~

территория филиала фармацевтической компании во Франции

– Она приходит в себя.
– Сообщи доктору Рейну. Он хотел представить ее на сегодняшней встрече.
Пол, один из двух молодых лаборантов, покинул смотровое помещение, за широким обзорным стеклом которого, в палате, оплетенная проводами аппаратов и трубками капельниц, точно паутиной, лежала молодая девушка, известная среди сотрудников комплекса, как «Образец № 4». В узком же кругу исследовательской группы ее звали просто Лиа. Она провела здесь уже три дня и последние двадцать четыре часа не проявляла никакой физической активности, находясь между тем в состоянии бодрствования.
Фил снял последние показания и вышел вслед за коллегой. И стоило двери за ним закрыться, Альма пошевелилась. Сначала только кисть руки. Боль во всем теле казалась просто жуткой, словно по ней пару раз проехался груженый самосвал, но еще отвратительней была тошнотворная навязчивая пульсация в висках. Сознание постепенно прояснялось, и вместе с ним обрывками возвращалась память. Последнее, что индиго помнила четко, она собиралась навестить владельца одного неприметного заведения, припрятанного в переулке за старым ирландским пабом где-то в центре Города, но «до» этого и «после» линия обрывалась: какие-то люди, коридоры, яркий свет и негромкое бормотание – все сейчас казалось бессвязным и мутным, как дурное болезненное сновидение, с разницей лишь в том, что происходило наяву.
Очнулась? – Способность двигаться никуда не делась, несмотря на боль в мышцах, так что Ал от неожиданности едва не подпрыгнула в постели, тут же скривившись из-за неприятных ощущений. – А ты еще кто? – Постаралась расслабиться и снова уставилась в полоток, как и много часов до этого. – Соседка. Образец номер восемь, как они говорят. Можешь звать меня просто Кира. – Образец? – Ты ничего не помнишь? Не пытайся вспомнить. Память сама вернется. Это побочный эффект транквилизатора. – Я долго спала? – Не спала вообще. Они вкололи его, чтобы ты себя не покалечила. Этого ты тоже не помнишь?.. – Альма задумалась. Нет, она просто не могла помнить тех двух дней, когда активность вируса в организме достигла своего пика, превратив девушку в неуправляемое обезумевшее животное, движимое лишь одним желанием – уничтожать (кого-то еще или себя саму, оказалось неважно). Доктор Рейн поначалу не хотел принимать никаких мер, чтобы не смазывать естественный процесс, но когда Альма залила всю палату кровью, попытавшись перегрызть себе вены на запястьях, пришлось пойти на уступки. – Нет, не помню, – наконец ответила, не найдя в памяти ни единой зацепки. – И Ала не помнишь? – Кого? – Не знаю, но ты болтала с ним все время до того, как тебя накачали этой дрянью. Говорила ему спросить тебя еще раз… о чем-то. Я думала сначала, он и впрямь где-то здесь. Потом поняла, что у тебя самые обыкновенные глюки, – даже в такой удручающей ситуации, даже сквозь оттенки усталости в мысленном голосе «соседки» чувствовалась искра неугасимого оптимизма, тусклая, едва различимая, но чувствовалась. – О чем спросить? – Тебе лучше знать… – Но она не знала. И такие яркие воспоминания, как знакомство с зеленоглазым демоном и его предложение подарить ей весь мир, оказались где-то за пределами доступности. – А что бы я ответила? – Кх… подруга! Я бы могла попробовать тебя прочитать, но ты сейчас не теплее куска льда. Мой аппарат жизнеобеспечения и тот проявляет больше эмоций. И вообще… это так важно? Подумай лучше, как отсюда вылезти. – Тут Кира была права. Впрочем, была права она в обоих случаях. Деятельность доктора Рейна и его команды вытащила на свет божий ту самую темную сторону, что индиго старалась спрятать. Наверное, так даже к лучшему, потому что именно ей будет намного проще выбраться из этой переделки, по вполне уже ясным причинам. А под влиянием вируса рождался новый жуткий коктейль. – Ты права, – бесцветно как-то, простой механический ответ.
Тихо пикнул магнитный замок на двери в палату, и следом показались те двое лаборантов, что следили за девушкой последние трое суток и еще пара крепких ребят, видимо, охрана на случай нового приступа бешенства у подопытной. Но это было лишним. Ал разумно решила не палить горячку и действовать последовательно. Для начала нужно понять, где она и что происходит. И внешнее безразличие девушки ко всему происходящему как нельзя кстати усыпляло бдительность ее надсмотрщиков.
Место, куда ее доставили в итоге, располагается на одном из нижних уровней подземного комплекса, представляющего собой огромную лабораторию, под скромным прикрытием фармацевтической компании занимающуюся разработками в самых разных сферах, но в основном это биоинженерия и вирусология. И сегодня во время стандартной проверки «сверху» доктор Рейн горел желанием продемонстрировать, что деньги на его исследования совет директоров отчисляет не зря. Он искренне надеялся, что крошка Лиа станет вторым в его практике удачным образцом. Однажды он уже потерял ее и теперь сделает все, чтобы наверстать упущенное время.
– Выглядит как-то не очень, – прервал проверяющий долгую и нудную, полную фанатичного бреда, речь старика, взглянув на девушку за стеклом, сидящую в кресле, весьма отдаленно похожем на экзекуторский стул стоматологов. Запястья и лодыжки заперты в электронные замки, на голове провода, у левой руки капельница с каким-то темным раствором – ничего приятного, в общем. – Уверены, что она выживет?
– Еще рано говорить наверняка, – смутился тот. – Пара суток, и станет ясно, но пока никаких причин беспокоиться.
Оба на какое-то время умолкли, наблюдая за лаборантом, готовящим Альму к какому-то опыту. Пока тот в соседнем помещении ковырялся на столе с приборами, иглами и прочей ерундой, девушка молча сверлила взглядом его затылок. Поиск. Она была занята поиском. Слишком много электроники, так что найти «маячок» внешней связи оказалось не так просто. Но наконец, дело сделано, и она даже позволила себе моргнуть.
– Все-таки я не понимаю… – снова начал философствовать молодой человек, разглядывая подопытную. – Почти стопроцентная смертность. Единицы выживших. Какой толк нам от одного-двух удачных образцов, если можно воспитать целый взвод бойцов значительно меньшими затратами.
– Я делаю ставку на индиго. Они более выносливы. Мои коллеги совершили непозволительную ошибку, ставя эксперименты на обычных людях. Лиа уже вызывает доверие, и я не сомневаюсь, что ее организм полностью адаптируется. После, когда опасений не останется, начнется процесс эмоционального моделирования. Абсолютно подконтрольное, выносливое и весьма живучее оружие, лишенное всяких моральных ограничителей – вот что вы получите. Боец, который не сомневается, не боится и, несмотря ни на что, движется к своей цели. Это она одна. А пять таких девочек и мальчиков будут стоить целого вашего взвода, – в конце он самодовольно улыбнулся, ничуточки не сомневаясь, что правда на его стороне.
– Разумно. Я бы даже сказал – милосердно – никаких угрызений совести, душевных страданий, – собеседник несколько неуверенно кивнул и вдруг нахмурился, склонив голову на бок. – Она нас слышит?
– Нет, что вы! – возразил доктор Рейн, так и не взглянувший на зеленый огонек, свидетельствующий, что двусторонняя связь включена… уже минут пять как.
– Что она говорит?
Старик тоже присмотрелся и подошел ближе, не глядя нажав на панели кнопку рядом с той самой зеленой лампочкой. Слышно все равно не было, что там одними губами себе под нос бормочет Альма, так и не отрывая взгляда от паренька в белом халате.
– Пол, – подозвал док лаборанта. – Что она говорит?
Парень высунулся из своей подсобки, моментально встретившись взглядом с холодными серыми глазами, и невольно содрогнулся от одного вида девушки. Он подошел так близко, склонившись, чтобы разобрать хоть слово, что почувствовал тепло ее дыхания на своей щеке. Но она даже не шелохнулась, словно в трансе.
– Что-то… – начал неуверенно. – Идите от меня в проклятии… огонь вечный… дья… Черт! – шумно выдохнув, он вдруг отпрянул от индиго назад. – Это строки из Судного дня.
За стеклом переглянулись, но так и не поняли, к чему это, а вот до Пола, кажется, дошло.
– Милосердие, – уже различимо шепнула ему Альма и улыбнулась. Лишенная всего человеческого, улыбка эта отталкивала. Память вернулась, стоило услышать знакомы голос старика Рейна. Не вся, но вернулась. – Думаешь, Дьявол будет милосерден к тебе?.. А я буду.
Она вообще-то не верила во всю эту религиозную чепуху, но отлично знала, как пугает людей чужое фанатичное безумие. И не прогадала.
Электронные замки на запястьях и лодыжках щелкнули, освободив девушку, и тут же раздался зычный сигнал блокировки дверей, сработавший по ее же воле. Двусторонняя связь донесла встревоженные голоса доктора и его спутника, так же как и им стал слышен вопль Пола, когда Альма, содрав с себя провода и вскочив на ноги, ударом в подбородок дезориентировала бедолагу и, схватив со стоящего рядом приборного столика скальпель, широким взмахом рассекла ему горло. Вот такое двуликое милосердие… быстрая смерть взамен всех эфемерных пыток ада. Кровь алой дугой брызнула на стекло, и булькающее тело осело на пол. Можно было, конечно, полюбоваться на эту красоту, но у Альмы было всего несколько минут до того, как включится система защиты, и разблокируется замок, впустив сюда отряд охранников. Так что, особо не мешкая, она метнулась в смежную комнатку к имеющемуся там компьютеру.
Взлом, подборы паролей – все это ей не нужно. Электронный разум комплекса принимает ее за свою, она и есть часть его. Нужно лишь подтолкнуть, а дальше автоматика сделает все сама. Все-таки как люди пекутся о своей безопасности, даже не задумываясь, что все их усилия в какой-то момент могут обернуться против них самих.
Задав нужное направление, Альма заодно сменила код доступа. На нескольких уровнях была объявлена пожарная тревога, хоть никакого возгорания и не существовало. Где-то запустилась автоматическая система глубокой очистки после ложного сообщения о биологической угрозе. Полная изоляция подуровней. Мрачное аварийное освещение вместо привычного слепящего света люминесцентных ламп. Жертвы, паника, неопределенность. Всего этого Альма и добивалась, не ставя ни в грош человеческие жизни. Время. И оно теперь у девушки было.
Обострившегося слуха даже сквозь звукоизоляцию двери достигли чьи-то взбудораженные голоса. Обычным путем уже было не уйти, так что, взобравшись на стол и прихватив с собой никчемное оружие в виде скальпеля, индиго слиняла по вентиляционной шахте.
Сколько и в каком направлении она проползла, ориентироваться было сложно. Зависнув над решеткой, Ал прислушалась. В коридоре было на удивление спокойно и пусто. Что это за место, можно только догадываться, хотя мертвая тишина в багровом свете аварийных ламп наводила на определенные, жуткие довольно мысли. Выбитая решетка с грохотом упала на пол, а следом из темного провала шахты вывалилась, скуля от боли, и Альма. Тело скрутило судорогой, а между тем покой этого места оказался обманчивым.
Бойцы из охранного подразделения обходили комплекс парами, и двое сейчас как раз вырулили из-за угла, наткнувшись прямо на хрипящее и корчащееся в конвульсиях на полу существо.
– Вижу цель, – взяв девушку на прицел, доложил один и тут же получил из наушника приказ не стрелять. Она нужна была живой и невредимой.
Рукой подав напарнику сигнал, парень двинулся к беглянке, особо не ожидая, что это крошечное создание способно причинить им обоим вред. Тем не менее, опустившись рядом на колени, все же собрался ее связать. Но стоило стволу винтовки опуститься, как индиго бросилась на него, словно дикое животное, одним движением добравшись до незащищенной ничем шеи.
– Тварь! Сними ее с меня! – истошно заорал парень, мечась из стороны в сторону, пытаясь сбросить с себя это чудовище. По коридору пронеслась автоматная очередь, задев второго бойца. А девушка, зубами выдрав из шеи своей жертвы кусок мяса и разорвав артерию, спрыгнула на пол, выхватила из-за его пояса нож и метнулась ко второму раненному, парой взмахов располосовав тому горло. Сдавленный хрип приятно обжег слух. Альма невольно облизнулась, прикрыв глаза и запрокинув голову, мало заботясь о том, насколько пугающе сейчас, должно быть, выглядит для неподготовленных зрителей. Губы растянулись в кровавой улыбке. В коридоре снова было тихо.

Отредактировано Alma (2013-02-12 17:27:36)

Наконец кровавая пелена перед глазами рассеялась. Только сейчас девушка поняла, что и ее успели подстрелить, но дарованные учеными возможности были на самом пике, и восстановление уже началось, не умаляя, правда, страданий раненного существа.
Кира?
Альма чувствовала ее незримое присутствие почти все время, но связь эта постепенно угасала, погружая индиго во мрак одиночества среди всего этого хаоса и боли. Одиночества, что рождало не страх, но ярость.
Кира! – позвала она снова, не в силах двинуться с места и продолжить путь – просто не знала, куда идти, какова ее цель. Сначала хотелось просто сбежать, вернуть себе свободу и оказаться подальше отсюда, подальше от этих зверей, что называют себя людьми. Но теперь… – Я здесь, – ментальный отклик, точно тихий вздох, был столь слабым, что едва чувствовался. Она умирала. Один из сотни неудавшихся экспериментов. – Как ты попала сюда? – осторожно даже на мысленном плане спросила девушка, особо не надеясь получить ответ. Его и не было… не сразу. По сути, Альме было все равно, просто нужно было чем-то занять голову, не позволить животным инстинктам снова взять верх.
Вдруг ощутив во всем теле страшную слабость, она отшатнулась назад от распростертых под ногами тел и, наткнувшись спиной на стену, бессильно сползла на пол. Взгляд нечаянно зацепился за искаженное ужасом лицо первого бойца. Страх. Последнее чувство, что он испытал перед смертью. Страх делал его слабее, сковывал, лишал воли. Поджав губы, Альма отвернулась и зажмурилась. Быть может, доктор Рейн и прав? Быть может.
Я работала на корпорацию, – наконец нашла в себе силы ответить новая подруга сбежавшей подопытной. – Участвовала в разработке вируса, которым тебя заразили. Полностью адаптировавшись к организму, он должен был запустить новый виток эволюции… Люди так слабы, –  с такой жалостью было сказано, что индиго невольно скривилась, почувствовав больше отвращение, нежели сочувствие. – Это мог быть их шанс подняться на еще одну ступень выше. Не сразу, но через поколение, через два они стали бы лучше: сильнее, быстрее, выносливей… – тут она осеклась, пару мгновений спустя продолжив уже как-то надтреснуто:
– Продукт был еще несовершенен, и мы, – она имела в виду себя и группу ученых, занимавшихся проектом в самом начале, – не хотели начинать опыты над человеком. Последствия могли оказаться необратимыми и… ужасными. Так оно и стало. Доктор Рейн стоял на своем. Он убедил руководство и добился полного контроля над исследованиями. Так я и оказалась здесь, в числе его «образцов»… как и остальные несогласные. – Что стало с людьми? – настроения на сочувствие у девушки не было. Волновало другое: что будет с ней самой? – Некоторые просто умирали, и это оказалось милосерднее, чем остаться в живых, – новая мысль о милосердии заставила Альму неприятно ухмыльнуться. Как же прогнил этот мир, что смерть люди стали считать милосердием? – Других вирус подчинял, превращая в настоящих чудовищ. – В каком смысле? – В слабом организме он разрушает часть нейронных связей, почти полностью изменяя человеческую суть носителя. – Какая-то мутация? – Нет, они… они просто становятся… другими. – Ал на секунду задумалась. Если она правильно поняла мысль Киры, то ничего хорошего во всем этом не было. Жизнь безмозглого агрессивного животного казалась не самой приятной перспективой. Но это потом. Если понадобится, она просто пустит себе пулю в голову, и дело с концом. – Понятно. – Ты должна его остановить. – Что?! – опешила девушка, нервно усмехнувшись. – Ты бредишь. Мне не интересна месть. Тем более месть во имя чужих мне людей. Уж извини, это… нецелесообразно, – безразлично заключила она, отлипнув от стены. – Альма! – собственное имя, точно плетью, полоснуло сознание, всколыхнув новый пласт воспоминаний. – Он вернется… Рейн безумец, возомнивший, что ты его Галатея, и не успокоится, пока не получит над тобой полную власть. – Значит, к следующей встрече я буду готова, – безапелляционно отрезала, давая понять, что главный приоритет сейчас ее свобода, а не эфемерное понятие никому не нужной справедливости. Но слова Киры все-таки зацепили какие-то ниточки. В глубине души, там, где разум был не властен, ей очень хотелось покончить со всем раз и навсегда… сейчас, а не потом. – Ты знаешь, как отсюда выбраться? – Обыскав тела, Альма сняла с одного наручный компьютер, служащий в основном навигатором в огромном комплексе, и нацепила себе на запястье. – Между третьим и четвертым блоками есть скрытый инженерный подуровень, он выходит прямо в шахту центрального лифта. – Предлагаешь выйти через главные ворота? – беззвучно посмеялась она, продолжив мародерство. – Это закрытый объект повышенной опасности. Другого пути наверх здесь просто нет.
Индиго собралась было плоско пошутить и по этому поводу, но вдруг замерла над трупом, когда чуткий слух уловил какое-то движение. Направление определить невозможно, так что терять дальше время и ждать новых гостей, она не собиралась.
– Путь всегда есть… – Кто-то идет. Мне пора, – бросила напоследок, поднявшись на ноги со всеми своими трофеями. Все оружие не унести, так что она ограничилась парой пистолетов, проверив предварительно оба магазина: двадцать восемь патрон, по четырнадцать в каждом. Надолго не хватит, но, как показывает опыт, оружия в итоге всегда становится больше, чем тех, кто может из него стрелять. – Лаборатория Рейна расположена на уровне С… как раз по пути, – немного неуверенно добавила Кира, уловив на мгновение настроение Альмы.
Та не ответила. Именно в это мгновение за поворотом коридора раздался жуткий грохот, а затем в стену со всей дури влетела стальная дверь. Секунду она держала равновесие, прежде чем грузно ухнуть на пол, обдав несчастные уши девушки премерзейшим скрежетом.
Времени на побег не осталось, потому, не двинувшись с места от своих предыдущих жертв, Альма встречала нового гостя с распростертыми объятиями, вскинув обе руки с оружием.
– Стоять, – тихо скомандовала, едва парень показался из-за поворота. Щелкнули предохранители. Она не узнала его. – Ты кто такой, черт возьми? – недовольно покривилась индиго спустя несколько секунд, наконец, рассмотрев пришельца. Безоружный, истерзанный в клочья, с какой-то странной фигней вместо руки, он не был похож на ребят из охраны. Да и кто бы его так потрепал? Не развязали же солдаты бойню между собой! – Сотрудник?.. Подопытный?.. – О том, что происходило в комплексе, Ал тоже не знала, уверенная, что все силы сейчас брошены на ее поиски и устранение последствий ее вмешательства в систему безопасности, а потому разумно предположила, что это еще один беглец, под шумок улизнувший из лап злых гениев. В принципе, вдвоем прорваться через весь этот бардак будет проще… с одной стороны, с другой – это лишняя помеха и обуза. Не до разбирательств, в общем. – Фа-ак, – негромко выругалась девушка, поморщившись, когда от напряжения боль в руках стала невыносимой. Она опустила оружие:
– Подойдешь слишком близко… пристрелю. Выкинешь какую-нибудь глупость… пристрелю, – пригрозила и чуть сощурилась, еще раз вглядевшись в его лицо. Что-то в этом зеленоглазом парнишке казалось очень знакомым. Но что и почему? – Я собираюсь свалить отсюда. Со мной ты или без меня, все равно. Главное не путайся под ногами, чтобы не пришлось спасать еще и твою задницу, – быстро проговорила индиго, направляясь в другой конец коридора и на ходу пытаясь определить их местоположение. Уже та новость, что комплекс находится под землей, стала не самой радостной. Оставалось надеяться, что хотя бы не слишком глубоко. Но… навигатор на запястье, видимо, был не согласен. – Уровень В… Твою мать, – со всей дури зло шарахнула ребром кулака по идентификационной панели, так что та заискрилась, то ли от приложенной силы, то ли от той неаккуратности, с которой индиго вскрыла замок, спалив его напрочь. Створки шлюза разъехались в стороны, и тут же раздалось знакомое «пи-ип»…
Датчик движения сработал раньше, чем девушка успела сообразить, к чему он прикручен. Она даже не успела крикнуть «Назад!», когда взрывной волной ее, в самом деле, отбросило назад… прямо на Ала. Вспышка в голове была такой, что Альма заорала как резаная.
…ночи…дни, проведенные вместе…его смех, прикосновения, поцелуи…боль, которую он ей причинял, она была другой, желанной…
Все возвращалось, как кадры в быстрой перемотке. Крепнущая связь ломала барьеры, вытаскивая на поверхность все воспоминания.
Сквозь звон в ушах Альма отчетливо слышала топот множества сапог с той стороны, откуда Алькано явился. Слишком далеко еще, но все равно каждое мгновение на счету. Выдрав из ноги осколок, всхлипывая и бормоча что-то бессвязное, девушка отползла в сторону, к стене. Попыталась встать. Поскользнулась. И снова попробовала. Из-за дыма невозможно дышать… и весь этот хаос в голове. Сквозь него только одна мысль, как маяк во мраке бури: он здесь… здесь из-за нее. Черт побери, это сводило с ума похлеще вируса, вовсю пожиравшего здоровые клетки ее организма!
– Там… там… там… – она все не могла закончить предложение, подхватив с пола уже только один пистолет и упрямо двигаясь в том же направлении, что и полминуты назад, до взрыва. Выход был там. Так, по крайней мере, утверждал навигатор.
Нырнув в просторный шлюз между коридорами, она взломала электронный замок еще одной двери, в этот раз постаравшись сделать это осторожно, чтобы можно было ее заблокировать, как только оба они оказались по эту сторону.
Пустой овальный зал вопреки ожиданиям был ярко освещен. Видимо, питание здесь автономное. Слепящая, словно светящаяся изнутри, белизна, настоящий вакуум для воображения. Стен как таковых нет, обе они поделены на секции – двери из туманного бронированного стекла, каждая из которых вела в отдельную камеру. Около семидесяти штук навскидку. Безжизненное пространство… только на первый взгляд. Людей здесь, и правда, нет, точнее – сотрудников комплекса. Наблюдение и управление блоком ведется в основном дистанционно… чтобы не будить лишней активности. И вот почему:
– Так как на счет той мечты… поиметь тебя в окружении трупов? – попыталась пошутить девушка, прижавшись ненадолго спиной к холодному металлу двери и запрокинув голову. Тут же закашлялась, сплюнув на белый глянец пола сгусток крови. Выглядела она паршиво. Еще паршивее себя чувствовала. Зря Алькано посчитал ее слабой. Такой силы духа, как у этой крошки-индиго, еще поискать. С метаморфом или без него, живая или мертвая, она выберется из самого пекла. А маленькие слабости… Что ж, они есть у всех. – Нам нужно попасть в карман между третьим и четвертым уровнями, – взяла она себя в руки и, оттолкнувшись от двери, цепляясь рукой за гладкое стекло секций, поплелась вперед. – Оттуда доберемся до шахты лифта и… – на очередной шлепок ладонью наконец отреагировал один местный житель, с той стороны бросившись на нарушительницу спокойствия, отчего та, взвизгнув, отшатнулась к середине коридора, застыв на месте, а затем нехотя начала оборачиваться. Почувствовав чужое присутствие, они просыпались. Все. Теперь Альма понимала на самом деле, что имела в виду Кира. Руки, пальцы скребли стекло, сбиваясь в кровь. Они орали как безумные, желая достать индиго и ее спутника. – Они ведь… – начала девушка, приблизившись к одной из камер почти вплотную, фактически нос к носу с жаждущим разодрать ее на куски монстром. – Ал, они ведь живые? – Зомби-эпидемией уже никого не удивишь, да? А тут вот… на тебе! Никакого разложения, хоть сейчас на улицу выпускай… нервные только немного. – Знаю… – вдруг заявила она, не закончив внезапно родившуюся мысль. – Детки проголодались, – ухмыльнулась, взглянув на Алькано, и метнулась дальше по залу, в несколько мгновений преодолев расстояние до следующего перехода, пока по очереди, один за другим, индикаторы над камерами загорались с красного на зеленый.
Парочка была уже за пределами зоны поражения, когда, разнеся в пыль заблокированную преграду, их преследователи попали прямиком в объятия почти сотни жаждущих расправы «детишек» доктора Рейна.

Отредактировано Alma (2013-02-02 23:47:56)

Коридоры и переходы в местах, подобных этому, порой поражают своей скупой однообразностью и безликостью. Проходят минуты, дыхание уже сбивается на бегу, но каждый новый поворот совсем не сулит надежды, лишь путает все больше. Кажется, что это какой-то замкнутый круг, бесконечный лабиринт, выхода из которого просто-напросто нет.
Ей часто приходилось убегать, ради забавы или спасения собственной жизни. Чаще всего это казалось лишь веселой игрой, гонкой со временем, которое чудом всегда удавалось опередить. И никогда, никогда еще это отвратительно чувство, что стоит хоть на мгновение остановиться, и ты умрешь, не было таким сильным.
– Нет! – упрямо прорычала девушка, на повороте хватаясь рукой за угол стены и продолжая двигаться вперед, будто и не слышала Ала. – Потом будешь отдыхать. Выберемся отсюда, обязательно съездим к океану, а сейчас… – не договорила, вдруг зажмурившись и крепко стиснув зубы от пронзившей позвоночник боли. Альма все-таки остановилась… не по своей воле, судорожно скребнув гладкую стену, так что едва ногти на ней не оставила. Ее тело менялось. Хотела она того или нет, процесс этот был уже необратим. В одной из коротких бесед, пока индиго путешествовала по паутине вентиляции, Кира ясно дала понять, что лекарства нет. А если б даже и было, где-то в тайной комнатке, под матрасом у старика Рейна, уже слишком поздно. Самое время расклеиться, послать все попытки спастись к чертям и ждать-дожидаться, пока добрый доктор ее снова найдет. Возможно. Но так хотелось пожить еще немного, еще чуть-чуть… не в клетке, как загнанный зверь, а на воле.
– Что ты… делаешь? – голос был таким слабым, что, кажется, слышать его могла только она сама и никто больше. Альма только едва заметно вздрогнула от ожегшего нежную кожу прикосновения, почти не ощутив боли. На фоне всего, что уже довелось пережить, это казалось сущей мелочью. Скованная, зажатая, точно пружина, готовая вот-вот лопнуть, была она в объятиях метаморфа. Настолько уставшая, что даже тепло его близости не могло помочь ей расслабиться. Блеклые губы бессильно улыбнулись. Не забыла. Он не понимает – она просто не может забыть… по-настоящему. Тем более его. Тем более теперь. Лишь небольшой временный сбой. Неидеальные люди так этим грешны… – Ал, – еще один короткий вздох, прежде чем дыхание остановилось, чтобы в следующую секунду сорваться тихим стоном. Больно не было. Напротив, это восхитительное сладкое ощущение, как жизнь, капля по капле, покидает тело, Альме вдруг захотелось растянуть в вечность. Бесконечно умирать в его объятиях… и никогда – до конца. В эти мгновения ее собственное Я, казалось, не существует вовсе; есть нечто иное, более совершенное, без пороков, без изъянов, присущих существам чувствующим, созданным из плоти и крови. Но… как и у всех приятных наваждений, у этого тоже было одно противное свойство – быстро заканчиваться. Секунды сорвались с места, потянув девушку за собой вперед, и она бы в самом деле шлепнулась на пол, если бы Алькано ее не удержал.
– Не ревнуй… тебе не идет, – криво улыбнулась, только мельком глянув на парня, и, чуть пошатываясь, двинулась дальше. Она понимала, что смысл сказанного им несколько иной… в корне иной! Но со стороны звучало именно так и не могло не вызвать улыбки у девушки, с рождения привыкшей, что свою честь и достоинство защищать всегда приходится самой.
– Гость… Один, – наверное, без пользы для дела сообщила она, глядя на три движущиеся точки на небольшом экране наручного компьютера, встроенный датчик которого уловил кого-то еще.
Индиго послушно остановилась и, едва сдержав вздох облегчения, привалилась к стене. Идти было все тяжелее, и она прекрасно осознавала, что в какой-то момент ноги просто откажутся двигаться, или она и вовсе потеряет сознание. И что тогда? Ал ведь не бросит ее, нет? Не для того он пришел, чтобы на полпути потерять интерес и просто-напросто развернуться. Хотелось в это верить, и Альма верила. Но если она станет другой, как обещала Кира… А впрочем, тогда уже будет все равно.
За поворотом послышался жуткий крик. В голове индиго он отразился эхом еще нескольких и очень знакомых, а картинка перед глазами куда-то поплыла. Махнув перед собой рукой, она попыталась отогнать призраков, не успев толком разобрать ничего в представшем взору месиве. Пара мгновений и все вернулось: серая гладь пола, стена, глазок камеры. Взгляд сфокусировался…

– Что с зараженными? – коротко поинтересовался старик Рейн, заглянув в глаза девушки на экране, который вдруг почти сразу погас.
– Больше половины уцелело, но почти вся группа… – неуверенно отозвался техник, нервно сглотнув при мысли, что озверевшие подопытные так вот запросто могли уничтожить группу вооруженных бойцов. Хотя, нужно признать, на стороне инфицированных был эффект неожиданности… да еще какой! – Я перекрыл отсек, они…
– Не нужно.
– Что?
– Выпускай, – с каким-то нездоровым возбуждением в голосе повторил Рейн. – Хочу посмотреть на нее в деле.
– Но сэр…
– Действуй!
И парень поспешно застучал по клавишам, выпустив на свободу орду кровожадных нелюдей, заодно взяв под контроль внутренние двери отсека, чтоб голодная до расправы стая как можно быстрей добралась до беглецов.
Наверное, кажется странным, что в огромном комплексе, кишащем талантливыми личностями со сверхспособностями, еще никто даже не почесался, попробовав подчинить разум Альмы, да и вообще сделать хоть что-то. Не странно. Ее главный «тюремщик» был против, несмотря на все заявления главы охраны. Они сами по себе. Ученые сами по себе. У каждого есть четкая цель. И пока ребята рискуют головами, выполняя свою работу, Рейн продолжает ставить опыты. Полевой эксперимент, так он это назвал, не сомневаясь отчего-то, что в конце пути Альма все равно окажется у него в руках. А сколько при этом погибнет людей – вопрос для гениального ума слишком мелочный.

…Красный огонек потух. Она рассеянно посмотрела на Алькано и, нехотя оттолкнувшись от стены, поплелась следом, держась теперь чуть позади. Такой же ничего не значащий взгляд скользнул по размякшему на полу телу, не вызвавшему никаких эмоций. Да и что теперь тело! Мертвец как мертвец, поделом ему. Такой пустяк после того, что уже сделано. На руках Альмы кровь почти сотни человек, работников пятой и шестой лабораторий, выжженных под основание системой защиты, как только поступил ложный сигнал о биологической угрозе. Да, она не приставляла к их вискам пистолет, не вспарывала животы, не спрашивала последнего желания, но факт остается фактом. И если уж это не трогает чувств индиго, то что говорить еще.
– Пойдем по лестнице… – начала она глухо и осеклась, вдруг оторвав взгляд от дисплея и обернувшись. – Это… налево. – Что-то послышалось. Но что? Да и на самом ли деле? На поверку большая часть того, что привлекало внимание, оказывалось игрой воспаленного воображения. – Родня? – непонимающе уставилась на метаморфа, тем не менее без пререканий последовав за ним и следующее замечание-вопрос и вовсе проигнорировав, не зная, что тут вообще можно сказать. Сильный, слабый… она никогда не признавала этих категорий. Все познается в сравнении. Альма же просто жила и очень, очень не хотела кому-то эту жизнь отдавать.
Уже у самой цели их беготни по коридору из-за угла с рычанием вскочил первый зараженный. За ним еще один, еще… и еще. Все-таки вирус и им придавал какие-то нечеловеческие способности, раз они так быстро преодолевали расстояние и, точно на нюх ориентируясь, без труда находили свою жертву. Ярость в налитых кровью глазах, нечленораздельные звуки… жуть. На лестнице тоже кто-то топтался, Альма это слышала, но времени на очередное «притормози» теперь не было, так что за дверь индиго выскочила почти одновременно с метаморфом, лишь секунду помедлив и выпустив пулю в голову самому резвому недочеловеку.
Встреча была теплой. Семь, восемь или около того вооруженных ребят в бронежилетах. А толку…  Без традиционной паузы на удивление и испуг она метнулась к одному, ласковым прикосновением свернула парню шею, и выхватив из-за пояса нож, воткнула его в глаз соседу. Крики. Запах крови ударил в нос, и что-то в голове щелкнуло, отодвигая на второй план усталость, боль и элементарное ощущение реальности. Двигаясь быстро, быстрее чем они могли уследить, Альма была откровенно плохой мишенью, а стрелять по своим никто не хотел. Тем не менее кто-то таки открыл огонь, когда вслед за парочкой на лестницу повалила еще и толпа инфицированных, а первоочередная цель в лице беглянки-индиго стала… незначительной.
– Наверх! – крикнула девушка Алу, сразу и не найдя его во всем этом бедламе. В поднявшемся хаосе она его только лишь чувствовала, словно он все еще держал ее за руку. Но нет… за руку ее держал кто-то еще. Не держал даже, а пытался выдрать зубами кусок плоти… за что быстро поплатился никчемной жизнью.
Один лестничный пролет позади. Стрельба медленно, но верно стихала, потому что способных держать в руках оружие почти не осталось. Люди как обычно были не готовы к такому. Один из ребят, выбрав меньшее зло, отступал вместе с Альмой, то ли защищая, то ли стараясь держать под контролем, и та, кажется, была на его стороне. Грубая ошибка. Сторон для индиго сейчас вообще не существовало. И едва оказавшись на площадке третьего уровня, она одним движением рассекла ему подколенные сухожилия, столкнув с лестницы в роли хотя бы временной приманки для подобравшихся голодных тварей. Хотя одна все-таки проскочила, зажав девушку в угол. Черное лезвие врезалось в податливую плоть, пока зубы человекоподобного животного не разжались на ее плече. Патроны в обойме кончились еще раньше, так что теперь на защиту встала парочка острых ножей. В ближнем бою в столь тесном пространстве это куда удобней. Альма не такой уж искусный боец, но перед безмозглыми «ошибками» чужого эксперимента, маленькая и изящная, она имела явное преимущество. Впрочем, эта грациозность сейчас была единственным, что отличало сероглазую индиго от остальных инфицированных. Это и взгляд, холодный и жестокий. Но скоро ярость овладела и ее разумом. Всадив оба ножа в виски очередного нападавшего и ударом ногой в грудь придав тому ускорение, на следующего Ал кинулась уже сама. Повалила наземь и пальцами вдавила глазные яблоки внутрь. Хрипя от злости, она в бешенстве молотила его головой об пол пока череп и его внутренности не превратились в сплошное месиво, а силы не покинули хрупкое и некогда безобидное на вид создание.
В действительно мертвой теперь тишине ощущалась лишь одна искра жизни.
– У тебя сердце не бьется, – ни с того ни с сего бесцветно пробормотала девушка, очнувшись и вспомнив вдруг, чего не хватало тогда в его объятиях. – Почему? – вопрос прозвучал уже слегка расстроенно, тоном ребенка, непонимающего: отчего небо голубое или почему снег холодный. Понурив голову, изодранная и искусанная, она так и сидела верхом на своей жертве, безразлично разглядывая кашу, в которую та превратилась. Альма многое в жизни понимала без слов, так и сейчас не нужно было уже объяснять, почему этих тварей Алькано назвал ее «родней». – Ал… пообещай мне одну вещь, – попросила она, но какую именно – не договорила. Раз уж взялся защищать, то он просто обязан был избавить ее от этой «нежизни», если она вдруг не сможет сама… если перестанет быть собой уже навсегда. Это желание пылало в душе столь отчаянно, переполняя все ее существо, что он не мог не понять, о чем просит крошка-индиго… его крошка-индиго.
Есть еще шанс… – вмешалась неожиданно Кира, но Альма грубо ее оборвала:
Заткнись! – Альма! – Прочь из моей головы, тварь! – заорала вдруг, сдавив ладонями виски. – Сдохни ты уже наконец! Сдохни! – Кира со своим бездарным желанием сделать людей лучше была так же ненавистна, как и все остальные гении. И одно ее появление подстегнуло двигаться дальше, к свободе. – Будь проклято это место, – смахнув с лица прядь далеко уже не светлых волос, прошипела она, поднимаясь на ноги, и, наверное, окажись достаточно сил, сию же секунду здесь камня на камне не осталось, так велик был ее гнев. – К черту обещания, – насмешливо и несколько истерично было брошено уже Алу. – Я еще успею подействовать тебе на нервы…
Последний лестничный пролет с трудом, но оказался позади. На трясущихся ногах Альма выползла в коридор четвертого уровня. Инженерный карман был теперь прямо под ними, оставалось только найти вход, но до этого индиго ждала еще одна теплая встреча с создателем.
– Малютка Лиадан… – любовно и с легкой насмешкой в старческой хрипоте торжествовал доктор Рейн. – В детстве справиться с тобой было проще. – Он уже ждал беглянку и ее неожиданного помощника, и, конечно, не один. – Пожалей старика. Я устал тебя ждать.
– Какая неловкость! – презрительно ухмыльнулась она и, не совсем соображая, что делает, двинулась к старику. Шорох затворов только на долю секунды заставил поколебаться, а дальше крышу снова сорвало. – Я и забыла, что у нас свидание, док.
– Но! – предупредительно вскинув руку и отступив назад, он принудил ее остановиться. Девушка и впрямь замерла на месте, однако все «волшебство» Рейна было в захлопнувшейся прямо перед носом индиго лазерной ловушке. Смертоносная сеть успела отсечь лишь кончики прядей пропитавшихся кровью волос. Но сделать Альма уже ничего не могла, контроль над клеткой, в которой она оказалась вместе с метаморфом, был далеко за пределами ее возможностей. Обернувшись, она взглянула на Ала. Ни печали, ни страха. Одно лишь упрямое неверие, что это конец. У них ведь… все только-только начиналось. – Довольно беготни. Мне нужна только она, – устало продолжил док, ясно давая понять, что демон со всеми своими необычностями для него не представляет никакого интереса… живого интереса.

Отредактировано Alma (2013-02-07 14:21:36)

Ты права… Это не конец, – змеей проползла в голове чужая скользкая мысль. – Все только начинается. И уже очень-очень скоро твое тело перестанет быть твоим.
Чисто интуитивно взгляд перескочил за спину метаморфа, ища того, кому принадлежит этот голос… такой знакомый, с едва уловимыми металлическими нотками. Она должна была быть здесь. Садисту всегда хочется видеть реакцию своей жертвы, а в словах этих не чувствовалось ни капли сострадания, одна лишь злая насмешка. Она должна быть здесь… И она была. Такие же белокурые волосы. Такие же серые глаза. Такой же нахальный изгиб четко очерченных губ. Повзрослев, Альма как две капли воды стала похожа на свою мать… и на ее сестру.
Шок? Нисколько. Лицемерие родных ненамного болезненней лицемерия тех, кого когда-то считал друзьями, а к этой мелочи жизни индиго давно привыкла. Напротив, многие загадки прошлого встали на свои места. Не сейчас, нет. В эти мгновения Альма об этом не думала.
Вы все здесь умрете, – мелькнуло бесцветно. И в мыслях не было отвечать, нет. Она просто констатировала факт, еще крепче прижавшись к Алькано, будто в подтверждение его слов, на самом же деле от испуга. Все вокруг вдруг померкло. Ни проблеска света – глаза застилала тьма. Люди умирали. Ал слышала это, но не могла видеть. И оттого еще страшнее оказалось неожиданное падение вниз.
Снова оказавшись на своих двоих, девушка отшатнулась от метаморфа, раскинув руки и вертя головой во все стороны, пытаясь понять, где они оказались. С виду она выглядела просто дезориентированной, но перед глазами была все та же темнота. Так не должно быть, Альма это понимала, но боялась сказать, что означало бы признать неизбежное. Активность вируса постепенно вступала в последнюю стадию, и из последних сил борющийся за выживание организм начинал барахлить. Сейчас отказало зрение. Что будет, когда наступит кризис, можно только предполагать.
Наконец она нашарила рукой толстые жилы кабелей, протянутые прямо по стенам, и по ним добралась до какого-то металлического блока, видимо, распределительного щита. Ориентироваться сразу стало проще, когда в сознании индиго вспыхнули сотни крошечных искр-импульсов, паутиной уводящих в разные стороны, рассказывающих намного больше, чем любая доступная карта-схема. Видеть мир глазами техномага дорого стоит. Он прекрасен и завораживает.
Здесь, на инженерном подуровне, и впрямь никого не было. Никого живого. Живого в привычном понимании этого слова. Для Альмы же жизнью было само окружающее пространство. Жизнь текла по венам электрических проводов, наполняя собой всё, что другие видели мертвыми бездушными механизмами, текла, питая огромный организм этого комплекса, который в противном случае был бы лишь грудой бесполезного бетона и металлолома.
Жаль только, что дальше доступного минимума индиго видеть не могла. То есть все встреченные на пути следования за Алькано неровности на полу становились малоприятной неожиданностью для ее босых ног. Благо хоть направление девушка пока выбирала правильно, полагаясь на острый слух и не врезаясь во все подряд.
Замерев на месте, едва шаги парня затихли, она уставилась на ту же панель, разве что ее взору та предстала в несколько ином виде.
– Система не рассчитана кого-то спасти, – тихонько выдохнула, не вложив, правда, в свои слова никаких чувств. Она имела в виду, что при запуске системы глубокой очистки выбраться из здания будет уже невозможно, практически невозможно. Бронированные стекла на окнах, заблокированные входы и выходы, полностью обесточенная система жизнеобеспечения и всего несколько минут до начала ада.
Чуть закружилась голова, и ее повело в сторону. Уцепившись за кабели, индиго прислонилась к стене, стараясь дышать как можно ровнее. Самочувствие оставляло желать лучшего: температура росла, а кислорода не хватало так, словно они были не на нескольких уровнях под землей, в хорошо оснащенном убежище, а на вершине какого-нибудь восьмитысячника, где в разреженном воздухе каждый вдох – маленькое испытание.
Изображать милосердие и останавливать Алькано в планы Альмы не входило. С каким-то отрешенным видом она следила за всеми его действиями, особо не представляя, чем это закончится. Уже почти у самой цели, когда до желанной свободы оставались считанные шаги, ее накрыло отвратительное чувство безысходности. Широко распахнутые глаза ее похожи были на грозовое небо, вот-вот готовое пролиться дождем. Но ни капли влаги не падет в иссушенную солнцем землю, сколько ни проси. В детстве, проводя лето на ферме подруги, она так любила летние грозы: ветер и пыль, раскаты грома, молния, бьющая в сухое дерево, жаркий огонь, снопы искр и перепуганные взрослые. Тогда тоже не было дождя, ни капли. И если хорошо постараться представить, она даже могла ощутить этот запах пыльного наэлектризованного воздуха, раскаленного за день до такой степени, что казалось, он плавится и течет, касаясь кожи, проникая в легкие…
Грубо вырванная из топкого тепла воспоминаний, Альма нервно вздрогнула, мотнув головой и не сразу поняв, чего парень от нее хочет. Ах… ну да. Ладони огладили ровные края, затем одним усилием просто содрав верхнюю панель (больше нужную эстетам, ну и в целях защиты) и открыв доступ к плате блока управления.
– Сердечко бьется, – незаметно улыбнулась, кончиками пальцев коснувшись крошечной и невзрачной на вид «коробочки». – У нас будет всего несколько минут, – пробормотала девушка, чуть повернув голову к Алу, но не так и не встретившись с ним взглядом, и затем пальцами зажала несколько узлов микросхем, скрипнув зубами от того, какой через тело прошел импульс. И все… Назад пути нет. Погасло даже аварийное освещение, и, казалось, по зданию, по всем его уровням пробежала едва ощутимая дрожь.
– Система жизнеобеспечения отключена. До начала процесса глубокой очистки пять минут, – где-то над головами беглецов и по всему комплексу сообщил равнодушный женский голос, повторив затем эту фразу еще на трех языках: китайском, арабском и испанском.
Альма на пару мгновений даже подвисла, только сейчас ощутив всю грандиозность их с Алькано маленькой шалости. Но он прав, времени действительно нет. Нужно еще успеть выбраться на поверхность и хоть как-то укрыться от взрыва.
– Стой!.. Стой! – задыхаясь, окликнула она парня и потянула за руку ровно в тот момент, когда они уже добрались до дверей лифта, разумеется, благодаря их успеху теперь неработающего. – Я ничего не вижу, Ал. Помоги мне, – и тут же, не отпуская его, вытянула свободную руку перед собой, шаря по стене. – Здесь где-то должна быть станция управления, покажи.
И едва ладони коснулись холодной поверхности щитка, индиго сняла защитный экран, закопавшись в том винегрете, что представлял собой несуразный с виду набор микросхем, печатных плат, контроллеров, цветных проводков и прочей мути. Отсюда, пользуясь имеющимся резервом, она могла реанимировать лифт даже без подачи основного питающего напряжения. И никакой магии. Зрячая или незрячая, времени это у Ал заняло немного. Однако все равно, казалось, вечность прошла, прежде чем кабина лифта где-то внизу дрогнула, и скоро двери раскрылись уже на инженерном подуровне.
Наверное, даже к лучшему, что индиго не видела сейчас своего спасителя. Угроза она для него в эти минуты нулевая, однако, расшатанный до состояния, близкого к помешательству, разум мог выкинуть какую угодно шутку. Хватает уже и того, что она никак не может заставить себя прекратить этот мысленный счет. Бесполезное совершенно занятие, потому что холодный компьютерный голос и без того не дает забыть о тающих минутах.
– Может, в следующий раз просто сходим в кино? – оторвав от пола ничего не видящий взгляд, девушка неуверенно как-то улыбнулась. Вдруг показалось забавным, что все их встречи в итоге выливаются в настоящий бардак. Наощупь по стенке она доползла до метаморфа, уткнувшись лбом в плечо, а затем и вовсе обняв его руку и прижавшись всем телом, словно отпускать не собиралась теперь никогда. В общем-то, и не собиралась, по крайней мере, пока. Одно дело Альма, непонимающая, куда идти, спотыкающаяся и так и норовящая упасть, совсем другое – убежавшая не в том направлении. Ловить индиго по всему холлу сейчас вряд ли было желанным развлечением для Алькано, ему и так предстояло вытащить их из здания, потому что крушить стекла в несколько сантиметров толщиной или вышибать с ноги бронированную дверь – задача не для хрупкой крошки вроде Альмы. Впрочем, ей бы все равно не пришлось. Всего за несколько мгновений до того, как лифт замер на уровне первого этажа, индиго вдруг отключилась. Это был не простой обморок, а нечто похожее на глубокий сон, сравнимый с состоянием комы.
Первые несколько безобидных взрывов в разных точках комплекса произошли синхронно и без задержки, едва счет дошел до нуля. Кошмар начался уже после, когда с небольшим отрывом пронеслась вторая волна, поджигающая распыленную в воздухе окись этилена. Чудовищное давление просто разорвало весь комплекс изнутри, точно замок из стекла, выпуская наружу и адское пламя, и страшную по силе ударную волну, осыпая округу дождем осколков и обломков непонятно чего. Жаль только, Альма все пропустила, уж она бы по достоинству оценила такую красоту. Но глаза, полные дождя, так и не открылись.

Некоторое время спустя. Квартира Альмы в Городе Легенд.

Тишину за окном разорвал в клочья вой автомобильной сигнализации. Этот звук не казался раздражающим или громким, он просто был, заунывный, долгий, вытягивающий сознание на поверхность из черноты. Очнулась индиго уже в собственной квартире. Понимала она это или нет, сложно сказать. Взгляд бесцельно скользил по стенам и предметам обстановки, ни за что не цепляясь даже на мгновение. Она не шевелилась, просто не могла. Так прошло около пяти минут, пока первое неловкое движение руки не смахнуло с тумбочки большие электронные часы. Альма и ухом не повела, не заметила такой сущей мелочи. Не заметила и того, что зрение вернулось, что до сих пор одета в больничную сорочку и вся перепачкана, как после кровавого душа. Все это прошло мимо.
Уже скоро она стояла на ногах, делая первые неверные шаги от постели, словно заново привыкая к собственному телу. Но внезапно донесшийся откуда-то звук заставил девушку замереть на месте. Ноздри едва заметно дрогнули, уловив тонкий, сладкий аромат, постепенно завладевший сознанием, пробудивший на фоне внутренней пустоты лишь одно желание. Голод.
Влекомая этим чувством, она не спеша выплыла в коридор, остановившись прямо напротив кухни, на самой границе полумрака и разлившегося желтым морем мягкого электрического света. Со стороны индиго выглядела совсем обычно (обычно с поправкой на пережитый ужас), и легкую заторможенность вполне можно было списать на адаптацию после пробуждения. Взгляд неотрывно следил за каждым движением метаморфа, скользил по его фигуре.
– Что на ужин? – наконец спросила Альма, найдя в себе силы раскрыть рот. Получилось как-то пресно и бесцветно.
Все так же путаясь в собственных ногах, она переступила порог, доплетясь до раковины, но стоило приблизиться к Алу, как крышу у девушки просто-напросто сорвало, а короткий проблеск сознания снова угас. Ни с того ни с сего она набросилась на демона, как разъяренная кошка, вцепившись когтями и клацнув зубами над самым ухом. Именно он так манил Альму… Именно его запах.

Отредактировано Alma (2013-02-11 23:22:40)

Она так боялась стать одной из этих безмозглых тварей. Ничего и никогда Альма не боялась так сильно. Хватало уже того, что глядя на обычных людей – своих соседей, друзей, случайных прохожих, клиентов мастерской – она ощущала себя лишь точной копией настоящего человека. Всегда не хватало чувств. Это не являлось проблемой или поводом для печали, но их всегда не хватало. Любовь была пресной, огорчение поверхностным, даже грустить и радоваться по-настоящему она разучилась. У людей все иначе. Они говорят: душа, запертая в теле, как в клетке. Альма была другой – ее тело стало «заложником» души, замерзшей, затерянной среди снегов долгой, холодной зимы, пришедшей неожиданно, без теплого дождя и осеннего листопада. Она так боялась… Но, оказалось, все не так страшно. Пугает не столько смерть, сколько ее ожидание. А сейчас мир окрасился в один цвет, у него был лишь один вкус, один запах… И никакого разочарования, никакого страха… ничего.
Второй раз индиго не промахнулась, вцепившись в метаморфа зубами. Вкус крови на языке только подлил масла в охватившее ее пламя безумия. Большего, правда, она не успела, выбрав себе жертву в буквальном смысле не по зубам. Затихла, получив удар в челюсть, и, когда медленно поплывшая перед глазами картинка наконец потемнела, без чувств рухнула на пол. Нужно сказать, поступок Алькано не только не попадал под осуждение морали и этики, но был скорее милосердным, нежели жестоким. Впрочем, оценить всю его глубину не дано никому.
Первое время девушка просто была без сознания. Тихое дыхание, отсутствие реакции на любые раздражители – обычное состояние. Но уже скоро наступившая идиллия потрескалась и рассыпалась, как краска на дешевом холсте. Началась лихорадка. Температура поднялась до критической для человеческого организма отметки, а покрытое испариной тело стала бить крупная дрожь. Лекарств, да и не только лекарств, в аптечке Альмы в ванной полно, на любой вкус и случай жизни. Однако вряд ли хоть что-то из имеющегося могло ей помочь или хотя бы облегчить мучения. Да и опасно это, учитывая, что ученые всякой дрянью уже под завязку напичкали ее организм, такой сильный и одновременно очень хрупкий.
Ночь для индиго обещала быть долгой. Или же наоборот… слишком короткой. Но вдруг в дверь квартиры кто-то постучал. Стук был тихий и не слишком уверенный, что совсем не было похоже на обычное поведение заявившейся гостьи.
На пороге оказалась Марта, соседка из квартиры напротив. Выглядела женщина сейчас намного скромнее, чем в первую их встречу с Алькано, все-таки работа медсестры обязывает, тем более в ночную смену. Не уверенная, что дверь вообще откроют, она уже собиралась уйти и на несколько мгновений зависла, раскрыв рот в недоумении. Видимо, ожидала увидеть кого-то другого. Затем, тряхнув темными кудрями, все же очнулась:
– Это для Альмы, – коротко оправдала дамочка свой поздний визит, не преминув из любопытства заглянуть в квартиру через плечо парня, и протянула совсем небольшой герметичный контейнер, в каких, бывает, перевозят донорскую кровь или какие-то ценные препараты, чтобы защитить от повреждений и порчи. – И это, – едва не забыв, судорожно покопалась в сумке и вытащила стерильный набор для капельницы и запечатанный конверт. – Ее лечащий врач передал. Сказал, это важно, – пояснила она, недоверчиво скривившись. Даже у нее легенда вызывала сомнения, но, в какой-то степени, она все же была правдивой.
И говорить не нужно, что все мысли женщины читались на ее лице. Вопреки сложившемуся стереотипу, люди, живущие в этом квартале, такие же как все, так же способны привязываться к кому-то и переживать, когда с другом случается беда. Ей очень хотелось узнать, что произошло, но, скорее от волнения, чем из чувства такта, передав послание, Марта молча ушла к себе.
В контейнере оказался пакет для капельницы с пятьюстами миллилитрами прозрачной жидкости, в конверте же – небольшое письмо, адресованное вовсе не белокурой индиго.
«Это не яд», – без предисловий и поэтических отступлений сразу сообщал Неизвестный. – «Завершить эксперимент и получить положительный результат для меня важнее, чем угробить твою подругу.
В лаборатории в ее кровь постоянно поступал препарат, препятствующий выработке антител. Чем дольше она без него, тем выше вероятность конфликта. Вирус ее просто убьет, и мы оба не получим ничего. Стопроцентной гарантии нет. Когда процесс адаптации завершится, Лиа может стать прежней. Что бывает в противном случае, вы оба видели».
И никакой подписи, ничего. Конечно, поводов верить человеку, отправившему посылку, фактически не было. С другой стороны, забрали Альму ученые, в самом деле, не для того, чтобы убить особо извращенным способом. Ее смерть стала бы лишь очередной неудачей, коих в процессе становления науки, любой науки, случается сотни и тысячи. Это ставка на честность, а причин лгать у лечащего врача Альмы не было. Впрочем, и он немного приврал. Прежней индиго уже не станет при любом раскладе, но о том, как вирус изменит ее организм в лучшем случае, сразу не узнать.

…Еще час девушка провела в почти бессознательном состоянии, периодически приходя в себя и снова отключаясь. Речь была бессвязной, и пытаться понять что-либо не имело никакого смысла. В какой-то момент все прекратилось. Альма затихла, а температура начала спадать.
Первое что она увидела, открыв глаза, были запчасти валяющихся на полу часов. Чувствовала она себя почти так же – разобранной на куски и заново сшитой. А еще очень хотелось пить.
– Сколько… – начала, но закончила лишь тихим вздохом. Интересовало, сколько времени она провалялась, потому что, повернув голову, определить время суток за окном индиго не смогла. Все так же темно и непонятно, то ли ночь, то ли раннее утро, то ли вечер. Недавние события, пока еще покрытые легким туманом забытья, казались кошмарным сном. Но кое-что Ал помнила хорошо. – Я что, пыталась тебя съесть? – слабо засмеялась она, взглянув на метаморфа, и тут же скривилась от того, как заболела не успевшая до конца восстановиться челюсть. – Хоть зубы оставил… – буркнула себе под нос, на всякий случай все же проверив языком их наличие, и попыталась встать. Слабость, как после тяжелой болезни, в теле еще чувствовалась, но силы все же возвращались достаточно быстро, учитывая, что болезнь девушки была весьма необычной.
Разглядывая себя и те лохмотья, что еще были на ней надеты, она доплелась до середины комнаты и остановилась. Определенной цели похода не было, просто хотелось двигаться, шевелиться, делать хоть что-то, главное – не лежать.
– Крови не хочу. Убивать не хочу. Хочу попить и вымыться. Чувствую себя паршиво, как самый настоящий человек, – диагностировала Альма, с каким-то даже сожалением вскинув бровь и глядя перед собой в пространство. Затем взгляд сфокусировался и перескочил на парня:
– Можно считать меня здоровой?..
Не дожидаясь ответа, криво улыбнулась и, пожав плечами, пошлепала из спальни исполнять первое и самое большое желание.
– Ты лишил девственности мою кухню?! – раздался не то возмущенный, не то радостный возглас, едва Альма переступила порог доселе нетронутой обители, капитально не тронутой, по крайней мере. Зато местная плита может теперь по праву гордиться исполненным долгом и желать большего. Хотя куда уж большего. Следы присутствия голодного демона в этом доме можно было проследить даже без увеличительного стекла. Впрочем, не это было первостепенной целью.
Один стакан пал жертвой трясущейся руки и разбился прямо в раковине. Со вторым вышло удачнее. С жадностью год скитавшегося по пустыне путника девушка одним махом выпила целый литр воды, если не больше, и вернулась в комнату почти удовлетворенная, но отчего-то немного растерянная:
– И не только кухню… Так будет теперь всегда? – В вопросе на первый взгляд опять не было никакого смысла, как и тогда, в лаборатории, когда она просила Алькано пообещать ей кое-что. Но смысл все-таки был. Она говорила о тех необычных ощущениях, что вызывало его присутствие, и не только присутствие, а вообще – существование в этом мире. В гуще собственных чувств и эмоций отголоскам установившейся близости легко поблекнуть. Альма же излишней чувствительностью не страдала и потому переживала новизну очень ярко, оттого теряясь и путаясь. – Со мной такое впервые. Это… странно. – Сев напротив парня, она уставилась на него с таким интересом и в то же время легким недоверием, что, казалось, от переизбытка открытий сейчас опять грохнется в обморок. Но нет. Пережила. Взгляд скользнул по его фигуре. Только сейчас Ал оценила состояние метаморфа адекватно, а не сквозь призму собственной боли и отпечатков галлюцинаций. Подсела ближе, затем еще немного и, опершись на руки, подалась вперед, легонько коснувшись приоткрытыми губами его щеки. – Пошли со мной… Я помогу тебе, – шепнула тихо и поцеловала, затем еще и еще, пока не добралась до его губ, но тут остановилась, с легкой хитринкой во взгляде посмотрев в зеленые глаза.
Она собиралась принять душ, сгорая от желания смыть с себя все следы пребывания в плену, и то ли хотела помочь и ему в этом нехитром деле, то ли помочь… как-то иначе. Альма чувствовала что-то, но что, разобрать не могла, и лучшим выходом в процессе привыкания и обучения видела только довериться интуиции, инстинктам, или чему там еще. А вот говорить о случившемся почему-то желания не было. По крайней мере, пока не выветрится страх, что все повторится, стоит Алькано ее покинуть.

Отредактировано Alma (2013-02-13 16:58:47)

– Вроде того, – с невинным видом, как ни в чем не бывало выдала Альма, склонив голову к плечу, и засмеялась беззаботно и совершенно искренне, вдруг оценив, как на самом деле двусмысленно прозвучало ее предложение. Похоже было на правду.
Откровенно говоря, глядя на Алькано, индиго просто не могла не видеть в нем мужчину, привлекательного, желанного. Ее тянуло к нему – его энергетика, его раскованность, дикость. Один только взгляд, способный связать или довести до безумия отраженными в нем желаниями. Все это стоило того, чтобы прикусить язык и наступить на горло своему своенравию… хоть иногда. Не всякий мужчина обладает такой харизмой. Не всякой женщине это придется по вкусу. Однако сейчас даже Альма не была до конца уверена, что готова вот так сразу кинуться в омут с головой. Хотелось чего-то, а чего – непонятно. Возможно, просто побыть рядом.
– Договорились, – упрямый взгляд метнулся вниз, чуть задержавшись на губах метаморфа, и обратно вверх, к его глазам. Индиго даже не шелохнулась, затаившись, словно кошка, застигнутая врасплох во время охоты, готовая в любой момент выпустить когти. В этом она вся: признать до конца его превосходство не может… не хочет и не станет, как бы внешне ни казалась кроткой.
Немного помедлив и взяв на заметку, что постель по возвращении из ванной обязательно нужно перестелить, Альма тоже вскочила с кровати и потопала следом за парнем, буквально на полпути от неожиданности его действий так и замерев на месте со вскинутыми в испуге руками и замершим на губах безмолвным криком. – Ну конечно, – едва слышно выдохнула, не скрывая упрека, и, вздрогнув всем телом от одного его прикосновения, прикрыла веки… всего на мгновение, затем снова посмотрев вниз. Такие сюрпризы после всех пережитых дней были, мягко говоря, опрометчивы, и целый букет смешанных чувств, отразившихся в глазах девушки, говорил об этом яснее ясного.
Одеяние теперь точно превратилось в лохмотья, о чем, впрочем, она ничуть не сожалеет. Царапина не затянулась, что приятно удивило Альму и вселило надежду, что все теперь стало как прежде. Смахнув и растерев в пальцах снова выступившую кровь, она все же дошла до ванной комнаты, зачем-то по привычке прикрыв за собой дверь.
– Не знаю. Уже было тут, – просто, без задней мысли и не раздумывая ответила, скинув тряпье на пол и теперь рассматривая себя в зеркале. – Я говорю… было, – в негодовании повторила еще раз уже настойчивей. – Хватит там выдумывать невесть что. – Извращенец... – мельком взглянув на метаморфа, качнула головой и чему-то усмехнулась. Нет, она, конечно, не без причуд, но не до такой же степени! Да и кого тут соблазнять-то в этом районе, кроме себя самой! Впрочем, Ал не первый такой догадливый. Проще, видимо, съехать, чем бороться с чужими домыслами. – Марта? – девушка в недоумении обернулась, однако расспрашивать о причинах визита не стала. Да мало ли! От обычного приступа скуки до расставания с очередным дружком. О ночном происшествии она и не знала, уверенная, что выздоровлением своим обязана только Алькано (что, в общем-то, тоже пока под вопросом). Ну да ладно, сейчас об этом лучше не думать, а то все настроение к черту.
Даже не пытаясь не улыбаться, Ал подошла ближе, остановившись у самого бортика ванны и посмотрев сверху вниз на метаморфа с таким торжеством, словно только что исполнилась ее заветная мечта.
– О, да… грязный мальчишка! – залилась она смехом и, шлепнув по струе из крана, брызнула водой ему в лицо. Черт, кто бы знал, что такая привычная вещь, как принятие ванны, может оказаться настоящим весельем. Однако, бросив игры в пародию на жесткое порно, индиго не стала тянуть время. Забралась к Алу, устроившись позади и поджав под себя ноги, все-таки самой тоже мыться, и уж лучше делать это одновременно. – Обычный режим или деликатный? – беззвучно посмеиваясь, как будто серьезно поинтересовалась девушка, вооружившись детским(!) мылом и мягкой мочалкой из «каких-то там» водорослей. «Стирка» в любом случае обещала быть приятной, потому как доставить удовольствие самым нетривиальным способом Альма умела. Жизнь многому научила, да и знакомства с разными, очень разными людьми бывают полезными.
Она была нежной, нежной и чуткой, что кажется несвойственным ее буйному нраву. Без намеков на приставания и попытки соблазнить метаморфа, Ал сама откровенно наслаждалась процессом, смывая с его тела кровь и следы сажи. Прикосновение ладоней, пальцев, скользящих по мокрой коже. Внимание, которое не уделялось никому раньше в полной мере, отдавалось ему без остатка. Тоже своего рода близость, волнующая так же сильно, и даже больше.
– Дракон… он что-то значит, или просто для красоты? – полюбопытствовала Альма, растирая мыльную пену по черному рисунку. Раньше она столько времени к ряду не пялилась на спину парня и как-то не додумалась спросить. А теперь вот, случай представился. – А я хочу сделать пирсинг. Не на показ, а так, для себя. Только не соберусь никак, – усмехнулась с довольным видом. Одно время Ал хотела сделать тату… но передумала. Зная ее, это неудивительно. Все эти рисунки, символы… Нравилось – разонравилось, а потом оттирать. – Думаешь, мне пойдет? – чуть склонилась вперед, скользнув пенной мочалкой по здоровой руке Алькано, от плеча до самой кисти, и, обняв парня, кончиком носа пощекотала за ухом. – Проколоть, например, соски или еще что-нибудь… эдакое. – Под «что-нибудь эдакое» не имелось в виду ничего конкретного, несмотря на кажущийся намек. – И мастер под боком, – тихо засмеялась и огляделась вокруг в поисках шампуня. – Дырки в чужих телах делать – у тебя, я посмотрела, талант, – да-да, она не шутила. Зачем вообще кого-то искать, куда-то идти? Настоящий хирург уж точно не промахнется.
Вскоре, когда вся грязь и кровь были смыты и утекли вместе с пеной, девушка заткнула слив и сделала воду погорячее. Ванная наполнялась быстро, учитывая, что больший ее объем был занят двумя телами. А Альма, притянув Ала к своей груди, откинулась назад, устроившись поудобнее головой на бортике.
– Сеанс релаксации… И не спорь! Тут я хозяйка, – с трудом сдержав веселый смех, пояснила она и обхватила парня ногами, тут же зашуршав чем-то над его головой. Швырнула в воду пахучую плитку, и та зашипела, постепенно обволакивая ребят приятным древесным ароматом и окрашивая воду в яркий изумрудный оттенок. Глупость, наверное, но даже таким колючим «кактусам» как Алькано полезно иногда расслабиться, пусть и самым банальным способом.
Немного душно и жарко, и чуть кружится голова от паров эфирных масел. Но чертовски хорошо, и в сознании приятная пустота. Плевать, если кому-то не сидится на месте, из своих объятий индиго парня не выпускала, нежно касаясь его, упиваясь покоем и такой простой близостью. Буря не может быть вечной, за ней всегда следует короткое затишье.

– Кажется, пора, – в какой-то момент подала она голос, вдруг обнаружив, что начинает по-тихому засыпать. – Полотенца в шкафчике.
Еще немного поплескавшись в зеленой воде, Альма выбралась из ванны. Шикарней она себя еще не чувствовала и теперь все никак не могла содрать с лица глупую полуулыбку обожравшегося мяты кота. Завернулась в полотенце и, вернувшись в спальню, быстренько перестелила постель, водрузив мешок с грязным бельем и одеждой у входной двери, дабы не забыть вечерком наведаться в прачечную.
– А ты… – оторвавшись от рытья в шкафу и одевания, девушка обернулась к Алькано и застыла в задумчивости, оглядев его с ног до головы. – Тебе же тоже нужна одежда, – наконец сообразила она и тут же плотоядно улыбнулась:
– Хотя мне и так нравится… Ладно, сейчас посмотрим, – хохотнула негромко и, махнув рукой, вернулась к поискам. – Ты ведь останешься? – как бы между прочим спросила она из шкафа, прикидывая, что подойдет из оставленного бывшим сожителем. Он был чуть крупнее Ала, но кое-что все-таки окажется впору. – Держи… И это… И… это… – через плечо покидала на кровать все, что могло бы ему подойти. – Остальное будет велико, – закрыв шкаф и прислонившись к нему спиной, виновато улыбнулась краешком губ, задержав на парне чуть обеспокоенный взгляд, но быстро опомнилась и, пока он одевался, быстро метнулась в ванную комнату, собрать все, что разбросано там на полу.
– Ну… Вы готовы, шеф?* – полюбопытствовала она, вернувшись. – Я голодна, как стая волков. Еще немного и примусь за тебя снова, – засмеялась индиго, пряча за своей веселостью легкую тревогу. Чем дальше течет время, тем ближе момент расставания. Ей самой было противно это нелепое чувство, ставшее, скорее всего, отголоском шока после случившегося. Но оно было, и все тут. Оставаться одна Альма очень не хотела. Впрочем, всего в паре шагов за дверью всегда есть Марта, которой точно не жаль будет своего времени для сероглазой подруги.

*Здесь сокр. «шеф-повар»

Отредактировано Alma (2013-02-16 00:34:02)

– Внешность обманчива, и у меня еще много нераскрытых талантов, – туманно пробормотала индиго, подперев плечом дверной косяк, и, исподлобья глянув на демона, оскалилась в задорной улыбке, обнажившей ряд крепких зубов, которыми, как оказалось, если настроение есть, Альма способна перегрызть горло взрослому мужчине.
Легким поворотом головы проводила парня из комнаты и неслышно вздохнула, прикрыв ненадолго глаза и втянув носом воздух. Здесь все пахло им. Не так, как мы привыкли. Иначе. И запах этот ей нравился. Да, Ал была совсем не против, чтобы так теперь было всегда, хоть пока и не догадывалась, что кое-чем для этого придется пожертвовать.
– Ага, – вмиг возникнув на кухне, откликнулась она и, прихватив по пути с полки пепельницу и сигареты, с ногами забралась на диванчик у окна. – О, боги, – прикрыв веки, блаженно выдохнула после первой затяжки, первой за несколько дней, так что та оказалась особенно крепкой. Тут же по привычке стряхнула с кончика сигареты пепел и устроилась поудобнее, откинувшись на спинку дивана и подперев рукой голову. Вот теперь все было идеально.
Поначалу Альма наблюдала за метаморфом, продолжающим разорять непорочность ее кухни. Ни о чем не думая, не мечтая, не планируя… просто наблюдала. Затем взгляд незаметно переместился за окно. Все спят. Короткое мгновение, когда на улице действительно тихо и спокойно. Уже начало светать, и ночная тьма не казалась черным зеркалом, а постепенно растворялась, становилась прозрачно-синей, холодной и какой-то безмолвно тоскливой и одинокой. Тут-то до поры притаившиеся тревожные мысли и ожили, подкравшись к забывшейся девушке, точно тени кошмаров из углов спальни, едва там погаснет свет ночника. Она невольно поежилась от вдруг накрывшего ощущения собственной беспомощности перед простершейся впереди неизвестностью. Челюсти крепко сжались, а взгляд серых глаз стал неприятно резким и мрачным.
– Что?.. Нет, – повернула голову и, в первый момент растерявшись, хотела было возразить, но тут же осеклась, поняв, что уж перед Алом лукавить ей бесполезно. – Да, – все-таки согласилась чуть тише. Криво ухмыльнулась, снова постучав сигаретой по краешку пепельницы, и запрокинула голову к стене, уставившись на завитки дыма под потолком. Она поверила на слово, почему-то не задумавшись, отчего он так уверен, что не все сгинули в адском пламени. Впрочем, уже хотя бы смерть Рейна была великой наградой. Она ненавидела его. Ненавидела всем сердцем. Альме было всего тринадцать, когда добрый доктор ее изнасиловал. Он был прав, в детстве с крошкой индиго справиться было намного проще. Только вот молчать и тихо страдать в подушку маленькая бунтарка не собиралась. Все это быстро вскрылось. Рейна лишили врачебной лицензии и собирались судить, как это принято в демократическом обществе (вместо того чтобы отпустить на улицу, где бы его просто-напросто линчевали), но он исчез… буквально за день до вынесения приговора. И больше Альма о нем ничего не слышала, до того дня, как повстречала в переулке Города Легенд.
– Мм?.. – похолодевший немного взгляд метнулся на мгновение к парню и затем снова повис под потолком. – Понимаю, – дошло до нее это только сейчас, но все же… – Это была случайность, – сухо пробормотала девушка и еще разок глубоко затянулась. – Такого больше не повторится, – как будто огорчившись, выдохнула вместе с дымом и резким движением воткнула окурок в пепельницу. Она искренне верила в свои слова, надеясь, что эти неосознанные всплески как-то удастся приручить и взять под контроль. Все-таки непривычно, когда кто-то о тебе заботится. Непривычно и слишком приятно, чтобы к этому не привязаться. В совсем безвыходных ситуациях, да. Но чем меньше опеки, тем лучше… для нее самой и для ее благодетеля тоже.
Больше не в состоянии с собой бороться, девушка шмыгнула за вилкой и, вернувшись в свой уютный уголок, принялась за еду. Она, конечно, собиралась подождать, но запахи в кухне становились такими соблазнительными, что сил уже нет.
– Здорово! – просияла с довольным видом, снова вскочив с места. Зашуршала пакетом и… – Куда? – вопрос сам сорвался с губ, а она едва не выронила коробочку с рисом, оторопело взглянув на Алькано. – Недолго, – уткнувшись носом ему в грудь, буркнула негромко, уже шутливо и будто извиняясь. И стоило парню покинуть кухню, шлепнула себя по лбу в наказание за крайний идиотизм и неуместные сантименты. Сунула рис в микроволновку и остановилась у плиты, с интересом следя, как шипит и потрескивает мясо на сковороде. Мир кулинарии был дремучим лесом, в котором легко сгинуть. Лин, подруга-китаянка, не раз возмущалась, дескать, это же так просто: берешь и делаешь. А Альма, оставшись наедине с сырыми ингредиентами для блюда, чувствовала себя беззащитной, как партизан в окружении вражеского отряда. Сейчас, правда, снова зажегся интерес сотворить что-нибудь эдакое…
– Не-ет… не-ет-нет-нет-нет-нет! –  замотав головой, тут же отбросила она эту мятежную мысль и для верности шагнула подальше от плиты, недоверчиво сощурившись. Что-нибудь попроще… Вот рис разогреть это по силам. Звякнула печь, и, вытащив шедевр своих кулинарных талантов, индиго снова юркнула за стол, подобрав под себя ноги и обложившись парой подушек. Теперь-то ее ничто с места не сгонит. Ну, или почти ничто.
К разговору Ала она намеренно не прислушивалась. Во-первых, шкворчащая под ухом сковородка почти заглушала его голос, а, во-вторых, привычки такой у Альмы не было никогда. Тайны-не тайны, она не собиралась устраивать раскопки, которые никому не нужны, и была благодарна просто за то, что сейчас он здесь. А ведь мог бы оставить одну, пока она была без сознания. А то и вовсе не откликнуться на зов.
Но тем не менее кое-что от ушей индиго не укрылось.
Арара, – про себя посмеялась, зажевав листик салата, чтоб совсем не расхохотаться. – Знал бы ты, чья на тебе одежда. – Того самого дружка-вервольфа, столь поспешно покинувшего обиталище Альмы, что даже вещи остались. А она от них избавляться не стала, не принадлежа к той касте чувствительных женщин, что в порыве священного гнева устраивают ритуальное сожжение вещей бывших бойфрендов и… в особо тяжелых случаях, самих бывших бойфрендов. Однажды все пригодится. И вот… пригодилось же!
Немного помедлив с ответом, Ал без всякого выражения на лице посмотрела на парня и снова опустила глаза, расставив яства на столе в максимально удобном по степени досягаемости порядке.
– Нет, не хочу. Можно и прогуляться, – она не прочь была проветриться. Усталость совсем прошла, да и после еды спать, говорят, вредно. Впрочем, в пять утра так плотно питаться тоже вредно, но фигуру Альмы это мало волновало, лишнего веса в ней не было никогда, сколько бы и когда бы девушка ни ела. – А чего ты такой довольный? – не скрывая любопытства, все-таки поинтересовалась, не сумев оставить без внимания улыбку Алькано. – Этот… Пушок… – сделала паузу, усмехнувшись в тарелку, настолько нелепо звучало прозвище, как поняла она, оборотня. – Ты всерьез собираешься заняться этим делом и втянуть кого-то еще? – подняла на парня немного обеспокоенный взгляд. От Киры и просто случайно, индиго услышала достаточно, чтобы теперь иметь все причины для волнений. Она еще не знала, на что способен Ал и его друзья, но отлично представляла, как далеко могут зайти личности, связанные с той корпорацией. – В лаборатории Рейн… тот человек, которого мы встретили, – пояснила Альма, не особо отвлекаясь от еды, – он с кем-то разговаривал. С американцем, судя по говору. Как я поняла, они хотят вырастить целую армию таких мутантов, – бесцветно усмехнулась. Это уже наводило на мысль, что компания как-то связана с военными. – Погоди, я покажу кое-что, – бросив вилку, девушка выскочила из-за стола, а затем и вовсе из кухни, меньше чем, через минуту вернувшись назад с планшетом в руках. Шла обратно она медленно, не отрывая глаз от экрана, и в итоге совсем остановилась, так и не дойдя до стола. – Черт… – тихонько выругалась с долей замешательства и удивления. – Мы уже в новостях… Не совсем мы, правда. Известности не видать, – едко усмехнулась, глянув на парня, и демонстративно щелкнула в воздухе пальцами, включив телевизор. Показать Альма хотела вовсе не это, но так оказалось даже лучше. Каналы быстро перескочили на утренние новости, пока индиго устраивалась в облюбованном уголке. Первый на сегодня выпуск новостей вещал о взрыве в соседнем городе. Полиция пока не бралась делать заявлений, но предположительно это был террористический акт. – Твою мать! – расхохоталась девушка, едва не подавившись. – Осталось бороду отрастить и обмотаться платком... И имена, – откровенно веселилась она, утирая слезы, – аль-Ма и аль-Кано… – изобразила восточный акцент. – Будем парой злостных террорюг! – Но главное было не в этом. – А вот и он… – прокомментировала Альма свою «находку», когда кадры локального хаоса и разрушений сменились на худощавую физиономию блондина в очках. Доктор Уэйн Шепард, представитель компании во Франции, даже и не думал оставаться инкогнито. Во время вчерашних событий, по его словам, находился в командировке и сразу же по возвращении выступил с заявлением. Ничего важного он не сказал, и Ал даже не прислушивалась, с невозмутимым видом продолжая трапезу. – Я встретила его в горах, когда ты оставил меня у спасателей, – поделилась девушка, еще раз взглянула на экран, тут же погасший, ибо нахальная рожа ученого начала раздражать. – Это он тогда вылечил мою ногу… а заодно вколол какую-то дрянь, – на несколько секунд она замолчала, борясь с накатившим приступом гнева. – Стандартная процедура, будь она проклята, – процедила сквозь зубы, отшвырнув погнувшуюся в пальцах вилку. – А через несколько недель они с Рейном наведались снова. Так все и заварилось. Вот. Теперь ты все знаешь, – добавила девушка уже спокойно и, поднявшись с дивана, начала убирать со стола. Мусор, куда ему и положено; остатки еды в холодильник. – Спасибо. Было очень вкусно, – в какой-то момент остановившись за спиной Ала, поблагодарила она и обняла, чмокнув чуть пониже уха. – Молись, чтобы Лин жила еще долго, иначе кормить меня придется тебе, – звонко засмеялась, уже направляясь прочь из кухни. – Буду готова через десять минут! – донеслось из спальни.
Альма врубила компьютер и, пока тот тихонько шуршал загрузкой процессов, принялась собираться (не в шортах же гулять идти!). Уже одевшись, она отправила e-mail другу Лин, где просила собрать всю возможную информацию на человека по имени Уэйн Шепард. Могла бы и сама, но поиск людей – специализация Рика, зачем забирать у мастера хлеб.
– Один момент… Еще волосы высушу, – бросила девушка Алу, как бы извиняясь, что копается уже двадцать с лишним минут, вместо обещанных десяти. Пунктуальность, видимо, не значится среди ее лучших качеств. Так и оставив включенным комп, метнулась в ванную комнату, где со своей копной мокрых волос застряла еще прилично.
– Там есть куртка, если твоя грязная, – уже обуваясь, кивнула индиго на шкаф с верхней одеждой в прихожей. – Куда пойдем? – воодушевленно просияла, смотрясь в зеркало. – Обязательно заскочим к Тиму в салон за серьгами. Он, правда, еще закрыт, но мы и не торопимся, – разумно заключила, натянув на голову шапку и ногой отпихнув от двери мешок с перепачканным бельем, ожидающим вечерней стирки.
Да-да, она не передумала на счет своего маленького каприза. Напротив, успела уже помечтать о том, какие штучки Ал сможет с ней вытворять при наличии пирсинга. Да и на сам процесс прокола был небольшой план. Удовольствие и боль, они так близко друг от друга, и Альма была полна намерений смешать их еще раз.

Отредактировано Alma (2013-02-18 11:35:21)

Конечно, серьезно! Более того она не просто хотела украшение на своем теле, а горела желанием получить этот маленький «подарок» от него.
В ответ Альма только хитрюще заулыбалась, многозначительно вскинув брови, пропустила парня вперед и захлопнула дверь, так ничего конкретного и не сказав. Ей нравилось держать его в легком неведении, дав пока лишь повод для фантазий и оставив для себя маленький шанс отступиться. Этого не будет. Но никто ведь не знает наверняка. Конечно, при большом желании он мог бы воспользоваться положением и «заклеймить» подругу, не спрашивая ее ценного мнения. Да разве ж это интересно? Иногда самые приятные и волнующие вещи случаются только по обоюдному согласию.
Выйдя из подъезда, индиго по привычке задрала голову вверх и взглянула на окна. Свет в спальне Марты уже горел… или еще. Милое личико в который раз за последний час помрачнело, но Альма опять не сказала ни слова, сжала в кулак руку в ладони метаморфа, чтобы пальцы не мерзли, и молча потопала рядом, прикидывая, какое бы придумать оправдание. Притворство по-своему утомляет, а в этот раз все вышло особенно дурно. Они не виделись несколько дней, сразу после того, как, взбесившись из-за очередного проявления беспокойства, индиго вышла из себя и, накричав, залепила подруге такую пощечину, что едва не свернула той челюсть. Они частенько ссорились по разным поводам, но никогда еще Марта не видела Альму такой. А та в свою очередь никогда не позволяла себе лишнего, по каким-то совершенно неясным причинам оберегая человека, привязавшегося к ней, от всех возможных проблем.
– Чт… В казино?! – Мысли тут же перепугано разбежались по углам, а девушка, оторвав взгляд от мощеного тротуара, посмотрела на Ала так, словно ничего вздорней в жизни своей не слышала. – Ты бредишь, – тихо хихикнула она, решив все же, что парень просто шутит, ну или, в крайнем случае, настроен не слишком решительно. Что-то внутри, однако, подсказывало, что дурь эту из головы его уже не выбить. И не зря! – А я не серьезно? – возмутилась, пронзив его укоризненным взглядом, но в итоге все же рассмеялась, нарочито презрительно фыркнув. Нет, ну что за вздор! Так просто Альма, конечно, не сдалась, еще хорошенько поныв, дескать, что они забыли там в такое время. Да разве ж его переспоришь?

…Казино, куда притащил метаморф подругу, и прилегающий к нему отель находятся на самой границе старинной и более современной части города. Отсюда, если не углубляться, район, где живет Альма, действительно выглядит загадочно ветхим и полным мистических тайн прошлого. Туристам его продают, как «историческую ценность», несправедливо завышая цены за номер. Они на это ведутся, понимая, как их жестоко надули, лишь после. Впрочем, в подобных местах редко останавливаются люди без гроша за душой или охотники на легендами, так что, в какой-то степени, все по-честному.
– В твоих устах это звучит как издевка, – цинично усмехнулась индиго, повертев в пальцах «сверток», и спрятала деньги в карман куртки. Леди Удача в последнее время вела себя несколько странно в отношении Альмы, забыв, видимо, о ее существовании вовсе. – Так мы грабить пришли или играть? – как будто всерьез уточнила она, выразительно взглянув на Алькано, на самом же деле просто поддела его и, не дожидаясь ответа, пошла прочь, отсалютовав на прощанье парой пальцев.
Что ж, везение так везение. Оставив верхнюю одежду и обменяв деньги на фишки, она еще некоторое время прогуливалась по территории в поисках той самой искры, что, ослепляя игрока, уводит его в самую топь. Альме, правда, это не грозило. У нее много пороков, но этот в число их не входит. Интерес основан на выигрыше, а не желании отыграться, хоть на первый взгляд это и кажется одним и тем же.
Наконец, она остановилась. Кости. Нет игры более подходящей, когда нужно испытать на верность удачу. Впрочем, нет. И здесь все дело в банальной математике и теории вероятностей. Разочаровавшись этой мысли, она уже развернулась бы и ушла, если бы не одна маленькая, незначительная деталь.
– Я и говорю: шлюха, знай свое место! – прозвучало так самодовольно и мерзко, а следом немногочисленные слушатели разразились гаденьким смехом.
Речь лощеного толстяка продолжалась, но Ал даже не прислушивалась. Одного взгляда хватило, чтобы узнать этого человека. Они не знакомы лично, но индиго очень хорошо знает ту девушку, чьим постоянным клиентом эта «ошибка природы» является. Каждый раз, когда Аманда возвращалась на утро в синяках и ссадинах, было понятно: в Город снова заявился мистер «не встанет-пока-не ударю». Платил он за свои жестокие забавы прилично. Но платили и другие, а эта его ненависть к женщинам обходилась порой несоизмеримо дорого.
– Вы играете? – дилер заметил среди присутствующих новое лицо, тут же обратившись к девушке, чем и выдернул ее из состояния легкой прострации.
– Я?.. Да… Да, – закивала Альма и, быстро прикинув, сделала ставку. Не суть важно, выиграет она или нет. Искра оказалась не там, где индиго ее искала.
Ее сложно понять. Всего несколько часов назад парой ударов пальцев по клавишам она хладнокровно и без тени сомнения оборвала множество жизней: матерей, отцов, возлюбленных – людей, нужных кому-то и чего-то стоящих. Сейчас же вдруг решила вступиться за честь безродной проститутки, только и ценной что отменным чувством юмора, лучшим в мире овсяным печеньем да тем, что берет не слишком высокую плату за минет без презерватива. И как тут понять? Да никак!
– Похоже, вам везет, – заискивающе заметил сосед слева, склонившись к ушку девушки, когда та снова выиграла, успев, правда, и продуть пару раз.
– Кажется, даже слишком, – несколько двусмысленно улыбнулась в стол, мельком взглянув на покинувшего свое место и направлявшегося к бару толстяка.
Пора было уходить. Насколько успела Альма понять, он еще достаточно пробудет в этом заведении, потому что подобные ему типы одни в свой номер не возвращаются. Оставалось только разыскать Алькано и сразить его своей грандиозной до нервного тика затеей. Черт возьми! Да она только что вернулась из ада, так что сегодня можно все! К счастью ли, к сожалению ли, но метаморфа даже искать не пришлось.
Твою… в бога душу мать! – на публику лишь пискнув неловкое «упс!», в мыслях прошипела индиго, огрев парня таким жгучим желанием уничтожить его прямо на месте, что будь тот обычным человеком, у него, небось, сердце остановилось бы. А этот вон жив остался, да еще и рад чему-то.
– Достаточно, чтобы вложиться в новое дело, – быстро остыв, загадочно ухмыльнулась в ответ Альма, задрав носик и крутанувшись на месте. Подцепила ладони демона и притянула его к себе ближе. – А ты будешь моим компаньоном. Согласен? – по голосу и нездоровому блеску в глазах не сложно догадаться, что затея крошки-блондинки выходит далеко за рамки закона. У нее уже был готов план, как в это утро сыграть по крупному, и имеющийся выигрыш станет своего рода маленькой инвестицией. – Идем. Сначала подготовка. Объяснения после…
Первым делом нужно исправить одно крошечное недоразумение – Альму. На фоне основной массы собравшегося общества выглядит индиго, как девочка-подросток (удивительно, как ее вообще пустили в казино), ничем не способная привлечь внимание зажравшегося роскошью садиста. Так что, предварительно обналичив фишки казино, отправились ребята не куда-то, а по магазинам, пара-тройка которых на первом этаже отеля имелась.
– Ничего шокирующего или слишком откровенного, – проинструктировала Ал своего спутника, выпустив его руку, едва переступила порог бутика.
Благо со вкусом у девушки все в порядке, да и глаз на шмотки наметан, несмотря на то, что выглядеть она предпочитает как бродяжка. В общем, долго рыскать в поисках идеала не пришлось. Выбрав из общими усилиями раздобытых платьев всего два и к ним две пары туфель, она отправила консультанта магазина отдыхать и скучать дальше, а Алькано поманила к примерочной, без разговоров втащив парня внутрь и задернув шторку.
– Что? – противореча озорному блеску в глазах, как ни в чем не бывало спросила Альма, развернувшись к нему почти вплотную и уже расстегивая рубашку… свою рубашку. – Хочешь выйти?.. А кто мне поможет со всем этим? – по губам пробежала хитрая улыбка и быстро скрылась. Происходящее, возможно, казалось метаморфу каким-то запредельным идиотизмом, да еще и с неизвестным итогом, но есть один веский аргумент: ни одна их совместная авантюра не кончалась пока провалом.
– Застегни, – попросила девушка, повернувшись спиной к парню, когда собственная одежда уже небрежно укрывала кресло, а длинное алое платье – саму ее фигурку. Выглядела Ал просто чудесно: открытые плечи, плотно затянутая в гладкую ткань талия, разрез от пола до середины бедра. Не хватало только роста, что было тут же исправлено каблуками в десять сантиметров. – Неплохо, а?.. Я бы себя трахнула, – оценила свое отражение, покрутившись перед зеркалом, и в итоге развернулась к демону и ослепительно улыбнулась. – Оставим его? – скорее утверждение, нежели вопрос, но наряд ей действительно очень шел. Единственное, что портило образ, нижнее белье. То, что было на девушке, явно не предполагало ношения облегающей фигуру одежды, так что она просто сняла эту незначительную деталь, отправив к остальным вещам. – И так сойдет, – тихо посмеиваясь, прокомментировала свои действия, одернув подол платья. Оборвала ценник и, собрав свои шмотки, кивнула на выход.
Продавец, молодой парень, в столь ранний час не слишком-то расположенный к обслуживанию клиентов, за своей стойкой откровенно клевал носом и даже вздрогнул, когда Альма бесцеремонно свалила перед ним сверток из джинс, рубашки и прочего.
– Наличные, – предупредила девушка его вопрос, а в услужливо приготовленный пакет сунула свои старые одежки. Расплатилась она из тех денег, что дал ей Алькано, не взяв с него ни центом больше.
– Ну, вот мы готовы к ограблению века, – негромко хихикая, пошутила индиго, когда они уже покинули магазин, и остановилась перед витриной, как перед зеркалом. Подобрала наверх копну светлых волос, скрутив в аккуратную шишечку и вместо шпилек незаметно заколов стащенными из-под носа сонного продавца скрепками. – У него полно денег, и он самая мерзкая тварь, какую себе только можно представить. Впрочем, ты сам увидишь. Но… не в деньгах дело, – чуть тише и серьезнее добавила Альма, обернувшись и взглянув на Алькано. – Я хочу унизить его… раздавить, как блоху. Просто так, малыш. Мне так хочется… Понимаешь? – возбужденно шептала, пальчиками цепляясь за края его куртки. – Не теряй меня, – совсем тихо у самого уха метаморфа.
Так и не поцеловав его, хоть явно очень этого желала, индиго развернулась и пошла обратно, туда, где удовольствие и порок значат одно и то же. А бумажный пакет с ее вещами так и остался стоять на полу у ног Ала.

Выглядела теперь Альма, будто провела здесь всю ночь: немного усталой, довольно скучающей и невыразимо яркой – весьма гармонично в окружении собравшейся публики. Жертву свою она нашла быстро. Толстяк за время отсутствия демона и индиго даже не почесался отойти от бара.
Она села чуть в стороне, заказав какой-то напиток, притрагиваться к которому, в общем-то, не собиралась. Пара шутливых фраз бармену. Тихий, немного смущенный смех и «случайно» упавший на пол белоснежный платок, как и скрепки-шпильки, взятый взаймы. Дело сделано. Внимание пузана зацепилось, надежно попав в капкан, расставленный миловидной леди. Та, впрочем, намеренно продолжала держать его на расстоянии, выманивая безразличием и каплей презрительного нахальства. Она знала, что на него подействует: бесстыдная девка, непокорная тварь, которую нужно научить уважению и показать, где ее место. Альма старалась не перегнуть палку, все же одаривая его постепенно растущим интересом, хоть, честно говоря, нарезать лапшу из этого кретина хотелось нестерпимо. Но… это было бы глупо. Минут через двадцать ничего не значащей болтовни парочка отправилась наверх под каким-то совершенно дурацким предлогом. Девушка даже не оглянулась, чтобы отыскать Алькано. Она знала, что он где-то здесь, и этого было достаточно.
Зеркальные двери лифта. Девятый этаж. Пустой коридор. Пара мгновений, чтобы камеры наблюдения "заело" на одном кадре. Альма была спокойна как удав, а мужчина не торопился к ней приставать, этим, наверное, и усыпив немного ее бдительность.
– Дрянь, – зло прошипел, едва дверь номера за ними прикрылась, и со всей дури ударил индиго по лицу, разбив ей губу. Загремели разбитые стаканы и бутылка виски на маленьком столике, что девушка перевернула, падая на пол. – Думаешь, ты такая особенная? – злорадно полюбопытствовал он, хлестко щелкнув ремнем в руках. – Я научу тебя, как вести себя с хозяином. Всех вас научу, чертовы шлюхи…
Ал не ожидала он него подобной прыти вот так сразу. Тыльной стороной ладони вытерев кровь, она отползла чуть в сторону, стараясь не задеть осколки, и посмотрела вверх, встретившись взглядом с лысым болваном. Вопреки его ожиданию в серых глазах был не страх, а откровенная насмешка. Губы скривились в довольной ухмылке. Она-то знала, что не все в этой истории так просто.

Отредактировано Alma (2013-02-19 14:38:32)

В приступе праведного гнева, влепив несносной девчонке пощечину, Джеймс Уильям Бран любил повторять, что подобные ей заканчивают жизнь в тюрьме… либо на обочине дороги, в пыли и грязи, устремив безжизненный взгляд в небо. Он никогда не бил ни Альму, ни ее мать. Лишь выходя из себя по-настоящему, мог позволить себе вот такую меру: шлепнуть разок, чтоб мозги вправить. Даже бунтарка-индиго в эти моменты благоговейно замирала, упрямо глядя на отца снизу вверх, но не решаясь сказать ни слова против. Это уже позже жизнь объяснила, что за всей его властной жестокостью прятался маленький, подлый и совершенно уродливый страх. Сродни арахнофобии: мы боимся паука – мы его убиваем.
Может быть, она и закончит свою жизнь на обочине, но сначала вдоволь потешится над теми, кто недостоин и этой участи.
…Каким отвратительно мерзким сейчас он ей казался. Похотливый взгляд, тяжелое и свистящее из-за одышки дыхание, вздувшаяся на лбу вена. Нет, она точно мазохистка, если смогла продержаться так долго и не прикончить эту гадкую тушу еще в лифте.
Улыбка вдруг стала шире, а взгляд метнулся за плечо толстяка, тут же взятого в оборот сообщником девушки. Пользуясь моментом, она наконец поднялась с пола, как ни в чем не бывало оправила платье и отошла к широкому в резной раме зеркалу за спиной. Наблюдая за происходящим в отражении, распустила стянутые на затылке волосы и наконец обернулась, прислонившись к узкому столику. Казалось, жестокое действо привычно глазу. Не то чтобы… Но Альма, в самом деле, была совершенно спокойна, как бываем мы спокойны, когда виновный наконец получает все то, что он заслужил.
– Только не убей его… так сразу, – зло усмехнулась индиго, отметив, что Ал не контролирует, с какой силой полосует ремнем это бледное тело.
Найдя на тумбочке у кровати пачку сигарет и закурив, девчонка еще раз обошла комнату и, немного подвинув кресло, устроилась поудобнее, чтобы с самого выгодного ракурса наблюдать, как вершится казнь садиста. Наблюдала она, правда, не столько за жертвой (уродов в жизни повидала достаточно), сколько за ее палачом, ловя в глазах, жестах и голосе отражение того безумия, что так нестерпимо влекло всегда. Удивительное чувство, что ни говори. И, как ни странно, ни одно действие метаморфа не вызвало ни отвращения, ни сожаления, ни хотя бы намека на осуждение. В ее глазах он имел право на все это: быть жестоким, унижать и калечить. Почему? Глупый вопрос.
Пепел упал на пол, а Альма даже немного опешила, переведя с языка жестов просьбу демона. – Ты серьезно? – спрашивал ее изумленный взгляд. Видимо, он не шутит. На секунду представив, как это, должно быть… неприятно, девушка внутренне содрогнулась, но горшок с кактусом все-таки Алу принесла, предусмотрительно отойдя затем чуть в сторонку. – Уууу… – глухо протянула она, коротко зашипев перед этим, и, прикрыв ладошкой рот, едва удержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Картина была та еще. Но ладно… Удовольствие удовольствием, а глянуть, чем еще их может порадовать этот увалень, все-таки нужно. Так что, пока Алькано развлекался, индиго, затушив сигарету, отправилась обыскивать комнату.
Первым делом проверила личные вещи. Небольшая наличность, банковские карты, документы, найденный в чемодане ноутбук и прочие мелочи – все отправилось на кровать для «дознания».
– Ну… а где-же горшочек с золотом? – прикусив кончик большого пальца, застыла в задумчивости, оглядывая комнату. Судя по найденным чекам, он здесь уже пару дней, значит, вещи распаковать успел и ценное спрятал. А где у нас обычно в гостиницах сейфы? Нет, не за картинами. Проверив одну тумбочку, Альма по кровати переползла к другой.
– Бинго! – тихонько воскликнула, прищелкнув пальцами, и, особо не заморачиваясь с кодовым замком, распахнула дверцу. – Негусто, – только и прозвучало вполголоса ее разочарованное удивление, когда кроме стопки каких-то бумаг, внутри не нашлось ничего. – Хотя… – она все же додумалась пошарить рукой в поисках тайника. И вынув на свет божий мягкий мешочек, оскалилась в плотоядной улыбке. – Есть контакт…
Заглянув внутрь, а затем вскользь просмотрев документы, Ал сделала вывод, что дружок их торгует драгоценными камнями, причем делает это не совсем законно.
– Хочешь пригласить и соседей сверху? – хохотнула индиго, как бы намекая, что этого жиробасика люстра не выдержит. – А вообще… – задумалась, постучав по губам пальчиками. – Оставь-ка его…
Вскочив с пола и собрав с кровати нужные вещи, Альма подкинула раздобытое сокровище демону, а сама уместилась рядом с мужчиной.
– Эй! Не робей! – по-доброму так пихнула его плечом и злорадно оскалилась. – Мы же просто играем. Ты ведь любишь играть? Я в твоих вещах такое нашла… Ууух!.. – Он что-то просопел в ответ, замотав головой. – Ничего не поняла, – в притворном сожалении вздохнула индиго и, потеряв интерес, разложила на коленях лэптоп. – Дочурка? – еще раз окинув его ничего не значащим взглядом, раскрыла бумажник и показала фото юного «колобка». – Извини, на колледж ей придется заработать своей пухленькой попкой, – равнодушно заключила девушка, не увидя реакции, и отвернулась. – Первая остановка… Коста-Рика, – идентифицировала название офшорного банка на найденной в том же бумажнике карточке и забегала пальчиками по клавиатуре. Взламывать его счета она не собиралась, муторно это и отследить легко. Он сам отдаст свои накопления, так она решила. – Ну-ка, кабанчик, подвинься, – не обращая внимания на сопливое бульканье крови в разбитом носу, рывком нагнула пузанчика, чтоб не расслаблялся, развалившись тут у кровати, и развязала ему руки. – Дернешься, вытащу кактус из твоей задницы и вместе со всем дерьмом затолкаю в глотку. Ясно? – Тот кивнул, заливаясь слюнями. Видимо, игры Алика с несчастной колючкой уже убедили мужчину, что дальше может быть только хуже. Альма, впрочем, не из жалости его распутала. Нехитрое действие – отпечатать его толстенький пальчик на карманном аутентификаторе, прилагающемся к банковской карте. – Не переживай, пуфик, все твои деньги пойдут на благое дело, – издевательски успокаивала его индиго, переводя доступные средства в разные фонды, специализирующиеся на защите вымирающих видов животных. Ей эти деньги ни к чему: сегодня ценность, завтра бесполезные бумажки. С лихвой хватит уже и того, что найдено в сейфе.
А в ожидании завершения транзакций Альму снова потянуло на задушевную беседу. Поднявшись с пола и опять связав мужчине руки за спиной, девушка склонилась и, обхватив подбородок, запрокинула ему голову, чтобы заглянуть в глаза.
– Ну что ты раскис, плакса? – обиженно поинтересовалась, пальцами похлопав по щеке и угрожающе наступив туфелькой ему на причинное место. – Так хорошо, да? – помассировала немного, а затем надавила ногой так, что тот от боли дернулся, путаясь в собственных штанах и… терзая невинный кактус. – Думаешь, мы такие злобные твари? Не-ет. Это всегда так… Сегодня ты трахаешь кого-то, а завтра приходят люди и говорят, что за это придется платить. И вся беда… Оп! Готово! – воскликнула вдруг, краем глаза заметив, что перевод подтвержден. – Что ж у нас разговор-то не клеится, – раздраженно цыкнула и, нахмурившись, с силой вмазала мужчине коленом под подбородок. И как он ремень не «прогрыз»! Впрочем, челюсть точно придется сдавать в ремонт.
– Довольно, – удовлетворенно объявила Альма, отряхнув после толстяка руки. Кажется, и впрямь достаточно: честь его забрали, сокровища забрали. Чего еще желать? Видимо, есть чего. Потому что, направляясь к сумке за своими вещами, индиго вдруг остановилась на полпути и обернулась к метаморфу, смерив того подозрительно оценивающим взглядом. – Хотя, знаешь… есть еще кое-что, – не спеша подошла к нему. Обе ладошки легли на пояс, заскользив тут же вверх вдоль пуговиц на рубашке. – Ты такой убедительный был. Столько удовольствия ему доставил, – вкрадчиво прошептала девушка, явно издеваясь над сопящим в сторонке толстяком, и, прильнув к парню всем телом, жарким дыханием обожгла кожу за воротом рубашки. – Я тоже хочу! – вдруг зазвенели в тихом голосе капризные нотки, а Альма, ухватив его за края куртки и попятившись назад, потянула на себя. Легкое возбуждение, до того томившееся на медленном огне, начало закипать, а мысль о том, чтобы Ал овладел ею здесь и сейчас на глазах у поруганного неудачника, затмила собой все.
Споткнувшись о понатыканную в номере мебель, индиго спиной напоролась все на тот же столик у зеркала. Впрочем, совсем из-за этого не растерялась, а, спихнув на пол дурацкую вазу, запрыгнула на гладкую поверхность и обхватила бедра метаморфа ногами, рывком подтолкнув к себе ближе. Взгляд на мгновение скользнул в сторону хозяина номера и снова вернулся.
– Ну же, Ал… – нетерпеливо взмолилась девушка, в наглом, лишенном даже намека на нежность поцелуе ловя желанные губы. Руки вновь заскользили по его груди, пальчиками цепляясь за края рубашки и снова убегая под куртку в поисках, лаская, касаясь, притягивая. – Ты же не хочешь, чтобы я на коленях просила отыметь меня? – а бесстыдный взгляд говорит, что она сделает и это, если он скажет. – Пусть посмотрит… Пусть увидит, кто мой настоящий хозяин… – ухмыльнулась, чуть отклонившись назад, оперлась о стол ладонями, а ножками еще крепче прижала его бедра к своим. – Возьми… – одними губами, но это сложно не понять.

Отредактировано Alma (2013-02-22 00:17:42)

Все с той же хитрой и мрачноватой немного усмешкой на лице она следила за его губами, жадно ловя каждое произнесенное словно. Лишь на миг, когда затрещала разорванная метаморфом ткань платья, проскочило в серых глазах что-то тревожное, а девушка невольно напряглась, прикусив губу, и затаила дыхание. Теперь она смотрела ему в глаза, нагло и с вызовом, как привыкла. Хозяин. Это, как и многое другое в их отношениях, пока лишь забава для нее. Роль, не один раз сыгранная, заученная до мелочей, но так и не ставшая частью упрямой и дерзкой натуры. Игра… но такая волнующая, в ней слова и сгущающаяся атмосфера заводят больше, чем сами действия.
– Как грубо, – сдавленно упрекнула она парня, как будто не замечая причиненной боли, а от улыбки его мурашки по коже пробежали, достаточно было представить, что может крыться за парой таких простых фраз. Однако нездоровый блеск в глазах, провоцирующий, насмехающийся, и участившееся вдруг дыхание не скрывали, что подобное жесткое обращение ей на самом деле нравится. Сейчас. Не всегда, разумеется. Иного слюнтяя индиго и глазом не моргнув размазала бы уже по комнате, еще и плюнув сверху. Но Ал… Ал совсем другой.
Опасно заигрывая с хрупким терпением метаморфа, Альма еще потянула время, но в итоге все равно подчинилась, сползла со стола и неторопливо развернулась к парню спиной. Стукнули по полу каблучки, а красный лоскут шелка, некогда бывший платьем, совсем соскользнул вниз, не скрывая больше ни сантиметра обнаженного тела индиго. Перекинув волосы через плечо вперед и легким касанием очертив линии ладной фигурки, она взглянула на себя в зеркало. Отражение завораживало. Такое же как всегда в принципе (чего она там не видела!), но обстановка… Собственная нагота показалась какой-то особенно уязвимой под чужими взглядами. Это не могло не нравиться ей. Будучи созданием, весьма неравнодушным к своей персоне, Альма была восхищена не меньше, а возможно, и больше, чем невольный зритель всего этого безумного спектакля или, быть может, ее новоявленный хозяин. А стоило Алькано обратить на девушку внимание, она и вовсе не смогла удержать рваного вздоха. – Как… – Такого в плане совсем не значилось. Опершись ладонями о край стола, взглянула на него в зеркале то ли растерянно, то ли просто взволнованно-удивленно. О сказанном в примерочной она, конечно, не забыла, но поразилась, что Ал принял эти слова так буквально.
Однако, повинуясь желанию парня, рука индиго все же скользнула к низу живота… и еще дальше. Одновременно с губ сорвался тихий жалобный стон. Ни стыда, ни стеснения. Напротив, ей даже хотелось, чтобы он видел, как она сама ласкает себя, видел, как ей хорошо, хотел ее из-за этого еще сильней. Лизнув пересохшие губы и больше прогнув спину, она подалась чуть назад, прижимаясь к бедрам метаморфа. Из-под полуприкрытых век взгляд следил за отражением в зеркале. А Альма, под чутким руководством ни на миг не прерывая движение пальцев, откровенно боролась с желанием закончить все быстро или продлить сладкую пытку. Это казалось настоящим издевательством: она хотела его безумно, но в то же время в тайне мечтала, чтобы Ал еще помучил ее ожиданием.
– Да… – тихо, на выдохе, стоило его пальцам оказаться внутри вместе с ее собственными. Веки девушки опустились совсем. Она не понимала уже, что доставляет ей большее наслаждение: его ласки или чудные «вампирские» шалости. Увлекшись собственными ощущениями, она почти перестала соображать, что происходит и как, полностью доверившись воле и желаниям демона. Послушно открыла ротик, обхватив губами его влажные пальцы. Запах собственного возбуждения ударил в нос, заставив индиго глухо застонать и опустить вторую руку на стол, так как без контроля парой движений можно запросто подвести черту.
Шорох одежды за спиной выкрутил нервы. Если бы рот не был занят, она бы уже умоляла Алькано взять ее сию же секунду, прекрасно притом понимая, как бессмысленны для него всякие мольбы. Но делать этого не пришлось.
Из груди вырвался хриплый вздох, и колени так приятно задрожали, когда он вошел в нее, что, наклонившись вперед, Альма едва совсем не упала, в последний момент с силой шлепнув ладонью по поверхности зеркала. Горячее дыхание туманило отражение. А комнату, вторя грубым движениям метаморфа, наполнили стоны девушки, просящие, надрывные, больше похожие на рыдания. Впрочем, зная Альму, сложно сказать, что ей нравится больше – боль или чистое удовольствие. Так же сложно понять, где кончается одно и начинается другое.

…Вряд ли это незапланированное отступление продлилось слишком долго. Для индиго так точно. Желание было слишком горячо, чтобы пытаться с этим бороться. Но… в конце концов, у них еще есть впереди целый день, чтобы вдоволь насладиться друг другом.
Когда все закончилось, упав на колени и локтями повиснув на краю стола, Альма еще с минуту приходила в себя. Дыхание сбилось напрочь, и воздуха в показавшейся вдруг очень жаркой комнате не хватало. Наконец попытка встать увенчалась успехом. Колени еще предательски дрожали, тем не менее, даже не потрудившись что-то накинуть, чтобы прикрыть наготу, индиго с гордым и предельно довольным видом прошествовала мимо связанного бедолаги. Стащила у него с тумбочки еще одну сигарету и вернулась назад, устроившись в кресле и удобно закинув ногу на ногу.
Словно забыв о существовании Алькано, она курила долго и вдумчиво, храня молчание и глядя в пустоту перед собой с таким выражением на лице, точно все это время в голове ее, пазл за пазлом, выстраивалась мозаика очередного устрашающего плана. Время точно замерло для нее. Свет солнца увяз в серой густоте глаз. Сердце в груди – двигатель неподвижности. Наконец взгляд оторвался от плинтуса и метнулся к толстяку. – Конец пути, – девушка с замершей у губ сигаретой улыбнулась вдруг как-то странно, неприятно и холодно, прочитав в его глазах нечто очень знакомое. Они всегда продолжают надеяться. Изувеченные и неспособные уже двигаться, до последнего верят, что их пощадят, не заберут самое дорогое, самое ценное – жизнь. И это поистине потрясающий миг, когда приходит вдруг осознание, что… это конец, дальше не будет ничего.
Физическая удовлетворенность настраивала на философский лад, и Альма могла бы сейчас прочитать несчастному целую лекцию на тему бессмысленности бытия, изгаляясь над его желанием остаться в живых даже после всего, что безумная парочка натворила. Но… делать этого не стала, пощадив свое время и терпение метаморфа, и, на несколько долгих мгновений встретившись с ним взглядом, теперь уже совершенно спокойным и каким-то даже счастливо-беспечным, она так же молча затушила сигарету, встала и, подобрав у порога свои вещи, вышла из комнаты в ванную. Им не нужно слов. Оба знают, чем кончится их небольшое веселье.

…Чувствую себя, как персонаж из дурацкого фильма про гангстеров, – первым делом заявила Альма, вернувшаяся минут через пять, уже одетая и умытая. – Ночью резня. Утром в казино. Ограбить кого-нибудь, по-тихому пришить. Хорошенько потрахаться. Не хватает только крепкого кофе и… «Выходите с поднятыми руками!» – смешно покривилась отражению в зеркале, исказив свой мелодичный американский прононс дрянным акцентом местных полицаев. – Почему мы не живем в Штатах?.. Ненавижу французов, – тяжко вздохнула в итоге, закончив навязывать оторванный от пострадавшего платья лоскут на шею в качестве шарфика, чтобы скрыть от любопытных взглядов следы когтей и клыков метаморфа. – Есть чудное местечко в Хот Спрингс. Однажды я туда перееду, – продолжала она мечтать. Собрала останки купленных шмоток в пакет и наконец остановилась рядом с Алькано. – А ты... станешь меня навещать?.. – немного лукаво улыбнулась, глянув на парня снизу вверх, и, выпустив сумку на пол, уцепилась за его одежду, упрямо притянув к себе. – Как старую подругу… И не только, – тихо, касаясь его губ своими и утягивая в долгий, душный, как пропитанный сексом воздух, поцелуй. Словно точка в их утренней постановке.
На том визит в гости действительно был закончен. Покинув номер, Альма бросила пакет с испорченным платьем и ненужными ей туфлями в удачно оставленную в коридоре тележку уборщика и решительно направилась к лестнице, игнорируя возможность спуститься на лифте. Чем меньше внимания она привлечет, тем лучше, все-таки кто-то да мог запомнить миловидную леди, покинувшую казино вместе с покойником. И хоть сейчас внешность индиго разительно отличалась от созданного недавно образа, это все равно было разумней.
– Наверное, здорово не спать вообще… никогда, – промурлыкала девушка, подставив улыбающуюся мордочку холодным лучам зимнего солнца, когда они уже вышли на улицу. – Столько всего можно успеть… Кстати, Тим, я думаю, уже открылся, – вдруг перескочила на другую тему, вспомнив, что тоже хотела сегодня кое-что успеть до того, как неизбежность заберет ее в страну снов и видений. Зажмурив один глаз и склонив голову на бок, она, как бы намекая на скорое продолжение начатых в номере отеля шалостей, посмотрела на Ала с таким довольным видом, точно он согласился исполнить самую ее заветную мечту. Впрочем, парень ей мир был готов подарить, что уж там! Поймав его теплую ладонь и привычно сжав пальцы в комочек, Альма ненавязчиво потянула его в нужном направлении, вновь собираясь заблудиться вместе в кривых улочках ставшего родным домом района.
Город постепенно оживал. За то время, что парочка провела в гнезде порока и разврата, успели проснуться законопослушные граждане, мирно и томно плетясь на работу. Бандиты и безобидные психи, мелкое ворье и прочая ночная шушера отправлялась на боковую. Снег. Январь. Запах свежих газет. Но в воздухе по-прежнему тянет гарью. Не в самом деле, не по-настоящему. Каким-то шестым чувством ощущаешь, что где-то на задворках, за ширмой стабильности и предсказуемости уже тлеет искра, из которой рано или поздно разгорится очередной пожар.

…Звякнул над дверью колокольчик, и Альма первой зашла в пропахший сандаловой дымкой полумрак маленького магазинчика на углу, в четырех кварталах от ее дома. Здесь промышляет знакомый тату-мастер. Живет в квартирке на верхнем этаже, где и разукрашивает честных граждан в выходные и праздники, а в остальное время торгует внизу разной тематической ерундой.
– Тим еще дрыхнет, – загремев занавесью из мелких бусин и ракушек, деловито сообщила вышедшая навстречу темноволосая и кареглазая пигалица, лет двенадцати-тринадцати на вид, красивая, точно дьяволица, впрочем, как и все маленькие цыганки, если их умыть и причесать. Это Марион, младшая сестра местного татуировщика. – А… это ты, – ждала она явно не Альму, да и вообще, кажется, мало обрадовалась ее появлению.
– А ты кого ждала? Рыцаря в доспехах и всю королевскую рать? Обломись, мелочь… – ядовито посмеялась индиго, облокотившись о стеклянный прилавок, так что носом почти ткнулась в нахально вздернутую мордочку девчушки. – Давай-давай, милая, тащи свои сокровища и спрячься где-нибудь, чтоб я тебя не видела.
Мелкая немного посомневалась, но, видно, решила не провоцировать ни Альму, ни брата, питавшего к индиго намного более теплые чувства. Скрылась за теми же гремящими бусами, а сверху вдруг раздался жуткий грохот падения, так что Ал не сдержалась и, тихонько хрюкнув, со смехом уткнулась носом в прилавок. Утро у кого-то там не задалось. Меньше чем через минуту уже вернусь Марион с ключами от витрин.
– Умничка, – натянуто улыбнулась индиго, ловко выхватив добычу из маленьких лапок. – Дальше я сама.
Маленькая хозяйка сопротивляться не стала, позволив гостье самой вскрыть витрину и избавив от советов в выборе украшения. И пока Альма ковырялась в сокровищах, Мари, поджав под себя ноги, коленями забралась на высокий стул за прилавком и стала молча наблюдать, параллельно стоя глазки симпатичному незнакомцу. Получалось у крошки это по-детски мило и неумело, но привлечь внимание зеленоглазого красавчика очень хотелось. Через пару минут терпения горячей цыганской крови не хватило. Но раскрыть рот Мари решила, видно, лишь для того, чтобы сдать старшую соперницу с потрохами:
– Она изменяет тебе, – важно заявила малявка, облокотившись о прилавок и подперев голову ручками, уставилась на Алькано так, точно хотела сказать «Я лучше, чем она». – У этой шлюхи мужчин больше, чем семечек в тыкве.
Альма, сидя перед витриной на полу в позе полулотоса, прыснула со смеху. Она уже не первый месяц ждала, когда эта юная хамка выкинет нечто подобное.
– Марион, в наше время уже не модно обижаться, когда тебя называют шлюхой, – поднявшись и прихватив с собой выбранные украшения, подошла ближе, сходу влепив девчонке такую звонкую пощечину, что у той на щеке след от пальцев остался, а на глазах навернулись слезы. – Ненавижу детей, – прокомментировала свои действия и невинно улыбнулась. Вид у индиго был такой, что казалось, еще слово, и она подвесит черноволоску за язык прямо под потолком. – Лет через десять, может, поймешь, что быть, как ты выражаешься, шлюхой намного интересней и приятней, чем пустоголовой овцой с причастием на губах и целой коллекцией комплексов за пазухой… Держи, – смерив малявку презрительным взглядом, швырнула на стекло пару миниатюрных колечек из серебристого металла и тонкий браслетик-цепочку, судя по его длине, точно не на руку. – А если серьезно… – обернулась она к демону, и голос ее действительно был серьезен. – Из-за этой… штуки, – многозначительно изогнув брови, вот так «по-научному» описала она ту дурь, что творится с момента их встречи, и установившуюся связь, – мы ведь не должны все время быть вместе? То есть… – покосилась на Мари, только вполуха и вполглаза занятую кассой, но все же продолжила. – У тебя своя жизнь. И если я вдруг влюблюсь в кого-то… ты ведь не станешь мне мешать… ревновать? – склонив голову набок, индиго смотрела на Ала со смешливым недоверием. Да, сейчас она одна и вполне довольна положением вещей, но никто не отменяет того факта, что скоро снова захочется поиграть в любовь с каким-нибудь до чертиков милым и полным добрых надежд засранцем. Алькано, конечно, завладел ее разумом безраздельно, но все же на роль романтического увлечения не тянет, как ни крути. А иногда так хочется…

Отредактировано Alma (2013-03-01 19:08:43)

– А… ну да, – лишь на мгновение смутившись, девушка вдруг беззаботно пожала плечами и натянуто усмехнулась, точно Ал только что озвучил какую-то заранее известную и неопровержимую истину. Быть может, где-то в глубине души она и ждала от него иного ответа. Быть может. Но… вероятность того столь мала, а желания так переменчивы, что и в расчет принимать не стоит. Наверное, только чтобы лишний раз в том убедиться, Альма и задала вопрос.
Машинально посмотрев на выданный чек, она тут же смяла его в ладони и потопала за метаморфом на выход, напоследок беглым взглядом окинув и лавку, и юную хозяйку. Видно, слова Алькано подействовали сильнее, чем показалось, потому что в ответ на жестокую насмешку в карих глазах малолетней цыганки Альма растерянно промолчала, чего раньше за ней никогда не замечалось.
Щечки снова обожгло морозом, а индиго тут же забавно сощурилась, так на улице было светло и ярко. Все-таки зима это волшебное время года. И почему люди ее не любят!
– Мм? – ладошками прикрыв мордочку от солнца, из-под своего импровизированного козырька она глянула вверх на Алькано. – Хм… дай-ка подумать… Да! – состряпав нарочито задумчивый вид, засмеялась совершенно искренне и весело, и тут же, оказавшись в объятиях метаморфа, что-то приглушенно промычала уже ему подмышку. Весь мир, да… А на меньшее она теперь и не согласна.

…Первым делом, разувшись и повесив в шкаф куртку, Альма направилась на кухню. Однако после полученных инструкций немного опешила и даже «подвисла» на пороге.
– Н-да? – выглянув из-за угла, протянула с долей иронии, как бы давая понять, что игры в Хозяина и покорную девочку кончились… По крайней мере, пока. – Шустрый какой, – покачав головой и беззвучно посмеявшись, она все же продолжила путь, только через пару минут заявившись в спальню со стаканом воды, на дне которого шипела, растворяясь, какая-то белая дрянь. Нет-нет, никакой наркоты. Исключительно вредная, но вкусная химия. Да и рановато еще как-то для серьезных порошков и травок.
Поставив стакан на тумбочку у кровати, Ал принялась раздеваться. Без лишнего эротизма и попыток выглядеть соблазнительно, что было бы особенно сложно в сражении с узкими штанами. Впрочем, говорят, сексуальность, она не в размерах и формах, а в том, насколько уютно ты чувствуешь себя в собственном теле. А Альме в своем было очень… очень уютно. Начала она почему-то снизу, стянув джинсы, носки и трусики, ногой отпихнула все куда подальше. Следом отправилась рубашка, попутно брошенный демону шарфик и майка. Особо не церемонясь и только чудом не разворошив аккуратную кучку из украшений, девушка поперек кровати опрокинулась на спину, заодно разметав вокруг платиновое море длинных волос.
– Так? – поинтересовалась невзначай, приподняв голову и глянув на парня. Жест с шарфом не удивил и не встревожил, она и до этого все поняла: не для себя же Ал его попросил! – Ага… Секунду, – вытащила подушку из-под головы и отшвырнула подальше. – Теперь все…
Глубоко вздохнув и раскинув в стороны руки, Альма и впрямь попыталась расслабиться. Получалось, честно говоря, паршиво. И прикушенная губа, и напряженные, впившиеся в постель пальцы, и едва слышное, но частое дыхание выдавали ее волнение на раз. Однако, лишенная теперь возможности видеть, чувствовала индиго все совсем иначе, острее как-то, ярче.
Губы сами чуть приоткрылись, ловя теплое касание его пальцев, и Ал едва заметно улыбнулась, услышав это тихое «нет». Он играл с ней, и игра обещала быть интересной… чуточку опасной, но это не пугало всерьез. Она ведь не солгала тогда, что верит ему… и верила.
Время, казалось, совсем прекратило свой ход, силясь сдвинуться с места, вырваться из плена прикосновений Алькано, слабой дрожью отдававшихся по коже девушки. Она не решалась даже вздохнуть, так за какие-то мгновения выросло напряжение ожидания и неизвестности. Однако совсем тихий, не то удивленный, не то встревоженный стон все же сорвался с губ, едва ощутила Альма влажное и горячее прикосновение на своей груди. Реакция не заставила себя ждать. Ее телу нравились ласки метаморфа, какими бы нежными или жестокими они ни были, и оно совершенно бесстыдно сообщало об этом всякий раз, как бы напрашиваясь на продолжение.
– Черт! – выкрикнула индиго, тут же зажав рот ладонью, чтобы не заорать в голос, так это было больно. Вторая рука судорожно сжала в пальцах ткань покрывала, а Альма что-то жалобно проскулила, всем телом вжавшись в постель. Чертовски больно. С другой стороны, то, что вытворял Алькано со вторым ее соском, размывало ощущения настолько, что последний звук, сорвавшийся с губ девушки, походил скорее на стон удовольствия… снова, впрочем, прервавшийся криком, точнее, скрипом, потому что сам крик так и застрял в горле. Со стороны вся эта забава выглядит, наверное, жутко, если не знать одной тонкости… Происходящее заводит Альму не меньше… если не больше! Никогда не считала себя законченной мазохистской, но, видимо, придется этот пунктик подправить.
Она хотела, чтобы он продолжал, ласками размешивая боль с удовольствием, но внимание парня уже куда-то убежало, оставив за собой лишь горячую пульсацию в свежих проколах.
Кусая губы и пальцами перебирая складки простыни, Альма ждала, прислушиваясь и встречая каждое прикосновение уже с опаской. Он еще не закончил – выбирал, примерялся, сводя с ума ожиданием. А она не могла вдруг воспротивиться и прекратить эту жестокую игру. И тому есть простое объяснение – не хотелось.
Нервно сглотнув индиго затаила дыхание. Впервые в жизни, наверное, ей вдруг стало не по себе, но она все-таки подчинилась и развела в стороны согнутые в коленях ноги, доказывая не только стонами теперь, как ей нравятся издевательства Алькано. Между ног ее было влажно и горячо. Она желала его с того самого момента, как он в начале коснулся ее губ, и с каждой минутой желание это становилось только жарче.
Мышцы живота рефлекторно дернулись под острием иглы, а девушка, лизнув пересохшие губы, задышала так часто, что вскоре слышала уже только шум крови в ушах. Конечно, для нее уже не было большим секретом, где собирается демон сделать следующий прокол, но все-таки глаза завязаны, и это вносит штрих неожиданности при любом раскладе.
Смяв в кулаках простынь, чтобы, упаси Боже, не дернуться, Ал заскулила сквозь стиснутые зубы. Но боль – вспышка, а мгновение – не вечность. Невнятно прошипев какое-то грязное ругательство, она нервно засмеялась. Шелк, закрывавший глаза, местами потемнел, впитав выступившие слезы. Но, черт возьми, она без раздумий повторила бы все еще раз с самого начала!
– Я за нее, – все еще судорожно посмеиваясь, небрежно откликнулась на свое имя, а следующее действие демона снова вырвало из груди сдавленный крик. Если он все еще боится оглохнуть, самое время остановиться.
Чисто инстинктивно девушка последовала за тянущей вперед цепью. Повязка упала, и к метаморфу тут же метнулся яркий, умытый слезами взгляд серых глаз, безумно счастливых сейчас и ненавидящих одновременно. Совсем не соображая, что делает, в поцелуе Альма, случайно царапнув язык, укусила парня до крови, то ли из мести, то ли в порыве страсти. Это был как бы намек на то, что она не собирается играть по его правилам сейчас. Нет, слишком… все слишком. Хочется выпустить пар, отыграться, успокоиться. Алькано мог бы ее заставить, ведь теперь индиго у него в руках целиком и полностью. Но меняться ролями тоже нужно уметь, разве нет?
– Ну так что? – задала наводящий вопрос, уже отстранившись и посмотрев вниз, чтобы оценить все художества мастера. – Кажется, мне идет, – как и было задумано, на практике они в этом убедились. – Осталось понять, как это работает, – лукаво улыбнувшись, девушка снова приблизилась и игриво лизнула губы метаморфа, не целуя, но язычком проникая чуть дальше, чтобы на сей раз специально оцарапаться об острые клыки, а затем новым дразнящим касанием оставить на его губах влажный, смешанный с кровью след… как приманка. А охота на метаморфа считалась уже открытой. И она все-таки поддалась соблазну увлечь парня еще одним бесстыдно наглым поцелуем, одуряющим своим жаром и страстью. Пальчики индиго за то время успели разделаться с пуговицами на рубашке, теперь беззастенчиво исследуя его тело, словно впервые, словно еще не знали ни одной его тайны.
– Так что там? Не крутить… не вертеть… не манипулировать? – зазвучал, опаляя кожу демона, насмешливый шепот, перемежаясь с прикосновениями мягких губ Альмы. – Посмотрим… Я усвоила урок? – Шея, соблазнительная ямочка у самого горла. Кончиком языка она вычертила ровную линию ложбинки по центру груди и, сместившись чуть в сторону, дразня и тихо смеясь, цапнула демона за сосок. Диковатый немного взгляд потемневших глаз метнулся вверх, к лицу Алькано, и снова спрятался под сенью ресниц. Ладони тем временем, чуть опережая поцелуи, сползли ниже, зацепившись за пояс штанов, и вместе с ними поехали дальше. Альма не пыталась его раздеть, лишь немного приспустив джинсы… на будущее, не такое уж и далекое, впрочем. Кончиком носа обогнув пупок, она отправилась дальше, затем снова прихватив такую чувствительную в этих краях кожу зубами. А чем ниже склонялась девушка, стоя на коленях, тем больше натягивалась цепочка, тянущаяся от руки Ала к колечкам в ее сосках. Боль казалась уже не такой сильной и скорее подливала масла в огонь желания белокурой индиго, так что ласки ее по мере спуска становились все резче и агрессивнее, чтобы в последний момент, когда девушка добралась, наконец, до самого интересного, вдруг одарить неожиданной нежностью и… мягкостью.
Ладони теперь спокойно легли на постель, а Альма, соблазнительно прогнув спинку, снизу вверх хитро глянула на демона и невольно облизнулась, без вступлений и предисловий принимая его в жаркий ротик. Она даже застонала, так тихо и так сладко, прикрыв на несколько мгновений веки и плотно сомкнув губы, так что тут еще вопрос, кто получал больше удовольствия от всего действия: он или она.
Конечно, индиго понимала, что Ал и томительное бездействие – понятия далеко не самые совместимые, и вовсе не собиралась до конца навязывать свои правила. Снова устремив чуть одурманенный взгляд вверх, она, ловя свой ни с чем не сравнимый кайф, почти неотрывно наблюдала за его реакцией, позволяя вытворять с собой всё… что ему захочется, как ему захочется и сколько.
Впрочем, сколько… это не совсем так. В какой-то момент, ладонью упершись в живот метаморфа, Альма подалась назад, тяжело дыша то ли от возбуждения, то ли от нехватки воздуха, а может, и от всего сразу. Тихо и жалобно всхлипнула из-за вновь натянувшейся цепи. А в темных совсем, мокрых от выступивших слез глазах мелькнуло что-то нехорошее и мстительное. Сейчас, в запале самого яркого и еще нерастраченного желания, получить хотелось все и сразу, не думая ни о чем.
– Сегодня… девочки сверху, – коварно ухмыляясь, пояснила индиго, без предупреждений повалив Ала на кровать рядом, в сторону стены и подушек, и даже не дав ему до конца раздеться. Может, только поэтому трюк и удался.
Не мешая парню все же устроиться поудобнее, она и впрямь забралась сверху и поцокала языком, предупреждая любое недовольство. Черт возьми, шутки шутками, а трахнуть метаморфа в прямом смысле слова, Альма собиралась всерьез. Впрочем… тут, как дело пойдет.
Подперев ладошками стену и нетерпеливо покусывая припухшие от недавних ласк губки, она склонилась вперед, легонько коснувшись сосочком губ Алькано, но только поддразнив, тут же забрала игрушку, оскалившись в наглой улыбке, и вместо этого заняла его рот поцелуем, одновременно завершив движение бедер вниз… Сразу стало тесно и жарко, а индиго, разорвав едва начатый поцелуй и выпрямившись, чуть запрокинула голову и, прикрыв веки, застонала так сладко, что все соседи за «картонными» стенами уже в который раз удавились от зависти.
Каждое движение отдавалось болезненной пульсацией едва только сделанного пирсинга, так неосмотрительно теперь зажатого между телами. Однако рядом с болью, там было что-то еще… Осторожничать Альма старалась только поначалу, затем бросив эту затею, прижимаясь к бедрам парня крепче и без стеснения забирая у него все то удовольствие, что ей причитается.

Любой, даже самый выносливый организм нуждается в отдыхе, и усталость, скопившаяся за прошедшие дни, наконец, взяла свое. Разомлевшая от удовольствия Альма и не заметила, как легкую дрему после горячего душа и чая с медом плавно заволокло пеленой крепкого сна. Солнце, по-зимнему ленивое, тщетно стучалось в окно, надеясь разбудить девушку, бликами играя в ее волосах и на нежных щеках. В конце концов, утратив надежду, оно скрылось за домом напротив, а спальню в уютной квартирке на пятом этаже затопил сонливо-серый, предвечерний полусвет.
Когда Ал открыла глаза, все, словно замерло в испуге: застыли крадущиеся по стенам тени, остановились секунды, действительность казалась зыбкой как туман, беззвучной. Не хотелось шевелиться. Она представила на миг, как сейчас встанет, выйдет из комнаты, зажжет в кухне свет, окончательно тем самым признав завершение дня. Станет зябко и неуютно… Нет, совершенно не хотелось шевелиться. Поэтому, снова закрыв глаза, индиго с головой завернулась в одеяло, провалявшись в таком томном полузабытье между явью и сном еще минут пятнадцать или двадцать. Впрочем, само понятие времени сейчас казалось абсурдным и будто не существовало. Не вернул в реальность даже шорох проворачиваемого в замке ключа. Где-то на периферии сознания девушка понимала: сейчас вечер, она у себя дома, за окном январь и снег, а там, в коридоре, шуршит ботинками и пакетом… там Он. Но и только. Единственное на что ее хватило – откинуть край одеяла и снова безвольно замереть.
Хм… малыша… – так и не открыв глаз, Ал глуповато ухмыльнулась, подумав почему-то совсем не о том. Но неожиданное мокрое и холодное прикосновение к кончику носа быстро ее отрезвило. – Что… Ка… Эй! – подскочив на кровати, только и смогла из себя выдавить, но Алькано так быстро слинял с места преступления, что она и опомниться не успела, в недоумении уставившись на щенка, глядящего на девушку почти с такой же растерянностью. – Ты откуда? – задала индиго очевидный вопрос. Мини-пес не ответил, только ухом дернул. Впрочем, иного от него и не ждали. – Ясно…
Признав поражение и тяжко вздохнув, Альма таки выползла из-под одеяла. Проверила почту, пошарила по комнате в поисках одежды, внезапно оказавшейся не в самом пыльном углу, а на видном месте – на стуле. Лопоухий все это время с интересом следил за новой хозяйкой, еще, в общем-то, и не подозревающей о своей счастье.
– Ну и? Чего ты ждешь? – собираясь на кухню, у самого порога девушка обернулась, взглянув на мохнатика. – Идем, – легонько шлепнув себя по ноге, кивнула на выход и не смогла сдержать тихого смеха, когда щенок, с несколько секунд помявшись, неуклюже начал сползать с кровати, в итоге забавно плюхнувшись на пол.
– Ага… а пяточки тебе не почесать? – шутливо отшила она метаморфа, явившись на кухню. Следом, неловко топоча по полу лапами, вломился новый хозяин квартиры и, особо не церемонясь, пустился обследовать все близлежащие углы, а попросту – прятаться. – Эй, ушастый… Ну? Иди сюда, – налив в миску воды, индиго поставила ее чуть в сторонке и присела на корточки, выманивая питомца из-под стола. – Где ты его взял? – все-таки поинтересовалась она, мельком бросив на Ала полный восторга взгляд. – Надо ему имя придумать, – провела ладошкой по гладкой шерсти и висящим ушкам, – а пока будет Ушастый, – посмеялась и вскочила на ноги.
Еще не совсем проснувшись, есть она не хотела, но вот нового друга накормить было нужно. Порывшись в раздобытых метаморфом продуктах, урвала для пушистика кусок мяса. Пока так, о рационе глобально можно подумать чуть позже. Затем заварила свежий имбирный чай (что касается любого калибра напитков, тут ей доверять можно), поставив обе кружки на стол, себе и Алькано. Занимаясь такими обыденными вещами, Ал чувствовала себя невероятно умиротворенной. Погони, паника, убийства – все осталось где-то там, растворилось в лучах солнца, а теперь и вовсе забылось… до поры. И пока эта пора не наступила, можно ни о чем не волноваться...
– А ты вообще спал? – вдруг очнулась девушка, когда все поели, и даже под столом затихло аппетитное чавканье. До нее вдруг дошло, что Алькано все это время провел без сна. – Слушай, даже таким суровым парням надо отдыхать, – довольно хитро ухмыльнулась. – Я все уберу потом. Пошли, – подскочила на ноги и, обогнув стол, ухватила метаморфа за руки, потянув на себя. Поднять его и вообще сдвинуть с места задача непосильная, если он хоть чуть-чуть не поддастся. – Дава-ай!.. Встава-ай… я тебе колыбельную… напою, – прокряхтела индиго таким жутким голосом, что мысль о ее пении могла навести только страх. В итоге сдвинулся с мертвой точки стул, и она засмеялась, едва не сев на пол.
В конце концов, Альма все же утащила демона в спальню и, оглушив подушкой, вместе с ним повалилась в кровать, тут же накинув сверху одеяло. – У-ууу-у!.. Я злой подушечный тролль и я засплю тебя до смерти, – захихикала девушка, елозя рядом и щекоча парня. Откуда-то с пола послышался тихий скулеж. Видимо, попытки повергнуть Алькано в ужас срикошетили в щенка. – Считай, что тебя спасли, – весело хохотнула Альма, откидывая одеяло. Свесилась с кровати и тут же вернулась с «пассажиром», который сам забраться бы точно не смог.
– Знаешь… – с полминуты разглядывая ушастого, сидящего на ее животе, она пришла к очень важному заключению. – Думаю, мне теперь нечего бояться, – уверенно заявила индиго, глянув на Ала, а щенок, словно в подтверждение ее слов, неловко мотнул головой и завалился на бок, скатившись на кровать между парнем и девушкой. Сам он, впрочем, этому мало смутился, тут же устроившись под боком метаморфа и приготовившись спать. – Ну вот, а пока он будет охранять тебя, – усмехнулась Альма и, чмокнув Алькано в щеку, выбралась из постели. – Зайду к Марте. Ты спи, я скоро…

Объясниться с Мартой оказалось просто. Не слишком злопамятная, она быстро забыла недавнюю ссору, а переживания за подругу и вовсе сделали этот момент незначительным. Индиго просто придумала очередную чушь, не надеясь, впрочем, что Марта поверит. Но та молча проглотила ложь… как всегда. Наверное, одно из лучших ее качеств – способность понимать.
С ней же Альма наведалась в прачечную и выгуляла проснувшегося щенка, а когда вернулась, метаморф еще спал. По крайней мере, так показалось. Потому не оставалось ничего другого, как убивать время. Например, обустроить уголок для нового волосатого соседа. На это дело была использована ненужная подушка, все время обитавшая в шкафу, и старый плед, послуживший чем-то вроде шалашика. Правда, обживать свое место ушастый не пожелал, не без помощи Альмы снова приютившись под боком спящего демона.
Время текло медленно, так медленно, что переделав все, что только возможно, девушка в итоге устроилась на полу по центру комнаты, не найдя уже занятия лучше, чем рисунок с натуры. Приглушенного свечения «спящих» мониторов и рассеянного желтого света с кухни вполне хватало, а Ал с сопящим комочком под боком выглядел столь соблазнительно, что удержаться было невозможно.
Грифель тихо шуршал по бумаге. Рисунок почти был готов, когда, разорвав в клочья тишину, запиликал на кухне телефон. Выругавшись сквозь зубы, Альма вскочила на ноги и, бросив на пол наполовину изрисованный в свое время альбом, побежала спасать сон метаморфа, наверняка уже нещадно разбуженного.
– Да, – зажав трубку между плечом и ухом, девушка прикрыла кухонную дверь и принялась оттирать перепачканные графитом пальцы.
– Мисс Бран?.. Альма?
– Да.
– Добрый вечер. Простите за поздний звонок. Вам удобно говорить?
Пока мужчина извинялся, она успела прикурить сигарету и сейчас уже стояла у стола, устремив ничего не выражающий взгляд за окно.
– Ну-у… да, – безразлично глянув на часы, пожала плечами. Время и впрямь позднее, но что уж теперь.
– Мое имя Райан Кларк, я служу вместе с Джеймсом. Не знаю, сообщили ли вам… На задании… его серьезно ранили. Чертовы наркоманы, мать их. Он сейчас у нас, в больнице штата… – Ал немного растерянно молчала, держа навесу тлеющую сигарету и ожидая продолжения сумбурного рассказа. Работа отца всегда предполагала опасность, и индиго с детства приучила себя к этой мысли. Неожиданным оказался сам звонок. – Альма, вы меня слышите?
– Да-а… да, – малость раздраженно. – Как… Мм… Как он сейчас?
– Джеймс в коме… Альма, я знаю, вы не слишком-то ладили, но, мне кажется, стоит попытаться забыть старые обиды. Думаю, он был бы рад, окажись вы рядом… – Крупно сомневаясь в последнем, девушка ничего не ответила, только устало потерла лоб, переносицу и, развернувшись, присела на краешек стола. – Он указал ваше имя в списке тех, кому нужно звонить в экстренных случаях. Понимаете, его состояние очень нестабильное. Врачи говорят, может потребоваться операция, и вы…
– Да. Да, я поняла, – прервала она его и неслышно вздохнула. Она прекрасно понимала, что отец возложил на нее принятие всех решений. Не могла понять только… почему? Детектив Бран уже давно испытывал неприязнь к единственной дочери, но вдруг доверил ей свою жизнь, свое здоровье… Почему ей? – Я прилечу ближайшим рейсом.
Записав номер телефона и адрес, что назвал Кларк, Ал оборвала связь и медленно отложила трубку на стол. Затушила сигарету, истлевшую, но так и не тронутую, и, прикинув что-то в уме, пошла назад в спальню.
Свет не зажгла, посчитав привычный для нее синеватый сумрак достаточным. Забралась в постель к метаморфу и, разворошив одеяло, улеглась на спину, сцепив руки в замок на животе.
– Мне придется уехать, – шепнула она чуть погодя, наконец обдумав все дальнейшие действия. И по интонации, и по легкому напряжению девушки ясно, но это не завтра, не через пару дней… Уехать сейчас. – Отец сейчас в коме. Он коп, – таким тоном – выплюнула, а не сказала, – рано или поздно его должны были подстрелить. Но я должна находиться рядом и быть в курсе, чтобы принимать решения, – ни сожаления в голосе, ни хоть малейшего огорчения из-за случившегося. Простая констатация факта. Правда, раздражает это «должна». Ал всю свою жизнь избегала ответственности, и теперь не могла взять в толк, кому и что она в итоге должна. – Я позвоню тебе, как устроюсь. А там, – вдруг хитро ухмыльнулась и приподнялась на кровати, подперев голову рукой, – может, и в гости заглянешь.
Улыбка стала чуть шире, а в мерцающих призрачной синевой глазах не отразилось ничего, кроме обычного для нее лукавства. Либо ей действительно не жаль расставаться, либо она очень хорошо это скрывает. Но в этом и впрямь есть нечто до странности привлекательное. Небольшая интрига, легкая неопределенность…

Отредактировано Alma (2013-12-14 01:56:16)

Уже минут сорок, свернув с федеральной трассы, Альма не спеша катила по какому-то захолустному шоссе, любуясь видами знойной прерии и втайне мечтая, поскорее выбраться из машины и хорошенько отдохнуть: размять ноги, побросать камни в покосившийся дорожный знак – сделать хоть что-то. Но… пальцы продолжали нервно стучать по рулю, выбивая простенький ритм дурацкой песни «про любовь», а в глазах все та же невыразимая скука. Последний оплот цивилизации она проехала полчаса назад, а карта обещала, что до следующего населенного пункта не меньше восьмидесяти миль. По радио какая-то невнятная муть. Температура за бортом плюс тридцать, хотя на часах нет и полудня. Техас… Одним словом!
Что она тут забыла? И правда. Жила себе припеваючи на севере страны в промытом дождями Сиэтле и вдруг ни с того, ни с сего рванула на юг. Да ничего она не забыла. Просто, видно, не место горячей южной крови среди этих противных янки.
Еще минут через двадцать синий пикап, взметнув из-под колес густое облако пыли, притормозил на обочине у самого неприметного, наверное, в мире бара. Выпрыгнув из машины и хлопнув скрипнувшей дверцей, Ал недоверчиво поглядела на вывеску, скосилась на кучку бузящих в уголке байкеров, затем оглянулась на пустующую, изнывающую от зноя дорогу и с тяжелым вздохом, выплюнув изо рта травинку, направилась внутрь. Вслед, как шлепок по хорошенькой попке, полетел грубоватый комплимент, который девушка пропустила мимо ушей. Рано еще для разборок и отстаивания собственной чести. Сначала нужно поесть.
– Как-то даже слишком шикарно для тебя, Боб, – индиго скептически оглядела убранство бара и, затем взглянув на мужчину за стойкой, насмешливо улыбнулась. Он узнал ее не сразу. А вот она его – с первого взгляда, едва переступила порог этой забегаловки. Одно время они оба вращались в одной дурной компашке в Сент-Луисе. С тех пор много воды утекло, и внезапно обнаружить «прошлое» здесь было несколько… странно.
– Альма, – вспомнил наконец. Девушка утвердительно цокнула языком, дескать, бинго! – Каким ветром?
– Дела, – довольно туманно, но он и расспрашивать не стал, понимающе кивнув. И слава Богу, предаваться ностальгии – последнее на что Альме хотелось потратить это утро. – Чай со льдом и что-нибудь поесть. Я у окна.
Вопреки обещанию, забралась она в самый сумрачный угол, порядком устав за время поездки от яркого, бьющего по глазам солнечного света. Пока готовился завтрак, Ал флегматично дымила сигаретой и изучала местный контингент. Ничего нового, в общем-то, стандартный набор. В уголке с другой стороны от входа начинающие «Бонни и Клайд», таких индиго чуяла за версту, и от нарочито грязного эротизма их психически нездоровых образов уже начинало тошнить. Пара подозрительно трезвого вида девушек напротив, судя по количеству бутылок выпитого не ими пива, где-то шляются и их дружки. Мутный тип за стойкой. Старичок в ковбойской шляпе. Довольно людно для такого времени. Впрочем, половина из них наверняка провела здесь ночь. Дальше изучать обитателей было не с руки, наконец, принесли завтрак.
Жизнь сразу стала приятней, потому что путница, по правде сказать, готова была уже сожрать весь местный народец живьем и хозяйского блохастого пса в придачу. Пока она расправлялась с едой, бар пополнился новыми лицами: откровенный турист с торчащим из заднего кармана джинс путеводителем и лохматая девка. Оба не вызвали у индиго ровно никакого интереса, так что, опустошив тарелку, Ал вытянула под столом ноги и решила часок вздремнуть, прежде чем ехать дальше…
В сладкое видение о клоунах-убийцах ругань хозяина бара и того мутного типа вплеталась весьма гармонично. Девушка даже ухмыльнулась во сне. Разбудило, однако, вовсе не это.
За то время, что Ал колесила по стране, повидала она многое. Со временем начало казаться, будто не осталось ничего, что могло еще удивить. Но… Разлепив веки, она тут же обнаружила источник «шума». Нет, музыка была красивой, по крайней мере, Альма могла ее оценить, но в типичной обстановке придорожной дыры на краю мира классифицировалась она именно как «шум».
Кх… Во дает! – про себя усмехнулась, качнув головой и удобней сев за столом. Играла на саксофоне та самая лохматая девчонка.
Реакцию невольных слушателей можно было оценить одним простым словом – ступор. Боб, закончив препираться с «мутным типом», разве что рот не раскрыл, то ли от удивления, то ли от возмущения. Альма тихо давилась смехом и уже почти прониклась уважением к этой юной особе. С ее революционным настроем нужно города брать, а не по барам прозябать. Играла кудрявая очаровашка с упоением, какое часто встречается среди бродячих музыкантов. И правильно. Ни денег, ни славы. Счастье делиться прекрасным – единственное, что у них есть. Таких можно слушать часами, как в детстве сказку. Радость, печаль, одиночество, вся невыразимая сложность прожитых дней, даже если их всего-то раз-два и обчелся. Сколько поворотов сделала жизнь, сколько из них оказались тупиками. Сотни историй в паре нот, и не нужно слов.
Утро обещало стать ярким воспоминанием, а не очередным серым кадром в памяти дней. Но, немного расслабившись от внезапного удовольствия услышать хоть что-то приятнее пьяной ругани, индиго вдруг снова насторожилась. Рев мотоциклов на улице возвестил, что «Охотники ночи» (как значилось на номерах байков) отправились колесить дальше. Однако двое все же вернулись в бар. Все бы ничего, но внимание их сразу остановилось на юной саксофонистке. Дело пахло керосином. Это понимали, кажется, все, кроме нее.
Раздался свист, и один из парней демонстративно похлопал в ладоши, приближаясь к кудряшке:
– Смотри-ка… Ты из какого цирка сбежала, крошка?
– А мне нравятся твои волосы, – второй уже оказался у нее за спиной. – Потрогать можно?
Без разрешения парень коснулся ее волос. Опасно девочкам ходить по таким местам, вечно рискуешь нарваться на подонков. И защитить-то некому, все тут же взгляд в пол и не при делах.
– Убери ты лапы! – заржал первый. – Смотри, какой ангелок. Нежнее надо… – он протянул руку, надеясь коснуться лица девушки. – Ты не кусаешься?
– Ты откуда, милая? Может тебя подвезти? – тот, что был за спиной кудрявой, ухмыльнулся и подмигнул дружку. – Серьезно! Поехали, покатаемся…
Последнее прозвучало уже точно угроза, а не предложение, и парень замахнулся схватить девчонку за талию… но не успел, получив по затылку пустой бутылкой от невесть откуда возникшей за его спиной Альмы, и, качнувшись, рухнул на пол.
И какого черта мне это нужно?! – поражалась индиго сама себе. Сестра она ей или подруга! – Твою мать… – в итоге плюнула на все. Потом разберется, а пока…
Подмигнув кудрявой зеленоглазке, Ал одним ударом пробила второму прилипале в челюсть. Тот с пару секунд соображал и затем кинулся на девушку, за что и огреб тяжелым ботинком в живот, а затем, удачно согнувшись пополам, и коленом снова в челюсть. Сознание он не потерял, но был… несколько дезориентирован.
Альма отступила в сторонку, рукой настойчиво отпихивая кудряшку подальше. Тот, что был на полу, начал уже приходить в себя. Да и сообщник его очухался. И как раз в этот момент совсем рядом щелкнул затвор. Это Боб с дробовиком наперевес предупредительно качал головой в адрес двух друзей. Если кинуться на Альму они после некоторых размышлений еще могли, то против ружья – желающих не возникло.
– На выход! – сухо распорядился мужчина.
Не подчиниться мог только последний идиот. Благо парни эти, кажется, были не последними. Меньше чем через минуту в баре снова воцарилось спокойствие… относительное спокойствие. Ал тихо фыркнула, глянув на довольного чем-то хозяина. Ну, вот не умеют они решать конфликты мирным путем. Не умеют. Не привыкли.
Индиго молча прошествовала к столику юной джаз-леди и, подобрав ее вещи, направилась назад, по пути довольно грубо ухватив девчонку под локоть и выпустив только у стола, за которым до того сидела сама. На улице заурчал мотор. Боб зачехлил свой дробовик. Тишина. Утро. Техас… Одним словом!
– Садись, – скомандовала Альма кудряшке и, бросив ее вещи рядом, сама плюхнулась на стул. Наверное, с минуту она молча сверлила взглядом зеленые глаза, потирая разбитые о челюсть байкера костяшки (боль как-то неожиданно дала о себе знать), а затем, устав играть в гляделки, вдруг тихо засмеялась, откинувшись на спинку стула и чуть сползая вниз. – Черт… Ну и утро. Как тебя зовут? – закурив сигарету, снова уставилась на девушку, уже довольно дружелюбно, хотя стальной блеск в глазах никуда не исчез. – Голодна? – особо не дожидаясь ответа, кивнула хозяину забегаловки, сделав знак повторить заказ. – Боб старый пройдоха, но блинчики он готовит отменные, – заговорщицки прошептала она, выдыхая дым и не отрывая взгляда от зеленых глаз. Ал смотрела на новую знакомую, точно волк на овечку. Впрочем, это лишь издержки характера, буйного и неуправляемого. – Я Альма. Можешь звать меня Ал… Не знаю, что ты здесь забыла, но лучше научись глядеть в оба. Ты девочка симпатичная, а народ вокруг такой: быстро найдет хорошей мордашке самое непопулярное применение, – как ни в чем не бывало вполголоса продолжала она, точно говорила о вещах совершенно обыденных. Иные таким тоном рассказывают, как провели уик-энд или что ели на завтрак. – Хочешь, можешь вернуться на свое место и ждать очередных «любителей» камерной музыки. Хочешь, можешь остаться со мной, спокойно позавтракать, а там видно будет… Решай, – безразлично пожала плечами и небрежно стряхнула с сигареты пепел, рассыпав часть по столу.
И в самом деле, было все равно, уйдет девчонка или нет. Ал до сих пор не понимала, на кой она ей вообще сдалась. Компания? Нет, не нужна ей компания. Симпатия? Да бросьте!..

Отредактировано Alma (2013-12-14 02:01:19)