Этот день не обещал быть каким-то особенным, нет ничуть. Фауст и не ждал всеобщих поздравлений, объятий или хотя бы дружеских рукопожатий. Он уже вчера решил, что не будет праздновать свой день рождения, потому что дел было многих и других. В конце концов, скоро поступление, надо готовиться к экзаменам и еще много-много другой работы. Но, все-таки, восемнадцатилетние наступает раз в жизни и де Грейс все равно ожидал какого-то подарка, любого, просто, чтобы от души.
Проснулся он сегодня, на удивление, рано. Солнце только всходило, а глаза уже не смыкались, поэтому Фауст еще немного понежился в кровати, несколько раз потянулся и зевнул. Лениво поднявшись с кровати, молодой человек протер глаза и посмотрел в окно. В глаза ударили солнечные лучи, а с кухни уже были слышны шорохи и передвижения. Мама, она вставала очень рано, всегда, как будильник, ни разу не проспав. Она не могла себе этого позволить, и поэтому всегда давала сыну выспаться, с мыслью, пусть хоть Фауст отоспится, за что де Грейс был очень благодарен.
Пройдя в ванную, инкуб умылся, почистил зубы и оделся, как обычно, без изысков, без каких-либо намеков на сегодняшний праздник. Конечно, он знал, что без поздравлений совсем не обойдется, но той суматохи, которая была раньше, не будет. Не хотелось мать отрывать от дел, да и сама радость от этого дня давно пропала.
Фауст тихо вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Наконец-то его день выпал на выходной, поэтому, матери никуда не надо было спешить. Запах из кухни был приятным, даже вкусным, поэтому де Грейс облизнулся и поспешил на зов этого манящего блюда.
- Доброе утро, дорогой, - отчеканила мать с улыбкой. Так было каждое утро, поэтому у Фауста проскользнула мысль: «А не забыла ли она, что у меня сегодня…», мысль была прервана, когда женщина подошла к подошедшему сыну и положила в его руку небольшую коробочку. Де Грейс растянулся в улыбке, сжал в руке коробочку и получил поцелуй в щеку и тихо выговорил: - Спасибо.
Женщина вернулась к готовке и настолько увлеклась, что не заметила, как инкуб украткой поглядел, что в этой коробке – это был браслет, серебряный, настоящий… и, наверное, очень дорогой.
- Мама, спасибо, конечно, но это же очень дорого… Наверное, ты потратила все свои сбережения на отдых, - и Фауст виновато опустил глаза. Он знал, что мать вскоре должна была съездить отдохнуть. Она столько работала, уставала до утомления, а тут…
- Дорогой, что может быть важнее твоего совершеннолетия? Ты стал совсем большим, - женщина подошла к Фаусту. Кэрри, подняв его лицо за подбородок, заглянула ему в глаза и добродушно улыбнулась. Она была по-настоящему красивой женщиной, но мешки под глазами и уставший вид делали ее настолько… несчастной.
Фауст обнял мать, прижав к себе сильнее, и прикрыл глаза. Скоро он должен был уехать и всего этого не будет: ни разговоров по душам, ни материнской стряпни, которая была самой вкусной на свет, ничего, чтобы напоминало ему о доме. Конечно, он будет, возможно, приезжать и обязательно звонить. И теперь, этот браслет, настоящее, сильное сплошное воспоминание об этой замечательной бескорыстной улыбки.
Кэрри отпрянув от сына и кинувшись к плите, затем, разложив блины по тарелкам и положив их на стол, улыбнулась и пригласила сын за стол. Женщина быстро поела и ушла дальше делать домашние дела. А Фауст, что Фауст, неспешно поедал свою порцию, пытаясь запомнить каждую секунду, этот вкус, этот вкус домашних блинов.
- Ладно, мам, я пойду, прогуляюсь, – сказал юноша и, взяв сумку и надев на себя браслет в виде дракона, направился на улицу. Путь лежал по нескольким магазинам и через парк, где каждый день бывал Фауст, вроде, как традиция каждый выходной приходить в парк и кормить уток.
Дверь хлопнула, и парень вышел на улицу. Было свежо и тепло. Недавно прошел дождь, поэтому в воздухе чувствовалась прохлада, и дышать было легче, намного легче, чем в жару, которая простояла последнюю неделю. Де Грейс вставил в уши наушники и включил музыку. Плейлист был наполнен всевозможными исполнителями и песнями. И под ритм, в которой отбивали в очередной песне, инкуб зашагал в продовольственный магазин.
Дорога была изучена вдоль и поперек, так, что именинник мог идти по ней с закрытыми глазами, здороваясь со всеми знакомыми, которые шли обычно по этой дороге. Вплоть до секунд, он мог определить, кто сейчас ему скажет уже это тошнотворное: «Привет, Фауст», а он в ответ улыбнется и скажет: «Привет» или «Здравствуйте» и пройдет дальше. Несмотря на то, что Лондон был большим город, районы все равно оставались своими маленькими мирками, где все друг друга знали,  и именно иногда не давало здесь стимул к развитию. Нужно было держать репутацию, некое постоянство, а иначе – не выжить. Если ты популярный альфа-самец – то будешь оным долго, если не напортачишь, а если ты – унылый ботаник, то это прицепится еще надолго. Эти принципы, это стадное чувство просто вымораживало инкуба, поэтому он вообще старался держаться подальше от каких-либо групп и «слоев» в городе.
Магазин продовольствия и быта уже были позади. Купив все необходимое, Фауст направился в парк, где просидит около часа, всматриваясь в уток, таких свободных птиц, которые могли в любой момент улететь. Улететь от всего этого: гнета, смешных правил и несправедливости. Он на самом деле завидовал птицам, живут не долго, но зато какую насыщенную жизнь.
Подул ветер, по коже пробежали мурашки, Фауст счастливо улыбнулся и прошел к своей скамейке и сел на это старушке, на которой он уже сидел в тысячный раз и все, как по-старому. Не меняется. Только люди, с которыми он сидел, менялись,… а затем, он и вовсе остался один. И скамейке теперь было не так тяжело, де Грейс словно слышал это легкое: «спасибо».
Фауст положил сумку рядом с собой, а сам устало сел на скамью. Перед ним открывалась прекрасная картина: синяя вода, плескающиеся рыбки и птицы, свободно перемещавшиеся по воде, как танцоры – легко и непринужденно. Де Грейс позавидовал птицам с новой силой и опустил голову. Взгляд упал на браслет. Он красиво переливался на солнце, отдавая ярким отблеском. Фауст заметил, что эта ручная работа была великолепна, одни головы, заканчивающие браслет, чего стоили! Ювелирная работа была выполнена на очень высоком уровне и де Грейс даже не мог и представить, сколько он стоит, может и очень много… Он  опять вздохнул, вспоминая, что мать пожертвовала своими сбережениями и твердо пообещал себе, что, как накопит достаточно, свозит ее куда-нибудь дальше… в Европу: Франция или Швеция.
Помутилось в глазах, стало, словно, трудно дышать и Фауст устало упал на спинку скамьи. Он увидел свою маму и себя... со стороны! Инкуб увидел, как женщина подходит к нему и кладет в руку коробочку, обшитую искусственным бархатом, и, когда Кэрри его поцеловала – картина исчезла,… Фауст оклемался, шок быстро прошел, быстро и инкуб открыл глаза.
«Что это было, черт возьми?» - подумал юноша. Он осмотрелся, посмотрел в стороны, и взгляд снова упал на браслет. Де Грейс всмотрелся в лицо дракона и вдруг серебряный глаз дал такой сильный блеск, что парню пришлось отвернуться и даже закрыть рукой лицо. На секунду он задумался о том, что, скорее всего, сошел с ума, но он видел все своими глазами. Ситуация была очень реалистичной и живой. Правда, видел он все со стороны. Парень привстал и, отметив, что он все же он даже очень ничего, улыбнулся и направился домой – поцеловать маму еще раз за ее щедрость и доброту.

С момента заключения Союза ночные прогулки стали совершаться реже, ввиду понятных причин. А скоро и дневное время сократится на себя любимого, если никакая идея не посетит мага. Конечно, он успел нагуляться за свою жизнь и испробовать очень многое, но… роль домашнего демона его не устраивала. Чувства отдельно. Инстинкты отдельно. Работа и цель отдельно. О своих приключениях метаморф почти ничего не рассказывал своей пассии, не спеша ранить её чувств. Она и так знает, что демоны существа, далекие от человеческих ценностей.
Дождь не входил в планы совершенно! Поэтому маг просто наложил на себя маленькое колдовство, чтобы капли воды его не касались. – Итак, наша будущая цель – вон то здание, - взгляд зацепился за один из небоскребов, в котором часто проходят вечера для высшего общества. – Ага. Давай снова подадимся в наемные убийцы и забудем про музыку! – Всё может быть. – Вель не спешил пока. Да и с Кир не мешает побеседовать. Они же могут не просто устраивать такие рейды, а создать собственную систему, подчиненную лишь им. Неплохое начало для будущего уничтожения правящей верхушки и так далее. Но это мечты. Потому, что политика – это самое мерзкое дело на свете.
Метаморф, как обычно, в эту ночь искал развлечений, явившись в один из элитных районов города. На улицах довольно много людей, учитывая наличие круглосуточных заведений вокруг. С выражением скуки на лице, сунув руки в карманы штанов, Алькано поглядывал на девушек, встречавшихся по пути. – Нет. Нет. Не то. – Отмечал про себя, неизвестно по каким параметрам выбирая будущую жертву. Хотя, ему всё равно, на самом деле. Но всех без разбору тоже резать не рекомендуется. – Стоп. – Замедлил шаги и втянул ночной, наполненный различными ароматами, воздух. – Мм… - кажется, демон нашел запах, который напомнил ему кое-что. – А я и забыл. Какая досада! Вот и нашлось моё сегодняшнее развлечение. – Тонкая нить запаха тянулась дальше, к улице, где находился небезызвестный клуб VIP. Отлично. Может быть, там найдется ещё кто-нибудь, кому суждено будет войти в «меню» зеленоглазого маньяка на сегодня.
В кармане звякнул телефон. Что ж, надо б ответить. Оказывается, в столь поздний час звонил менеджер одной из площадок для выступлений и одновременно знакомый демона. Остановившись и переговорив со звонящим, Ал понял, что его планам немного придется подождать, но кое-что всё-таки надо б сделать.
О! Я его знаю! – встрепенулся, завидев знакомую фигуру. Только вот парень явно не в теме, чей взгляд привлек. Человеческая шкурка и истинный облик – это небо и земля. Хотя, если б у руля был Вель, то его янтарные глаза с легкостью выдали бы тварь с иной стороны мира. – Всегда считал, что представители его расы стремятся быть дальше от подобных мест, чтобы отдыхать от внимания. – Стоит вспомнить, что Зевс и сам привлекает частенько слишком много к себе внимания, но он привык это игнорировать. Хотя, он привлекает внимание немного иной категории – очарование темного мага, аура чуждого существа. – Или же ему нравится. Или же, наоборот, всё настолько надоело, что он действует автоматически. Мерзость. – Прямо-таки не мысль Алика, а чья-то подсказка к ситуации. – Ладно… мне это не мешает, - улыбнулся загадочно лишь краешками губ, приближаясь ко входу в клуб. Охране нет до него дела, пока парень не попытается переступить порог заведения без оплаты. А он и не собирался идти внутрь. Сейчас там слишком много людей.
- Пойдем отсюда. – Ни приветствия, ни предисловия. Вот так просто обратился к инкубу, имени которого до сих пор не узнал. Чтобы приказ точно был выполнен, метаморф (о да, невзирая на охранников, которым явно плевать на происходящее) схватил парня за шиворот и потащил за собой, под дождь. Заклятие, защищающее от капель воды с неба, перетекло и на вторую цель – на того, кого удерживал Зевс. – Тц, - курить тоже захотелось, вот только сигарет в кармане не оказалось. Значит, не судьба. – А я смотрю, ты всё развлекаешься? Неужели не хватает внимания? – съязвил малость, то и дело посматривая на пленника. До чего всё-таки странные ощущения, когда в большей степени испытываешь на своей шкуре влияние обольщения. Вроде и хочется, и желается, но все процессы всё-таки подчиняются разуму метаморфа. А разум диктует собственное отношение к ситуации. – Идём-идём, - снисходительно, негромко. Здесь, по эту сторону Барьера, Алькано представляет совсем уж другое существо, которое порой сложно оттолкнуть, но всё равно бояться следует.
Клуб остался позади. Тут тише. И света меньше. Вокруг магазины, рестораны, даже какая-то гостиница частная на несколько мест. В общем, элитный район во всей своей красоте. Гуляющиx хватает. А взгляды так и липнут… ясное дело к кому. Чтобы прохожие потеряли интерес к инкубу, Зевс воспользовался самым простым решением: наколдовал отвод глаз, дабы люди совсем не брали во внимание двоих парней, считая их за обычное «явление», ничем непримечательное. Отпустив вдруг одежду инкуба, метаморф замедлил шаги напротив здания, в котором и света-то не горело ни на одном этаже, но дверь была приоткрыта. Исключение составляла крыша, где виднелись огни. Надпись на стене по-французски сообщала о наличии внутри спортзала, бассейна (на крыше он есть), мелкого казино, нескольких магазинов, офисов и комнат для отдыха.
- Как тебя зовут? – спокойно, с каплей интереса. Бросив на инкуба строгий взгляд, толкнул полупрозрачную дверь внутрь здания. Стоило переступить порог, зажглись настенные лампы, осветив большой холл с диванами и пустым ресепшном. Навстречу из лифта вышел человек, с распростертыми руками встречая ночных гостей, но обращался он лишь к Зевсу:
- О, наша рок-звезда явилась! Ты снова цвет глаз сменил? Осторожнее, Зевс, а то сдам тебя этим… ученым! Университету! – мужчина средних лет приостановился в нескольких метрах от демона, бросив взгляд тому за спину и что-то почувствовав, наверное. Но чары отвода глаз метаморф снял лишь с себя, а свою новую игрушку предпочел оставить «за кадром».
- Да неужели? Ты опоздал, Сэмми. Я уже с ними, - усмехнулся Алькано, желая уже быстрее разойтись с этим болтливым типом. – Ага! Что такое лицо сделал удивленное? Давай к делу, - сменил тему, не пытаясь скрыть раздражения в интонациях.
- Держи. Всё здесь есть. Сам разберешься, - мужчина протянул крохотный носитель данных (флешку) и удалился. Метаморф повертел малышку с будущими контрактами в электронном виде в руках, закинул в карман штанов и развернулся в сторону инкуба, озадаченно на того посмотрев.
- А теперь можно заняться тобой, - улыбнулся едва заметно и активировал заклятие, заготовленное когда-то ещё давно на случай вроде этого.
Вдруг ничего не стало, кроме темноты, непроглядной темноты. А ещё через мгновение оба парня оказались совершенно в другом месте. Больше всего небольшой зал, открывшийся глазам, был похож на лабораторию: столы с инструментами и какими-то лекарствами, ложа, капсулы, медицинские установки. – Кажется, я ошибся адресом, - обронил метаморф, но… ему место назначения понравилось! Лаборатория. А где-то даже… этажа на два ниже… ходят люди, но это неважно! – Тебе чистый спирт или валерьянку? – пошутил демон, хватая с ближайшего стола совершенно непонятную жидкость в бутылочке. – Подопытный кролик. Хм, что же сделать сначала? Поддаться его обольщению и… Или выяснить на практике, что тут за химия вокруг?

Пытаясь на глаз определить, что за полупрозрачная сиреневая жидкость может быть в склянке, метаморф ещё и поглядывал на остальной «ассортимент» данной лаборатории, про себя отмечая знакомые этикетки и соответствующие названия. Значит, телепортация занесла их в здание какой-то фармакологической организации. – Как-то я слишком спокоен. Видимо, исчерпал свой запал на ведьмочку. Хотя, Зар тоже постарался. Строгим он тоже бывает. Охренеть, до чего семейная жизнь меняет мои ритмы! Ха! – Кажется, в голову пришла догадка о содержимом бутылочки, когда Ал догадался поднести её к носу и втянуть запах. Правда, на долю секунды дурно стало, но его это не смутило. Отставив масло ядовитого растения, парень развернулся к своему спутнику и малость обалдел от полученной пощечины. Вот чего-чего, а так ударить его может только Зоуи! И то, это относится к Велю. – Голову оторву, - широко улыбаясь и посмеиваясь с оттенком безумия. Но это была лишь угроза, и то… мысленная.
- Точно. Ты правильно отметил. Ты придурок! Идиот! Больной! – даже как-то обиженно, но не менее зло, возмутился демон, хватая очередной бутылек и подкидывая его в руке. Алькано готов был в такие моменты сорваться с цепи. И не просто сорваться, а доставить своему обидчику максимум страданий и унижений за то, что тот посмел вывести его хрупкую психику из равновесия! – Нет, не отстану. Ты ж больной. А я доктор. С красным дипломом. Надо тебя вылечить! – расхохотался тихо, сокращая расстояние до ложа, на которое прилег инкуб, и по пути… беззвучно… беря шприц, уже чем-то наполненный. Ранее взятую бутылочку пока что оставил в покое, предпочтя попозже выяснить, что в ней. А сейчас… нужно совместить приятное с полезным. И поиздеваться над пациентом, личным пациентом, и вылечить его от этой странной тупости! Неужели он не понял, что происходит? – Хм. А он ведь узнал меня. Но. Изнаночная тварь – другой я. Здесь всё намного интереснее. Мм, Зарочка, а помнишь, что я обещал на практике сделать? – Помню. Это… ужасно. – Метаморф ловко и бесшумно оказался рядом с парнем, имени которого так и не узнал ещё, и, секунду помедлив, резко воткнул длинную иглу ему в шею. Ввёл всё содержимое шприца и плавно выдернул опустевший инструмент из плоти, с интересом ученого наблюдая за инкубом. Что это за вещество было? Если судить по тем биркам, лежавшим около шприца с прозрачной жидкостью, то в нём мог быть типичный афродизиак. – Ой. Как-то уж слишком пошло инкубу вводить то, в чем он не нуждается. – Алькано даже развеселился, швырнув использованную «иглу» куда-то за спину (о, да он попал в стену), и с ходу нажал кнопку под ложем. Активировались держатели, поймавшие конечности пациента, и ремни, прижавшие его к мягкому креслу.
- Как ты себя чувствуешь, пациент? – ухмыльнулся, склонившись к лицу инкуба и заглянув тому в глаза. – Знаешь, чтобы весь твой мир перевернуть, мне достаточно сделать совсем немногое. Хм… – Прищурился, рукой на ближайшем столе нащупав ещё несколько наполненных шприцов чем-то и хирургические инструменты, и облизнулся, чувствуя, как всё-таки действует на него это долбанное обольщение. Жаль, но сломанное понимание мира переводит все стрелки в иное русло. Вместо сексуального насилия, метаморф способен иначе проявить свою реакцию на неестественное влечение. – Правда, необычно? До чего же меня забавляет твоё незнание собственной природы, - говорил негромко, сладко, даже заботливо. – Ничего банальней придумать не мог? – буркнула Зара, понимая, что жертву братишка выбрал себе неудачную. Сломать-то он его может и сломает, а вот расположить к себе – проблема, ведь у инкуба Зевс ассоциируется с монстром, а не с милым (да-да, Ал мил, когда не зол на таких баранов) зеленоглазым парнем. – Не. Это ж только начало. Мне интересно узнать, что он может сделать, если его сильно так приложит желание, которое… - не закончил мысль, склонившись ближе, к уху своего блондинистого «кролика». – Ты в моей власти, хочется тебе этого или нет. Все свои вопросы типа «почему» и «зачем» оставь при себе, проглоти их, засунь в одно место… Да что угодно сделай со своим желанием найти ответ на вопрос: на кой черт ты мне сдался! – Метаморф чуть отстранился, сжимая уже в одной руке хирургический ножик, а другой с легкостью расстегивая пуговицы на рубахе инкуба. Да мешает данный элемент одежды, вот и всё. Обычно ж пациенты сами раздеваются, а тут случай такой сложный! – Имя. Или мне по буквам угадывать? А? – Лезвием ножа коснулся живота парня, вычерчивая названную букву с садистской тщательностью. – Или первая буква «бэ»? – нож коснулся податливой и мягкой плоти снова, а Алькано склонился чуть ниже, вглядываясь в отражения сине-зеленых глаз и постепенно прекращая художества ножичком. Лишь потому, что имя он мог узнать и другими способами: архивы в полиции, сыворотка правды. – О… а это у нас что? – издевательство слишком явно прозвучало в шепоте, который обжег губы инкуба горячим дыханием. Место ножа в мгновение ока занял очередной шприц, который Зевс не замедлил воткнуть в поясницу «пациенту» и опустошить, вводя некое химическое соединение в организм того. На этот раз демон не стал вдаваться в выяснение подробностей о веществе, которое ввел вторым. Просто он будет наблюдать и экспериментировать. – А теперь… что теперь? – в зеленых глаза загорелся огонёк безумия, по губам пробежала улыбка, вскоре стертая неожиданным действием: он-таки довел расстояние до нуля, подарив инкубу слишком смелый поцелуй. Да Ал издевался! Причем форменно издевался. Он отстранился, ухмыляясь и делая пару шагов назад. Ударил ногой по кнопке: ремни и держатели убрались восвояси, более не удерживая инкуба. – Вставай! – рявкнул демон, желая увидеть, как подействовало на «кролика» смешения пары веществ, назначения одного из которых так и осталось в тайне. По пути назад (ага, он делал медленные шаги назад), Алик посматривал на лекарства и химические вещества на столах по обе стороны и загадывал на будущее, что он может сделать из этого всего. Кажется, он становился похожим на одного из своих создателей, характер которого и унаследовал. Он помнил, как тот варил всякие зелья и испытывал (или уже не испытывал, а делал это специально) на метаморфе (но всё во благо, в итоге). – Сила через боль. Его внушение можно обуздать. Хм. Вот этот токсин… - демон остановился наконец-то, ухмыляясь, и уселся на высокий стул (барный стул) рядом с лабораторным столом, не сводя глаз с инкуба. Он не боялся его ничуть, полностью контролируя ситуацию. – А если сюда прибежит кто-нибудь. Нет, убивать я не буду. Что ссориться с компанией, которая в УИЭЭ поставляет всё это?

По взаимному согласию флеш закрывается.

Фауст по-царски расположился на кровати, тщетно пытаясь бороться с бурным потоком мыслей. Сейчас он пытался абстрагироваться от всего: от этой, уже, тошнотворной квартиры, от этого жалкого мира, от этой нагнетающей, почему-то, обстановки. Все виделось ему в черно-белых красках, жизнь потеряла яркие стороны. Грейс стал теряться в этой изобилии серой массы, уже не противясь процессу деградации. Читать он перестал давно, и ни телевизор, ни беседы с людьми – не привлекали его. К сожалению, он был инкубом, поэтому Фауст не знал, как закончить эту бесполезное существование, отчего ему приходится вот так лежать на кровати. Он был в черной рубашке, рукава которой были только по плечи, первые пуговки были расстегнуты. Ремень свободно болтался на темных джинсах, которые предательски обтягивали все интимные места.
Инкубу надоело лежать и, чертыхнувшись, резко встал с кровати. Он, вздыхая, обвел руками лицо, и захотелось жутко курить. Нет, он не был любителем, да и вообще ненавидел все эти вещи, набитые наркотиками, но со времен университета, где его буквально насильно заставляли принимать все подряд – он научился всему, да еще ему ничего от этого не было, в конце концов, его организм был далек по строению от человеческого. В нем не было столь недостатков: дыхание, усталость и прочая ненужная деятельность.
Фауст медленно подошел к окошку и, приоткрыв оное, достал из кармана сигарету и зажигалку. В тишине что-то щелкнуло, и появился слабый огонь. Грейс зачем-то стал всматриваться в этот ало-синий язык пламени. Ему хотелось понять, почему все не так, что он делает неправильно. Но даже в искрах огня, он видел холод и ледяное равнодушие.
Грейс поднес сигарету к огню, а затем медленно втянул первую порцию яда, яда для человека, конечно же. Телефон он давно отключил, ни с кем не разговаривая, и вообще редко появлялся в обществе, разве что заглядывая в клуб. Вокруг все потеряло смысл, даже обычный, удивительно, но секс стал обычной «едой».
Он снова спокойно вдохнул едкое вещество, а затем кругами стал выпускать органические отходы, или что это там. Фауст, чуть вздохнув, понадеялся, что процесс курения хоть как-то отведет от мыслей, но нет, поэтому он резко выбросил сигарету в окно, приняв для себя правило – больше никогда не курить, бесполезное это дело, ненужное.
- Я не могу смотреть на эти счастливые или несчастные лица. Наверное, потому, что завидую. Их переполняет боль или радость. А, иногда, все вместе. Люди живут, их жизнь коротка, поэтому большинство делает столько глупых ошибок, гонясь за своей целью, чтобы успеть. Но, то болезнь, то еще что-нибудь или кто-нибудь настигает их в один день и от них ничего не остается. Только воспоминания, да и те проходят, как тучи на небе.
Смерть? Для всех это слово в каждом лексиконе имеет разное понятие, смысл. Для кого-то – это цель, для кого – то – сущий страх. Никто еще не возвращался, из людей, с того света и мы точно не можем знать, существует ли ад, рай или чистилище. А, следовательно, мы не знаем, существует ли Бог. Или это просто древние сказки, на которые былые народы опирались в своей деятельности? Как жаль.
Фауст легко повернулся и снова зашагал в сторону кровати, надеясь забыться сном Морфея.

… да, да, все правильно, - монотонно подтверждал Фауст свой заказ, все сильнее раздражаясь от приставучей кассирши, которая все никак не может все правильно записать, - хорошо, спасибо, да, конечно, жду. – инкуб отбросил телефон назад и чуть повернул голову, чтобы размять мышцы. Послышался хруст, что означало, что неплохо бы было хоть разок посетить спортзал, а то тело скоро превратится в «три метра жира над уровнем пресса», хоть до этого и было далеко.
Фауст с долей интереса, специально весьма медлительно, расстегнул рубашку и, привстав с кровати, подошел к зеркалу, чтобы убедиться, что свой «рельеф» еще не утерян. Так, собственно, и было. Пресс все также красовался в виде восьми кубиков, красивые широкие плечи, накаченные бицепсы. Глазу отрада, хоть какая-то.
- Я бы себя определенно бы трахнул. Встретил бы – затрахал бы, - улыбнулся инкуб сам себе, восхваляя свою фигуру и внешность в целом. В конце концов, планы на вечер были такими: пицца и кино, затем мороженое и кино, затем сон и кино. Фауст, видимо, не боялся ни язв, ни гастритов – ничего, поэтому, ел все, что на глаза попадалось: от мяса до рыбы.
В прихожей зазвучала знакомая мелодия, которая оповещала жителей квартиры о приходе неизвестных или известных личностей. Сюда редко кто заглядывал, поэтому инкуб, удивившись, что пицца приехала так рано, спокойно направился к двери, загадывая, каким же будет доставщик, так как и «пообедать» в другом плане тоже не помешала бы. В голове непроизвольно всплыла сцена, когда таким образом Грейс соблазнил сантехника, благо, он был таким же красивым, как в образцовых порнофильмах. Но, вернемся к реальности.
- Иду, иду, - бубнил себе под нос Фауст, медленно пробираясь среди темноты, так как сенсорная кнопка были почти прямо у двери. Добравшись, наконец, до порога, инкуб как-то тяжело вздохнул и прикоснулся к стене, и в помещении загорелся свет.
- Теперь можно и гостей принимать… - двусмысленно подумал Фауст, уже представляя, как сегодня он будет использовать диван в гостиной.
Даже не посмотрев в глазок, Грейс отпер все замки и открыл дверь, сексуально облокачиваясь на нее, дабы можно было рассмотреть полуголого мужчину, то бишь самого инкуба, ведь рубашка открывала вид на самое красивое в теле, по мнению Фауста, - на накаченную грудь и на пресс.
- О, вы так рано, - Грейс стал оценивающим взглядом осматривать мужчину, который стоял перед ним. Такой прикид редко увидишь в нормальном обществе, но Грейсу не привыкать, поэтому он лишь осмотрел паренька с ног до головы и заметив, что тот сойдет для одной ночи, решил «поесть» сегодня.
- Оперативненько работаете. Проходи, - клацнул зубами инкуб и открыл дверь для прохода незнакомцу. Дальше надо работать по схеме: пару комплиментов, затем парочку неоднозначных соприкосновений и «жертва на одну ночь» твоя без сомнений. Такое всегда прокатывало, в конце концов, он – инкуб.
- Сколько я должен вам, мистер? – с намеком спросил Грейс. Фауст закрыл дверь, захлопнул замки и вновь облокотился спиной о дверь, и закусил губу, в предвкушении веселья. Он, словно, выставил себя напоказ, давая понять очередной жертве, что она потеряет многое, упустив шанс – получить лучшую ночь в жизни.
Почему-то Фауста не смутило отсутствие каких-либо коробок из под пиццы, кепки компании и остальных примочек доставщиков. Сейчас его волновала лишь одна мысль: - не разочаруй меня..

Атмосфера предполагала, и в голову ударили определенные гормоны, которые, весьма кстати, еще больше подливали масло в загорающийся огонь похотливого желания. Хищный взгляд желтых глаз не пугал, а только притягивал своей «недоступностью» проникновения. Фауст внимательно вглядывался в человека, начиная с глаз, ведь как говорится «глаза – зеркало души». Но в его случае, глаза были нацелено пустыми, в них лишь слабо загорался игривый блеск, который присущ всем существам, готовые к спариванию. Что-что, а такой блеск инкуб узнавал за несколько километров и, иногда, именно по этому признаку можно было ускорить «знакомство» еще в два раза.
Вдоволь насмотревшись на ровные черты мужчины, инкуб чуть алчно облизнулся и опустил взгляд ниже, словно сканируя каждую клеточку тела. В целом, «пища» выглядела аппетитной: жилистой и приятной на ощупь.
«Доставщик», видно, уже поддался соблазну, судя по тому, как он, фактически, прилип к Грейсу. Собственно, так все и должно быть, план медленно, но верно, продвигался вперед.
- Ну, что вы, окажите мне честь сегодня быть с вами, - чуть игриво, с тоном флирта, - любезный.
Фауст подался чуть вперед, когда ладонь мужчины легла на грудь инкуба, - надо было действовать. Грейс сделал шаг, обхватил Незнакомца левой рукой за талию, и прильнул к неизведанной территории, а именно: к кожи шеи. Она была не то бледная, не то смугловатая, но определенно хотелось оставить метку, в виде засоса, на таком месте. Трудно было удержаться, поэтому, поддавшись своей слабости, Фауст, буквально, вдавил парня в дверь, давая руке свободно изучать боковую линию тела, и впился в шею, как вампир, оставляя дорожку неслабых засосов.
То ли от переизбытка закипавших гормонов, то ли от резкости движения, голова чуть закружилась и хватка инкуба ослабла. В глазах привычно потемнело и Фауст, поняв, что происходит, чуть отшагнул от мужчины. Перед ним появилась череда картинок, суть которой состояла в том, что человек, который одной ногой стоял в могиле, жестоко вырывает из человека плоть, хищно улыбаясь. Картина была весьма пугающей, но затуманенной, поэтому разглядеть что-то еще было трудно. Только в конце, в ушах раздался душераздирающий крик и Грейс, встрепенувшись, "вернулся" к реальности.
- Черт… - тихо выругался инкуб, не любил он эти эмпатические штучки, особенно при новом знакомстве, да, он часто видел подобные сцены, и где жена убивала любовниц, и где полицейский убивал очередного вора, все эти картинки он видел в голове своих «ночных» жертв, но такого он еще не видел. В том воспоминании было столько крови, столько боли, что вспоминать ту картину не хотелось вообще.
- Что за, - опомнившись, настороженно проговорил Фауст. Разум был все еще опьянен и затуманен сексуальным желанием, да и отказываться от такого "праздника" было глупо, по крайней мере, возможно, этот парень оказался всего лишь свидетелем, но как он тогда выжил? Или, точнее спросить, человек ли он вообще? Вопрос стоял трудный, но Грейс решил не ввязываться в конфликт, пока Незнакомец не проявлял агрессивности.
- Прости, наверное, перепил, - нагло солгал инкуб, надеясь, что мужчина не воспримет это серьезно и сегодня все еще будет долгожданный секс. Но после той картинки, доставщик, словно, поменялся. Стал более грозно выглядеть, что ли.
- Может, пройдем внутрь? - голос захрипел, а Грейс вновь приблизился к мужчине, запуская пальцы в волосы и приближая свои губы к чужому теплу.

Отредактировано Faust de Grays (2012-12-07 16:22:54)

Чувствую чужую руку у себя на талии, - и признаться, это довольно приятное чувство, приятное тепло разлилось внутри и мне почему-то сильно-сильно захотелось прижаться к этому незнакомцу, просто, из собственного желания. Я во всех ситуациях находился в роли самца и мне это скоро наскучило, и теперь, вот он, случай, когда, наверное, я могу себе позволить чуть отдохнуть. В конце концов, от однотипной игры со временем теряешь все свои краски, весь энтузиазм, всю концентрацию. Мои губы расплылись в коварной улыбке, и я заглянул парню в глаза, желая узнать, о чем же он сейчас думает.
- Какой послушный, может, завести его себе? Поставлю ему туалет и мисочку, вот, будет, питомец.
Мы оказались на перепутье помещений, и мне предстояло выбрать, где нам расположиться: будет ли это гостиная, спальная или кухня? О, да, кухня не раз подходила на роль подстилки и во время основного процесса, она даже создает какую-то другую атмосферу, что ли. В голову пришла банальнейшая задумка, идея, называйте, как хотите, но мне жутко захотелось ее испробовать, применить в жизнь и посмотреть, что получится, произведет ли это такой же эффект, как это показывали на многих экранах. Я резко схватил парня за руку и повел прямиком на кухню, все также задорно посматривая на него, кидая далеко неоднозначные взгляды, словно, пытаясь брать его на слабо.
Усадил незнакомца на барный стул, а сам подпрыгнул к холодильнику. Открывая дверцу, я чуть замялся, обдумывая свои дальнейшие действия и, чуть поколебавшись, достал с верхней полочки крем для торта. Мне стало весело, что сейчас будет; я подошел к рыженькому, и открыв крышку железного баллончика с кремом, еще чуть придвинулся и, встряхнув содержимое, нажав на кнопку, выпустил на шею парня чуть крема. Мое лицо приблизилось к его телу и я аккуратно слизнул крем, пытаясь почувствовать вкус, затем я вновь надавил на кнопку и, фактически, сев на незнакомца, выдавил съедобного крема на его ровные губы, которые непривычно захотелось засосать, как можно дольше не выпуская. Проведя языкам по половинкам незнакомой алой территории, я облизнулся и чуть отстранился.
- У меня еще есть клубничка, - тихо проговорил я, вновь сокращая между нашими лицами расстояние. Ох, эти голубые глаза – они сводили меня с ума, я готов был утонуть в этом насыщенном голубом цвете – цвет неба! Мне снова захотелось почувствовать вкус его губ, и я не стал себе отказывать, приблизившись, легким прикосновением подался вперед. Руки обхватили его шею, и захотелось выебать прямо здесь и сейчас.
- Не будь занудой, - голос чуть охрип, но отпускать его не хотелось, сейчас мое желание – вот, что важно! Вот, что сейчас должно исполнится, вот, к чему мы сейчас придем. Вновь расплываюсь в дурацкой улыбке – забыть все проблемы, отдаться во власть чужому человеку! Нет, не риск, скорее – экстрим, как играть с львом, вроде, он и хищник, но животное такое массивное, грациозное и величественное, нельзя не потрогать его всем известную идеальную шевелюру. Все это походило на какую-то игру, направленную на разогрев, еще, молодых тел. Ритмично двигаю бедрами, то сливаясь с этим хитрецом в очередном поцелуе, то покрывая желанное тело глубокими засосами.

Каждое прикосновение обжигало; чувствую горячее дыхание на своей шее – боже, наверное, вот, ради чего я живу. Из горла вырывается глухой стон и губы расплываются в пошлой улыбке, все, также активно отвечая на поцелуй. По комнате слышатся лишь лобызания и звук рассоединяющихся губ. Обхватываю сильное тело рукой и вновь впиваюсь в сладкие, алые, такие любвеобильные губки, доставляя себе и, надеюсь, партнеру удовольствие.
- Я смотрю, девственность ты потерял лет сто назад, - между полустонами и вздохами, шепчу я, - в порно не снимался, нет? Мордашка знакомая, - пытаюсь язвить, чтобы охладить собственный пыл. Мне нравится долго играть, но этот парень слишком настойчив и пытается перейти к самому соку, но нет, так не пойдет, продолжим нашу игру.
Все также улыбаясь, снимаю с него верх и припадаю губами к соскам, то покусывая, то полизывая их. Они твердеют и мне остается лишь радоваться, что навык не утерян за две недели. Чуть отталкиваюсь и сажусь на стол, он достаточно высокий, маню пальчиком юного парня в этом время, снимая с себя полностью верх и расстегивая пуговки брюк. Мой член уже перешел в боевое состояние; я уже был не в реальном мире, а в какой-то забывчивости, бреду, когда дело касается секса, во мне пробуждается невидимой зверь, невиданная прежде тяга к жизни, ну, и конечно, куда без всем известной инкубовской похоти.
- Надеюсь, ты еще не выдохся? Будет так жаль прерывать столь привлекательный процесс из-за твоей невыносливости, - все также саркастично язвлю я, дабы завести партнера еще немного. Во время объятий мне уже «посчастливилось» тактильно почувствовать стояк парня, «тот» был явно большим и толстым, - кто не рискует, тот не пьет шампанского…
Рыжий приближается и я, вновь обхватывая его за шею, припадаю к его губам, жадно впиваясь в них, словно, век не целовался и пора бы наверстать упущенное. Чувствую, как становится жарко и пора избавиться от лишних одеяний; чуть отталкиваю парня и спрыгиваю со стола. Присаживаюсь на корточки и передо мной предстает манящий вид: облегающие серые джинсы выдают парня с потрохами – эти же самые брюки, как специально, выделяют стоящий-лежащий член рыженького. Нахально улыбаюсь и медленно, подразнивая, провожу рукой по промежности, останавливаясь на головке. Чуть давлю и слышу одобрительный стон; смелости мне, как всегда не занимать!
- Да ты у нас большой мальчик, - говорю в никуда, скорее даже, самому себе, расстегивая молнию никому сейчас ненужных джинс. Ремень оных уже был в другом углу кухни, так как я его быстро выкинул, и тот с грохотом, из-за массивной бляхи, упал на пол.
- Тебе нравятся, когда так делают? – достаю член парня из трусов и оголяю головку, начиная медленно водить по стволу рукой верх и вниз. На головке были видны капельки смазки и мне снова захотелось подразнить парня и, резко встав, поворачиваю его к столу и прижимаю к холодной поверхности, плотно прилегая на него всем телом. Собственный член через трусы чуть подергивается от перевозбуждения, но я, в отличии от «смертных», не могу кончить от обычных ласк; рука вновь находить член парня и начинает массировать немаленькое достоинство, а губы снова спускаются ниже, оставляя за собой мокрую дорожку. Останавливаюсь на сосках, затем ниже, еще чуть ниже…

Отредактировано Faust de Grays (2012-12-16 12:39:22)

Сквозь сонную пленку чувствую запах ароматного кофе. На душе разливается какое-то тепло, и я расплываюсь в незнакомой для меня улыбке. Давно мне не приходилось просыпаться в таком поднятом расположении духа. И не сказать даже, что вчера произошло что-то особенно в связи с моей сущностью, но сегодня что-то точно было не так. Даже не силясь открыть глаза, приподнимаюсь и встаю с кровати…
Тот грохот, с которым я навернулся со своего ложа был наверняка громким. Радуясь непонятно чему, совсем позабылся факт, что моя кровать находится на уровне полтора метра от пола, а я в каком-то смутном состоянии хотел по привычке, так как я очень часто спал у других, просто встать.
- Черт, - лежу на холодном полу и улыбаюсь. Похож со стороны на какого-то сумасшедшего из палаты №6. Мне показалось, или я не почувствовал даже никакого дискомфорта от любвеобильного столкновения моего неуклюжего тела с ревнивым полом? Ощущение, что так и должно быть, что мне каждый день приходится слетать с грохотом. Кто вообще придумал эту чертову кровать поднять так высоко?
Ах, да. ЭТО ЖЕ Я. Глаза все-таки пришлось открыть и лениво уперевшись руками в пол, медленно встал. Провел руками по лицу и вновь улыбнулся, но тут хотя бы мотивация была, смеяться над своей глупостью – это нормально… или нет?
Из кухни все также веет приятным кофе и меня, словно, несет туда что-то не ощутимое. Такое чувство, что я иду по воздуху. Так легко и непринужденно. Без той неохоты, которая обычно просыпается вместе со мной. В голове не было ни одной мысли. И даже та привычная, уже кажется, заевшая меня с ног до головы: «еще один бессмысленный день».
Весь секрет в самоприготавливающимся кофе был один – автомат. Я поставил, чтобы каждое утро, в десять часов он варил кофе, и, таким образом, просыпался всегда. Не помнится уже даже, когда проспал или опоздал куда-нибудь с утра. Тут, скорее всего, еще биологические часы играют немаловажную роль…
Налил кофе и медленно, словно, разбираюсь в кофе, внимаю ароматный запах. Кружка горячая и поэтому обхватываю ее двумя руками, и по телу пробегают мурашки. Только сейчас заметил, что на мне не было даже трусов. Конечно, удивляться нечему, но по кухне были разбросаны чужие и мои вещи. И вообще, кухня была какая-то не такая. Я окончательно разлепил глаза, глотнул горячего напитка, и начал всматриваться в здешний переполох.
«Что-то я не помню, чтобы мы так активно разбрасывались вещами… или в тот момент я был занят немного другим?»
Беру вторую кружку и наливаю туда кофе. Теперь в руках две кружки с черным содержимым, и я медленно, боясь уронить это чудо, направляюсь в спальню. У входа в комнату стоит журнальный столик и я кладу туда кофе для очередного незнакомца.
- Надеюсь, ты не решил ко мне переехать? – чуть насмешливым, но настолько настойчивым, чтобы попробовать разбудить парня, говорю я. Вижу рыжую макушку и снова улыбаюсь.
Облокачиваюсь со своими кофе на дверь и разглядываю это прекрасное оголенное тело. Ритмично подношу кофе к губам и делаю слышимый глоток, а затем выдох. И так начиналось почти каждое утро. И только кровать держала разных посетителей.

Отредактировано Faust de Grays (2013-01-03 14:26:57)