую кормежку. На четырех лапах побегать по лесу в компании себе подобного и дать волю себе настоящей, поиграть. Просто поиграть. Но как же боялась озвучить свое желание и не сказать случайно лишнего. Дать надежду на помощь.
- Лис, скажи ты же не спешишь никуда? У нас еще есть время и я бы очень хотела прогуляться вне территории храма. Именно сейчас это трудно, но возможно. Составишь компанию? - но она не знала понял ли кицунэ о чем она попыталась сказать? Не просто прогуляться, а истинном облике пробежать на максимуме возможностей.
- И чтобы ты не решил, даже не думай думать о моем освобождении. Не хочу чтобы им в лапы попал еще кто-то из моих сородичей. Помочь я себе смогу, раньше или чуть позже. Когда придет случайный путник или прихожанин, который сможет временно снять оковы с меня и взамен на служение и партнерство показать свой мир. Человеческий город и еще немного свободы.
С тоской вздохнула, подставляя лицо холодному ветру, игнорируя не слабый такой холод. обернулась в сторону подходящего кицунэ и с надеждой заглянула тому в глаза, больше всего желая просто поиграть. Как когда-то в давние времена ее младенчества.

Руби непринужденно рассмеялась, покачивая головой. Этот день для нее станет самым-самый, в этом сомнений не было. Одна встреча с не агрессивным представителем ее вида говорила о многом, а уж попытка спасти от беды. Для нее это значило очень и очень много и она не скрывала этого, радостно улыбаясь и сама того не замечая делилась с миром своим счастьем по-своему. Раньше неприметные, самые маленькие из цветов, словно ожили. Потянулись к кицунэ и, все росли и росли. Пока вокруг храма не осталось места для цветов. Просто огромных и не больших, самых красивых и неприметных на фоне товарок, необычной цветовой расцветкой и неприметных однотонных. Все вокруг словно ожило и радовалось вместе с ней. Это единение, это счастье, которое лиска и не думала прятать. Только впитывать, наслаждаться и в конце спрятать от реальности, чтобы когда будет совсем плохо могла прикрыть глаза и вспоминать, вспоминать и вспоминать.
- Не бери в голову, подрастешь еще немн6ожко и может быть поймешь. А может и нет... Все зависит от уготованной тебе судьбы. Я ведь домашняя кицунэ не видевшая мир каким он есть на самом деле. Япония - место моего рождения и будущей смерти, мой дом. Я ведь и не знаю больше ничего. Так что в нашем случае "яйцо" видело намного больше и может быть в чем-то даже право. Ведь "курица" маленькая и ей некогда тратить время на путешествия хотя бы в другие города, поблизости. У нее много времени уходит на охрану следующего потомства, о котором надо заботится и приглядывать. Пока не вырастит и не выпорхнет в большой мир когда посчитает себя взрослым. - немного печальная улыбка, быстро сменившаяся озорной. Не хотелось вспоминать о собственных детях, иначе бы она столько не продержалась вдали от них. Чем-то похожи одногодки Лиама и наверняка такие же безобразники.
"Мне их сильно нехватает, но будет лучше, если они поскорее найдут себя в жизни среди людей и забудут от этом храме. А я уж как-то переживу, перерасту и все равно буду волноваться."
Снова счастливо улыбается когда ее соотечественник согласился на увеселительную прогулку. Она кивала головой и, схватив за руку парня, потащила на выход к небольшой поляне, где было единственное дерево. Окруженное толстым-толстым канатом с небольшими клочками бумажек по веревке поменьше. От них словно исходила древняя сила, предупреждающая об опасности нахождения здесь и словно удерживающая внутри. Слабое влияние, руби уже привыкла. Но ее сейчас интересовало совсем другое. Небольшая неприметная беседка под тяжелыми ветвями этого гиганта. Там было тепло и со всех сторон огорожено деревянными стенками, представляя собой что-то вроде летней кухни и комнаты.
- Вот тут можешь никого не стеснятся и раздеваться. Звери не утащат, я их предупредила о неприкосновенности госте. - и быстро, пока Лиам не передумал, бросилась вон из беседки - комнатки. Сделала несколько шагов, развязав пояс и оставив тот лежать на неприметном кустике. Следом с плеч соскользнуло ничем не удерживаемое кимоно. Симбионт - лисеныш недовольно шипел, но вовремя поймал собравшее улететь кимоно и аккуратно сложил под кустом с земляникой. С удовольствием вытянувшись на носочках и протянув руки к солнцу, словно жрица - кем она и была номинально - сменила ипостась. Прыжок и двухвостая лиса с ликованием прыгнула в сугроб, собираясь играть в прядки. Терпеливо ждала пока лис не появится в поле зрения и очень осторожно ступая подкралась, как крот роя снег впереди себя. Причем белый пушистый снег полностью прикрыл собой маленькую лису, как и ее симбионта, решившего пошалить. Писк из сугроба снега и вслед за ним лисичка радостно выпрыгнула, снова валяя Уайта в снегу, на этот раз правда в истинной форме. Она довольно пропищала, старательно утаптывая лиса в снегу и словно кошка топталась кругами по кицунэ. С урчанием, хотела было вылизать его, но удержалась, только вовремя отскочила чтобы не быть пойманной лисом-Лиамом. И когда-никогда бы не призналась, что пока озадаченный лис пытался встать на лапы и придумать ей месть, с преувеличенным интересом разглядывала его.
"Попробуй поймать меня" - говорили ее наглые глаза - такие же голубые как в человеческом облике - и только успел моргнуть как в самом большом сугробе исчезло два желтых хвоста с черными кисточками. Чтобы в следующую секунду показалась их обладательница в нескольких метрах от первоначального места. Дразниться, медлительно топчась на месте и вызывающе дергая хвостами, а потом на всей своей возможной скорости, уступавшей маэстро, бросилась прочь. В лес.

С веселым писком лисичка носилась по лесу, стараясь сбить со следа своего преследователя, но не выходило. Каждый раз когда она вроде отрывалась на приличное расстояние и пыталась прятаться в сугробах и неприметных нормах ее с легкостью находил Лис. Оставалось только с шипением намотать несколько кругов почета вокруг явно довольного своими охотничьими способностями и умениями кицунэ, и посчитав до пяти вновь рвануть в глубь леса. Туда где не бывает людей, но где есть большая поляна.
"Хорошо, что он городской мальчишка, не знает предназначение подобных моему дереву священных деревьев. Что те самые неприметные бумажки часть заклинания удерживающая в указанном радиусе не выпускает из горы. Если бы я сказала, он попытался бы убить или распутать заклинание на дереве? Нет, не хочу его огорчать, тем более это не единственное препятствия. Их не меньше нескольких десятков по всей горе, но вокруг действующего храма больше всего. Да, не хочу портить этот момент однозначно."
Лисичка вылетела пулей на поляну, и тормозя в последний момент перед огромным сугробом. Но не помогло и она с головой уходит под снег, который еще и сверху хвалился, с ветки дерева. А на виду остался только кончики двух хвостов, да слышно бормотание попискивающей лисы. Но в ее головку пришла идея и хвосты немедленно были спрятаны под снег вместе со всем телом. Вдыхает морозный воздух, не спеша выползать из сугроба, с предвкушением улыбаясь как это умеют животные, и снова устроила небольшой подкоп. А Лиам мог видеть как снег возле сугроба чуть приподнялся и, как будто крот ожил зимой вздыбившийся снег говорил о движущейся "змейке" по снегу. А потом резко разделяется на две снежные змейки, обходящие Лиса по сторонам. Лисичка же про себя посмеивалась, предвкушая как же отреагирует гость на появление двух идентичных лисиц в поле его зрения. Удар сердечка как гонг к началу представления Руби казался слишком громким, а значит мог выдать озорницу. Но нет, это только показалось. Вдох - выдох и лапки нетерпеливо переступают, беря вместе с симбионтом Лиса в клещи. Она замирает синхронно со своим лисенышем, а потом выпрыгивает из сугроба впереди Криса. Чтобы в два прыжка оказаться у самого носа Лиама и в третий прыжок наскочить на него, безобидно цапнув за дернувшейся ухо. А со второй стороны в это же время выскакивает симбионт такой же масти - даже черные кисточки есть - и с двумя хвостами. Ведь ему ничего не стоит отрастить хоть все девять хвостов. С визгом и он присоединяется к потасовке сбивая с лап обоих участников розыгрыша. В итоге образовалась куча-мала с шестью торчащими хвостами и двенадцатью копошащуюся лапами.
"Не задушили бы от счастья бедного лиса."
Не успела мысль оформиться как куча распалась на три отдельных тельца, тяжело дышащих, но как минимум двое из них довольны проделкой, припавших на пузо с двух сторон от Лиама и в полной боевой готовности.

Прошло всего полчаса, а Руби уже не хотела возвращаться. Но поднимающееся все выше солнце неоднозначно говорило о скором расставании. Тяжело вздохнув, она задрала мордочку к небу и в какой-то момент готова была взвыть от отчаянья, но сдержала порыв. Задуши и глубоко зарыла его, не желая пугать и лишний раз растаивать гостя перед прощанием. Лиска подбежала к Лису, чтобы снова несколько раз лизнуть того в мордочку и ухо, как это делала несколькими минутами раньше. Они лежала на сошедших с ума цветами, решившие порадовать кицунэ своим благоуханием и цветением не в ту пору года. Лиам правда был немного помят не без помощи Руби, но больше всего был вылизан сердечной лисичкой. Но потом они еще просто лежали, прижимаясь боками друг к другу, а лиска даже умудрилась положить голову на голову хвостатого партнера, не покраснев.
Но все закончилось и нужно было возвращаться в храм. С сожалением поднялась, подтолкнув ленивого Лиса в бок и указав в сторону ненавистного храма. И сама засеменила рядом, не обгоняя как раньше, но и тормозя специально, стараясь как можно дольше находиться рядом. Они больше не играли передвигаясь к храму, но уже внутри Руби улыбнулась про себя, цапнув Лиама за хвост. Ободряюще улыбнувшись уселась под вековым священным деревом и спокойно дождалась когда он уйдет в беседку, чтобы все обдумать и еще раз передумать. Он не мог рисковать собой, не такой ценой. Со вздохом, подхваченным ледяным ветром, сменила ипостать. Набросила одежду и растеряно оглядывая итоги своей "небольшой прогулки". Вокруг было множество цветов, деревья обзавелись листьями и кое-где уже даже цвели. Это было сверхненормально даже для нее и с этим надо было что-то делать. Обернулась убедившись что дорогой гость ничего не видит закрыла глаза и подняла руки вверх, как цветок потягиваясь к солнцу. И цветы медленно, но уверенно начали увядать, деревья сохнуть и снова возвращаться в спячку. А падающий снег покрывал безжизненную поляну и храм новым слоем снега. Мрачная лисичка открыла глаза, она знала что все делает правильно и никто не должен догадаться, но теперь храм казался неживым. Уснувшим крепким сном, пока кто-то вновь не придет и не разбудит его. Жалкое подобие...
- Ну же, не стоит грустить лиска, так будет лучше для всех. И никто не догадается что у тебя был гость, только ты, твоя память да симбионт. Запах можно смыть в ближайшем ручье, одежду выбросить и сжечь. - слишком неестественно жизнерадостно прозвучали слова. Но они нужны были чтобы еще раз озвучить мысли и убедить себя в правильности выбора. Чтобы не сорваться и не расплакаться тут. Или случайно не сказать те слова, что на самом деле занозой сидели в ее сердце, разуме и языке. Руби хотела уйти вместе с Лисом, очень-очень хотела. Но молчит, упрямо поджимая губы и твердя давно заученную истину - она не может ввязывать в свои проблемы других кицунэ. Всеми силами она должна огораживать от неприятностей со своей стороны. Так же как невозможность навредить любым возможным способом другому представителю их маленького рода.
- И ничего больше не будет говорить о кицунэ. Совсем. - сморщилась, но промолчала. С кем же она говорила? Сама с собой, чувствуя себя как обычно неловко. Ушки опустились, а хвосты яростно разметали вокруг себя снег. Ей не понравилось как жалко прозвучало из ее уст слова, хотя правда всегда такая. Лиска не смогла сказать самой себе одного, что одиночество вернется тоже.
- Но, Богиня тебя задери, неужели ты всю жизнь собралась всех от всего оберегать?! Не дать и шанса кому-то о себе позаботиться? Хоть на несколько дней? - Рубин вздрагивает и безразлично пожимает плечиками, не оборачиваясь к все распаляющимся симбионтом, так и не вернувшимся в тело лисички. Он не понимал и это его раздражало, потому с воплем начал яростно бить хвостом и читать прописные истины. Спор этот поднимался не раз, но всякий раз последнее слово оказывалось за хозяйкой. Потому что она просто игнорировала доводы разума Криса.
- Забыться и отдохнуть от этой мрачной атмосферы? Ты же можешь не навсегда стать партнером, слугой, называй как хочешь. Нет, я в самом деле не понимаю... Почему ты так жестока, к себе и к нему.
Раздраженно тряхнув хвостами он с независимым видом взобрался на дерево и там негромко ругаясь и понося свою глупую неразумную хозяйку на чем свет стоит. Шерсть вздыбилась и он игнорировал теперь попытку Руби оправдаться. А она молчала, обхватила плечики руками и резко выдохнула. Глаза, если бы симбионт мог видеть, сузились в зрачки. Руби начинала сердиться, но чтобы не так заметно сжала зубы и хлестнула себя хвостом, оставляя красную отметину. Правда не помогло и пришлось усесться прямо на холодную промерзлую землю.

Лиска не сразу поняла почему Лис выглядел иначе. Это касается не внешности, а выражения лица, улыбки, внимательность глаз и какая-та общая атмосфера вокруг парня. Это вызывало приступ мурашек по коже и любопытство. Вместе с тем настороженность от будущей пакости. И Руби была уверена, что Лиам по непонятной причине изменил свое решение, или придумал что-то такое, что не понравится лисичке в любом случае. Ее мысли подтвердились, вызывая тихую с кисловатым лимонным привкусом грусть и почти физическую боль. Ее глаза со зрачками - настороженные и непонимающие, превращающиеся в несчастные и больные, словно спрашивала "за что ты так со мной?" - и Его сейчас человеческие глаза - упрямые до невозможности и уверенные в правильности своих действий - чтобы встретится с которыми пришлось немного задрать голову. В горле пересохло, но она нашла в себе силу улыбнуться.
"Ох, не следовало заигрываться и терять самообладание. Показать как мне грустно и одиноко на самом деле. И вот на лицо результат необдуманности поступка...моей глупости и наивности, не умершей за столько столетий заключения. "
Ёкая глубок вздыхает, позволяя себе на несколько секунд замереть дольше необходимого и насладиться прикоснувшейся к голове руки Лиса, встряхнуть головой и с тоской уставиться на плечо кицунэ. Куда-угодно, только не в торжествующие от маленькой победы глаза. Молча опустила голову обратно, а потом и вовсе спрятала в согнутых в коленях ногах. Так что прозвучавший неожиданный ответ с ее стороны был сух и слышен плохо, но разборчиво.
- Зачем? Вот к чему такая доброта, Лиам, к безродной кицунэ, которая насколько беспомощна что ее с легкостью поймали в свои сети люди с храма? - она скрыла, что она катая же чистокровная ёкай, как и он. Может это заставит его передумать? Надежда - тварь слишком живучая и готовая ухватится за соломинку и призрачный шанс. Это последняя попытка уговорить оставить в покое измученное животное.
- Неужели стало жалко дворнягу, попавшую капкан? Так это не должно волновать так сильно, не японских духов, подчиняющиеся законам живого. Выживает сильнейший. Меня не надо жалеть, я сама выбрала для себя такую участь. Но если замучила совесть, то могу повторить, лично для тебя... Я в большей степени сама держу себя тут на привязи, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать. - встряхнула головой, прижимая и так подрагивающие от каждого слова ушки к голове. Его запах все еще окружал Лиску, ей это нравилось и не нравилось одновременно. Еще один тихий вздох и брошенный взгляд на белоснежный снег вокруг храма, где теперь не видно ни одного цветка, встала и уже прямо посмотрела в глаза созданию богини Инари. Наверное, Рубиан следовало бы потопать ножкой и с неколебимой уверенностью идущего на смерть гладиатора накричать на Лиама. Наговорить гадостей и вынудить принять правильное - единственное верное - решение. А можно было бы оскалить клыки и выгнать со своей территории незваного гостя как обычное животное, принять облик лисы и если не шипением, то безболезненными укусами, прогнать. Но она, Рубин не могла так поступить. Может дело в мягкости характера и твердым принципам, может в чем другом, но поступить опрометчиво не нашла в себе сил.
Только ничего не помогло. Он не слышал ее слов, как и она его. Да и судя по взгляду и выражению глаз, он был слишком упрям. Такого не переспоришь и не докажешь обратного. Пришлось смирится. Только один раз затравлено взглянула на фигуру парня и поплелась в храм. Открыла створки дверей и, оставив открытыми, прошла чуть дальше. Чтобы когда Лиам вошел следом, обернутся и уже спокойно посмотреть в глаза кицунэ. Яростно мотнувшийся хвост, оставивший след на ноге, единственное видимое глазу обычного человека проявления недовольства. А симбионт свободно проскочил, взобравшись на постамент каменной богини, немым укором взирающая на пришедших просителей.
- Ты хоть знаешь чем это тебе грозит в будущем? - склоняет голову набок. Так чтобы единственная дорогая ей вещь выскользнула из кимоно. Тонкая серебряная цепочка с синим камнем в сердцевины подвески. Медленно провела рукой, сняла с шеи и протянула руку в сторону Лиса. Слишком медленно, словно все еще надеялась, что он передумает. Слова сорвались с губ без участия разума. Дороги назад нет. До тех пор пока Лиам сам не откажется от нее. Всего одна тихая фраза, в каждый звук которой вплеталась древняя как сама лисичка сила, и дело сделано.
- Обещаю служить, пока во мне есть нужда и пока моя жизнь нужна тебе. - вот и все, договор составлен. Почти составлен. Лиска не говорила и не хотела признаваться, что это только часть контракта. Вторую же могла выполнить только вторая сторона. Хозяин. Мастер. Владелец души Лиски. Отдаст частичку себя - хоть немного дорогую ему вещь, которую носил достаточно долго чтобы на ней остался отпечаток ауры и силы -  и примет. Или нет, и уйдет. В любом случае этого будет достаточно и только Рубиан придется платить за слова контракта.
- А если бы я не согласилась, ты остался бы? Кем бы стал и какую роль играл бы для них? Моего любовника, брата или наместника? - сделала шаг вперед, сократив между ними расстояние до минимума. Только опусти голову и коснешься губ лисички. Либо маленького холодного, но мокрого, носика.

И все же, все же ее терзало смутное беспокойство и непонимание. Зачем она сдалась такому как он? Доброму, порядочному, сильному и смышленому ёкаю. Ведь есть же кроме нее более подходящие кандидатуры на роль того самого подручного - сахара, не иначе - она то не может ничего предложить кроме собственной шкурки. Да вложенных еще отцом капиталов и пополнение счета каждые несколько лет в определенном банке. Но она была уверена, не в деньгах дело.
- Я тебя не понимаю. Но у меня будет время узнать тебя получше и принять решение. - щеки предательски заалели при одном только воспоминании об угрозе накормить - или перекормить? - вкусностями и вечерней прогулке в городе. Как же давно не выбиралась, и теперь даже немного беспокоится. Какой он, новый город Токио? Насколько изменился и помнит ли одну вредную лиску и ее шалости? Или это было слишком давно и никого нет, никто не знает ее. Печально опустила ушки, признаваться даже себе тяжело, что она снова осталась одна в этом мире.
Встряхнула головой, недоверчиво вслушиваясь в каждое слово Лиама и его обещания. Но была рада, кто-то еще помнит давно забытый ритуал. Он почти не используется и говорят, что заменили на более простой - схватил, объявил о своем покровительстве определенному человеку и все, он уже занят. Рубинка же не могла так, храм не пустит если весь ритуал пройдет не правильно. Потому с затаенной надеждой и печалью следила как ее шейки касается самый обычный шнурок с деревянным кулоном. Вроде обычный и неказистый, а лиска радуется такому подарку, что немедленно отразилось на ее хвостах, немедленно выпрямившихся и тянущихся вверх. И уже сама, не давая новоявленному хозяину времени, одела свой символ силы.
- Не думала, что кто-то может доверить создание новой легенды, которая не одно десятилетие будет ходить по этой горы и передаваться из уст в уста, каким-то сторонним людям. Ты же должен знать, городской лисенок, что очень часто люди эгоистичны и могут придумать глупость, отыгрывать которую даже тебе будет стыдно. - запнулась, пряча выражение глаз за челкой, и не решившись озвучить самое возможное решение проблем в понимании людей. Они объявили бы о приходе второго слуги Богини и одного из любовников наместницы Богини. А ей, кицунэ, потом разбирать последствия. И пусть это было бы совсем неплохо, как она утрирует, но Лиам то по сравнению с ней совсем подросток. Он вызывает в ней двоякое чувство: желание защищать и нежелание отпускать от себя. А если ей удастся обзавестись потомством, что ж значит такова судьба.
"И о чем я только думаю? Когда надо брать все пожитки и немедленно покидать храм и его пределы. Оборотни не станут долго выяснять. Найдут способ отговорить Лиама и убраться самому. Или чего еще доброго решат просто запереть обоих. Не хочу для него такой участи."
Но замирает, не дав мыслям окончательно оформится и напугать ее еще больше. Боится даже вздохнуть, чтобы не потревожить этот момент единения, когда он так близко и так спокойно касается лбом ее лба. Только протяни руку и ощутишь его. Лиска молча рассматривает своего спасителя и покровителя в одном лице. Она не хочет говорить и признаваться, что именно так и собиралась поступать. Не может посмотреть в его глаза и солгать тоже. Отводит взгляд и виновато опускает ушки, признавая поражение и правдивость его слов. Сбежать после того как сам он будет в безопасности мельтешило в сознании, но теперь когда обряд полностью проведет и подтвержден пути назад нет.
- Хорошо, я не сбегу. - растерянно трется щекой об его руку на своем плече. Открывает глаза и смело смотрит в его глаза, с вызовом. Вдруг решится опровергнуть слова или извратить. - Я знаю, что ты не сделаешь ничего дурного или предосудительного. Иначе бы остался в храме на правах мужа или любовника. Но тебе ведь не нужен партнер в постели... Не испытываешь жалости... Не ищешь выгоды, сейчас... И я все меньше понимаю - зачем тебе это? Тем не менее я благодарна тебе за все.
Нехотя отступает на шаг. Переводит дыхание и, незаметно вздохнув, мчится в свою комнатку при храме. Исчезает на считанные мгновения - не больше двадцати секунд - и выбегает к маэстро с маленьким рюкзаком за спиной, но без видимых отличий в одежде. Да и нет у нее одежды, зачем? Лиам похоже хотел что-то сказать о ее внешности и одежды - точнее ее отсутствию, только длинное кимоно и рюкзак - но Руби хватает парня за руку и быстро-быстро выводит из храма. Не останавливается, оставляя за собой цепочку следов и не обращая внимание на босые ступни, наоборот легкая и уверенная походка. Она молчит, не пытается заговорить, постоянно принюхивается и все больше тревожится. Не за себя, за одного глупого кицунэ. Деревья повсюду, периодически сменяются полянами с кустарниками, замершей рекой и белизной снега. И все равно лиске кажется что они идут, почти бегут, слишком медленно.