Подвал и сеть туннелей ===>
Апрель. 2011 год. Почти утро +2
На улице всё ещё холодно. Нестройные запахи моря разносит по району предутренний бриз с океана.
Ветер обнимает ранних пташек спешащих по своим делам, однако солнце уже начинает дарить тепло.
Откуда во мне столько жестокости? Откуда во мне столько больных фантазий? Почему у существа, не способного на эмоции генетически, так сладко-больно тянет где-то внутри при воспоминаниях о том, за мысли о чем, среднестатистического обывателя запросто упекут в психушку?
Адски хочется есть.
Медленная регенерация, и сопутствующий ей вечный голод изматывают - заставляют внюхиваться в тишину и темноту провала тоннеля. Заставляют любые запахи города, доносящиеся с поверхности, идентифицировать по признаку еда - не еда, и трястись мелко, когда кто-то проходит надо мной, источая приторный живой запах. Этот аромат, свежая чистая кровь по чьим-то венам - и вынуждает встать на ноги, вместо того чтоб благоразумно лежать, регенерировать и не тратить лишние силы на передвижение.
Катакомбы, подъем по канализации, портовая улочка, темнота. Подворотня. Ржавые трубы, торчащие разодранной теплоизоляцией из вспоротого асфальта, далекий свет витрин. Не тех, которые неоновые и сами по себе стоят состояние, и рекламируют состояния - а тот неон, который моргая перегоревшим контактом освещает по периметру незамысловатую вывеску дешевого заведения. Почему-то мне больше нравится охотиться чуть ли не у всех на виду, в окружении какой-нибудь дряни и запахов помойки, нежели в дорогих центральных кварталах.
Почти крадусь, неслышно растворяясь в тени домов и даже биением сердца не нарушая тока воздуха или неизбежно гулкую от эха шагов на мостовой, сонную тишину - иду. Повадки зверя возвращаются машинально - вживаюсь в то, что слышу и чую. Мне не просто нужна кровь - мне нужна месть. Месть за месяцы в одной комнате с трупом. За наше племя так не любящее жизнь, что готово издыхать без разбору и за то, что я, как ни крути, выродок.
Меняю направление встрепенувшись - нашел ее. Молоденькая совсем, человеческая девочка. Ускоряюсь. Нагоняю. Почувствовав мою ладонь на своем плече и обернувшись, она поднимает голову и смотрит мне в глаза без страха. Она удивлена - больше других чувств именно удивление разливается в воздухе, и она.. улыбается?
Улыбается?
Так не бывает, я же есть пришел, а меня встречают улыбкой - чертово некротическое обаяние, шибающее от меня за версту и заставляющее ее идти на смерть с улыбкой. Я хочу видеть страх. Хочу чтоб она боялась до ужаса, до паники! Рывок за плечо, разворот - улыбка и робкое желание подчиняться. Пощечина! Струйка крови у рта и моя пасть накрывающая это место губами - в ответ неясная легкая улыбка, затуманенный взгляд и робкое поглаживание меня по скуле. Совсем-совсем не страшно? От нее сейчас исходит тот самый запах, который у меня непроизвольно вызывает слюну. И я улыбаюсь в ответ.
Вы знаете, как ослепительно я умею улыбаться? Когда кошки, суки такие, скребут в душе, когда хочется то ли самому удавиться то ли передавить окружающих, как котят - я улыбаюсь. Холодно так, уверенно. Это привлекает. Это заставляет искать моих глаз, чтоб встретиться взглядом. Это располагает к себе и заставляет верить. Она тоже верила.
Ее испуганное лицо на фоне стены и молчаливый крик, замерший в глубине горла.
Я приказал заткнуться и не пищать, и ее вопль так и не услышал свет. Она так и не поняла до последнего мгновения, чего на самом деле я хочу. Удивление на лице, сменялось услужливым любопытством, с губ сорвавшимся легким стоном и искренним при виде моих порывистых, жестких действий, недоумением. Потом был скромный потупившийся взор - она, кажется, подумала что высокий молодой господин в дорогом костюме хочет ее? Иначе почему бы она, когда я, вместо слов, притягивая к себе, и мягко зарывая в волосы свое лицо, тянул носом их запах и вел языком, выискивая колотящуюся на виске артерию - она робко шептала мне что-то о том, что нельзя, что она еще никогда..
Послушно и покорно отдаваясь в мои объятья, мелко дрожа, но не запрещая мне ничего. Для меня же это были механические ласки. Под руками, будто пластилин, была оттаивающая девочка и я знал, что могу делать с ней что угодно. Я хотел поиграть. Я хотел мести. Не ей - себе. А эта девочка - мне даже искренне ее жаль стало на какое-то мгновение - эта девочка просто оказалась в неурочный час одна в переулке. Чувствовал, как она постепенно обмякла под моими руками, но все еще судорожно сжимала колени, когда рукой по-хозяйски продирался вниз по внутренней стороне бедра.
Я не убил.
Если кто-то спросит, почему я это сделал - не отвечу. Тут нужно долго копаться в себе, искать причины моей скрытой и изощренной агрессии. Запустив в ее волосы пальцы, с силой опрокинул ее к себе на руку и разорвал ее горло клыками, урча от удовольствия и распиная ее на фоне стены. Я даже не взял ее - ни потом, после того как утолил жажду, ни до - боящуюся до одури продолжения и мелко трепетавшую в моих руках, но не смевшую мне перечить. Не могу сказать, что это было - жажда крови, заставившая меня оторваться от ласк и выпустить клыки в ее артерию. Или жажда ласкать ее так не вовремя отошедшая на второй план, когда я добрался к желанной дозе.
Я ее не убил. Отступил от стены, в которую все еще властно вжимал ее спину. Замер. Мгновение она прижималась к грязному бетону телом, пока ватные ноги не подкосились, потом она сползла вниз и..
Чертово одиночество - я подарил тебе сегодня, девочка. Поделился с тобой тем, что меня сейчас глушит и если ты будешь жива через пару сотен лет и мы встретимся случайно, я даже знаю что ответить на твой, сорвавшийся стоном с обескровленных губ, тихий несмелый вопрос:
- Зачем?
Вряд ли ты переживешь этот рассвет - вновь обращенная низшая, не имеющая в этом мире наставника, не имеющая силы воли даже перед лицом почти неминуемой смерти плюнуть в лицо тирану, самолично решившему твою судьбу - ты практически не имеешь шансов. Что тебя ждет?
Солнце.
===> резиденция братства Крови
Отредактировано Малебольдже (2011-04-15 13:26:24)
