Офф: прошу простить за долгое молчание. Неблагоприятным образом сложились обстоятельства.

Звякнули ключи, висевшие на тонкой проволочной связке, хлопнула дверца, скрежетнул замок. Тихим шагом мужская фигура спускалась по лестнице в фойе. Непринужденная атмосфера храма игры чувств и слов треснула на десятой ступеньке. Оглушала мощь, раскаты громогласных оваций прогоняли тишь, сила восторженных возгласов била по барабанным перепонкам. Безразличный к благополучию работников, Микаелс искреннее радовался успеху трупы. Правда, столь возвышенные эмоции сдерживались силками равнодушия. В голове мелькнула мысль, что режиссер снова сорвал куш, а администратор купается в цветочном море из красных роз. Театр возвеличен на века, и все благодаря профессиональному нюху Микаелса на гениев непростого сценического искусства. Стоя посреди центральной лестницы одетой в широкую дорожку из красного бархата с золотой каймой, Микаелс обернулся на шум. Не вновь было вкушать нектар победы. Он всегда на коне и никакой неудачи не под силу его скинуть. Улыбка тронула уголки губ. Заинтересованность отразилась во взгляде серых глаз. Ненамеренный ломать голову над вспоминанием названия трагедии, Лукас стал подниматься под славное хлопанье тщедушных зрителей, тронутых до глубины души.
Главный зал был все еще заперт. Как назло где-то запропастились дряхлые старушки, ответственные за порядок. Постояв под дверьми секунду-другую, Микаелс повернул на боковую лестницу, ведущую сквозь длинные коридоры, скрытые от посторонних глаз. Вскоре вампир вышел на один из балкончиков, прячущихся в плотной тени, куда не проникает свет хрустальной лампы. Во время спектакля они вовсе утопают в непроглядной темноте, позволяющей окунуться в выдуманный мир с головой. Желание взглянуть одним глазком на лихую бурю приравнялось к глупой задумке, тем не менее, судьба приготовила приятный сюрприз.
- Эх, видимо я опоздал, - спокойным ровным голосом проговорил Лукас. Не  мешкая, он прошел к креслу и сел на него. Глаза устремились, на пустую сцену, руки опустились на подлокотники, голова была откинута на мягкую спинку, обитую бархатом. – Скажите, вам понравился спектакль?
В зале разгорался свет. Живые, умершие и убитые герои пьесы вышли на поклон. Взгляд зацепился за актрису, появлявшейся на сцене в роли языческой жрицы. В короткой тунике из белого шифона, так выгодно подчеркивавшей красоту обнаженных рук и ног, в вихре обсыпанных золотой пудрой волос, перед ним была иступленная вакханка, которую Микаелс находил очень соблазнительной.

Отредактировано Mikaels Lukas (2010-04-13 23:12:16)

Театр пробуждает гамму чувств, переживаний, желаний, связанных красной нитью с воспоминаниями. Их так много, что начинает кружить голову. Карикатурные сценки, забавная пантомима, прославленные герои именитых трагедий и эпосов говоря сквозь время, оживали вновь. Все игралось под крышей одного здания, под невидимым надзором честолюбивого вампира.
С приятной скромностью, выслушивая лесть, Микаелс сам вживался в роль преданного искусству фанатика и справедливо требовательного руководителя. Подобное превращение давалось без труда, что может быть проще игры, правила которой сам диктуешь.
- Что есть бессмертие? Как вы его понимаете? Дар свыше или проклятье, свалившееся на головы провинившихся детей божьих? Утомительное скитание от одной станции жизни к другой. В конце бешеной погони за чем-то невыразимо красивым, находишь бездушную и жестокую реальность невозможного, - холодные глаза скользили по опустевшей сцене. Бесконечность скучна. Смертельная тоска овладевает с каждым годом. И безнадежен тот, кто отказался от стремления. Если так, то всякая извращенная мечта покажется счастливым билетом, спасением от забвения, лучшим подарком на сотый день рождения, которое давно не отмечаешь. Все медленнее и медленнее бегут минуты, замораживая душу. В отношение Микаелса к жизни было столько же любви, сколько и ненависти! Годы - за шанс владеть идеалом; смирение - за бурю искаженных эмоций; свобода - за неуловимый шлейф сладких духов. И что он получил взамен? Вечность в страданиях.

Лукас чувствовал на себе внимательный взгляд девушки. Она изучала его также  бесцеремонно, как и он ее, каких-то пару минут назад. Молоденькая, необычно привлекательная - тоненькая, среднего роста, она держалась свободно и уверенно. А сколько в ней обаяния и изящества. Лань, бегущая из рая. Ласково обозвал Микаелс, когда она эстетично поднялась, увлекая за собой его глаза.
Идиллию, придуманную на двоих, прервала своим появлением смотрительница зала. Это была средних лет, полная, флегматичная дама. Неглупая, не терпящая фамильярности, озорства и детского хулиганства. Словом ей ненавистны были все качества, которые многими ценятся и вызывают умиление. Но перед влиянием Микаелса и такая поборница нравственности прогоняла занудливую гордость к чертям.
- Как вы считаете, мисс Розье, Фарид достаточно хорошо сыграл сегодня? Как по мне, так для дебюта просто превосходно. Большая роскошь покинуть сцену под гром аплодисментов, - Микаелс встал и улыбнулся женщине, быстро сменившей гнев на милость. - Похоже он прислушался к моему совету. Меньше слов - больше дела. Неуверенность одного, словно проказа распространится на целую труппу. Тогда пиши, пропало.
Смотрительница обескураженная внезапным присутствием хозяина, не находила слов для ответа. Она хлопала  глазами, чуть приоткрыв рот, смотрела то на Микаелса, то на таинственную незнакомку. Скоро на лице ее появилась тень догадки, известной только ей и она, отвесив поклон вампиру, удалилась.
- Я сегодня непривычно говорлив. Неужели я Вас настолько утомил, миледи, что Вы спешите покинуть царство своего недавнего забытья, не потеряв хрустальной туфельки?
Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на тонкую линию губ, чтобы исчезнуть в уголках рта. Не стесняясь откровенных методов обольщения, мужчина выказывал свой интерес.

Отредактировано Mikaels Lukas (2010-04-22 18:35:33)

Долгий рабочий день все продолжался и заканчиваться, видимо, даже не думал и от этого очень хотелось капризничать, будто маленький ребенок. Просить о том, чтобы отпустили уже наконец - то. Домой... Хочется домой! Сесть на свое любимое и мягкое креслице, взять пульт в руки и ноут на коленки. На столик, что стоит рядом, поставить чашечку горячего и ароматного кофе, рядом с которым, в обязательном порядке, должно стоять блюдце с шоколадными конфетами. Да... было бы то что нужно.
Вот так сидишь.. грезишь.. и мысленно пускаешь слюни... Правда взгляд мог легко все выдать. Устремленный в потолок, глаза рассматривали лишь одну точку. Без смысла. Лишь потому что она меньше всех отвлекает о грез.
С виду девушка могла показаться уж слишком легкомысленной, слишком беспечной. Но книжку, ведь, по обложке не судят? Вот и Эмма не стала исключением.
Уголки губ легонько дрогнули в улыбке. Причина.. А разве нужна причина для того, чтобы просто улыбнуться? Совершенно нет. особенно если ты устал, если твои мысли крутятся и вертятся, устраивая хороводы и прочие шумы.

Сколько бы в таком положение Эмма просидела? Поверьте, довольно много. Максимум до конца рабочего дня, но ведь столько свободного времени у нее не было и естественно найдется повод отложить свои дела (если таковы сейчас были) и вновь погрузится в работу.
девушку окликнули. Та, будто очнувшись, резко выпрямилась и похлопала ресницами, смахивая с них остаток проклятого искушения.
Повернув голову, посмотрела на того кто окликнул. Правда на нем ее внимание не особо сфокусировалось. Все устремилось на девушку стоящую с виновником ее перерыва. Лицо было очень знакомо и оно невольно всплывало перед глазами и вновь утопало в белом и мутном тумане, не позволяя четко разглядеть место, где видела это лицо и само лицо, конечно же. Память начала лихорадочно пытаться вытащить наружу то, что когда - то было забыто. И не зря она пыталась это сделать. Скоро. Очень скоро все стало ясно. Эта девушка... - Ты... - прошептали губы, хоть и кроме нее этого возгласа никто больше не слышал. Эмма встала со своего места и, постояв на месте пару секунд, медленно двинулась к гостье.
Да, Эмма была молода. Но ее молодость не отвечала за опыт. Для того, чтобы делать отличные снимки - талант был. И очень даже не плохой. Пока что никто не жаловался... Но кто знает, быть может та, что когда - то очаровала Эмму будет первой.
Краем ухом, девушка выслушала задание, стараясь так пристально не рассматривать свою модель. Почему - то подступило смущение и Станфорд начала себя чувствовать немного глупо. даже не немного. А конкретно глупо! Даже отвращение некоторое появилось.. Она ненавидела, когда кто-либо ее смущает. Но ведь гостья была не виновата? Она даже не говорит с ней... Но все равно жутко.
Короче, кивнув, фотограф уверенно посмотрела на особу, открыто рассмотрела (выдался - таки шанс), спрятав свое негодование куда подальше и лишние эмоции, при выполнении работы, могут лишь помешать. Это ее работа. Делать прекрасные картины с помощью фотоаппарата, снимая так, чтобы все эмоции передавались, чтобы все прекрасное было видно, а все уродливое спрятано под маской, которая должна будет одеться для предоставления какого-либо образа.
- Прошу следовать за мной. - твердый голос, поднятый подбородок и плавный разворот на пятках и Эмма проходит вглубь комнаты. Резкая перемена, большинство, ее знакомых удивляет.. Быть может даже устрашает. Но ведь нужно правильное впечатление о себе сложить иначе будут трудности.
Так и продолжается ее рабочий день, который, казалось, никогда не закончится..

Отредактировано Emma (2010-05-20 19:49:50)

Да.. черная комната.. точнее черные шторы, от чего комната становилась более темной, более спокойной и не грузной. Пожалуй из всех цветов она любила именно этот цвет. Почему его все считают мрачным? На взгляд Эммы, он был не хуже белого, просто от него не так сильно болят глаза... Да и он с более глубоким смыслом. Вот взять например черный квадрат Малейвича. Великое искусство. На что опирался этот художник? Да и вообще, можно ли понять художников? Все они живут в своем, третьем мире. Взгляды у них совершенно иные...
Девушку, модель, нимфу, что будет сейчас позировать Эмме и видимо в весьма откровенных позах, привели на место съемок. Она явно была не в восторге от того, что ее будет снимать, какой-то левый и, на вид, совершенно не опытный фотограф.
Да, эта леди была прекрасна. Ее формы, ее лицо... Настолько женственна и грациозна.. Ей можно было завидовать. ей нужно завидовать, чтобы стремится быть прекрасной... Она загадочна. Это было ясно от одного лишь взгляда ее глаз. Но отвлекаться на все это времени не было. ответ мог прозвучать несколько дерзко, наивность не в стиле Эммы. Тем более, если вести себя слишком наивно мягко, эта особа, с внешностью Богини, могла бы, если бы захотела, раздавить Эмму в щепки... По крайней мере так казалось ей, наблюдая за ее поведением со стороны.
Приготовив все для начало фотосессии, Эмма все проверила, по неизвестно какому кругу, и проговорила.
- Что же, можно приступить. - они были в комнате одни. Никто не хотел ведь мешать фотосъемке. Да и видимо, все прекрасно знали, что за модель сейчас находится в комнате с черными шторами...

Щелк... И тишина. Нет ни лишних слов, нет лишних звуков. Только... Щелк... Этот звук от фотоаппарата разносится по всей комнате. Иногда казалось, что отдается, даже, эхом.
Эмма работала. Советовать, какие позы, какой взгляд, в общем, что делать ее модели, на данный момент, она не решалась, да и нужно было? Ведь Эмма была в замешательстве... Эта Дива... Она  идеальна и свою работу выполняет так же, идеально. Разве такое возможно? Это и пугало, и завораживало.
Снова щелчок от фотоаппарата. На мгновении, на экранчике высветилась фотография. "Великолепна, как и всегда..." Пронеслось в голове вместе с мимолетной улыбкой. Потом девушка бросила быстрый взгляд на ту, что ее так вдохновляет (ведь фотография получались очень даже не плохие). Ее темные глаза, может и всего секунду, но заглянули в ее... Какое-то странное чувство обволокло Сен. Не знакомое. Впрочем, каждый раз, а это уже второй раз, как она находится с этой незнакомкой, Эмма всегда чувствует себя.. Странно. Испытывает чувства, которые раннее не выходили наружу, таились где-то внутри. Рядом с Вилеттой девушка странно реагирует, даже если это всего лишь взгляд, жест, мимика... Ни с кем другим такого еще ни разу не происходило.
Одернув себя, опомнившись, продолжила работу, но тут голос ее мурлычащий голос разрушил тишину. Щелк. Снимок. Эта фотография получилась не так, как предыдущие. И вправду, казалось, что на снимке змея... Эти эмоции, поза... Подняв светлые глаза на модель, немного улыбнулась:
- Что Вы имеете в виду? - спросила девушка, ища ракурс, на котором можно было бы заснять следующий кадр.
На самом деле, она не очень поняла вопроса Вилетты. Ведь, за все платит фирма. Эмма просто выполняет свою работу. Ей так сказали. Она это делает, ей за это платят в конце концов...

Как оказалось, возненавидеть что-то гораздо проще, чем полюбить. К примеру, поезд. Кости пришлось чуть ли не ползком пробираться к своему месту - просто потому, что люди стояли плотной стеной и упрямо не замечали тощего мальчишку, как-то опасливо поглядывающего на них, когда ему пришлось решиться на отчаяный шаг - пытаться протиснуться сквозь тучную женщину, от которой за версту воняло дорогими, должно быть, духами, и здоровенного "дядю Стёпу".
Но всё хорошо, что хорошо кончается. Плюхнувшись на сиденье,  парнишка тяжело  вздохнул, неосознанно начиная крутить мягкую ткань свитера. Нервничает. Слишком много людей и в какой-то миг ему начало казаться, что кто-то на него слишком пристально смотрит. Это было неправильно. Сквозь белоснежную чёлку отчётливо проглядывалась ещё одна пассажирка. В общем-то ничего странного, улыбнулась и отвернулась, но почему-то возникло ощущение, что надо что-то сделать. Уголки губ Чи слегка дрогнули, складываясь в слабое подобие улыбки, и тут же опустились.
Достаточно, - сегодня действительно не было причин улыбаться. Вот уже месяц как умерла старуха - не то чтобы это было неожиданностью, но неприятный осадок остался. Он даже не знал, есть ли у неё родственники, позаботились ли они о похоронах. Вполне возможно, вполне возможно. - он сглотнул, прислонившись плечом в стеклу. Холодно, всё же сентябрь не мог похвастать большим количеством тепла и солнечными днями.
За окном резкая смена картин вскоре наскучила. Он бы закурил, но нельзя, хотя рука практически на автомате тянулась к пачке, и лишь огромным усилием воли Кости заставлял себя сидеть тихо-мирно, скрестив руки на груди.
В какой-то миг он почувствовал, что засыпает. Веки тяжелели, а сознание грозило вот-вот покинуть бедного юношу. В конце концов, он устал. Целый день пришлось носиться по совсем незнакомому городу, а всё потому, что дальняя родственница уехала на неделю за границу и кому-нибудь требовалось посидеть с неугомонным ребёнком. А его на игровую площадку отведи, поиграй в догонялки, купи леденцы, купи, купи, купи... Чи всё-таки понял, почему ненавидит детей.
Денег едва хватило на обратный билет. А ещё он чуть не опоздал на поезд, потому что родственница решила заехать за продуктами, прежде чем возвращаться домой. И вот оказывай в следующий раз ей услугу. Он бы отказался, да просто не умел.
Кости и сам не понял, когда перестал воспринимать действительность. В один момент перестал существовать вагон, пассажиры... да вообще всё. Наступило некоторое затишье, после которого намечался очередной сон.
Он никогда не любил сны, так как они имели привычку превращаться в кошмары.
Пустая тёмная улочка. И лёгкое покалывание в позвоночнике. Это место ему было знакомо, но он не мог его вспомнить - память отказалась служить ему в этот раз. Шаг вперёд, не потому, что хочет, а так надо. Обшарпанные стены, краска которых уже давно потеряла яркость и цвет, местами исчезла совсем, оставляя так называемые "прошлепины". И какого чёрта он тут делает? Но это сон, тут логика роли не играет. Хотя попробуй это объясни самому себе, когда шестое чувство орёт об опасности.

Он хотел бы уйти отсюда, свернуть на более открытое пространство, где всегда находилось достаточно людей, чтобы не чувствовать себя до того неприятно. Всё складывалось так, как зачастую бывает в дешёвеньких американских ужастиках - обязательно из-за угла должно выскочить что-то ужасное с ножом или топором. Кости в такие моменты всегда вздрагивал и начинал потихоньку передвигаться к выходу из зала — себе же во благо, так как дальше должно было быть море крови и прочие атрибуты «нападения маньяка/чудовища».
Не хочу.., - мысль не нашла своего логического продолжения. Ненавязчивое присутствие кого-то чужого за спиной нервировало. Хотелось резко обернуться, отпрыгнуть, но Кости совершенно не умел управлять своим "телом" во сне. Кажется, старуха что-то чиала об этом. - но подобные знания ему не пригодились.
Медленный поворот не только головы, но и всего туловища, чтобы наткнуться взглядом на неестественно красивую девушку. Обстановка, он - всё выглядело неправильным рядом с ней. Или же было наоборот?... В сущности, это было не столь важно. Сейчас Чи вряд ли удивился бы даже розовому слону, если бы таковой имел место быть. Испугался - возможно, но при этом не находя в огромном животном ничего необычного.
Кажется, он раньше видел её. На этот раз было проще вспомнить, ведь это было не столь давно. Вагон, улыбка...
- Ты. - голос слегка хриплый, будто парень не говорил очень долгое время. Он мотнул головой, на миг закрывая глаза, приводя в порядок образы, вертящиеся в голове. Да, что-то явно не так. Всё идёт не по сюжету, из-за чего и возникла двойственность чувств. Он знал - не появись незнакомка здесь, всё было бы по-иному. Возможно даже, не слишком приятно и даже опасно для его психики.
- Почему ты тут? - взмах рукой в сторону улочки. Сегодня кошмар отменяется. Или всё-таки намечается? Он ведь совершенно не знал, чего можно ожидать от этой девушки, так резко выделяющейся на сером неприметном фоне.

Странная. Кости бросил мимолётный взгляд на улочку, в конце которой маячили неясные тени - то ли плоды его воображения, то ли что-то действительно находилось у дальней стены, терпеливо ожидая своего часа. Только вот неясно, сколько ещё продлится это бездействие, из-за чего нестерпимо хотелось броситься наутёк, а нельзя - некоторые существа имеют привычку нападать, как только жертва побежит. Нечто вроде врождённого рефлекса.
Захотел во сне увидеть её - это было невозможно, нелепо до безобразия. Она совсем не вязалась с пейзажем, его мыслями и чувствами, борющимися за право овладеть душой. От её голоса внутри всё замирало.
- Я не помню, - честный ответ, иначе он просто не умел. Он забыл уже об этом месте, и всё же знакомые черты проступали в каждом клочке грязи на треснувшем асфальте. Порыв ветра пробирался сквозь петли свитера, щекоча кожу, вызывая тихий смешок, полный чистой горечи, без каких-либо сладостей, смягчающих сей факт. Небольшие прозрачные капли с едва слышным стуком разбивались об одежду и волосы.
Кости кивнул, стараясь не смотреть на девушку. Он лишь безропотно подчинился, когда его потащили куда-то, не предпринимая попыток вырвать руку из цепких пальцев. Внезапно дождь над головой прекратился, и только сейчас юноша понял, что они находятся под навесом. Не то чтобы ему не нравился дождь да и во сне он даже не обращал внимание на данное явление, просто казалось, что так намного лучше.
- Нет, не понял. - прислоняется спиной к стене, вздрагивая по привычке, ведь холода, как такового, не ощущалось совсем. Точнее, это место мне знакомо. - плотно стиснутые зубы под конец предложения - вспомнил.
- И тем не менее, тебя тут быть не должно. - парень глянул на незнакомку, серьёзно, но всё же неуверенно. Её ведь не было в тот день? Он не помнил, тогда приходилось бежать без оглядки, потому что не было времени глазеть по сторонам.

Кости вздрогнул, поднимая взгляд на свою странную собеседницу. Смеётся. Не над ним ли? Разве здесь есть что-то забавное? Он упрямо не понимал, в чём дело, но такое поведение его задело за живое. Он не знал, почему так реагирует, когда уже привык не обращать внимания на насмешки.
Ему предоставили выбор, но он не был силён в выборе "из двух зол". С одной стороны его весьма нервировало присутствие девушки, а с другой... парень ужасно боялся остаться один здесь, в этом самом месте. Когда она рядом, создавалось впечатление, что никто не тронет - возможно, ошибочное, но тем не менее так было спокойнее. Возможно, он ещё пожалеет о своём решении.
- Я не говорил, что хочу, чтобы ты исчезла. - как можно более безразлично проговорил он. Интересно, кого он в этом больше хочет убедить? Себя? Её? Она, кажется, и так всё знает или хотя бы притворяется, что знает.
Чужие быстрые шаги по лужам. Чи лишь немного приподнял голову, наблюдая за мальчишкой, шлёпающим по лужам, некоторое время, чтобы в следующий момент отвернуться. Слишком быстро. Он ненавидел смотреть, будто на себя, со стороны. А может, это действительно был он, чего только не увидишь во сне. Оказаться в другом месте - предложение до жути заманчивое, но где гарантии, что там будет лучше, чем тут? Его совсем не прельщала идея оказаться в каком-нибудь подвале или на крыше высотки.
- Тебе не нравится это место? - глупо было спрашивать у неё, ведь это ж его он как-никак. Незачем интересоваться, по нраву ли ей старые грязные улицы с серыми домами и пыльными окнами. Но почему именно здесь он оказался в очередном недокошмаре? Да ещё и ливень не спешил прекращаться.
- Я? - секундная пауза на раздумывание над, казалось, простым вопросом. Курю. - однако сейчас он вполне мог обойтись без сигареты, прекрасно понимая, стоит вернуться в реальность, как вредная привычка снова заявит о себе. Сколько же времени осталось до начала игры со своими страхами? - а напряжение всё росло.
- Может, не стоило тебе появляться тут. - тихий шёпот, внимательный взгляд в сторону подворотни. Будь это действительностью, он бы уже скрылся, но на таком ограниченном кусочке Мира не спрячешься. Тут всего два варианта - проснуться или стоять до конца.

Тонкие пальчики на его шее. Она хочет быть страшной? Проучить или подчинить? Его? Кости схватил её за запястье в тщётной попытке убрать от своего горла. Кислорода просто катастрофически не хватало, лёгкие разрывались. Ему было страшно, вся его жизнь построена на страхе. Испуганный мальчишка, он никогда не вырастет. Тело дёргается, гонимое желанием вырваться.
Очередная милость в виде глотка воздуха. Жадный вздох, и полуприкрытая сталь глаз за белоснежными ресницами. Останутся следы, - хотя какие следы? Это же сон, в конце концов, - случившееся тут никогда не пересечёт границу Реальности. Или же он ошибается? Глядя на это фарфоровое личико, он не был уверен даже в таких естественных для мира вещах.
- Я не знаю, что тебе показать. - шёпот в ответ, на большее пока не хватает. Наглая ложь, причём явная. Он не будет рассказывать о произошедшем в тот вечер. Гордый, упрямый, он знает, что за неповиновением следует наказание, но не уступит. Попробуй догадаться сама. - усмешка, растянувшая губы.
Её прикосновения рождали воспоминания, потоком обрушившимся прямо на него, преобразовывая улицу в нечто более знакомое. Порванные пожелтевшие от старости обои, местами прожжённый старый линолеум. Грязный холодильник, тумбы. Круглый столик, очередная полупустая бутылка и пара стульев. Не хватало лишь одного дополнения, которое Чи не желал впускать в сновидение.
- Отпусти, - неосознанно он вжался в находящуюся позади стену, зажмурившись. Не хочет вспоминать, не будет. Найди себе другое развлечение.
Для неё это лишь очередное развлечение, для него - своё личное, пусть даже такое обыденное для здешних мест.

Он ожидал удара. Может, по привычке надеялся на физическое наказание в ответ, однако, секунда, другая - ничего не происходило. Казалось, время споткнулось и на миг остановилось, да только вряд ли такое возможно. Осторожно приоткрытый глаз, выжидательно уставившийся на девушку напротив, стоящую настолько близко, насколько он вряд ли подпустил кого-нибудь.
Кости и сам не понимал, что делает. Наверное, надо было оттолкнуть, прервать некий незримый контакт между ними. И он бы сделал, да только не знал, чем подобное обернётся. Со своей силой он совсем не справлялся, она существовала как бы отдельно от него, проявляя себя при каждом удобном случае или внезапно ненадолго могла "уйти", когда он в ней так нуждался.
Осторожное прикосновение к её руке, накрывшей его плечо. Она явно дрожала. Почему?.. - этого он не мог узнать, но хотел, подчиняясь проклятому любопытству. Или же всё-таки, беспокойству. Пальцы скользнули по тыльной стороне ладони, ледяные, нет, не от холода, они никогда не согревались.
- Что с тобой? - не смотреть по сторонам, закрываясь от старой квартиры чёлкой, как некой стеной между ним и этим местом - задача не из простых, хоть пару раз да кинешь взгляд на окружающую обстановку, будто желая убедиться в том, что она действительно существует.
О чём она? Какой потенциал может быть у такого... - покачивание головой и недоверчивое хмыканье. У такого. Неправда, не поверит. Он не просил эту способность и с удовольствием бы избавился от неё при первой подвернувшейся возможности, но такой шанс ему ещё не выпадал и вряд ли появится вообще. Всё же неудачи постоянно следовали за ним по пятам, отчего им вдруг прекратить досаждать Чи?
- Брось, такие слова тут явно не в тему. - кроме возможности узнать имя и эмоциональное состояние эта сила ничего не даёт, а ему так это вообще без надобности. Ну, кроме пары-тройки случаев, настолько редких, что их можно и не брать, как пример, вовсе.
Послушный осмотр комнатки, словно он нуждался в этом. Сейчас она выглядит иначе, но в памяти остались воспоминания о её "тёмной" стороне, и их не стереть, не уничтожить, не выбросить. Кухонка в первозданном виде, без преукрашений, которые так услужливо рисовало детское воображение. Сейчас осталась только жалость с привкусом той самой преданности, что когда-то двигала им. Иначе Кости бы просто ушёл.
- Это то, что я помню. Не моё, но и не чужое. - некоторая передышка, позволившая отсрочить время последнего "мазка", недостающего данной картине. Это было всё, что ты хотела увидеть? - неприятное чувство, комком скрутившееся на уровне живота. Вспомни он, как тогда изменил окружение, уже бы создал нечто более нейтральное, менее болезненное, менее настоящее.

Отредактировано Кости (2010-10-11 20:38:40)

Пальцы зависают на мгновение в воздухе, как раз на том месте, где недавно находилась её рука. Почему? - недоумение, постепенно сменившееся внимательным прищуром. Кости чувствовал некое замешательство, но не видел, не понимал его причины. Такая глупая ситуация вышла. Он совершенно не знал, как себя вести, когда кто-то избегает прикосновений, однако будучи сам нелюбителем физических контактов, потихоньку начинал догадываться о причине.
Она требовала ответов, ненавязчиво, подстраивая под себя, свои интересы. Это раздражало, немного пугало, но было настолько привычным, что беспокоится, казалось, не надо было. Всё шло так, как и должно было быть. Парень тянется к карману, нащупывая где-то на дне сигарету. Вряд ли это могло помочь, но ему надо было за что-то схватиться, подобно утопающему за спасательный круг. Спиной к стене, ленивый поворот головы в сторону тёмного дверного прохода, находящегося так близко, всего в нескольких метрах от них. "Покажи ей", - настойчиво шептал тихий голосок. Ему довольно ясно дали понять, что бывает в случае неповиновения, так к чему ершиться, строя из себя героя этого времени? Так ведь недолго и головы лишиться. Он ничего не теряет от этой сцены.
Ничего, значит... - сжимает тонкую сигарету, подносит к губам и замирает. Отдающая горечью полуулыбка. Вот как. 
Он придёт,  обязательно. Он было неотъемлимой частью этого места. Юноша на гране срыва, покусывает губу, пребывая в томительном ожидании актёра этой пьесы.  Хлопок двери, и отбойные молоточки бьют по натянутым до предела нервам. Скрип половиц, чьи-то шаги в коридоре, отчего дыхание превращается в рванные вздохи. Кости немного сгибается, закрывая глаза, вдыхая затхлый запах сырости и собственного страха, порождающего панику, постепенно охватывающую всё его существо.
Людям свойственно стараться обходить свои кошмары стороной, они совершенно не знают, что делать, когда "враг" прямо перед ними, цепенеют, впадают в некое состояние, граничащее с отчаянием и желанием спастись. Чувства при этом могут разительно отличаться друг от друга, переплетаясь, отталкиваясь, путая, мешая. Но если достаточно долго находиться рядом со своим страхом рядом, реакция организма действует только на уровне сознания. Страшно, хочется спрятаться, но нет, терпи, стой, жди.
Ему не нужно смотреть на буквально ввалившегося в помещение мужчину, чтобы вспомнить знакомые черты и мутный  взгляд. Он не слышит собственного стука сердца, веки подрагивают. Не видеть, не слышать, не чувствовать... он просит столь многого? Когда этот человек проходит мимо, он наконец замечает, что даже затаил дыхание. Страшно и как-то противно, когда за ним на «свет божий» выходит светловолосый мальчик.
Какая же осточертевшая обстановка. Папаша напился и явно не в духе, а под рукой ребёнок, который обязательно будет хоть в чём-нибудь да виноват. Стоит светленькому приблизиться к родителю, неважно зачем, помочь, убраться или просто что-то сказать, - тот ударит. Неслабо, наотмашь. Мальчишка упадёт, не удержав равновесия, и тихо захныкает, тем самым зля мужчину ещё больше, прижмёт коленки к груди и будет лежать в позе эмбриона, пока сыплются удары и проклятия в его адрес. Через несколько минут всё закончится. Один нетвёрдой походкой направится в спальню, а второй всё ещё будет валяться на холодном полу, слабо стеная от боли во всём теле. Пройдёт ещё некоторое время, прежде чем он сумеет доползти до собственной комнаты.
А пока он тут, Кости всё ещё старательно не смотрит в его сторону. Жалеет, что был таким идиотом, таким верным, глупым и наивным. Всегда возвращается в прошлое и бежит от него, разрывается, нервничает, бесится и курит, чтобы успокоиться.
- Неприятно, - отзывается эхом, как-то запоздало отвечая на вопрос. Страшно...

Отредактировано Кости (2010-10-20 17:28:08)