Аккуратно срезав стебель и завернув его в отдельный пакетик, принялась выкапывать корешок. Но внезапно усилилось какое то странное ощущение. Ощущение чьего то присутствия, но не простого человека, нечто иного... темного. Хелл попыталась собраться и определить что же это может быть, возможна ли такая энергетика от не упокоившейся души. Но нет в этом ощущение было что то родное, близкое, но в то же время совершенно новое и незнакомое. Продолжая сдерживать свое любопытство что бы не обернуться и не начать осматриваться, таки до капала свой корешок, но вот наконец то неизвестное существо заговорило, давая повод обернуться и утолить свое любопытство. Поспешно закинув выкопанное в сумочку, тут же обернулась.
- Добрый, добрый! Мило улыбнувшись проговорила колдунья, тщатльно осматривая незнакомца. Исходя из того, что она увидела это был весьма взрослый мужчина, да и явно не относящийся к представителям светлых. Сама не зная по чему в общении с подобным Трэш чувствовала себя вполне спокойно и умиротворенно.
Ну вот тебе и знакомство, а я то думала что так и проживу с десяток лет, наблюдая за посетителями кладбища. Кто же этот мужчина и с чего решил поговорить со  мной? Так давай мыслить логически, он назвал меня коллегой, а затем спросил про некромантию, значит он тоже некромант! Вот весело, давно я не видела таких как я. Хотя как же он почувствовал то? Ведь не каждая девочка выкапывающая на кладбище траву может оказаться связана с некромантией? Ничего узнаем, кто же ты и думаю все станет на свои места! Достав из сумки очередной леденец, на этот раз вишневый, принялась разворачивать его.
- А с чего вы взяли, что я увлекаюсь некромантией? Фантик был засунут в боковой карманчик сумки, а сама вишневая сладость отправилась в ротик колдуньи, от чего та довольно закатила глаза.

Заморгав, поправила сумку и видя что пара вопросов начинает перерастать в разговор с возможными последствиями в вид рассказов о себе, девочка подошла к ближайшей могильной плите и умостилась на неё.
- Прикольно вам, а я так не умею, хотя и надеюсь, что это временное явление. Главное больше поупражняться да и не забывать о практики в реальной обстановке. Говорить все же конфета немного мешала, ну ничего Хелл и не с таким справлялась. Поймав карамельку зубами, разгрызла поспешно пережевывая.
- А вы так часто бываете на кладбище что бы меня раньше не видеть? Хотя вы и правы я тут недавно так сказать. так странно и легко говорилось с этим дядечкой, хотя обычно отношения складывались затруднительно и опыта общения с другими людьми ну или нелюдями кроме призраков и паучков было крайне мало.  Рука поползла в сумку извлекая оттуда пачку скрепок, а затем вытягивая одну. Продолжая все время смотреть на мужчину, поднесла скрепку к губам, начиная её грызть, ощущая знакомый, приятный привкус метала во рту.
- Ну думаю вы и без моих слов догадались что да. Не просто так же я копала растения.  Постойте ка... А в что же в зельях разбираетесь? Ну и знаете много разных рецептов? Дело приобрело новый оборот. Незнакомец стал ещё боле интересен, особенно работай он с зельями. У Хелены появилась мысль попросить пару-тройку уроков, для оттачивания своего мастерства, осталось лишь получить подтверждение о его знаниях. Как все таки безрассудно и беззаботно привыкла мыслить девочка, мысли о том что мужчина перед ней мог запросто оказаться маньяком или искателем нужных материалов человеческого тела, колдунье даже в голову не приходили и она продолжала кокетничать.

Вы абсолютно правы! Кладбищ одно из самых тихих и спокойных мест, но и не только это можно отнести к его достопримечательностям. Тут можно встретить великолепную архитектуру, хранящую память столетий. Да и на редкость интересных людей.  Если ранее взгляд девушки прошелся по кладбищу, окидывая его границы, то на последней фразе, он явно затормозил на сомом некроманте. Незнакомец казался весьма интересным, даже не смотря на его суровую внешность и манеры взрослого не отвлекающегося на глупых девчонок, хотя ведь именно сейчас он это и делал. Хелл никогда не считала себя взрослой и сильно умной, она любила оценивать вещи так, каковыми они являются, ну иногда правда занижала свои возможности и самооценку.  Время продолжало неумолимый бег и уже близилось к обеду. Опечалено вздохнув на ответ про зелья, Трэш положила руку на живот, который уже явно требовал перекусона.
-А жаль! Я бы хотела подучиться в зелье варенье. Ну что ж не судьба значит. Спрыгнув с надгробья, на пару шагов приблизилась к незнакомцу.
- Ну меня сюда привело все. Так мало того что привело, ещё и оставило, я тут работаю и живу неподалеку. А сейчас не сочтите за дерзость, но мне нужно идти. Время уже обеденное, а я и не завтракала. Хотя если у вас есть пара свободных минут, могу пригласить на чашечку травяного чая, если не против. Ну вот впервые Хелл кого-то пригласила к себе. Контакт с окружающим миром, помимо призраков и паучков, кажется начинал налаживаться. Выжидая ответа мужчины, робко глянула в его глаза.

Получив благоприятный ответ, девушка довольно улыбнулась. Аккуратно придерживаясь за его руку, потопала по тропинке.  Как интересно для Хеллены все вышло. Вот буквально пару часов назад она была совсем одна и тут уже возвращается домой с незнакомцем, да еще и коллегой, который может чему то да научить.
- Конечно есть! Ну или нечто вроде него. Чуть смущенно проговорила колдунья пытаясь сравнить свое творение с истинным очагом для зелье варенья.
-Надеюсь вы что-то да покажите. А то уж очень любопытно, да и люблю я варить зелья. Вот только наставников нет уже давно. Ой, а вы кажется ещё что то говорили, перед тем как мы начали идти, а то я не совсем расслышала, что именно вы сказали.  С интересом посмотрела на мужчину. У него было явное преимущество в росте да и в весе, и рядом с таким Хелл казалась весьма хрупкой и безобидной. Ведя собеседника по тропинке, выбрала наиболее короткий путь до своего пристанища. Кругом было тихо, ни призраков не видно, ни посетителей, дело наверное было в том, что парочка приближалась к окраине кладбища, а тут редко кто бывал.
Ой интересно, а как уже взрослый некромант отреагирует на мой дом? Я раньше никого не приводила и не показывала свое гнездышко, а вдруг он с меня посмеется? Или просто скажет что я плохая колдунья? Так не заморачиваемся, буль как будет! В конце концов мне так нравится и точка. Ещё раз отвела взгляд от тропинки и покосилась на мужчину. Он казался таким спокойным, как будто ему наплвать на весь окружающий мир, и живет он в своем личном мирке.

-----► Заброшенный дом у кладбища

Начало игры

-В идеальном на первый взгляд, замысле Творца, есть очень заметный ляп.,- лопата полностью вошла в сырую землю. -А знаешь в чем дело? Мужчина откинул в сторону горсть черной земли. Капнул еще разок, разделся скрежет, острие лопаты наткнулось на что-то твердое. Опустился на корточки, вытащил небольшой камень, откинул в сторону. Сделал еще несколько закидок, прошелся по сторонам, кое-как отшлифовал стенку, стал выбираться наружу. Первым делом, из трехметровой ямы полетела лопата, затем безо всякого труда наружу вылез мужчина. Отряхнул колени, принял протянутую тряпку, стал тщательно вытирать руки. Подошел к надгробию, взял кувшин с водой. Налил немного на руки, умыл лицо. Все эти действия проходили в гробовом молчании, не считая тяжелого чахоточного дыхания  сторожа кладбища. Закончив со всеми умывальными процедурами, мужчина достал из кармана висевшей на ветке куртки, портсигар. Не спеша, словно смакуя каждое движение вытащил сигарету. Покрутил в пальцах, прикусил зубами.
-Эй! Старик! Огоньку не найдется?,- дедок поспешил достать спички, протянул мужчине -Благодарю.,- кинул обратно. Осмотрелся по сторонам, пустил красивое кольцо дыма. Легкий ветерок унес его куда-то в небо.
-Прости, но так в чем ошибся Господь?,- старик и сам принялся за сигарету.
-Он дал Вам право выбора.,- совершенно спокойно прозвучал ответ.- В этом то и заключается весь ляп Мужчина ехидно улыбнулся, сделал затяжку и бросил окурок в погребальную яму. Сторож кладбища, махнул рукой, развернулся по направлению небольшого домика.
-Вечно ты со своими нравоучениями. Верил бы, не стал бы таким,- голос, нет скорее бурчание -Спасибо, что помог!
-На здоровье батя!
Ночь выдалась теплой. В воздухе летал запах свежевырытой земли, керосиновой лампы и аромата духов незнакомки, что так тщательно скрывала свое присутствие.

Все произошло достаточно быстро. Молодая особа, скрывавшая свое присутствие за одним из надгробий неподалеку, только что свалилась в выкопанную погребальную яму. В последствии вспоминая  можно будет сказать точно, ее что-то, а вернее кто-то очень сильно напугал. На что это похоже? Неужели в нашем мире теперь прекрасных дам не спасают от нападений страшных драконов, а вытаскивают из свежевырытых могильных ям?! Вопрос довольно интересный, стоит над этим поразмыслить. Гаспар скользнул к могиле, перегнулся через край. Что могло заставить демона помочь девушке? Жалость?! Незнакомое чувство. Доброта?! Чуждо. Тем ни мение, Дэффо протянул руку незнакомке.
-Не го же красавицам разгуливать по кладбищу ночью.,- несколько песчинок упало на платье девушки -Если есть желание жить - дайте мне Вашу руку.. Произнесено с неким нажимом, церемониться демон не станет. Еже ли девушка не хочет выбираться, ему не составит труда оставить ее здесь. Но все же.
Гаспар прекрасно видел в темноте. Обратил внимание на  утонченную фигуру, легкое одеяние и довольно симпатичное личико. На миг показалось, что он где-то ее видел, но лишь на миг. Бывает такое ощущение, обычно оно связанно с чувством некого родства. Вы смотрите на чужого человека и чувствуете с ним связь.  Тонкую, серебристую ниточку. Ошибочно ее принимают за связь тела и души. На самом же деле, все намного сложнее. Вот так и сейчас, поток энергии заплясал вокруг Дэффо. Если б она знала к чему приведет эта встреча, ни за что не протянула б руки. Да и он тоже.

"Время-мудрый лекарь и самый жестокий палач". Именно так, давным-давно, один восточный мудрец, описал самый неизменно-изменяемый  элемент нашего мира. О! Как же он был прав. В жизни Геспара было много встреч. Образы до сих пор летали вокруг него. Неуловимые легкие, умирающие от одного движения ветра, разрывавшиеся мелкими духами, разлетавшимися на острые осколки. В сердце демона не было ни одного живого ростка. Все покрыто пеплом. Истлевшими надеждами и болью. Но это..Вы когда-то находились в затхлом помещени? Чувствовали как внутри в легких стоит смрад. Испытывали безудержное желание выбраться и  вдохнуть. Вот и сейчас ему нужно было не применно сделать вдох. Один короткий. Но эти глаза незнакомки, на миг заполнили все его существо. Пленили мертвую душу. Ах, как жаль, что его сердце мертво.
Не произнеся ни слова, Дэффо снял с ветки свою куртку и набросил на плечи девушки. Подобрал съехавшую с надгробия лопату, вогнал в землю. Раскатал рукава своей рубашки, поднял валявшийся портсигар, сунул в карман узких брюк. В голове крутились мысли, много мыслей. Своим жужжанием они напоминали улей разбушевавшихся пчел. Черт знает, что твориться! А ну заткнитесь все! Мысленный приказ подействовал, а как иначе, ведь половина образов принадлежали нескольким бестелесным подданным.
Закончив свои сборы, мужчина повернулся к даме.
-Оборотней и прочей мелочи  здесь нет. По крайней мере пока.,- демон сложил на груди руки -Благодарить за спасение не стоит. Любой более-менее приличный мужчина на моем месте поступил точно так же. Вам еще повезло, что не засыпало. Земля влажная, отколоться кусок мог спокойно. Откапывать пришлось бы.,- на последнем слове, Дэффо усмехнулся представляя себе это зрелище. Кинув беглый взгляд на одеяние незнакомки, немного нахмурился, уж слишком свободно она была одета. Пусть на улице и не мороз, но как известно под утро становится прохладно. Курточка демона доходила девушке почти до колен.

Вежливость. У Гаспара иногда голова кругом шла, откуда возникает это чувство?! Выплывает из его раздвоенного сознания, из его больной фантазии из...Да неважно откуда, просто настораживает сам факт. Вот и сейчас, ему ничего не стоит отказать ей, поставить точку в этом странном и неожиданном знакомстве, стереть из памяти лицо, фигуру, глаза незнакомки. Вычеркнуть календарный день, обратиться к Хаусу и убить мгновенное ощущения чего-либо, подаренного ему ей. Просто развернуться и молча уйти прочь. В свою реальность, в свое жалкое существование под громким названием ЖИЗНЬ! Но вместо всего этого, демон пошел по тонкой дорожке, пропуская даму вперед.
Закурить? Не поможет...
Хотелось хлебнуть чего-то крепкого, например виски. Гаспар согрел мысль, что у этой хрупкой дамочки дома, может быть вполне сносное виски. Кажется эта мысль немного охладила его ум. Покорно ступая шаг в шаг за новой знакомой, Дэффо позволял себя вести. А как иначе? Дороги он точно не знает, полагаться на чутье нет смысла - он не какой-то блохастый оборотень, нюх не отменный, да и желания предпринимать попыток "бегства"  не было. Чертова ноченька! Говорил я старику не нужно рыть под ивой, попадется кто-то...
-В наше время что б выжить, каждый крутиться как может. Некоторым приходиться продавать свои части тел или органы. Мерзко? Согласен, но такова судьба,если Вы конечно в нее верите,-демон ухмыльнулся видя как поморщилась девушка.-Но Вы совершенно правы. Это не мой способ заработка. Скажем так - мне доставляет рытье могил некоторое удовольствие. Гаспар посчитал необходимым обойти все остальные подробности своей "помощи" старому сторожу. К тому же они уже подходили к милому домику.

------Небольшой особнячок Вилетты

----- Обитель Падшей Любви.

Тьма. Полноценная, кромешная и пугающая она окутывала призрака со всех сторон, сжимая до боли сильно, не давая малейшего шанса выбраться. Это было похоже на жгуты с иглами, внедряющимися в кожу при каждой нелепой попытке выбраться из этих смертельных объятий. Была ли это смерть или очередной сон, Амбер не знала, да и времени не было на то, чтобы трезво оценивать ситуацию. Она попала в какую-то иную реальность, черную до безобразия, вселяющую ледяной страх и заставляющую оцепенеть от ужаса, который с каждой долгой секундой поглощал девчонку, заставляя её кричать от отчаяния.
Казалось, здесь не существовало времени. А если и существовало, то текло слишком медленно. Кто-то причинял ей боль, такую схожую с физической, но еще более невыносимую и жгучую. Словно бы ей дали новое тело и она чувствовала, как его режут, медленно внедряя холодное лезвие скальпеля в кожу, и проводя линию, оставляя после себя рассеченную живую плоть. Сначала Джессика пыталась сопротивляться, но её брыкания доставляли только бОльшую боль от невидимых ядовитых шипов, внедряющихся в её призрачное тело и проникающие в самую душу. Она закричала,  громко и отчаянно. Её крик эхом отозвался в темном сознании, заставляя призрака испугаться еще сильнее. Она еще никогда не испытывала такой страх. Даже в момент смерти и при общении с шинигами. Все это теперь казалось нелепыми, жалкими пародиями по сравнению с тем, что испытывала сейчас Амбер.
Медленно и мучительно её плоть разрезалась ледяным лезвием невидимого хирурга. Он явно знал толк в медицине, все его действия были пропитаны садистическим восторгом и хладнокровной уверенностью профессионала. Крик. Еще более громкий, чем прежде. Джеки начала захлебываться от невыносимой боли и кровожадных пыток. Но она не могла сдаваться. Внутренняя сила, любовь к Эбби и своим родителям не давали ей упасть на колени перед хирургом. Не сейчас.
Джеки могла поклясться, что услышала собственный стук сердца. Бешеный и неудержимый, словно сейчас вырвется из груди кровавым фонтаном. Ей стало еще больней. Сотни, нет. Тысячи лезвий внедрились в «живое» тело, принося безумную боль. Очередной крик, заглушенный собственным эхом. Одновременный взмах скальпелей, и кожа, словно одежда, слетает с тела призрака. Ужасный, пронизывающий до самых косточек, животный вопль вырвался из уст Амбер. Вместе с эти она начала бороться. Жгуты, стягивающие её тело колючими объятиями, проникают еще глубже. Теперь это не волнует девушку. Эта боль начинает приносить какое-то странное облегчение и чуточку радости. Она делает шаг вперед, поддерживая себя отчаянным и сильным криком, жаждущим вырваться из невыносимых объятий. Еще одни шаг. Иглы проходят еще глубже, теперь уже разрезая мясо и натыкаясь на кости.
Она не похожа на себя. Без кожи она ужасна и это выглядит откровенно дико, когда Джеки делает еще один шаг вперед с безумной улыбкой и приглушенным рычанием какого-то животного. Жгуты вместе с иглами стягивают еще сильнее, нанизываясь  на кости. Мясо спадает со все еще живого тела. Опадает, словно осенние листья с дерева. Глаза смотрят вперед, они видят тело. То самое спасительное тело, которое может прекратить мучения.
В крике смешалось все: отчаяние, ужас, страх, ненависть, отвращение, безумие. Джеки делает еще один шаг, позволяя жгутам до конца рассечь плоть и пройти сквозь кости. То, что было когда-то Джессикой Амбер погибает в темном сознании. Рождается новая личность, алчно желающая убивать. И в первую очередь того, кто сделал с ней такое.

Тишина. Пронзительная тишина и чувство жизни. Омерзительное спокойствие, смешанное с тревогой и свободой. Её тело вновь цело и чувство отсутствия боли бесит душу. Она видит перед собой потолок склепа, ощущает прохладу от пола. Её руки за спиной туго стянуты и это доставляет ей странное удовольствие. Кляп во рту мешает говорить, что заставляет улыбнуться на столько, насколько это возможно.
Внутри в сознании кто-то дернулся, чья-то душа. Чужая. Она переполнена страхом и желанием жить. Никчемная букашка, заявляющая о своих потребностях. Её визг был приглушен острым хлестком кнута по сознанию. Стало больно обоим. Чужая вскрикнула от боли, другая – от возбуждения. Противостояние не будет длиться долго. От некромантки пахнет смертью и благородством. Её можно использовать в своих целях, забрав себе способности и уничтожив душу. Она полезна, пока что.
Тело содрогается и переворачивается на бок. Руки невольно напряглись, ощущая на себе стягивающий ремень, не дающий возможности для свободы действий. Ей это нравится. Это напоминает ту боль, что она испытывала пребывая в темном заточении сознания. Шипы, жгуты, скальпель… На устах мелькает маниакальная полуулыбка. Ей хочется ощутить это вновь, получая какое-то сладострастное наслаждение, умереть в очередной раз, возрождаясь через боль и ненависть. Она хочет запомнить каждый мучительный миг: невыносимый, раздирающий, жестокий, чтобы потом заставить Его страдать так же.
Взгляд вверх.
Создатель… - пронзительная мысль, словно кинжал вонзилась в её сознание. Думать в новом теле оказалось не так легко. Она ощущает странные чувства, смешанные с ненавистью и любовью. К нему, к своему хозяину.

Отредактировано Amber (2011-02-02 17:32:40)

Он подошел поближе и перевернул её на спину. Руки невольно напряглись, ведь в таком положении было лежать не совсем комфортно, и почувствовав стягивающий ремень, расслабились. Странно было чувствовать себя куклой, которой играются и садят в нужные позы, но в руках своего Создателя она была именно марионеткой - послушной, податливой и преданной. По крайней мере, ей казалось, что так и должно быть. Аксиома - не теорема, которую нужно доказывать. Но другая часть сознания твердила, что нужно бороться дальше, как в темном сознании, она должна сделать шаг вперед на встречу свободе, позволяя шипам пройти сквозь и повторно умереть, рассыпаясь на тысячи осколков из живой плоти. Ах, если бы...
Его глаза. Она просто растворяется в них, продолжая улыбаться и мысленно взывает к Создателю, чтобы он опустился еще ближе к ней. Она хочет почувствовать его тело, хочет стать его частью. Услышать его дыхание и почувствовать прикосновения. Обвязать его тело колючей проволокой, чтобы металлические шипы врезались в кожу при малейшем движении тела. Провести над ним вскрытие, заставляя кричать от дикой боли. Снять с него кожу, разрезать артерии, вынуть сердце и съесть его мясо. Он этого заслуживал, он это получит.
Прикосновение его пальцев к губам. Неожиданно и приятно. Хозяин словно смилостивился, позволяя марионетке насладиться моментом счастья. Она на миг прикрывает глаза от наслаждения. Холодные объятия его тела заставляют её открыть глаза и улыбнуться еще шире. Бог сделал ей большой подарок, он ценит её. После этого она обязана ему подчиниться.
Только сейчас она почувствовала что-то, что бешено колотилось у нее в груди. Странное, приятное и одновременно знакомое чувство. Она все еще не привыкла к новому телу в качестве живого, со всеми работающими органами и циркулирующей кровью. В ушах слышится глухой стук, синхронный с теми ощущениями из области груди. Этот стук теперь кажется омерзительным, хочется прекратить его существование, чтобы слышать только тишину и своего Хозяина. Спустя секунду, она понимает, что это сердце. Тот самый орган, который обеспечивает ток крови по кровеносным сосудам. Он - жизненно необходим для людей. И для той Чужой, что застыла в её сознании. Временная соседка в мозгу, которая достаточно знает про анатомию тела. Она может помочь и поможет, если захочет, чтобы её тело осталось живым.
Хлесток невидимого кнута по сознанию. Ты здесь? Хорошо, малышка, раскрой глаза и смотри. 
Она смотрит на Хозяина, как на своего спасителя. Ткань, с которой она уже успела смириться, как к неотъемлемой части во рту, покидает её. Новые ощущения, к которым нужно привыкнуть. Живое тело и прикосновения, которые кажутся чем-то странными, но такими приятными. Она, словно заново рожденный ребенок, смотрит на мир в лице своего Создателя. Он для нее всё, она для него ничего.
Во рту сухо, лежать неудобно, но это все мелочи, к которым можно привыкнуть. И она привыкает, безмолвно глядя на него. Сколько можно смотреть в эти глаза? Сколько можно улыбаться, представляя его расчлененное тело? Почему так хочется убивать?
- Кто я?.. - от непривычки говорить, чуть хрипло произнесла она, неотрывно глядя в глаза Хозяина.
И словно в ответ на заданный вопрос, в её сознании что-то произнесло одно слово, похожее на чье-то имя.
Амбер.
Голос говорил что-то еще, но его было плохо слышно, словно бы он находился за толстой звукоизоляционной стеной, мешавшей его слушать. Но ей и не нужны были продолжение. Она вспомнила свое имя, прошлое, от которого её избавил Хозяин. Мелкий фрагмент из её жизни. Или нет, уже чужой... Кладбище, дождь, похороны. Люди в черных одеждах. Слезы и плачь. Священник, кто-то читающий из библии. Все смотрят куда-то вниз, на тело, которое в деревянном гробу опускается на дно могилы. Плачь усиливается. Земля осыпается сверху. Люди расходятся, остаются лишь двое.  На надгробии есть цифры, но из-за дождя они не видны. Имя подсказывает память -  Джессика Амбер.
Ненависть.
Ко всему: Хозяину, миру, своей прошлой жизни и даже собственному имени. Она резко дернула плечом, все еще не привыкнув к новому телу. Дико посмотрела на Создателя и застыла, без испуга и страха. Просто она ждала.

Отредактировано Amber (2011-02-04 21:52:54)

Я твоя... - послушно соглашается одна часть сознания, в то время, как другая бьется в истерике, доказывая, что Он - зло и ему нужно сопротивляться. Бороться до конца; бить, разбивая пальцы в кровь; убегать, спотыкаясь и поднимаясь. Но отчего-то хотелось улыбаться еще шире, с наслаждением глядя в глаза своего Создателя и внимая его голосу. Он был больше, чем просто творец, он стер её прошлую жизнь, позволяя начать все заново, с чистого листа, дал её второй шанс, усовершенствовал её, сделал еще более сильной и разучил бояться боли. Теперь она получала только наслаждение.
Ремень стянулся еще сильнее. Это заставило лицо слегка скривиться. Простой рефлекс, вызванный от неудобного положения и резкой, но небольшой боли в области рук. Они онемели, от холода и дискомфортной позы, но это доставляло еще больше удовольствия. Если не телу, то душе. Вскоре Амбер привыкнет к своему новому живому организму и тогда она сможет контролировать все эмоции, но сейчас оставалось поддаваться простым человеческим рефлексам той самой Чужой, которая неотрывно наблюдала за всем происходящим, словно мышонок, застывшая в темном уголке сознания. Это было забавно. Амбер с удовольствием бы поиграла с ней, но сейчас был более важный аспект в её жизни, и следовало отдать все внимание Хозяину. Всё, без остатка.
Поцелуй. Она замерла, словно  шестнадцатилетняя девчонка на первом свидании, нерешительно и с опаской отвечая на свой первый в этой жизни поцелуй. С каждым мигом она набирается уверенности, словно вспоминая, как это правильно делается. Где-то внутри просыпается опыт Чужой, который подсказывает, словно шпаргалка на экзамене по анатомии. Амбер прислушивается и едва успевает робко коснуться своим язычком языка Создателя, когда он переходит на её щеки. 
Дрожь. Легкая и вовсе не от холода, который пронизывает все тело насквозь. Прикосновения заставляют её сердце забиться еще быстрее. Кажется, это называется, возбуждение. Состояние повышенной активности, вызванное сильным внешним стимулом. Оно овладевает ею полностью. Хочется обнять Хозяина, прижаться к его холодному телу и ощутить эту дрожь еще раз. Руки невольно пытаются вырваться из ремня, но все тщетно. Новая боль сковывает их, заставляя лежать прямо, как и было прежде.
Укус. Слишком легкий, едва ощутимый. Ей это не нравится, она хочет сильнее и жестче. Чтобы она смогла почувствовать, что её тело все еще живо, чтобы она вспомнила этот чудесный аромат из букета страха, ненависти и боли, - именно то, что заставляет её сердце биться еще быстрее, заставляет признаться самой себе, что ей это нравится и она хочет продолжения. Только от него, от своего Создателя.  И тот, словно услышав её мысленную мольбу, внедряется зубами в кожу.
Боль. Резкая, жгучая и такая естественная. Тело невольно дернулось, хотя на устах отразилась маниакальная улыбка сущего мазохиста. Она никогда не была таковой, но сейчас ей нравилось чувствовать, как её кожа лопается под натиском Хозяина. Внутри кто-то бился в истерике, заставляя тело дергаться. Но эти жалкие попытки были прекращены рукой Создателя, который крепко держал её волосы, словно вампир, впиваясь в её плоть.
Хочется смеяться и брыкаться одновременно. Ей по-настоящему весело и отчего-то сейчас она получает какое-то странное удовольствие, не смотря на то, что чувствовала всю ту ужасную боль. Её тело содрогалась уже не от рефлексов, а от восторга. Она вспоминает свое перерождение, и теперь разъедание её кожи не кажется таким невыносимым. Это даже смешно. И поэтому она засмеялась, чувствуя во рту собственную кровь, что придает ситуации еще более комического оттенка. Ей не страшно, хотя внутри кто-то боится. Просыпается какой-то животный, дикий инстинкт, заставляющий смеяться еще громче, захлебываясь в собственной крови, в то время как по её телу проходит сладкая и возбужденная волна восторга.

Смех - дьявольский, неудержимый и пронизывающий до самых косточек, он выходил из нее сумасшедшим потоком, словно не собираясь останавливаться. Было больно, даже слишком, чтобы не кричать от отчаяния, но она превозмогала эти гадкие чувства и смеялась, словно насмехаясь над самим существованием треклятой боли, которая жгла её щеку ядовитыми рывками. Все чаще и чаще её начало посещать чувство какой-то странной эйфории, словно то, что сейчас происходило, не было смертельными муками, от которых тело невольно извивалось, а сердце билось еще чаще. Она чувствовала, как её плоть разъедается под натиском зубов Хозяина, понимала и ощущала всю смешную боль, но больше всего она чувствовала радость, блаженство, неестественное воодушевление и хотела еще, еще, еще...
Смех прекращается, остается лишь желание, ярко отображающееся в её глазах. Создатель прикасается языком к её открытой плоти. Резкий укол, заставляющий её лицо дрогнуть. Мимика все еще поддается простым человеческим ощущениям, зато глаза открыто говорят "Продолжай". Она чувствовала себя в раю, каком-то странном, извращенном, развратном и совершенно безумном раю, где ей доставляют удовольствие, разъедая плоть, делая больно и заставляя кричать от восторга. Это было что-то невероятное и божественное. То, что не сможет сделать больше никто в этом мире. Только он, - её Хозяин,- способен доставить такое наслаждение, заставляя вкусить запретный плод из ненависти, ярости и боли.
Взгляд. Двое безумных, полоумных, чокнутых и бешеных взгляда, в которых ярко выражено пьянящее наслаждение, которое каждый из них с упоением принимает в себя. На его губах её кровь. Это вынуждает улыбнуться. Рана на щеке заныла сладким потоком. Улыбка еще шире. Рана кричит от боли, еще больше  опьяняя  больной рассудок. Она неотрывно смотрит на губы своего Создателя, хочет сказать, чтобы он её поцеловал, но не может позволить себе такого неуважения. Марионетка не приказывает, она подчиняется.
Он наклоняется. Резко набрасывается на её губы, словно дикий зверь, терзая и рвя. Она не бездействует и так же безудержно целует его, впиваясь зубами в его губы, словно собираясь ухватить кусочек собственного бога. Это возбуждает еще сильнее. Холодная и дикая страсть разносится по её телу мелкими жалящими и щипающими мурашками. Ей нравятся эти чувства, но хочется чего-то другого, более агрессивного, изысканного и ужасного. Сознание активно перерабатывается, фильтруется и модифицируется. От Чужой исходят чувства страха и беспомощности, отвратительной мольбы и печали. Она - слабая и поэтому все терпит, изнывая где-то внутри сознания и брыкаясь в жалких попытках освободиться. Амбер специально не выключает её, она хочет, чтобы та смотрела и страдала. От этого она получает еще больше удовольствия. Чужие страдания - это так прекрасно.
Нож. Сверкнул стальной дугой, разрезав что-то, что находилось на теле и закрывало его от Создателя. Одежда, это ведь так называется? Амбер счастлива освободиться от этой ненужной вещи, которая мешает для наслаждения её бога. Её холодного тела касается рука Хозяина, такая же ледяная, но прожигающая её кожу. Это заставляет вздрогнуть и непроизвольно напрячься, но тут же расслабиться и с безумной улыбкой принимать ласки своего бога.
И вновь кинжал. На этот раз лезвием в его ладони. Раскрыв глаза от восхищения и удивления, она смотрит, как из нее  капает кровь Создателя. Новая волна возбуждения проходит по её ледяному телу. Во рту становится слишком сухо, даже вкус собственной крови из раны на щеке куда-то мгновенно пропадает. Она хочет, нет, нуждается в этом красном нектаре, живущим в человеческих телах и циркулирующим по сосудам. Сладкий тихий стон вырывается из её уст, когда Хозяин вновь вгрызается в её тело. Область груди начинает ныть от резкой и безудержной боли, дыхание учащается, отчего-то хочется кричать, но разрезанная ладонь Хозяина заставляет впиться в нее рваными губами и пить. С диким вожделением, жаждой и безумным желанием, словно это был глоток воды в пустыне. Боль превратилась в слабый отголосок, вынося на первый план эйфорию и возбуждение от крови своего бога. Она присосалась к ладони, словно ненасытный младенец, или вернее сказать, голодный вампир в тело своей жертвы. Странный вкус, не такой как у её крови. Более приторный и мог показаться даже неприятным, но для Амбер это был божественный нектар, дающий и поддерживающий её жизнь. Теперь она не сможет без него. Это - её наркотик и зависимость. Создатель словно поставил на ней штамп «Моя собственность» и она с удовольствием подпишет договор своей кровью, чтобы служить и защищать только его, своего Хозяина.

Безумие. Это было сплошное безумие, но ей нравилось. Чувствовать эту сладкую боль, которая заставляет сердце биться чаще, а душу - сжаться в нервный комок, который требует еще и еще. Жажда продолжения кровавого разврата посещала её мысли все чаще. Ей хотелось кричать от восторга, пьяной эйфории, судорожного возбуждения, но было еще рано. Кровожадные ласки Хозяина продолжались и он должен был оставить самое интересное на потом, поэтому она сдерживала себя, молча принимая дары из мук и боли от своего бога.
Кровь. Такая необычная, терпкая и божественная. Амбер пила её, смешивая со своей собственной. Это было похоже на какой-то страшный ритуал, только лишь здесь отсутствовали кровавые оргии, орудия пыток и люди в темных балахонах с факелами в руках.  Поглощая благословенную кровь, фантазия рисовала ужасные картины средневековых пыток и бесчеловечных казней, которые якобы очищали душу людей от содеянных грехов. Медленное наматывание кишков, разрывание тела на куски, размозжение голов, вливание кипятка или раскаленного угля в горло. Пытка "пила", изобретенная специально для покорания гомосексуалистов: когда палач распиливал пополам подвешенного за ноги осуждённого. Положение вниз головой замедляло окисление мозга, жертва не теряла сознания до той минуты, пока острие не доходило до пупка. "Испанский паук", "маятник", "испанская лошадь", "нюрнбергская дева"... Все эти казни мелькали перед глазами Амбер, она могла поклясться, что даже слышала крики несчастных, подвергавшимся таким ужасным истязаниям. В один миг показалось, что она сама стоит в качестве инквизитора и поджигает очищающее пламя костра, сжигая душу и тело грешника. Волна восторга и возбуждения прокатилась по её телу, она перестала пить и открыла глаза. Окровавленная рука Хозяина приподнялась, с его пальцев все еще капала кровь. Амбер уже насытилась, но не смогла отказаться от еще небольшой порции божественного нектара, высунув язычок она аккуратно без похотливых желаний, слизывает остатки крови, оставляя их на своих губах, словно в память о своем боге.  В ушах все еще крики несчастных и смех, похожий на шипение. Это заставляет её улыбнуться и расслабиться. Её собственный рай полон разврата и кровожадных, бесчеловечных, ужасных пыток. Мозг принимает это, душа - частично, тело - вяло сопротивляется. Кто-то внутри внезапно подал яркий признак жизни. Не Чужая. Кто-то, про кого она успела позабыть, растворяясь в кровожадных ласках Хозяина. Это заставляет понервничать, словно в её рай вторгся враг, невидимый и опасный, он может разрушить все, его нужно уничтожить, сейчас же.
Чувство чего-то холодного и острого на теле. Хочется расслабиться и получать удовольствие, но кто-то мешает. Именно кто-то, а не что-то. Это было не чувство, давно позабытое душой, нет. Это была сама душа, её вторая часть, светлая и невинная. Изначальная. Она вырывается, она не будет больше ждать. Жалкий огонёк света в черном царстве. Она, словно маленький светлячок, заблудившая в темном лесу, кидается в разные стороны, пытаясь найти своих сородичей, тех, кто умножат её силу вдвое, а то и втрое. Бесполезно, я мертва. Мертвые не дышат.
Боль. Резкая, ужасная и пронизывающая до самого сердца. Порез был не таким глубоким, но страх поглотил тьму внутри, отчаянно крича о том, что все повторяется. В памяти всплыло недавнее перерождение. Скальпели, вскрытие и снятие кожи заживо. Ненависть помогает вырваться второй половинке души, жаждущей отомстить. Свет увеличивается в размерах, неторопливо поглощая тьму, которая не отступает и наоборот темными змеями движется навстречу. Их борьба похожа на танец, такой же безумный, как и ласки кровожадного бога. Через боль и отчаяние две части души объединились, но надолго ли?
Зубы стиснуты, чтобы не дать вырваться вскрикну от омерзительной боли. Она чувствует его язык на ране, это заставляет скривиться и молча терпеть, не выпуская из себя и звука, чтобы не доставлять лишний раз ему удовольствие своими вскриками и стонами.  Смех Создателя кажется противным и еще больше раздражает. Руки сжались в кулаки, но они сдержаны ремнем. Сердце бешено колотиться в груди. Этот приятный стук слышен даже в ушах и только теперь Амбер чувствует, что действительно жива. От каждого движения боль усиливается, поэтому она лежит смирно, словно набираясь сил и выжидая.
Холодные пальцы Создателя скользнули к её рукам и освободили от ремня. Тело содрогнулось, привыкая к новым ощущениям, напряглось и тут же получило новые спазмы боли, что заставило Амбер вскрикнуть, вытаскивая руки из-под своего нового тела. Расслабленно прислонившись спиной к земле, она пошевелила пальцами, испытывая их на подвижность. Посмотрела в глаза своего Создателя с ненавистью, отвращением и злостью, присущей только дикому животному, загнанному в угол. Рука сама по себе сжимается в кулак, который спустя миг бьёт в лицо Хозяина.
Стиснув зубы от боли и гнева, она пытается отползти от него хотя бы на несколько шагов, пользуясь руками и отталкиваясь ногами, не выпуская из своего дикого взгляда Создателя. Рана ноет, кричит и жжет так же сильно, как и душа, жаждущая свободы.

Омерзительная помесь страха, отчаяния и боли заставляла бороться дальше, не поддаваться и не прогибаться под давлением Создателя. Отчего-то все две половинки души признавали его своим Хозяином, но одна вела бессмысленную борьбу со своими чувствами, сопротивляясь, а вторая - подчинялась и поклонялась, обожествляя своего идола. В душе смешались противоречивые чувства, в которых было слишком трудно разобраться и определить что-то точное. Страх, ненависть, злоба, восторг, радость, безумие, желание и возбуждение смешались воедино, представляя из себя странный, но весьма аппетитный коктейль из крови и плоти. И вкусить его может только он, Создатель.
Перерождение продолжалось. Если не в сознании Хозяина, то уже в сознании некромантки. Две половинки души не могли найти общего согласия, дрались и вгрызались в горло друг друга, рассекая самих себя и ослабляя свой организм. Хотелось кричать от невыносимой боли, которую она причиняла сама себе. Казалось еще немного,  и мозг попросту взорвется, не выдержав такого сильного натиска из роя противоположных чувств. Каждая половинка твердила свое, не уступая оппонентке в споре. Кратковременное перемирие прекратилось и похоже, сейчас начиналась настоящая война между светлой и темной частью души. Боль внутри была слишком сильной, чтобы обращать внимание на то, что её запястья были перехвачены Создателем. Его замешательство не длилось слишком долго и, похоже, сейчас он продолжит свои кровожадные игры.
Тихий стон. От боли в голове, она крепко закрывает глаза, пытаясь сконцентрировать все свои силы на решение внутреннего конфликта, который доставляет ей еще больше неудобств, чем кровожадные ласки бога.
В кромешной тьме они сходятся в безжалостном поединке. Темное против светлого. Безумие против невинности. Они набрасываются друг на друга, вгрызаются в тела, режут и рвут на части, превращая друг друга в какое-то кровавое месиво, словно не давая шанса ни одной, ни второй половинке на первенство над телом. Когти ломались от силы ударов, плоть трещала по швам, глаза наливались кровью, а кости испепелялись от разрушительного и беспощадного темного пламени. Она вновь умирала. В своем воображаемом мире подсознания, но умирала. Это было слишком естественно, словно в её тело действительно вгрызалась стая хищников с острыми, как бритва, клыками, раздирали её мягкое и податливое тело, громко и омерзительно чавкая красноватой плотью, с наслаждением высасывая кровь, которая хлестала из многочисленных ран. Боролось две половинки, но на темном полу сознания осталась одна. Единая. Было трудно сказать, кто победил в этом кровожадном поединке, да и есть ли победитель вообще. Скорее, одна усмирила другую. На время, долгое время.
Глаза раскрылись. Как раз в тот момент, когда Создатель резко рухнул на её лицо, ударив по носу. Тварь... Боль резко заявила о себе хрустом и новыми спазмами. Две алые дорожки протекли до изодранных губ, где Амбер слизнула их язычком, словно пробуя свою кровь на вкус. Её поведение вновь изменилось. Взгляд оставил ненависть, но теперь она была смешана с возбуждением. Словно зверь, живущий внутри, вновь заявил о себе, но уже не с вожделением и любовью смотрел на своего Хозяина. На лице заиграла хитрая полуулыбка. Отчего-то она перестала ощущать жгучую боль в области живота. Вместо этого, она чувствовала, как сотни мурашек прокатились по аккуратно разрезанной ране и защекотали её, словно бы сшивая невидимыми нитями. Регенерация... Рана на щеке тоже активно регенерировала, так что перед глазами Создателя происходило нечто чудесное. Еще пара минут, и кожа восстановит все свои свойства, а плоть скроется под надежным укрытием. Что тогда сделает Хозяин? Разорвет меня?.. Мразь.
Он смеялся. Громко и самонадеянно. Похоже, он считал, что ему досталась славная куколка, с которой можно развлекаться, пока не надоест. Но у марионетки есть характер, она не безвольный кусок мяса. Быть послушной - не так интересно. К тому же, сейчас она действительно его ненавидела и восхищалась одновременно. Эти странные чувства стали уже для нее слишком привычными, чтобы удивляться своей переменчивости.
Кровь все еще шла из носа, стекая на ободранные губы. Она чувствовала, как сила регенерации поглощает все её тело, постепенно реабилитируя организм после такого стресса. Стало даже немного жаль, что от этой славной ночи не останется ни одного следа от её бога. Впрочем, после следующей выходки своей игрушки, он мог предпринять что угодно, вплоть до умерщвления, так как Амбер плюнула свою кровь прямо ему в лицо. Улыбка стала еще шире и наглее.
- Съешь это, тварь.

Отредактировано Amber (2011-02-12 21:45:49)

Ожидание. Она застыла, как провинившийся щенок, который отчаянно не собирается принимать свою вину и скалиться в ответ, поджимая хвост. Ей страшно смотреть в эти глаза, погружаться в них, словно в золотистый океан, утопать и захлебываться собственной жаждой жизни. Как же хочется вырваться из его крепких объятий и убежать. Тяжело даже думать о том, что жизнь без Создателя возможна. Всякий смысл пропадает, если она останется сама. Душа мертва и она не сможет существовать без того, в чьих жилах течет этот божественный нектар, заставляющий её сердце вырываться из груди, а душу - трепетать от возбуждения. Хочется убить его и искупаться в крови Хозяина. Заставить его кричать от ужаса и боли, умолять о пощаде, ползать на коленях, как жалкий пресмыкающийся. Хочется ударить его еще раз, посильнее. Вскрыть ножом глотку, вытащить кадык и разрезать артерии. Медленно, чтобы он ощущал всю боль, поддерживать его сознание адреналиновой сывороткой, которая не позволит его сознанию отключиться в самый интересный момент казни. Обмотать его тело раскаленной проволокой и вырезать глаза. Одно и второе. Чтобы потом поджарить вместе с его мясом и съесть на завтрак, обед и ужин. Расчленить его и лишить кожи. Вытащить сердце и оставить себе на память, в бутылочке с формалином. И мозг... съесть его, сырым, сразу же, заставив Хозяина смотреть на это и восторгаться своей ученицей. Напоследок поцеловать его в губы, страстно и безудержно, как дикая любовница, после чего наполнить ванну его кровью и искупаться в ней. Это блаженство, мечты, фантазии... Ведь он рядом, он со мной, здесь. Смотрит и смеется. Почему? Он доволен результатом... Что бы я ни делала, ему нравится. Он сумасшедший, псих, моральный урод, тварь и мразь. Скотина, сволочь, ублюдок! Ненавижу тебя, ненавижу! Какого черта я тебя так ненавижу, Создатель? Жизнь без тебя не имеет для меня смысла, но я хочу твоей смерти. И ты умрешь, поверь... Медленной и мучительной смертью. Ты получишь свой собственный ад. Я обещаю. 
Плевок. Ты считаешь это смешным? Она улыбнулась, глядя в безумные глаза своего Хозяина. Немного наглая, хитрая, но такая же сумасшедшая. Странно, но ей нравилось все происходящее. Руки вновь перестали её слушаться. Они словно онемели и тело потеряло над ними контроль. Не нужно было прилагать сильных усилий, чтобы сдерживать её тонкие запястья. Сопротивление бесполезно - только так можно описать данную ситуацию. Два слова, которым нет равных.
- А тебя, оказывается, можно резать, не боясь убить ненароком…
Забавно, правда? Я идеальная игрушка для тебя. Ты сотворил меня из боли и ярости, заставил пройти через ад, истерзал мою душу и вселил в это тело. Ты знал, что я выживу? Или это была очередная увлекательная игра? Причинить людям боль уже не так интересно. Захотелось чего-то оригинального, нового и экзотичного. Ты победил? Я не уверенна...
- Скажи…
Твой голос сводит меня с ума. Зачем ты наклоняешься так близко, чтобы я чувствовала запах своей крови у тебя на лице, аромат смерти, исходящий от тебя... Твоя сладкая плоть так близко, ты дашь мне кусочек? Скольких людей ты убил, скольких невинных погубил... ты научишь меня этому? Убивать и быть таким же ничтожеством, как и ты. Я познала что такое смерть, дважды. Скажи, из меня получится достойный убийца? Я отвечу тебе на любой вопрос правдой, только ответь: я стану такой же тварью, как и ты?! Бесчувственной, бессердечной, бесчеловечной, мерзкой и беспощадной? Ты сделаешь меня гнилью, протухшей смертью?!
Мысли загромождали голову, кричали и метались в разные стороны, в дикой жажде получить ответы на свои вопросы. Думать было привычней, чем говорить. Голос все еще сухой и хриплый. Противный, словно бы чужой. Даже не от этого тела, а совершенно посторонний. Он не подчинялся и мог говорить только короткими фразами. Высказать свои мысли она могла только самой себе, навсегда запечатав их в своей памяти, словно в старом дневнике с меткой "перерождение".
-…Что у тебя в голове?
Он так близко. Смотрит в её глаза и улыбается. Это даже может показаться романтичным, только этому фантастическому чувству здесь не было места. Февраль, склеп, холодный пол, ледяные объятия, желтые глаза, усмешка. Труп, находящийся рядом. От него исходит аромат смерти и разлагающаяся вонь, перебиваемая холодным воздухом и запахом крови. Безумие. Почему мне так нравится?
Она медлит. Не сразу отвечает, хотя знала ответ еще в самом начале. Ей просто хочется поиграть, всего немного, пару долгих мгновений, которые при желании можно растянуть на минуты. Но губы не выдерживают и отвечают:
- Ты.
Вот так просто, да. Ты удивлен? У меня в голове только ты. И в живом сердце, слышишь стук? И в душе, ты чувствуешь? Должен, обязан. Я принадлежу тебе, верно? Я твоя игрушка, я буду ею, пока ты будешь кормить меня своей кровью. Зачем? Спроси меня, зачем, блять, я это делаю?! Какого черта мне это нужно?! Спроси же.. Знаешь, ответ, ведь он так прост.
Я люблю тебя ненавидеть... Я люблю.   

Отредактировано Amber (2011-02-16 13:28:06)