Кровь.
Если вы хотите узнать что это такое, не стоит ограничиваться словами медиков о жидкой соединительной ткани, наполняющей сердечнососудистую систему всех позвоночных животных. Капните глубже. Попробуйте её. Ощутите сладковатый металлический вкус на своем языке. Глотните, смешивая её со своим организмом. Позвольте раствориться ей в вашем теле. Дайте ей опьянить ваш рассудок. Позвольте раскрыть ваши глаза на истинную суть вещей. Тогда вы не увидите в кровожадной резне жестокости, будет только веселье. На смену страху придет игривый азарт. Вы перестанете чувствовать боль окружающих. Вы захотите смеяться, веселиться, танцевать в море крови, обливая себя густой багровой жидкостью и увлекая к себе других участников кровожадного спектакля. Вы будете искушать их, соблазняя и томно вздыхая. В ваших руках окажется нож и тогда вы прольете чужую кровь. Просто так. Ради продолжения веселья. Разве это плохой повод?
Люди всегда были полны предрассудков, но это не мешало им в пылу гнева убивать себе подобных. Чего только стоит история про домохозяйку, которая вылила на голову мужа кастрюлю кипятка. И все из-за того, что она хотела посмотреть свой любимый сериал, а супруг так некстати переключил канал на футбол. Стоит ли рассказывать про бабку, на ужин съевшую свою новорожденную внучку по той простой причине, что весь вечер малышка не давала ей спокойно связать шарф? Не забудем историю про священника, уделявшего немало внимания мальчикам возрастом от 6 до 9 лет. А как на счет невесты, которая в день свадьбы подарила супругу свою младшую сестру и сняла его извращенные игры на видео? Вы делаете из меня чудовище, это верное решение. Питаете ко мне ненависть, отвращение и страх. Но как раз сейчас впору задуматься о том, кто большее зло: я или тихий праведный гражданин, под личиной которого скрывается насильник, маньяк и убийца. Он может прожить полноценную жизнь, скрывая от своей жены и детей правду о тех тёмных ночах, пропитанных страхом его малолетних жертв. Он может умереть собственной смертью, скончаться в палате клиники, где за ним будет заботливо присматривать молодая медсестра. Перед смертью он увидит маленькую внучку, которая будет держать его за руку, улыбаться и шептать «я люблю тебя, дедушка». Он что-то тяжело ответит ей, слабо погладив по голове, а в мыслях не будет переставать раздевать малышку, вгоняя засохший член в маленький ротик. Но все будут считать его праведным человеком, служителем Господа, еженедельно посещавшим церковь и дающим щедрые пожертвования. Никто никогда не узнает о его причастии к тем жертвам, которые он оставлял тухнуть в лесу. Я для вас все еще большее зло?
Иногда мне кажется, что я пытаюсь оправдать свое поведение. Но это не так. Джессика заставляет меня задумываться о таких гнусных вещах, как справедливость, свершение зла во имя добра. Она создает мотив, оправдывая меня. Словно являясь моим адвокатом. Моя маленькая совесть, моё милое альтер эго не перестает питать надежды на тот счет, что когда-нибудь я стану разделять её мысли. Она не прочь вести правосудие над убийцами, и зная о продажности полиции, руководствуется моими незатейливыми методами. Ее не устраивает обилие крови, но она хочет, чтобы убийца страдал так же, как и его жертвы. Я чувствую в ней конфликт интересов и, кажется, что еще немного, и я сумею сломить её дух. Тогда она уйдет навсегда, соединившись со мной в одно целое. И сейчас я ловлю себя на мысли, что мне будет скучно без этого светлого комочка невинности. Я так привыкла к тебе, малышка.
Прикасаясь губами к мягким губкам синеволосой официантки, я как будто бы прикасаюсь к тебе, Джеки. Это будоражит мой рассудок, я впадаю в плен этой чистой красоты. Чужая кровь кажется протухшей, но даже её приятно слизывать с этого невинного тела. Мне хочется попробовать его всего. Войти во внутренний мир девчонки, разрезать её плоть и напиться её крови. Кусая губы, я успеваю уловить этот металлический привкус, сводящий меня с ума. Наша кровь уже не так вкусна, Джеки. Почему? Почему чистота и невинность всегда настолько приятны? Сладкий терпкий вкус. Я пью её, словно вино. И мне хочется большего. Но…
Я не могу назвать это неожиданностью. Это скорее досада. Досада от того, что меня так некстати потревожили, схватив за волосы и отдёрнув голову назад. Как жаль, что меня вселили в женское тело! Уверенна, что будь я в теле мужчины, меня бы так бесцеремонно не отвлекали от трапезы. Напоследок я успела куснуть синеволосую малышку за губу, с силой потянув её на себя и разрывая. Схватив языком капельки крови, я облизнулась, размазывая их на верхней губе. Твой нектар особо прекрасен, крошка. К горлу приставили разбитое горлышко бутылки. Вот как? Это и есть та барменша. Я чувствую её запах и даже не сопротивляюсь хватке. Расслабляю тело, чуть ли не повиснув на её руке, что держит меня за горло и прижимает к себе. Я превращаюсь в неваляшку. Интересно, сколько минут она будет держать меня? Две, три? Пятьдесят два килограмма, я жалею, что ничего не ела этим вечером. Она шипит мне на ухо, чтобы я отпустила синеглазую крошку. Угрожает мне, надавливая розочкой на горло, защищенное кожаным ошейником, и не смотря на это, я чувствую, как острый край бутылки вгрызается в бархатистую кожу. Первой мою кровь пролила барменша. Она нервничает, злиться. Ей не терпится нажать на воображаемый курок. Убить злодея и стать героем. Чем не сладкая перспектива? Защитить место работы от психопатки, так еще и премию дадут, да? Быть может мэр города вручит медаль за отвагу. О тебе напишут в газетах, дети будут кричать твое имя, восславляя, как современного супергероя. Но тебе это не нужно, верно? Ты просто хочешь помочь совсем еще молодой девчонке, попавшей в смертельные объятия моего марионетки. Твои помыслы чисты, ты руководствуешься собственными познаниями справедливости, не собираясь отступать при первом виде опасности. Это достойно похвалы. Но гнев застилает твои глаза яркой пеленой. Я чувствую его. Ощущаю, как он смешивается с твоей кровью, заставляя её циркулировать быстрее, наполняет твое тело адреналином. Ты готова бороться до последнего. Готова противостоять мне и, в крайнем случае, пустить кровь. Вот! Вот в чем проблема. Ты не хладнокровная убийца, которая без сомнений сможет вогнать в плоть разбитое стекло. Беря меня в заложники, ты изначально блефовала. И я готова поспорить, поставив на кон свою жизнь, что хватая меня за волосы, ты знала, что я не пойду на поводу у твоих консервативных желаний. Мы из разных миров, детка. Там, где ты видишь опасность, я вижу веселье. Там, где ты видишь кровь, я вижу божественный нектар. Там, где ты видишь убийство, я вижу жизнь. И сейчас, прижимаясь к тебе, я откидываю голову назад, укромно укладывая её на твое заботливо подставленное плечо, и смеюсь. Тихо, с шипением, как мой творец. Это угрожающе, дико, неестественно и оттого прекрасно.
- Так чего же ты ждешь? – задорно задаю единственный интересующий меня вопрос. – Режь меня! Режь, режь!
Я смеюсь. Громко хохочу и вдруг падаю на пол, соскальзывая по твоему телу вниз. Розочка оставляет на моей шее неглубокий надрез. Я назову это твоим поцелуем, детка. Нежным и острым, как лезвие ножа. Мне нравится твой пыл, но похоже, у кого-то на меня есть другие планы.
Сидя на полу, я поднимаю взгляд вверх и вижу неожиданного спасителя. Улыбаюсь ему, склоняя голову на бок. Кукла. Бесчувственная кукла, пустая оболочка. Вот кто меня спас. Это похоже на каламбур и я с удовольствием наблюдаю за этим комедийным представлением. Здесь уже нет места законам логики. Жертва спасает убийцу от другой жертвы. Кажется, мир перевернулся. Овцы скинули шкуры и превратились в волков. Забавно. Вся эта ситуация казалась мне очень забавной. Прикусив губу, я заинтересованно наблюдала за аристократом, из плеча которого все еще лилась кровь. Казалось, он не таит на меня обиды за столь агрессивный поступок. Напротив, я его заинтересовала. Чем же, кукла? Ты знаешь меня всего пара минут. Ровно столько, сколько и барменша, но в отличие от нее, я вызываю у тебя… что? Восторжение? Притяжение? Влечение? Ты смотришь на меня, не упуская из своего виду. Даже затылком я чувствую твой взгляд. Что же это? Интерес. Запретный плод сладок. Ты хочешь вкусить его со мной?
- Расскажи мне про боль, покажи страх,
Я погружаю ладони в мягкую жидкость, которая обволакивает пальцы багровым цветом. Сколько литров крови пролилось сегодня? Мне плевать. У меня нет определенной цели, я не желала наполнять этот бар багровыми реками из плоти и крови. По крайней мере, это не было моей первоочередной задачей. Сейчас же хотелось, чтобы пол утопал в человеческой крови. Хотелось слышать крики о помощи, невнятные молитвы вперемешку с проклятиями, когда в живое тело вгрызаются острые зубы моих мертвецов. Я перестала воскрешать их, мои силы почти на исходе.
- Боль… - поднимаюсь с кровавого пола и подхожу к аристократу, делая шаг вперед. – что для тебя боль? Слабый отголосок физической оболочки? Ты не чувствуешь боли, когда в твое тело вонзается сталь. Ты не страдаешь от потери крови.
Я подношу ладонь к раненому плечу. Легонько провожу по нему тонкими окровавленными пальцами. Это интересно. Почему ты не чувствуешь боли, как остальные люди? Почему не кричишь? Не пытаешься убежать отсюда? В тебе не чувствуется страх и паника. В отличие от всех остальных, ты абсолютно безразличен ко всему, что происходит вокруг. Быть может, мне стоит раскрыть твои глаза?
Я проникаю пальцами в рану на плече. Медленно и постепенно. Я понимаю, что это должно причинять тебе боль, но ты не кричишь. Ни единого звука. Пустота.
- Боль приходит в сознание, как вспышка, прожигая тебя изнутри, парализуя тело и въедаясь в органы острой пастью.
Я не знаю, зачем рассказываю тебе все это. Но мне интересно, кто ты и почему не чувствуешь боли, когда мои пальцы продвигаются все глубже в рану, разрывая плоть и мышцы, добираясь до плечевой кости. Я смотрю тебе в глаза, пытаясь уловить искорки боли, которые ты скрываешь, но все тщетно. Лишь по той простой причине, что ты не чувствуешь её. Действительно, не чувствуешь.
- Ты уникальное существо, знаешь?
Я кладу левую ладонь тебе на щеку. Большим пальцем провожу по твоим губам, окрашивая их в багровый оттенок. И тихо произношу:
- Попробуй.
Для меня перестает существовать реальный мир. Я нашла свою игрушку. Весь фон, забитый страхом, отчаянием и болью, уходит на задний план. Я слышу приглушенные крики, еле слышное чавканье моих мёртвых марионеток, чьи-то проклятия, голоса и смех. Мне уже ничего не важно, когда я нашла тебя, моя кукла. Абсолютно бесчувственное, бесстрастное, атрофированное от чувств существо. Мне нужно узнать тебя лучше. Изучить механизм твоего организма, узнать есть ли у тебя душа.
- Кто ты?
Поверить не могу, что я произношу эти слова, связанные в банальный вопрос, но мне действительно интересно. Мои пальцы скользят вглубь раны, хватаются за кость и с силой тянут её на себя, смещая на пару сантиметров. Человек бы уже орал от диких мучений, но ты хранишь молчание. Человек ли ты? У меня больше не возникает сомнений. Нет, не человек. Я смотрю тебе в глаза, размазывая по твоему лицу кровь какой-нибудь танцовщицы. Большой палец скользит по лбу вниз, переходит на нос и углубляется в ямочку над губой, сползая на подбородок. Крещение кровью. Тебе нравится?
Я резко поворачиваюсь, уловив запах горелой плоти. Обвожу взглядом весь зал, залитый кровью. На моих глазах живые мертвецы содрогаются, покачиваются и падают. Нет! Что происходит?! Я отхожу от аристократа, руки безвольно опущены, глаза отказываются верить в то, что видят. Я чувствую здесь запах предательства. В то время, как мертвецы сгорают, дополняя воздух ароматом горелой плоти, я сталкиваюсь глазами с шинигами. Не верю. Не могу поверить, что он это сделал. Не мог! Только не он! Я оправдываю его. Пытаюсь придумать аргументы в его защиту. Ведь он мой учитель, тот, кто научил меня убивать. Как он мог поступить так со мной? Как?!
Я разочарована. Шинигами предал меня, ударил в спину в тот момент, где я ожидала от него помощи.
- А ведь все это было для тебя, учитель!!
Я злюсь, крича это на надрыве. Хватаю нож с пола и набрасываюсь на какого-то ублюдка, пытающего проскочить мимо меня. Идиот! Мразь! Тварь! Люди охвачены страхом. Я же охвачена яростью. Меня переполняет жажда крови, прожигает всю мою сущность, заставляя вонзать в его плоть кинжал по самую рукоять. Снова и снова. Глядя на угасающий взгляд, я улыбаюсь широкой улыбкой. Я словно в лихорадке продолжаю колоть его уже мертвое тело, отбрасываю кинжал и погружаюсь руками в его разодранную плоть. Выворачивая кишки наружу, я погружаюсь глубже, нахожу пальцами влажный орган и вырываю сердце из груди трупа. Из моих уст срывается дикий, неестественный, истерический громкий хохот. Я поднимаюсь с пола и поворачиваюсь к шинигами. Подношу орган к губам и кусаю его, жадно откусывая кусок сырой плоти. Мне нравится. Кусок за куском, я поедаю человеческое сердце. Теперь я чувствую, насколько это прекрасно, вкушать человеческую кровь и плоть. Волшебный коктейль и закуска. Питайте ко мне отвращение, божьи твари.
Внезапно я выплевываю кровь. Моё тело сопротивляется. Нет, не тело. Это Джессика. Она выходит наружу. Ей не по душе мои развлечения. Как всегда малышка пытается меня остановить. Не сейчас, Джеки! Я откусываю еще один кусок сырого органа и вижу, как руки начинают меняться. Они уменьшаются. Все мое тело начинает стремительно уменьшаться. Маленькие ножки утопают в огромных ботинках. Черные одежды повисли на девичьем тельце восьмилетнего ребенка. Черные волосы стали длиннее, чуть ли не до пояса малышки. Карие глазки широко распахнуты. В маленьких ладошках она держит человеческий орган. Джессика заняла мое тело, изменила его полностью под себя. Именно такой я помню её в 8 лет. Малышка испугана, она со страхом смотрит на сердце, которое держит в окровавленных ладошках. Из раскрытого ротика вырывается истошный детский визг. Сердце падает на пол. Девочка делает шаг назад и падает в лужу крови. Выползая из огромных ботинков, она отталкивается руками и ногами, скользя по полу назад и марая одежду, которая на несколько размеров больше её самой. Ей страшно, из глаз льются слёзы. Малютка выползает из сетчатых колгот, поднимается, ступая босыми ножками по окровавленному полу и оглядывается. Её пальчики на ладошках дрожат, глаза видят море крови и трупов. Все лица, которые мелькали перед ней казались демонами, вышедшими из глубин ада. Понимая, что это сотворила я – та, что сейчас наблюдает за ней со стороны, находясь в глубине сознания, Джессика пытается убежать отсюда. Она поднимается с пола, делает несколько быстрых шагов, спотыкается об чью-то конечность и падает лицом в кровь. Громко всхлипывает, стараясь подняться, но одежды мешаются под ногами. Кое-как она встает на ножки и, стараясь не смотреть на лица окружающих, расталкивает себе дорогу к черному выходу. Она пытается овладеть своими чувствами, не показывать страх, который тешит меня сладкой песней. На её пути оказалась девушка. Подняв голову вверх, она увидела лицо барменши, которая прикладывала розочку к нашему горлу. В глазах отразилось понимание, сожалении, злость и недоверие. Широкая палитра чувств смешивалась в малышке, заставляя её идти вперед, путаясь в черных одеждах. Прокрадываясь дальше, она оттолкнула от себя блондинку, в теле которой чувствовала что-то родное и давно утерянное. Призрак. Подняв глазки, она всхлипнула и посмотрела в лицо девушки.
- Берегись некромантов. – тихий девичий голосок пронзил тишину.
По лицу стекали слёзы, она не один раз спотыкалась и падала, но все же покинула этот ад, открыв дверь и добравшись до свежего воздуха. Она не знала, куда ей бежать и что делать. Вперед, только вперед.
---- переулок Киояма
