- Мне многие что-то говорили, знаешь ли, но я предпочитаю сама думать, что мне делать, - пожала плечами, заинтересованно наблюдая за тем, как хранитель все дальше заходит в холодное море, где-то пока что далеко, но уже начавшее бушевать – скоро шторм докатится и до пустынного пляжа, и лучше было бы убраться из воды до этого момента. – Кроме того, это мое любимое место, - поморщилась, вытаскивая из воды ногу и перевязывая успевший распуститься узел на шнурке. – Понимаешь ли, тут такая штука… - запнулась, озадаченно уставившись на в который раз повторяющего одну-единственную фразу мужчину, кашлянула, борясь с диким желанием рассказать ему, чем всегда заканчивались подобные монологи в ее практике, но решила пока что оставить этот факт нетронутым. Пусть, если хочет заниматься самовнушением, перевертышу, в принципе, дела до поступков Алана особо и нет. А вот поза светленького заставила обратить на себя внимание – весь такой неприступный, готовый на самопожертвование, показательно равнодушный. Вот именно такое поведение злило Рикки даже больше того факта, что ее опять с кем-то там сравнивают. – Слушай, ты! - зарычала, выходя из себя скорее даже из-за того факта, что противоречит сама себе: хочет быть уникальной, но ни разу еще не согласилась показать кому-то, что творится у нее в голове, чтобы доказать, что не такая, как все. – Я тоже много чего не хочу, и в этот список входит то, что не хотеть невозможно, но я, по крайней мере, не пытаюсь корчить из себя саму невинность. Хотя… - задумалась, отсутствующе глядя сквозь собеседника и чуть склонив голову на бок. Действительно, а что ее так взбесило-то? Они, светлые, все равно все такие – безумные. Не менее безумные, чем ее собственные собраться, только их безумие немного в другую сторону направлено и не так сильно выделяется на общем фоне поведения детей Света. От осознания этого факта губы расходятся в едкой усмешке, а рука снова тянется к вороту плаща ее жертвы. – Чего я хочу, спрашиваешь ты? Я хочу освободиться от всего этого, - обводит свободной рукой пространство вокруг себя, и не понять, что именно выделяет из общего пейзажа, - и перестать ждать, пока на меня свалится манна небесная, - фыркает, отпускает Алана, отталкивает, как будто он измазан смолой, и рыжей не хочется испачкаться тоже.
Волны накатывают на ноги, в промокших насквозь кроссовках при каждом движении хлюпает, а тяжелые джинсы липнут к ногам, но метаморф не замечает всего этого, только смотрит в глаза своему врагу. Вернее, тому, кого он по странному стечению обстоятельств считает врагом. Наверное, девушка тоже мыслит стереотипами, подписывая всех под одну категорию и не желая отказаться от привычного мнения. Ведь прошлое – это прошлое, не стоит цепляться за него настолько уж отчаянно.
- Знаешь, светленький, а ты ведь действительно не будешь драться, - открыла для себя истину, как будто сама этого не утверждала пару минут назад, покачала головой и усмехнулась. – Какие же вы нудные, цепляетесь за этих жалких людишек, - голос дрогнул. Опять догнало прошлое. Пора бы выбросить его из головы, только вот обещание не даст этого сделать. «Какой же метаморф дает обещания?». Вот этот конкретный. – Они же все смертные. И слабые настолько, что даже вы не можете ничего сделать, - а вот это было уже подло – самозащита, а не нападение. Пора играться прошла, и победа осталась, как ни прискорбно, за хранителем. И он ведь даже ничего не сделал! – А вы все равно за них цепляетесь. И еще неясно, кто кого спасает. Верно? – последний удар перед завершением серии. Возможно, он принесет успех, но именно темная тварь в эту ночь позорно проиграла, и пусть дело не дошло до битвы – вот там-то верх одержала именно она, но… не все иногда решается грубой силой. Не зря ведь в прошлом очень ценилась дипломатия.
Маленькая кусачая собачонка. Может, хватит уже? – Рик выдохнула и подняла голову к темнеющему небу и стояла так какое-то время, только слушая плеск волн и два дыхания – доказательство того, что на пустом берегу посреди дикого пляжа действительно находятся двое. А когда опустила голову, наконец-то возвращая взгляд к глазам оппонента, преобразилась. Совершенно другой человек, даже личности менять не пришлось.
- Ты спрашивал, рада ли я тому, что ты потерял подопечного. Так вот – да, я рада, - и, не дав возможности в очередной раз от себя отшатнуться, схватила за руку и вывела из воды, морщась от хлюпанья воды в мокрой обуви. – Без них вы… - запнулась, пытаясь объяснить то, что видела сама, - вы становитесь такими, как мы. Безумные, ищущие новой дозы наркотика – эмоций, ответственности, чужой жизни в ваших руках. Только вот темные, увы, созидать не умеют, поэтому, когда им в руки достается чья-то жизнь, они ее ломают. Не потому, что не способны ценить и любить, а потому что не умеют выказать, что у них на душе, - подтащила хранителя к валуну далеко над линией прилива, кивнула на камень. – Садись, несчастье. Не верю я, что вы не болеете – тело-то человеческое, - усмехнулась, уперев руки в бока и наблюдая за Аланом. – Кстати, драться-то ты не дрался, только вот все равно победил, - скривилась. Всегда признавать собственные ошибки невероятно трудно, а проигрыши – еще труднее. Потом, выждав немного, беспардонно надавила ладонями на плечи мужчины. – Не кусаюсь я. И, сделай одолжение, убери с лица презрительное выражение. Терпеть его не могу, - подмигнула, усаживаясь рядом на землю и протягивая руку над мокрыми штанами и туфлями «врага». – Ты еще просил доказать, что не стоит мыслить стереотипно. Вот, наслаждайся, - из руки вырвалось несколько язычков темно-серого пламени, а потом от кожи пошло мерное тепло, способное согреть, а через какое-то время – даже высушить мокрые вещи. – Кстати! - покусала губу, улыбаясь собственным мыслям. – А мне понравилось, - подарила хранителю насмешливый взгляд, - каков ты на вкус, - и показательно облизнулась – ну не могла эта бестия просто так взять и успокоиться.
На какое-то время перевертыш замолчал, сосредоточившись на том, чтобы случайно не сжечь своей бывшее жертве одежду, и над пляжем повисла блаженная тишина. Над головой постепенно загорались яркие вне черты города звезды, а облака постепенно затягивали их, бросая на землю причудливые в лунном свете тени. Ночь может быть и красивой, если не бояться ее и не ненавидеть, точно так же, как и некоторые ее дети. Пошевелилась рыжая только после того, как закончила исправлять собственноручно нанесенный светлому ущерб.
- Какого черта тебя вообще сюда понесло, а? Я ведь так хотела посмотреть на закат, - протянула тоскливо, устраиваясь на земле и закидывая руки за голову. – Кроме того, не думай, у нас временный мир. И… - замолчала, пытаясь вспомнить, что же все-таки забыла, рассмеялась. – Все-таки ты так красиво выглядел, когда стоял по колено в воде и пытался справиться с ужасом, - все еще хихикая, смахнула выступившие слезы и довольно улыбнулась, покосившись на Алана. – Тебя вообще кто-то целовал, м? Или я, злодейка, украла у тебя первый поцелуй? Черт, как же звучит-то! – даже оживилась немного. – А, нет, стой, дай угадаю: даже если это и был первый поцелуй Его Высочество Айсберга, то есть тебя, то ты все равно в этом не признаешься. Так нечестно! – почти уже обиделась, потом все-таки сообразила, что ответа-то она не получила, и принялась сверлить собеседника заинтересованным взглядом. – Давай сыграем? Твой честный ответ на мой вопрос за мой такой же честный ответ на твой. Как тебе? Хотя... знаешь, не сегодня, - хлопнула хранителя по плечу, вставая и отряхиваясь. - А пока что... бывай, светлый. Не забывай меня! - махнула рукой на прощание и удалилась в сторону очередной глыбы камней и, наконец-то, долгожданного одиночества.
>>> куда-то в безвременье
Отредактировано Cyr (2013-03-27 01:59:57)
