Town of Legend

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Town of Legend » Европейская часть города » Казино "Блеф"


Казино "Блеф"

Сообщений 301 страница 330 из 359

1

http://savepic.su/1908666.png

Вход

Казино расположено практически в центре города и занимает первые пять этажей высотного Скай-Тауэра. Собственно, владельцу казино он принадлежит целиком, но остальные этажи в основном сданы в аренду.
У входа, точнее, у въезда обнаружится просторная закрытая парковка, роскошное, отделанное черным и белым мрамором крыльцо, залитое немигающим янтарным светом – никакой безвкусицы с разноцветными мигающими огоньками вы здесь не увидите.
Далее находится гардероб и несколько касс, где деньги можно обменять на игровые фишки. Вход платный.
Из просторного вестибюля, в центре которого среди небольшого декоративного бассейна с фонтанами возвышается бронзовая статуя богини удачи. ведут несколько выходов – два ведут в небольшие полутемные залы игровых автоматов и один – в расположенные один за другим большой и малый игровой зал.
Стоит заметить, если будете внимательны, то в некотором отдалении обнаружите еще одну дверь. Те, кто играет там, обладают завидной толщиной кошельков, хорошим вкусом и, что неудивительно, полнейшим нежеланием отираться среди простых игроков.
Что заставляет сердце биться быстрей, а ладони – покрываться потом в предвкушении? Естественно, знакомая всему городу вывеска. Вы у входа в святилище Фортуны и, похоже, сегодня вам предстоит принести на ее алтарь немалую жертву, ведь вечер только начинается.

Игровые залы

Как таковых, залов несколько.  Главными, конечно, являются большой и малый залы, отделенные друг от друга только золотистой аркой. Здесь расположены многочисленные игровые столы – рулетка, блэк джек, покер, секу – главное, чтобы в самый неподходящий момент не кончились фишки. Окон, что неудивительно, в казино нет, нарядный зелено-золотистый и черно-белый дизайн, яркий свет и музыка смывают все различия между ночью и днем, остается только ощущение непрекращающегося праздника, так поздний вечер чарующе-незаметно перетекает в ранее утро. У большого зала очень высокий потолок, а вдоль дальней стены, над входом в малый игровой зал проходит широкая галерея, ведущая в прочие помещения казино и с двух сторон зала оканчивающаяся мраморными лестницами.
В двух небольших и полутемных помещениях, освещенных только яркими мониторами и сетью мелких лампочек на низком потолке, стоят игровые автоматы и публика там играет, как вы понимаете, не самая изысканная.
Будто в насмешку, ярчайшим контрастом являются несколько недоступных для простых смертных VIP-залов, хотя их уместнее назвать всего лишь комнатами. В каждом помещается только один стол и, стоит сказать, дизайнер, который трудился над их оформлением обошелся владельцу казино в немалую сумму.
Вот они, обители и кельи, со всеми алтарями и иконами. Здесь ежевечерне совершаются служения… правда, в имя совершенно разных богов. Кто-то здесь зарабатывает деньги, кого-то сюда приводит азарт и неистребимая жажда игры. Как очевидно, абсолютное большинство посетителей относится ко второй категории. Заведение всегда в плюсе.

Бар-ресторан

Находится это оформленное в достаточно современном стиле заведение на втором этаже и попасть туда можно прямо из большого зала. Напротив стеклянной двери тянется барная стойка, чуть дальше и направо – столики для публики попроще, налево – уютные полузакрытые ниши для более состоятельных клиентов. Стоит ли говорить, что подаваемые меню в этих двух секциях разительно отличаются друг от друга?
Пристанище проигравшихся в пух и прах неудачников и место, где усталые игроки берут тайм-аут, это не столько бар, сколько полноценный ресторан с довольно неплохой кухней, которой не брезгует и сам владелец.

Номера

Те, кто ходят в казино развлечься и отдохнуть, а не лихорадочно попытаться заработать, прекрасно знают, что если обратиться к белобрысому администратору, то можно продлить вечер и в уютном номере в теплой, а иногда даже горячей компании. Здесь тоже подают меню, только вот в нем вас встретит чарующее разнообразие работающих в казино умелых и дорогих проституток, способных не только развлечь посетителя в постели, но и изобразить вашу партию за игровым столом. Говорят, какая-то из них приносит удачу, но все слухи, слухи…
Эти «комнаты отдыха» расположены этажом выше и провести вас туда сможет только кто-либо из персонала (неписи).
Стоит отметить, что, обзаведясь бездомным и странноватым начальником охраны, больше похожим на забитую девочку-подростка, владелец казино милостиво освободил для нее один из номеров.
Можно ли снять шлюху в казино «Блеф»? Дружок, не задавай глупых вопросов. Здесь торгуют не только цветными фишками. Девочки, мальчики, выпивка, наркотики – все, что пожелает клиент, все под утонченным этническим соусом.

Служебные помещения, крыша

Из самого интересного стоит отметить крышу со смотровой площадкой, небольшой торговый центр несколькими этажами выше казино и многочисленные офисные соты, занявшие большую часть этажей башни. Естественно, вход в неиспользуемую казино и потому сдаваемую внаем часть здания, совершенно отдельный и даже въезд с другой стороны, войти туда может любой желающий. Здесь же находится выход на крышу. В служебные помещения игорного дома, не сообщающиеся с остальным зданием, попасть достаточно затруднительно, следует заранее приготовить речь для бдительной охраны.
Знаете, принадлежащий владельцу «Блефа» Скай-Тауэр, на первых пяти этажах которого расположено казино – та еще лисья нора и отнорков в ней хватает выше крыши. Пожалуй, стоит сказать, что в небоскребе имеются, как это не странно, лестницы, лифты, комнаты охраны, многочисленные кабинеты персонала, хранилища, технические помещения и многое другое.

Кабинет хозяина казино

http://s53.radikal.ru/i140/1001/98/ea47ea598d84.jpg

0

301

- Лерайе, - представился начальник охраны. - Я бы пожал вам руку, но, боюсь, вы проигнорируете данный жест. Насчёт документов - придётся поверить мне на слово.
Имя без документов? Усмешка снова пронеслась по лицу дроу. Без бумажки ты ..., а с бумажкой - человек... Так говорят люди. Для них бумаги - чуть ли не самое важное, важнее статуса, важнее жизни. Это вам не другие расы, где прав тот, кто сильнее. Бумажками там не отмашешься.
А жать руку Влад точно не стал бы, тут Лерайе был прав. И дело даже не в том, что дроу мог презирать этого субьекта или же считать, что ему это не нужно, нет. Людские привычки - придти, облапать всех своих, словно пометить их, это было не для Влада, который вообще не любил, когда его кто-то касается. Комментировать это Крау не стал.
- Казино - ещё большее зло, чем вы можете себе представить. Но это не нашего ума дело.
Влад внимательно смотрел на рыжеволосого и слушал... Интонация парня изменилась, нотки обиды, возможно раздражения, так и скользили в его словах... Недоволен работой? Что же тебя здесь держит тогда? Неужто что-то сам задолжал или прячешься здесь?
- Не вашего, может быть... Но нас с Фликой это непосредственно касается.
- Мне абсолютно наплевать, что будет с казино, - это признание было открыто сказано, когда увели девушку.
Влад нахмурился. Решил работать где-то, так отдавайся работе всем своим существом. Не нравится - уходи, но сидеть и протирать штаны, делая вид, что работаешь - последнее, что можно делать. Когда ты так относишься к своей работе, считай, все дела будут провалены... Не удивительно, что они не могут поймать своего шуллера... Крау сощурил глаза, презрительно глянув на парня. Первое впечатление оказалось неверным. Это - не цепной пёс с прекрасным разумом и чутьём, подчиняющийся своему любимому хозяину. Это - одиночка, который только сам за себя, защищающий только свою шкуру. Влад не очень любил таких. Он видел силу в команде, в семье... А одному уже не выжить в этом столь быстро меняющемся мире. Прошло время героев, которые якобы один на один ходили против драконов. Сейчас нужно прикрывать друг другу спину, именно это пытался донести Дэймону Влад в баре-ресторане, но с рыжим его ничего не связывало, лишь глупый случай, попытка хоть как-то отвертеться от наездов высшего начальства посредством подставы невинных. Жертвой Крау не собирался быть... Осталось лишь увидеть, что у парня есть на дроу.
- И ваши угрозы для меня - пустое место. Я слишком много наслушался их за свою жизнь, - конец фразы было уже тяжело разобрать за рыком, издававшимся от Лерайе. Ну, прекрасно... Он начинает оборачиваться... - Но вы двое не так просты, как кажется на первый взгляд. Вы не люди...
- Какая поразительная наблюдательность... - вырвалось у дроу, и тут он замер... "Вы двое"? Он сказал про нас двоих... Флика...
Но тут внезапно открылась дверь, разгоняя полутьму комнаты и хорошеннечко освещая дроу и оборотня. В проёме стояла Флика... С её руки капала.... кровь. Поранилась? - с надеждой подумал Влад, пытаясь верить в то, что та не натворила дел.
- Вы закончили, господа? - она улыбалась...
На девушке больше не было очков... А глаза полыхали сапфирами... Влад так и увидел перед собой ту прекрасную волчицу - хозяйку леса... Сейчас ей не хватало хвоста... Да, ошибиться он не мог... Такие глаза были только у неё... Как тогда назвал её Снейк?
- Блю? - выдохнул Влад.
- Потому претензий к вам не имею. Произошла чудовищная ошибка, - слова, которые так долго ждал Влад, теперь были совсем не к месту. Похоже, парень был очень доволен.
- Да... Блю... Вы совершили чудовищную ошибку... - прошептал Крау, медленно разворачиваясь к оборотню.
Но мы её сейчас исправим... Ухмылка на лице и тени в помощь... Тень, отбрасываемая Лерайе, медленно и совершенно бесшумно поднялась за спиной у рыжего. Влад не изголялся на спец эффекты - это снова был дубликат, вот только теперь это был теневой Лерайе, с единственным отличием - его левая рука была как огромный меч, который, удлинившись, был приставлен к горлу металлическим остриём. Одно движение и это оружие нанизало бы голову рыжего, как спелое яблоко спица.
- Мне очень жаль, Лерайе, но действия моей спутницы, скорее всего, были записаны на ваши видеоустройства. А мне бы не хотелось, чтобы эти видеоматериалы стали достоянием кого-либо. Думаю, на память я не хотел бы оставлять то, что произошло там... Но помни, - Влад перестал называть на "Вы" парня, поскольку его действия привели к таким последствиям, и теперь статус рыжего покатился вниз в глазах дроу, - ТЫ виноват в произошедшем... Эти смерти на твоей совести.. Если, конечно, она у тебя есть...
Лёгкий укол-напоминание в шею, и тень подтолкнула Лерайе к компьютерам, стоя практически у того за спиной, что её не было видно в полутьме от входа в комнату.
- Стирай всё, что здесь произошло.
Тень взяла руку оборотня и положила её на клавиатуру. В этот момент в комнату ввалился мужичок, который недавно сидел здесь за мониторами.
- Лерайе... ТЫ... ТЫ... Ты за одно с ними!!! - парень развернулся и убежал.
- Подождите, Блю, пусть он бежит, это нам только на руку, - сразу предупредил дальнейший рывок волчицы за убегающей дичью Влад. - А вот теперь, Лерайе, вы повязаны с нами... Теперь вы один из нас... Что же... Мы можем здесь остаться и подождать, когда вас упекут в тюрьму. Как вы думаете, сможет оборотень долго прожить в клетке? Стирайте все наши записи!
Подождав, пока рыжий доделает то, что приказал сделать Влад, Крау тем временем медленно подошёл к Блю.
- Нужно уходить, Хозяйка леса... Мы здесь слишком уж задержались... - Схватив Лерайе за шкирку, Влад улыбнулся. - А тебя я на всякий случай возьму с собой, пока не смогу убедиться, что за нами не охотится полиция с братками из казино... - с этими словами Влад шагнул в тень и вышел....
...Вышел с другой стороны здания... на высоте этажа 15... или на каком  там был пост охраны... Секунда и троица понеслась вниз...
- Чёрт, - пробормотал Крау, - я думал, здесь будет ещё коридор...
Ветер рвал полы одежды, мешал вдохнуть.
- КРА!!!!! - шансов, что ворон услишит Влада практически не было, но кто запрещал попробовать? Влад лишь покрепче сжал обе руки, удерживая при себе Лерайе и Блю, как вдруг с крыши соравлась огромная тень. С виду это было похоже на огромную собаку... только с крыльями... Правда, морда у неё была как у ворона... зубастого ворона...
- Что за тварь??!!
Похоже, у меня галлюцинации на почве паники перед неизбежной гибелью. Передние лапы летающей животины ухавтили за плечи дроу, от чего того тряхонуло. Лерайе удержать не удалось, и тот нырнул в темноту, вниз. Влад быстро ухватил Блю, теперь двумя руками, но от этого не было проще.
- Лерайе! Лерайе!!! - закричал Крау, затрепыхавшись в лапах чудовища.
Оно пронзительно закричало, издав крик, похожий на карканье. И Влад с Блю понеслись вниз. Практически на высоте третьего этажа хвост твари обвился вокруг талии рыжего, всех дёрнуло и они провалились до уровня второго этажа... Затем монстр выровнял полёт, тяжело забил крыльями и улетел. Полёт был несколкьо затяжным, сбросили их на балкон квартирки над магазином Влада.
Руки у Крау так тряслись, что он еле смог открыть дверь. Запихва Лерайе в квартирку, Влад просто рухнул на диван без сил. Через некоторое время через балконную дверь влетел ворон и уселся на книжный шкаф, поглядывая на всех присутствующих одним глазом.

===> Сесть магазинчиков со всякой всячиной. Квартира над магазином.

Отредактировано Влад Крау (2011-04-12 18:50:35)

+1

302

Блю?
Он сразу узнал эти глаза и имя, просквозившее из уст лича задержалось в его голове. Ты это увидел, ты и молчи. Ни слова, никому, никто не должен знать о ней. Нет! О её второй половине. Уж очень сильно она берёжёт тайну эту, постепенно открывающую только тем, кому предпочтёт достоинство и доверие.
Я за тобой шла...
Недавно спросив её о том, зачем прибыла столь хрупкая девушка в казино, сейчас открывает правду и то в мыслях. Они оба смотрели на неё, заглядывали в сапфирные глаза, читая в них глубокие мысли, тонущие в синем озере. Волчица ещё ни разу не убивала, но испытав в себе беспокойство, так же, как ранее за Снэйка, она бы повторила и в тот раз подобные действия. Лишился охраны? Только двоих, остальные попадут в больницу и тот человек-мужчина выживет, но памяти ему не видать.
Всё равно, ошибся ли тот оборотень на счёт двоих или нет, ему же безразличное отношение к заведению и за убытки не несёт ответственности.
Что такое? Его глаза, хищная улыбка. Он так смотрит в упор, чувство странное. Нечто тёплое разливается по венам, согревая тело. Опустив голову, Блю сдержалась ещё один поток неизвестного попутного ветра - смущение. Только отчего оно?
Валившийся мужик, посчитал оборотня причастником разрушения. Пулей, бросившись обратно, волчица уже хотела броситься в след, но слова дроу остановили её. Не подумайте, что она слушается его, не подумайте, что поджала хвост, если Влад так сильно хочет славы, то пусть ему и на руку.
Оглянись, а может, просто моргни, и перед вами нет уже той самой девушки, слова брошены в сторону двери, столкнулись с нею и рухнули на пол. Темнота до сих пор покрывала кабинет и в гуще не заметны шорохи волчицы. Уши чётко уловили странные звуки, напоминающие хлопот крыльев.
Спироу?
Да нет же, крылатый волк не осмелился бы примчаться в город. Спироу - сын Блю, мутированный волк из-за необычного климата, рождённый от Джо, у которого в роду имелся один родственник - ангел.
Ещё один шаг и вся троица неслась в бездну. Для волка не оказалось это страшным и для оборотня тоже не должно быть, он мог за что-либо ухватиться и спастись, а Блю хватило бы прикосновение Влада. Хлопки приближались, и вот сама тьма подхватила всех троих, поднимая в воздух. Пилот явно впервые поднимал так много пассажиров, ему с трудом удалось отрегулировать управление, но доставить в целостности и сохранности удалось.
Их эксплуатировали на балконе над магазином, видимо это квартира принадлежала хозяину ворона. Тот же вернулся обратно, в птичью форму, и как ни в чём не бывало, уселся на шкафу. Пока двое были заняты друг другом, волчица осталась на прежнем месте, глядя на расцветающее небо.
Правильно ли я сделала.. открылась и оба меня видели.. Смысл был? Что у меня на двоих, какие дальнейшие связи?
Поднявшись на задние лапы, зверь положил передние на перила покачивая хвостом. Её уши были отведены в сторону и прижаты, что-то волновало, но это остальных не касалось.

===> Сесть магазинчиков со всякой всячиной. Квартира над магазином.

0

303

- Не вашего, может быть... Но нас с Фликой это непосредственно касается.
В голосе дроу скользило скрытое презрение. Незнакомец начинал всё-таки раздражать оборотня. Особенно тот взгляд, которым одарил его тёмный.
Да кто ты такой, чтоб давать мне оценку... Жалкое двуногое... Знал ли ты, что такое отдаваться работе душой и телом?.. Знал ли ты вкус этого торжества, которое пробегает электричеством от ступней, до кончика пальцев, когда, рискуя своей шкурой, вы выходите победителями без единой царапины... Ты когда-нибудь знал, что такое по-настоящему привязным?.. Что значит настоящее братство?... ТЫ КОГДА НИБУДЬ ЧУВСТВОВАЛ НА СЕБЕ КРОВЬ ДРУГА, ПРИКРЫВШЕГО СВОИМ ТЕЛОМ ТВОЮ СПИНУ?..
В глазах аниото буквально вспыхнуло солнце. Его совсем недавно отпустили кошмары. Его бунтующее сердце только перестало разрываться, истекая кровью... А этот самоуверенный НЕчеловек, будет его тыкать носом, как собачонку, сделавшую своё дело в тапок. Игры играми, но это... Неизвестно что удержало Лерайе от обращения и попытки перегрызть ему горло. И даже не девушка, которая была в крови... Совсем немного - всего лишь по локоть. Тем временем дроу назвал вошедшую по имени. Но с такой интонацией, словно он впервые её видит и удивлён до глубины души.
- Блю?
- Ты даже не знаешь, насколько ошибаешься. Думаешь, ты видишь меня насквозь? В таком случает ты либо слеп, либо дурак.
Любой интерес у оборотня к дроу мгновенно пропал. Осталась только пустота, которая, казалось, покинула душу Огненного. Эмоции, желания, мысли - всё пропало. Сознание стало программированным, механическим.
Дроу незнакомец вернулся к разговору меж ними двоими.
- Да... Блю... Вы совершили чудовищную ошибку...
Лерайе вздрогнул, когда что-то острое коснулось кожи. Он не слышал ничего и никого. Это было неправильно. Но аниото было сейчас наплевать. даже если его тело распнут на кресте. Зрачки янтарных глаз зияли провалом. Незнакомец что-то твердил о видеокамерах, записях и прочей дребедени. Оборотень одарил его презрительным взглядом, не разжимая губ. Всё стало таким мелочным. Сознание старалось блокировать боль, идущую изнутри, но Огненный слишком быстро проваливался в воспоминания.

Шквальный ветер практически пригибал деревья к земле. Яркая лента волос цвета пламени развевалась, украшенная алыми разводами крови. Чужой крови. Сердце неистово колотилось где-то в районе глотки. Руки, в окровавленных перчатках без пальцев, сжимали руль железного коня. Да так сильно, что костяшки побелели. Лерайе чувствовал, что хватка Хью слабеет на его талии, но только жал на газ. Огненный не позволит тому упасть. Ни при каких обстоятельствах. Правую руку свело болью – пуля прошла по касательной, но легче от этого не становилось.
- Лерайе, остановись, мне больно, пожалуйста…
От этого голоса мурашки пробегали по коже. Обессиленный голос… Вырывающийся со свистящим звуком – прострелено лёгкое… Бесцветный…
- Терпи, чёрт тебя дери. Ноешь как баба…
- Огненный, твою мать, ты всегда умел подбодрить! - из-за ветра говорящего едва было слышно, но Лерайе чувствовал, что тот улыбается, хотя и старается ругаться. – Диву даюсь, как тебе ещё не оторвали язык.
Глухой кашель сопровождался кровью, которая горячими каплями буквально обожгла замёрзшее плечо парня.
Он умрёт, - безапелляционно заявило подсознание, хотя Огненный и сам это прекрасно понимал. Резкий поворот. На красный. Ещё прибавить газ. Действия доходили до автоматизма.
- А ведь Джейн тебя любит…
- У тебя бред, - краем губ улыбнулся Огненный. Лерайе знал, что девушка Хью неровно дышит к нему. Но дружба – есть дружба. Он и пальцем бы не коснулся её.
Эти мысли немного отвлекли от реальности. Ровно до того момента, как Огненный остановился возле стен поликлиники. Неподалёку как раз выходили санитары из машины скорой помощи, которым Лерайе крикнул:
- Помогите, тут человек ранен…
Лучше бы ты сказал им правду, - не унималось подсознание. – Помогите, тут человек мёртв!..

- ТЫ виноват в произошедшем... Эти смерти на твоей совести.. Если, конечно, она у тебя есть...
Голос дроу вернул его в реальность вкупе с болью. Телом оборотень был здесь, а душой - далеко. Его подтолкнули к компьютерам.
- Стирай всё, что здесь произошло.
Тень, словно кукловод, положила его руку на клавиатуру. Внезапно в комнату вошёл Фел. На его лице был истинный ужас. Мужчина, привыкший сидеть за монитором, явно не готов был побывать в морге на экскурсии.
- Лерайе... ТЫ... ТЫ... Ты за одно с ними!!! - истерический голос - он на грани срыва. Довольно шустро он скрылся в проёме.
- Подождите, Блю, пусть он бежит, это нам только на руку.
Оборотень посмотрел на дроу. Но это относилось не к нему. А к Блю.
Да, пусть бежит. Мне как раз будет чем поужинать...
Разумом правил разьярённый зверь, жаждущий крови.
- А вот теперь, Лерайе, вы повязаны с нами... Теперь вы один из нас...
- Один из вас? Лучше сдохнуть, - аниото всё ещё был зол на неудачного дроу-психолога.
- Что же... Мы можем здесь остаться и подождать, когда вас упекут в тюрьму. Как вы думаете, сможет оборотень долго прожить в клетке? Стирайте все наши записи!
На риторический вопрос тёмного он не ответил. Также и проигнорировал приказ. Да вот тень напомнила, что выхода у него нет. Пока нет. И пока пальцы тени не заставили пальцы ходить по клавишам - Лерайе даже не собирался удалять.
- Нужно уходить, Хозяйка леса... Мы здесь слишком уж задержались...
Внезапно дроу схватил его за шиворот, как нашкодившего котёнка. Это было последней каплей. Но внезапно внутренняя ипостась разразилась диким хохотом. И только спустя пару мгновений Лерайе понял - чтобы схватить парня за шиворот, низкорослому дроу пришлось привстать на цыпочки. Это было довольно забавно.
- А тебя я на всякий случай возьму с собой, пока не смогу убедиться, что за нами не охотится полиция с братками из казино...
- Кто-то же хотел меня упечь в тюрягу, - с трудом скрывая улыбку, произнёс аниото, как внезапно произошло что-то довольно странное... Они шагнули в тень и... Вышли! Вернее выпали к чёртовой матери с 15 этажа.
- Чёрт, - пробормотал Крау, - я думал, здесь будет ещё коридор...
Тёмный говорил так спокойно, словно он не падал в твёрдый асфальт. Ни крика - ничего. Складывалось впечатление, что у дроу отклонения в психике, раз он так спокойно всё воспринимает. Тень позади исчезла, но тёмный продолжал его держать и аниото расставил руки в стороны, наслаждаясь падением, закрыв глаза. Хотя ему было страшно. Чертовски страшно.
Надеюсь, у тебя припасён парашют...
- КРА!!!!!
Раздался громкий возглас для ушей оборотня. Казалось, дроу решил прикинуться вороном и улететь. А до земли оставалось всё меньше. Красиво хрустнут их кости и брызнет кровь. Ужастики отдыхают.
- Что за тварь??!!
Этот вскрик заставил оборотня приоткрыть один глаз. Какое-то огромное существо... Лерайе передёрнуло от отвращения. будь он оборотнем, шерсть на загривке встала бы дыбом. Внезапно хватка дроу ослабла и он резко ушёл вверх. Аниото не знал что в этом случае лучше - встретиться лицом к лицу с асфальтом, или быть растерзанным этим чудовищем...
- Лерайе! Лерайе!!! - закричал тёмный. Но аниото заставил себя поверить, что ему показалось. Он снова закрыл глаза, стараясь не думать о будущем. Полёт длился пару секунд, но для оборотня прошли часы. Внезапно что-то толстое обвилось вокруг него, дёргая на себя. Боль пронзила тело, заставив Лерайе сдавленно застонать. Остановить тело, падающее с 15 этажа - задача не из лёгких и приятных. В углу губ показалась капля крови. Чудом не треснули рёбра вкупе с позвоночником. Тем временем монстр выровнялся и полетел. Огненный хотел было вонзить острые когти в, по всей видимости, хвост, но передумал. Целоваться с асфальтом - последнее дело. 
Через пару минут, а может через пару часов, монстр довольно "бережно" скинул их на какой-то балкончик. Инстинктивно перевернувшись, Лерайе приземлился на колени и ладони, порвав ткань штанов и перчаток. Пока оборотень оклемался, дроe затянул его в комнату. Благо Огненный решил встать и тёмный по инерции двинулся за ним, не удержав равновесие. Иначе бы хрупкое создание ещё долго пихало б его тушку.
Опираясь на стену, Лерайе встал. Дроу удобненько расположился на диване. Волчица отряхивалась. Картина маслом...

====>> Сеть магазинчиков со всякой всячиной

+2

304

<<====== Побережье » Сеть магазинчиков со всякой всячиной

Апрель. 2011 год.
Утро: не оправдало ожиданий - на улице всё ещё холодно, ветер обнимает ранних пташек, которые спешат по своим делам, однако солнце уже начинает дарить тепло.
Температура воздуха: + 3

Казино "Блеф", номера, комната Лерайе

Как часто ты изгонял меня из себя
В моем вакууме свое сердце сжигал
Свое второе Я, вторую кожу
Замуровал себя в своей голове
Когда я проникну в твою душу
И воспользуюсь тобой в свое удовольствие
Я ослеплю твои чувства
Ты сможешь и сам закончить игру
(c) перевод

Утончённая резь в глазах давала о себе знать каждую секунду. Каждое мгновение. Отрые когти гончей царапали паркет. Жуткий звук. Как ногтем по доске. Или гвоздём по стеклу. Так, что проходит электрический разряд по позвоночнику и отдаётся тупым ударом в голову. В комнату вошёл человек. А человек ли?...
Свет из коридора лился в комнату, обминая силуэт вошедшего. Крепкое телосложение. Немалый рост... Он вошёл. Казалось, шаг был чеканенный. Рука сомкнулась на ручке двери и толкнула её в сторону источника света. Раздался глухой стук, после него - лязг замка. Лерайе выдохнул. В голове настойчиво вертелись слова песни о лабиринте. Мало кто знал, что оборотень страдает аэрофобией. И это сейчас сказывалось, как никогда. Плюс ко всему - безудержно хотелось наполнить лёгкие никотином. Аниото сходил с ума. По крайней мере, это оправдание ему нравилось намного больше чем то, что он всё больше попадал под влияние своего второго Я.
Голову пронзила острая боль. Огненный сомкнул пальцы на висках. Провёл сначала по, потом против часовой стрелки. Снова и снова. Его тело охватила минутная слабость. Он, чуть пошатываясь, прошёл в комнату и рухнул на диван. Усталость тут же накрыла махровым одеялом.
Ты не можешь меня отрицать, - раздался громкий ясный голос в голове, отчего парень едва слышно застонал.
Я и не собирался это делать...
Тогда дай, дай мне свободу,
- тело свела судорога и едва не заставила взрослого мужчину свернуться в клубок.
- Бери что хочешь, только дай мне уснуть, - Лерайе не заметил, как сказал это вслух. Боль отпустила, и он тут же провалился в небытие.

***
Апрель. 2011 год.
Вечер: ветер угомонился только к вечеру, теперь на улице тихо и спокойно. Солнце еще не совсем скрылось за горизонтом и сейчас дарит свое последнее тепло за сегодняшний день.
Температура воздуха: + 9

Оборотень проснулся. Потянулся. Тело затекло от неудобного положения и всё ломило. Но в остальном он чувствовал себя отлично. Хищник чувствовал себя отлично. Сознание Лерайе продолжало дремать, взяв на себя все негативные последствия. Огненный сел и повернул голову вправо. Потом влево. Раздался лёгкий хруст суставов. Едва заметно ухмыльнулся. После чего встал и направился в душ. Скинув одежду, он подставил горячим струям воды своё спортивное тело. Оборотень по своей природе не мог быть хлюпиком. Если, конечно, его гибкость не заменяла физическая сила. Однако родовая предрасположенность парня исключала такую возможность. Он повернулся боком к зеркалу. Татуировка словно горела под каплями воды каким-то бархатно-чёрным светом.
Насладившись теплом, аниото вышел из душа, вытираясь насухо полотенцем. Пальцы скользнули к открытому чемодану, как замерли на полпути. На диване лежал белоснежный конверт. Не говоря ни слова, он подошёл и одним ловким движением вскрыл его. Инстинкт ни на миг не сомневался в правильности своего решения. Даже если бы от этого действия зависело наступление конца света.
Однако, ничего подобного там не было. Только зарплата за месяц и записка с приглашением в кабинет начальника. Недобро улыбнувшись, Лерайе скомкал бумагу, и она выпала из его ладони на пол.
Картина Репина - "Приплыли", - подумал бы Огненный, но он спал. Слишком крепко и слишком глубоко.
- Кончен бал, погасли свечи, Не успевшие поджечь Всю планету, И не вечным Оказался красный меч, Пропитавший кровью землю Невиновной стороны, Что бельмом сияла белым В чёрном глазе сатаны.
Лерайе напевал первое, что пришло в голову, одеваясь. Штаны были безнадёжно испорчены, словно у ребёнка, который прорвал после падения ткань на коленках. Одёрнув водолазку, аниото направился в ванную, чтобы хоть как-то справиться с непослушными волосами. Однако, провозившись минут десять, послал эту затею к чёрту.
- Сатана гулять устал, Гаснут свечи, кончен бал.
Оборотень пошёл к двери, не обращая внимания на лежащую у кровати металлическую тварь и напевая песенку себе под нос низким грудным голосом. Глаза как-то безумно блестели. Тонкие зрачки делал взгляд ещё более шизофреничным и пугающим до смерти одновременно.
Лерайе вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. Продолжая напевать, он направился в кабинет начальника, который находился совсем недалеко от его апартаментов. На рыжего напало какое-то "певчее настроение". Однако внешняя беспечность была лишь маской. И глаза выдавали его с лихвой. Стоило только посмотреть в звенящий холод стали - как тут же захочется убраться с дороги. И как можно дальше. Но хищник не был идиотом. Чтобы его план удался, надо было выжидать. Высматривать. Планировать. Не проливать же кровь на глазах у огромной публики, когда не имеешь понятия как отсюда... сбежать?...
То-то же. Поразмыслив ещё пару секунд, Лерайе вошёл в кабинет.

======>> Казино "Блеф" » Кабинет хозяина казино

Отредактировано Leraje (2011-04-29 19:29:07)

+2

305

<<===== Казино "Блеф", номера, комната Лерайе

Апрель. 2011 год.
Вечер: ветер угомонился только к вечеру, теперь на улице тихо и спокойно. Солнце еще не совсем скрылось за горизонтом и сейчас дарит свое последнее тепло за сегодняшний день.
Температура воздуха: + 9

Безысходно, безнадежно,
Исступленно, постепенно,
Входят запахи подкожно,
Входят звуки внутривенно.

Лерайе зашёл в кабинет, как, внезапно что-то капнуло. Ещё раз. И ещё.
Дождь? - недоумённо подумал оборотень. - Так вроде здание...
И только присмотревшись к каплям, аниото понял, что они красного цвета.
Кровь? Какого хрена?
Вопрос был чисто риторическим. Огненному раз семь ломали нос, а потому многие кровеносные сосуды были придавлены неправильно сросшимися хрящиками. Кровотечения - не из ряда вон выходящее событие. Следовало что-то сделать, но он только подставил ладонь и наблюдал, как алая дурманящая кровь капала на кожу.
Кап-кап.
Кап-кап.
Зрелище словно гипнотизировало. Тонкие алые ленты начали просачиваться сквозь сжатые пальцы и оплетать ладонь. А позже и запястье.
База-база, я седьмой, ответьте. База-база, - издевался хищник над слабым человеческим телом. Аниото пришёл в себя. Тонкие зрачки стали ещё уже. Горячая кровь дурманила. Он сглотнул. Вскоре ему придётся расплачиваться за пару алых капель болью в левой части головы. Огненный достал из заднего кармана ткань для компьютерных мониторов и прижал к кровоточащему носу. Здрасьте, я ваша тётя, - откомментировал данную ситуацию тигр. Лерайе прищурился, окидывая хозяина казино пристальным взглядом.
- Прошу прощения, я не помешал Вам своим присутствием? - эта фраза звучала с оттенками иронии и сарказма ибо он уже всё равно был тут. Так какая разница, какое впечатление он произвел? Но таков уж был аниото. Однако его баритон заставил управляющего вздрогнуть и едва слышно ругнуться:
- Бл*дь...
Огненный припомнил один анекдот.
Маленькая девочка подходит к маме и спрашивает:
- Мама, мама, а что такое "бл*дь"?
- Ой, доченька, это очень страшное слово, никогда-никогда его не произноси Девочка пошла к папе:
- Папа, а что такое "бл*дь"?
- Ой, деточка, никогда не произноси это слово, оно очень страшное
- Страшнее, чем Баба Яга??
- Намного!
- Страшнее даже, чем Кощей Бессмертный?
- Намного страшнее!!
Девочка пошла к бабушке:
- Бабушка!
- Что?
Девочка, поднимая руки вверх, голосом монстра из мультика:
- Я-бляяядь

Он усмехнулся, опираясь спиной о стену. Полёты и падения не прошли даром.
- Нет, ты как раз вовремя, - властный голос коснулся чутких ушей тигра. Владелец сейчас бы хоть на усах стоял - аниото всё одно. Человеческая ипостась продолжала почивать крепким сном. - Надеюсь, у тебя есть пояснение сегодняшнему инциденту?
Хозяин огромнейшего казино говорил с ним на "ты". Великая честь для полосатой кошки. Которая сейчас волновала Лерайе также, как и миграция населения Танзании. То есть абсолютно никак.
- Да. Есть. Моя прошлая жизнь. Я предупреждал Вас, - здесь он сделал особое ударение, - О том, что могут быть проблемы.
- Эти проблемы стоили жизни двум людям! Ты хоть понимаешь что натворил?
Только не начинай мне нотации читать...
- Это натворил не Я лично.
- А какое у тебя всему происходящему объяснение? - владелец явно был зол. И отчего - не секрет. Двое из его лучших охранников мертвы. Сисадмины, эти компьютерные мыши, напуганы до полусмерти... - И да - я изъял твоё оружие. У меня есть все основания, что шулера мы не можем поймать из-за "крыши" кого-то из персонала...
Тонкий намёк на очень крупные полосатые обстоятельства.
- Будь я "крышей" - давно собрал оружие и сделал ноги после такого. Но мне нужна работа. Официальная работа для законопослушного гражданина. Я не собираюсь пилить сук, на котором сижу. Это не выгодно.
Здесь Лерайе не было смысла врать или изворачиваться. Аниото уверенно смотрел в глаза своему работодателю. Положение уж очень и очень шаткое. Словно карточный домик. Один неправильный выдох - и всё рухнет.
- Те, кто устроил переворот в казино никогда больше не вернутся. Я об этом позаботился, - при этом глаза оборотня сверкнули ака сталь двуручного меча. -  Дайте мне ещё один шанс. Вам же был такой шанс предоставлен...
Хитрющая ипостась человека прибегла к единственному возможному рычагу давления - прошлому хозяина "Блефа", о котором Лерайе был хорошо осведомлён. В таком мире нельзя вертеться без подстраховки. Затянулась пауза. По напряжённому лицу владельца казино ничего невозможно было понять. То ли он думает, как потише расправиться с Огненным, то ли чёрт его ещё знает над чем. И всё-таки, Лерайе не уповал на небеса, готовясь в любую минуту обернуться и проложить себе путь к отступлению кровью.
- Сколько времени тебе надо, чтобы убраться в кабинете наблюдения? Мне нужен отчёт за сегодняшнюю ночь, - голос прозвучал с каким-то отчуждением и едва уловимым звоном металла. Аниото улыбнулся - всё-таки он продолжал крепко держать его за.. хм... больное место. Оборотень всё ещё оставался на работе. - И не запачкай мне кровью персидский ковёр.
Намёк на то, чтобы парень убрался с глаз "великодушного" начальника и поскорее был предельно ясен. К тому же, он увидел свой пистолет и хлыст, лежащие на около дверной тумбочке рядом с городским телефоном. То, что оборотень оставил эти вещи - играли на руку.
- А свидетель? - больше всего инстинкт интересовал компьютерщик, по имени Фел. Этот человек слишком много видел. Особенно Влада и Блю. К тому же, Лерайе не удалил вчерашние записи, а скинул на центральный сервер сохранений. И Фел мог с лёгкостью его вскрыть и изъять видео. Аниото это не было на руку. Он пообещал дроу уладить данную ситуацию. А потому следовало единолично проникнуть к серву.
- Думаю, мы позволим себе нанять нового сис админа. Благо, их сейчас переизбыток на рынке труда. - Это значило только одно - открыта лицензия на убийство мужчины, который оказался не в том месте и не в то время. Тигр ликовал. Свежее мясо было всегда кстати. Особенно человеческое. - Убирайся.
Лерайе даже внимания не обратил на слова хозяина казино, забирая оружие. Откуда ему было знать, что полосатая смерть сейчас стояла у его порога. И, возможно, ни в чём неповинный Фел спас шкуру бизнесмена. Огненный, вложив пистолет в кобуру, вышел прочь, нагло улыбаясь. Этот вечер начинался очень и очень позитивно. Пора было открывать сезон охоты... На Фела и на сервер... Не попрощавшись, аниото вышел прочь.

=======>> Побережье » Скалы и дикий пляж

Отредактировано Leraje (2011-05-02 14:59:11)

+2

306

==> Особняк Микаелса Лукаса  ==> неизвестное направление
май 2011. Вечер, t + 15
В смену спокойному дню пришел такой же спокойный вечер, не предвещающий смены погоды.
Температура немного упала, но всё ещё достаточно тепло.

А какая может быть работа у того, кто все свое существование паразитирует на теле, душе и мозгах общества? Правильно, скверная. По сезону затянутая в костюм и с непременной на, разрезанной шрамом поперек, шее бабочкой. С бандитской, которую впору по каналу ужасов или в криминальной хронике показывать, рожей - за карточным столом, работа. Возмутитесь? Скажете -  развлечение? Нет, милые мои - когда на то, чтоб красиво просрать отпущенное время, нужны вечно зеленые боги - это уже работа. Это уже машинально. Входишь в зал, лениво морщишься, подплываешь к бару и шокируешь всех тем, что достаешь из кармана брюк за три тысячи евро мятую мягкую пачку самых дешевых папирос и демонстративно ждешь, пока тебе подкурит бармен. И улыбаешься - непременно улыбаешься, смахивая с лацкана каплю крови бывшего владельца пиджака.
И улыбаешься, подплывая к столу. Улыбаешься, плюхая стопку фишек на кон не глядя - ты и так заешь, что выиграешь. Кстати о выигрышах - никто же не говорит, что ты должен играть честно? Если в твоей власти сделать так, чтоб "дуновение туда" "щелчок пальцев сюда", и выпало, как ты и поставил, двадцать семь черное -  грех этим не воспользоваться, ведь так?
Но думаешь-то ты, мать его, совсем о другом. О другой. В мыслях твои несуществующие на голове волосы теребит ветер, и яхта разрезает волны размеренно, и берега с кормы уже полчаса как не видно. А там, на палубе в шезлонге лежит она.
Кстати, откуда романтические бредни в голову-то лезут, а? Откуда взялись эти волны, мать его, в голове? Неужели, общим буржуйско-рафинированным окружением навеяло эту картину? Но, мать его волны... Мать его, твои губы чувствуют щекотку ее волос и ты уплываешь в воспоминания - хочешь с головой оказаться в своих самых оргазменных воспоминаниях  опять. И пусть опять ты полетишь в воду, но ты будешь падааать, паааадааать, пааааааааааадааааать, бесконечно падать и думать о зеленых сполохах на губах.
Не услышишь объявленного числа и очнешься только, когда твои фишки сгребут и утащат в банк.
Твою мать, что весна с нами делает! О сучке задумался и проиграл!

==> неизвестное направление ==> портовый бордель "от заката до рассвета"


Внешний вид. Немного узковат в плечах и на лацканах имеет непонятного поисхождения несколько маленьких ржавых капелек - пиджак. Довольно мятые, но все равно стояшие целое состояние, брюки. Костюм тройка, но жилетки не хватает. Рубашка белая, идеальная. Поверх всего этого великолепия, галстук-бабочка, впрочем, смотрится он нелепо. Толстая цепочка серебряного цвета на шее - но ее не видно.
Загорелый не по сезону. Свежий с рубцом диагональный шрам на лице через глаз. Свежий с рубцом горизонтальный шрам на шее. Торс в мелких, практически не видных порезах и ожогах, на ощупь почти не заметны. Растительности на торсе нет, на лице нет, на голове нет. Брови практически отсутствуют. Зубы, как ни странно, все на месте.
В целом, впечатление охуевающее донельзя

0

307

Август 2011 года. Ночь. Ветер поднялся, начался ливень и где-то вдалеке слышны раскаты грома. Ночная прохлада окутала город. Температура воздуха: + 21
Начало.


Thurston

Какой сегодня год? Нет, серьезно, календарь, кажется, неслабо привирает числа, откуда одиннадцать в конце? Где-то кого-то непременно сейчас сбивает машина, чьи-то писки сердца становятся тише, кто-то закрывает глаза в самолете до Берлина, а кто-то только что проиграл целое состояние в Вегасе. «Неудачник», - приходит мне в голову, и пальцы продолжают скользить по новеньким хрустящим бумажкам. Сотня, другая, третья – со всех со знакомой с детства усталостью и поджав губы, глядит дядюшка Франклин. Как быстро надоедает покер, когда твои противники скидывают карты за один лишь манящий взгляд голубых глаз. Они глупы, а я, видимо, на прошлой неделе разменяла девятый десяток. Или на позапрошлой. В общем, почти вчера. Черти, не прошло и века, а эта реальность успела засесть комом в горле. На плечи валится апатия и франклиновская усталость, я поднимаю глаза и упорно не понимаю, как ты живешь. На твоем месте я бы плюнула на все, еще когда закончились времена святой инквизиции. Но, кажется, ты неплохо справляешься, если не считать, что наверняка сейчас снова гоняешь по крови свою дурь, хотя мне как-то плевать на это, исключительно потому, что ты и сам плюешь.
Пальцы сами собой касаются губ так, как если бы сейчас держали сигарету, а пачка почему-то до сих пор лежит на лаковой столешнице нетронутая и поблескивает целлофановой упаковкой. Это пора исправить, и не приведи Господь, за моей спиной висит табличка с зачеркнутой сигаретой. Движения отточенные годами, ловко и быстро, смотря куда-то в сторону, открыть пачку Sobranie, не ясно, откуда она, но наверное в очередной раз кто-то оставил на кухне, а я машинально кинула в сумку. Щелкает зажигалка, глаза ловят искры и вспыхивающее пламя, на секунду пахнет газом, и в голове всплывает картинка разлетающейся на куски уютной квартиры на пятнадцатом этаже кондоминиума, обставленной мебелью из ikea. Заезженная сознанием сцена, пережитая в мечтах сотни раз, как изнутри, так и с улицы. Мне кажется она по-настоящему классной, и когда я уже почти готова тебе об этом сказать, дым попадает в глаза, и я продолжаю молчать и заодно часто-часто моргать, смахивая ресницами выступающие слезы. В голове летящие кусочки дорогой столешницы сменяют волны Атлантики, и сознание окрашивается в лазурный на пару мгновений. Я хочу рассказать тебе слишком многое, но молчу, даже не скользя по тебе взглядом, просто тихо кутаясь в ленты серебристого дыма, на мне до сих пор нет наручников, значит, курить можно. На лиловой скатерти заметна маленькая зацепка прямо по центру стола, и свободная рука сама собой к ней тянется, и я машинально пытаюсь сковырнуть выбившуюся нитку длинным ногтем, такие глупые шкряб-шкряб по столу, что мне было даже неловко, если бы не плевать. В зал вальяжной походкой входят двое мужчин явно в возрасте и с мешками денег в карманах, за ними следом толпа фигуристых овечек всех пород, но исключительно в  блестящих коктейльных платьях. Процессия шествует мимо, и я кидаю взгляд вслед дамочек, про себя отмечая красоту брюнетки в лиловом. Я бы спросила тебя, что ты о них думаешь, но тебе наверняка приглянулась та блондинка в темно-синем, а я не люблю, когда у нас не совпадают вкусы. На кой черт мне эти деньги на столе, когда роскошные интерьеры этого места легко бы сейчас променяла на белые с бордовыми акриловыми узорами стены спальни, у меня нет кондиционера, но я открыла бы окно и ловила вечернюю свежесть и шум редких машин, грифель царапал бы крафт-бумагу, ладони непременно измазаны сажей. А потом бы в соседнем квартале раздался пронзительный женский крик, так чтобы раздирал в клочья душу секунд десять, потом стих, а следом куда громче заорала сирена. На утро газетные заголовки пестрили бы возгласами о насилии, новом серийном убийце и опасности для жителей города, а я отрешенно думала о том, что домой почему-то вернулась пораньше. А если бы. Но вместо этого колени упираются в лаковую деревянную ножку стола, а палец царапает скатерть. У них в колонках начинает играть что-то из местной попсы, и я машинально недовольно изгибаю губы, клянусь, я свалю отсюда, не расплатившись за три выпитые чашки эспрессо, если эта дрянь не стихнет через минуту. Сигарета почти дотлела, а за тем столиком платиновая блондинка с леопардовым верхом что-то нашептывает лысеющему старикашке в костюме от Armani, что своими короткими толстыми пальцами блуждает по ее ребрам с выражением сытого кота на лице, и я едва не закашливаюсь дымом.
- Элитные шлюшки говоришь? – слова тихо и почти в пустоту, выуживая из памяти какой-то из незаконченных разговоров то ли вчера, то ли лет шесть назад, я не помню уже, но какая разница, мне просто нравится пришедшая в голову мысль, - Я, наверное, и правда старею.
Взгляд с трудом отвести от той пары, горько усмехаясь и ловя себя на мысли, что эта девушка отлично бы смотрелась с перерезанным горлом на черно-белых снимках с первых полос газет. И кричит она наверняка тоже как надо. Я бы хотела на это взглянуть, но это не в моей природе, а потому пальцы отстукивают по столу какой-то ломаный ритм откуда-то из тех же далеких ящиков памяти, что и разговор. Никаких закономерностей, руки словно по клавишам синтезатора как-то сами собой, не заморачиваться, и ловить игры света на глянцевом атласе блузки. Это похоже на что-то из ритмов Молко, но нет уверенности, а ты вряд ли узнаешь, хотя чем черт не шутит. Чем ты не шутишь. На глаза падает челка, окрашивая на секунды мир вокруг в алый, и невольно приходит желание сыграть в депрессивно-шикарных декорациях, этому месту не хватает наркотических ирреальностей в дизайне, слишком дешево смотрится дорогая отделка, или это я просто придираюсь, будучи искушенной в этом плане донельзя. Клянусь, я свалю отсюда, оставив на столе все выигранные деньги как насмешку над системой и повод для болтовни на кухне еще на месяц вперед, если сейчас на столе не появится спирт. Официант лишает себя чаевых в целую тысячу баксов наличкой, суетливо подбегая к столику, чтобы сменить пепельницу и предложить меню, неловко хмурится, получив в ответ «два виски», но я списываю все на их нелюбовь к английскому. Какая разница, где устраивать очередной краш-тест печени, пусть сегодня это будет шикарный ресторан.
- Хотя знаешь, классная работа, - продолжаю, зубами прикусив золотистый фильтр, и прикуривая темно-зеленую сигарету, - В этом что-то есть, даже много чего, но, черт возьми, никакого карьерного роста.
Вдруг возвращается официант с круглым подносом, по всем правилам покрытым черным лаком, а на нем только два стакана с искрящимся в приглушенном свете виски. Его кропотливые движения кажутся сущей чушью, педантичные белые салфетки оказываются на столе первыми, лишь потом них он ставит стаканы, с легким поклоном исчезает, а я провожаю его навязчивой идей дискриминации по росту. Мой выбор пал явно не на ту страну. Поднять стакан вверх, держа его самыми кончиками пальцев и непременно кистью вниз без намека на торжественность. Левой рукой с сигаретой подцепить небрежно шуршащую зелень со стола, и глядя в глаза произнести:
- Лучшие вложения – в алкоголь. И, по-моему, это негласная истина.
Залпом до дна, без тостов, без пафоса, просто осушить стакан, ощущая на языке только жжение спирта и легкий вкус дерева. Я улыбаюсь тебе и знаешь, если бы ты умирал, я ни за что бы ни плакала. Но каждый день приносила свежие белые лилии. И аллергии на них у тебя бы не было. Но ты не умрешь, это тоже истина. Хотя признайся, тебе надоело.

+1

308

Август 2011 года. Ночь. Ветер поднялся, начался ливень и где-то вдалеке слышны раскаты грома. Ночная прохлада окутала город. Температура воздуха: + 21.
Начало.

Meyen,

Мелькает приятным блеском приглушённое сияние латунных светильников, они вроде бы и позади тебя, но почему-то отражаются в сердцевине твоих глаз тем самым аккуратным застывшим голубым цветом. Пугающим. Ненастоящим, явно фальшивым, высеченным из камня, неприступно-манящим и от того раздражающим. По-моему такой интеллигентный рот по факту не должен произносить мерзкие слова, но я смотрю, ты подобным и не увлекаешься. Тогда я скажу за тебя. За нас обоих, - Моя милая дама, - дерзко лающий по задумке немецкий проскользнёт противоположным шипением в душащий лёгкие чужим парфюмом воздух, - когда ты была маленькая, у тебя не было желания продаться педофилу за пистолет со следами кокаина и пристрелить родителей, прилежно смотрящих ток-шоу? - пожирающими глазами по-прежнему упираюсь тебе куда-то в переносицу, стараясь сосчитать тёмные пятна практически незаметных веснушек, но каждый раз сбиваясь от нехватки сердцебиения, - а после судорожно слизывать остатки порошка с него, - грязно-серыми губами нелепая приписка, со сдавленным хрипом под конец. Только стекло опустится на белоснежность бумажного покрытия, всё моё внимание переключится на карамельный цвет отражающихся бликов алкогольного напитка, мечтательным узором по фотографической памяти, длинно и незавершённо. Ледяные пальцы заискивающе преподнести ко рту, в сомнениях наигранных эмоций прикусывая их, словно нервничая, бегая потухшим взглядом с утомительно запоминающихся переливов твоих волос на аристократичность благородного оттенка напитка. Глоток. Запись с шипением, по горлу атональным ритмом, прописывая конфликтующие ощущения. Прочищающим кашлем нарушить пространственное замыкание нервов, словно на белой щеке какая-то тварь оставляет безнадёжно чёрными губами метку. Они обветренны, неприятно царапают, цепляются, окрашивают, портят. Мерещится ослепительным блеском белые огни, подсвеченные снизу нежно-лазурным, глаза сощурятся, стараясь выискать ртутные ниточки у блёклого, но навязчивого видения. Спазматическими болями нарушается сознание, когда грудная клетка вот-вот взорвётся изнутри, очередная сука кидает фразу 'а мы ещё полетаем' тебе на ухо, агрессивно-сексуально, с обнажённым намёком, без тени тинейджеровского смущения. Догадываешься, что значит полетаем? Несомненно. Я чувствую, твой зрачок расширяется скользящей лёгкостью по цветастой глади. Слышу овечку, страдающую от тяжёлой зависимости.
Саркастично улыбаясь тем шлюхам, позволяю теням свободно бродить по моему лицу, подчёркивая резкие углы угольными наброскам. Грубыми штрихами подмигивая девице в тёмно-синем, а губы шепчут только тебе, - Забыла какой там был снег? - Выплёскивать остатки положительных эмоций на выдраенный хлопотливой уборщицей пол. Выплёскивать в обратную сторону, с пластмассовой перемоткой нарастающего страха в груди. Давиться им, как этим твоим дымом, давиться на идеально вылизанный стол остатками своей сахарной девственности, искушённой совести и моральных принципов. Этика? Да к чертям этику, глоток виски, а следом сердце, лёгкие, застывшие реки синих вен, в импульсивном бреду разбрызгивающие кровь, как какой-то сошедший с ума соседский дачный шланг.
Смертельная усталость от тактики соблазнения, элегантные продажные сучки крутят задом. Услужливо. Податливо. Музыка льётся в моём горле, божественно подыгрывая мотивам алкоголя, посмотри, всё чёрно-белое, а ты, цветная, указываешь мне на мою пустоту, притворяясь, что это не так. В головах творится хаос, в мыслях гул от грома басовых струн по нарастающей, стакан кончиками пальцев с двух сторон на две части ломано разделяя, осколки мельчайших крошек россыпью блёсток девида боуи рухнут на стол. Острейшие края пошло блестят в тусклом освещении.
Да ну?
Встану, ощущая жгучее головокружение и слабость в коленках, но мне хватит сил для того, чтобы рывком выцепить тебя со стула за ворот блузки, после же небрежно грубо опрокинув на стол. Плевать на твою сигарету, плевать на то, что по иронии волосы цвета огня с такой завидной лёгкостью поддались горячим искрам. Глаза твои, имеющие такой чистый, святой цвет, на секунду показались тусклыми голубенькими обоями, которыми обвешаны загаженные фургончики на забытых властями окраинах американских городов. Там обычно пахнет плесенью, перегаром от дешёвого алкоголя и мочой гниющих заживо людей. Отрывистый собачий лай периодично скрашивает вопли необразованных плебейских детишек, что носятся по двору, воображая себе свой узкий мирок чем-то более грандиозным. Жестокая правда. В человеческом мире существуют только такие цвета, никак иначе, а ты просто лишний фрагмент, неправильный от того, что идеален. Не порть им жизнь, - Они, - Дрожащая кисть, сжимающая до крови осколок, укажет на богатеньких дядечек, - развлекаются с этими девицами только потому, что подобные тебе им недоступны, - продолжая агрессивным шёпотом по слуху, близко к напрягшимся сухожилиям шеи, - но зря ты считаешь от того себя бесценной, есть вероятность оказаться в их стройных рядах. - Я не прав? Немой вопрос в чёрных дырах сухих глаз, с акцентом на ненормальную полулюбовь. Завтра будешь выбрасываться из окна, завтра будешь обзывать всех этих слепыми щенятами, что обеспокоенно тыкаются носами в углы, завтра будешь ломать пальцы себе, теряя терпение и сдерживая слёзы.
Позволь, нет сил терпеть свою чёрно-белую ничтожность, составлю тебе конкуренцию в алом, проводя одним из осколков резко по нижней своей губе вниз. По центру, старомодно заливая кровищей тебе ключицы, без особой силы продолжая прижимать к гладкому покрытию стола женское тело, - И, если ты не врежешь мне по морде бутылкой сухого вина, что красуется на чужом столике элитной обёрткой, ты уже продаёшься. Мне. - Ноль:один. Оставшись бездействовать или дав отпор, в любом случае обрекаешь себя на несчастную покорность. Удиви, и тогда не придётся бить татуировку на упругой заднице 'ноль:бесконечность'.
Потускневшая бархатная гладь. Голубых обоев. Нет, знаешь, это продолжается чуть дольше, чем секунду. И улыбка на бок, на тот самый, что помечен шрамом. Благодаря ему появляется смазливая ямочка и я прекраснейше знаю о её существовании.

Отредактировано Thurston (2011-08-18 01:42:20)

+1

309

В глотке играют быстрые ритмы рока, хрипит и кашляет, пульс отдается в ушах незамысловатым битом. Вокруг слишком мало жизни, но кажется, для тебя это не бывает проблемой. В последние секунды спокойствия глубоко вдохнуть дым, мгновения остановки дыхания, нарастающий гитарный гул. Мне все равно, что сейчас отражается в умиротворенных глазах, но я ясно вижу падающие с неба горящие куски металла. Считай до десяти, пока чернота зрачка не окрасилась в агрессивно-алый. Мысли идут сами собой, без контроля и видимых причин, не считая той, что сидит напротив и сеет апокалипсис в мое сознание. Сверлить взглядом с первой секунды, от начала и до конца, забывая выдохнуть клубы превосходного дыма. Я молчу и думаю, что разобью в кровь этой шлюхе рожу. С тобой невозможно выиграть в гляделки, черные дыры космоса не отражают света, а Ригель и вовсе светит не достаточно ярко. Выдох – и я отвожу взгляд. С самого утра в голове хриплый голос Элисон напевает мне, что you can holler, you can wail, you can swing, you can flail, you can fuck like a broken sail, but I'll never give you up, if I ever give you up my heart will surely fail. Не бросать тебя?
- Моя мать играла на Бродвее, а отец жал руку Энди Уорхолу, ты всерьез думаешь, что сомнительный кайф от прикосновений педофила и жалкий миллиграмм кокаина того стоили бы? – я почти смеюсь, прикусывая нижнюю губу и продолжая щуриться, на этот раз чуть задорнее. Полетаем, несомненно. Я окидываю взглядом зал и думаю, что этим двум козлам неплохо бы поделиться своими девками с остальными, чтобы я спокойно могла просадить штуку баксов в этом их элитном ресторане. Отлично, элита тоже пьет. Водить языком по небу туда-сюда, ощущая чопорные нотки дерева, я вообще-то ненавижу виски, - Хотя знаешь, если ты предложишь мне сейчас что-то похожее на пистолет, горсть пуль и билеты до Канады, я вряд ли откажусь, как думаешь?
Сегодня утром где-то в серо-бетонных поворотах мне встретился мальчишка лет одиннадцати, за ним шли еще шесть его дружков с выражениями королей этого квартала на лицах и две девочки постарше в розовом и голубом топах, облегающих намеки на грудь, и конечно джинсовых мини-юбках. Тот мальчишка имел поистине королевскую ссадину на щеке, и его смоляные волосы слегка завивались на затылке. Вальяжной походкой все они шли передо мной, постоянно оглядываясь, будто я за ними слежу, а мне было просто по пути до ближайшего минимаркета. Она остановились у бетонного тупика, потупив взгляды и смотря в одну точку, ожидая моего поворота. Ты думаешь, я ускорила шаг? Этот мальчишка жмется к стене, повернувшись спиной, переминается с ноги на ногу, и я уже почти готова поставить все к одному, что детские пальцы вот-вот выхватят иглу из кармана, как вдруг я слышу звук бьющегося стекла. Пара черных-глаз бусинок впивается в меня, а я ухмыляюсь, не скрывая присутствия, и кидаю ему презрительно «какого черта ты делаешь?» Ха-ха, ты бы видел его бледнеющие щеки и еще по-детски пухлые губы, которые испуганно бормочут что-то вроде «просто бутылку разбил», когда две его разумные девочки, которые имеют чуть побольше мозгов в свои двенадцать и уже умеют красить губы розовым блеском, начинают медленно, но уверенно линять за угол. Я предлагаю ему повторить в своей уютной комнатке, а он дрожащим голосом отвечает, что не хочет, и старается догнать умных девочек, зазывая с собой и всю свиту. Я почти смеюсь, как и сейчас, а он все что-то бормочет и скрывается за углом. Я смотрю на блестящие осколки стакана на столе и думаю, что ты похож сейчас на того мальчишку. Истеричные всплески серого равновесия, реальность на грани вымышленного великолепия, кто разрешил тебе так классно двигаться? Пляшущие на тебе тени – я вглядываюсь, не переставая сдерживать улыбку, грифельные наброски Ben Tour и истерия Alexis Marcou, все в черно-белом и оттого обожаемо. Чертов ублюдок, ты не нормален в своей сути, и я не знаю, почему до сих пор не проткнула тебе глотку первым попавшимся острым предметом, да той же перьевой ручкой, что зачем-то всегда в моей косметичке, и я не знаю, почему сейчас сразу не разбиваю тебе челюсть, не дожидаясь запаха жженых волос и мелкого ожога на ладони, которой хватаю прядь. Смена декораций с космической скоростью, вихри приглушенных тонов, ком в горле из застывших слов и воздуха похож на проглоченный целиком леденец, и я забываю выдохнуть. Чертов ублюдок, очередной раз забыть, что от тебя невозможно уйти, не запятнав шелк кровью.
- Они не пробовали петь мне в ночи под окнами, - ненависть на голубых льдах, чье-то горло сейчас сжимается в последних спазмах, пытаясь вдохнуть, когда над головой синяя толща воды – без толку, но так отчаянно, а я безмолвно обещаю убить тебя, расплескав кровь, которую ты ни капли не ценишь, по крыше лондонского тауэра. Краем глаза я вижу мельтешащих за твоей спиной официантов, ты рискуешь оказаться за решеткой через считанные минуты, потому что эти трудолюбивые мышки не поверят мне, что все в целом в порядке, и врезать тебе по морде я могу и сама. Не бросать тебя и исправить положение? Я впиваюсь взглядом в твои губы, окрашивающиеся алым, капли крови пачкают мне воротник, но в эти секунды мне кажется, что я пожалею о твоей смерти. Ненормальная любовь к алому, в голове красный бисер рассыпается на оледеневшие дорожки, оставаясь блестеть под светом фонарей до утра в тишине, запах морской соли и железа. Я чувствую, как осколок стекла впивается в локоть, и за это резким штрихом по шершавой бумаге сжимаю тебе горло со всей обидой за испорченную блузку и боль в локте, слова сквозь зубы тебе на ухо, параллельно ощущая остроту ребер, едва обтянутых кожей, - Что за идиотская манера искать цену? Спроси у Господа Бога, сколько стоил тот снег, давай.
Резко подняться, сжимая горло еще сильнее и почти до крови впиваясь когтями, не в моих интересах оставлять на твоей коже очередные шрамы, но. Свободной рукой сунуть в руки назойливому официанту хрустящую бумажку, отправляя восвояси до тех пор, пока ты не выкинешь новый фокус. Я чувствую пульсирующую артерию немеющими белыми пальцами и до сих пор сомневаюсь, что там правда течет именно кровь.
- Какого черта ты делаешь? – мальчишеская дурь в твоей голове, и я едва сохраняю выражение искренней ненависти на лице, чтобы все же не засмеяться, - Ты не получишь по своей восхитительной морде этой бутылкой только потому, что я не собираюсь платить еще и за нее этим вечером.
Стоя смотреть снизу вверх, не ощущая при этом себя верной собакой. Заставляю сесть на место, потянув все так же за шею вниз, ты припомнишь мне эту выходку, но черта с два. Я ловлю себя на мысли, что у тебя все же очень красивая кровь. Серому – алое, любимое сочетание, не теряющее благородной яркости даже в приглушенном свете поблескивающих настенных ламп. Я все еще чувствую запах паленых волос и краем глаза подмечаю испорченную прядь. Меркнут языки голубого пламени вокруг зрачков, большим пальцем скользить от шеи к губам, затем прижать к месту пореза, пристально следя за каждой дрогнувшей мышцей твоего лица. Если бы в твоих венах и правда текла кровь, меня бы здесь не было.
- В день рождения ты тоже спрашиваешь цену каждого подарка? Я нет, и тебе не советую, - что будет, если я продолжу смотреть на тебя сверху – не знаю, и, поднося окровавленный палец ко рту, ловлю на себе взгляды толпы шлюх, - А они, - кивнуть неприкрыто в сторону изгибающих спины в попытке продемонстрировать декольте дамочек, - согласны строить из себя барби только из-за того, что вряд ли их воображение может допустить тот момент, когда им кто-нибудь предложит просто до утра болтать на кухне под свежую пластинку каких-нибудь ребят из Ливерпуля и шум дождя. Без выгоды, бескорыстно и бесплатно.
Я смотрю, как искрящиеся осколки разбитого стакана официант смахивает на поднос, а они отбрасывают сотни маленьких солнечных зайчиков мне на пиджак, и, черт возьми, улыбаюсь. Если бы твой пульс не был так похож на барабаны у Veto, я точно бы не позвонила после встречи с мальчишкой.
- Ты, кстати, еще помнишь вообще, когда у тебя день рождения?
А еще тебе известно, что такое идеально-голубой цвет. И это еще одна причина остаться.
У тебя чертовски красивая кровь.

0

310

Например, Амстердам.
Облизываю губы, с силой прикусывая, открывая и закрывая рот, проводя языком по окровавленным зубам. Я заткнусь. Заткнусь, кажется, глубоко задумавшись, останавливая тяжёлый взгляд на невидимом для тебя, на недоступном, на том, что улыбается только для меня, что шипит, истерит и харкается сгустками разбросанных по туалетной плитке притона, растоптанных высоченными каблуками, заплёванных небесным дождём несбывшихся мечтаний. Замрёт, звенящим туманным безумием в оттенках чёрного, свежими царапинами на исхудалых запястьях, опустошённым адреналином, слабой пульсацией ненависти, тонкими пальцами на остром подбородке. Кто тут играет в мамочку? В заботливую, да? Готовую расплатиться крупными купюрами за изувеченное животное, подвешенное за хвост и с выпотрошенным брюхом, за изнасилованных малолеток, за поджог домишки, где несколько младенцев, няня и тупая собака, за глупые выходки 11-ти летнего трудного подростка, проявляющего нечеловеческую жестокость ко всему живому и к себе в том числе. Они скажут тебе, что твой сынуля вырастит маньяком-извращенцем, быть может педофилом, зоофилом или некрофилом. Он будет хранить трупы своих жертв, отрезать им языки, купаться в наполненной свежей кровью ванной, писать пугающие стихотворения о смерти, о девственницах, о душевной боли и не взаимной любви, в итоге просто повесится. В твоей спальне. Над твоей белоснежной кроватью, застеленной свежим, приятно-пахнущим бельём. В восемнадцать условных лет. И только из предсмертной записки, написанной дрожащей рукой, ты узнаешь, что твой сынок был вовсе не сумасшедшим, как утверждали врачи и психологи, прибегнувшие к шоковой терапии. Пятнадцать раз.
Почему ты не спрашиваешь куда делась ледяная сдержанность? Почему все те царственные и неприступные замки рухнули в один миг, почему непоколебимая психика позволила себе слабость, позволила той самой ничтожной трещине провести свою кривую линию, разрушив безупречный белый рисунок инея?
Ты готова и дальше платить за скверный характер? Я запрусь на чердаке, с криком, с истерикой, с ненавистью, с жестокой, озлобленной ненавистью. Запрусь на чердаке, чтобы там разрисовывать своей собственной кровью деревянные стены от пола до треугольной крыши картинами великих художников. Я буду утверждать, что говорю с ними по ночам, что вижу их страдающие души и что это не я рисую, а они через меня, моими руками, моим сознанием управляют, моими пальцами цепляются за идеально острое лезвие, выпуская кровь. Ты хочешь видеть подростка? Ты хочешь платить за меня? Я буду грубить учителям, официантам и управляющему этого заведения. Бессмысленно. Строптиво. Переходить на крик и бить посуду.
А быть может для петли мне выбрать место более загаженное и ничтожное, подходящее к моей блядской сущности? Общественный туалет дешёвого клуба? Исписанные матом стены, потрескавшиеся, с запекшейся кровью, со слюной. Заражённый воздух. Вот это настоящее. Это будущее. Прокисший запах мертвечины в ноздри, ты отворачиваешься? Сдерживаешь смех, не можешь дышать горько-страстной смесью страха, в один прекрасный день у тебя закончатся деньги, которыми ты распоряжаешься бездумно. Подойдёшь к зеркалу, с полной уверенностью, что твоя красота никогда не увянет. С полной уверенностью, что ты можешь заработать ещё с её помощью. Но глаза останутся блёклыми навсегда, безжизненность поселится в разрушенном теле. Потухнет змеиная грация, иссякнет великолепие красок.
Улыбка сквозь пустоту взгляда, сухая, безжалостная, жёсткая. Бесцветно и глухо вдохом задержанного дыхания, в пропитанные болью лёгкие. Удовлетворение не несёт в себе ничего, кроме ненависти. Я становлюсь шакалом. Сломанным, тупым, причиняющем проблемы и боль другим, он не думает, он слепо действует, практически на ощупь. Отпечатаются твои пальцы на тонкой шее, завтра будет синяк. А будет ли завтра? Завтра, с его бархатно-сияющим тяжёлым, синим цветом грозовым небом, с новым днём ни-о-чём, с новыми порезами и депрессиями. Да, все глотают наркоту, под утро, поддёрнутое приятной аметистовой дымкой, умирают с веселыми лицами, с остатками рвоты в уголках губ. Я бы рад оказаться в их числе. Красные цвета прядей твоих волос сгорают в моим мыслях, я вижу как с силой опускаю тебя на дно наполненной до краёв ванной, не разрешаю всплыть на поверхность, не даю глотка воздуха, чувствую сопротивление, но порыв безумия. В моих глазах неприкрытая паника, надо ведь потушить пылающие волосы любой ценой.
Да, мы встретились в расцвет моей величественности и ты достаточна была рядом, чтобы я позволил тебе увидеть её гниение, - Это не то, что нужно помнить. - спокойным голосом, пришедшим в себя? Нет, показалось, капают чёрные ручьи по пасти, из рассечённой губы, ломанным движением смазываю кровавые струйки. Перепады. Настроения. Температуры. Жизни и смерти. Вниз, вверх. Протяну тебе кусок стекла, на развёрнутой ладони, встречаясь с твоими глазами улыбкой, отвечая. Ты знаешь что делать.
Итог? Вывод? Не зарекайся.

Отредактировано Thurston (2011-08-20 09:00:37)

0

311

И снова все вокруг, как Stories Like Ants In New York.
Я чувствую себя шлюхой. И все мои текстовые редакторы давно знают это слово.
Шлюхой, что заявилась в дом наркомана, который собрался повеситься утром. Просто повеситься, а перед смертью повеселиться. По его венам несется отрава, зрачки исполняют дикие танцы, и ему совершенно плевать на ее короткую юбку, он и не помнит уже, что в квартире есть еще кто-то. Стоя посреди гостиной, она широко распахнутыми глазами следит за его беспорядочной агонией радости. Утром просыпается в кресле в гостиной, пахнет водкой и чем-то еще, кажется, газом. Протирает глаза, босыми ногами по грязному полу куда-то в сторону кухни, на столе деньги, под потолком петля, под ней – табуретка. Он за столом спит с невинным выражением святого и черными синяками под глазами. Она оставляет след дешевой помады на впалой щеке, и с улыбкой становится на табуретку. Стук и хруст, деньги брать было не за что.
Ты знаешь, кого только не звали блудницами. Я закрываю глаза. Закрываю глаза и вижу серо-голубых дельфинов, скользящих в океане, смеюсь вместе с ними, наполняя водой легкие, глаза сливаются с лазурью. Сколько раз я добровольно умерла в своей голове, сколько раз вместо соли чувствовала в горле горячую смолу. Черные потоки по горлу, мне кажется, тебе знакомо это ощущение. От тебя болит голова. От тебя, из-за тебя, для тебя, с тобой. И пока я давлюсь смолой, дельфинов ловят в сети, вспарывают светло-серые животы, и все вокруг окрашивается в красный. Захлебнуться смолой или слезами, скажи мне, что лучше, я почти всегда верю тебе на слово. Сейчас, наверное, чуть перевалило за полночь, а я хочу выпить кофе с Элисон Моссхарт и спокойно сдохнуть. Стою, не решаясь посмотреть в глаза тебе или хотя бы сдвинуться с места. Стою, ощущая ледяные лески на запястьях и ребрах, они скользят к позвоночнику, и будто передают привет из зимних аллей. На коротко стриженной зеленой лужайке серые мраморные плиты, я ищу твое имя, то, которое сама выдумала, а находя твой вариант его, качаю головой и ищу дальше. Твое имя пишется по-другому.
Ты просто пишешь. Ты говоришь, что тебе нужно все это, потому что просто надо выплеснуть мысли, просто очистить мозг и опустошенно закрыть глаза под утро, просто уснуть, просто проснуться на следующий день и вновь не спать, вновь забивать голову этой дрянью.
Просто пишешь, а я бегу глазами по строчкам. Ты знаешь, это правда дрянь, и когда мне мельком приходит на ум, что все это правда
мне страшно и хочется сдохнуть
в один день
Привет, меня может стошнить от цвета, а от хорошей музыки бывают сексуально-щекотные ощущение на запястьях и под ребрами. Расскажи, как твои дела. Дай угадаю, льды таят к июню, превращаясь в лужи на грязном асфальте, в них не видно отражений, и даже я не могу в них нырнуть. На моей стене перечеркнутые штрихи, считай удары сердца до весны. Нити сжимают запястья сильнее, я почти не могу пошевелить пальцами, прекрати это, пока потоки крови не хлынули из просвечивающих вен сами собой. Прекрати это, когда мои пальцы касаются твоей ладони, я чувствую холод и заставляю себя открыть глаза. В голубом играют блики, слишком много бликов, часто моргаю, чтобы видеть четко, хотя какой толк, слепые лучше слышат, и я почти жалею, что вижу. Душный космос в горле, я почти чувствую, как течет по пальцам кровь, едва касаясь стекла. У меня болит голова, дай мне таблетку, плевать от чего, из чего, с чем, и особенно с каким вкусом. Не дай бог банановая, ненавижу. Мне страшно смотреть в твои глаза, я, кажется, слышу, как расширяется кошачий зрачок где-то в глубине черной вселенной.
- Не привык принимать подарки? – подамся вперед легко и наивно, каждый раз, смотря в упор, я ничего не вижу. Крупицы лазури тонут в черной глади, когда-нибудь, если успею, я оставлю там последнюю, и где-то в глубине черноты мелькнет фиолетовый туман, но я его уже не увижу. Ненависть покорно гаснет под острыми ребрами, твое лицо слишком близко к моему. Однажды утром ты проснешься и в серых стенах холодной квартиры найдешь меня, держащую поднос с кофе и тостами. Ярким красно-белым пятном на фоне некогда бежевых в золотистый узор обоев, я буду смотреть на тебя пустующими глазами, улыбаясь в пустоту, смотря в никуда. Ты ничего не скажешь. В этот день ты убьешь меня, - Что еще ты готов забыть?
Глаза впиваются в твои, руки скользят по твоим. Я ловлю краем сознания образ обшарпанной стены, по которой сползает твое белоснежное тело, я вижу, как снег падает на бледно-серые губы, слышу вой сирены, но он скоро стихает на соседней улице. У меня слезятся глаза от дыма тлеющего на столе фильтра, а может, вру себе, но в эту секунду я готова клясться тебе в бесконечной любви, являться тебе в отражениях зеркал, оставлять у изголовья кровати свежие белые цветы, и растворяться в дымке утра, потому что ты ухмыльнешься, и скажешь, что все это глупости, и важно совсем не это. Ты усмехнешься, а я осыплюсь окровавленным снегом с твоей крыши. Давай я скажу тебе да. Просто так, ни на что не отвечая, но обещая тем самым только одно – да, я не дам тебе сдохнуть как ободранной псине, и предложу взамен на рассвете шагнуть на север, стоя на пике Эйфелевой.
Пальцы леденеют и сжимают стекло, ты не заметишь, а я проведу острым концом по твоей тонкой коже над самыми венами правой руки, не задевая, но оставляя глубокие царапины, ощущая запах крови и безумие в потаенных уголках сознания. Черт побери, что с тобой, почему даешь касаться себя, почему я жива до сих пор и не горю заживо в твоих руках? Руку сводит, ладонь с силой сжимается, пряча в кулаке стекло, распарывая линии на руках. Я хмурюсь и продолжаю вглядываться в твои глаза, будто читая размытые строки на сгорающих страницах, и сколько бы я страниц не пролистала потом, я помню титульный лист. На нем снег, коньяк и сигарета.
На ледяных стенах зазеркалья остаются красные отпечатки ладоней, а голубой сияет чисто. Я согласна слать письма куда-то туда, в высокие слои атмосферы. Я слепну, сны больше не эфемерны, расскажи мне о том, что творится у тебя в голове, когда стекло превращается в искрящуюся крошку под моим каблуком. Взамен, если хочешь, испиши мою кухню своей кровью, как я сейчас окровавленными пальцами веду по свежим надрезам, смешивая кровь, первая положительная подходит ко всем другим. Ты, чертов сумасшедший, несешь бред, и эти слова остаются бредом до тех пор, пока я не начну думать. Я думаю до тех пор, пока не пойму тебя. Ты не вписываешься ни в один из буклетов в моей голове, никак, ты просто из другой оперы. Какая разница, кто ты. Ты учишь плохому. Я держусь за твою руку, прижимая к своей щеке, и чувствую, как алые капли скользят под рукава жемчужной шелковой блузки, я сожгу ее.
- Извини, - ты вернешься когда-нибудь в пустую квартиру, совершенно без сил, рухнешь на холодную постель и только тогда заметишь, что один из тысячи шрамов на запястье напоминает букву м с завитком слева.
Не уходи из моей больной головы.
Я не ношу короткие юбки.

Отредактировано Meyen (2011-08-23 23:32:11)

0

312

Любовная лирика была тем самым связующим звеном между началом боли и концом наслаждения. Тонкая грань между нормальностью и ненормальностью, та самая, где сумасшедшие окрашивают бледность луны неважно зафиксированными в иссохших пальцах чёрными фломастерами. Именно таким фломастером я как-то мрачным вечером поклялся себе написать на твоём бедре печатными буквами 'мёртвое море', загадочно добро улыбаясь, прописывая аккуратностью линии. Ты спросишь, к чему это? А я закрою тебе рот ладонью, зная, что пресловутое help не сорвётся с тонких уст и заявлю ответ очередным непонятным слоганом о суициде.
Ускоряю темп мыслей частым дыханием, в скором времени прикрывая глаза от того, что тусклое изображение приобретает размытые углы. Невозможно различить каждый ярко-красный локон, невозможно подчеркнуть импульс боли в теле, мне бы не хотелось, чтобы ты видела меня таким. Больным, - Ты действуешь мне на нервы, - Едва ли возможно различить среди паскудного сияния усталых глаз самую ничтожную осознанность. Осознанность тоски по зимнему холоду. Взгляд такой, что невольно пропитываешься безысходностью этого опустошающего чувства, ощущаешь его всем своим нутром, отдаёшься в объятия бессмертных депрессий. Задумчиво упираясь подбородком на свои окровавленные пальцы, ломит кости снова, боль, ослепительная и неподражаемая от искусно проведённой стеклом линии.
Верность? Однажды кто-то когда-то в пасмурное утро или, быть может, в безоблачную ночь громко заявил, а после на совесть вдолбил в головы юным девушкам, что женщина должна гордиться своим мужчиной. Мной гордиться нельзя.
Я пью ледяной кофе, давлюсь его горечью, давлюсь, но продолжаю пить. Я тот, кто не уважает и не любит, вернее, не знает, как выражать свою любовь и уважение. А я тот, кто хочет стать лучше, но не знает как. Боится сделать ход, боится испытывать судьбу и отворачивается от солнца. Боится собственных мыслей и действий, терпеливо терпит гниение у сердца. Не боится спать на городских остановках и в переполненных народом с философского отделения книжных кафе на жёстких диванах, обтянутых тёмно-фиолетовой кожей, зато недоверчиво относится к двуспальным мягчайшим кроватям.
У джой дивижн великолепная музыка, наполненная тем самым безвыходным, обречённым страданием человеческий души. Слушай их чаще, больше, крепче и дыши их дерзкими конфликтующими гитарами. Почему? Потому что только такая музыка может выразить всё самое страшное и ублюдочное так прекрасно.
Твои извинения под стать неприятной пульсации крови по вздутым от героина венам. В такие моменты кажется только лишь одно, что я - это ничтожное создание, запертое в чёрной комнате в глубокой уединённости со своими страхами и терпким запахом хвойных лесов. И да. Она пустая. Совершенная в своей вылизанной идеальности. Совершенная потому, что тёмная. А я ничто иное как сгусток эмоции и принципов, помещённый в эту коробку. Без кислорода, без надежды на более менее приятное будущее. На таких обычно презрительно плюют, насмешливо выверяют систему испорченности мыслей и сладкими голосами порочат, что следующей осенью всё будет лучше, намного лучше и шрамы когда-нибудь заживут, и душа посветлеет, и кровь перестанет носом идти. Но знаешь, вместо обещанного 'всё будет хорошо', я чувствую как в глотку заливают раскалённое железо, заставляют глотать, требуя покорности и решительных действий. Не заживают раны, ни моральные, ни физические, зато новой кровью омывают белоснежность кожи. И привычные проклятия вслед, когда вторишь бездействию равнодушием. Ненавижу. Ненавижу тебя, а через несколько часов непривычное слуху 'люблю'. Они взаправду уверены, что любят меня. Но нет. Это самообман, не за что любить, нет чувственности и блядских подарков на день рождения. Нету красивых слов, только сухость движений и пренебрежение. Нескрываемое. С каждым днём только хуже, на все обвинения в измене, в нытье, в несобранности, в похуизме и на их агрессию от собственной беспомощности виновато вжиматься в угол комнаты и рыдать, как только одиночество квартиры будет восстановлено.
Как сделать тебя счастливой? Подарить букет красных роз и одеть красивое тело в красное платье? Нет, не отвечай. Всё равно я не буду этим заниматься. И, пожалуй, тебе всё же стоит стереть мой номер телефона из чёртовой записной книжки, пока не поздно. Не поздно что? Не поздно как? Потом ты будешь чувствовать танцующую смерть на кончиках пальцев, играющую мелодиями осени ледяных ветров. Чувствовать, что за талию приобнимет грядущая зима. С каждым часом всё сильнее. Болью по запястьям, привычная классическая литература перестаёт радовать своими манерными записями. Вырывать страницы с благочестивыми стихами и аккуратно складывать в конверты. Ходить к гадалкам и просить ведьм наложить чарующее заклятье. Слёзы из глаз бесконтрольно, теряется шаткое равновесие безмятежности внутреннего спокойствия. Да, не хватает кислорода в момент, когда плеер возвещает о том, что зарядка кончилась. Да, и ты тоже будешь кричать агрессивное ненавижу тебя, но осенью всё же не станет легче переносить незримую панику в оледенелых испугом голубых глазах.
Но не это ли эгоизм? Почему все эти люди знают только утренний неторопливый секс или страстный ночной, когда одежду по всей комнате, а от возбуждения темнеет в глазах? Почему либо люблю-как-сука, либо не умею-любить-вообще и почему только лишь всегда свежие фрукты на кофейном столике в светлой гостиной или дешёвое пиво скоплением бутылок у мусоропровода с коробками пиццы? Почему всегда крайности и утрированные высказывания? Где красивые и вкусные круассаны прямиком из Франции утренним рейсом с тобой, но разогретые в простой микроволновке здесь, где отвратный растворимый кофе в треснутой чашке, со следом от дорогой помады? Кто сказал, что для занятий любовью нужно обязательно раздеваться, а курить только в форточку? Пожалуй, лучшее, что я могу сделать, это подарить тебе свежий ирис, да? И обозвать болезненным предательством заинтересованность кем-то иным. А лучше дачные астры, перевязанные яркой ленточкой не в тему композиции и поставленные в неровно обрезанную пластиковую бутылку из под газировки. Без шика и блеска. Или всё таки розы в хрустальной вазе дорогого отеля и двадцать с лишним нарядов от Вивьен Вествуд? А я ведь собственник. Картинно-глянцевый. Безупречно-красивый, с глаженными рубашками, которого насильно надо заставлять одеть мятую вещь и часами наводить наркоманский макияж для очередной фотосессии в стиле забытых и потерянных, а не напротив тщетно стараться замаскировать синяки. Но принятая и понятная для общественных масс красота преобразилась в то, что зовётся странным и концептуальным, в то, от чего отвернётся та розовая прелесть с собачкой и девушки, мечтающие о властном профессоре, с которым семью создавать, но на что будут молиться яркие аутсайдеры, а потом в эту фишку врубится высокая мода и аутсайдеры станут божественно-идеальными иконами. Сжимай крест крепче, отгораживайся от реальности. Я когда-то ненавидел ярко-красные волосы, но твои мне нравятся. Очень сильно нравятся.
Будем кататься на метро часами, а позволили бы - сутками и давиться сливовыми косточками, задаваясь вопросом о том, почему музыкальные шкатулки не играют траурные мелодии. Остаётся только талант, чуть заметная грусть на дне чёрных глаз, тот-самый-подоконник, с которого соскользнула не одна заблудшая душа на встречу к порывам душащего ветра, пол в прихожей, столы общественных заведений, офисов, банков, чужих квартир, да презрение к стульям. Я почему-то уверен, что рано или поздно тебе надоест пить остывший кофе, напоминающий о некогда горячих поцелуях в висок, выслушивать о циничных увлечениях и следить за тем, как я маниакально вытаскиваю свои пластинки каждый вечер, - Ты ещё живая, а думаешь, что уже мертва. Я хочу забыть с какой стороны у тебя находится сердце. - Меня невозможно любить хотя бы за то, что я, переходя дорогу, никогда не интересуюсь какой там на светофоре свет горит и за то, что у меня всё всегда катастрофически плохо, когда по идее всё хорошо. В глазах отразится шаткая безмятежность, я выдерну свою руку из твоей и, с оскорблённым выражением лица, наконец, открою глаза, - Ты так и не показала толком, насколько тебе плевать на всех этих сук.

Отредактировано Thurston (2011-08-23 12:19:23)

+2

313

Мне, мать твою, больно. К черту душевные страдания, идейные скитания, разочарования и прочую ересь, мне больно, потому что иногда сначала делаю, а уж потом врубается мозг. Мне, черт возьми, больно, потому что на правой ладони глубокие порезы, и течет кровь. На место секундному помутнению приходит ясность, и я отстраняюсь, прикусывая от боли губы, здоровой рукой протирая глаза. На моих пальцах черные карты, среди этих узоров можно различить чьи-то силуэты, нужно только смотреть. Ненавижу красить глаза. Когда красишь ресницы, поезда будут сходить с рельс, но ты их докрасишь. Это страшнее глубокого опьянения, потому что пока в твоих руках кисточка и карандаш, ты – художник, и для тебя не существует времени, пространства, и о смерти золотой рыбки ты тоже, пожалуй, не помнишь. С последним взмахом кисточки рождается новая реальность зазеркалья, и я ненавижу, когда мои краски остаются на пальцах. На столе красивые салфетки. Кажущаяся темно-бежевой в полумраке плотная бумага окрашивается в бордовый, когда я пальцами прижимаю ее к порезам. Главное – сильнее прикусить губы. Ненавижу вид своей крови, на лице на пару мгновений глупая обида и немного злости. Секундная вспышка ненависти ко всему окружающему, мне кажется, что сейчас должны были вдребезги разлететься бокалы на столах, и перегореть лампы в светильниках. Мне сейчас совсем бы не было страшно побывать в очаге военных действий, и милые котята не имели значения. Я кусаю отчаянно губы и смотрю, как багровеет тесненная по краям салфетка. Бесконечная пустота в груди, расширяющаяся и поглощающая все вокруг, у меня, кажется, больше нет легких, миниатюрная темная вселенная внутри. Где-то там, в черноте вакуума, полыхает огонь, мне плевать как, искать причины нет смысла, горит, заставляя бумагу корчиться и рассыпаться в пепел, а у пролетающих красивых птиц загораются крылья. Я чувствую, как сгорает радужное оперение, как рвутся погибающие птицы к горлу. Ненавижу, салфетка пахнет соленым железом и промокла насквозь.
Нервы? Ледяные вихри несут с собой вырванные из нотных тетрадей страницы, возвращая птиц домой. В сознании не падают самолеты, а я прерывисто вдыхаю. Мне отчего-то страшно признать, что я боюсь боли. Взгляд нарочито в зацепку на скатерти, - Ты ведь рад этому, - когда ведешь по коже стеклом - это почти так же очищает сознание, как когда красишь глаза, но потом иногда горит горло, - Немного?
Знаешь, я снималась для каталогов икеа, улыбалась в объектив камеры, держа за поводок лабрадора, якобы стоя в коридоре своей квартиры в чистых белых кроссовках. Я улыбалась, стоя на кухне в белоснежном фартуке - покупайте кухни в икеа, и оставайтесь счастливыми и в кристально-белом фартуке. Я улыбаюсь, а в моей комнате нет отличного металлического карниза дэмпа, а на стенах не висят полки из ореха. Никогда не верь тому, что показывают, верь тому, что видишь. В моей руке стопка новеньких тарелок, и я продолжаю улыбаться в объектив, а через десять минут мы всей съемочной группой стряхиваем пепел в эти тарелки, в их состав входит токсичный пластик, и из них нельзя есть. Зато их превосходный мертво-салатовый цвет так отлично подходит к карамельным столешницам в павильоне. Фотограф спрашивает, как я обустроила свою собственную кухню, а я, усмехаясь, выдыхаю дым, и говорю, что она выкрашена валиком в персиковый, там стоит два табурета и маленький складной стол, холодильник вечно пуст, а в раковине – стопка чистых тарелок из настоящего китайского фарфора. Парень давится дымом, а я не глажу собаку на прощанье. Ты еще веришь, что мне нужны розы в хрустале?
Я будто недоверчиво смотрю на тебя, сильнее обычного щурясь, ища подвох, - Почему они называют меня бесчувственной дрянью, если мне просто очень скучно стоять с плакатами в защиту панд перед Белым домом?
Молчание на несколько секунд, затем отвернусь и твердо поднимусь на ноги. Тонкая грань между вечерним кофе и ночным виски давно стерта, а на соседнем столике искрится графин с коньяком. Пара ударов каблуков о начищенный пол, я постукиваю ногтями по крышке. И да, ты убьешь меня. На меня смотрят два влюбленных миндалевидных глаза в тонких морщинках, этому бедолаге лет сорок пять, и он уже в меня влюблен. Мне страшно скучно картинно цеплять кончиками пальцев графин со стола и, изображая французский акцент, благодарить за помощь его. Он завтра уйдет от жены, послезавтра, быть может, уедет из страны, поселится в Тайланде и остаток жизни проведет за рисованием, раз за разом пытаясь изобразить блики в голубых глазах. Таланта ноль. Это чертовски гадко, когда за одну лишь похищенную бутылку дорогой выпивки они на утро клянутся в любви. Мне каждый вечер хочется разучиться этому фокусу. Иначе ты точно убьешь меня.
- Когда-то в детстве меня учили рисовать розы. А получались всегда пионы. Розы скучные, - сажусь обратно, точно рядом, с безразличием наполняя уцелевший стакан, не спеша подносить к губам стекло. За моими окнами каждый вечер салют. За сереющими мутными стеклами полыхают огни, глаза ловят переливы от красного к белому, облака серого смога окрашиваются в пламенный цвет на доли секунды, уже через миг снова становясь серыми массами бетона над крышами. За моими окнами полыхает салют, а ниже, у самой земли под зеленеющими деревьями наркоманы гоняют по венам свои фейерверки. Мне говорили, что среди тех деревьев опасно гулять под вечер, что стая злобных псов непременно перегрызет мне глотку, а эти собаки падают мордами в листья и видят там свои земные представления в небе, и, наверное, им в эти моменты кажется, что они правят планетой и зажигают каждый день после заката огни. За моими окнами сигналят машины, когда водитель в припадке наркотического безумия пересчитывает колесами пешеходам ребра, отчаянно долбя по рулю, чтобы эти дряни убирались из-под колес побыстрее, Его Величество опаздывает на встречу с Куртом Кобейном, что на прошлой неделе объявился в живых. А под теми деревьями лежит девственно-чистый снег, и вместо подснежников – стальные иглы, немного похожи на памятники Монмартра, под ними тоже покоятся писатели, художники и музыканты не хуже Кобейна. Я хожу к ним на могилы.
Сжимаю правой ладонью очередную салфетку, смотря куда-то в самое сердце лампы в светильнике, снимаю пиджак, обнажая весь жемчужный некогда шелк, красные пятна абстракциями привлекают беглые взгляды, я же хирургической точностью окунаю рукав в стакан. Никогда не путай черный с темно-синим. Мне интересно слушать сказки твоего подсознания, интересно искать выходы из не отапливаемых комнат, поэтому чаще спи, зови в гости. На последнем этаже дома, где постоянно падают лифты, тебе улыбаются падшие ангелы, и ты не смотришь в отражения. Я не пообещаю светлое будущее тебе, не пообещаю, что больше не будет капать темная кровь. – Зачем ты это все еще помнишь? – касаясь пореза на губе вымоченной в спирте тканью, испытывать страшное желание закурить, но, - Тот бедняга отдал столько наличных, чтобы у тебя не шла кровь, но на твоем месте я бы не стала говорить ему спасибо, он не отличает малиновый от красного. И, черт возьми, они все уверены, что через пару минут нужно вызвать полицию и службу спасения, а в это время я хочу спросить, зеленая или розовая, как курила Ева Грин?
Я стараюсь не делать тебе больно, не обещать наслаждения, а просто прекратить это. Короткими прикосновениями к губе я обрекаю себя на недобрый взгляд для начала. На часах перевалило, пожалуй, за два, а в моей голове играет.. там тихо. Но все равно истерия у vive la fête чем-то похожа на пляшущие тени в уголках моих губ. Дай мне немного времени, это пройдет с дуновением ветра.
- Это важно? – будь я жива, в этом месте дули бы горные ветра и сверкали молнии, а так подую я, и сверкнет лампа от скачка электричества. Что там на счет метро? В Токио из него вообще трудно выйти, - А вот жив ли ты - это важно.
Я сегодня много болтаю.

Отредактировано Meyen (2011-08-29 18:28:36)

+2

314

>>> длинным маршрутом, начиная от метрополитена
Май 2013 года. Вечером уже не настолько жарко, солнце, только полчаса назад севшее за горизонт, уже не мешало ночным обитателям города выползать наружу и готовиться совершать все свои темные дела. Воздух свежий, чистый, ветра практически нет. ~ +20

Апрель – скучный месяц. Именно к такому выводу пришли все личности метаморфа, когда окончательно вышли из длительного запоя с редкими перерывами, лишились доброй трети крови в организме и все же проанализировали собственную жизнь в последнее время. Решающим аргументом в пользу выхода в свет и окончательного возвращения в колею был едкий комментарий Джей, которого от девочки не ожидал никто: «И что, так и будем жрать, срать и ждать светлого будущего?». В тот момент челюсти отвисли у всех, в том числе и у Ала, который сидел рядом и слушал перепалку личностей, в кои-то веки говоривших вслух.

Вот черт, на кой нас сюда понесло? – Элли чихнула и передернула плечами. Ее триумфальное появление в окрестностях «Колизея» состоялось впервые за полтора месяца, когда сам перевертыш уже не надеялся, что его хотя бы узнают.
Ан нет – поприветствовали, пустили и сопроводили к одному из местных завсегдатаев. Оказалось, тот самый миллионер давно точил зуб на некоего странного человека, постоянно перебегающего ему дорогу. Конечно, теневой бизнес – случай довольно распространенный, многие высшие мира сего таким промышляют, но, в большинстве своем, все там предельно четко разграничено, зоны власти поделены, а нейтралитет соблюдается весьма ревностно, не в пример той же открытой политике, где все друг другу хотят перегрызть глотки и захватить чужой кусок, который повыгоднее.
- И что же вы хотите непосредственно от меня? – девушка прищурилась и отпила из любезно поданного бокала с шампанским. Если начистоту, то желания ввязываться в подпольные разборки влиятельных людей, оказываясь всего лишь пешкой в многоходовой и полностью продуманной игре, не было вообще. Но, как говорится, если нужны деньги, то сделать можно абсолютно все. А учитывая, как именно сам метаморф когда-то жил, можно вообще отбросить вопросы и озадачиться только стадией готовности к выполнению порученного задания. И, конечно же, его оплатой.
- Риск будет сведен к минимуму, если вас это, конечно, интересует, - девушка безмолвствовала, предпочитая проглотить шпильку, а не начинать препираться. – Гарантирую полную защиту с моей стороны, если вы попадетесь, так сказать, на горячем. Кроме того, если понадобится, выдам все средства для зачистки территории, - потенциальный работодатель выждал пару секунд, довольно кивнул и продолжил. – Цель задания, в принципе, для вас будет легкой. Всего лишь пробраться в логово местной, с позволения сказать, мафии, и взять то, что принадлежит мне. Попутно я хотел бы, чтобы вы уничтожили бездарного главаря этой организации, хотя последнее и не обязательно.
В тот момент сидящий напротив Кир человек скрыл за профессиональной вежливой улыбкой пару немаловажных деталей: мафия-то была в реальности вполне сильной и уважаемой многими, а за главарем этот самый человек нанял охотиться еще одного исполнителя-киллера. Причем не простолюдина, а перевертыша. Но этот сюрприз девушке еще предстоит увидеть, осознать и «порадоваться» оному. А пока что обе стороны, заключив сделку и скрепив ее звоном чокающихся «за успех операции» бокалов, разошлись по своим делам, весьма довольные результатом переговоров.
Зато у нас теперь деньги есть. Но затягивать не стоит, аванс – только малая часть… - Карл задумчиво прикинул, сколько еще наличных может появиться у него на руках, и зло усмехнулся.
Знаю, детк, не кипятись.

Готовиться к «делу» было незачем. С метаморфа хватило только изучения карты здания, где придется «работать», а также тщательной заточки и полировки излюбленного ножа. Терпения и выдержки, может, и хватило бы, чтобы подождать, пока уляжется шумиха вокруг этой самой мафии, несколько дней назад провернувшей громкое дело и успешно скрывшейся от полиции, но подгонявший остальных Карл не дал этого сделать. Поэтому Рик, презрительно хмыкнув, в последний раз критично себя осмотрела и решительно двинулась по направлению к казино, где и базировалась в последнее время искомая мафия во главе с малоизвестным бароном, имеющим несколько борделей и наркопритон. Похоже, именно из-за последнего и беспокоился уважаемый наниматель Кир.
Заходить с парадного входа было безумием даже для перевертыша, поэтому Рикки решила обойти здание на предмет обязательно имеющегося черного «запасного» входа, хотя бы для прислуги, чтобы выйти покурить. Оный нашелся быстро, но спешить и забегать в помещение с воплем «это ограбление, всем лечь на пол!» девушка не собиралась, презрительно осматривая прилегающую к неприметному крылечку подворотню. Что-то там было явно не так, и это ей ой как не нравилось.
Хэй, ребят, а ну напряглись и выяснили, что мне не нравится в этой темной, грязной, воняющей непонятно чем улице?
Может, именно то, что ты и описала? – Элли хохотнула и пожала плечами, мол, сама разбирайся, раз взялась уже.
А может, что там кто-то есть? И этот кто-то очень даже опасен.
- В точку… - метаморф потянулся к чехлу с ножом на поясе, медленно разворачиваясь лицом ко входу в темный зев улочки. – Хэй, детка, выходи на свет, потолкуем. Нечего тебе в темноте ошиваться да всякой дрянью пропахиваться, тем более, тебя здесь уже очень сильно ждут, - Рик била в самолюбие затаившегося в темноте человека, не особо надеясь, впрочем, что к ней выйдут и мирно поведают, что здесь забыли. Скорее, можно было ожидать вылетающего оттуда огненного шара, ножа или еще какой дряни, свидетельствующей о «плодотворности» разговора. И вряд ли засевший там был обычным человеком. – А то ведь знаешь, как бывает? Не поняли друг друга, подрались, поубивали всех вокруг… - опрометчиво, конечно, но риск стоит того.
Вот черт, это же…

+1

315

Май. 2013 года.
Вечером уже не настолько жарко, солнце, только полчаса назад севшее за горизонт, уже не мешало ночным обитателям города выползать наружу и готовиться совершать все свои темные дела. Воздух свежий, чистый, ветра практически нет.
Температура воздуха: + 20
> Скейт-парк

Опять серьги в ухе. – Вздохнул Вель, нащупав лишнюю деталь пальцами, когда проходил мимо витрины и взглянул на себя. Стиль альтер эго иногда превосходил ожидания! Но переодеваться идти не хотелось ради такой мелочи. Метаморф кое-кого искал, полагаясь на свою удачу, но внезапно в какой-то момент затрезвонил мобильный. Телефон заговорил незнакомым голосом, задав с ходу вопрос о нынешних «интересах» Зевса. – Я этим уже не занимаюсь. Но готов сделать исключение. Что-то мне подсказывает, меня ждет крутой поворот и приятная неожиданность.Вы ясновидящий? – усмехнулись на том конце «провода». – Нет. Ближе к делу. Где, кого, когда? – По мере того, как шел рассказ заказчика на очередное убийство, парень зашел в магазин оружия, тщательно выбирая оружие. – Страховка? Зачем? Нет, не нуждаюсь. – Пауза. – Да-да, безумец, но я отказываюсь от крыши! – Примерился к пистолету, подкинув в руке и поймав. Указал на глушитель. К пистолету приделали его. Потом взгляд упал на ПП, излюбленный тип огнестрельного оружия. – И этот. Разрывные пули есть? – отстраняясь от трубки, спросил он. Продавец кивнул и принялся за комплектацию выбранного товара. – Вон ту сумку ещё, - указал на удобный «портфель-рюкзак» для оружия, замаскированный под обычную сумку для музыкального инструмента. – Насколько? – «человек в трубке» спросил о силе метаморфа и его возможностях. – О, нет причин для беспокойства. Всё будет в шоколаде. Или что вы там любите, мсье? – Ещё с минуту трепа и звонок оборван. Вель оплатил покупку и закинул на плечо сумку (со стороны можно подумать, что внутри находится скрипка).
Через полчаса он стоял перед парадным входом в казино, точнее перед огромной парковкой, и смотрел вверх, задрав голову. Присвистнул тихо. Он здесь ещё не бывал. – А я думал, Катастрофа не пощадила этого здания. За год уже всё отреставрировали. – Прошел к роскошному мраморному крыльцу, не встретив никаких преград, и зашел внутрь здания, осматриваясь. Просторный вестибюль – отличное место для ведения огня на поражение. Статуя в центре может послужить прикрытием, если цели будут находиться на одной половине зала. Гардероб – неинтересно. Кассы. Зевс с серьезным видом «Я здесь господин и начальник» подошел к одной из касс и сунул карточку, потому что больших сумм денег наличными он с собой не носил. Назвал сумму и получил обратно немного «похудевшую» карту и фишки. Разведка территории тоже необходима, даже когда карта местности заранее известна (она была прислана на тот же мобильник). Парень миновал холл и остановился у развилки, прикидывая, куда лучше заглянуть. Обычно, самые «перцы» отираются как раз в «тайных» комнатах, а именно за той дверью, что находится в отдалении. Но новичок там вызовет подозрение. Хотя, заглянуть стоит, прикинувшись «дурачком». – Вот чего я и не люблю. – Вель всегда осторожен. На его месте Алькано давно бы взял это казино на абордаж и устроил бы полный хаос, не разобрав, кто, где и зачем, а всё ради моря крови и шума на весь город. Хотя, главная личность мало от своего альтер эго отличается. Но пока ничто не толкает на приключения.
Метаморф заглянул в комнату, находящуюся за дальней дверью, моментально оценив обстановку. Среди сидящих здесь «толстых кошельков» большую часть составили представители местных группировок подполья, а остальные – люди со стороны. – Ох, извините, не туда попал, - со сладкой и извиняющейся улыбкой проронил парень и скрылся с глаз удивленных вторжением людей. – Так. Мне нужен босс, а это второстепенные цели. Либо он ещё не пришел, либо в игровых залах. – Зевс прошел в один из залов и направился к столам с рулеткой, испытать свою удачу. Внимание рассредоточено, потому что ему нужно найти всего одно единственное лицо среди толпы. В вип-комнаты он пока не сунется. Хотя, легче легкого как раз зайти в такую комнату и пристрелить там всех из пистолета с глушителем. Никто ничего не видел и никто ничего не знает. Но нет, надо всё усложнять. – Девятнадцать красное! – сообщила девушка-крупье, когда колесо Фортуны остановило бег. Метаморф ставил на интервал чисел на красное поле. Ему повезло. Новичкам всегда везет на новых местах. Ставка. И снова колесо Удачи завертелось. Шумно. Людно. Парень скользил пристальным по лицам в зале, совершенно не следя за игрой. Внезапно наткнулся на того, кто ему нужен. Данный субъект направлялся в другой зал, отделенный от этого лишь аркой. – Ноль черное! – Снова удача. Зевс хмыкнул и забрал причитающееся ему, отходя от стола и ловя официанта за локоть. – Где здесь можно покурить? – человек подробно рассказал, как пройти в курилку, а также о «черном выходе» после того, как получил крупную купюру. – Людей легко купить. – С сожалением подумал Вель, сунув фишки в карманы и сквозь толпу пробираясь к означенной «курилке номер два».
Вышел и осмотрелся. Тупик как тупик, разве что элитный, чистенький и относительно светленький. Метаморф встал в тень и достал сигарету с зажигалкой. Затянулся, выпустив после облачко полупрозрачного дыма. – Так. Пять этажей. В расчет нужно брать только два этажа. Выше – уже не проблема. Там… люди расслабляются и отмечают в постели с потаскухами своё огромное везение. Их легко застать врасплох. – Покосился на выход из тупика и выдал веселый смешок. – То-то же я чуял что-то! Думаю, это и есть то, что заказчик назвал фактором, который облегчит мне работу.
- Какая встреча, Кир! – вышел из тени и выкинул окурок в урну. Выхватил из удобно расстегнутой сумки на спине пистолет, но не направил на «сестренку», а отвел руку с ним в сторону. – Догадываюсь, что тебе здесь надо. Но эта свинья с прилагающимися потрохами, - наверное, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о ком он и о чем, - моя добыча! И вообще..! – внезапно повысил голос, пребывая в возмущении и взмахнув в нервном движении пушкой. – Какого черта на одно задание посылают двух киллеров?! – начал приближение к девушке, но остановился параллельно двери в здание. – Он мой, - ещё раз упрямо завил желтоглазый и вытянул руку с пистолетом наизготовку в направлении двери. Он почувствовал, что кто-то сюда движется с «запахом», который он уже «видел» в игровых залах. – О, а я же тебе за подзатыльник отомстить хотел! – внезапно вспомнил демон, склонив голову к левому плечу и усмехнувшись.
Дверь открылась, пропустив сюда громкую музыку и шум. В проеме показался человек в костюме и шляпе. Сделал шаг из внутреннего пространства здания. В поле его зрения сразу же попало… понятно что! Он хотел сделать шаг назад, но одного взгляда мага хватило, чтобы дверь с хлопком захлопнулась без шансов быть открытой без особого разрешения. – Мой! – снова упрямство, прозвучавшее в голосе.

+1

316

Это… да, я не ошибся.
Ах, это же тот самый подрывник! Какая удача… - Рикки была счастлива, глаза горели, губы растянулись в довольной улыбке, со стороны, правда, очень сильно смахивающей на оскал. – А я и не думала, что наши пути еще раз пересекутся.
Поосторожнее с ним.
- О, тот самый подрывник из Лос Анжелеса! – в голосе слышались нотки откровенного веселья. Правда, имя собрата вспомнилось не сразу, а где-то через полторы-две минуты. Но это же ерунда, согласитесь. А вот следующая фраза заставила призадуматься. Глубоко призадуматься. – Кхм. Ты о том мафиози, которого меня вежливо попросили убрать? – в голосе слышались издевательские нотки, в глазах плясали смешинки. – Я, вообще-то, не киллер. Работаю устроителем мелких неприятностей. Да и вообще, шансы убить оный индивидуум у тебя больше – ножи летят не так быстро, как пуля, - и кивок в сторону отведенного вбок пистолета с глушителем. Рик по природе своей и по извечной старомодности огнестрельное оружие не любила и не принимала как способ убийства, считая оный грязным ударом в спину исподтишка. Но говорить об этом младшему «братцу» пока не стоило – обидится еще… - А ты ведешь себя сейчас не лучше маленького ребенка, - перевертыш хохотнул и напряг слух до предела, оборачивая голову в сторону двери, к которой явно кто-то шел.
Гости? Я люблю гостей, - младшая личность кровожадно улыбнулась и чуть отвела в сторону руку с хищно блеснувшим лезвием. - А особенно, если гости – наш клиент.
- Что привело тебя в Город, а, Зевс? – не столь важный вопрос, но все-таки с чего-то надо начинать общение после долгой разлуки. На этом мыслеобразе Карл с Элли дружно засмеялись и покачали головами, мол, неисправима ты, сестренка. – А силенок хватит? – вот еще, задумал отомстить. А ведь за дело получил… Хотя, кто его знает, как будущее повернется-то. – Дитё, и туда же. Даже тон точно такой же, как у пятилетнего ребеночка. Тебе игрушечку, случаем, не дать, а? – девушка хохотнула и растрепала метаморфу волосы, не упуская из виду собравшегося было слинять человека. – Эй, куда?!
Да чтоб тебя, Рик!
Пущенный вслед уже практически достигшему выхода из подворотни человеку нож с тихим жадным чавканьем угодил под колено бегущему, заставив того взвыть и упасть на асфальт. Рик довольно прищурилась, потянулась и прошлась до лежащего мужчины, уже практически смирившегося со своей участью. На то, чтобы притащить попытавшегося было уцепиться за какой-то выступ «языка» к заветному крылечку, ушло минуты две. Все это время перевертыш самозабвенно рассказывал жертве все, что с ней будет в ближайшем будущем.
- …А потом я залью тебе в горло расплавленный асфальт и буду смотреть, как ты захлебываешься, - торжественно завершила речь девушка, бросая безвольно обмякшего мафиози у ног Зевса и вытаскивая из колена свое излюбленное оружие. – Или ты все-таки сам мне расскажешь все секреты босса? – сомнений насчет принадлежности пойманного человека к нужной группировке не возникло – выданная фотография «банды» подтверждала схожесть лиц на все сто процентов. – К примеру, каким образом вы умудрились перебежать дорогу моему заказчику, а? Или, может, ты знаешь, где твой неудачник-босс прячет награбленное добро? А может, ты просто проведешь нас к нему как весьма почетных гостей? – чтобы ускорить процесс допроса, Кир с вежливой усмешкой наступила на больную ногу мужчины и несколько секунд любовалась скривившимся выражением лица. – Хэй, братишка, что скажешь насчет визита вежливости для начала? – метаморф ни секунды не сомневался в том, что собрат поймет, к кому обращались, и ответит положительно. – А потом можно разгромить это убожество. Знаешь, до Катастрофы это место выглядело намного привлекательнее, туда даже стоило сходить, скажу больше. А сейчас – убогое захолустье, как раз для таких, как этот доходяга.
Да, за то время, что Зевс не видел Кир, та слишком сильно изменилась, хотя всегда считала себя консерватором. И сейчас, когда впереди ярким светом манила очередная кровавая баня, у перевертыша загорались глаза и появлялась давным-давно забытая жажда крови и человеческой смерти.
Хм… давно ты так не веселилась, сестренка.
Так это же счастье! Нирвана! Рай на земле, хотя я в него не верю, тьфу, гадость какая…
- Ну что, идем? – и, прищурившись, нетерпеливо облизнулась.

+1

317

О, Кир в своем репертуаре. Давно на тебя взрослые женщины не наезжали, Вель.Убил бы, - прокомментировал Алькано. Он не любит, когда его оскорбляют, очень не любит. Конечно, такого же перевертыша он убить с легкостью не сможет, но как следует поиздеваться и устроить совсем маленькую пытку – это да, недаром же негласные прозвища даются. – Или сотни раз порвал бы на кусочки. Или… - Умолкни, - лениво посоветовал Вель, опуская альтер эго с небес на землю. Зевс и есть ребенок, которому иногда жутко хочется быть упрямым и соответствовать своему внешнему возрасту хоть в чем-то.
Парень натянуто и криво улыбнулся, сверля девушку взглядом и всё ещё стоя с отведенным в сторону пистолетом. Человек, собравшийся смыться, отошел на второй план, потому что Зевс пребывал в небольшом потрясении (ага, в его прическе ещё больший беспорядок. Черт, это нагло.). Нервно усмехнулся, покосившись на улетевший нож, а потом и на его владелицу. – Пятилетний ребенок? Я стал так похож на тебя, Ал? – А я похож на маленького ребенка? – засомневался Алькано. – Нет, ты похож на блондинку, несмотря на свой интеллект, - вставила Зара. В сознании тут же наступила тишина, но через несколько секунд она взорвалась смехом третьей и самой младшей личности.
Метаморф тряхнул головой и проводил Кир взглядом, опуская руку с оружием. - Не киллер так не киллер, - наконец выдавил он на выдохе со странной улыбкой, не задержавшейся на губах надолго. – И не стоит называть меня ребенком, - тон радикально изменился. Это уже далеко не упрямый юнец, а спокойный, рассудительный и хитрый лис с таинственной едва заметной улыбкой и таким же прищуром глаз. Но всё равно он остается ещё мальчишкой, даже по возрасту положено! Не наигрался…
Бывший палач наблюдал за недолгим допросом с каплей интереса и в то же время скуки. – Угрозы бессмысленны, пока не приведешь их в действие, - заметил парень, отступая на ступеньку крыльца. Человек у ног может быть не так беззащитен. Расстояние необходимо придерживать всегда – так рассуждает любой маг, а Зевс большей частью маг, нежели физик. Привычки. – Кажется, сначала нам нужно что-то изъять, да? Давай начнем с третьего этажа? Там… - метаморф прикрыл глаза, даже не зная, как описать свои ощущения, чувствуя всё это на магическом плане. Да-да, перевертышей послали не за сколь ценными предметами, а за сколь по особенному магическими. – Много интересных вещей прячется. – Да, он именно о вещах, а не о людях. А что люди? Знайте, как весело врываться в чей-то номер и видеть на кровати две-три (или больше) человеческих тушки, слившихся в экстазе? – Да! – резче, чем рассчитывал, произнес Зевс и встретился взглядом с «сестренкой», даже залюбовавшись ею в этот момент. – Идем, конечно, - развернулся и отворил без проблем дверь, от которой в стороны развеялись лоскуты тьмы. – А, кстати, охрану перед третьим этажом пока не бьём. Просто проходим мимо. Они нас не заметят. Не отставай, детка! – за спину бросил парень, потревожив магию и наложив отвод глаз до определенного момента, и сорвался с места, двинувшись к лестнице. Люди будто не замечали его, как и девушку за ним. Давали пройти, но никакой реакции не проявляли, будто и не сталкивались ни с кем. – А камеры?! – завопил Алик. – Да плевать я на них хотел. На третьем этаже по некоторым слухам начальничек охраны прячется. Вот и повод ещё один начать оттуда. Хотя, не факт, что он там всегда сидит. – Или она. – Неважно. – Метаморф миновал второй этаж, временно спрятав пистолет, на всякий случай, и поспешил на следующий, лишь поверхностно осмотрев публику в баре-ресторане.
- Кир, а ты кого больше любишь, мальчиков или девочек? – неожиданно спросил демон, когда парочка прошла мимо расслабившейся охраны, вторгшись на этаж с комнатами «отдыха». Их бы сюда не пустили, будь они обычными гостями. Но. Они же не гости, а грабители и убийцы, сегодня… и далеко не люди, вот. Зевс не удержался и засмеялся. – Ладно-ладно, разберемся по ходу. – Что он имел ввиду, задавая приватный вопрос, так и останется загадкой.
В первую дверь метаморф вежливо постучал и жестом показал девушке не вмешиваться в сей каламбур. Через несколько минут послышались ругательства с той стороны и соответствующий вопрос «Кто там?». – Доставка дверей, сэр! – после этих слов Зевс ногой вышиб дверь, «доставив» владельцу комнаты дверь. Человек оказался «погребен» под деревянным прямоугольником, пытаясь оттуда выбраться. Но, естественно, ему не дали этого сделать! Нежданный гость, ловко балансируя, ступил на преграду и прошелся до самого конца, оказываясь в шикарном номере и обращая внимание сначала на катану в золотых ножнах на стене, а далее на женщину в постели, с ужасом смотрящую на желтоглазое «чудо». – Я что, страшный такой? – не понял метаморф и с преспокойным видом прошел к японскому мечу, снимая его со стены и тут же оголяя лезвие. Восторг! – Кир… - человек под дверью ещё пыхтел что-то. – Да кокни его уж… - не договорил, скривившись от раздавшегося визга местной шлюхи, и в мгновение ока переместился к кровати, столь же быстро взмахнув отлично заточенным мечом. – Идеален. Меч идеален… - с поистине детским восторгом произнес перевертыш, оглядываясь на подругу и разворачиваясь. Пялиться на отрубленную голову женщины он не собирался, потому что пора было наведаться в следующий номер… Здесь следовало действовать быстро, а развлечься он ещё успеет. – Мм… давай не будем затягивать с мелкими сошками. – Облизнулся и направился из этого номера прочь, держа в одной руке ножны, в другой – обнаженную и окровавленную катану из драгоценных металлов. Если на этом этаже найдется та самая заказанная «свинья», то скорей всего не одна. И тогда… с позволения старшей сестренки Зевс устроит представление, удовлетворив заодно своё альтер эго.
К слову, метаморф позаботился о том, чтобы на третий этаж никто не сунулся, оставив там заклятие-сюрприз для незваных недоброжелателей.

Отредактировано Zeus (2012-05-15 05:11:57)

+1

318

Мы ходим по грани бритвы, имея риск с трех сторон, - Рик не переставала усмехаться, в ее части сознания поселилась почти что детская радость, только радость эта была не по поводу новенькой игрушечки, а из-за возможной и слишком близкой вероятности смерти. Никогда еще метаморф не был так близок к дыханию бездны, как сейчас, когда рисковал, поворачиваясь спиной к обладателю мощнейшей энергетики. – Черт, как же это заводит, - немедленно захотелось облизнуться и перерезать лежащему на асфальте человеку глотку. Что, в принципе, девушка и сделала, но чуть позже.
- Знаешь, если бы ты был ребенком, тебя бы здесь уже не было, - на краткий миг прищур темно-зеленых глаз стал серьезным, исчезла вся насмешливость и азарт, осталось только напряжение оголенных нервов и непонятное чувство неуместности места и времени встречи. Или самой встречи? – Впрочем, я не собираюсь марать руки об этого отброса, время, как известно – деньги, - в этот самый момент из ладони вылетел небольшой шар, бесстрастно лишивший мафиози-неудачника жизни. Ноздри дрогнули, на лице снова поселилась довольная усмешка сытого кота. Так прекрасно… вернуться в прошлое. – А вот кое-что из тех богатств я тебе, уж прости, не отдам, - перевертыш тоже глянул на окна третьего этажа, мельком передернул плечами и сунул руки в карманы джинсов, отпихнув тело подальше в подворотню. Кое-что… интересное должно было лежать в сейфе босса зарвавшейся организации, а еще – пакетик чудной смеси, новый яд человечества, способный принести вечное удовольствие после первой же пробы. Великолепная разработка, только вот слишком дорогая, чтобы покупать. – Пока… занятно. Сперва дело, потом поднять шумиху? Ты слишком перестраховываешься, - Рик усмехнулась, следом за Зевсом проходя в помещение и морщась от запаха человеческой жизни. Сейчас обостренный нюх раздражал малейший аромат живого тела, а ладони начинали нагреваться, пропуская наружу тонкие нити хаотической материи, чистой энергии, признака бешенства и наступающей тьмы. Да, тут скоро будет кровь, тут скоро будет пир. А настолько приятный союзник только подливал масла в огонь, добавляя азарта и алчного желания забрать жизни окружающих себе.
Не… ай, ладно, считаем это твоим временем, - Карл, собиравшийся было что-то сказать, махнул рукой и полностью ослабил контроль над телом, развязывая сестре руки. О, это было лучшим подарком.
- Смешной вопрос, - Рик усмехнулась, свободно проходя мимо охраны и довольно жмурясь от ощущения нарастающей пустоты в голове. Только жажда, ничего более. – Всех. Но они, бедняжки, не выживают, - и злой окал в спину идущего впереди собрата. Задавать ответный вопрос не имело смысла – просто незачем, не интересно, не надо сейчас. Особенно сейчас.
Черт… я хочу действий, это же только начало. Репетиция, - девушка послушно прислонилась к косяку выбитой двери, прикрывая глаза и погружаясь в себя, в ту липкую паутину ненависти, так долго и упорно хранимую еще со времен Средневековья.
- Нет проблем, братишка, - одним движением ноги откинуть в сторону обломки двери, присесть к самому лицу не перестающего визгливо кричать мужчины и, наконец-то открыв глаза, медленно разрезать горло, наблюдая, как кровь начинает наполнять рот, заставляя тело трястись в предсмертных судорогах. Втянуть носом резкий запах, вызывающий характерный металлический привкус на языке, и, уже выпрямляясь и ловя взгляд Зевса, слизнуть с губ попавшую на них кровь. Восхитительно. – Стоит поторопиться и добраться до того, кто будет визжать громче всех, - невероятно.
Следующие пару секунд перевертыш слепо шарил глазами по коридору, после чего поморщился и уверенно шагнул в сторону наглухо запертой двери. Правда, снести ее с петель не составило особого труда, такая преграда никогда не останавливала смерть. Только глупцы могли прятаться за деревом и уверенно думать, что нашли самое безопасное место… В глаза бросились золотые слитки и несколько тугих пачек с купюрами, но это было не важно. Первая пуля, полученная в левое плечо, не почувствовалась, зато зверь, в которого сейчас "превратилась" Рик, прекрасно учуял страх сгрудившихся возле стола людишек. Жалкие, немощные, выставившие вперед трясущиеся дула пистолетов. Нет, они не смогут выжить.
- Ох, сегодня не ваш день, - с придыханием и довольно прикрытыми глазами. Стоило возблагодарить учтивого заказчика за настолько любезно предоставленный шанс. А в следующую секунду метаморф сорвался с места, оказавшись в полушаге от первого напавшего, зло усмехнулся и одним взмахом всадил жадно блеснувший нож в сердце. Потекшая по лезвию струйка темно-багровой жидкости ослепила, подняла волну удовольствия и заставила надавить сильнее, одновременно проворачивая лезвие и любуясь картиной. А потом пришло ненасытное желание, захотелось большего. – Деньги стоят крови, - Рик с разворота полоснула успевшей частично преобразоваться рукой по лицу одного из шестерок босса, пять когтей прошлись по щеке и отбросили человека к противоположной стене. – Братик, будь добр, помоги этой свинье познать смерть, - низенький мужичонка вздрогнул, покрылся испариной и начал медленно отползать ко второй двери, ведущей в смежную комнату. Одного взгляда на Зевса хватило, чтобы понять – он понял. А остальное в какой-то момент стало неважным – только алый перед глазами, липкое тепло на пальцах и предсмертные крики в ушах…
Только минут через десять, когда последний из восьмерых приближенных шестерок простился с жизнью, девушка пришла в себя, провела рукой по лицу и задумчиво посмотрела на оставшиеся разводы на кончиках пальцев. Это было… красиво. Но стоило позаботиться еще об одном – дело, то самое задание, за которое ей столько заплатили.
- Как там у тебя дела? – Рик неспешно зашла в комнату, где все же успел скрыться мафиози, попутно вытирая лицо куском шторы, оторванным по дороге. – Как нам повезло – сейф уже открыт, не нужно тратить лишнее время… - голос сейчас был больше похож на довольное урчание сытого зверя. Только вот… мало, ничтожно мало людей пока умерли от его руки.

+1

319

Метаморф планировал самое пикантное оставить на потом, но кто ж знал, что его спутница думает немного иначе! – И кто из нас выглядит дитем? Или я просто прирожденный стратег? – Наверное, всё-таки второе, Вель. Женщины любят сразу подходить к намеченной цели, а не идти в обход. – Ага, я так и понял. Вот поэтому я плохой игрок в команде. Если и быть в party, то только лидером. Я ж идеальный лидер, добрый и не очень требовательный, правда? – Как сказать, - посмеялась Зара. Вель иногда себя оценивал очень точно. Настолько точно, что это было больше похоже на задирание носа Алькано. Если бы демон был создан в другую эпоху и попал бы в одно из ближневосточных государств, то несомненно стал бы правителем, очень интересным правителем. – Лис, - с чего-то бросило альтер эго. – Нет, змей. Это даже ближе к истинному облику! – отреагировала вторая личность. В это время парень лишь покачал головой и с мученическим вздохом двинулся за девушкой, вваливаясь в означенный номер следом. Наверное, появление незваных гостей поразило собравшихся людей меньше, чем парень с окровавленным японским мечом из чистейшего золота. – Не, ну реально… почему всё внимание мне?.. – с некоторым удивлением и явной издевкой тихо поинтересовался Зевс, не очень вписываясь с драгоценным оружием в современную обстановку. Когда противников немного, то холодное оружие приятнее, чем огнестрельное. Пуля была не одна, естественно. Люди не дураки и без сговора способны стрелять одновременно, интуитивно выбирая себе цели. Метаморф лишь поморщился, выпадая в другой режим восприятия времени и пространства.  – Раз пуля. Два пуля. О, а этот промазал. – Даже не стал сходить с места, ножнами «смахнув» замедлившиеся для него пули на другую траекторию. Избавившись от опасности, пусть и мелкой, демон снова перешел в обычное восприятие мира, который вновь ускорился. – Замедленный мир. Ускоренный мир. Смешные термины. – Проводил взглядом кинувшуюся вперед сестренку и запоздало подтвердил её слова. – Да-да, сегодня исключительно наш день, - беззаботно улыбнулся, будто речь шла не о пришедшей Смерти по души людей, а о погоде, например.
Вель никуда не торопился, медленно проходя вглубь комнаты и осматривая всё вокруг с неподдельным любопытством, словно на выставке новейших научных проектов. Материальные ценности его мало интересовали как источник денег! Его интерес гулял в другой плоскости. Краем глаза он не мог не уделять внимания тому, что творит Кир, нехотя любуясь девушкой. Тринадцать лет назад он обещал не смотреть на неё, как на очередную кандидатку в постель. И не смотрел. Почти. Любовался и приходил в легкое возбуждение совсем с иными мыслями! Её стиль боя почти как у Алькано – много мяса и крови. Не слишком приятное зрелище для любования, но что-то же цепляет. – Могли бы помочь. – Успеется ещё. И я не намерен быть мясником. Мой стиль изящней. – Вель уклонился от пролетевшего мимо человека, немного обалдев от нежданного подарочка. – Братик? Я ж её сестренкой вслух не называл, кажется. – Терпение. – Конечно! – отозвался метаморф, весь такой добрый и милый, пушистый и… точно не беленький.
Медленно и неотвратно двинулся к человеку, внимательным взглядом окидывая его, словно диковинного зверька. – Эй-эй, да куда ты. Я же доктор, не надо от меня у… ползать, - сама доброта с чуть садистской улыбкой. Дверь в смежную комнату распахнулась, впустив человека. Беглец искренне попытался закрыться внутри, но демон без лишних хлопот отворил закрывшуюся дверь изнутри. Да что ему замок, если в его силах снести стену? А ничего. Всё должно быть максимум изящно. Дверь не снес. Стена цела. Замок сломан, чтобы девушка смогла сюда немного позже зайти. А то ж некультурно будет пройти сквозь дверь и оставить преграду перед дамой. – Хитрость и вальяжность. Змей. – Не надо ещё одного прозвища. Мне и двух пока хватает за глаза… - Палач. Убийца демонов. Второе – не прозвище, а клеймо, знаешь ли! – посмеялся Алькано нервно.
Метаморф, ступив в другую комнату, нарвался на разгневанный взгляд ещё одного человека здесь. – О, тот самый. – Именно этого человека «заказали» убить. Интересно, зачем заказчик интересовался силой демона, посылая на простейшее задание? – Перестраховка. – Хмыкнул, спокойно встретив взгляд и заодно убравшись с траектории полета нескольких пуль. – Ж… женщина, - аж заикнувшись пролепетало альтер эго, когда глаза наткнулись на милую девушку в коротком платье и массой украшений. Она не просто так здесь оказалась. – Нет, это не местная проститутка. Эта милочка из элитного общества. Осанка. Поведение. Взгляд. – Вель в два прыжка настиг человека, который и стал проходным билетом в данную комнату, и несколькими отточенными и быстрыми (о, да люди этих ударов и не заметили даже) взмахами острейшего лезвия нашинковал аккуратными «ломтиками» его тело. Внезапно для себя демон почувствовал неприятности, которые почти на физическом уровне восприятия неприятно обожгли открытые участки кожи. Вот оно что. Мистер босс оказался сведущ в магическом ремесле, кинув в метаморфа… чем-то. Он не пытался прятаться, уверенный в том, что у гостя лишь холодное оружие при себе. – И что это за укус комара был? – фыркнул Вель, поднимая потемневшие янтарные глаза на лидера одной из подпольных организаций. Девушка в это время воспользовалась своим оружием, выпустив в перевертыша несколько игл. Он их проигнорировал, поймав одну из четырех штук в нескольких сантиметрах от своего виска. Остальные – плевать. Наверное, выпад прекрасной леди должен был возыметь действие! Ничего не произошло. Внешне. Только в области сердца неприятно кольнуло и вскоре отпустило. Яды этому существу не страшны. – Укус?! – как-то жалобно и сдуто спросил мужчина, вскидывая странный на вид пистолет. – Ой нет… хватит сюрпризов. – Парень метнулся тенью к человеку, на ходу сложив клинок в ножны и провожаемый выстрелами из игломета. – О, да она меня видит даже. Молодец, девочка. А вроде человек… - Выбил «игрушку» из рук неприятеля ударом ноги с разворота и поймал её сам, приставив к его лбу и сразу же зажав курок. Пушка поразила своей убойной мощью, снеся боссу мафиозной группировки полголовы и испачкав метаморфа в каплях крови. – Черт… - поморщился парень, оборачиваясь и блокируя удар накинувшейся на него девушки. Бросил пистолет на пол. Немного повертевшись в маневрах уклонения, привел женщину к неспособности нормально двигаться всего несколькими тычками пальцев в болевые точки на теле. Поймал почти безвольное тело (временно безвольное), уложил на стол (с которого предварительно смел все бумаги и прочие мелочи) и отвлекся на сейф, почему-то оказавшийся очень и очень близко на полу. Присел на корточки и озадаченно посмотрел на кодовый замок. Увы, он не взломщик, навыков таких нет. – Ах ты… - приняла сидячее положение и выдавила девушка, очухавшаяся от шока и кратковременного паралича. Она почти встала со стола за спиной демона и собралась преподнести не самый приятный сюрприз, но… Вель опередил её, уткнув оружие в ножнах ей между ножек и надавив немного. До слуха донесся сдавленный стон, отчего парень даже обернулся, вылупившись на так легко поддавшуюся искушению девушку. – Так вот ты какая… - смешок и резкое движение рукой. Вот теперь он уже услышал вскрик, отвернувшись.
Одна рука занята катаной в нехитром движении, чтобы на прощание унизить бывшую подругу местного босса, а другая рука проникла сквозь металл сейфа к механизму замка, оторвав «ненужные» элементы. Сейф был открыт. Зевс ничего интересного внутри не увидел, автоматически притянул катану к себе и выпрямился, развернувшись к распластавшейся на столе девушке. Кажется, с её губ сорвалась мольба о пощаде. Какая пощада? – Смеешься, милая? – издевательски и тихо спросил Зевс, снова уткнув конец ножен между ног своей жертвы. Двинул им навстречу, невзирая на препятствие в виде одежды. Глубже и глубже. А этой, на поверку, шлюхе приятно. Хмыкнул презрительно и вдруг чуть резче двинул катаной. – Насиловать оружием в ножнах… Да вообще оружием. Вель, почему не я?! – Потому что не ты… - отмахнулся, продолжая форменное издевательство и даже не встречая сопротивления. Она думает, что он её пощадит, насладившись извращенным насилием. Ошибочка.
- Всё отлично, Кир, - поднял взгляд на спутницу и неожиданно с силой (а сил у него много) вогнал меч на всю его длину в тело человека, отведя взгляд в сторону и скривившись в недовольной усмешке из-за последовавшего за этим крика боли. – Ой, - процедил он сквозь зубы и схватился за рукоять катаны, извлекая её из ножен. Ну, пусть ножны останутся в этом… прекрасном куске мяса.
- Ничего интересного в сейфе я не нашел. Мне приглянулась вон та штучка, - пальцем указал на стенд, на котором под стеклом покоились несколько предметов. – И ещё кое-что… - Метаморф отошел от стола с трупом, перешагнул наполовину безголовое тело мужчины на полу и прошествовал к большой статуе, украшенной драгоценностями. – Надо же явиться публике в свете золотых лучей. – Надел на пальцы каждой руки по несколько колец с разными по цветовому спектру камнями, на шею повесил сразу четыре медальона, выбрав те по своим каким-то соображениям. – Клоун, - прокомментировала Зара, умиляясь поведению главной личности. – И та штучка, - промурлыкал парень, смахнув стеклянный купол со стенда, и схватил из набора «королей» тяжелую корону. Водрузил, криво, на голову знак власти и главенства и обернулся к спутнице, крутанув в руке катану. – Всё, теперь можно идти завоёвывать города и брать крепости! – рассмеялся, ничуть не чувствуя себя неловко. – Кажется… пора начинать, - прислушался и выбежал из комнаты, а дальше и из номера, вытаскивая на ходу пистолет-пулемет и направляясь к лестнице с третьего этажа. Заклятие-сюрприз оказалось весьма кстати, прикончив кого-то и оставив разжиженную плоть на месте вторженцев, решивших наведаться наверх. – Снять. – Метаморф дал очередь по охране, не задерживаясь для любования мертвецами, и явил себя, самопровозглашенного короля, тусовке, дав несколько очередей пуль «по головам» людей. Вечер. Огромной толпы ещё нет. – Бегите… Бегите все… - он издевался. Никуда никто не убежит. Нужно согнать всех на первый этаж и устроить массовую казнь. Или сначала прочитать речь о том, какие все люди жалкие и ничтожные создания? А что, идея. – Сестренка, а что у нас в меню на сегодня? – поинтересовался парень, бросив взгляд на девушку-перевертыша. А как она хочет расправиться с низшей формой разумных?

+1

320

Что творится с теми, кто любит убивать? Ведь есть такие, даже среди людей - низшей расы, самой слабой и самой отчаянной – есть убийцы, приходящие в экстаз от ощущения, что помогли кому-то ступить за дозволенную грань и не вернуться. А существо, созданное насильно, болезненно только для того, чтобы уметь убивать… такая тварь всесильна, когда дело доходит до ночной темноты и липкой крови на руках. Рик сейчас пребывала в состоянии ребяческой радости, умиротворенной и тихой, скрывающейся в уголках глаз, чтобы не каждый сумел увидеть и понять. На губах, все еще с каплями чужой крови, играла широкая чистая улыбка. Весь мир сейчас был всего лишь подобием Изнанки, только более слабый и развязывающий руки.
Чем бы дитя не тешилось… - метаморф заинтересованно наблюдал за действиями собрата, не одобряя такого длительного способа убийства, но и не мешая. Пусть, другим тоже надо повеселиться, не стоит быть эгоистом хотя бы сейчас.
Лишь бы нас во все это не вовлекало, - Элли хмыкнула и прищурилась. – Почему «братик»? Он враг. Естественный и очень, уверяю тебя, очень сильный. Почему именно так?
Сестренка, успокойся. Мне нравятся те, кто силен и понимают мой образ жизни. Ты имеешь что-то против? – спорить с нагло усмехающейся младшей личностью не хотелось, тем более не хотелось рассказывать, чем закончился разговор тринадцатилетней давности. Правда, тогда они все были немного другими…
- Правда? – девушка оторвалась от полюбившегося косяка и прошествовала к открытому уже сейфу, по дороге выкидывая куда-то в угол некогда кусок шторы, а теперь всего лишь бесполезную замызганную кровью тряпку. – Может, для тебя. А у меня вот было дело… - изучать дно долго не пришлось – небольшая выемка нашлась практически сразу, а, поддев ее ногтем, перевертыш торжествующе хохотнул. На самом дне сейфа покоилась единственная вещь – небольшой пакетик с сероватым порошком, собственно, та цель, ради которой и затевался налет на казино. – Вот интересно, а стоят ли жизни людей этого маленького пакетика, а? – Рик уже успела извлечь его и подняться, попутно отряхивая джинсы на коленях. – Если исходить из философии светленьких, то я ирод и грешник-смертник, да еще и самоубийца. Давно хотела посмотреть, как за моей тушкой приходят из Геенны и пытаются утащить туда же… - метаморф полюбовался на содержимое пакетика еще немного и, сунув его в задний карман джинсов, осмотрел помещение, а заодно и собирающего на себя украшения Зевса. – Собери вокруг себя все материальные ценности и сверни пространство, - девушка засмеялась, подошла к еще одному, стоящему поодаль, столу и разворошила бумаги, извлекая на свет один из договоров.
Да ты смотри, тут же наш заказчик во всей своей красе… Вот почему ему так не терпелось убрать неугодного с дороги, - Карл хохотнул и предоставил сестре самой выбирать: рассказывать все собрату, или пока не стоит омрачать веселье импровизированного праздника ненужной болтовней. Рик предусмотрительно выбрала второе, а листочек сунула в карман, к пакетику с заветным наркотиком, чтобы не потерять.
- Конечно можно. А еще все разрушать, - глаза азартно заблестели, нетерпеливо дернулось левое плечо, из которого уже успела нехотя выпасть пуля. Только вперед, только туда, где можно будет убивать, наслаждаясь полной тишиной и покоем в душе. А еще захлестывающим тебя с головой страхом окружающих, их расширенными от ужаса глазами и солеными дорожками слез на щеках. «Пощади», как же сладко это слышать! Как умиротворяющее, идеально! Лучшей жизни не найти нигде и никогда, только так, только здесь. «Остановись, мгновение!..»
А вот сейчас, уже выйдя в коридор и спускаясь на первый этаж, мешать Зевсу было нельзя. Вернее, некультурно. Собрат тоже развлекался, расстреливая охрану из пистолета и ни разу не промахнувшись. Потеки крови на стенах, мертвые тела и тихая обреченность в воздухе. Что могло быть лучше? В этот момент перевертыш показался Рик невероятно красивым, завораживающим. Его спектаклю даже не хотелось мешать, пытаясь «помочь». Всего лишь наблюдать, как за неповторимым танцем, слишком сложным для простого человека, практически неосуществимым для очень и очень многих.
Он невероятен, Эль.
- А? – сказанное парнем дошло не сразу, понадобилось пару секунд бездумно хмуриться, чтобы вспомнить услышанные только что слова. Потом же губы растянулись в злой усмешке. – Дай-ка подумать… Такое происшествие вряд ли пропустят, а если и играть, то так, чтобы нас запомнили. Не стоит распинаться только ради поживы репортерам, но войти в сознания людишек, напугать тем, что ночью никто не может чувствовать себя в безопасности… Я хочу, - девушка смотрела на собирающуюся внизу толпу, на волнения людей, на их тщетные попытки прорваться наружу. Невозможно: двери заперты, все, кто умел держать оружие, уже валялись между третьим и первым этажами, украшая дорогие ковры темно-бурой коркой впитавшейся и медленно засыхающей крови. – Хочу, чтобы об этом вечере знали все! Но не стоит убивать сразу, - да, когда монахи в темно-бардовых одеждах осуждали на смерть, они не любили скорость. Они… - Давай устроим зрелище? Потеху бывших шутов над собственными господами. Уверена, эти жалкие людишки считали себя всемогущими, - отомстить за потраченные нервы, когда метаморф скрывался от УИЭЭ, показать этим шавкам, сплошь и рядом кичащимся собственными «силами» и «возможностями», кто здесь по-настоящему силен. И пусть потом возникнут проблемы и придется залечь на дно, этот вечер еще долго не будет давать покоя магам той организации, которую Карл давно порывался сжечь. Стоило только набраться сил… только еще немного подрасти. – Что скажешь насчет маленькой речи? Ничего, если я начну?
Азарт, интерес? Нет, это не те слова, которыми можно описать состояние перевертыша. Возбуждение, неистовая волна, распирающая изнутри, жажда крови и чужой смерти. Стереть, уничтожить, вздохнуть спокойно и, сидя посреди кровавого моря, наконец-то почувствовать себя королем. И не важно, что будет потом, не важно, что мир снова возьмет свое, потому что прогнуть его под себя не удавалось еще никому. «Сейчас» то лихорадочное состояние приближающегося экстаза важнее, чем все остальное в этом мире.
Ты же понимаешь, да, братик? – и взгляд, обращенный на Зевса, прямо в глаза цвета расплавленного золота, впервые не отворачиваясь и не увиливая. – Ты же должен меня понимать.
- Пожалуй, пора, - все, прервать зрительный контакт – хватит. Большего сказать уже невозможно, а если он не понял… кто же ему доктор-то? – Хэй! Жалкое сборище низшей расы! – о да, Рик мечтала выйти к толпе и сказать это уже слишком много лет. Стоять посреди мигом образовавшегося пустого места в зале, полнящемся людьми, и свысока смотреть на испуганную, затравленную, втоптанную в грязь толпу. И впервые не опасаться возможных неприятностей со спины. – Да, да, это все относится к вам, уважаемые господа и дамы, - и засмеялась. Нет, это был не смех заключенного психиатрической лечебницы, а беззлобное веселье довольного жизнью человека, удовлетворившего все свои желания. А толпа отшатнулась, заволновалась… кто-то потянулся к карману пиджака, медленно вытащил телефон, надеясь, что остался незамеченным. Но метаморф с веселым смешком махнул рукой, отправляя в полет небольшой шарик сжатой хаотической энергии – руки у человека больше не было. Телефон оплавленным куском пластика глухо стукнулся о плитки мраморного пола. – Нет, дорогие мои, не стоит звать на помощь добрых дяденек из злой полиции, они ничем вам не помогут, будьте так уверены! – голос звонкий, счастливый, практически как у ребенка. И мягкий, как будто девушка любила тех, к кому сейчас обращалась. И это было захватывающе. – Кто хочет со мной поспорить?
- Мне уже нечего терять, юная леди. И мне кажется, вам уже давно пора на покой, в помещение с белыми мягкими стенами, под круглосуточный присмотр, - пожилой мужчина с проседью на висках сложил руки на груди и спокойно посмотрел на Рик. Та оценила. О да, он был необычаен, хоть и человек. В тот момент, да, именно в тот момент она впервые пожалела, что стала когда-то ненавидеть людей, переняв эту черту у Карла. Теперь у смельчака не было шанса выжить. Ни одного.
- Великолепно! Браво! – фигура размытой тенью скользнула к говорившему человеку, распугав толпу вокруг. Перевертыш замер за спиной у мужчины, прикрыв глаза и втягивая носом запах дорогого одеколона. – Замечательно, - практически промурлыкала в ухо жертве, не удержалась и прокусила шею. Да, чужая кровь на вкус всегда неотразима, и у каждого она разная, это как отличать по отпечаткам пальцем – по привкусу чуть солоноватой жидкости, текущей по венам. – Как жаль, что вас, месье, больше нет с нами, - а через секунду метаморф уже был на своем прежнем месте, задумчиво облизывая лезвие окровавленного кинжала, а тело человека безвольно оседало на пол, вызывая очередную порцию хаоса и паники. – Братик, а ты что хочешь сказать этим людям? – и чуть насмешливый взгляд, брошенный на собрата. О, Рик не сомневалась – ему есть, что сказать!

Отредактировано Cyr (2012-05-17 16:39:13)

+1

321

Да! – Одно нажатие на курок – одна смерть. Конечно, люди не столбы, они могут уклоняться и вырвать из рук Костлявой ещё несколько секунд жизни! Но паникующая толпа ещё более легкая мишень. – Eine, zwei, drei, vier, fünf! – считал метаморф, рассредоточивая своё внимание на убегающих людей. Те, кто пытался достать и применить оружие, первыми падали, настигаемые вовсе не пулями, а недобрыми взглядами и никому не слышимыми проклятиями. Зевс знал, на что согласился, потому что опыт в массовой бойне у него имелся. Правда, в прошлый раз пришлось очень несладко и очень больно. Сейчас всё будет иначе. А потом – неважно, он привык к взимаемой плате за могущество.
- Мы станем знаменитостями, - рассмеялся негромко, посмотрев на одну из камер под потолком по пути, показав язык неведомому наблюдателю (кто знает, может быть, некто сидит и смотрит на кровавое шоу) и выстрелив по ней короткой очередью. – Да-да-да, всё будет, детка! – Он промолчал о том, что люди никогда не считали себя всемогущими. Да и лекцию нечего сейчас читать совсем не по теме. Ныне – он не притворщик, который пытается понять род человеческий в его стремлениях и желаниях. Ныне – он тот, кем является на самом деле, - сам себе царь и бог, познающий удовольствие жизни через чужие слезы, боль и смерть. Ему в удовольствие чувствовать себя выше остальных, видеть страх в глазах обреченных на смерть и не таить искренней ненависти к жалким существам. И он готов улыбаться на прощание будущему мертвецу лишь из вежливости, будто не его вина в том, что именно ему, Зевсу, выпала честь быть палачом. – Отпустим грехи людям перед смертью, - ухмыльнулся, разделяя внимание между толпой вокруг и спутницей. -  Бесплатно. Да будет речь! – с кривой улыбкой возвестил метаморф, в этот момент встретив взгляд девушки и чуть склонив голову к плечу (о, привычка, смотреть на всё под другим углом, - она буквальная). Пересечение янтаря и зелени в немом соглашении и понимании. Это состояние предвкушения пира, истинного пира для бездушных тварей. Скоро здесь станет действительно красиво, ярко и даже жарко. – Ещё оставить силы на полицию, которая должна уже мчаться сюда. Да, я хочу расквитаться кое с кем. Все свидетели сегодня умрут. А камеры – пусть пишут. Мы же станем знаменитыми, сестренка? - Вскинул руку с пистолетом-пулеметом и выстрелил в середину потолка, не целясь даже, а наудачу. Раздался лязг и огромная люстра полетела вниз, создав волну шума и новой паники. Кого-то придавило, кажется. Зато наступила гробовая тишина. Всё внимание на парочку гостей, один из которых явно тронулся умом, так разодевшись. Да неважно, как предпочтет одеться король! Тот, кто смеет осуждать его, будет страдать… долго: часы, дни, недели. Черного мага, сведущего в пытках, себе дороже обижать, - он же и помереть спокойно не даст, наслав то ещё проклятье…
Зевс слушал Кир, наблюдал за её действиями и тихо умилялся. Его взгляд бродил по толпе, намечая определенные цели и носителей потенциальной опасности. Он не расслаблялся, чувствуя себя на высоте, но и не пренебрегая способностями и возможностями людей. Могут быть сюрпризы. Но… ничто не остановит сегодняшнего веселья! – А то, - отозвался Вель, обещающе улыбнувшись. – Только… слово должно быть с делом! – охотно добавил метаморф и двинулся вперед, к одному из карточных столов. Не нужно даже приказывать, напрягать голосовые связки, чтобы люди расступались. Многие из них способны чувствовать давление силы. Что интересно, никто пока не стремился задавить количеством всего двоих неизвестных. Все ждали прибытия спасателей, не подозревая, что и спасатели не станут их шансом выбраться с «вечеринки».
Вель вскочил на стул, потом ступил на стол, оказавшись на возвышении. Оставил Кир одну, но не очень-то за неё боялся, потому что всё внимание оттянул на себя. Он мишень. Он самая главная цель, которую нужно убирать всегда в первую очередь. Пока он жив, его милая спутница не будет причислена к списку жертв данного шоу! Метаморф присел на корточки и протянул огнестрельное оружие молодому мужчине, стоявшему ближе всех. – Подержите, - вежливость и учтивость в уверенном бархатном голосе, но отражение немного прищуренных глаз заставляет видеть в топях янтаря все свои страхи и содрогаться в приступе ужаса. Человек уцепился за крохотный шанс вернуться домой живым и схватил поданное ему оружие, нацеливая на желтоглазого и вдавливая курок. Не единого выстрела. Тишина. Обойма пуста. Мертвая тишина. Зевс перебросил катану в правую руку, выдерживая паузу и поднимаясь, и рассмеялся тихо, с каплей безумия и презрения. – На колени, люди! – он не кричал, потому что музыка давно не играла, а ропот стих. Он умеет завладевать вниманием, хоть и не понимает некоторых аспектов в психологии. – Быстрее! – По макушкам людей пробежалась волна обжигающей темной энергии, и некоторые с вскриками боли так и попадали на колени. Вель улыбался, окидывая толпу взглядом. – Кто-нибудь сможет мне ответить на вопрос: кто такой человек? Знаете, у меня из головы никак не идет одна фраза: «Убить чудовище может только человек». Я - чудовище. А кто же такой человек*?! – повысил голос, вспоминая своё посещение Изнанки в начале весны. – Не вижу среди этой толпы мяса – да, мяса! Не вижу ни одного человека. Передо мной на коленях животные, обычное стадо! – вроде бы и не крик, но открытая агрессия в голосе наводит страх. – Чем вы лучше других? Большего добились? Больше крови и пота пролили? Да не мните себя богами этого мира… - рассмеялся, заметив в толпе нацеленный на себя пистолет. – Одного моего взгляда и слова достаточно, чтобы вас… - Выстрел. Метаморф отклонился, а пуля чиркнула по скуле, оставив алую полоску. Хмыкнул. - … не стало. – Снова взгляд на стрелявшего человека, пристальный, холодный. Неудачливый стрелок выронил пушку и схватился за сердце, упав на пол. – Люди остаются людьми, смертными! – Царапина на лице затянулась. Парень прикрыл глаза, улыбаясь. – Смертным положено умирать, рано или поздно. – От пола заструились языки темной энергии, «лаская» открытые участки кожи гостей заведения, а чуть погодя прожигая ткань обуви, одежды и «жарко целуя» нежную человеческую кожу.
Кажется, среди толпы затесался маг, кинувший в демона вполне себе видимое заклятие из нескольких «комет». Вель немедленно выхватил из рюкзака за спиной пистолет с разрывными пулями, стреляя по «бунтовщику», и выставил ладонь навстречу чуждой магии, сжав зубы. Наложенная пассивная защита частично поглотила магическую атаку, а остальное отразила в пространство, искалечив оказавшихся близко людей. – Неплохо. – Мысленно прокомментировал парень, оценивая ущерб. Мага он убил, теперь от того осталось лишь тело без головы (разрывные пули – вещь, да). Но защита ослабла, о чем ясно сказала побледневшая метка-татуировка на руке. – Так не будем же заставлять ждать Её! – бросил взгляд на Кир и едва заметно кивнул: поехали. Нехорошо, иногда, томить Смерть в ожидании.
Спрыгнул со стола и врезался в толпу людей, скользя мимо паникующих тел. Да-да, сейчас это лишь тела, поддавшиеся панике в предсмертном биении пульса. Тот, кто пытался напасть на демона, падал от разрывной пули. – Музыку, маэстро! Така! – Хм, танцуй, король. Началось… - Где-то у колонок материализовался черный волк и лапами повключал тумблеры на панели управления стереотехникой. Грянула весьма подходящая музыка. А где-то на третьем этаже начался пожар после исчезновения тысячелетней твари.
Зевс убивал не каждого, нанося серьезные раны и оставляя умирать уже нежизнеспособного человека в агонии. Он это умеет. Быстрая смерть лишь смелым, а трусливому мясу - медленная, кровавая и такая жутко-красивая. Факт: демон почти не перепачкался в алой жиже, с хирургической аккуратностью и точностью орудуя почти незнакомым ему японским клинком.
Где-то снаружи завывали сирены. Отсюда и не слышно при грохоте музыки. Когда здесь все полягут, парочка перевертышей вынуждена будет выйти из здания и показаться на глаза правоохранительным органам. Это произойдет, обязательно. – И тогда… Кир, сестренка, я покажу тебе, на что способен маг высшей категории. Ты будешь в восторге. – Предвкушал Зевс, с полубезумной и вежливой улыбкой кружась в смертельном танце. Камеры под потолком снимают казнь. Хотя, какая это казнь, если здесь собралось стадо, мясо!? Это скотобойня. Почти. Кто-то всё-таки вполне себе сносный противник, на которого уходит времени чуть больше. – Ох, не одобрит этого моё начальство в УИЭЭ. Но я же неприкосновенен, пока помогаю им и не приношу вред их организации. Весело. Умное условие я поставил, черт возьми! – Метаморф даже рассмеялся, стреляя в живот очередного безумца из пистолета в левой руке и держа катану в правой для того, чтобы в следующую секунду ткнуть ею в следующего нападающего. Всё-таки, здесь не все обычные люди. Город Легенд, как-никак.
Те, кто ещё будут живы к концу шоу, пожалеют о попытках цепляться за жизнь. Это станет их приговором, потому что их ожидает очень медленная смерть в сумме с унижением и издевательствами. – Так кого же ты больше предпочитаешь для проведения пыток, Кирочка? Девочки? Мальчики? – обернулся на зеленоглазую спутницу и усмехнулся, уходя от тычка чем-то острым в поясницу. Вокруг уже столько крови. – Мы художники, рисующие кровью, - посмотрел в одну из камер, вздохнув, и, крутанув катану, воткнул её в глаз больно уж смелой и дерзкой девчонке, которая едва не вогнала нож в шею расслабившемуся метаморфу. Парень мило улыбнулся на камеру и помахал рукой с пистолетом… и не забыл отправить неведомому наблюдателю воздушный поцелуй, прикалываясь. Усмехнулся собственному цирку и кинулся вновь исполнять мелодию Смерти… вплетающуюся в грохот звучащей музыки.

*Зевс говорит по-английски human, имея ввиду не столько человека, сколько гуманное отношение к другим разумным. Игра слов.

Отредактировано Zeus (2012-05-18 04:55:11)

+1

322

Рик прислонилась спиной к колонне и наблюдала за Зевсом. Собрат был неотразим: с блестящими от азарта и бликов золота глазами, одухотворенный и по-настоящему практически всемогущий. Им невозможно было не любоваться, но не с тем восторгом, с которым смотрят на школьных идолов девочки-младшеклассницы, а с довольной усмешкой – да, этот человек мне знаком, да, я могу с ним сравняться. И не возникает противоречия между гордостью и ложной любовью, не возникает конфликтов с собственными мыслями. Только признание такого же существа, как и ты сам. Такого же сильного и фанатичного. Безумного.
Нет, братик, мы уже давно не чудовища. Всего лишь твари, выросшие из поставленных когда-то границ. Нас невозможно остановить, - метаморф улыбнулся и кивнул, поймав взгляд собрата. Да, пора отдать должное Госпоже Смерти. Пора… почувствовать собственную силу и свободу. Не мнимую, которой довольствуются жители этого бренного мира, а настоящую, когда можно уверенно шагнуть в пропасть и знать – не умрешь.
- Поехали… - и шаг вперед, взмах руки со все еще зажатым в ней кинжалом. И все это вплетается в первые аккорды грянувшей из динамиков музыки. Танец? Пожалуй. Именно кровавый танец, и ведут здесь двое – безумные темные создания, расстилающие кровавую алую дорогу своей обожаемой госпоже. – Да будет так!
Незачем было думать, только пропускать сквозь себя пульсирующую в ушах музыку и наконец-то перестать сдерживать рвущуюся изнутри единственную цель жизни – дарить смерть. И девушка, оскалившись, подобно волку, скользит между напуганными, безмолвно разевающими рты людьми. Всего лишь людьми, потому что сильнейших перевертыши бы почувствовали. А здесь – только мусор, только низшее звено развития человечества. Жалкие, темные, низкие, они корчатся на земле в попытках добраться до неба и совершенно не замечают спокойно шагающих по лестнице Иных. Для таких лучший и единственный выход – умереть.
Рик больше не думала. А в сознании исчезли абсолютно все голоса. Когда-то… когда-то девушку спрашивали, как избавиться от побочных личностей, и она не могла найти ответа. А ведь он так прост – всего лишь встать на зыбкую дорогу исполнения общего и самого полного, самого важного желания. Пустоту в голове сейчас заполняли отзвуки музыки из колонок, перед глазами давно повисла багровая пелена – не стоит смотреть, чтобы чувствовать, куда идти. Страх – лучший проводник, а другого и не надо. Нет, перевертыш не делал скидок никому, ни женщинам в роскошных вечерних туалетах и с бриллиантами на шее и пальцах, ни мужчинам, облачившимся в лучшие свои фраки, стоящие целые состояния, ни ребенку, которого зачем-то привели в обитель разврата. Мальчик лет тринадцати давно молчал, во все глаза наблюдая за кровавой расправой. Наверное, именно перед ним метаморф замер, страшный не собственным видом, нет – чистая безупречная одежда, ни складочки, милое лицо с бледной кожей, тонкие длинные пальцы, сжимающие рукоять, опутанную тонкими струйками стекающей с лезвия крови. Нет, ребенок испугался взгляда – в нем не было абсолютно ничего, только бездонная пустота, как в пропасти без дна, и такая же клубящаяся где-то вдалеке темнота.
- Т-тетенька… Я же…
- И Смерть тут правит бал, - перевертыш заворожено перевел взгляд ярко-зеленых глаз на мальчика и усмехнулся. – Наслаждайся, - и одним взмахом кинжала рассек горло. Незачем оставлять свидетелей, незачем наносить раны, приносящие медленную смерть в муках. Нет, наслаждение, истинное, с долгожданным и таким любимым привкусом свободы приносит только единственный миг, когда жадные клыки Изнанки смыкаются на шее очередной жертвы, забирая ее себе. Именно поэтому Кир ненавидела убивать издалека, не иметь возможности оказаться рядом в тот момент, когда ей снова дарят свободу.
Кто-то, кажется, пытался ее убить, но только прожег куртку на спине. Рик потянулась, поворачиваясь лицом к неожиданно появившемуся в поле зрения магу, склонила голову к плечу и внимательно посмотрела на мужчину. Слишком самоуверенный, и оттого настолько неосмотрительный. Он понятия не имел, на кого нарвался. И его можно было только пожалеть, но за испорченную куртку стало настолько обидно, что в мага полетел силовой шар, сбил его с ног и разнес половину черепа. Не очень приятное зрелище, поэтому перевертыш, недовольно поморщившись и стащив с себя бесполезный предмет одежды, пошел дальше, аккуратно переступая через лужу крови и все еще хрипящего и булькающего кровью в горле человека. Никакого сострадания, никакой ненависти больше не осталось. Только гулкая пустота в сознании. И теперь единственная, хоть и всего лишь на краткий промежуток времени, личность наслаждалась собственным одиночеством. Она улыбалась. И это было страшно – окрашенный алыми потеками зал, тела, покинутые жизнью, и два чудовища, единственные выжившие.
- Мы Мастера, братик. Просто, да… - договаривать было ни к чему. Только подойти, осматривая зал, в котором два метаморфа остались в одиночестве, выключая по дороге музыку и заинтересованно косясь на странного волка. – Нет ничего лучше запаха смерти, - и поистине безумная улыбка, запрокинутое к потолку лицо и сбившееся дыхание. Какое-то время Рик просто слушала воцарившуюся в бывшем казино тишину, а потом рассмеялась. – Этот вечер не останется незамеченным. И что ты будешь делать? – и взгляд, в котором пляшут смешинки, прямо в глаза собрату. Смешно, право. Те, кто живут вечность, не знают, что будет завтра. Мир чудовищно изменился, его уже невозможно было узнать, не то, что понять. И два пережитка прошлого все еще здесь, все еще наводят свои порядки и способны стать королями, пусть и на одну ночь. – Я хочу повторить… как-нибудь потом, глухой темной ночью, лет через сто, но только один на один. И я не проиграю, - и беззаботно улыбается. Нет, не сейчас, но когда-нибудь потом, в далеком неизведанном будущем она хочет его победить. И посмотреть в янтарные глаза сверху вниз.
Как рано же они появились… - Рик поморщилась, уловив вой сирен неподалеку. – На дело надо ехать тихо, чтобы никто не знал. А не то преступники могут убежать… Но сегодня им повезло. Глупые люди, я все еще хочу вас убить.
- Ты ведь маг, да? Хотелось бы посмотреть, чего ты стоишь, истинную природу черной магии, - девушка кивнула собрату и медленно двинулась к выходу из здания, попутно забрав чей-то пистолет с тела – одна пуля, а больше и не надо. – Я пока поговорю с ними, а ты сделай… что-нибудь впечатляющее, ладно? – и усмешка в голосе, добродушная и теплая. Так старшая сестра может напутствовать талантливого младшего брата на великий поступок, способный его прославить и впечатлить окружающих.
- Внимание, вы окружены! Выходите из здания по одному с поднятыми руками!
Перевертыш расхохотался, толкая дверь парадного входа и появляясь перед полицией. Да, их было не меньше двух десятков, этих нервничающих, сосредоточенных до предела людей, переминающихся с ноги на ногу и наводящих на нее пистолеты. Это выглядело… смешным и по-детски наивным. Как будто школьники собрались и вместе решили поиграть в «преступление и наказание». Но сейчас девушке было весело.
- Знаете, я не думаю, что стоит наводить на меня этот бесполезный металлолом, - можно было не повышать голоса – наступившая вокруг казино гробовая тишина усиливала слова многократным эхом, отдающимся в опустевших подворотнях. «Крысы» чувствуют приближение «бури» намного лучше других людей. – Можно же просто поговорить, да? Скажите… что меня ждет, если меня сейчас все-таки поймают и смогут удержать? Неужели казнят? У нас же… запрещена смертная казнь, да? – тихий смешок с издевкой. – Или думаете, что сталь и бетон меня надолго удержат? Наивные, вы все – наивные дети, верящие в беззаботное детство. Или… - нахмуренные брови, задумчивый вид. – Отдадите УИЭЭ? Вроде как, их парафия, «пусть сами разбираются», да? – перевертыш покачал головой и укоризненно цокнул языком. Люди стояли и слушали, как завороженные. Да, они уже начали догадываться, кто сейчас перед ними, и в них начал укореняться и крепнуть страх. Нет, даже не страх – ужас. – Вы меня боитесь, - Рик довольно прищурилась и облизнулась, с азартом делая шаг вперед. В сантиметре от ноги в асфальт врезалась пуля – дальше идти нельзя. – Вы, те, кто стали по собственной воле охранять этот город, боитесь меня! – теперь в голосе сквозило истинное восхищение, чистосердечное и почти что детское.
Зевс, не подведи – я хочу увидеть достойное представление! И красиво завершить этот вечер. Ты же сможешь, да?
- Вот что я думаю… Вы все сейчас умрете, - метаморф очень тепло и широко улыбнулся, отступая в тень и прикрывая глаза.

+1

323

Зевс не погружался в полное безумие, оставаясь внимательным к мелочам. В Изнанке он мог позволить себе роскошь отвлекаться, ведь там он почти бессмертен, а здесь хрупкая человеческая оболочка подвергается намного большей опасности. Смотря иногда на Кир, он незаметно улыбался чему-то, прицениваясь к будущей соратнице или, наоборот, врагу. – Не отвлекайся, Вель, - посоветовал Алькано, на какой-то миг перехватывая контроль над телом и применяя заготовленное атакующее заклятие. Несколько обожжённых трупов пало под ноги парню. Когда обойма пистолета опустела, для атак на расстоянии стала использоваться низкоуровневая магия и просто сгустки темной разрушительной энергии. Те, кто не умер сразу, попали под медленное разложение, корчась от боли. А потом…
Внезапно по ушам ударила тишина. Только снова в груди что-то стучит да дыхание вплетается в звучание собственного организма. Всё вокруг окрашено в яркий алый, отлично сочетающийся с красками самого казино. Зевс облизнулся, не сразу даже заметив местонахождение спутницы в немой и страшной картине. Такионо объявился в зале, спустившись по лестнице. Черная шерсть уже неидеальна в своём блеске, на ней влажные пятна. Судя по свободному передвижению, кровь принадлежит не волку, а кому-то другому. - Мастера? Вот уж странные у неё понятия, - заметил Така, обращаясь исключительно к Зевсу (а он мог и к обоим обращаться). – Честно, вы оба не видели ещё истинных Мастеров, с большой буквы. Среди метаморфов. Хотя, тебе недалеко до вышки. – Зануда ты, тысячелетний. – Поживи с моё и станешь таким же, Палач!
Парень встретил взгляд девушки, усмехнувшись с толикой иронии. – Есть у меня убежище с неплохой «крышей», - большего говорить и не следовало. Лишняя информация потенциальному недругу ни к чему. Он же вернется в город, чуть позже, а остальное – неважно. И на камеру выдавать хотя бы примерное своё положение в будущем – глупо. – Хм, - рассмеялся даже на дерзость Кир. Не проиграет! Слишком громко сказано, потому что неизвестно, что будет через столетие. – Смерть – не поражение, - длинные речи ни к чему, обещания и заверения – тоже. Время покажет и рассудит. Хотя, очень хотелось бросить угрозу, осадить и прямо сейчас умерить пыл Кир! Но Зевс не заложник своих желаний в ситуации, когда рано раскрывать все свои карты даже сестренке. – Маг. – Подтвердил метаморф, по пути к парадным дверям вытерев лезвие меча об одежду относительно «чистенького» мертвеца. – Сделаю, но… захвачу не только машинки полиции. Будь осторожна, - посоветовал Вель, выбираясь на «свет божий»… точнее, на свет прожекторов, из здания. Руки, естественно, никто поднимать из парочки не стал. В принципе, даже с поднятыми конечностями и без оружия они представляют огромную опасность…
Первой внимания полиции удостоилась Кир. Потом Зевс. Да его даже узнали, кажется, потому что у одного лейтенанта челюсть медленно поползла вниз. А метаморф с милой улыбкой и прищуренными глазами помахал рукой знакомому человеку и на пальцах показал «всё ok», выдавая себя за агента под прикрытием. Медэксперт – агент под прикрытием, что ещё может быть смешнее? Но его не тронули, сосредоточившись на той, что решила-таки толкнуть речь, а не немного повеселиться.  Черный волк оказался рядом с Кир, сверкая злыми и голодными глазами и создавая иллюминацию сзади (за Кир, но перед Зевсом) из пламени. Шоу. Запугивание. Людей так легко напугать, ничего почти не делая…
В это время Вель прикрыл глаза, снимая надетые ранее на пальцы кольца и швыряя их по определенной системе в разных направлениях в соответствии с цветом камня в них. Стянул с шеи лишь один медальон с черным бриллиантом (до умопомрачения дорогой камешек). Черный бриллиант – редкость, считается магическим камнем и распространяет вокруг себя некое аннигиляционное поле. Разрушительное поле, иными словами. – Хорошая штучка. Хоть бы не скончался он после помощи мне. – Прекрасный «запах» для черного мага, но не очень приятный для прочих живых существ. Метаморф сжал в ладони украшение и начал читать длинный «стих», взывая к помощи Великого Зверя, олицетворению черной магии, которая пожирает суть своего носителя и пользователя. – Услышь меня, держащий этот мир в своих оковах. Ибо цель моя благородна – единство через разрушение. Услышь меня, пожирающий свой хвост. Ибо я создаю круг бесконечности. Услышь меня, Великий Змей. Ибо много имен у тебя. Яви свой лик небу, солнцу, луне и звездам. Я дам тебе тело, я дам тебе силу, я дам тебе жизнь. – То, что он читает, кажется полным бредом. Но этот бред наполнен смыслом. Под ногами парня струится чистейшая тьма, своей кистью разрушения рисуя бесконечный в своих завитках и линиях узор. С левой руки, в которой зажат медальон струится темная кровь, капая на трещины узора (проходящего по мрамору крыльца, земле) и заполняя его. Сверх кровавой линии ложится темная, из энергии и магии, превращая алую жидкость в нечто, напоминающее ртуть неестественного для той цвета. – Да преклонят пред тобой колени смертные. Да рухнут их дома под твоей мощью. Да падет твой гнев на место греха. Да поможет мне Сила… - добавил от себя и подошел к концу. - Ибо я призываю тебя, Мехент-Шеша-Йормунганд! Ибо много у тебя имен… - Земля дрогнула. – И да будет корона твоей, - золотое украшение на голове демона распалось золотыми осколками. От печати, наполненной магией и желаниями, взметнулась темная энергия.
Метаморф открыл глаза, лихорадочно бросив взгляд на переполошившихся людей и убрав катану за спину в удобную сумку. Кир уже отошла. Такионо тоже исчез… из поля зрения. Зевс почувствовал, как его тянут за штанину и глянул вниз. Волк советовал отходить, немедленно. – Да… - слабо выдохнул он, мотнув головой. Перед глазами мир начал скакать и плыть, но парень волшебным образом добрел до Кир, бросив на неё отсутствующий взгляд, и схватил её за руку, чтобы её не затронул гнев призванного существа. – Смотри, Кир, - прикрыл глаза, всё ещё сжимая черный бриллиант в кулаке, но уже без кровотечения. – Потом расскажешь мне, как это… было. – Он не собирался смотреть на дело своих рук, потому что перед глазами всё плыло, качалось и оживало после огромного выплеска магической энергии. Галлюцинации. Не хочется перепутать действительность и порождения собственной фантазии! Жаль, но созерцать результат черного колдовства сможет только его спутница. А зрелище стоит внимания…
Темная энергия воплотилась в огромнейшую змею, хвост которой остался где-то под землей, сотрясая землю в округе. Голова змеи нырнула в середину сборища полиции, врезаясь в асфальт, словно нож в масло и выныривая перед убегающим человеком в форме. Автомобили давно смяты и погребены в провалах земли, а люди – разложены на атомы разрушительной энергией, окружающей Великого Змея. Хвост его до сих пор не предстал глазам, лишь тело. Призванное существо кинулось на высотное здание, обвивая его кольцами и сжимая в стальных тисках. В следующий миг тварь врезалась в бетон и тараном с верхних этажей понеслась вниз, сотрясая здание и округу в мощных судорогах.
Всё рушится. Вокруг витают ошметки тьмы. Не единого постороннего звука, будто территория казино оказалась отгороженной от остального города.
Казалось бы, хвост давно должен показать, но из нескольких дыр в земле всё ещё двигалось черное поблескивающее чешуей змеиное тело. Тряска становилась всё меньше и меньше. Тишина сгущалась. Хвост Великого Змея так и не суждено было увидеть. Призванное существо испарилось вдруг, оставив после себя падающее высотное здание и вспоротый асфальт.
Зевс понял, что шоу закончилось, и открыл глаза, чертыхнувшись. Мир был полон красок и произведений, созданными больным воображениям. Беззвучная иллюзия, рожденная в мозгу метаморфа истощенным организмом. – Кир, не хочу быть погребенным под бетоном и железом. Мотаем отсюда. - Пока у меня есть силы держаться на ногах, - мысленно добавил парень и зажмурился на несколько секунд, прогоняя фантомные образы. - Вроде бы, теперь нормально. – Преодолевая слабость и заставляя себя лишь усилием воли двигаться, Вель поспешил убраться с места преступления и утащить за собой спутницу. Така же исчез, опять.

Где-то снова завывает сирена. Раздаются крики. Никто не может понять, что произошло. Запись с камер прервалась минут через пять после того, когда парочка созданий ступила за порог казино. А здесь и сейчас - темный переулок, в который никто не сунется, потому что никого в нём нет для стороннего наблюдателя. Остатки магии ушли на простенькое заклятие отвода глаз, прекрасный вариант для ночного времени суток.
Метаморф прижался спиной к стене, сунул украшение с черным бриллиантом в карман штанов и достал сигареты с зажигалкой...
Присутствие Кир рядом он чувствовал, но не видел её, наблюдая на противоположной стене свои галлюцинации. Даже забавно, хоть и страшно. Мозг способен порождать такие вещи, о которых никогда в здравом уме не подумаешь. – Ну и как тебе змейка? – закашлялся на очередной затяжке и сплюнул кровавую слюну. – Заклятие на один раз. Сильная легенда… - выдохнул сизое облачко. Да, это был всего лишь материализовавшийся миф, вероятнее всего. Магия. – Вот же черт… - едкий смешок. – Мой отпуск в полиции превратился в увольнение, - негромко рассмеялся, мотнув головой. Галлюцинация испарилась. Зевс перевел взгляд на Кир, вполне осмысленный, но всё ещё слишком… странный, чужой. – Хорошо повеселились, - улыбнулся, выкидывая истлевшую вдруг сигарету. Сам подивился непроизвольному выбросу темной энергии. – Куда ты сейчас? Под крылышко к заказчику? – голос тихий и по-прежнему уверенный. Метаморф сполз по стене, запрокинул голову и закрыл глаза, постепенно отпуская контроль над собой. Напрыгался, набегался, наколдовался, а теперь мучает «похмелье» в высшей степени. – Или… посидим и побеседуем, отметим… - запнулся и вдруг расхохотался, закрыв ладонью часть лица. Смех прервался также неожиданно, как и начался. – Кир, а зачем тебе битва со мной? - серьезно, отнимая ладонь от лица и приоткрывая глаза. – Хочешь оказаться сверху? – не удержал иронии в голосе и криво усмехнулся, подразумевая всё, что угодно под своими словами…

+1

324

Сперва… была пустота, протестующие крики полиции, несколько выстрелов, но сделанных трясущимися руками, а оттого неверных – мимо, как в тире с игрушечным автоматом и желтыми круглыми пульками вместо патронов, когда детки стреляют по пустым баночкам из-под кока-колы и радуются жизни. А потом землю под ногами тряхнуло, за руку схватил Зевс и что-то прошептал, но Рик уже ничего не слышала. Она сосредоточилась на том ощущении, что начало неохотно расти внутри, разрастаться в пространстве вокруг и поглощать прилегающий мир. Древняя магия, настолько сильная, что способна забрать жизнь не одного мира, сейчас медленно и неохотно пробуждалась ото сна, призванная дерзким темным магом высшей категории. Эпицентр бурлил от накладывающегося времени, в мир вползало… нечто. Оно приобрело форму змеи с лоснящимися, будто от света, чешуйками и горящими враждебным, поглощающим огнем глазами. Даже перевертыша пробрал озноб, пришлось передернуть плечами и невольно отступить еще на шаг. Удивительно древняя мощь, невероятная энергия и всепожирающее желание убивать.
Змей сковывал, пугал и завораживал одновременно, невозможно было оторвать от него взгляд. А где-то далеко, на грани слышимости, кричали люди, рассыпаясь в прах от невиданной силы, разрывающей их изнутри. Где-то, казалось, в другом мире рушится громадная махина высотного здания из стекла и бетона, забирая с собой еще несколько сотен жизней, жадно утоляя жажду крови, буйствовало поистине исчадие Тьмы. А девушка стояла и не могла пошевелиться. И где-то на грани сознания начала зарождаться ненависть. Все темное, что было скрыто за маской равнодушия и беспечности, готово было вырваться наружу, отдавая честь Змею. И тишина. Вокруг была гробовая тишина, как будто кусок мира вокруг злосчастного казино выпал из реальности, погружаясь в небытие.
Нет, братик, ты ошибался. Я не боюсь смерти, я уже достаточно прожила и увидела очень многое. Я боюсь, что Карл с Элли до сих пор этого не поняли в своем диком ужасе перед вечной пустотой. Ведь никто… никто не знает, что будет потом, - мысль вызвала усмешку. Прощальную, ознаменовавшую исчезновение Вселенского Хаоса – Змей распался ошметками темной энергии, так и оставшимися неспешно плавать в воздухе. А метаморф только удивился, насколько же равнодушным может быть этот Город – практически разрушенный, на грани смерти, а все равно продолжает жить собственной жизнью, как гигантский муравейник. И только вдалеке снова захлебываются истошным воем полицейские сирены. Пора уходить, шоу уже закончилось, занавес опущен.
- Да, ты прав, - Рик скептически пронаблюдала за тем, как собрат пытается собрать себя в кучу и заставить идти, но не помогла. Поняла, что только оскорбит самолюбие Зевса и вызовет злость. Поэтому неспешно пошла следом, держась за левым плечом и то и дело оглядываясь. Нехорошо будет, если за ними увяжется хвост. Вернее, слишком хлопотно и неприятно.

И что это было?! – Карл надрывался в тщетных попытках втолковать сестре, что «так вести себя нельзя». – Мисс неосмотрительность, первое место тебе, дура! А если бы мы умерли?! Ты хоть…
Сделай одолжение, заткнись до конца ночи, а? – голос в сознании был усталым и почти что нежным, поэтому райтер запнулся на полуслове и стих. Связываться с сестрой в таком состоянии было чревато. Элли же только тяжко вздохнула и покачала головой. «Чем бы дитя не тешилось…»
- Ты сейчас помирать хоть не собираешься? – девушка все-таки отошла от выхода из тупиковой подворотни к собрату и задумчиво его осмотрела, дожидаясь, пока тот хотя бы подаст признак жизни. – Не то, чтобы я волнуюсь, но… - перевертыш проследил за отсутствующим взглядом, хмыкнул и пожал плечами. - …было бы обидно.
А еще я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснил. Но это можно и потом, не столь важно… - мимо проехала патрульная машина, Рик бросила на нее неодобрительный взгляд, но трогать не стала – не заметили, и ладно. Им же лучше. В этот же момент пришел в себя и Зевс.
- Впечатляет. Только сил слишком много жрет, пустая трата ресурсов… - да, если бы у метаморфа хватило сил и кровавой платы, темная тварь разнесла бы весь город, и невозможно было бы ее остановить даже вызвавшему. А так – всего лишь погром, сотня-другая забранных жизней и дикая паника, только раздражающе режущая слух. – По-моему, пусть и остается легендой. Все равно ни у кого не хватит сил на уничтожение мира. А только для этого и стоит тратить собственные силы, - короткий смешок и пожатие плечами. Левое все еще неприятно ноет, но уже практически затянулось, оставляя только тоненький белесый шрам, да и тот уйдет уже под утро. – Что стоит наняться на то же место под другой личиной? – девушка чуть заметно прищурилась и не отвела взгляд. – Согласна, неплохо, - и довольно усмехнулась собственным воспоминаниям. Слишком давно такого ощущения удовольствия, накрывающего с головой, не было.  И вызвать его чем-либо кроме массового уничтожения всех окружающих было просто невозможно. Да и руки были связаны в большинстве случаев предосторожностями, стратегиями и ложными выпадами. – Нет, зачем? В «Колизее» мне делать сейчас нечего, там тоже шумиха пойдет – настолько прибыльное место осталось без владельца. Грызня, вражда и выяснение отношений, - она помедлила и все-таки тоже присела на асфальт, уже не боясь испачкать джинсы, и вытянула ноги, закинула руки за голову. – Неохота во все это ввязываться. Только отдам заказ, заберу деньги и уйду на дно на время. Потом посмотрим, куда и как, - эти вопросы будут решать уже Карл с Элли, Рикки до них не было никакого дела и, тем более, интереса. Она – только исполнитель, потому что ни брат, ни сестра марать руки тела под собственным руководством не желали – «а вдруг я неправильно что-то сделаю?».
Действительно, а зачем я хотела с ним подраться? – перевертыш задумался, припоминая мимолетные желания и собственные мотивы. – Черт, иногда я становлюсь невыносимым склеротиком.
- Конечно хочу, так удобнее, - Рик рассмеялась и прикрыла глаза, наслаждаясь остатком вечера, медленно переходящего в по-летнему теплую ночь. Да, весна с ее вечными дождями закончилась, теперь можно было сидеть на улице, не опасаясь возможности подхватить очередной насморк. – И веселее. Не путай меня с Элли, это у нее есть множество планов на каждый поворот событий. А я предпочитаю жить просто так… - приоткрыла глаза и скосила их на Зевса. – А зачем драться? Хочу доказать этим занудам, что после смерти может быть хорошо. Они ее слишком боятся, представляешь? – усмехнулась, вспоминая ужас в голосе и эмоциональном фоне еще пару минут назад. – Ты абсолютно прав – проигрыш тоже может быть победой, но никак не поражением.
Перевертыш порылся в карманах джинсов, неодобрительно хмыкнул, не найдя желаемого в первых двух, и, чуть приподнявшись, выудил из заднего кармана забранную у кого-то из посетителей казино плоскую флягу. В ней могло оказаться что-то стоящее, если судить по финансовому состоянию того «клиента».
- Кстати, - во фляге оказалось вино двухсотлетней выдержки, слишком качественное и дорогое – не по карману даже многим влиятельным людям этого мира. Надо же, повезло. – Что же заставило тебя вернуться в наш темный гнилой преступный мир, а, братик? – в голосе слышалась насмешка в сочетании с иронией. Время кровавого спектакля закончилось, теперь оставалось только расслабиться и наслаждаться жизнью и удачно конфискованным вином. Зевсу, правда, не предложила – сам возьмет, если захочет. – Ах да, я тебя в таком состоянии не брошу. Это к тому, что мы «посидим и отметим», как ты выразился.
Чертовы принципы, терпеть их не могу… Это же надо было – сидеть и охранять метаморфа, по собственной глупости растратившего всю силу! – Рик проводила взглядом самолет, отсюда похожий на звезду, и усмехнулась своим мыслям.

Отредактировано Cyr (2012-05-19 15:15:00)

+1

325

Удобнее? – не нужно быть гением, дабы понять, какие мысли родились в голове метаморфа. – Удобнее, - повторил снова для себя, улыбаясь и разглядывая асфальт под ногами. Думать ни о чем серьезном не хотелось, потому что затылок и виски начинала обжигать тупая боль. Одно лишь волновало: когда он научится правильно использовать запасы своей энергии? Маг. Сильный маг, черт возьми! А колдовать экономно не умеет, почти сдуваясь после единственного сильного заклятия. Так не пойдет, нужны тренировки и дополнительные знания. – Хм. Да нет. Ещё не весь запас энергии использован. Если собрать ту, что осталась витать там, то ещё одно грандиозное и кратковременное чудо я сделаю. И отключусь. Плохо! Буду тренироваться. Нет пределов совершенству. – Зевс не повернул головы в сторону Кир, предпочитая лишний раз не двигаться – лень. – О да… - немного издевательски. – Смерть всегда с тобой, пока ты дышишь, а после смерти Смерти нет. Такое чувство, будто тебе ни разу не приходилось отлучаться в мир иной, когда тело не способно к жизни. – Что есть смерть? Для метаморфа окончательная смерть – это конец, просто конец и всё. Ни Адских сковород, ни Райских кущ. Ни-че-го.
Метаморф потянул носом, улавливая запах вина, покосился на спутницу и снова отвел взгляд, мотнув головой. Нет, вина не хочется, оно ничем не поможет. – Вернуться? Я и не возвращался как бы. Связан с Подпольем издавна. Кое-кто меня знает, кое-кого я знаю. Но мне не нужна эта система со всеми её играми. Я вне её... и развлекаюсь, когда хочу. – Хмыкнул. Она его не бросит. Подозрительно. Подождет, когда он вырубится, и убьёт? – Така, ты где? – Рядом. – Тысячелетний не выдал своё местоположение, предусмотрительно оставаясь «где-то» и рядом, по его словам.
- Говоришь, этой легенды мало для уничтожения мира… - он же не видел призванного Зверя и предполагал, что силы того хватит на куда большие свершения. Хотя, дело не в призванном существе. Дело в маге, его призвавшем. – А мне и не нужно его уничтожение, - растянул слова, сказав это не очень громко. – Мне ненавистны только люди. Как раз они и стремятся исполнить этот приговор, медленно и неотвратно. – Сжал ладонь в кулак, разглядывая тот с задумчивым видом. – А возможности темного архимага ограничены его фантазией и жизненной силой. Я только учусь, - беззаботно, словно ребенок, понимающий, насколько он неопытен, но пытающийся прыгнуть выше головы. Замолчал, заслышав шорох шин по асфальту и даже напрягшись.
Неожиданно появилось желание встать и пройти к выходу из переулка. Метаморф так и сделал, медленно поднявшись и почти нормальной походкой, достигнув целевой точки. Посмотрел по сторонам, не понимая причин своего беспокойства. Мимо промчался автомобиль с мигалкой и вскоре затормозил у обочины. Вель наблюдал за действиями людей, оставаясь всё ещё в тени, ночью. Один человек двинулся прямиком к закутку, где расположилась парочка перевертышей, а другой смотрел в боковое зеркало и что-то говорил по рации. – Зеркало! – Он не подумал об этом, рассчитывая на невнимательность полицейских. Возможно, те увидели что-то в отражении, проезжая так близко. Отвод глаз для зеркал не работает.
- Эй, здесь кто-то есть? – раздался женский голос. – Женщина. За рулем – мужчина. Двое. Сначала мужчина. – Парень хмыкнул тихо, посмотрев на спутницу. Она ошибается. Маг, пусть и чувствует слабость, ещё способен наделать дел… и не мелкого масштаба. Перевел взгляд на боковое зеркало автомобиля, остановившегося метрах в семи, и поймал удобное отражение глаз водителя. – Сдохни, пожалуйста, человек, - проклятие отдалось вспышкой боли в затылке. Метаморф прикрыл глаза, судорожно вздохнув. - Один. - Женщина-полицейская шаг за шагом приближалась к замершему в темноте парню. Он открыл глаза и растворился для глаз человека в пространстве. Секунда. Одно биение сердца. Мертвое тело падает на асфальт со сломанным позвоночником. - Два. - Больше никого нет в округе.
Зевс прошел обратно в проулок, остановился рядом с Кир и опустился на корточки, вблизи рассматривая её лицо в молчании. – Я сейчас помирать не собираюсь, ясно? – грубо и агрессивно. – Разве что откл… - Вель никогда бы не подумал, что сознание способно внезапно покидать его, даже не спросив об этом! – А ты водить умеешь?.. – прозвучало лишь в мыслях. - Идиот, однако... я, - напоследок. Мир поблек, а через несколько секунд и вовсе померк перед глазами. Тело качнулось и повалилось вперед (на девушку), уже абсолютно бессознательное и податливое.

Выключили свет, что называется, - голос тысячелетней твари вторгся в сознание зеленоглазого перевертыша, а следом появился и обладатель голоса, остановившись напротив переулка. Такионо посмотрел на парочку и мысленно усмехнулся, отметив, что Зевс удачно выбрал момент для падения в обморок. – Может, помощь нужна? – вежливо поинтересовался обитатель иного мира. В принципе, никакой помощи он оказать не мог, а лишь дал понять, что в обиду сглупившего по молодости лет метаморфа не даст. Но… тысячелетний и без этого знал, что Кир не причинит Зевсу вреда, серьезного вреда. Не сейчас.
> Съемная квартира (Cyr)

+2

326

Рик никогда не думала, что «поговорить» для кого-то из ее собратьев будет означать развести полемику на глобальные философские темы масштаба всей вселенной, не то что отдельно взятого человеческого мира. Это же надо было на самый простой вопрос, даже не вопрос, обычное впечатление, получить ответ в области моральных норм и чего-то, свойственного только отдельной расе перевертышей. То, что будет ждать ее после смерти, ее не волнует. Вернее, пусть эта загадка остается таковой, так интереснее жить. А остальное – ерунда.
О небо, ввязывает меня в полемику, бессовестный, - сразу же вспомнились годы, прожитые во время Святой Инквизиции. Дивное тогда было столетие, со своими причудами, но настолько органично вплетшее в себя появившегося метаморфа… И Рик всегда была этому благодарна. Появись она чуть позже, никогда бы не стала такой, какой является сейчас.
- Развлекаешься… Кстати, очень подходящее слово. Хотя для многих покажется диким. Ну да ладно, мне нравится, все остальное – ерунда, - девушка довольно потянулась и прищурилась, поглядывая на сидящего рядом Зевса. Сейчас уже можно было расслабиться, перестать нервничать и напрягаться. Наконец-то дать напряженному телу законный отдых. – Ну учись, никто ведь не запрещает. А тебе, как мне кажется, еще очень многому придется научиться перед тем, как называть себя архимагом, - она чуть заметно усмехнулась. – Тот, кто обладает грандиозной силой, но не умеет правильно ее применить, является бомбой с поломанным часовым механизмом. Никогда не знаешь, когда она взорвется, - и чуть заметно усмехнулась. Самой ведь еще очень далеко до совершенства, хотя перевертыш вполне упорно к нему стремится, надо отдать должное. Но медленно и размеренно, сперва полностью изучая доступный слой знаний и возможностей, а потом уже переходя к следующему. Правда, она и старше, чтобы знать такие истины. Братику до этого еще предстоит дожить. – Хэй, ты это куда? – Рик дернулась, прищурилась и решила пока подождать.
Мимо проехала машина, остановилась в некотором расстоянии от входа в переулок, освещая все трехцветным светом мигалки, и стало тихо. Потом раздался неуверенный женский голос, а Зевс дернулся и, кажется, поморщился. В голову в данный момент пришли только ругательства, но делать что-либо метаморф все еще не спешил, оставаясь сидеть и чуть заметно прищурившись. Расслабленную ладонь грел теплом короткий импровизированный хлыст, тихо шипящий от прикосновений с асфальтом – так, на всякий случай.
Этот идиот просто притворяется или действительно хочет умереть от истощения? Кто, ну скажите на милость, попрется убивать, когда запаса сил хватает только на то, чтобы на ногах держаться? – люди явно были уже мертвы, а перевертыш возвращался к девушке ну уж очень неровной походкой. Пока он не приблизился окончательно, она успела потушить силу и развеять остатки магического фона, не переставая пристально наблюдать за собратом. Упорства тому, правда, было не занимать – дошел. Сам дошел!
- А… - досказать не дали – в пламенные объятия Рик повалился уже «готовый» Зевс, заставив просто уронить в какой-то момент челюсть. – Нахал, мать твою, - совершенно беззлобно, уже смирившись с собственной участью няньки на одну ночь и, возможно, утро. Тащить оное чудо к себе совершенно не хотелось, но бросать тут на растерзание местной швали не хотелось вдвойне, поэтому не оставалось ничего, кроме как, пытаясь не уронить бессознательного перевертыша, встать на ноги и покоситься на вышедшего из тени волка. – Чем ты мне поможешь, а? Водить не умеешь, усадить на тебя этого… - благоразумно оставила комментарий при себе. - …тоже не получится. Иди гуляй, ничего я твоему хозяину не сделаю.
На то, чтобы скинуть собрата на заднее сидение патрульной машины и выпихнуть мертвого человека с водительского сидения, ушло минуты три. Завелось чудо техники с первого раза и не закапризничало, что порадовало вдвойне. И впервые Рик не жалела, что старшая сестра когда-то, пристрастившись к автострадам Соединенных Штатов, научилась водить. Тело элементарные навыки вождения помнило, а на улицах Города ночью машин практически не было.

- Доброй ночи, господин заказчик. Думаю, утром вы узнаете, на какую сумму мы с моим коллегой, если позволите, повеселились. А сейчас… - девушка вынула из кармана заветный пакетик с наркотиком и листочек с документом о некоем договоре. – Прошу меня простить, но я спешу. И… единственная бумага, не сгоревшая в том хаосе, остается вам, - пересчитывать деньги было ни к чему – все по договору, все честно и открыто. Осталось только попрощаться, выйти на улицу и снова завести двигатель, теперь уже точно направляясь домой.

- Ал, ты дома? – входная дверь, как всегда, открываться не хотела, заклинив где-то на середине. Выглянувший в коридор вампир заинтересованно наблюдал за мучениями маэстро, когда та пыталась ее закрыть обратно. – Расстели диван и, будь добр, сходи в магазин. Утром приготовлю поесть.
- Делать тебе нечего, как всякую дрянь домой тащить. Меня не хватило, что ли? – Алистар явно был недоволен сложившейся ситуацией, но возражать не стал, быстро и бесшумно разложив диван и выскользнув из квартиры. На удивление, упрямая дверь слушалась низшего и даже не скрипела. Девушка в это время уложила Зевса на диван, сама умылась, переоделась в домашнюю футболку и шорты и завалилась рядом, закинув руки за голову и дожидаясь утра. Когда начнет светать, вернется Ал с продуктами, и можно будет уйти на кухню бороться со своенравной плитой.
Вот же я все-таки дура.

>>> собственная съемная квартира

+2

327

<<===== Стриптиз-клуб "Wired" <<===== Заправочная станция

Июнь. 2013 год.
раннее утро: роса на зеленой траве. Солнышко греет землю, и обещает к полудню очень жаркую и душную погоду. Безветренно и безоблачно.
Температура воздуха: + 18

   Сабвуфер разносит низкие частоты по салону. Музыка незримыми кольцами оплетает тело, готовая в любой момент сжаться... Дать почувствовать удушающе-приятные объятия... Чтобы так же внезапно отпустить. Мелодия. Голос. Песня... Они всегда влияли на настроение вампира, если таковое имелось в наличии на сегодняшний день. Или ночь. Время суток уже давно не имело никакого особо важного значения. Нет, конечно, Ориас не потерял прежних опасений касательно солнца и его смертельных поцелуев. Но хочешь жить - умей вертеться независимо от выделываемых «па» Земли вокруг Солнца. Еще обнадеживал тот факт, что этот безумный мир почти скатился к образу жизни во мраке. С одной стороны - это не могло не радовать. А вот с другой... Мрак - тот же самый ад, только в профиль.
   Вьеррмонт потянулся, сидя за рулем, как только автомобиль затормозил у заправки. Человеческие рефлексы оказались настолько отточены и доведены до автоматизма, что из десяти людей в комнате вампир бы смотрелся наиболее приближенным к виду "хомо сапиенс", несмотря даже на своеобразную внешность. Притягательную. Манящую. Хищную. И необъяснимо хрупкую. Природа подкинула детям ночи огромнейший арсенал возможностей, способствующих поимке очередной жертвы. Пользуйся – не хочу. И высший пользовался на полную катушку.
   Тонированное стекло довольно резво скрывалась в недрах водительской двери. Воздух. Насыщенный запахом бензина, дизельного топлива и машинного масла. Удивительно, если бы здесь пахло чем-то другим. Но сейчас почему-то Ориас обратил на это внимание. На самую банальную вещь в мире, о которой, в общем-то, и задумываться не стоило. Тем временем к Саабу подошел юноша в спецодежде обслуживающего персонала. Логотип растянулся на всю грудь синей робы, что висела на нем мешком. Наверняка подменял кого-то большей комплекции, нежели он сам. Либо на складе не оказалось формы по фигуре. Когда живешь так долго, привыкаешь обращать внимание на все, с чем контактируешь и где контактируешь. Зачем это надо? Порой самые незначительные на первый взгляд детали могут спасти вам жизнь. И то, что паренек, работающий на заправке, слегка нервничает, не ускользнуло от внимания высшего.
- Полный бак, - вампир переводит взгляд на бумажник, что лежит недалеко от ручника в специальном кармашке.
- У нас заел кассовый аппарат. Наличные не принимаем. Можете расплатиться банковской картой либо же проехать на следующую заправку, что находится в шестистах метрах отсюда, - парень говорит это настолько быстро… Будто выпускник колледжа, произносящий речь на вечеринке в честь получения диплома.
- Картой, так картой, - Вьеррмонт подцепляет кусок пластика, протягивая в окно. И, благодаря клановой способности, одновременно выясняя цели парнишки. Сказать, что они не понравились вампиру – ничего не сказать. Несовершеннолетний мошенник планировал обналичить максимально допустимую сумму, не требующую подтверждения пин-кода. А потом исчезнуть с глаз долой. 
   Только парень вознамерился отойти, вампир его окликнул. Подросток обернулся, по инерции глянув зовущему в глаза. И буквально остолбенел. Ориас смотрел на него немного насмешливо, лукаво, словно черт, предлагающий нечто соблазнительное. В то же время – как в душу, выворачивая её наизнанку и показывая, насколько грязной она оказалась внутри. Подменить цели и желания – сродни сильному гипнозу. Не все одинаково поддаются чужеродному влиянию. Но парень был настолько ошарашен и напуган, что едва ли не помогал высшему стереть преступную идею из головы.
   Вьеррмонт нажимает на клаксон. Будто бы случайно, но на самом деле с целью вывести жертву из оцепенения. А так как рев Сааба оказывается равноценен сигналу авиационной тревоги, парнишка едва ли не подпрыгивает на месте. И старается побыстрее скрыться с глаз долой. Вампир лишь усмехается, откидываясь на спинку удобного сидения. Довольно подтянутая фигура буквально утонула в прохладных кожаных объятиях.
   Кто не ценит комфорт – либо дурак… Либо дурак.

   Казино показалось из-за поворота, тут же бросаясь в глаза своим необычным дизайном и огнями. Пульсирующими, мигающими, мерцающими – на любой вкус. Яркие надписи, манящие акции, денежные символики – все это являляется паутиной, в которую по собственному желанию залетают мухи всех мастей и размеров. Есть те, которым сказочно везет. И они покидают подобные заведения с кругленькой суммой на счету. Либо же с карманами, набитыми свежими шуршащими купюрами.
   Но еще больше тех, кто без конца проигрывает, подсаживаясь на так называемую иглу «призрачной удачи». Мне должно вот-вот повезти… Соседу повезло и моя удача не за горами… Этот амулет принесет мне удачу… Почти при любом раскладе подобные игроки оказываются в конечном итоге без штанов. Самое интересное во всем этом - психика игроманов претерпевает определенные изменения, отчего они становятся готовы практически на все ради дополнительного финансирования. Или даже кредита. Да хоть душу дьяволу продать.
   Этим дьяволом и был Ориас Вьеррмонт. Владелец крупнейшего казино в Городе Легенд. Звучит, неправда ли?
   
   Тот, кто является хозяином какого-то крупного развлекательного или торгового заведения – никогда не заходит через главный вход. Нет, это вовсе не примета из разряда магии шаманов. Просто незачем привлекать к себе излишнее внимание всякий раз, когда требуется покинуть офисный кабинет. Отдельная парковка. Отдельный вход. И даже отдельный лифт – вот что обеспечит инкогнито. Согласитесь, это удобно, когда вы собираетесь выйти из машины, стоимостью больше двухсот тысяч долларов в майке со значком супермена.
    Вьеррмонт усмехнулся, покидая салон своего авто. Не успел он забрать бумажник, ключи и телефон, как из-под земли, рядом выросли два телохранителя. На фоне их крупных тел вампир выглядит изящной фарфоровой куклой. Но взгляд льдисто-синих глаз вселяет опасение намного эффективнее, нежели чем два Desert Eagle, покоящихся в кобуре каждого из сопровождающих. Они молчаливы. Не задают лишних вопросов, выйди хоть в одних стрингах на улицу. Верны, как псы. За это высший мог ручаться – клановая способность никогда не подводила. К их шагам Ориас привык настолько, что узнает среди любых других. 
   Троица вошла в здание, минуя контрольный пост, оснащенный новейшим оборудованием. На что, а уж на защиту вампир не скупился. Не только из-за своей сущности, но и просто из-за довольно теплого местечка, которое после недавнего инцидента досталось ему практически даром. Да уж, кровавое вышло ограбление, ничего не скажешь. Но, что ни делается – все к лучшему. И к усилению охраны. Благо кругленький счет Вьеррмонта мог позволить подобные растраты.
   Кабинет условно разделен на две части: своеобразную прихожую, с диваном и широкой плазмой, предназначенную для нахождения телохранителей; и, собственно, рабочую зону, отделенную дверью из красного дерева. Даже не взглянув на двух амбалов, мирно шествующих позади, Ориас заходит внутрь помещения, вновь оставаясь наедине с собственными мыслями.

==========>> Кабинет владельца казино

0

328

Едва переступив порог, Ориас небрежно бросает на тумбочку ключи, бумажник и телефон, после чего дважды хлопает в ладоши. Мгновение – и мягкий свет разливается в пространстве с ленцой сытой кошки. Наверняка подобные манипуляции вызвали бы у дикарей суеверный ужас. Как у меня когда-то вызывало солнце… Кстати об этой жаркой лампочке. Стоило тщательно подготовиться к наступлению утра, чтобы по чистой случайности не превратиться в обугленную головешку. А уж потом и переодеться.
   Вампир подходит к окну, отодвигая за кисточку тяжелую белоснежную тюль. Ткань послушно отъезжает в сторону, предоставляя взгляду обнаженные тела стекол. Через прозрачную структуру виднеется узкая полоска, окрашенная в кроваво-алый цвет. Существует примета, что чем ярче раскрашен небосвод в период рассвета и заката, тем сильнее будет ветер. По цвету сегодняшнего неба можно было предположить, что на город обрушится нифиговый такой ураган.
   Вьеррмонт усмехается собственным мыслям, опуская металлические ставни. Рабочие, устанавливающие подобную вещицу на раму, и подумать не могли, что она будет оберегать заказчика не только от возможных воров, но и от пагубного влияния солнца. Ключ поворачивается в замке, заставляя язычки встроенных замков глухо защелкнуться. Когда опасаешься подпортить шикарную шкурку цвета молочного опала – привыкаешь жить вот так, в консервной банке из бетона и металла. Поверх конструкции Ориас опускает дорогостоящую имитацию окна, подсвеченную так, словно от солнца присутствующих отделяют только закрытые жалюзи. Забавная вещица, которая очень нравилась высшему. Края снежной тюли смыкаются, возвращая кабинету завершенность и своеобразный уют.
   Теперь можно и переодеться.
   Обогнув одно из высоких кресел кабинета, вампир подходит к массивной деревянной «стенке», включающую в себя книжный шкаф, бар, одежный шкаф и секцию полок для различных бумаг. Причем каждое отделение могло вместить в себя два, а то и три таких, как Вьеррмонт. Он открывает дверцы отделения со шмотками, тут же встречаясь взглядом с двумя своими отражениями. Невольно вспоминается самое распространенное заблуждение среди живых, что кровопийцы не видят себя в зеркале.
   На что только не пойдет испуганное человеческое воображение, дабы подчеркнуть сверхъестественную природу вампиров…
   Оно в силах заставить даже чеснок пожирать целыми головками, пуская горючие слезы, а ты к какому-то отражению прицепился,
- внутренний голос вылезает как всегда некстати. Но высший благодарен, что за семьсот лет не обзавелся собеседниками похуже.
   Знаешь, их осиновые колья не одному мне шкурку попортили. Так что пусть засунут себе свое воображение в… то же место, что и колышек.
   Извращенец,
- бурчит подсознание, оставляя удовольствие переодеваться в одиночестве.
   Ориас стягивает футболку, чтобы в следующую минуту аккуратно сложить и положить на полку. Он любил порядок. Во всем. В одежде. В бумагах. В мыслях. Оставалось только разобраться с последним – с эмоциями. Бурлящее чувство, выжигающее изнутри, исчезло, уступая место привычному спокойствию и рассудительности. Но все равно отблески произошедшего периодически заставляли встрепенуться. Высший чувствует тонкую, все еще неустойчивую связь с Мэйв, как и полагалось. Вот только… Смогут ли они её удержать, не превратив друг друга в кровавый фарш, – оставалось загадкой. Головоломкой, которую стоило распутать.
   Изящные пальцы касаются вешалки, на которой висит темно-синий строгий костюм. Но не он был целью Вьеррмонта. Под пиджаком находится черная рубашка, пошитая на заказ. Скорее даже водолазка, верх которой выполнен в виде расстегнутого воротника, присущего ранее упомянутому изделию. Длинные рукава словно соединили в себе элемент перчаток до середины длины пальцев. Вампир снимает её с поддерживающих плечиков и тут же одевает. Лайкра с добавлением эластана садится прочно по фигуре, буквально ласкаясь к прохладной коже. Имидж многое значит в подобной сфере. И встретить кого-то в обычной рубашке, сшитой за углом – равносильно самоубийству. Ведь у людей, вращающихся в высших кругах, чуйка на фальшивку или дешевку.
   Штаны и туфли обещают выдержать один рабочий день, прежде чем отправиться в химчистку. Потому Ориас отходит от шкафа, но закрывает лишь одну створку. Блютуз черной змеей оплетает его ухо, после чего высший набирает номер телефона. Телохранители телохранителями, а работу по сбору информации должны выполнять профессионалы. Как только пошли гудки, он возвращается к зеркалу с неведомо откуда взявшейся расческой в руках. Лента соскальзывает с иссиня-черных прядей, печально повиснув на ручке.
- Это снова я. Мне нужна информация. Плачу дорого, - расческа скользит по волосам, помогая собрать их в высокий хвост. – Мэйв Бреннан. Продиктовать по буквам? Вот и умница. Стриптиз-клуб “Wired”. Найди все, что сможешь найти. Нет. Она не танцовщица. Владелица. Береги свою задницу, когда будешь вынюхивать.
    Вампир усмехается, неотрывно глядя в зеркало.
- Да, я знаю, куда ходят с надоедливыми советами. Не думай, что я забочусь о твоих драных ушах. Просто требуется информация, а не труп. Хорошо. Сам позвонишь. Делать мне больше нечего, кроме как трезвонить без конца. Еще подумают, что я твоя заботливая мамочка, вернувшаяся с того света. Окей.
   Бесценный информатор, которому едва ли не больше, чем вампиру. А, может, и больше. Черт его знает. В таких нелюдях столько темноты, что невольно хочется хоть капли света. Которой никогда не будет. В отличие от информации. Каждое задание он принимает как вызов. Возможно, это даже к лучшему. Правда за подобные услуги заплатить придется значительным количеством ноликов после первой цифры. Но оно того стоит.
   А теперь пора бы и за работу.
   Завязать ленту - сродни искусству плетения украшений. Неправильное движение – и придется распускать до основания. Кажется, Вьеррмонт овладел этим искусством в совершенстве. Закончив с волосами, он закрывает дверцу шкафа. Расческа отправляется на тумбочку. А мобильный и ключи – на рабочий стол. Процессор компьютера едва слышно начинает урчать, получив ток от кнопки питания. Вампир опускается в кресло. Веселье закончилось, самое время приступать к рутине бумажной работы.

Отредактировано Orias (2012-06-27 20:29:18)

+1

329

Ночь: Небо ясное, звезды яркие. Теплая летняя ночь, по сравнению с днем, свежи и хорошо.
Температура воздуха: + 20


=====> Стриптиз-клуб "Wired"

Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. Если вы вампир, как правило, с этим не возникает проблем… Однако если ты вампиресса-ирландка, по совместительству владеющая стрип-клубом, эта фраза может приобретать почти иронический характер. Холодной голова Мэйв оставалась только во время придумывания самого плана. Вообще идея мстить хрен-знает-сколько-летнему вампиру совершенно точно старше тебя – идея, не претендующая на гениальность. Но кто сказал, что Бреннан хотела быть гением? Скромная танцовщица специфических заведений, ничего такого, потому ее авто тихо отъехало в сторону казино «Блеф», сопровождаемое еще парой автомобилей далеко не спортивных моделей. Нет, вампиресса не решила брать казино штурмом, она даже охрану с собой не взяла. Она собиралась действовать просто и изящно…и очень по-женски. Ориас еще пожалеет, что решил «установить контакт» с соклановцем именно таким способом.

БМВ вампирессы и пара внедорожников остановились у казино. Валькирия ленивым взглядом окинула здание – она никогда не была фанатом азартных игр, к тому же знала, что увлечение ими всегда заканчивается довольно плачевно. Долги, кредиторы, потом еще по голове где-нибудь в подворотне дадут. Нет, конечно, вампир от этого не умрет, но есть масса других способов развлечься и спустить деньги. Тот же ночной шоппинг, например, не менее привлекателен с этой точки зрения. На Мэйв был длинный черный плащ, точно такие были на всех, кто шел вместе с ней. Подозрительные лица – могла бы заметить охрана, но не заметила, искренне (хотя и не совсем по своей воле) увлеченная рассматриванием пейзажа. Готовясь к выполнению плана мести, ирландке пришлось изрядно подкрепиться – она знала, что клановая способность пойдет сегодня в ход  особенно активно, а значит придется потратить много энергии. Впрочем, хотелось верить, что оно того стоило. Поэтому теперь амбалы в черных костюмах спокойно пропустили внутрь несколько девушек и парня с магнитофоном.
О да, месть должна была получиться отменной. Что сделал Ориас? Ориас нарушил ее планы и испортил шоу. Он нарушил план ее работы и убил два месяца тренировок, которые она организовывала для своих девочек. Теперь она собиралась подпортить работу ему. Можно было пойти в лоб: захват заложников, сообщение о бомбе или что-то такое же «топорное». Это было совсем не в стиле детей ночи и тем более клана Кровавой Луны, мастеров манипуляций, играющих на человеческих чувствах. Мэйв всего лишь хотела оставить Вьеррмонта с минимумом выручки за эту ночь и кажется, нашла способ. В казино было два зала – большой и маленький… почти не отделенные друг от друга… и, конечно, интерес представляли они оба, хотя сосредоточить основные усилия вампиресса собиралась на большем из них.
Они вошли тихо, как тени. Несколько фигур в темных плащах с капюшонами. Первыми открыли лица вампиресса и… ди-джей. Тот самый, что играл в клубе ночью… На этот раз он не стоял за установкой, а включил магнитофон, к которому к тому же был подключен микрофон.

- Дамы и господа, специальный подарок для казино от стриптиз-клуба «Wired»!
Если лень является двигателем прогресса, то двигателем популярности является реклама… и почему-то Мэйв была уверена, что сегодняшняя реклама будет, как минимум, запоминающейся.
Они сбросили плащи одновременно. Несколько девушек из клуба, одетые в короткие черные платья с корсетами на зеленой шнуровке. Мэйв лишь приоткрыла полы плаща, под котором обнаружилось изумрудно-зеленое платье. Сегодня вампиресса не выйдет на импровизированную сцену. Она будет дирижером. Ирландцы люди горячие и в запале могут сказать многое, например, что с удовольствием станцевали бы джигу на могиле своего врага. Ориасу до могилы пока было далеко, а посему… Девушки одна за другой вскакивали на игорные столы, а Бреннан копалась в людских сознаниях, как модно быстрее заменяя все их желания на одно – посмотреть шоу и забыть об игре. Вы знаете что такое жесткие ботинки для ирландских танцев? Это почти то же самое, что ботинки для степа… и да, высшая потрудилась, чтобы их тоже подбили железом… И сейчас элитные танцовщицы стрип-клуба лихо отплясывали хэви-джигу, нещадно разбивая железными каблуками столы казино, а игроки и крупье смотрели на это с открытыми ртами и почти детским восторгом. Даже то, что Мэйв не могла до конца расслабиться, чтобы не упустить из рук ситуацию, не портило ее ощущения. Ирландка была счастлива, наблюдая за киками и прыжками танцовщиц  и наслаждаясь своей местью. Карты и рулетка были уже никому не интересны, фишки валялись в рассыпную и было непонятно где чьи, игровые автоматы были забыты… в казино пришел совсем другой мир… Для эйфории ей не хватало только лица Ориаса… и да, у нее было заготовлено продолжение банкета, если высший не соизволит явиться к ней сразу…
Музыка: http://prostopleer.com/tracks/4689631qwoB

Отредактировано Maeve Brennan (2012-06-27 21:53:29)

+2

330

Вампир небрежно перебирал финансовые отчеты, сосредотачиваясь больше на доходах, чем на их противоположности. Куда уходят деньги, он знал прекрасно, едва ли не вытряхивая душу из бухгалтеров и финансистов. Под влиянием способности они просто не могли утаивать от нового владельца ничего, о чем он хотел знать. Конечно, Ориас закрывал глаза на их мелкие махинации. Люди... такие люди. Их жажду наживы не выжечь каленым железом. В принципе, это не такое уж и плохое качество, заставляющее постоянно напрягать извилины и искать лазейки для получения дополнительной прибыли. Вьеррмонт мог заставить их работать фактически за одну зарплату... Но тратить столько сил на банальные неинтересные внушения было неинтересно. Да и зачем, если существуют более гуманные возможности заставить бегать хомяков в колесе. Причем бегать очень усердно.
   А вот доходы зависели не только от способности и умении правильно вкладывать деньги в насущную проблему. Реклама, название заведения, местоположение, персонал... Одна только деловая репутация чего стоила. Ведь, согласитесь, приятнее выплывать в свете поддержки детских домов или онкологических заведений, нежели чем сверкать в славе наркоторговцев или фальшивомонетчиков. Правда, казино всегда связывали с подобными отраслями все, кто мог мыслить хоть немного рационально. И не зря. Какому владельцу хочется раскошеливаться на легальных проституток, когда вокруг подобного "добра" пруд пруди.
   В свете недавних происшествий "Блеф" засветился не очень позитивно. Настолько, что Вьеррмонт выкупил его за бесценок. Если сравнивать с акулами игробизнеса. При переводе цены для "простых смертных" - это колоссальные деньги, которые они заработают за всю свою жизнь, если не будут питаться. Да и вообще не будут никуда их тратить. Буквально за полтора месяца из зоны конфликта казино обратилось едва ли не в потерпевшего, стоически вынесшего удар, и удержавшегося на плаву. Игорный дом - не то заведение, в котором будет уместна система скидок или накопительные карты. Это все свидетельствует о нестабильности финансирования, не пополнении бюджета и готовности идти на уступки ради хоть любой копейки. Таким казино нет веры. Надеяться на Джек пот - все равно, что снимать звезду с неба. Потому вампир удерживал стабильность ценой собственных денежных средств.
   И, как гласят отчеты... Наконец-то "Блеф" начинает пополнять казну. Причем довольно активно. От желающих, побывать казино, что так громко засветилось на весь небольшой городок, едва ли не ломились игорные столики и автоматы. Это что касается одной стороной медали. Теневая же сторона все ещё брыкалась подобно необъезженной лошади. Но тут требовалось больше времени, нежели полтора месяца. Ориас и не спешил. У него времени было более, чем предостаточно.

   Сегодня телефон не находился в привычном режиме неустанной паники. Тяжелая мелодия звонка разливалась по пространству лишь несколько раз. Да и то по мелким вопросам. Вампир уже и не помнил, когда подобное происходило. Обычно с пяти утра начинался мелодичный ад, не прекращаясь до глубокой ночи. Рабочий день, как говорится, и в Африке рабочий.
   Затишье перед бурей какое-то, - усмехнулся Вьеррмонт, откидывая документы на стол. Если бы он знал, насколько окажется прав... 
   Внезапно запищал телефон-рация, прототип которого находился исключительно в кабинете начальника охраны казино. А это значит лишь одно - наступил полный абзац. Недолго думая, Ориас нажал кнопку громкоговорителя, одновременно включая программу перехвата видео с камер наблюдения, расположенных в зале.
- Что там у вас?
- Вывожу картинку на экран, - голос обычно невозмутимого мужчины звучал слегка взволнованно.
   Интересно, что здоровенного детину, бывшего спецназовца могло пусть даже слегка, но выбить из колеи?
- Чтоб я в гробу перевернулся, - тихое разъяренное шипение сквозь стиснутые зубы. - Вывести охрану за периметр. Усилить контроль на выходе, вплоть до личного досмотра. С остальным я разберусь сам.
- Задача ясна, - и связь обрывается.
   Он ожидал чего угодно. Вплоть до того, что национальная армия въедет в здание на танках. Но не этого. Камеры, словно в насмешку, показывали происходящее с очень удачного для танцовщиц ракурса. Они невероятно синхронно выбивали ирландский степ на новейших игорных столах для покера, блэк джека и рулетки. А равно – на своих могилах. Изящные пальцы сжались в кулак, который через секунду с размаха опустился на поверхность дубового стола. Раздался приглушенный треск дерева, но чудом столешница выдержала. Вьеррмонт рывком поднялся из-за стола, отчего массивный стул едва не упал спинкой на пол.
   Да чтоб тебя... Думаешь, можно заходить куда хочешь и творить что вздумается?
   Высший подошел к двери и открыл её. Оба телохранителя уже стояли возле выхода, явно ознакомившись со сложившейся ситуацией. С виду Ориас выглядел невозмутимым в лучших традициях вампирического пофигизма. Но внутри... О. Это был просто вулкан.
   Нет ничего хуже, чем посягнуть на мужскую территорию с разрушительным ураганом, особенно если ты  - женщина. Да даже будь хоть трижды красавицей и четырежды бессмертным существом. Одно дело - взыскать с обидчика ущерб за импровизированное шоу, от которого зрители пришли восторг, и не только, наглотавшись опьяняющего некротического обаяние. Но совсем другое - устроить подобное в казино. Убытки могут выйти такими, что девочкам из стрип клуба придется лет двадцать работать на оплату счетов, причем не совсем по профессии.
   Ступени мелькают под туфлями очень быстро. Телохранители едва поспевают. Сосредоточившись на незваных посетителях, Вьеррмонт не следит за своим естеством - более сильным, более ловким, смертоносно опасным. Но выйти из дверного проема им удалось практически одновременно. Камеры показали точно размещение каждой девушки, включая Мэйв и её диджея-нудного. Не мешкая, вампир направляется в сторону выхода из казино, не обращая ни малейшего внимания на творящийся в зале беспредел. Они не могут видеть друг друга. Но лишь пока. И холодный взгляд сапфирово-синих глаз не сулит ничего хорошего при личной встрече... Стена льда, за которым бушует неудержимое пламя.

+2


Вы здесь » Town of Legend » Европейская часть города » Казино "Блеф"


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно