Ангел еще многое не понимал. В частности его всегда волновала разница между тем, что люди говорят, и тем, о чем думают. Разница была слишком большой, чтобы ее можно было списать на не способность правильно выразить свои эмоции. За разговором слово дурак по отношению к рыжему парню прозвучало несколько раз, и это заставляло задумать, а верит ли эта Нэйт тому, что говорит. И если вдруг верит, говорит ли это специально, по рассеянности или же это всего лишь ее способ говорить ты мне нравишься. Грустно было то, что чем бы это не было - рыжий не понял, хотя и не стал обижаться. Просто доел свой завтрак, встал из-за стола, пожелал хорошего времяпровождения и ушел... Вряд ли вернется. То ли это з-за намеков насчет официантки, то ли ему просто не понравилось, что в разговор вклинился Вильям. Но она же должна была его предупредить, да? Тряхнул головой, напоминая себе о том, что судя по всему девушка встретилась с этим человеком всего лишь недавно, а значит могла и не предупреждать. Все немного запуталось и распутать все было можно только одним, самым простым в мире, способом. Нарисовать.
- Думаю, я не позволю себе отнимать у вас время. Делайте, как вам будет удобно. Сейчас подходящий момент, да... - только этого и ждал. Рыжий мог обижаться, официантка могла забыть принести чай, или что они там заказывали, да и в принципе, все могло произойти, вот только одно произойдет точно: Ангел нарисует. Не стал утруждать себя ответом девушке, всего лишь улыбнувшись и поставив карандаш на пока еще девственную бумагу. Синеволосая ела мороженое. Может так и нарисовать? Задумался немного, внимательно рассматривая девушку своими светлыми глазами, отмечая детали, которые люди не склонны замечать, считая их не существенными и не важными. Как то, что даже улыбаясь, девушка держит губы чуть напряженными, ну или как то, что у нее слегка-слегка вздернутый нос, который придает ей бойкий вид. Девушка имела явную привычку хмуриться, когда задумывалась о чем-то... Вильям хотел бы нарисовать ее другой, такой, какой она может и, наверное, бывает. Мысли, кусочки мозаики, сложились в единую картину, с одной линией, необходимым штрихом и нажимом. Нэйт прекрасна, просто потому, что она - человек. Задача Ангела лишь показать ей это. Ненадолго, но научить тому, какой она бы могла быть.
Вильям начал рисовать. Отвлекался только на то, чтобы заправить прядь своих белых волос за ухо или посадить на место вечно сползающие очки. То, как Ангел рисовал, не было похоже на труд обычного уличного портретиста. У него не было задачи передать Нэйт статичной, искусственной, как можно более реалистичной, Вильям желал, пусть и в своем воображении, поймать этот единственный момент, когда каждый человек раскрывается, становится самим собой всего лишь в одном взгляде или улыбке. Он рисовал ее так, словно... Она могла бы идти впереди собеседника, не видеть, но слушать внимательно, но заслышав нечто забавное, она могла бы обернуться, смеясь совершенно искренне и не наигранно. С блеском в глазах, спутанными иссиня-черными волосами и тенью на щеках от длинных ресниц. Пока все эти веселые, хорошо прорисованные, но мягкие линии были серыми, как карандаш, но завтра он сможет перерисовать все осторожнее, иначе, сделав серо-белые глаза аквамариново-синими, а волосы оттенив той же краской, что и для глаз. Потому что так все и было на самом деле. Могло быть.
-Почему вы такой добрый?
Рука, до этого работавшая над линией подбородка девушки, прекратила свое движение; Вильям оторвался от работы, серьезно посмотрел на свою модель, явно не понимающую всю глубину заданного вопроса. Порой Ангела спрашивали, чаще случайно, чем специально, о тех вещах, которые казались ему чрезвычайно важными. проблема в том, что он сам не был уверен в ответе на такие вопросы. "Как ты думаешь, Бог милосерден?"; "Почему он позволяет нам страдать?"; "Почему я так част ходила в церковь, а мой муж..." Потому что так надо? Наверное люди бы разочаровались, если бы знали, что Ангел знает об этом даже меньше чем они. Хотя бы потому, что смотрит на все это лишь с одной точки зрения. Но ведь она и есть правильная, как же иначе.
- Может быть потому, что так проще жить. - пожал плечами, продолжая улыбаться, теперь, правда, извиняющейся улыбкой, - Разве же не проще и не приятнее делать что-то хорошее, чем плохое? Не замечали, неужели? - ждал ответа с большим интересом. Понятным только ему.
