*Die Schatten (Gabe)
День. Май. 2011 года
солнечно, тепло, слегка парит.

Нет, было совсем не тяжело – войти в здание, улыбнуться охраннику, имя которого уже и не вспомнить, подняться на нужный этаж, все также – продолжая улыбаться всем, здороваясь с встречными знакомыми и не очень людьми, зайти в свою комнату-гриммерку. Все это было легко, но лишь прикрыв дверь – сдержать крик отчаяния было трудно.
Воспоминания о случившихся здесь разговорах – ударили четко в грудную клетку и височную долю. Ударили больно, обездвижили, опрокинули на пол. Эмили лишь тихо скулила, глотая слезы и стирая ими воспоминания. Картины прошлого отступали медленно, сопротивлялись. Минуты же, будто насмехаясь, двигались слишком медлительно. Прийти в себя Кукла все же смогла – шатаясь, будто только встала с постели, в которой пролежала несколько месяцев, подошла к окну и, открыв его, осела рядом, вцепившись тонкими побелевшими пальцами в подоконник.
Она ненавидела это место так же сильно, как и любила. Она ненавидела себя в этом месте так же сильно, как ее здесь любили. Она не понимала, зачем вернулась сюда, осознавая, что могла найти себе другую работу или не работать вовсе.
Стук в дверь.
- Эмили? В голосе Джей было столько смешанных чувств, что захотелось бежать, только бы ее не увидели такой. – Эмми, ты здесь?
В ответ – тишина. Лишь пальцы разжались, разрешая тонкому телу окончательно упасть на пол безвольной марионеткой, у которой обрезали нитки.
- Эмили, ну я же видела, как ты приехала. Вновь попыталась Джей.
- Открыто. Прошептала моделька, зная, что ее услышат. В глазах, казалось, совершенно не осталось радужки – слишком расширены зрачки, как после принятия наркотиков. Это было нормой. Для прошлой Эмили это было нормой.
- Что ты с собой сделала? Испуганно смотря на еще более тонкое, чем обычно, тело, пробормотала девушка. – Где ты пропадала все это время? Зайдя в комнату, закрыла дверь на ключ. Подошла к окну, присела рядом с моделькой и подняла ее голову. Взгляд в глаза. – Что ты приняла? Кукла слышала, как стучит сердце девушки, ничего не сказав, лишь слабо улыбнулась. Джей обладала великолепным даром исцеления, она была способна вывести любые токсические вещества из тела, излечить любую болезнь, залечить даже самые тяжелые раны, но здесь оказалась бессильна.
- Я? Кукла закрыла глаза. – вспоминания... Не повышая голоса и на каплю.
Джей обняла тонкое дрожащее тело Эмми. Она не понимала, о чем говорит девушка, но знала, что нужно поддержать ее. Потому как состояние было непонятным, но пугающим. – Сейчас пройдет. Потерпи. Джей пыталась забрать чувства Эмми себе и вернуть ей хоть немного жизни. Но что-то мешало влезть, пресекая любые попытки помощи.

Отредактировано Emily (2011-05-15 20:58:51)

>> Сеть улиц

• день: после обеда небо снова стало безоблачным. Солнце уже почти по-летнему припекает и на душе от этого становится тепло и радостно. Ветра нет, осадков тоже.
Температура воздуха: + 20

Как быстро сменяются места. Казалось пять минут назад ты был на одной из самых оживленных улиц города, и вот тебе звонят по телефону(походу мне его выдали вместе с ключами от "веспы"), сначала ты не знаешь как ответить на звонок, но поле 4-5 неудачных попыток кому-то на том конце провода удается сказать, что срочно требуется кое-что доставить.
Секунда - и ты садишься на мопед возле "Золотого дракона", тебе в руки суют заказ, еще секунда и ты перед домом, куда нужно доставить заказ. Картинки сменяются так быстро, что не успеваешь даже заметить момент перехода.
С Томом иногда такое случается, время течет неуловимо быстро. В такие моменты нужно просто остановиться и просидеть весь день на одном месте, иначе можно оказаться там, откуда не вернешься. Например в место, где Том родился, иногда он ловит себя на том, что бродит вокруг того злосчастного квартала, в центре которого Оруэлл прожил 16 лет. Звучит бредово, мурашки побежали по коже, Том покачал головой, отгоняя непрошеные мысли,  и вошел в агенство. Практически сразу за порогом Оруэлл остановился. А куда собственно нужно отнести заказ?- Том мялся возле входа.
- Эээй, кто-нибудь, прибыл заказ из "Золотого дракона".  - Том начинал чувствовать себя неловко, в этом месте Оруэлл чувствовал себя ненужным и хотел уйти. Маленький червячок беспокойства вгрызался в глубь мозга, люди, которые ходили вокруг не хотели замечать Тома, казалось каждый из них поглощен собой. Плюнув на все Том сел на пол, прислонившись к одной из стен, недалеко от входа. Нужен же этот заказ кому-нибудь кроме меня или нет?, если через пять минут никто не заберет его у меня я ухожу... хотя так не получится, должен же хоть кто-нибудь расписаться в бланке за доставку.
Том обреченно вздохнул

Отредактировано Tom Orwell (2011-05-18 23:24:19)

Наконец-то охрана заметила Тома, охранник был весьма банальный – крепко сбитый, немногословный, грубоватый, таких охранников показывают в кино. Поднимаясь вслед за ним, Оруэлл устало глазел по сторонам, хоть и модельное агентство, однако ничего необычного. Том немного отстал от охранника, и поэтому ускорил шаг, мужчина почти скрылся за углом этажа, на который они, видимо, поднимались.  Охранник остановился возле одной из дверей, аккуратно постучал, хорошо вышколенный солдатик, вежливый, приятно видеть вежливых людей. Они вошли в пустую комнату, зачем сюда относить заказ? Только войдя в комнату  Том  будто остолбенел. Нет глаза его не обманывали, охранник точно видел блондинку, он даже промямлил что-то на прощанье .
Том привык доверять своим чувствам. Обычно он этим не злоупотреблял, но сейчас Оруэлл попытался залезть в голову девушки, прочесть ее мысли, узнать ее настроение, хотя бы просто почувствовать ее. Красотка ничего не думала, вообще, ее как будто вообще не было в комнате, она даже внешностью отличалась от остальных людей, слишком правильные черты, Том пытался уловить чем же она настолько отличается от других людей, это понимание ускользало от него.
Неизвестное пугает людей, тоже сейчас происходило и с Томом, ничего подобного ему раньше не встречалось, и что делать сейчас он не знал. Человека всю жизнь прожившему со способностью читать чужие мысли сейчас казалось, что ему вырезали какой-то очень важный и нужный орган, который раньше не казался настолько ценным.Блондинка что-то сказала. Том нервно сглотнул.
- Извините, я не расслышал. Что вы сказали? – Том сделал голос как можно более спокойным, но волосы на загривке все еще  стояли дыбом.

Отредактировано Tom Orwell (2011-05-21 18:34:52)

Скорее по инерции, чем сознательно Том принял приглашение этой девушки.  Мысли оторвались от тела, в таких ситуациях ты настолько поглощен  собственными размышлениями, что за это время с тобой может случится что угодно. Рассеянно Оруэл подал блондинке счет, парень в него даже не заглядывал, так что сколько именно девушка должна за ужин он не знал, сейчас это его не волновало. Том сообразил, что он не знает имени незнакомки:
- Раз уж вы пригласили меня поужинать, скажите свое имя, очень не хочется «тыкать» и «выкать». – что за билеберду я несу, у этой девушки нет мыслей, НЕТ МЫСЛЕЙ, черт возьми. Тому ужасно хотелось спросить об этом девушку прямо, вместе с тем он боялся ее ответа, не то что боялся, но все же внутри оставалось гложущее чувство неизвестности.
- Вы отличаетесь от всех, кого я встречал раньше , - Том не умел юлить и прикидываться, но если уметь молчать в нужный момент, вранье и подхалимство становятся совсем ненужными. Оруэлл решил, что найдет подходящий момент в разговоре и точно спросит девушку о ее странной особенности.
Первоначальный испуг исчез, уступив место любопытству. Свыкнувшись с фактом, что существуют люди, мысли которых скрыты от Тома(или их в действительности нет?, в смысле, мыслей), Оруэлл стал чувствовать себя комфортнее. Было видно, что  у новой знакомой Тома не самое лучшее настроение, это заметно даже обычному человеку,    Оруэлл никогда не знал как в такие моменты утешить людей(жизненного опыта не хватало), но обычно достаточно было просто молча выслушать своего собеседника.
Пауза между ними затянулось, но Тому совсем нечего было сказать.

«Начало игры»
День, май, 2011 год
Солнечно, жарко, очень душно.
Астрид быстро ехала по дороге в сторону своего модельного агентства. Несмотря на жару и шлем, который очень парил,  девушка была весьма довольна. Мысленно подпевая известной группе, она ловко маневрировала между машинами на мотоцикле, радуясь сегодняшней удаче. Под конец учебы у неё было гораздо больше времени на работу и подготовку к экзаменам и, следовательно, она наконец-то сможет сегодня, после долгого перерыва, вырваться ночью на свою любимую охоту.
«В крайнем случае, просто попрыгаю по домам», - подбадривала себя Кэйнер, подъезжая к высокому зданию. Припарковав свой транспорт, Астрид сняла шлем и мельком взглянула на себя в боковое зеркало. Взъерошив черные локоны, девушка уверенно зашла в «Подиум».
Помниться, она когда-то в первый раз искала работу.  В тот день был сильный дождь. Астрид промокла до нитки и забежала в первый попавшийся магазин. И только там заметила объявление «требуются уборщики». Предложение было не ахти, но выбирать не приходилось. Она уже успела обойти десятки похожих мест, но всё оказывалось безрезультатно. Никто не хотел брать на работу 15-летнюю девочку, глупую школьницу. Но младшая Кэйнер была на пределе. Она поняла, что это её последний шанс ухватиться за трос, который поможет ей встать на ноги. Было достаточно поздно, и владелец уже собирался уходить, когда Астрид перегородила ему дорогу и попросила взять её к себе уборщицей в магазин.
«Сколько тебе лет?» - спросил немного сонный мужчина лет 35.
«16.», - самоуверенно соврала Астрид без тени сомнения в глазах. Врать она не умела, но стремление к цели выбило все прежние её приоритеты «быть хорошей девочкой».
Сердце забилось чаще, мокрая одежда постепенно охлаждалась, заставляя девочку дрожать. Она смотрела на неизвестного ей ранее человека и четко осознавала, что её последующие попытки выжить одной зависят только от решения этого незнакомца.
«Приходи завтра после учебы – обсудим все детали», - ответил владелец и поспешно вышел из магазина.
Так всё и началось. Уборщица, кассир, официантка, курьер, посудомойщица … она проработала на бесчисленном количестве должностей, получая при этом мизерное жалование. И вот – она модель. Хорошие условия работы, гибкий график, высокая оплата. Она долго шла к стабильности, но даже не думала, что станет позировать перед камерами для разных журналов. Ведь учится она, в конце-то концов, на юриста…
Вежливо поздоровавшись с охранником, Астрид медленно поднялась на нужный этаж, всё еще мысленно напевая приставшую мелодию.
На пороге она остановилась. Никто не удосужился открыть окно, вследствие чего дышать было буквально нечем. Затхлый жаркий воздух мгновенно одурманивал, а духота сразу заставляла потеть, чего Астрид допускать не должна. Открыв пошире окно, девушка решила остудиться на улице, где всё-таки было немного прохладнее, чем в помещении. Как взобраться наверх, Астрид знала и свято верила, что, по чистой случайности, кто-то не закрыл дверь на крышу. Положив шлем на подоконник, подальше от открытого окна, Кэйнер в темпе поднялась по лестнице на последний этаж, где стоял забытый всеми ржавый выход на волю.
К удивлению модели, дверь поддалась без каких-либо усилий, и Астрид оттолкнула её одной рукой. Крыша встретила её сильным потоком ветра, напоминая о будущей ночной вылазке.
«Просто зашибись», - подумала девушка, закрывая глаза и вдыхая столь желанный чистый воздух.
Зашедшую на крышу Астрид ждал еще один сюрприз: возле самого края сидела высокая блондинка с таким же высоким седым парнем. Оба были ей незнакомы, но ведь это для неё была отнюдь не проблема.
- Добрый день, - достаточно громко сказала модель, подходя к незнакомцам. – Можно присесть?

Отредактировано Астрид Кэйнер (2011-06-09 23:09:22)

Астрид присела к незнакомке на жаркий бетонный пол, где поставила рядом с собой свой небольшой рюкзак. При этом она мельком проводила взглядом курьера, насколько она уже успела понять из разговора. Облокотившись на руки, девушка снова почувствовала еле заметный порыв ветра, который понемногу начал будить спящего в ней «ястреба».
«Ловкий и быстрый прыжок на соседнее здание, кувырок - и на следующее, заднее сальто  с приземлением на ступеньку и…»
Астрид еле заметно мотнула головой, развеивая непредсказуемое воображение и резко возникшую жажду риска, обратив внимание на неизвестную блондинку, которая уже перестала провожать взглядом парня и теперь с улыбкой смотрела на неё, предлагая разделить с ней трапезу.
Сказать по правде, вино с суши было просто замечательной идеей. Мало того, Астрид забыла утром позавтракать, так что это предложение было даром с небес. Единственной задачей было не переесть перед работой и не опьянеть. Первый пункт был легко выполним, а второй не требовал больших усилий. Девушка умела пить и спокойно могла выпить бокал вина, ни капли не опьянев.
« Главное – не переусердствовать, ведь мне еще на камеру позировать, да и домой ехать», - заключила мысленно Астрид.
- С удовольствием, - ответила девушка на просьбу и заметила на себе пристальный взгляд блондинки. Казалось, незнакомка знает Кэйнер и сейчас пытается вспомнить, где же она раньше видела это личико, кроме как на обложках журналов. А их было достаточно, уж поверьте.
- Меня зовут Эмили, - неожиданно начала разговор блондинка, открывая пакет с едой.
«Я-то точно помню, что раньше её нигде не видела, хотя имя немного знакомое…» - раздумывала Астрид, откупоривая бутылку с вином. Изучающие взгляды были для неё не в новинку, но эта девушка вызывала у Кэйнер некий интерес. Было ли это интуицией или солнечным ударом – неизвестно. Но Эмили даже с виду не казалась простым человеком.
- Я Астрид. – немного безразлично представилась индиго, отпила вина из бутылки и добавила. - Хорошо тут, на крыше. Надо бы почаще сюда заглядывать.
Знакомство, небольшая беседа – и вуаля – у тебя уже новый друг, знакомый или враг. Астрид всегда придерживалась этой точки зрения, так как первое впечатление зачастую именно верное, а она уж точно успела в этом не раз убедиться. Кэйнер разломала палочки и отправила один рол с лососем в рот, внимательно слушая собеседницу, пока не прозвучал довольно-таки странный вопрос, который развеял все предыдущие суждения индиго:
– Кстати, а как тебя пропустили в здание?
«Значит, она меня точно нигде не видела», - разочаровалась Кэйнер. Перебирая в памяти воспоминания о былых встречах, Астрид так и не нашла ни одного столкновения с блондинкой.
«Может, она знакома с кем-то из моих родственников? Хотя нет, я в основном похожа только на отца и мать, а она мертва. Значит ли это, что… она знает моего отца?!»
Легкая паника охватила девушку. Если Эмили знакома с Габриэлем, то, рано или поздно, он придет сюда и встретит дочку. И тогда плакали её тайная жизнь и стремление сделать папе сюрприз в виде её звания охотника и «адвоката года». Девушка незаметно сглотнула и, как ни в чем не бывало, с былой гордостью ответила:
- Я здесь работаю.
Короткий и лаконичный ответ. Астрид еще раз осмотрела худощавую блондинку. И с хитрой улыбкой добавила:
- И ты, как я предполагаю, тоже.

Отредактировано Астрид Кэйнер (2011-06-10 22:41:21)

---------------------> Вход/Выход и Вестибюль
Июнь 2011 год.
• вечер: ближе к вечеру появился теплый ветер, каждого дуновения которого жители города ждут с огромным нетерпением.
Температура воздуха: + 25

- Считай, уже и в городе устроилась. Ты говорила, что ищешь брата, ведь так? Давно уже?
Этот вопрос заставил девушку незаметно вздрогнуть. Ей было за триста лет, а брата она искала около двууста. Но оповещать об этом окружающих Ехидна не стремилась. Попасть в психиатрическую клинику или на лабораторный стол ей не хотелось. Однажды кицунэ уже попортили шкурку из-за правды. Хида на автомате дотронулась кончиками пальцев до шрама на лопатке. Тогда это кажется, был серебряный меч. А у человека, нанёсшего удар, были злые, страшные, серые глаза. Он напоминал ей мертвеца. Бледный, худой, с отрешённым выражением лица-маски. Росс передёрнуло. Это было одно из тех воспоминаний, которые приходят кошмарами, и после которых наступает бессонница. Пауза затянулась.
-Да, ищу. Несколько лет. - нейтральный ответ. Он был бы приемлем, если бы не слишком долгая пауза. Лиса не стала объяснять, оставляя Кери простор для фантазии. Пускай думает, что хочет. - она делала так всегда. Просто оставляла людям гадать, кто же она, откуда пришла и куда уйдёт. Простым смертным не понять, как тяжела ноша бессмертного, оставленного в одиночестве.
Остановившись перед агентством, Хида подняла голову, разглядывая здание. Слишком яркое и броское, слишком лживое. Но делать нечего, вольные фотографы мало востребованы.
- Будем надеяться, что тебя примут. А то я и вовсе не знаю, куда в этом городе фотографам ещё податься.
-Да, надеюсь, им нужны фотографы. - Ехидна махнула мужчине рукой и направилась к стеклянным дверям. Те разъехались в стороны, пропуская девушку в мир вспышек, взлётов и падений, кратковременной славы.
Девушка на ресепшене с удивлением взглянула на вошедшую незнакомку.
-Скажите ваше имя и предъявите пропуск. - поправив очки в модной оправе строго произнесла дама.
-Я пришла устраиваться на работу. - Росс не чувствовала себя неудобно или зажато. Она привыкла не придавать подобным разговорам особого значения.
-Кем же? - девушка позволила себе завуалированную насмешку.
-Фотографом. - лиса смотрела в глаза сотруднице с холодной отстранённостью. Ту видимо это напрягало, потому как она очень скоро отвела взгляд.
-Сейчас я поговорю с директором. - девушка подняла трубку телефона и набрала номер. Затем тихим шёпотом с кем-то поговорила. Ехидна вполне могла услышать каждое слово, но она предпочла не вслушиваться.
-Какой у вас опыт работы и есть ли рабочий аппарат? - стандартные вопросы, которые Хида слышала каждый раз, как приходила устраиваться на работу в этом веке. Вместо слов лисица просто вытащила из сумки документы с предыдущих мест работы и свой драгоценный фотоаппарат. Сотрудница быстро проглядела листки, кинула оценивающий взгляд на прибор и что-то опять быстро затараторила в телефон. Через несколько секунд она положила трубку и уже уважительно взглянула на Росс.
-Вы приняты. Заполните, пожалуйста, анкету. - девушка протянула Хиде лист и ручку.
-Сейчас. - Ехидна написала все, что нужно буквально за пару минут, даже не отходя от ресепшена. Все пункты она знала наизусть и давно придумала правдоподобную ложь на каждый. Возраст, место проживания, имя. Всё это менялось в каждом городе, в котором она была дольше, чем неделю. Отдав лист Джессике (так было написано на бейджике, который девушка заметила только сейчас) кицунэ развернулась и пошла в сторону выхода.
-Вам позвонят и оповестят, когда придти. - раздалось ей вслед. Просто кивнув, Росс вышла. Оказавшись на улице, девушка направилась к скамейке, на которой сидел Кери.
-Я всё. - лисица не стала просить парня прогуляться с ней, хотя и хотела. Он и так потратил на меня достаточно много времени. Скорее всего, у него есть свои дела, а я его отвлекаю.

Отредактировано Ехидна Росс (2011-06-13 01:58:04)

- Прости.
Удивлению девушки не было границ, когда вроде бы спокойный Кери рванулся со скамейки. Перед глазами мазнуло разноцветными полосами, взметнулась стая испуганных голубей, земля вдруг ушла из под ног, благо лисе удалось удержать равновесие и не свалиться. Что за? - единственная мысль. В голове что-то щелкнуло, и чей-то тихий знакомый голос шепнул - Иди за ним.
-Брат? - Ехидна оглянулась, но не увидела никого похожего на Сета. Лишь остановившиеся в недоумении прохожие и удаляющаяся фигура Кери. Девушка сама не поняла что делает. Просто тело само рвануло за мужчиной, повинуясь тихому голосу в голове, который и её-то не был. Сильные ноги уносили Хиду всё дальше от модельного агентства. Шлёп. Брызги из лужи, в которую опустился кроссовок, разлетелись в стороны, попадая на окружающих. Но кицунэ уже заворачивала за поворот, и не слышала возмущённых криков. Тёплый воздух бил по лицу пылью и мелким сором. В горло будто затолкали вату. Хоть Кери уже скрылся из виду, лиса явственно ощущала его запах. И шла по этому запаху словно гончая. Длинные волосы цеплялись за ветки попадавшихся на пути деревьев, но Росс не обращала на это никакого внимания. Почему? Что случилось? И что он будет делать? - вопросы, вопросы. А ответ там, в конце пути. На финише этой гонки. Однако порой ответов лучше не знать. Но кому есть до этого дело, когда в ушах свистит ветер, в лицо бьёт раскалённый воздух, а сердце колотиться так бешено, будто тоже хочет поучаствовать в гонке. И опять появляется это чувство. Чувство упоения охотой. Ехидне вспомнилось, как в детстве родители водили её охотиться на оленей. Тогда было так же. Удовлетворение от преследования и желание как можно изящнее и красивее настигнуть добычу. Она была оборотнем. Пусть не обычным, но оборотнем. И лиса внутри решила ей об этом напомнить.
Добравшись до поворота в какую-то подворотню Хида остановилась как вкопанная. Только теперь она поняла, что гнало её вперёд так отчаянно. Из неприметного дворика явственно доносился запах крови. Свежей, человеческой крови. Её аромат разительно отличался от запаха крови животных. И к этому металлическому запаху примешивался запах безумия и страха. И теперь кицунэ поняла, что её новый знакомый не был человеком. От него пахло по-другому. До этого этот запах был так тонок, что даже чувствительный нос зверя его не распознал, теперь же он прямо забивал нос. Запах бессмертного.
Ехидна стояла и не могла решить, что же ей делать. В конце концов, какая мне разница? Он помог мне - это единственное что я знаю. Ну а какие у него были счёты с этим человеком, не моё дело. Я обещала себе не вмешиваться. Лисица решилась всё-таки завернуть. До неё донеслись звуки плача. Пройдя пару шагов, Росс увидела Кери. Он сжался у стены.
-Кери. - тихо позвала Ехидна, подойдя к мужчине вплотную. Присела на корточки и всё так же тихо продолжила:
-Я не знаю кто был этот человек и почему ты его убил. Но мне ты помог, а я такое не забываю. - Хида нерешительно протянула руку и коснулась плеча Кери.
-Пойдём. Будет нехорошо, если тебя увидят.
------------------->Сеть улиц.

Тень. День, май, 2011 год. Солнечно, жарко, очень душно.
Декорации сменились резко, как занавес задернули, мокрые тяжелые снежные хлопья ударили в лицо - взглянуть на мир чужими глазами было столь же болезненно, как и прежде. Белая болтанка. Голубоватый глубоководный воздух. Почти звенящий. Стены напичканы хитрой надзирательской электроникой, датчики, камерки, жучки-паучки с внутренностями из микросхем, фасеточными гляделками, тонкими щупиками; интересно в современных домах, залах международных аэропортов, гостиницах, подпольных борделях, супермаркетах и на бензоколонках мы когда-нибудь бываем предоставлены сами себе? Наедине, без вездесущих глазков и любопытных рылец, остановись на перекрестке и тут же кто нибудь подвалит с камерой: улыбайтесь, вы в прямом эфире! Опрос потребителей, рекламная акция, предвыборная агитация. Вы миллионный покупатель. А так хотелось чтобы вдвоем. Какое тонкое издевательство природы, создать такие разные тела, сотни поз, соков любовных, пресловутых феромонов, гормонов, жидкостей и полей притяжения - ради секундного столкновения - и снова врозь, и шансов встретиться у людей не больше чем у двух пылинок в чаше олимпийского стадиона. Так просто на чужой кухне, чужие руки. Бытовая магия, гребешок, влажные пряди, красные цифры кухонного таймера. Тик-так, не тот и не так. Кто там? Время. Будь оно проклято.
Вдоль стен темного проулка, мягко ступая тяжелыми лапами в сбившуюся к домам пыль, скользила выходцем из ночного кошмара Тень - острые уши ее были в постоянном движении, то припадая к голове, то поднимаясь над ней настороженно, внимательно прислушиваясь к творящемуся вокруг; сухой нос на вытянутой морде напряженно ловил цветные ленты запахов серого, монохромного и до остервенелости безвкусного мира. Ей никогда не нравилось оставлять своего человека без присмотра и, пусть даже ненадолго, она отделялась словно бы с неохотой и привыкала к разделенности долго и мучительно. Хотя бы на несколько минут. В этом ничего. Мир устоял на месте. Не сошли с рельс экспрессы, не упали самолеты в море, не сменились полюса, устояли небоскребы и не растаяли айсберги. Череп к черепу, хребет к хребту, фаланги с фалангами в археологическом раскопе. Только голод и холод, от ног до лба. Ровные и ненормальные чувства, от которых она мучалась, как бык, которого гонит ядовитый овод, как ни реви, как ни кидай рогами, как ни роняй пену - маленькая дрянь настигнет и ужалит в выпученный налитый кровью глаз. И дальше только солончак и солнце и кости под выдубленной засухой шкурой. Замирая около хорошо знакомого здания, существо, старающееся держаться в отбрасываемой строением тени, сглотнуло ледяную слюну - могильная алчность, которая жгла изнутри, как карбид или сухой спирт, - старушонка у входа по-крысиному поджала сухие ручонки к впалой груди. В больной голове Габриэля торжествующей сиреной взвыл незнакомый голос: контральто молодой и сильной, как рептилия, холеной успешной женщины. Вроде гладконогих зафотошопленных фитнес-девок из глянцевых журналов, похожих на механических самок богомола. Выражение лица перед фотокамерой всегда такое, как будто хочет укусить или плюнуть. Мисс Адская Сука 2009. Как щелчок бича крест накрест со всех сторон. Динамики и рупора на полную мощность.
Убей ее. Убей и выпей ее глаза, как устриц, убей, потому что ты силен, потому что тебе хочется жрать, вечно хочется жрать, потому что она слаба, потому что внутри у нее дешевый каркас птичьего чучела, вырви ей горло. Я говорю тебе - можно. Она предала тебя и обманула. Ты назвал ей свое имя и возраст, ты стоишь перед ней нагишом. Она манипулирует тобой. Она смеется над тобой исподтишка. Видишь, какие мелкие колкие зубы. Вынь их по одному из десен, ты красивый и сильный ловец жемчуга. Вечный жемчуг - вырванные из человеческой челюсти мокрые зубы.
Тварь мотнула чудовищной головой, ощерила крупные белые зубы, ударяя костяными наростами в стену. Выбивая бетонную крошку, осевшую на жесткую шерсть загривка.
Убей ее, расчлени ее и засыпь куски тела крупными купюрами. Тебя простят. Тебя хлопнут по плечу. Зааплодируют. Убей ее - и она будет твоей навсегда,  я обещаю тебе. Я дам тебе все, что ты хочешь.
Подняться на крышу для Тени не составило большого труда - напрягая мышцы, цепляясь загнутыми когтями и пригибаясь на согнутых лапах, она быстро и ловко забиралась по пожарной лестнице и спустя минуту замерла около невысокого железного ограждения. Только убедившись в том, что рядом никого нет, поспешила дальше. Преодолевать открытые пространства ей было неуютно и тяжело: лишенная скорости, которую имела вместе с телом, Тень казалась слегка неуклюжей, поэтому, тихо перебравшись от края крыши к технической лифтовой надстройке, она легла рядом с ней, умостив голову на вытянутых передних лапах. С этого места было прекрасно слышно, о чем разговаривала Эмили со своей собеседницей, однако, проявив своеволие, тварь решила не возвращаться к хозяину только убедившись, что с его возлюбленной все хорошо - ей было интересно послушать еще.
- Ведь мир моды – это лишь начало твоего пути.
Длинный лысый хвост обвился вокруг задней лапы; существо принюхивалось, уловив вдруг более, чем просто знакомый запах.

В общем-то – это было весьма приемлемо. Никто никого не знает, не встречал раньше и не имеет никаких точек соприкосновений. Ведь можно даже поверить во все сказанное, хотя бы потому, что нет причин не доверять словам Астирд. Но эти глаза… да какие, к черту, глаза? Разве не может быть такого совпадения?
Доходит до мании преследования мысли о недавнем разговоре. Ну и пусть – прошел месяц. Это время просто выпало из жизни, как выпадает многое другое. И здесь даже не стоит особо волноваться, ведь впереди еще целая вечность.
Это было так внезапно – адвокатура. Что в ней может быть интересного для молодой девушки? Что вообще может быть интересного в этих сонмах различных статей и законов? Эмили не понимала, потому лишь пожала плечами. Она старалась выглядеть самой настоящей пустоголовой блондинкой-моделью, которой не интересно ничего, кроме шмоток, тусовок и богатых кавалеров. Это же было бы так правильно, если бы не было до тошноты скучно.
- Зачем тебе тогда это? Думаешь, после работы фотомоделью кто-то сможет воспринимать тебя серьезно в юриспруденции? Эмми вздохнула. – Но, может, я и ошибаюсь. Мне-то явно ничего большего не светит. Возможно, Эмили смогла бы достичь чего-то большего, чем у нее было сейчас, но ей не хотелось. Вначале жизни мы не можем определиться в наших желаниях, потому что еще не понимаем их, а после – просто исчезают всякие желания. "Нет, все же мы молодые старики… как бы ты не отрицал это тогда." Обращаясь к кому-то забытому, но дорогому ее сердцу. Эмили уже успела и позабыть о Дюмах, будто и не было того старого искалеченного ребенка. "Интересно, ты заметил, что я исчезла?.. кажется, стоит зайти к тебе. С кофе." Девушка отвлеклась, явно пропустив что-то…
Темы о любви были более занятны. Из положения "сидя на краю", Эмми переместилась в положение "лежа на спине". Девушка видела небо, белые пушистые облака, пролетающих совсем рядом, птиц. Она улыбалась, вспоминая о том, с кем живет, но распространяться о нем, конечно же, не хотела. Эмили до сих пор считала, что им не стоило жить вместе. Ведь пресса в первую очередь накинется на него. Хотя, Кукла знала, что Габриэль со всем справится. Если уж он смог вытащить ее из того жуткого мира несбыточных грез.
- Почему ты не знаешь что это такое? Не веришь, что люди бывают искренни друг с другом? Повернув лицо к собеседнице, поинтересовалась. Это было рискованно, ведь изумруды глаз никуда не исчезли. Вспомнился случай на пирсе, когда Эмили шутя флиртовала с девушкой, а потом еще долго думала о той прелестнице, понимая, что девушки также, как и парни, способны рождать в ней интерес.
- Мне нравятся твои глаза. Как факт, а не комплимент произнесла, поворачивая голову вновь к небу. – Да… наверное, я принадлежу кому-то. И рассмеялась. Ведь на самом-то деле – никто никому никогда. Но раз уж нет иного выбора, приходится признавать за истину – ложь. – Но все мы зависимы в большей или меньшей степени.
Кукла почувствовала, что он рядом. Внутренне как-то сжалась, будто испугавшись, что он пришел потому, что она поехала прогуляться. Ведь Кукла должна быть дома, а если и не дома, то, по крайней мере, ходить с "нянькой-Ноэлем". Но эти чувства были не ее, скорее - навеянные одним из прошлых снов. Потому как на смену страху пришла радость. Эмили повернула голову так, чтобы осмотреть крышу, но та была пуста. "Я же чувствую тебя. Не играй со мной, Габриэль."
Возможно, она ошибалась. Возможно, Габриэль даже не думал о ней, а это ощущение его в нескольких метрах от себя – лишь самообман, навеянный чужими глазами.

Я не хочу больше тут находиться. Эти допросы сводят меня с ума. Противно. Почему я все еще здесь? Что я тут вообще делаю? Ведь я не обязана ее слушать и отвечать на эти личные и странные вопросы. Она же сможет привести ко мне отца. И что мне тогда делать? Странно, об этом я раньше никогда особо не задумывалась. Ведь всегда я надеялась только на удачу, скорость, умение прятаться. Хотя, я почти уверенна, что он уже давно меня нашел. Габриэль, почему ты не пришел за мной? Неужели тебе было безразлично, где я, как живу, в каком гараже сплю? Или ты смиренно ждал, пока я сломаюсь и прибегу к тебе за прощением? Нет, папа бы так не сделал. Он же знает, что я слишком горда для этого. Интересно, он сейчас за мной наблюдает? Стоп, это не важно, не сейчас. Перестань думать о чем попало и сосредоточься на собеседнице. Что она спрашивает? Бесит. Она считает, что юриспруденции не понравиться моя трудовая книжка. В таком случае, лучше ей не знать, где я работала до модельного агентства. У меня есть диплом с отличием о завершении среднего образования и рекомендации от декана универа. Он-то точно знает о моих умственных способностях. И чего мне бояться? Что меня не возьмут стажером на полставки в элитную адвокатскую фирму? Ха! Да пошли они все! Есть еще много таких фирм, где мне будут рады. Хм... Так что же ей ответить?
- У меня хорошие рекомендации и отличные оценки. Сомневаюсь, что подработка моделью испортит мнение обо мне. Хотя, все может быть, так что я надеюсь на благоразумие директоров.
Она поняла... как хорошо, что Эмили не конфликтный человек. У меня нету настроения для внеурочных лекций. А что за печальный вздох такой? Я что-то сказала не то? Сомневаюсь... Какой-то все-таки грустный вздох получился. Но, не все так печально, ей понятна моя позиция и... почему она думает, что модельный бизнес для нее - потолок?
Странно все это. По виду не скажешь, что передо мною сидит тупая блонда. Да и я все время думала, что модели - самоуверенные стервы, а тут такая невиданная искренность. Может, стоит ее поддержать? Все-таки, глупой я ее не считаю.
- Эмили, не говори так. Я не верю, что ты ни на что не способна, кроме как перед камерами позировать.
Коротко, ясно, честно. Идеально...
Люблю ли я кого-то?! Ну и вопросик. Сначала разглядывает меня, потом расспрашивает, чтобы удостовериться в правильности своей теории. Нет, тут понятно, что она хочет меня связать с Габриэлем, но "ты влюблена?"? Сомневаюсь, что Эмили решила сменить тему. Человек обычно просто так, посреди допроса, не прерывается на погоду. Тогда, какое реальное содержание этого вопроса? Может, она не поверила моей шведской сказочке? При чем тут вопрос о влюбленности?! Думай, Кэйнер, думай! Неужели Эмили ищет оправдания?! Тогда, может ли такое быть, что она встречается с моим отцом?! Быть такого не может! Но, но... почему тогда она ни с того ни с сего спросила меня про эту гребанную любовь?! Потому... потому... она с самого начала знала, что я дочь Габриэля?!
И тогда, весь разговор ее мучила совесть? Нет, это все глупости, хотя... Нет. Это вполне реально. Теперь все сходится! И этот подозрительно повышенный интерес к моей персоне, и знакомство с моим отцом! Плевать, что это просто теория! Она подходит под историю! Так, стоп кран... она мне в сестры годится! Какой еще тут роман с моим стариком?! Это получается, что они... Нет, я не маленькая девочка, ну тогда почему мне противно становиться от этих мыслей? Так, Астрид, милая, это не твое дело. Отца ты сама бросила, так что менять что-то уже поздно. Смирись... нет, лучше забей на эту всю санту- барбару и ответь наконец-то этой блондинке. А что ответить? Что такое влюбленность? Я не знаю... Странно, ведь я, кажется, любила... стоп, а кого я в этой жизни любила и как это? Блин, да я бесчувственная кукла какая-то!
Она спрашивает "почему"... А я откуда знаю? Мне постоянно рассказывают, что это такое, но самой почувствовать это тепло, привязанность, полное доверие... как хоть кому-то можно доверять в этой жизни?!
- Мне много раз рассказывали про любовь, но ничего похожего я ни к кому не могу почувствовать... Доверять? Я сомневаюсь, что могу кому-то доверять, кроме себя. Извини, но теперь ты, наверное, думаешь, что я бесчувственная эгоистка?
Слово за слово... А диалог интересный все же получился... мне начинает нравиться эта белобрысая дамочка.
- Да... Наверное, я принадлежу кому-то.
Так-с... моя теория набрала еще одно очко.
- Мне нравятся твои глаза.
А глаза у меня папины. Еще один балл. Неужели... Она меня разоблачила по глазам?! Эта девушка становится все интереснее...
- Но все мы зависимы в большей или меньшей степени.
Я?! Зависима? От людей никакого проку, хотя...
- Не хотелось бы этого признавать, но ты права.
Почему я сказала это так тихо?! Почему я вообще ответила? Странно, ибо я должна была бы сейчас злиться, а не наоборот. Ведь быть от чего-то зависимой... сама мысль об этом бесит! Рамки, рамки, везде сплошные ограничения! Но все же, стоит признать, что она права... почему эта фраза загнала меня в тупик? Может ли быть такое, что мне просто стыдно за то, что без некоторых вещей я не могу жить? А еще этот смех... красивый у нее смех. Возможно ли такое, что Габриэль выбрал ее частично именно из-за смеха?...
Странно, почему я постоянно осматриваюсь по сторонам и откуда это чувство, что за мной следят? Ведь вокруг никого. Только взволнованные и испуганные птицы кружат над крышей и не могут никак успокоиться. Может ли быть это вызвано скорой переменой погоды? Нет, дождь мне сегодня не нужен. Уж точно, пока я не дома...
Так-с, а поработать мне сегодня удастся, или я целый день тут буду трепаться?

Отредактировано Астрид Кэйнер (2011-06-26 22:52:52)

НПС - Тень.
Они плачут о стертой жизни. О засохших кофейных пятнах, о бесстрастном кафеле в ванной.
О том что их не сберегли и последняя пуля дала осечку.
Улица - такое прекрасное развлечение: вот внизу, в проулке, на который падает взгляд, идет неспешно серый человек с облаком горького дыма искрящейся отравы вместо лица; вот сумасшедшая старуха с гнилыми пеньками зубов размахивает сухими руками и кричит во весь дребезжащий голос немецкие ругательства, а подол ее платья полон гнили, стекающей в мазутные пятна по затянутым в шерстяные колготы ногам; вот бомж в затертом паленом плаще на голое тело теребит перевязанными руками сморщенные гениталии и предсказывает будущее за мелочь; молодая девушка со старым лицом в потекшей, размазанной косметике медленно спускается по стене прекрасного старинного дома и не может пошевелиться; самурай в безупречном европейском костюме, незаметно ослабив узел галстука, лобызает запыленный кейс, под завязку набитый ценными бумагами; около мусорного бака, полного до отвала помоями соседнего ресторана, звучно переговаривались две пергидролевые клуши. Над ними нависает громоздкое здание цвета красноватого горького пряника, белые рамы окон, фальшивая готика стрельчатых башенок, чердачных окон и балконов, роскошная проституточья пошлятина интерьера. Неумолчный, безостановочный калейдоскоп, звуки, запахи, движения. Единая масса, разноцветная, разноликая, но слившаяся воедино. Стальные когти растут прямо из фаланг, тревожа кости тупой болью, фантомным ощущением.
Они плачут о стертой жизни. Глаза слеплены сахаром проигранной партии.
Слушая разговор двух девушек, тварь зло щурит непроницаемо черные глаза и остервенело сжимает длинные когтистые пальцы, царапая мягкое от солнца, прогревшееся покрытие крыши, оставляя неглубокие неровные борозды; вся та ложь и притворство в юном голосе затягивается тугим узлом в сознании хищника, не давая ни расслабиться, ни успокоиться - лишенный шерсти хвост хлещет по поднимающимся и опадающим в тяжелом дыхании бокам. Под лапами твари недвижимо замерло растерзанное тело городского голубя, на узкую морду налипли мелкие перья; в одержимости голодного разума, она словно под водой слышит голос той, кого вынуждена была признать хозяйкой, она чувствует смутный и путанный запах той, что приходилась Голосу дочерью, единственной живой кровью, которой было дозволено жить после конца света - девочки, которую он обманывал столько лет. Несмышленого щенка, вздумавшего сыграть против отца, отслеживавшего всякий серьезный ее шаг, знающий о выслуге обучающих лет, но предпочитающий тихо усмехнуться за ее плечом, дозволяя вдоволь наиграться с отражением луны в полной бензина луже. Измазаться. Девочка, слезы в глазах которой тварь не забудет никогда: когда он достал обгоревший кусок зеленой материи, невнятную ветошь, тряпку, в которой она сразу узнала то самое малахитовое платье, которое молодая белокурая женщина из прошлого надевала только на ее дни рождения. Тогда она в порыве потянулась руками к его шее. Так бросаются на хирургов после слов: очень сожалею, мы сделали все, что было в наших силах. Они говорят, что жизнь только одна.
- Тень…
Остроконечные уши слегка дрогнули, тварь повернула голову в сторону голоса.
Лапы размазали тушку птицы с плавным хрустом тонких трубочек костей.
Если надышаться порошком, который нужно принимать внутривенно, то через несколько часов твои руки будут смердеть изнутри каталептическим снегом застывшим в псевдо-отвлекающем маневре и смешение этой мрази, этого белого мусора с запахом чистой и вольной крови создает впечатление белого шума и не выбивается из сознания. И, должно быть, это вовсе не сахар.
Тварь медленно выходит из-за лифтовой технической надстройки, оставляя на темном полимере черные следы крови, хвост собирает их вместе с мелким мусором и гнилыми прошлогодними листьями, безвольно волочась следом. Из открытой пасти вырываются с сипением неясные слова, далекие от человеческого произношения; словно не замечая, чудовище проходит мимо Астрид, замирает, вдруг оборачиваясь на нее через угловатое плечо. Черные глаза плавно меняют свой цвет на зеленый, словно копируя чужие, но стоит Тени моргнуть, как они тут же вновь становятся черными.
Существо разворачивается к Эмили. Смотрит. Скалится. Беззвучно.
Пригибается. Прыгает.
И проходит сквозь, на обрыве крыши рассеиваясь горьким серым дымом.

Люди состоят из дел. Они не могу остановиться, стремясь ежеминутно забивать свое время нужными и не очень делами. И не у кого нет даже пяти минут, чтобы остановиться и посмотреть вокруг. Ощутить, как время убегает, а мы стоим и даже не пытаемся его догнать. Раз в жизни не пытаемся его обогнать в этой заранее проигрышной гонке с вечностью.
Тень, конечно же, вышла после просьбы Эмили, но она демонстративно показала, что сама по себе и не принадлежит никому, а значит -  не задержится дольше требуемого. Наверное, Габриэль послал ее просто удостовериться, что с Куклой все в порядке, а тварюшке стало любопытно. Совсем чуть-чуть. Но почему? Эмми не понимала. А еще, Кукла и сама не знает почему, но опасалась этой части Габи, отдавая себе отчет в том, что Тень не обязана ее любить и даже больше – Эмили не удивится, если эта часть охотника недолюбливает ее.
Эмми так и не поняла – удивилась Астрид или нет, но восприняла это спокойно. Ведь впервые увидев Тень, Кукла даже не испугалась ее, хоть и было из-за чего. Впрочем, это поставило точку в их общении. Астрид, сославшись на дела, распрощалась, взяв попутно номер телефона Эмили.
В городе начиналось лето. В городе начиналась ночь. В городе начиналась жизнь.
В очередной раз, пробивая чувствами живущих насквозь. Заставляя их самих – чувствовать. Этой ночью Кукла не поедет к Габриэлю. Этой ночью Кукла будет вспоминать свою короткую Жизнь. В очередной раз пытаясь отделить реальность от вымысла. И, наверное, им иногда тоже стоит отдыхать друг от друга. Задыхаясь воздухом одиночества.

*Вечер. Июнь 2011 года
На улице льет ливень с громом и молниями.
набор слов №6

Очередной раскат грома разбил хрустальную тишину, застывшую в помещении. Молния осветила полумрак всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы суметь разглядеть обстановку. Тонкое обнаженное женское тело сидело напротив окна, за которым плакало небо. Разбросанные вещи, смятые белоснежные простыни. Между пальцами у девушки блестел огонек сигареты. Рядом на полу стояла наполовину заполненная пепельница, ополовиненная пачка сигарет и почти пустая кружка с кофе.
Сегодня Эмили было особенно плохо. Еще с утра, ощущая, что день не задался, поскорее уехала на работу. Там хоть были люди. А в доме она была совершенно одна, и ее, почему-то это порой пугало. И чем дальше – тем было хуже. Она сорвалась прямо на съемке. Запустила туфлями в фотографа, пообещала уволиться и сжечь к чертям собачьим эту конторку, в которой только и могут, что снимать обнаженку. Кричала, плакала, требовала, предлагала всем катиться куда подальше. А потом, вместо того, чтобы ехать домой или в салон, чтобы расслабиться – осталась здесь.
Она уже очень-очень давно не курила и не пила кофе. Она уже очень давно не плакала и не ощущала себя одиноко. Она чувствовала жизнь, Габриэля, себя. Но не сегодня. Ей постоянно приходилось вспоминать, кто она и что от нее хотят все эти люди. Чужие воспоминания вновь прорвались сквозь барьер, путая и пугая Эмми. Будто показывая ей, что ее нет, что она лишь воспоминания других людей. И даже Габриэль не мог помочь.
В трубке телефона в очередной раз слышалось "Абонент на данный момент занят, попробуйте позвонить позже". А она не могла – позже. Она боялась, что позже ее просто не будет.

- Закрой глаза. Шепчет ветер из темноты. Девушка покорно закрывает.
Где-то из глубины комнаты слышится чирканье спичек. Огонь рождается с определенным шипением, и замолкает, разгораясь.
- Уже можно? Спрашивает Эмми, совершенно не своим голосом. Детским, тоненьким. Не ее. – Потерпи. Сейчас. Отвечает вновь ветер. Девушка ждет. А в воздухе появляется запах апельсин и елки. А дождя будто и не было. Да и шума, с которым падают капли на землю не слышно. Может, дождь ей лишь приснился?
- С днем рождения! Сливаясь в хор, кричат дети и взрослые в один миг. Девушка не понимает, что происходит, да и вообще – как она очутилась на дне рождения. Люди, которых она пока не видит, хлопают, кричат поздравления, начинают петь. И голоса такие теплые – все улыбаются. Это чувствуется. Эмми тоже хочет петь и поздравлять, но она не знает у кого это самое – рождение. Да и без подарка она… а, может, дарят ее? Она же – кукла. Вдруг, кто-то узнал об этом?!
Она открывает глаза.
Но все смотрят на нее. Все поздравления адресованы ей и только ей. Девушка… хотя нет – девочка, лет семи, сидит во главе большого праздничного стола. Она, как маленькая куколка, одета нарядно – в белом платье, с распущенными золотыми локонами, миловидным личиком и длинными-длинными черными ресничками. Эту девочку все любят. Этой девочке все желают счастья. Все ей улыбаются  и дарят подарки. И все просят загадать желание и задуть свечи. Только загадать так, чтобы никто не услышал. Ведь желания сбываются, только если о них никто-никто не знает, верно?
"Я хочу, чтобы всегда было так. Чтобы всегда меня любили." Думает малышка и задувает свечки на огромном торте.
Свечи гаснут, и наступает темнота. Все молчат. Ждут.
- Что ты загадала? Шепчет все тот же ветер. Малышка молчит, лишь отрицательно качает головой. Нельзя ведь рассказывать. Нельзя. Но ветер спрашивает опять. И опять. И опять… и так пока кто-то из гостей не выдерживает и кричит. Очень громко, чтобы все слышали. – Она хочет, чтобы ее всегда все любили.
Зал наполняется гоготом. Загорается свет и вокруг уже не милые детские личики, а хмельные пошлые сцены. В которых все друг друга и, правда, "любят". А она, бывшая золотоволосая девочка, уже совсем взрослая. Такая же красивая, с такими же волосами и ресничками. Только она больше не верит в то, что ее действительно в этом мире все любят.
- Так чего же ты хочешь, а малышка-Эмми? Загадывай, ведь это твой день рождения и все мечты исполняться, если только никто не услышит, что ты загадала. Ветер вновь издевается, шепчет на ухо, чуть касаясь прохладным дыханием кожи. – Может, ты хочешь быть счастливой? Смеется, издевается.
Эмми отрицательно качает головой и тихо шепчет: - Я просто хочу, чтобы он взял трубку…

Очередной гром разбивает мерный клекот падающих капель. В комнате звенит телефон. Долго. Настойчиво. Но никто не возьмет трубку, никто не скажет тихим голосом "я так рада, что ты перезвонил". Ведь та единственная, которая сейчас находиться в комнате, уже давно крепко спит, потерявшись в белых простынях. Ведь та, которая так хотела дозвониться, уже давно разговаривает с этим "абонентом" во сне, где она видит тот день рождения, которого у нее никогда не было. Но, наверное, она просто вновь забыла, что никогда не была ребенком, а потому не должна верить в глупые детские суеверия…
тссс… только никому не говори, что загадал – не сбудется.

* Die Schatten

Отредактировано Emily (2011-07-10 18:16:36)

Июль 2011.
Теплое утро было разбавлено сыростью и духотой после небольшого ливня.
Температура: + 18
Токийский университет Тодай >>>

Дождь появился для Астрид совершенно некстати. Девушка и так опаздывала на работу из-за экзаменов, что уж говорить о незапланированном грибном дожде. Но что ж поделать: лучше переждать ливень, нежели потом сушиться и пытаться уложить спутанные мокрые волосы. Спрятавшись в ближайшей кофейне, Кэйнер заказала экспрессо и небольшой перекус в виде аппетитного рогалика. Сев возле окна, индиго открыла небольшую папку с заданием, которую прислал ей менеджер. Сделав глоток хорошего горячего напитка, девушка приступила к чтению того, с чем должна была ознакомиться еще пару дней назад, но никак не доходили руки.
Сегодня, как оказалось, должна была быть съемка для психологического журнала. К большой содержательной статье «Упоительные мелодии» требовались фотографии девушки в наушниках с разными эмоциями и действиями. Скептически ознакомившись с материалом, девушка невольно подняла бровь: музыку сравнивали не только с наркотиками, но и со стабилизаторами и лекарством от всех болезней. Внизу была напечатана фамилия и имя фотографа, количество реквизита и костюмов.
«Морриган Т’а Вермин… впервые слышу про такую. Неужели новый фотограф в агентстве? Должно быть интересно»
Просканировав еще раз взглядом факс, девушка обратила внимание на улицу: от ливня остались редкие капли, падающие с безоблачного неба. Украдкой взглянув на часы, Кэйнер заплатила и быстрым темпом пошла в сторону «Подиума».
Открыв дверь в студию, Астрид поняла, что ее уже поджидала фотограф. Девушка с длинными белыми волосами и ярко-алыми глазами спокойно могла претендовать на роль вампира, но сейчас она была напарником, а не объектом исследования для индиго.
- Вы Морриган? Простите за опоздание. Меня зовут Астрид, сегодня я ваша модель.
С этими словами Кэйнер кинула сумку в сторону и пошла одеваться. Первыми на очереди оказались короткие шорты и длинная футболка с веселой надписью. Взглянув на себя в зеркало, девушка пулей побежала к столику укладывать волосы и накладывать легкий макияж. Через десять минут перед фотографом уже стояла готовая модель для работы.
Астрид, поступив на работу, сразу дала понять, что на легких делах ничьи услуги, кроме фотографа ей не требуются. Так и сейчас она спокойно сама приготовилась к съемке.
«Посмотрим, что за фотограф мне попался…»