Все как всегда, типичный случай, все наверное знакомы с тем, что все идет по кругу. Ты дал, тебе дали, ты сделал добро, тебе сделали добро, но иногда случается, что одни думают что это добро, а для тех кто это получил кажется что зло, хотя ведь надо было просто спросить, "желаешь ли ты мне добра?" нет же, надо отомстить, люди неповторимы, сначала два человека, которые жили в раю, у них было все, ну что их заставило размножаться?! Люди... они и есть люди, как ни странно их изменит только могила. Но в нашем случаи пусть ты человек, демон или ангел, но игра с информатором всегда была одинаковой, хочешь что то получить - плати, но это слова Самого информатора! почему же другие так же поступают, за что? может им внешне Изая не нравиться? хотя нет, вроде красивый мальчик, о таком вряд ли бы не помечтать, мозгами? да нет, это уж точно, умный ведь. Тогда чем? характером? нет, его характер подстраивается под других, но не гнуться, бедный бедный Изая.
-Что то в замен? но что? все что я могу предложить вряд ли удовлетворит твои детские желания, я слушаю предложения за что же ты отдашь мне свою снежинку.
Все что мог предложить Изая, так это информацию которая должна стоить не малого. Любой бы не отказался, все равно эта снежинка не к чему этому демоненку, но все же, может она решила создать свою собственную коллекцию? Может нет, может да, это надо было бы еще выяснить, но все же Изаю интересовало немного другое. А другое это поведение этой маленькой девочки. Например то, что она и раньше не воспользовалась Изаей, а ведь могли спокойно скрыться, так бы Изая с радостью бы запихал куда подальше от всех. В этом городе много мест в которых можно укрыть ее, Хотя дай ка вспомнить: когда же я последний раз укрывал кого то? точно? я ведь положил одно в больницу с переломом почти всех костей, но зато спрятал, вряд ли его будут искать, но ведь честно, спрятал? спрятал! не я ведь ему кости переломал, я только помог скрыться, а то ведь вообще могли убить, а так жив остался... Боже, а еще я виноват, надо будет наведаться к нему с цветочками, вряд ли он рад не будет... главное что бы все еще в кровати лежал, а то придется снова бегать от него. Мысли уходили куда то не в ту сторону ,почему Изаи было скучно? однообразно как то, наверное по этому, а может просто потому что вся эта история сложилась не в лучшем виде, мог ведь Изая и по другому обойтись, да ладно, пусть будет так, надеюсь девочка захочет что нибудь узнать об этом грешном мире.

Похоже слово "сделка" для этого демона оказалось простым договором, он не понимал на что подписывается, ведь если все случиться, то Демон даже забудет что что то хотел забрать у Изаи, да, демоненок то по возрасту еще глупым оказался, но Парень решил не обманывать ее, и однажды все таки сделает ей то, что она захочет, но когда это произойдет?
Наглый и резкий взгляд на маленькую ручку демона, после на лицо, и снова на руку, эти Изая давал знать что сделка хоть и стоящая но опасная, и доверять лучше не стоит, обычно все сделки Изаи проходят по его правилам, но не ужели нашлись те, которые готовы осмелиться и совершить сделку с Изаей на своих условиях, но выбора не было, хоть и Изая мог обойтись и найти другого дурачка, но время подходило к намеченному сроку, так что ничего не оставалось, придется. Взяв демона за ручку, и легонько пожал.
-Пусть будет по твоему, сделка так сделка. Но заметь, я не уверяю что буду жить вечно как ты, но уверяю, в любой момент и я сделаю все что захочешь. Власть, деньги, свобода, даже могу подарить тебе любого человека... интересного или скучного...
Изая немного прервался и отпустил руку демона подставив другую что бы та смогла отдать снежинку, ведь не прилично из рук девочки забирать то, что когда то она заработала сама, по этому пусть сама даст, тогда сделка будет до конца провернутая. Все о чем мечтал парень, так это вернуться домой и дальше искать последнего, кем он окажется, что он, да и вообще, хотя бы внешность его узнать, ну не может же быть такое что вампир не продлит время, а то ведь на 2\3 дело сделано, пусть потерпит, не помрет он.

Все прошло удачно, в прочем Изая рассчитывал на то, что демон не обманет, догов ведь все таки одна из самых важных вещей для демона. И вот, снежинка лежала в руке парня, девочка, поцеловав парня в щечку, убежала в другую сторону напевая какую то песенку, а может и показалось. Изая развернулся в сторону выходя из этих переулков и весело рассмеялся.
-Не ужели все так просто?! Ой бог мой! Со мной играют, я это уже доказал, ведь как бы я не поступил снежинка стала бы моя, но вот он хороший путь, никаких убийств, да ведь еще та девочка, что она задумала?
Спросил Изая кого соседнего, но ведь рядом никого нет, совсем, а стены и разный другой хлам вряд ли заговорит, но вот что стало интересным, что же дальше то делать? конечно, пора бы уже продолжить свой путь, идти туда куда его зовут, но не надолго надо бы заскочить по одному вопросу в библиотеку. Там нужно забрать книжку, а прежде чем ее забрать нужно еще найти, а вдруг кто либо уже взял ее? ждать времени нет! придется забрать у того кто возьмет ее. Книжка, хочется мне наконец то дойти, я где то слышал это, говорят что одна из самых древних книг храниться все еще в бесконечной библиотеке, будет даже приятно знать если там какой нибудь потайной зал есть, что нибудь такое сверхъестественное, волшебное и загадочное... Это ведь просто прекрасно! Изая сам себя подбадривал, говорил что все хорошо и обязательно сразу же найдут ту книгу, причем ведь это не просто книжка которую часто читают и кладя в одно и тоже место, нет, это книжонка точно храниться там где ее не достать, наверное даже ее за последний год никто и не открывал...
Дорога до библиотеке было не такой уж и близкой, по этому остается только идти, вот и Изая направился в сторону библиотеки, слегка махая руками и улыбаясь как черт.
>>>>>>>>> библиотека

Ночной клуб "VIP" ----->>

Январь. 2011 год.
Ночь: температура на улице заметно упала. Но ветер прекратился. Осадков все так же нет, кругом лежат высоченные сугробы. На улицах тихо и пустынно, но ярко – город украшен сотнями разнообразных украшений и иллюминацией.
Температура воздуха: - 7

Ещё было не утро, скоро, по часам, возможно... Но зимой ночь очень неохотно сдаёт свои права утру. Так что, ещё очень темно. Да и переулок, по которому Лекса хотела срезать, был очень слабо освещён. В домах ни одно окно не было озарено светом - все спали. Девушка поёжилась - всё же было холодно. Красота красотой, но уши уже звенели от мороза, да и пальцы, сжимающие чехол с гитарой уже одеревенели. Лекса вжала голову в плечи и ускорила шаг. Поскорее бы домой, там хоть и топят плохо, но всё же выше нуля...
Девушка быстро шла по переулку, уже думая о завтрашнем дне, как она встретит этого Крау, что она ему скажет. Поймёт ли он её, да, и важно ли это? Главное, она идёт к своей цели. Единственное, что несколько напрягало, так это странная книга по уходу за пчёлами. Зачем она? Но ответа на этот вопрос в письме не было, лишь книга. Лекса пролистала книгу, в надежде увидеть там какие-то заметки, может, тайные знаки, но нет - книга была совершенно чистенькой. Ладно, возможно, господин Крау объяснит мне что к чему, если я ему подойду. Нет, девушка не боялась насекомых, но всё это было слишком странным. Пока Лекса, задумавшись, шла по переулку, она особо и не замечала окружающего. Но, когда к ней направился мужичок, невысокий такой, зато с мощными плечами и руками, её сердечко замерло.
- Эй, красавица, что это ты тут одна ходишь? - пропито-прокуренный голос резанул по ушам.
Лекса лишь посильнее прижала к груди гитару и молча попыталась обойти опасный объект. Но тот тут же тоже сместился в ту же сторону. Девушка остановилась, озираясь по сторонам. Но больше в переулке никого, кроме них, не было. Испуганный взгляд фиолетовых глаз скользнул по грубому лицу мужика, она отступила на шаг, но толку? Бежать? Куда? На каблуках? А громила уже подошёл совсем вплотную, наигранно выпучив от удивления глаза:
- Ты, что? Испугалась? Не бойся, я провожу тебя... К себе домой... А утром отправишься, куда тебе надо... - это было не предложение, а приказ.
- Простите, - лишь выдавила из себя Лекса, посмотрела вверх, где на четвёртом этаже, на балкончике стояли цветочные горшки под шапкой снега.
Тут же один из горшков подпрыгнул чуть в бок и полетел вниз, устремляясь прямо на голову мужику. Звонкий удар, тихий "ОХ" изо рта негодяя, и он уже осел вниз, а осколки разлетелись повсюду и во все стороны. А один, чиркнув Лексу по щеке, воткнулся в стену. Но девушка была настолько напугана, что и не почувствовала, что её задело. Лекса рванула вперёд по переулку, всё ещё прижимая гитару к себе. В ушах стучало, сердце хотело от пережитого страха выпорхнуть на улицу, она всё никак не могла унять дыхание, быстро втягивая в себя морозный воздух. Вроде, пронесло... Надо поскорее бежать домой. Но тут впеерди послышался цокот каблучков - кто-то бежал к Лексе навстречу...

Всего пара шагов - это всё, что удалось сделать Лексе. Впереди кто-то был... Была... Она явно сейчас стояла в тени.... И смотрела... Вот только странно, девушка не ощущала чужого взгляда на себе. Значит... Значит... Она смотрит на мужика... Но я не убила его, нет, не убила... Постепенно мысли оборачиваются словами.. пока только шёпотом.
- Я не убивала... - тихо, совсем тихо произносит Лекса.
Девушка прижимается к стене дома, оглядываясь на распростёртое тело, лежащее прямо на асфальте. Не видно, чтобы вздымалась его грудная клетка. А вдруг... убила??? Вдруг действительно убила!!!
А вот теперь взгляд чужих глаз медленно переполз на Лексу. Это чувствовалось просто физически. Девушка сглотнула, попыталась отойти ещё на один шаг, но она и так уже вжалась в стену. А вдруг это полицейский? Но почему она тогда медлит? Проверяет, нападу ли Я на неё? Лекса непроизвольно глянула снова вверх в поисках что ещё можно уронить, но тут же, словно обожглась, одёрнула взгляд. Нет, я не убивала его....
- Я не виновата... - слова вырвались сами собой, прозвенев в воздухе приговором.
Отец ведь правильно когда-то говорил - "Если ты оправдываешься, значит уже виновата".
- Поздно, как поздно ты оказалась здесь... - странный голос...
Вроде сочувствие скользит в нём, но в то же время что-то стальное, возможно даже с привкусом разочарования... Хочется что-то ответить, но что? Слова сами застыли в горле. Как-то нескладывалось два и два... Что-то сквозило неправильное во всём этом примере, который всё никак... никак не складывался. Вокруг звенела тишина. Ну, что же это такое?! Когда не надо - полно народу толпится, даже ночью! А тут... Отвечать Лекса не собиралась. Документов ей пока никто не предоставлял, значит, всё же не полицейский... Но зачем тогда заговорили? Лекса медленно стала отходить в бок, по стеночке... И вот женщина вышла из тени.... Лекса всё смотрела в её глаза, неотрываясь, боясь сделать вдох... А та медленно подходила всё ближе...
- Ты боишься? Что с тобой случилось? - участливо спросила она, но тут взгляд Лексы сполз ниже глаз и наткнулся на кровь, размазанную по лицу и шее.
Девушка нахмурилась, всё ещё пытаясь не верить своим глазам. Мне это всё только кажется, всё только кажется. Её зубы в порядке... Но глаза не врут и тени ,к сожалению, не играют злую шутку... Неужели это тот вампир, о котором сообщали? Который загрыз таксиста? Что делать? - один из наиглавнейших вопросов в этой жизни. И главное - принять верное решение. Какие варианты ответов? 1) кричать спасите-помогите в надежде, что здесь живут порядочные граждане? Допустим, даже и живут, и они вызовут полицию... И полиция даже, допустим, приедет... но за 5 минут Лекса уже распрощается с жизнью... 2) БЕЖАТЬ! Сех да и только... Убежать от вампира на каблуках, держа гитару? Понятно, что бросить гитару никак нельзя, да, и даже если бросишь, тебя это не спасёт... Хотя... Может, бросить? 3) Лучшая защита - это нападение. Бросить! Только не гитару! Её - никогда!
Лекса глянула на распростёртое тело, и то тут же, поднявшись в воздух, с хорошо набранной скоростью полетело в женщину. Чем всё закончилось - было неважно. А вот теперь ноги в руки и вперёд.  Кричать нет смысла - лишь собьёшь себе дыхание, да ещё голос сорвёшь. Вот ведь забавная штука... Тебя вскоре ,возможно и не станет, а ты заботишься о том, что тебе и не понадобится на том свете... Дурной переулок - так казалось? Петлял себе то так, то эдак - какие-то подворотни... А теперь они тебя спасали... Девушка бежала словно заяц - петляя то туда, то сюда, перепрыгивая со страху маленькие заборчики. Лишь судьба ей помогала, не заводя ни разу ни в какой тупик. Нужно лишь выбраться на большую улицу, тогда она спасётся. Там есть люди и вампир не посмеет напасть... Но вот здесь судьба к ней не благосклонна - Лекса выбежала на какую-то детскую площадку.

-----> Детская площадка

_______________________________________________
Март. 2011 год. вечер
Температура воздуха: - 21
Небо все так же не затянуто тучами, однако солнце
спешит скрыться за горизонтом. Ветра пока еще нет.
 
_______________________________________________

Обычный весенний вечерок, ну не считая привычного для начала марта собачьего холода.  Унылое ничем не радующее небо, как будто художник пролил на него банку серой краски.  Хотя поспешно прячущееся за горизонт солнце и оставляло оранжево-красные разводы, как будто пытаясь хоть как-то скрасить этот печальный пейзаж.  Радовало одно, не было ветра, хотя и это вскоре могло измениться. Немного поморщившись, Вэлана закуталась в рубашку и поспешно затопала по переулку. Мысли беспорядочно кружились в голове.  На душе было как то грустно, да и мысли куда пойти… Возвращаться в дом начальника как то особо не хотелось, да и странные у них сложились отношения. То пули с него выковыривала, то полная серьезность и взаимоотношение начальника и подчиненного, а то стягивала с него штаны, лежа в обнимку на кровати и целуясь. В общем подобные перемены  ну никак не прельщали девушку и не прибавляли желание возвращаться  в место временного обитания. Да и в то же время на новое жилье то денег не было. В общем девушка продолжала брести по переулку чуть шарпая ногами. Вот уже близился выход  на уже более освещенную улицу.  Дойдя до угла дома, Крэт безразличным взглядом прошлась по близлежащим витринам. Казалось все как обычно, но тут взгляд девушки остановился на каком то маленьком клочке бумаги в виде цифры восемь, прикрепленном к витрине. Вот оно что, вот про что забыла демонеса. Ну конечно через пару деньков же будет праздник.  Как он там?... А точно Восьмое марта- женский день.  Заметила про себя полукровка.  Вот она причина, почему все витрины были  так празднично украшены разными картинками и поздравлениями.  Но все это торжество навеивало какую то таску. Наверное, это было вызвано жизненным путем девушки. Ведь восьмое марта – праздник, день подарков и поздравлений.  А как не странно Вэлану никто никогда не поздравлял, девушка даже не могла припомнить дня или праздника, на который ей что-то дарили. Хотя, что тут удивительного жизнь с демонами в пещере, затем с родственниками живыми мертвецами, которые ненавидят тебя за то кто ты и то, что ты вообще существуешь.  Не веселенькая вырисовывается картина, так что, какие тут подарки и поздравления. Недовольно покачав головой из стороны в сторону, девушка отвернулась от витрины. Да где-то в душе хотелось, что бы и тебя хоть раз поздравили и подарили хоть что-то, пусть даже это будет банальная безделушка или полевой цветок.  Вздохнув и печально улыбнувшись, Вэлка хотела было продолжить свой путь, как вдруг чья то рука опустилась к ней на плече. Извините, девушка. Раздался голос незнакомого молодого человека. Вэл удивленно заморгав, повернулась. Напротив неё стоял парень, одетый в синюю дутую куртку с каким то логотипом  и надписью «Contex», и протягивал Лане презерватив. Это вам! Подарок. Парниша мило улыбался, смотря полукровке прямо в глаза. На пару секунд оторопев от такого заявления, Лана робко взяла протягиваемый квадратик. Эээммм спасибо…  Выполнив свою задачу, парень доброжелательно улыбнулся и отошел. Достав из кармана еще несколько презервативов, юноша принялся раздавать их прохожим.  Крэт поюлозила дивный подарок в руках, потом посмотрела на отошедшего молодого человека, потом снова на резиновую защиту нынешнего века, и тихо прошептала.  А вот и он, Вел… Твой первый и самый лучший подарок.  Хихикнув, спрятала презирватив в карман, и гордо подняв голову, продолжила свое шествие по улице.

Отредактировано Velka (2011-03-04 09:42:27)

Их было двое. Не стану описывать их внешность. Типичные грабители, свойственные этим местам. У одного из них был нож. Их противные голоса прервали ее только что начавший сон, пришлось соображать на ходу.
- К… кто вы?
С трудом поднявшись, опираясь о стену здания, девушка пыталась не паниковать.
- Хехехе… что такая крошка как ты тут делает?
Второй тут же поддакивает.
- Дааа, мы… это… составим тебе компанию… ну… понимаешь…
И на их лицах появилась злобная усмешка. Один из них начал подходить ближе. С каждым шагом ее сердцебиение учащалось, дыхание становилось беспокойным, паника охватывала и пронзала все тело. Но она не из тех, кто так легко сдается…
- Хотите повеселиться? Что ж, сейчас мы с вами хорошееенько повеселимся.
Одно мигание глазами и перед двумя остолбеневшими от неожиданности грабителей легкой наживы уже предстает во всем своем грозном величии черный волк. Оскал его зубов вводит в страх, один его вид говорит бежать, но глаза его заставляют замереть на месте. Волчица ринулась в бой. Ярости ей было не занимать. Одного она завалила же сразу, а вот с другим пришлось повозиться. Наглый червяк дал деру и хотел сбежать, но волк не отпускает тех, кого решил наказать. Прыгнув на спину, она когтями раздирает ему кожу, выпуская свежую кровь. Но сейчас она не настолько сильна. Тело ослаблено и истощено. И жертва этим воспользуется. Решив, что бежать бесполезно, он ножом распарывает волку бок и пытается добить. Ему почти удается. Но она кусает его за руку, чуть ли не отгрызая ее.
- Ах, ты сучка!
Он взывает от боли, и в этот момент волчица побеждает его. Мертвое тело грабителя падает на грязный асфальт, а она вновь обретает облик девушки. Девушки, но теперь уже без одежды и с новыми кровоточащими ранами. Пару шагов ей удастся сделать, прежде чем она упадет недалеко от поверженной только что жертвы. За пару секунд, до того как потерять сознание, она услышит, как первый подонок, которого она вырубила, будет приходить в себя, откашливаясь и матерясь. И уже перед тем, как девушка закроет глаза, она увидит его медленно приближающуюся фигуру в свою сторону. Но уже не сможет пошевелиться и защитить себя. И только белый кулон на цепочке на ее шее, будет ярко блестеть, как луна в темном небе, будто своим отблеском пытаясь позвать кого- нибудь на помощь…

Отредактировано Лисс (2011-04-01 02:57:16)

> Ресторан "Маска" > Вокзал
День: ветер, который сегодня спас население от дождя, утихать не собирается и завывает в подворотнях с новой силой. Зато солнце ярко светит и приятно греет каждого, кто вышел на улицу.

Давка... толпы... люди... массы...
А мне это нравится.
Толпы людей... это как стадо. Большое, глупое, неуправляемое стадо с интеллектом трёх-пятилетнего ребёнка. Как большой инфантильный детина в кожаной куртке, пускающий слюни на "сё-нить слатенькое" и готовый за это "слатенькое" на всё.
Такими просто управлять.
Их легко заставить бояться. Легко заставить негодовать. Легко заставить ненавидеть, возмущаться, любить и умиляться - нужно лишь знать рычаги.
Есть даже раздел психологии о толпе и её законах, но истинными, природными, прирождёнными её знатоками являются лишь уличные политики и карманники. Первые - те, кто начинал свою карьеру с митингов и шествий, вторые же - ушлые мальчуганы, знающие, что, где, как и каким голосом кричать, чтобы дядя, схвативший за руку, быстро пошёл в другую сторону.
Но есть и третьи, имеющие свой интерес к этому животному - Актёры. Именно Актёры, с большой буквы.
Сумасшедшие, играющие на публике свои роли ради собственного удовольствия, и у каждого это удовольствие - своё.
Кому-то нравится быть любимым публикой.
Кому-то нравится раскрепощение, которое они находят за маской.
Кому-то нравится само удовлетворение от хорошо сделанного дела. А в актёрском ремесле хорошо сыгранный спектакль дорогого стоит.
Это не кино, где сцену можно снять и переснять, выбрав нужный ракурс и обрезав ненужные моменты. В театре история творится он-лайн, и лишь то, как ты сыграешь, войдёт в память зрителей. Не иначе.
Здесь нельзя играть - здесь нужно жить.
Толпа - самый критичный зритель. Она видит фальшь и не прощает забытых реплик.
Здесь ты должен жить ролью, ты должен жить моментом - лишь тогда зрители поверят и будут соучаствовать.
Лишь тогда непослушный пластилин согреется и ты сможешь лепить из него то, что душе угодно.
Хочешь - разъярённого зверя. А хочешь - сочувственного студента, кормящего котёнка. Всё в твоих руках.

Но сейчас у Менши не было особого желания лепить - хотелось поскорей закончить промежуточные действия и заняться настоящими делами. Ещё в больнице демон задался вопросом - что делать по возвращении?
Карьера киллера слишком опасна да и к тому же неблагодарна. Кормит хорошо, но - редко. В Токио появилось слишком много наёмников, готовых предложить свои услуги и флегматичному Стерху приходится уступать дорогу молодым напористым сангвиникам. Разумеется, это малыши и они понятия не имеют о почерке и стиле убийцы, но, что поделаешь - со своим делом они управляются быстрей олдфагов ремесла да и просят на порядок меньше. На качество это, конечно, влияет, но в этом веке в цене скорей скорость, нежели красота. Эффективность, а не эффектность.
Но я отошёл от темы.
Демон долго думал, чем жить теперь. Денег, что остались на счетах с прошлых заказов, хватит на безбедное существование среднестатистического японца, но... Менша не был среднестатистическим гражданином Японии.
Он был яркой амбициозной личностью, желающей всего и сразу.
Но на это всё и сразу нужны деньги. Откуда из взять - непонятно.
Тогда-то и пришла идея...

Сильный толчок в плечо:
- Прошу прощения.
Чёрт, сбили с мысли...

Тем временем загребущие руки демона добрались таки до камеры хранения 64278. Замок открылся быстро и без ворчания - через минуту Менша скрылся в толпе с чёрным рюкзаком на плечах. Теперь его путь лежал к истокам, на одну из улиц Токио, откуда, собственно, всё и начиналось...

> Вокзал > Переулок "Киояма"
День: ветер, который сегодня спас население от дождя, утихать не собирается и завывает в подворотнях с новой силой. Зато солнце ярко светит и приятно греет каждого, кто вышел на улицу.

...подмены.
Что мешало старому почтенному джентльмену прибрать к рукам бизнес покойного наркобарона, имея на то достаточные средства и необходимые бумаги?
Подделать бумаги помог старый знакомый юрист, это было последней просьбой давнего знакомого. Признаться, японец вздохнул после того с облегчением.

Вот и сейчас путь достопочтенного джентльмена лежал сквозь переулки и улочки Киоямы, прямо к закрытому особняку барона. По слухам, сейчас там заведует правая рука барона, человек слабый и чересчур амбициозный. Заместить его будет простым делом, но для выполнения плана требовался ещё один актёр...

- Молодой человек, - обратился Мавр, постучав тростью мужчину, встретившегося по пути. Тот держался за стену при ходьбе - характерный жест слепых, пьяных и дезориентированных. - Молодой человек, вы хотели бы заработать энное количество денег за сравнительно короткий срок.

- Чем я собственно и занимаюсь, - лукаво отвечал мужчина вертя в руках пузырёк с белым содержимым, - как насчет Чарли?

Белое содержимое, разумеется, было ничем иным, как психические стимуляторы, именуемые наркотиками. Соблазн приобрести таинственного Чарли, конечно, был, но небольшой, сродни любопытству, нежели настоящему маниакальному желанию наркомана утолить сжигающий изнутри огонь новой порцией керосина.

- Спасибо, - усмехнулся демон, отведя протянутую руку. - Зачем мне покупать то, что я могу добыть бесплатно? Я бы хотел использовать вас в несколько других целях. Мне нужен человек, достаточно хорошо знающий здешние места, здешних людей и здешние нравы. Понимаю, вы здесь не впервой, - да и альтернатив-то нету... - а лишняя наличность никому никогда ещё не мешала, разве что Адольфу Меркле, но это уже личное дело ныне покойного. С вас же требуется немногое - малая толика актёрского мастерства и максимальное понимание обстановки. Думаю, слепота научила вас этому, верно? - Мавр слегка улыбнулся и прищурился - игра ва-банк сама по себе интересна, но рискованна. Называть слепым человека, не имея на то карт-бланш - риск. Риск же вообще утверждать что-либо, основываясь лишь на осколчатых фактах и догадках, но ведь Шерлоку Холмсу это ведь не мешало? Да и в принципе, что мы имели? Странную походку, чёрные очки для незрячих, небрежную одежду и нехарактерную помятость оной? Маловато, конечно, но... кто не рискует, тот не пьёт шампанского, верно?

Ма-авр, ты видел эту улыбку?.. - утробным голосом спросил Менша.
Да, и что в ней так удивило?
Не удивило, скорей доставило... чё-ёрт, это же улыбка доброго дяди Сэма из Новой Гвинеи, который предлагает белому человеку кокосику и рома...
Если честно, я редко понимал твои ассоциативные образы...
Ну-у... это улыбка хиппи-укурка, который, затянувшись косячком, долго так тянет: Чува-ак... затянись косячком, приколемся...
Ты неисправим...

------------> Флешбек

Отредактировано Менша Данан (2011-07-25 12:38:09)

Апрель. 2011 год.
С приходом ночи немного поднялся ветер,
небо усыпали звезды, которыми спокойно можно любоваться,
потому что небо ясное и безоблачное.
Температура воздуха: + 9

---> Начало игры

Привет-привет. Я уже здесь.
Тень источает запах, чувствуете?  Протяните сюда свой длинный любопытный нос и волоски в ваших ноздрях встанут дыбом, когда нервные импульсы в мозгу распознают этот аромат. Аромат серы, как в лучших традициях Гиены Огненной. Посмотрите внимательнее. 
По стенам бежит тощая тень. Тень бодро скачет по разлагающимся от старости кирпичам, смешиваемых с бетонными стенами. Посмотрите на эту тень, худую, подобно свисающей с крыши сосульке. Вытянутая по струнке, словно внутри несгибаемый стержень. Принюхайтесь к ней, тихонько подкравшись, пока она не обнаружила вашего присутствия. Пока витает в облаках, вдыхая горькие испражнения сточных вод, материализованных в густой туман, повисший над узкими переулками. Похоже, эта тень выбралась на прогулку прямиком из недр пылающего ада. Иначе почему от нее так удушающе пахнет гарью? Ммм? Не догадываетесь, да? Ну же, сделай хотя бы попытку, милый друг.
Оставляя за собой дорожку из запаха паленого тротила, Марла бодро шагает в темноте ночного города, порой спотыкаясь о выбоины в асфальте. Походка ее чересчур резкая и даже агрессивная, невнимательная, почти детская. Что она делает здесь, эта милашка? Ищет проблем на свою глупую кучерявую головку? Она такая растрепанная. Порывистый сквозняк, смешиваясь с туманом, купается в мелко вьющихся кудряшках цвета смолы. Они колючие на ощупь, словно извивающиеся лозы в страшном старом лесу. Как в том коротком и опасном пути, на который вы ступаете, желая поскорее закончить свое увлекательное приключение. Вы все еще не думаете что Марла не ищет проблем?
Марла сжимает зубами помятую сигарету. Марла со своей поганой сигаретой,  как крошечный светлячок в темном тумане вонючих переулков Киоямы. Похоже, Марла и есть проблема, скучающая, в поисках одинокой, не огребшей еще неприятностей задницы. Ее тонкая темная тень лавирует и скачет, спотыкаясь о валяющиеся и тут и там неподвижные тела, тихонько хихикает и кривляется, обнаруживая у соседней стены изнасилованный труп непутевой легкомысленной девки. На секундочку  замерев, повиснув над скрюченным в неестественной позе телом, Марла тянет ленивый дым из пожелтевшего фильтра. Выдыхает никотиновую дымку через нервные ноздри и жует сигарету чеширской улыбкой.
Влажные черные глаза пожирают яркий макияж, перерезанную глотку и коротенькую юбочку, заляпанную чьими-то драгоценными флюидами, вперемешку с кровищей. Замерев со скрещенными за спиной ручками, Марла живо представляет себе картину изнасилования. В ее подвижном мозгу мелькают увлекательные постановочные сцены с дурными актерами, дурно играющими свои роли. Шумный недовольный вздох. Марле скучно и, разогнув спину, крутанувшись на каблуках, она шагает дальше, стуча звонкими шпильками по влажному асфальту. Жаркое лицо, и шею и грудь, распахнутую в откровенном декольте обдает ветром, остужая все это сомнительное великолепие  далеко не столь же знойными температурами.
Гулкий звон шагов искрами разлетается от высоких каблуков, разлетается и отскакивает от стен и это усыпляет Марлу, что краем глаза наблюдает как рядом, буквально в метре из тумана выплывает хрупкая тень. Чуть ссутуленная, понурая, уставшая? Марла слегка замедляет шаг, размышляя та ли  эта задница, что так жаждет проблем? Шагая впрерд, Марла даже поворачивает голову, провожая ощетинившуюся тень взглядом и ловя ее собственный взгляд до тех пор, пока темные блестящие глазки не меркнут в сером сумраке. Марла восстанавливает прежний ритм, отбиваемый звонкими каблуками и вновь погружается в скуку, все еще размышляя, не догнать ли паршивку?
Марле бесконечно скучно и, шагая домой сквозь сеть зловонных переулков, она тихонько мурлычет мамину колыбельную, усыпляя себя, словно взбалмошного кучерявого младенца, не желающего дать мамочке отдохнуть от капризных воплей. Мамочке, что посыпает мягкие кудряшки пеплом.
Капризный младенец спит на ходу, вслушиваясь в бойкий звон каблучков.

Отредактировано Marla (2011-05-22 12:55:01)

Неожиданный толчок и здравствуй нежные объятия отсыревшей от затхлой мочи стены. К слову сказать, стены на памяти Марлы никогда не отличались учтивостью, а потому госпожа Монрель была удивлена не столько тому, что объятья ее оказались грубыми и холодными, сколько тому, с какой силой был рассчитан удар. Не всякий разгневанный папаша, защищающий слопавшего бяку тети Марлы сынишку, тянет свои здоровенные лапы с такой яростью. Прильнув окровавленным лбом к стене,  Марла стекает по ней медленно, рассеянно размышляя, как красиво, должно быть будет смотреться ее лицо завтра, когда она будет кормить милых малышей какой-нибудь отравой. Марла еще не придумала какой. Зато Марла определенно проснулась.
Что это? Что это такое? – рассеянно размышляла Марла, оседая ниже, стекая по стене. Озадаченность внезапным изменением траектории тела и его нынешнего настроения в целом,  пробуждала в ней интерес. Тело же, играя свою не последнюю роль, подкидывало дровишек в вот уже едва не потухший очаг в участке головного мозга, отвечавшего за злость.
Все еще сжимающие тлеющую сигарету  мелкие зубки обнажаются в  широкой улыбке. Сонные глаза оживают, когда по лбу ее, вместе со стеной стекает кислотная смесь из крови и бурлящего в ней адреналина. Из глотки Марлы вырывается нервное «ха-ха», что после встречи ноги обидчика с солнечным  сплетением  отзывается новыми красками, носящими оттенок «хо-хо». Корчась и захлебываясь в удушающем хихиканье, радостном, словно гоготе ребенка,  Марла стекает на грязный асфальт. Кровь, бурлящая в смеси с поступающими крупицами адреналина, размазываются по кучерявым волосам. Волосы облепили бледное лицо Марлы и она почти ничего не видит.
Тощие острые  коленки ее прижаты к разоренному животу, ровно как и сжатая в кулаке правая рука. Левая же тянется в темноту в немом жесте, как бы умоляющем остановиться. Хотя бы на секундочку, дать отдышаться.
- Ну-ну, постой, дружок, я еще не готова продолжать игры, - хрипит Марла, что видит перед собой лишь мелькающие белые вспышки и черные кучеряшки. Она продолжает хрипеть, однако голос  ее становится ровнее, насколько это позволяет рвущийся из глотки смех, и дрожащая в стиснутых зубах сигаретка, - постой.. вот отдышусь и мы поиграем..
  С вытянутой в сторону опасности левой рукой, при помощи правой Марла садится на асфальте и делает глубокую затяжку. Вперемешку с все еще рвущимся хихиканьем и кашлем, дым рваными клочьями клубится из ноздрей и рта. Марла делает передышку и глубоко дышит, склонив голову набок, она спешит восстановить зрение. Вот, она уже видит размазанную фигуру и мутные очертания ножа в ее руке. Дабы та не шелохнулась, Марла вжимается в стену, словно в ужасе. Ее лицо отображает ужас. И даже глаза честно стараются изобразить из себя испуганные зенки блаженной овцы.
Дай мне только отдышаться, и я придумаю, чем бы тебя развлечь, хренов джельтмен.
- Знаешь, это несколько непрофессионально, - укоризненно произносит Марла, набрав полные легкие воздуха, - если хочешь чтобы и жертва получила удовольствие от процесса, ни в коем случает не стоит начинать с удара по голове. Это могло вырубить меня, ты знаешь?
Марла промаргивается. Она стягивает размоченные кровью волосы с лица, подставляя его под тусклый свет фонаря. Марла даже не гадает, почему блестящий сладкий ножик до сих пор не торчит у нее меж ребер. Ей ли не знать на что способна вовремя подоспевшая госпожа Неудача?
Лицо Марлы озаряется смесью удивления и, чуть позже, восторга.  Огромными черными глазами с длинными подпаленными ресницами она взирает в разгневанное лицо.. Девчонки!
Поглядев на нее с секунду, Марла взрывается сухим, лающим хохотом. Так дети не смеются. Так смеются старые, обезумевшие бабки, скинувшие любимого кота с высоты небоскреба, дабы в доме появился новый предмет интерьера в виде симпатичного чучела.  А девочка, похоже в ярости. Она, похоже искренне клокочет:
- Заткнись!
Новый взрыв смеха. Совсем короткий, после чего Марла послушно затыкается, однако широкой чеширской улыбки, сжимающей дотлевающую сигарету, с ее окровавленной рожи не стереть. Она становится только шире с все большим осознанием того, что эта крошечная хрупкая девочка с глазами цвета сгнившего ореха, так красиво приложила старую невинную даму о стенку и буквально размазала по вонючему, зассаному асфальту. Марла даже чувствовала, как теперь по коже ее лица ползает кишечная палочка.
Смотри так же: личинки глистов.
Смотри так же: адреналин.
Марла даже не смотрит на мелькающее в опасной близости лезвие ножа. Марла в восторге. Она пожирает девчушку огромными жадными глазищами, в которых бесятами отражается  тлеющий окурок, стиснутый мелкими острыми зубами.
- Привет, крошка, - прищурившись мурлычет Марла. Адреналин , пульсирующий в висках, заглушает боль в солнечном сплетении. Он приводит в движение извиающийся мозг - что ты на меня так смотришь?
Марла перемещает быстрый взгляд на лезвие ножа, гулящующее перед самым ее лицом, а затем обратно впивается в глаза малолетней обидчице. Марла лучезарно улыбается и больше не может сдержать рвущегося из недр тощего тела хихиканья.
Госпожа Монрэль все делает быстро. Подобно бешеной собаке, она с широкой улыбкой бросается в сторону  детки с большими разгневанными глазками. Нет-нет, Марла лишь порывается чуть вперед и хватает руку, сжимающую нож и прежде чем девчонка успевает опомниться – раскаленный окурок издыхает, находя себе упокоение, погружаясь в бледное запястье.
По всем законам природы жертва должна броситься наутек, почуяв призрачное дуновение спасения. Но жертва сидит на месте, не шелохнувшись, она лишь  исполняет хитроумную подножку, обрушивая тонкокостную тушу девочки рядом с собой и выдавливая из ее руки кинжал одной рукой и сдавливая пальцами другой пухлые бледные щечки куколки.
- О, нет-нет! Ты хочешь зарезать меня! – испуганный вопль Марлы разлетается по переулками Киоямы, растворяясь в тумане. Голос старой госпожи звучит жалко, что вовсе не вяжется с ее лицом, искажаемым в веселой гримасе, - На помощь! Помогите! – истерично вопит Марла прямо в лицо девчушке. Марла вопит и пинает нож, что утекает куда-то в темноту. Марла вопит в ужасе.
Вопит и хохочет.

Марла заливается смехом. Нет, не то чтобы ей безумно весело. Это больше похоже привычку хохотать до тех пор, пока веселье окончательно не покинет Марлу, отхлынув от мозга вместе с горючим адреналином. Таким сладким адреналином. Таким прекрасным адреналином. Марла обожает его, потому что он похож на бензин. Достаточно одной искры и он воспламеняется, сжигая извивающиеся извилины ко всем чертям. Сгорая в адском пламени из веселья и адреналина, извилины мелко визжат, как зарезанные свиньи. В такие моменты Марла ничего не соображает. Она, подобно наркоманке жадно упивается драгоценной дозой веселья и ей совершенно плевать на такие яростные, такие жалкие вопли непутевой девчонки:
- Заткнись! – кричит малышка, вырывая свое мягкое, как горячий пластилин, личико из цепких костлявых лап хохочущей и призывающей неведомых спасителей Марлы, - отстань от меня!
Мягкий пластилин, наконец, с последним рывком вытекает из пальцев Марлы и он провожает его, щелкнувшими когтями. Она еще чувствует на своей кисти порывистое дыхание охотника, загнанного в угол. Да. Вот так просто можно из охотника превратиться в загнанного, потерянного зверька.
- Проваливай. Проваливай, я сказала! - рычит, малышка, клокочет и дрожит, даже когда рука толкает Марлу в сухую грудь. Даже когда Марла, вновь падает в объятья стены, на этот раз грубо соприкасаясь с нею затылком. Марла устает и замолкает. Сухой нервный смех постепенно становится тише, сопровождаемый парочкой нервных всхлипов. После, Марла облегченно вздыхает и после еще одного короткого смешка, наконец, затихает. Склонив голову, исподлобья разглядывая сидящую напротив девчонку, Марла лишь слепо щурится. Так темно. Так сонно.
Так скучно.
Марла все еще сидит на асфальте, когда тонкие пальчики копошатся по карманам тряпичной накидки. Когда жадные темные глаза с подпаленными ресницами разглядывают в очертания темной фигуры, чьи границы омывает туман, подобно морским волнам. Штиль. Никуда ты не денешься, я тебя догоню и развлеку тебя. Вот.. сейчас.. Я только..
Тонкие пальчики нашарили пачку сигарет во внутреннем кармане. Тонкую крепкую сигарету сминают крошечные подушечки пальцев, покрытые шрамами от химических ожогов. Мелкие острые зубы, сжимают податливый фильтр, что желтеет, когда кончик сигареты воспламеняется сам собою. Глубокая затяжка обдает восстанавливающийся после веселого пожара мозг. Марла мелко вздрагивает. Вздрагивает, правда, не столько от удовольствия воссоединиться с питающим ее никотином, но и от вот уж точно неожиданных событий, последовавших когда неосторожная в своих порывах малютка вновь поднимается на ноги и отступает в туман так, что ее уже почти не видно. Зато великолепно видно темную вонючую гору, поднявшуюся метрах двух-трех от устало вытянутых ножек, обутых в роскошные туфельки на высоких каблуках.
Тлеющая сигаретка накренивается вниз и не выпадает из приоткрытого рта лишь благодаря липкому слюнявому фильтру. Марла глупо хлопает ресницами, когда смердящая трупной сладостью гора делает расхлебанный шаг в ее сторону. Марла быстро, неуклюже группирует  все свои конечности и быстро поднимается на ноги с, еще слабо выгибающимися после удара в солнышко, коленками. В этом ей помогает нервно хватающая кирпичи рука.
Нет-нет, думает Марла, сюрпризы на сегодня не заканчиваются.
Госпожа Монрэль не долго любуется вонючей кучей неприятностей, прежде чем понимает, что существует некая связь между этой штукой и благоразумно отступившей в сумрак девчушкой. И это не может не показаться странным, не находите? Но не об этом сейчас стоит, наверное, задуматься. И даже не о том, что эта за куча дерьма мельтешит перед глазами, мешая добраться до трусливой девки. Стоит подумать о том, насколько эта штука устойчива.
Подчиняясь порывам, далеким по своему существу от еще отдыхающих мозгов, Марла запускает руку в недра своей сумки. Не то чтобы она спешила, нет. Ее просто нервировало, что вонючая куча приближалась к тщедушной персоне госпожи Монрэль, шаг за шагом. Марле казалось, что штука не слишком крепко держится на размякшем подобии ног, и это вызывало чисто практический интерес. Ода, Марла уже не скучала.
Марлу здорово развлекала эта ситуация. Развлекала настолько, что темные губы вновь растянулись в широкой улыбке.
Тонкие пальчики шарят в бездонной сумке, натыкаясь постоянно то на расческу, то на документы, то на крошечные механические «игрушки» и вот, наконец, ценою сломанного ногтя, Марла выуживает длинную цепь, усеянную разноцветными лампочками с небольшими, приваренными к ним железными пузырями. С виду – уродливая гирлянда, которую благоразумная хозяйка ни за что бы не повесила на рождественскую елку.
Нет, конечно, Марле все еще боязно, она с трудом сдерживается, чтобы броситься наутек, от этой зловонной кучи, вызывающей в дырявом желудке старой дамы смуту,  и от глупой девчонки. Но это, пожалуй, будет слишком просто. И совершенно не весело.
Марла уверенно шагает к приближающейся куче. Она старается не дышать, ведь желудок уже готов извергнуть из себя Червя. Но это было бы совершенно не к месту. А потому Марла задерживает дыхание.. и в следующее мгновение из ее глотки вырывается еще один вопль. Вопль полный ужаса – совершенно искреннего, человеческого ужаса.
Уж чего-чего, а того, что увидит самого настоящего, живого мертвеца, Марла никак не ожидала. На это ей не намекал даже силуэт зловонной кучи, поразительно напоминающий человеческий. Марла задыхается в суеверном ужасе, но, атрофированные от кайфа мозг, еще спит. А это значит, что Марла начинает.. хохотать. Прямиком в смердящую, изъеденную опарышами, разлагающуюся морду. Прямиком в эту морду, с хохотом,  Марла вонзает крюк, которым была оснащена «гирлянда». С хохотом, полным все еще ужаса, Марла бойко огибает тушу, что неловко преследует старую госпожу, что казалось бы и вовсе забыла про свою противницу. Госпожа, звеня каблуками бросается то в одну, то в другую сторону, намеренно обматывая оживший труп гирляндой. Когда дело сделано и вспыхнувшие в темноте разноцветные огоньки плотно стягивают вонючее тело и размеренно водят хороводы в тумане, Марла позволяет себе успокоиться. Ее истеричный хохот сходит на мелкое прерывистое хихиканье, вперемешку с усталыми стонами и отдышкой.  Марла разбегается и острым каблуком пинает  склизкую массу и та с грохотом падает на влажный асфальт.
Теперь можно отдохнуть, и вспомнить о малышке. Марла оглядывается.
- Где ты? Ты здесь? – зовет она, шаря взглядом в тумане. Влажные глаза блестят в тусклом свете фонаря, - эй!
Наконец из тумана выступает уже знакомая хрупкая фигурка и Марла улыбается. Все ее лицо лучится хищным оскалом.
- Это твоя игрушка? – тонкий наманекюренный пальчик левой руки устремляется в сторону извивающегося, хрипящего и булькающего тела, обмотанного крепкой цепью, - он классный!
Комплимент явно не располагает дурнушку к общению, и тогда Марлы выпрямляет спину и шагает навстречу загадочной девчонки. Руки госпожи Монрэль все еще дрожат от остатков страха, но самообладание пока не позволяет большому пальцу правой руки нажать на кнопку детонатора, спрятанного за спиной.  Марла бодро шагает к девчонке и вот, уже хватает ее за волосы и тащит за собой, в свет фонаря, желая разглядеть негодницу, так напугавшую бедную старую даму. Малышка упирается, но у Марлы достаточно сил в ее тонких костлявых руках, чтобы вытащить гадину на свет.
Марла внимательно разглядывает бледное, искаженное яростью личико.  Блестящие, словно две влажные черные пиявки глаза, пожирают его. Вылизывают каждую морщинку на еще таком юном лице. Погружаются в глаза цвета ореха.
- У тебя еще много таких, да? - тонкие пальцы вновь бегут по мягкой бархатной коже. Марле приятно чувствовать источаемую из нее ненависть. Марла прищуривается и жест этот напомиет рыбака, поймавшего золотого карпа, - ух ты, - мурлычет она, - сколько ярости, сколько злобы. Да, с такими глазами на первую встречную не нападают, верно?
Марла деланно вздыхает, театрально возведя глаза к фонарю.
- Наверное, я тебя очень обидела, да? Ммм.. я что, толкнула тебя под машину? О, нет! – она замотала головой, отрицая эту версию, - за такое? Нет.. О-о, а как насчет.. это не тебя я случайно травила отбеливателем? Хм.. едва ли. Тогда ты бы уже играла в салочки с солнечными зайчиками! О! А как насчет похорон?
Марла хихикает, ей на ум приходит одна забавная история.
- Знаешь, был один случай. Я тогда долго смеялась. Да, это было по-настоящему забавно, когда старуха не удержала  гроб своей дочурки, - она страшно выпучила глаза. Она улыбалась и щебетала так, словно рассказывает шутку старой подруге, - так тряхнуло, ты бы знала!
Марла гогочет, подобно гиене. Ее тонкие пальчики зарываются в сумку, когда они извлекают из ее нечто похожее на кулон на тонкой ржавой цепочке, из кожаного мешка выпадает увесистый толстый блокнот.
- Вот, - деловито говорит Марла. Пресекая попытки вырваться, она одевает на шею девушки кулон, сделанный из большого мутного камня, - это в качестве моих извинений, ладно? Небольшой презент. Поосторожнее с ним! Это крайне ценная штука. Я потратила на него несколько часов работы!

Отредактировано Marla (2011-05-24 02:11:57)

Марле кажется, что у нее появилась дочь.
Нежданно-негаданно, вот так взяла и нарисовалась, прямиком меж ломких пальцев, что уже устали сдавливать липкие от слез щеки. Откуда она взялась и что ей здесь надо? И что это она так рычит на меня? Марла прикусывает тлеющую сигарету, гадая, как же это получилось? Может быть, чья-то нелепая шутка? Вполне возможно, эти врачи.. Да-да, эти сраные гинекологи и их криворукие подружки медсестры, что воняют своими лекарствами. Своим нашатырем и таблетками. Это они! Они вылепили эту соплячку из кусков мяса, которые доктор аккуратно выскребал из матки Марлы. Ра-аз за разом. Аборт за абортом. Холодными острыми инструментами. Марле было щекотно, и она мелко хихикала под местным наркозом, когда глаза слепили белоснежные стены и яркий свет. Все было как в раю, и она не могла ожидать, что все эти болезненные операции, извлечения нежелательных плодов из сухой усталой матки будут теперь реветь в ее руках. Реветь, хныкать и бешено орать:
- Отпусти меня, сука!  Отпусти!
Вырываться из объятий матушки. Такой любящей, нежной и ласковой матушки, что прижала бы дочурку к своей бледной груди и тихо убаюкала, зарываясь коротким аккуратным носом в пушистые темные волосы. Марла бы блаженно закатывала глаза, и томно вздыхала, чувствуя единение со своим дитя. Если бы только эта мелкая гадина не вырывалась. Не орала и не смотрела на Марлу с такой ненавистью, словно матушка попыталась  утопить ее в ванне с пеной и резиновыми игрушками. Марла не исключала, что поступила бы так, будь у нее настоящая дочь.
Столько сопротивления, словно госпожа Монрэль – худшая в мире мать. Она ведь еще даже не пробовала, у нее просто не было времени! Она была занята. Вдруг, у нее получилось бы вырастить славную девочку и ни разу не попытаться ее угробить? Подавляя сопротивление, Марла сонно моргала, представляя, как весело они проводили бы время. Марла научила бы ее всему, что знала сама. Она бы научила ее разносить живые трупы при помощи всего нескольких рождественских фонариков. Марлу этому научила мама.
- Дюмах?
Имя. Простое имя, не имеющее значения ни на одном из известных человечеству языков. Имя, не имеющее прошлого, настоящего и будущего, как и его обладатель. Это простое и уродливое имя хватает Марлу за глотку и вынуждает ее вынырнуть из своих вечных грез. Вытряхнуть ее из мягких нежных заблуждений. Простое и бестолковое имя будит Марлу, и она таращится на свою дочь такими большими и испуганными глазами. Она хлопает пепельно-белыми ресницами, опаленными во время очередных экспериментов с взрывоопасностью тротила. Хлопает ресницами, подозрительно бродя взглядом по карим глазам дочери, не решаясь проникнуть глубже. Они не пускают глубже, их поверхность – словно стеклянная корка. Марла точно знает, кто сидит там, скрываясь за алмазной коркой. Этот самовлюбленный, эгоистичный недомерок. Носитель этого идиотского имени. Дюмах. Мозг Марлы оживает и приходит в движение, требуя новой дозы адреналина. Похоже, братец нашел ее.
- Вот и поймали за хвост старуху, - тихо шипит Марла, обращаясь скорее к себе, чем к дочери. Дочери плевать. Она еще слишком мала, чтобы осознать все до конца. Все, что она пока что может – это таять в руках Марлы, как горячий пластилин. Марла недоверчиво наблюдает, как дочь тощает и уменьшается. Как лицо ее, уже, казалось, оформившееся приобретает детские черты. Глаза увеличиваются, блестят как у непутевого еще младенца. Увеличиваются и пухлые губы. И выглядит это глупо, выглядит это нелепо, как лицо семнадцатилетнего подростка. Подростка, чье лицо искажается безумной, неуправляемой яростью.
- Нет!! – страшный вопль, похожий на рык львенка-недомерка, оглушает Марлу и ее пальцы окончательно слабеют и выпускают мягкие пушистые волосы, которые так странно пахли формалином.
Марла молчит. Ей не до смеха и не до улыбок. Она, подобно тряпичной кукле повисла на тонких ногах, обутых в роскошные туфельки на высоченных каблуках. Марла молчит и подозрительно разглядывает детское лицо, каждую секунду изворачивающееся все в новых и новых гримасах, каждая из которых дышит ненавистью. Марла молчит, когда тощие кулачки колотят и пихают ее в грудь, отбрасывая в сторону извивающегося в разноцветных хороводах трупа. Когда такая любимая и родная, такая обиженная дочурка пинает мать в слабые коленки, заставляя ту неловко обрушиться обратно, на ставший таким домашним вонючий асфальт.
Марла лишь морщится, когда в лицо ей летят проклятья. Это вызвало бы веселье, как тогда, на похоронах, когда тот унылый сброд, не удержавший на своих плечах гроб, гнался вслед за ней, хохочущей и улюлюкающей. Скачущей по такой отвратительно зеленой траве. Марла мечтала видеть все в огне. Она до сих пор мечтает. Прямо сейчас.
Марла шипит, ощущая в своей бледной, сжимающей детонатор руке жадные острые зубы. Она шипит и запрокидывает голову, когда шипение это перетекает в гадкий гогот, смешавшийся с заунывным воплем боли.
Адреналин растекается по извилинам густой тягучей жидкостью. Золотистой жидкостью. В тот самый момент, когда острые зубы раздирают сухожилия и Марла по частям выплевывает из себя смех. Когда госпожа Монрель хватает любимую дочурку за волосы и с силой и с хохотом отдирает ее от собственной руки и, превозмогая  слабость пихает ее в объятия подоспевшего на подмогу живого трупа, обтянутого блестящей гирляндой.
Марла сжимает окровавленное, разодранное запястье ладонью и вымучено хохочет, неспособная уже остановиться. Ей хочется так много сказать дочурке. Потрепать ее по пушистым волосам и рассказать целую историю, полную разочарований. Про то, как она дожила до такой жизни, в которой ненастоящие дочери кричат вслед ненастоящим матерям проклятья. Про то, как сильно она любит человека с идиотским именем , не имеющим  смысла ни на одном известном нам языке. О, это замечательная история, которую ненастоящая мать никогда не расскажет своей ненастоящей дочери.
- Передавай старому засранцу мой горячий поцелуй! – хохочет Марла и ослабевший палец опускается на кнопку детонатора. И огромные черные глаза с восторгом лицезрят, как обтягивающая живой, хрипящий и булькающий труп  гирлянда вспыхивает десятками разноцветных огоньков, что взрываются со страшным грохотом, разрывая крепкую цепь и сгнившие сухожилия. И дробит усталые кости. И куски гниющей плоти в восхитительном фейерверке взлетают на воздух, разгоняя туман ослепительной вспышкой и оседаю мелкими частицами и там и тут, подобно каплям летнего дождичка, старая свернувшаяся кровь покрывает влажный зассаный асфальт. А Марла хохочет, ведь мозг ее, пропитанный адреналином полыхает в веселом пожаре. Марла прыгает на месте, размахивая руками, подобно счастливому ребенку. Она выплевывает в воздух «Бум!» и бросается прочь по темным переулкам, не удосужившись напоследок взглянуть как еще одной ослепительной вспышкой разлетается  кулон, на шее у наглой, самонадеянной девицы, решившей что может представлять угрозу для своей до неприличия везучей мамаши.

-------> Trou explosifs

Отредактировано Marla (2011-05-24 21:05:18)

Июнь. 2011 год.
• вечер: ближе к вечеру появился теплый ветер, каждого дуновения которого жители города ждут с огромным нетерпением.
Температура воздуха: + 25

Начало игры.

Свет. Свет был первым, что вызвало в сознании Нуриэля какой-то отклик. Он был неровным, трепещущим и разномастным, и причинил зрению юного сновидца нечто вроде боли. Да, пожалуй, именно боли, потому что ощущение было крайне неприятным - он привык воспринимать Сон как целостную картинку, а здесь все внезапно разорвалось, восприятие разъединилось, доставляя существу Изнанки дичайший дискомфорт. Он даже взвыл - естественно, про себя, потому что голосовые связки и возможность ими управлять были ему неведомы. Потом пришел звук, какофония звуков вечернего города, несколько приглушенная отдаленностью субъекта нашего изучения от центра этого самого города. В душу Нури прокрался страх, чувство, ведомое ему по тем неприятным моментам Разрыва, которые он умело предчувствовал и так сильно не любил. Эти звуки были одновременно похожи и не похожи на звуки Сна - по меньшей мере потому, что очень часто Сны бывали беззвучны, как немое черно-белое кино. Затем к сно пришли ощущения, и тогда он понял, что не парит над миром Сна, как привык, а лежит! Плечом он ощущал нечто теплое и твердое, чему не знал название, но предпочел называть низом, потому что по "низу" во Снах обычно ходили и на "низу" лежали, если лежать больше было негде. А потом до Нуриэля внезапно дошло, что у него откуда-то есть плечо! Мало того, не только плечо, но и бок, бедра, ноги и, черт возьми, голова. А на голове росло то, что люди в сновидениях называли волосами. Чтобы убедиться в том, что он действительно каким-то образом принял обличье человека, Нури заставил себя опустить глаза - как непривычно было иметь ограниченный обзор - и оглядеть себя, свое воплощение.
Плоть...
Он мыслил образами, а не словами, но образы эти были точны: да, это была плоть, облеченная в темную ткань, плоть, очень похожая на человеческую, людскую, на... тело. Да, тело. Это со всей точностью было тело. Нуриэль не понимал.
Как? Зачем мне это? Нужно выбираться из этого Сна. Разрыв по ощущениям лучше, чем это!
Сознанием он попытался нащупать ниточку, которую связывает Сон с сознанием спящего, потянулся, чтобы порвать ее, чтобы подбросить в Сон нечто такое, что вызовет диссонанс и выбросит сновидца из этого плотского ужаса, но не тут то было. Нити не было!
Нуриэля охватила паника. Он беззвучно открыл рот, но тут же его захлопнул, снова открыл и снова беззвучно хватанул воздуха, прогорклого, напоенного смрадом воздуха, как рыба, вытащенная на сушу. В какой-то мере он ею и был: беспомощное существо, не знающее, что ему делать и как быть. Паника, надо признаться, была для Нури чувством новым; он никогда не испытывал настолько всеобъемлющего ужаса перед тем, в какой ситуации он оказался. Пленник неизвестного ему Сна, снящегося неизвестно кому, и, похоже, пленник навечно. Он должен был найти выход!
Разум Нури мыслил образами. Он решил оглядеться, чтобы понять, что окружает его. Сознание подсказывало, что все эти составляющие, "кубики" ему знакомы - и фонари, и коробки с застекленными дырами, и какие-то ящики... а еще другие спящие, тычущие в него пальцами рук. Сно снова беззвучно хлопнул ртом, а потом конвульсивно дернулся, видя фигуры, приближающиеся к нему.
Они не должны меня видеть, не должны, не должны!!!
Нужно было пользоваться тем, что было у Нури под рукой. Плотью. Телом. Но все не было столь простым, как раньше, когда он мог перемещаться по Сну, лишь помыслив о перемещении. Здесь были другие законы, и они очень не нравились сно. Он честно приказал своей плоти: "Встань", но она отказалась повиноваться. Чтобы встать, здесь нужна была последовательность действий. С ужасом Нуриэль глазами следил за тем, как фигуры спящих передвигают ходулями ног, сгибая колено, напрягаясь и отрывая стопу от "низа". Нужно было сделать что-то подобное. Он честно попытался согнуть колени, и, к его вящему восторгу, это вышло. В итоге у Нури получилось подтянуть колени поближе к груди. Однако к вставанию это не привело!
Ну-у-у же, быстрее!
Фигуры перекликались. Что-то сверкнуло в тускло-алом свете фонаря, блеснуло, как маленькая рыбка с серебристой чешуей. Губы юного сновидца искривились умоляюще-напуганным выражением. Паника хлестнула по нему еще одной волной, и он с изрядной долей удивления почувствовал в груди глухие частые удары, словно что-то пыталось вырваться из него, отчего сно стало еще страшнее.
Руки! У меня есть руки! И плечо, да...
Верхний пояс конечностей тоже слабо слушался хозяина. Наконец, ему удалось упереться ладонью в "низ", неприятно обжегший кожу своей шероховатостью.
Ну!
Ему удалось привести себя в положение, несколько более вертикальное относительно "низа", чем было ранее. Хлопая слезящимися глазами, он смотрел на спящих, которые приближались к нему с долей опаски.
Какому страшному существу все это снится?!
Его зрение затуманилось, в носу - еще один непонятный отросток плоти! - защипало. Горло что-то сдавило, когда он снова попытался вдохнуть смога, внутри как-то ущербно булькнуло, всхлипнуло, и сно почувствовал, как что-то горячее струится по лицу.
- Да он плачет! - донеслось до его слуха. О слезах он знал мало, в Снах слезы появляются редко, но всегда связаны с чем-то плохим, поэтому Нуриэль согласился с чужим возгласом. В горле что-то клокотало, во рту было солоно, а там, где у человека находится солнечное сплетение, что-то билось и кипело холодной болью. Что такое боль, сновидец знал хорошо, но уже успел забыть - в мирах Изнанки он уже несколько тысяч Снов не испытывал Разрыва, а покидал их самостоятельно.
С величайшим трудом он поднял правую руку, пытаясь закрыться от чуждого и непонятного ему Сна.
Страх...

Сейчас Нуриэлю казалось, что этот Сон просто создан для боли, что она является его основной силой и орудием. Сновидец оценил мощь этого оружия, когда обитый сталью мысок тяжелого сапога с размаху врезался в ребра. Ослепительная волна пронзила Сознание, вгрызаясь в него беспощадно и безжалостно.
Бежать, нужно бежать, нужно укрыться от боли, я не хочу боли, я боюсь ее, я боюсь этот Сон, я боюсь этих спящих, я боюсь-боюсь-боюсь!
Снова пинок, снова боль, гогот, волглый свет фонарей, смрадный воздух - ощущений было слишком много, а потребность управлять телом истощала внутренние силы сно. В какой-то момент он осознал, что то, что происходит с ним, совершенно отлично от всего, что он ранее испытывал. Началась рассинхронизация. Сложно описать это так, чтобы было понятно человеку, но ощущение не из приятных. Это момент, когда энергетическая сущность начинает отторгаться телом, к которому привязана, из-за потери контроля или усталости. Представьте, что ваше сознание отрывается от привычной сосредоточенности на взгляде и иных ощущениях, сжимается в точку внутри черепной коробки и начинает с огромной скоростью вибрировать, колебаться, причем амплитуда этих колебаний с каждым мгновением увеличивается и увеличивается. Тело в свою очередь откликается конвульсивными спазмами и крупной дрожью, поднятием температуры и общим недомоганием, схожим по симптомам с отравлением. А теперь представьте, что все это испытывает существо, насильно привязанное к телу...
От очередного пинка Нуриэль заскулил, как побитый пес. Тело содрогнулось, зрение помутилось настолько, что стали неразличимы силуэты спящих, по непонятным сно причинам причиняющих ему боль. В голове стоял гул, звон, почти заглушающий внешние звуки, мучительная вибрация, разрывающая нейронные связи. Конвульсивно дернувшись, юный сновидец почувствовал, как в дьявольском спазме сжимаются внутренности, перекручиваясь клубком разъяренных змей.
Внезапно гогот и гомон мучителей прорвал оглушительный треск, за которым мгновенно последовали завывания и непечатная брань, топот ног, проклятия в чью-то сторону. Сно с трудом поднял глаза на одного из мучителей, который выл над ним, зажимая пальцами горло. Это существо издавало странные бульканья и стенания, пытаясь удержать красную жидкость, вытекающую из обожженного отверстия, которое он и пытался зажать. Одна теплая капля, затем вторая и третья, четвертая приземлились на лоб и спутанные светлые волосы Нури. Запах был странный. Металлический. Неприятный. Тяжелый. Такого издевательства над собой плоть не выдержала: Нуриэль почувствовал, как желудок агонизирует, сжимаясь, и тошнотворная волна поднимается вверх к горлу. Его сложило пополам и вырвало липкой пеной, пахнущей резко, но не неприятно. Это был запах, малоприсущий человеческому организму, сладковато-тленный запах прелой листвы. А потом вырвало еще раз, и еще; желудок не успокаивался, он бушевал, извергая потоки пенистой рвоты без единого следа пищи, зато со сгустками темной сукровицы, он смазмировал, заставляя тело юного сно конвульсивно извиваться на асфальте. Что творилось при этом с его Сознанием, передать было сложно, это напоминало хаотичные всплески и выбросы энергии, напоминало саморазрушение, неуправляемую цепную реакцию.
Он уже почти не мог воспринимать окружающий мир. Органы чувств отказывали, не выдерживая такого внутреннего напора. Единственное, за что он держался, был слух. И слух подсказывал ему, что творится что-то страшное.

Отредактировано Нуриэль (2011-06-15 15:48:49)