» Общественные места » Вокзал
Декабрь, 2011.
Утро, около девяти. Холодно, на дорогах скользко, снега нет. Светлеет.
Кажется, что они сидят рядом. Под ногами не асфальт, а жухлые иглы.
Мужчина в кожаном нагруднике поверх темно-синего камзола, изрядно запятнанного засохшей кровью и еще больше - грязью, задумчиво почесал подбородок и обернулся к своей спутнице, сидевшей на земле и имевшей вид ничуть не более опрятный. Ее некогда светлые, почти белокурые локоны спутались в один сплошной колтун, щетинившийся во все стороны сухими сосновыми иголками, коих в волосах находилось больше, чем шпилек в прическе самой завзятой модницы.
Кажется, что они проходят мимо. В руках не бумага, а металл.
Молодой и смышленый брат Аден, заядлый картежник и меткий стрелок. Рослый, плечистый добряк брат Игни, прозванный Бомбардой за умение с поразительной точностью швырять в цель ручные бомбы. Раньше времени поседевший и страшный из-за бесчисленных шрамов Пес.
Закрывая глаза, можно было увидеть многое.
Согретые теплом железного века, и по сей день доступного каждому из обладающих чистой душой, их нервы никогда не смогут быть в излишнем напряжении, их мысли не разобьются о черные скалы потерянного смысла и каждый год им не приходиться начинать все с самого начала. Вперемешку с невообразимо душным человеческим сором, вовлеченные в мощную круговерть стального времени, в нем оседали остатки таверн и водяных мельниц, пышущие жаром кузницы и лазареты, злачные места и священные круги друидов; отрепья бесконечно одиноких женщин и мужчин, что наматывали когда-то уздечку мула на коновязь постоя, привозя с собой из поклажи один только деревянный сундук или узелок с бельем, а через месяц они уже имели собственный дом, трех наложниц и воинское звание, которое им задолжали, поскольку они поздно вступили в войну. Всякий раз Янош заглядывал им в глаза, как делал это и теперь - ему не помехой были линзы или стекла очков, чтобы заглянуть в напряженно замирающую чужую душу, чувствующую присутствие чего-то неподвластного. Даже отребье унылой любви улиц больших городов оседало в его проклятье прошлого, строило деревянные лачуги на самом краешке жадного до знаний сознания. Все происходящее и происходившее - сперва крохотный закоулок от деревни, где полкровати служило мрачным приютом для клопов на холодную сырую ночь, после - шумная улица потайных притонов, а затем и целое поселение внутри. Среди всей этой кутерьмы, этой бури незнакомых, ежечасно новых лиц, палаток на проезжей дороге, мужчин, переодевающихся прямо на улице, женщин, сидящих с туфельками в руках на коробах, и мулов, брошенных на привязи постоялого двора и подыхающих с голоду, такие старожилы, первые поселенцы, как маги или магические существа - были едва ли не властителями. Сам же Янош, в созданном им же мире, несмотря на его очевидные старания скрыть апатию за видимой общительностью и дружелюбием, оставался в поселении чужих свершений чужим, хоть, может быть, и надеялся на обратное. Он жил среди тех людей, отделенный от них памятью собственного прошлого, тщиться исправить которое было бессмысленным. На него глазели с любопытством, как на сумеречное животное, которое долго пряталось в тени, а вылезая на свет, держится так, что его поведение трудно не счесть нарочитым и, стало быть, подозрительным.
Скомканная, бестолковая карта отправилась в ближайшее мусорное ведро, где находиться ей было самое верное место. Все же, не время предаваться раздумьям, когда с тобой в компании находится столь прекрасное юное создание - а с позиции дракона едва ли не все были либо юными, либо вовсе возрастными детьми - к которой интереса сейчас больше, чем ко всему этому городу вместе со стенами, портами и железнодорожными венами. Даже желание наесться до отвала и найти себе жилье отошло на второй план.
Дорога до обозначенного кицунэ места оказалась короче, чем в первое мнение решилось Яношу; полный какой-то извращенной суетности город словно расступался под шагом его проводницы, заставляя невольно залюбоваться той легкости движения и незримой связью между его каменными стенами и ее нежными прикосновениями к ним. За время пути мерное тепло ни разу не оставило их, неустанно переходя от дракона к девушке и обратно, создавая своеобразное связующее кольцо, позволяющее даже в толпе не потерять друг друга; однако ни толпы, ни даже большого скопления народа на улицах не оказалось. Город еще только просыпался, с хрустом распрямляя титанические плечи, едва готовый принять на себя весь груз человеческой работы. О, обладание таким огромным - а ведь они прошли не более квартала до того, как оказались оголенном зимой оазисе парка - городом есть ценный приз в большой игре, ставки которой лежат за пределами его понимания. Настолько ценный, что ради обладания им, неведомые могучие игроки снесли бы все, что встанет на пути, точно песочный замок.
Оказавшееся и впрямь укромным, кафе встретило их приветливыми запахами, теплым освещением, создающим ощущение домашнего уюта, приглушенной музыкой, которая ничуть не отвлекала даже от тихих мыслей, и, как и говорила Лиан, восхитительной пустотой: кроме только что вошедших в небольшом зале был только один человек, погруженный в чтение утренней газеты за чашкой дурно пахнущего, растворимого кофе. Как они его называют? Экспрессо?
На входе Янош едва не вписался в стену, когда успевшее порядком настроиться на сумеречное окружение зрение оказалось поражено яркому свету и не сразу перешло на нормальное видение. Постепенно испарились анимированные змеи теней на стенах, минутное смятение прошло и, спохватившись, мужчина коротко и со смешком извинился перед своей спутницей. Тайком сморгнул полупрозрачными, внутренними веками.
Они выбрали столик так, чтобы остаться подальше, когда в кафе окажется больше посетителей, и в то же время не привлекать к себе внимания отчужденностью - о тех, кто шушукается по углам, часто складывается далеко не самое лестное мнение. Проявив характерную галантность, Янош забрал у девушки верхнюю одежду и вместе со своим пальто повесил на вешалку, после чего пододвинул стул, позволяя своей спутнице первой сесть за столик, и только затем занял место напротив нее. Подошедшая вскоре официантка положила рядом два меню в изящной светлой обложке.
- Это и впрямь подходящее место, - отрешенно похлопав раскрытой ладонью по меню, мужчина обвел взглядом окружающее их пространство и замолчал так, словно не нашел слов для окончания начатой фразы. Только вернув взгляд к Лиан, продолжил:
- Япония - родина кицунэ? - все же, он хотел спросить другое.
Как выглядит твоя настоящая форма? Я видел только озлобленных существ, представляющих из себя скелет лисицы с женским черепом на тонкой шее, ядовитых, что жабьи сыны, но никогда не встречал настоящую жрицу могущественной у буддистов богини. Способность вселяться в чужие тела, выдыхать или иначе создавать огонь, появляться в чужих снах и создавать иллюзии столь сложные, что они почти неотличимы от действительности - одно только это делало кицунэ несравненными. Скажи, сколько у тебя хвостов? Помолчав несколько секунд, дракон словно предпринял вторую попытку, но вновь его вопрос прозвучал отличным от желаемого:
- Здесь много тех, кто не похож на людей?
Отредактировано Jan (2011-12-11 03:36:05)
