38 метров до разлома: Токио, Япония.
4 минуты после катастрофы
Darroy

Потеряв сознание, Астрид упала в забытье и видела сон. Тихое кафе и неожиданное землетрясение, разрушающее все вокруг. Крики людей и плач маленьких детей. Они пытались вырваться на волю, но не успевали добежать до двери и умирали от упавших на них кусков потолка или оставались прикованными к полу в надежде на удачу. Глупо полагать, что если оставаться на полу, то ты выживешь. Надо было бежать, бежать оттуда как можно скорее через окна, двери, любые щели. Если сравнивать, то лучше получить пару царапин от стекла, нежели небольшое местечко на городском кладбище. Она пытается осуществить свой план, тянется к шлему, но что-то ее тянет за стойку… девушка… кто она и какого хрена она решила ее убить? Острая головная боль заставила Астрид открыть глаза, прервав нечеткое видение.
- Эй, очнись.
- Бля… это был не сон, – только и смогла выдать аристократка, откашливаясь и приходя в себя.
- Нет, все в порядке. Я тебя хочу убить за то, что ты не дала мне спастись, – как-то без особого энтузиазма бросила Кэйнер и, приподнявшись на локтях, попыталась встать. Но обрушившийся потолок был для этого слишком низким.
- Просто отлично!
Индиго облокотилась об стену и краем глаза заметила чью-то руку. Зрачки сузились, а рука задрожала на долю секунды.
Она тяжело вздохнула и запустила руку в волосы, зачесывая спутанные локоны назад.
- Итак, мы попались…
Нервный смешок. Едва слышимый, но было понятно, что индиго нервничает. Свет бликует от какого-то угла и скоро совсем пропадет. Над ними несколько тонн железобетона, а под – вероятно погреб или склад. Уцелели они из-за удачной случайности и из-за барной стойки со шкафом, которые приняли на себя роль хрупкой опоры и поэтому спасли от превращения в фарш.
- Слушай, не знаю как ты, а я думаю, нам следует поскорее убираться отсюда. Есть идеи?
«Я смогу поднять вон ту часть крыши, но не факт, что нас там ждет спасение…»

Отредактировано Астрид Кэйнер (2012-04-12 14:11:16)

Квест "Doomsday"
Примерно через 2 часа и 30 минут после переноса Токио.
Киояма, близ портала.
- Бинго! - воскликнул Мавр, наблюдая за тем, как трескаются и рушатся в небытие лишённые связи с материальным миром демоны. Догадка оказалась таки верной: маски действительно были слабым местом этих тварей.
Да ты круче скал, однако.
Ничего сложного. Я догадывался об этом: бьют обычно либо в глаза, либо в материальные части, либо в мягкие ткани. Если ничего подобного нет, то, как правило, отравляют воздух или заставляют киснуть завтрак в животе.
А такое возможно?
Магу уровнем повыше - да. Ты никогда не сможешь поджечь человека взглядом, но поджечь одежду на нём - запросто, равно как и увеличить в размерах глистов или каких других его паразитов. Я слышал об этом, но не практиковал пока что. Случая не было. Но - закончим начатое.
Слегка поведя пальцами на манер дирижёра, Мавр принялся созидать. Хотя созидать - странное слово, если дело идёт о тёмной магии, основанной на искажении и отравлении сути. Who knows, но, видно, она и вправду возникла антиподом светлой. Тогда это заранее обрекает всякого тёмного мага на поражение более изощрёному светлому, но кого это волнует?.. Мы наблюдаем за победой сборной Земли, и здесь уже все средства хороши.
Лёгкими взмахами кистей Мавр накладывал контур за контуром, слегка аккомпанируя действию свистом. Тот получался не совсем музыкальным, но вполне благозвучным. Сказывался опыт. Кажется, Мавр напевал "Dies Irae".
Штрих за штрихом собиралось заклинание, раз за разом стягивались в необозримом диапазоне нити иной реальности. Так, шаг за шагом, создавался каркас "ищейки" - не самого простого, но вполне смертоносного заклинания. Мавр не терпел заклинаний, что подставляли мага и зачастую создавал их дистанционно, но ныне был несколько иной случай. Демон пользовался смесью поискового и атакующего заклинания, которому требовалась наводка: и потому начало его исходило из самого мага. Мавр отрешился от мира: всё его внимание было поглощено созиданием.
Откуда он берёт все эти свои магические штучки?
Большую часть заимствует из разных источников. Порой и у самих магов во время боя, порой и выбивает знания... как получится. Но небольшую толику он всё же создаёт сам.
Сам?
Ага. Ты, верно, не знаешь, в чём лежит гигантская пропасть между магами и демонами?
Только импровизация, только хардкор?
Отчасти. Маги - всего лишь подражатели демонов. Они пользуются мёртвыми, опосредственными знаниями, когда-то и где-то придуманными. Истинную же магию творят лишь демоны и те немногие люди, что смогли к нам приблизиться - и только тогда происходит "импровизация, хардкор". Они дают этому миру новые заклинания. Они, по сути, и есть "отцы" и "законодатели" магии.
Между тем события развивались. Заклинание было создано и Мавр выплеснул в него свою энергию. Серость, расплывшаяся в воздухе, расступилась возле демона. Воздух задрожал от напряжения, тьма сгустилась вокруг него. Спёртый воздух едва освещали тёмные сполохи, исходившие из окутавшего демона тёмного кокона. Всё чаще и чаще озарялась крыша тёмно-фиолетовыми сполохами, едва пробивавшимися из спёртого чёрного тумана, вихрями закружившегося вокруг демона. Наконец, последний штрих был нанесён - и разъярённая, опешившая от сознания собственной силы древняя мощь вырвалась наружу. Быстрее ветра тёмные сгустки тумана прорезали воздух, оставляя за собой едва заметный шлейф...
... когда на землю осыпалась тающим прахом последняя догорающая неосязаемым огнём маска, демон упал на колени, зашедшись яростным кашлем.
Словно лёгкие наружу просятся...
- Такова... магия. - сиплым голосом выдавил Мавр. Спустя минуту, придя в себя, он смог подняться на ноги и, утерев рукой рот, продолжил, - Словно клинок с бритвами на рукояти. Чем сильней бьёшь ты - тем сильней ранит тебя.
Усмехнувшись, Мавр посмотрел на тёмные следы, оставшиеся на тыльной части руки. Эта вязкая дрянь заменяла ему кровь.
- Это и есть твой сильнейший демон? - набрав в лёгкие воздуха, громко спросил он. Портал, поникнув, молчал. Мавр на правах победителя восстанавливал свои силы за его счёт.
- Щенок... - процедил сквозь зубы демон, не вняв ответа.

Отредактировано Менша Данан (2012-04-12 22:09:44)

около пяти часов спустя от момента катастрофы
европейская часть, недалеко от границы «разлома»

… яркая вспышка.
… громогласный смех… женский.
… невнятные фразы… Кровь… Запах смерти… Вспышка. Ещё... и ещё.
Сколько времени?
Город. Тьма. И цветные зайчики перед глазами. Какая-то преграда сзади под ногами. И небо стремительно заполнило большую часть обзора. Метаморф просто упал на спину, бездумно всматриваясь в звездную даль. Что произошло?..
Периодически его память давала сбои. Внутренняя суть, чудовищная суть, проявляла себя неожиданными вспышками. Разум отключался. Только в Изнанке разум был способен отключиться и сдать позиции инстинктам. А может быть, произошла атака, заставившая потерять голову, благо, в переносном смысле. – Один, - задумчиво произнес демон, прикрыв глаза и терпя боль от регенерации. В округе никого. Совсем. Удачно его выкинуло. А что случилось с тем солдатом, не волновало, совсем. Людей много, с них не убудет.
Полчаса тишины пролетели незаметно. Единственный звук, только что её нарушивший, раздался где-то метрах в ста. Хлопок. Треск. И снова тихо… - Как на кладбище. – Вокруг разруха и… что смотреть даже не хочется по сторонам, а небо сейчас кажется злым и неприветливым. Дикая боль ещё обжигает нервы. Магическая защита ещё существует, оставаясь крохами энергии на пассивной роли. Такое чувство, будто там… была целая война, напрочь истощившая метаморфа. Возможно, хозяин той территории не слишком был рад гостям. Высшие все с причудами, особенно после четырех-пяти тысяч лет жизни они становятся весьма странными. Да кому нужна их земля в Изнанке? Мир по ту сторону тоже большой… - Ни ногой туда больше. – Сам себе солгал. Потому, что ещё не раз полезет в Изнанку в будущем. В гостях хорошо, а дома лучше. Даже если этот дом сродни «легендарному» Аду.
Надежда умирает первой. Дальше отчаяние и… конец. – Мутная и слишком пессимистичная мысль посетила практически пустую голову. Метаморф расположился удобнее, приняв сидячее положение и спиной прислоняясь к потрепанной стене. На улице напротив бледно светилась надпись торгового комплекса. Прочитал. Не придал значения тому, насколько знакомое слово предстало глазам. Точнее… не слово, а то, из чего оно состоит. Это не японские иероглифы! Метаморф слабо улыбнулся, поддавшись внутреннему импульсу, провел языком по зубам и обнаружил отклонение от нормы. – Клыки. Да ладно, потом… - Снова прикрыл глаза, переваривая имеющуюся информацию. Во-первых, состояние не такое аховое как казалось сначала. Во-вторых, он посреди города, а не в глуши какой. В-третьих, это явно «Европа». И в четвертых, рядом торговый центр, а это хорошо… потому, что вид у него слишком пугающий для горожанина.
- Повеселился… Оторвался… - зло прошипел парень, наконец-то отрывая пятую точку от земли. Неуверенно поднялся и двинулся на противоположную сторону улицы, пошатываясь и прислушиваясь к окружающему пространству. Запустение. Повезло, можно сказать. – Какой идиот допустил ошибку?! – прорычал демон, уже злясь на события слишком затянувшейся ночи. Он и не думал даже, что попадание в Изнанку после стольких лет станет настолько запоминающимся! Хаос не только по эту сторону творится, но и по ту. – Ворота в Рай! Без паники… - со злым весельем думал метаморф, представляя реакцию «населения» Изнанки, когда начались прорывы пространства.
Добрел до торгового центра и зашел внутрь. Темно, свет не горит, сигнализация не работает. Очень удобно проникать сквозь стены. Нашел отдел с одеждой, выбрал себе всё, что нужно, и переоделся, чувствуя себя в чистой и новой одежде намного лучше. Также без внимания не остались и прочие отделы ТЦ, обеспечившие демона парой ножей, сигаретами, зажигалкой и легким «ужином». Последней вещью, взятой ближе к выходу, стала кепка, очень уж понравившаяся парню. Редко он «западал» на тряпки, но с каждым бывает. Он снова был готов к продолжению приключений, но на менее опасном уровне. Перед ним теперь лежала достаточно простая цель – добраться до безопасного места и дождаться утра. Лучшим убежищем будет собственный дом. Сориентировавшись в своём примерном положении, Зевс взял направление к черте города.
Очень осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания. Он легкая мишень почти без сил. В будущем он ещё наберется опыта и способностей, но к нынешнему моменту он уже беспомощен, использовав запас энергии и сил. Голова кружилась и раскалывалась, мышцы ныли, а со зрением происходили странные метаморфозы. Организм регенерировал всё ещё, но кое-чему предстоит заживать ещё без малого сутки или двое… или дольше. Внезапно по пути на глаза попался джип грозного вида. Фортуна не оставила метаморфа, потому что ключи остались в замке зажигания, а бензина полный бак. Парень забрался внутрь, с заметным облегчением вздохнув и заведя автомобиль. Громкое урчание огласило округу, привлекая внимание потенциальных охотников до живности. Медлить нечего. Врубить систему навигации и найти оптимальный путь. – Погнали… - пробормотал Зевс, зажимая педаль газа и выруливая на дорогу, ведущую за пределы города. Он отгородился от окружающего мира слабейшим заклятием отвода глаз и на том успокоился, мчась на полной скорости на удобном джипе в комфорте прочь от этого сумасшествия…
… дальше от эпицентра Катастрофы.
[конец отыгрыша]

Квест "Doomsday"
Примерно через 2 часа и 30 минут после переноса Токио.
Киояма, близ портала.

В древние времена у воинов был обычай: закончив долгий бой, они садились на траву, и, глядя на тела убитых врагов и павших друзей, отрешённо вытирали меч и думали о чём-то дальнем, глядя в небо...
Стерх знал, о чём говорил: пройдя с Мавром сквозь бесчисленные битвы, он видел многое. Конечно, он не застал времена безжалостных сражений крестоносцев и мусульман, но... суть войны всегда оставалась той же. Воин, вымотанный боем, вытирал пот с лица и думал. Ему ничего не оставалось кроме: до лагеря далеко, а сон и отдых только там. В разные времена разные люди думали одинаково: кто-то о славе, кто-то о трофеях, кто-то о девушках, кто-то о доме. Павших не оплакивали: смерть в бою всегда считалась делом достойным. Скорбели о них потом, уже гораздо позже.
Этой ночью Киояма была лишена сна, и без того существовавшего в ней весьма эфемерно. То тут, то там сверкали всполохи потустороннего происхождения, звучала канонада выстрелов, слышались крики... всё это сливалось в своеобразный фон, ставший привычным уже настолько, что на него не обращали внимания. Но сейчас всё почему-то стихло. Тишина не была тяжёлой и выжидающей. Это не было затишье перед бурей: это было затишье во время бури. Словно кто-то наверху решил приостановить ненадолго действо и сходить за новой порцией попкорна. В такие моменты матёрые люди перезаряжались, а новички - благоговейно внимали тишине.
Демон не относил себя к новичкам, но перезаряжать ему было нечего. Тело регенерировало без чьего-либо вмешательства, и Мавр мог, присев, ощущать остывший бетон крыши. Февраль был холодным, но, кажется, незримое сопротивление зимы было окончательно сломлено. Скоро засветит солнце, сгонит остатки снега, что, растаяв, уберёт за собою следы резни... но до тех пор нужно было дожить. Демон, быть может, выиграл сражение. Но далеко не войну. Счёт к концу раунда всего лишь 4-0 в пользу команды Земли. Изнанка успеет отыграться в следующем тайме.
Портал, прежде тихо жужжавший, вновь оживился. Его матовая поверхность пошла волнами, засверкала изнутри фиолетовыми сполохами... Изнанка перегруппировала силы и готовилась к реваншу.
Но, пока не время отдыхать. Чтобы созерцать закат сперва, нужно дожить до него.
And only death have seen the end of war... - усмехнулся Менша. Усмехнулся улыбкой смертника, ибо прекрасно понимал, что слова Стерха - не более, чем бравада. Ни одному даже самому сильному метаморфу, к коим демон не спешил себя причислять, не удержать всей армады пришельцев. Сколь бы ни был крут Стерх и силён Мавр, один в этом случае не воин и зерг раш демонами выстоит ещё от силы один-два раунда.
Правда, додумывал Менша уже в режиме рид-онли. Мавр вновь наводил чары на местность, один за другим накладывая оборонные заклинания на местность. Голова закружилась - Мавр импровизировал, сплетая и переплетая видные одному ему нити заклинаний, но не прекращал. Кровь громко стучала в висках, в закрытых глазах мелькали разноцветные блики. Времени было мало, демон спешил по мере сил. Спешил настолько, насколько это слово вообще применимо относительно магии. Тёмная магия, сколь ни была бы могуча, оставалась дамой капризной и за спешность отравляла тело метаморфа, пусть и привычное к подобным нагрузкам.
Между тем Мавр ощутил чьё-то присутствие. Лёгкая ладонь легла на плечо демона, и раскалённый обод, стягивающий виски, внезапно ослаб. Тяжесть в теле пропадала, в глазах прояснилось.
- Привет от Милы, метаморф, - хрипло сказал кто-то за спиной.
Мавр резко обернулся. Это был спецназовец в облегчённой броне с FN F2000 на ремне, перекинутом через плечо. Дуло автомата смотрело вниз, солдат даже не держал его в руках. Прикоснувшись одной рукой к демону, во второй он держал труп одного из демонов.
- Живучие твари. Этот полумёртв, но ещё держится.
Эмпат, - объяснил Шрейк.
- Внешний отдел УИЭЭ, - ответил пришелец на немой вопрос. - Нас заслали сюда помочь оборонять портал. Ты нужен внизу, пушками всех не возьмёшь.
Не верю, что мы помогаем демонам... - услышал Мавр чужие мысли.
Забыл экранироваться, однако.
Не забыл. Просто чтобы не было недоразумений. Продолжай пока, я объясню, откуда мы.
Демон кивнул и молча подошёл к краю крыши. В новом спектре были отчётливо видны несколько десятков бойцов, рассыпавшихся в зданиях. Некоторые из них имели яркий отпечаток в магическом фоне.

Мы - первый отдел УИЭЭ. Первые из тех, кто принимает удар. Нам не нужно копаться в книжках и разговаривать с людьми. Наша задача - рассредоточиться и зачистить местность. Предельно просто.
Когда началось веселье, командование опешило. Говорят, учёные чего-то намудрили в лабораториях и теперь Барьер между мирами прорван. Нас подняли по тревоге и дали десять минут на сборы. Командиры были на взводе, даже сержант Хардинг боролся с напряжением. Конечно, он не подавал виду, но я примечаю подобное за людьми. Нас собрали в большом зале.
- Ваша задача - занять периметр и оборонять его до прибытия учёных. Разрешается огонь на поражение. Всё, что не выглядит как человек - враг. В крайней ситуации разрешён огонь по гражданским.
Все отделения отправили по точкам, нас же придержали.
- Господин Хардинг, - хрупкого телосложения девица девица подошла к сержанту и что-то шепнула ему. Мила. Вроде как помощница одного из главных. Хардинг переговорил с ней и задержал нас.
- Пятое, шестое и девятое отделение, задержитесь. Для вас другое задание. Наш агент сейчас находится в Киояме. Позывной: Менша. Он один сдерживает натиск тамошнего портала. Профессор лично просит вас отправиться туда и помочь ему. Оборона Киоямы не входила в наши планы, но жизнь агента важнее. Вам не вывести его оттуда живым прежде, чем он лично убедится в том, что его дом в безопасности. В силу... специфики местности разрешается огонь по всему, что движется. Транспорт ждёт вас снаружи. Подробности будут по пути.
И мы двинулись. Странно, конечно, что три отделения отправляют на спасение одного человека, но приказы, как правило, не обсуждаются. Путь был недолгим. Через два часа от начала переполоха мы были уже в Киояме. Тут-то нас и подбили.
К счастью, обошлось без жертв. Местные отморозки даже стрелять нормально не умеют. Мы быстро продвинулись вперёд и вышли на позицию. Тут-то и стало понятно, зачем нужна была такая массовка.
Мы связались со штабом - ошибки не было. Целью действительно был демон. Странно, конечно, но пока мы на одной стороне, нет смысла тебя убивать. Приказ есть приказ. Меня послали сюда, чтобы ты ненароком не открыл огонь по своим.

Мавр закончил чуть позже рассказчика. Эмпат бросил под ноги почти аморфного демонёнка и добил короткой очередью. Отсасывая яд из организма метаморфа, он убивал им демона. Хорошие люди - эмпаты.
Кажется, у нас появляется шанс выжить...
Не спеши... - ответил Менша.
- Ночь только начинается... - закончил Мавр.
Кажется, это наше, - заметил краем глаза Шрейк предмет внизу, слегка отдающий серовато-изумрудным оттенком.
- Скажи своим людям, чтобы подобрали ту штуку, - обратился Мавр к эмпату, показав рукою вниз. - Она дорога мне как память.
Удачи, Менша. Не нужно было быть эмпатом, чтобы понять девочку.

Тут и сказочке конец.

Отредактировано Менша Данан (2012-04-14 02:30:28)

38 метров до разлома: Токио, Япония.
20 минут после катастрофы
Darroy

Запах крови, смерти и страха был повсюду. Усевшись под стеной и согнув левую ногу, аристократка холодно осмотрела скудное помещение, которое сохраняло ей жизнь. Кое-где валялись сломанные и оторванные конечности. Из-под балок тонкой струей разливалась густая блестящая жидкость. Цвета было сейчас не разобрать при столь скудном освещении, но не надо быть ветераном войны, дабы осознать, что это. Глаза Астрид были пусты. Сказать, что она чувствовала страх, это ничего не сказать. Тихий, но настойчивый силуэт безумия пытался обнять как можно большее количество людей и утянуть в пучину смерти вслед за остальными людьми, которым не повезло вечером сидеть в кафе. На месте каждого из них могла оказаться она, в то время как на ее месте мог сидеть ребенок или тот же повар, которого…
Ногу свела легкая судорога, а головная боль ударила в висок. Видимо, Кэйнер еще полностью не оправилась после потери сознания. Девушка перевела взгляд с потолка убежища на третьего выжившего. Но толку от него уже не могло быть. После инцидента с незнакомкой парень совсем раскис и уже сидел полностью окутанный тонкими нитями безумия и страха. Сидя на пятой точке и обхватив дрожащими руками колени, малец нервно вздрагивал и покачивался из стороны в сторону. Что еще можно сказать, его уже вряд ли можно будет спасти. Ну, по крайней мере, Господь дал ему шанс спастись. Кто же знал, что этот уже почти мужчина добровольно сведет себя в могилу?
«Ничтожество»
Сама Астрид как раз боролась с сумасшествием. Видимо, она должна быть следующей жертвой. В голове мгновенно стали появляться мысли о неминуемой гибели, об отсутствии Бога и всякой другой хрени, которая должна разрушить хрупкое человеческое сознание. Стали всплывать образы отца, начальной школы, первой увиденной смерти и о том, что Габриэль так и не признает ее. Страх сотряс все тело аристократки, но, в отличие от официанта, у индиго уже имелся иммунитет к таким ситуациям. А ненависть к слабости и бессилию дополнили коктейль решимости девушки. Больше нельзя было прохлаждаться. Подавив остатки слабости, Астрид медленно поднялась на ноги и направилась в сторону потертой сумки, стараясь не делать резких движений. Скинув с себя куртку, индиго ощутила легкий порыв свежего воздуха. Где-то была щель. Взгляд устремился на кусок фундамента, вероятно, принадлежащий крыше здания.  Подойдя поближе, аристократка осторожно провела рукой по предположительному препятствию, но ее раздумье прервало эхо напарницы по несчастью, доносящееся из-за узкого прохода:
- Эй, тут есть вентиляционная шахта!
«Отлично! Если крепление выдержит и проход не завалило, то есть реальный шанс выбраться. От кухни до выхода каких-то парочка метров! Вот только где она эту шахту нашла-то? Ведь проход до кухни, по идее, был завален…»
Металлический скрежет и глухой звук удара прервал размышления Астрид, и та не стала терять времени. Запомнив место с дырой и захватив сумку, Кэйнер направилась на предположительный источник шума, даже не взглянув на содрогающееся тело живого мертвеца. И правда, за углом оказалась довольно узкая, но проходимая лазейка, через которую можно было попасть на кухню. Зайдя туда, индиго еще раз встретилась с трупом повара. Вряд ли кто-нибудь хотел бы снова увидеть это зрелище. Тело было придавлено еще парочкой балок, что не делало и так изувеченное и разобранное тело мужчины краше. Исковерканная мимика и неестественно загнутая рука очень мрачно дополняли всеобщую картину, состоящую из крови и порезанного мяса. Хорошо, что официант остался в той части убежища, иначе аристократка была бы свидетельницей невероятной истерики, непрекращающейся рвоты и потери рассудка. Девушка подняла голову на вход в вентиляционную шахту, где, судя по звукам, находилась незнакомка. Кинув сумку на стол, девушка натянула потуже перчатки и упаковала куртку. Судя по тому, что напарницы не было уже минут 5, она все-таки нашла выход на волю, и это воодушевляло. Через минуту стук над головой возобновился, и через пару мгновений незнакомка уже спрыгивала на землю.
- У меня несколько новостей. Одна хорошая и куча плохих.
- Относительно хорошей я догадываюсь, так что сразу переходи к плохим.
«Может, часть выхода завалена? Или же землетрясение уничтожило еще и соседнее здание?»

Недалеко от разлома, центр города, улицы Токио
5 минут до катастрофы
Флёр

Иногда мне кажется, что Токио не умеет спать. Этот гигантский город гудит, как улей, и днем, и ночью, и даже в самую глубокую зимнюю ночь, когда, казалось бы, большинство людей должно находится дома, кутаться в тёплые покрывала, прижиматься друг к другу и, кушая попкорн или домашнюю выпечку, смотреть популярные ток-шоу «Похудей вместе с нами» или «Холостяк: как выйти замуж». Этот город никогда не спит, и я могу привести дюжину примеров, взятых из собственного опыта ночных прогулок по, казалось бы, тихим улочкам,  из которых то и дело слышались подозрительные охи-ахи, а затем и вовсе животные вопли. Я не вмешиваюсь в жизни обычных смертных, будь даже они чей-то трапезой сегодня – мне плевать. Я был глубоко разочарован этим днём и шагал по снежным закоулкам, угрюмо опустив голову и слушая мерный хруст снега под ногами.  Я даже мр3-плеер не включал – настолько было поникшее у меня состояние: толи души, толи тела – не суть как важно. В этот день меня печалило всё и, что самое удивительное, мое расположение духа переняла даже Бонни. Не могу сказать, что безмерно рад той тишине, неожиданно наступившей в моем сознании, но был всё же благодарен своей соседке за то, что она не донимает меня своей бессмысленной и понятной только ей болтовней. Впрочем, ничто не вечно, а терпеливость Бониты и подавно, потому не прошло и нескольких часов, как она заявила:
- А не поиграть ли нам в снежки?
Предложение было высказано в шутливой форме, в общем, как всегда – ненавязчиво, как бы между прочим, но даже такому приказу я обязан был повиноваться. В другие дни я бы не торопился исполнять её шаловливые прихоти, но сегодня мне было плевать ровным счетом на всё, что происходит вокруг и потому, скомкав в руках массивный снежный комок, я, хорошенько размахнувшись, запустил его в случайного прохожего, читающего газету в ожидании автобуса. От неожиданности человек пошатнулся и даже чуть не упал, но вовремя схватился руками за столб фонаря, стоящего рядом. Далее последовала отборная брань на японском языке. Я даже не стал переводить её, и так было понятно, что человеку не нравится, когда в него кидают снежком всякие лодыри, которые при этом еще и смотрят на него, хлопками смахивая с ладоней рыхлый снег. И, наверное, будь этот человек обычным примерным гражданином, мое беспечное поведение можно было бы понять, но учитывая, что попал я вовсе не в очкастого японца, а в молодого и энергичного якудзу, проходящего мимо в тот самый удачный момент, когда снежок едва не долетел до головы ускоглазого читаки, то поведение моё в самый раз стоит подвергнуть жесткой критике или дать оплеуху, высказав в мою улыбающуюся рожу: «ты спятил?!».
Наверное, я действительно спятил. И даже дождался того славного момента, когда разъяренный мускулистый японец подбежит ко мне и врежет по челюсти. Я даже не ответил ему, и пальца не поднял на этого расстроенного в лучших чувствах человека. Ведь мне было всё равно. Даже когда били по печёнке и кричали несуразный мат, брызжа слюной и сверкая красными глазами.
Я улыбался. Не корчился от боли, нет. Я улыбался, потому что мне было плевать на боль и кровь из носа. Я знал, что могу одной левой уложить этого сосунка на лопатки. Знал, что могу убить его, но понимал, что мне это не нужно, ведь это не заполнит пустоту в моей душе. Поэтому лежал и смеялся. Точно как полоумный.
Видимо, это произвело на японца какой-то эффект и вскоре он ушел. Я же продолжал лежать снежном покрывале, и ловить ртом падающие с небес снежинки.  Люди обходили меня. Кто-то пытался помочь, но их я посылал к чёртовой матери, и они в расстроенных чувствах спешили удалиться прочь. Мне не нужна помощь. Я сам справлюсь. Дайте только отдохнуть и подумать.
Подумать…
О чём?
В своей жизни я так много думал и куда меня это привело? В Токио, где я сейчас лежу на мёрзлом асфальте и пытаюсь осознать ошибки  своей жизни. Их было слишком много – этих ошибок. Семьсот лет неудач и потерь. Пара часов счастья. С кем?
Лица мелькают перед глазами. Женские лица. Я не удивлён. Я люблю женщин. Но каждая из тех, что является мне во снах – особенная. Каждая заслуживает внимания, роскошной жизни, драгоценных подарков и дорогих машин. Каждая заслуживает счастья. Но не со мной.
Сколько это будет продолжаться? Я устал и хочу на покой.
Закрываю глаза и снова вижу лица, фрагменты из прошлого, улыбки и разочарование. Мои женщины всегда останутся в моей памяти такими, какими я их запомнил – красивыми, властными и нежными. Мне не хватает их. Не хватает счастья.
Я поднимаюсь и шагаю прочь. В толпе муравьев, вечно спешащих и торопящихся, я замечаю яркое пятно, контрастно выделяющееся на фоне черно-белой унылости. Рыжие волосы. Эти кудри волнами ниспадают на хрупкие, утонченные плечи, заставляя в памяти вспыхнуть горстку воспоминаний из 89 года. Берлин, Бранденбургские ворота и эти яркие волосы, рассыпанные по ветру. Я помню тебя. Я помню.
Флёр.
Шагаю быстрее, протянув руку вперед, я пытаюсь ухватиться за воспоминания, выскальзывающие меж скользких пальцев. Срываюсь на бег, расталкивая людей в стороны и глазами цепляясь за мелькающие впереди рыжие волосы.
Не выдерживаю, бегу, за секунду преодолевая расстояние в несколько метров. Хватаю тебя за руку и рывком поворачиваю к себе. Это ты. Это должна быть ты.
Моя Флёр.
Замираю, глядя тебе в глаза. Не отпускаю, боясь потерять навсегда. Ладонь сжимает твое запястье. Наверное, больно, но я не замечаю этого и продолжаю смотреть тебе в глаза, пытаясь сказать что-то, но на ум ничего не приходит, поэтому мы молчим и, знаешь, это то самое молчание, которое дороже золота.
Я до сих пор не могу поверить, что это ты. Левая ладонь дотрагивается до шелковых волос, пальцы с особой осторожностью перебирают рыжие локоны, словно боясь причинить тебе вред. С нежностью прикасаются к щеке, поглаживая, будто успокаивая.
Я улыбаюсь тебе.
Ты вызываешь у меня улыбку, Флёр. Это многое значит.
- Привет.
Я хочу многое тебе сказать. Рассказать, как скучал по нашим афёрам. Как благодарен за твою помощь и как обескуражен твоим исчезновением. Хочу сказать, что рад тебя видеть, но что-то нам мешает. Я почувствовал это только сейчас, когда уже собрался говорить, - как вдруг между нами что-то образовалось. Чёрный сгусток энергии, сначала размером с хлебную крошку, а теперь с теннисный мяч. Я пугаюсь, потому что знаю, что это такое. Но страх этот возникает вовсе не из-за понимания ситуации, а  из-за тебя, Флёр. Я боюсь, что это причинит тебе вред, и поэтому пытаюсь оттолкнуть от себя, но уже поздно. Портал разрывается, ударной волной отбрасывая нас друг от друга на расстояние нескольких десятков метров. Земля дрожит, плоскость мира лопается подобно мыльному шарику, и на краткий миг я вижу перед собой дом. Изнанку.

Отредактировано Frankie (2012-04-26 00:34:12)

Ты словно продолжение моей прерванной мысли - неудавшийся аборт души. Дыши, скотина, дыши!
Это не боль, когда сильные пальцы сжимают тонкую кисть. Лицо искажается гримасой непонимания и осознания истины в одно и тоже время. Несколько минут безмолвия и бездействия больше похожи на акт садо-мазо, как принято говорить в этом обществе. Действие без продолжения, но с окончанием мысли.
Это не трагедия, когда в сущность входит чужой разум. Только рефлекторные действия кажутся наигранностью и театральным мастерством. Лишь ощущения подсказывают, что это все правда и меньшего уже не получится.
Это не... не то, что она хотела бы увидеть. Но с каким-то остервенением не отводит взгляда, впитывает весь ужас чужих мыслей. Наверное, Вилетта поняла, что происходит. Ее силы - способности чувствовать мир, вернулись и теперь рассказывали удивительную историю. Этого просто не могло случиться, но пролом между мирами впустил в мир людей еще больше зла. Выдержат ли люди? Смогут ли сохранить свет?..

Ее память, словно открытая книга, расстилается перед его взором. Хочешь? Тогда читай ее, узнавай, сколько было боли, сколько радостей. Интересно? Тогда проникай все глубже и глубже, только не бойся утонуть в этой вечности.
- Я не отпущу тебя. - зачем-то шепчут неслышно уста. Фаэри побелела, словно кожа - мел. Она ничем не могла помочь, только быть рядом. Только неслышно шептать что-то успокаивающее, может даже дающее силы. Она уже слишком давно не спасала никого. Разучилась теперь уж.
Когда его тело начало окутывать еле заметным мерцающим светом, Ви инстинктивно прижалась ближе, невольно обнимая парня. Всего несколько секунд и они оказались на крыше одной из многоэтажек.
Девушка никогда раньше не позволяла кому-то перемещаться вместе с ней. Уж лучше она проведет по своим зеркалам, чем позволит чьей-то силе проникнуть внутрь себя.

Перемещение оказалось очень необычным для фаэри, потому, не удержавшись на ногах, она упала, следом грохнулся и Руди. Несколько секунд понадобилось, чтобы прийти в себя - осознать, что произошло. Ее разум шептал "зачем?", а руки попытались нащупать пульс у, казалось, не дышащего Руди.
Вилетта приподняла его голову, ложа ее себе на колени. Тонкие холодные пальчики все же находят слабые удары. - Жив... - пальцы скользят по лицу, убирая со лба волосы. - Ты меня слышишь? Руди! Очнись... - голос слегка хрипит, а дыхание сбивается.
Ви наклоняется к его лбу и легонько целует. Хочет помочь, но весь свет растерялся за последние годы. Где же его взять, когда он так нужен? - Твое место за гранью, слышишь меня, тварь? Отступи. У него есть душа, и в ней слишком много света. Тебе не справится. - слова сами собой складываются в предложения.
С кем говорит фаэри? С каким невидимым злом хочет совладать?

прошел ~2 часа после катастрофы
недалеко от центра----->аэропорт
Джек

Я всё еще стою на грани. На неровной поверхности, которая шатается под ногами, подобно живому организму – он словно бы мерно дышит, заставляя плоскость то подниматься, то опускаться. Я стою на грани, едва ли готова прыгнуть вниз головой, окунаясь в неизвестность черной бездны. Что-то подталкивает меня вперед, а что-то удерживает на месте. Это как игра в кукол, только теперь марионеткой являюсь я, шатаясь на чьих-то невидимых нитях. Судьба ли это? Карма, в которую так верят на востоке? Знаю лишь то, что моё тело до сих пор меняется. Я чувствую те изменения, которые начали проявляться после встречи с демоном в старческих лохмотьях. Слышу, как в сознании бегают чьи-то проворные тонкие лапки, плетущие паутину и одурманивающие мой хрупкий, трескающийся по швам, рассудок. Они живут во мне. В моей голове, в моем теле и даже в моей крови. Они меняют меня полностью. Шепчут сладкие слова, подобно колыбельной, вторят моим желаниям и руководят поступками. Я привыкла к ним. За столь краткий период времени, я свыклась с той мыслью, что теперь буду делить свое сознание не с невинной малышкой Джесс, а с мохнатыми пауками, чьё движение лапок я чувствую в своем рассудке даже сейчас. Их паутина помутняет мой рассудок и, наверное, поэтому я сейчас веду себя так пьяно, прижимаясь к тебе сильнее и закрывая глаза, когда ты несёшь меня прочь от чудных творений Творца. Я не знаю, что происходит, но мы явно не в том месте, где должны быть.
Улицы Токио задыхаются в веселье. Улицы горят яркими огнями и вспышками взрывов. Багровые реки превращаются в вязкие болота, но это не то, что нам нужно. Правда ведь, Джек?
Я поднимаю взгляд и вдруг осознаю, что мы в другом пласте реальности. Мир, который служит тенью тому миру, в котором я всегда жила. Ты проводишь меня по невидимым ранее улочкам, по теневым трущобам, петляя меж странных тёмных фигур, напоминающих человеческие силуэты с удлинёнными конечностями, которые заканчивались сероватой дымкой. Я увлеченно смотрю по сторонам, пытаясь уловить каждую малейшую деталь этого нового для меня мира, но он размывается в глазах, словно бы сам всё скрывает от незваных гостей, не желая приоткрывать ту завесу тайны, куда я так пытливо пытаюсь заглянуть. Мне становится дискомфортно, словно бы тело поместили в куб с постепенно сужающимися стенами, которые теперь давят на каждую частичку моего, пока еще несформировавшегося, организма. Пауки возмущенно шелестят лапками, латая дыры в моем сознании своими крепкими серебристыми сетями, и не позволяют теневой изнанке расплющить мой рассудок.
Я прижимаюсь к единственной опоре в этом неприветливом мире – к тебе, Джек, - в ладонях сжимая тёмную кожу твоего пальто. Хочется рычать от досады, ведь этот мир был так интересен, и я могла бы найти с ним много общего, если бы он позволил. Но, к сожалению, пришлось довольствоваться меньшим. И лишь когда мы вновь шагнули в реалию, я смогла выдохнуть теневой пепел из лёгких и глотнуть свежего воздуха.
- Жива, - с хрипотцой отвечаю, жадно хватая воздух ртом, словно после глубокого погружения в морскую пучину. Это даже приятно, чувствовать себя живой  и ту боль, что причиняет мне твой мир. Поэтому я улыбаюсь, становясь на чуть согнутые ноги и глядя в сторону города, где все еще царствовала моя госпожа, собирая жатву из смертных душ грешников.
Мои раны уже успели затянуться, и теперь на их месте находился едва заметный порез, швы от которого уже спустя пару секунд исчезли. Тёмно-синяя кровь всё еще была на руках и осталась на одежде, словно щедро расплесканная краска. Я пробую её на вкус, поднеся ладонь к обсохшим губам, и понимаю, что пауки изменили даже вкус моей крови. Что-то мерзкое и терпкое. Гнилое.  Как вкус мерзлой кладбищенской земли. Что-то уникальное.
- Ты принял меня той, кем я стала. Тогда и вновь. Джек… - разворачиваюсь к тебе, широко улыбнувшись. – Я последую за тобой, куда скажешь. – беру за руку. – Это ведь связано с весельем?
Мы стояли перед входом в самое хаотичное поприще во всем городе. Оттуда исходил гулкий звук, переполненный эманациями страха, боли и отчаяния. Люди кричали, пытаясь избежать встречи с гигантской горой-разлучницей и теми тварями, порожденными прорехой в пласте реальности. Моё тело питалось негативной энергетикой, исходящей от каждого всхлипа и крика, которые мы слышали, проходя вглубь зала. Было трудно держать себя в руках, ведь от такого явного переизбытка поглощаемых чувств, меня начало вводить в сладкий экстаз. Хотелось танцевать в хороводе мертвецов, но я знала, что ты приготовил для меня что-то более стоящее.
Это как сюрприз, правда ведь, Джек? Завяжи мне глаза, и я пройду по твоим пятам, пытливо протягивая руки вперед и усмехаясь в предвкушении подарка.
Мое лицо не покидает улыбка. Я оглядываюсь по сторонам, облизываюсь и понимаю, что это место для меня, как парк аттракционов для пятилетней девочки. Всё такое яркое и необычное. Хочется потрогать, пощупать, порезать.
- А знаешь, я всегда хотела побывать в Париже, – поднимаясь на носочки, шепчу тебе на ухо, когда мы остановились напротив табло, где каждую секунду бегали белёсые буквы.

Просторная комната, столь большая, что края тонут в тенях, обвешана красными занавесками и полотнищами. Пол сделан из чего-то чёрного и холодного, но кое-где прикрыт мягким ворсом ковра. Камин, в котором, весело отплёвываясь искрами, полыхает огонь. Я сижу в красном глубоком кресле, очень удобном, одетый в клетчатый твидовый пиджак, брюки и белую шелковую рубашку. Подобную одежду предпочитали учителя позапрошлого столетия, если не ошибаюсь. Наряд и обстановка столь несовместимы с моей натурой, что я нисколько не удивляюсь, увидев под потолком кованную люстру, набитую мерно горящими восковыми свечами, а ещё, напротив меня, в таком же кресле сидела Тень. Этот призрачный силуэт, который будет преследовать меня в кошмарах ещё много ночей. Я буду забывать его, чтобы вспомнить лишь в такое же время, и то очень смутно, блёкло. Между нами журнальный столик из красного лакированного дерева на котором покоится запотевшая бутылка бренди и старый граммофон. В руке обнаруживаю полуистлевшую сигару. Затягиваюсь, выдыхая неожиданно приятный тяжёлый дым, словно я всегда курил только этот вид табака. Так комфортно сидеть вот так, неспешно попивать горьковатый бренди, выдыхать плотный дым сигар, слушать потрескивания поленьев в камине и просто размышлять о вечном. Лёгкий скрип винила. Что-то доносится из граммофона, какой-то неясный, далёкий звук.
- Прекрасный вечер, - раздаётся голос моего соседа, или же собеседника.
Задумчиво смотрю на Тень, силясь вспомнить очертания его лица и имя. Уверен, что всего секунду назад эти две вещи были совершенно очевидны для меня.
- Чёртово барохло, - ругнулся мой собеседник и ударил по рупору граммофона.
- … Руди!
Далёкий голос, кажущийся мне столь знакомым, зовёт кого-то. Но кого? Почему где-то под ложечкой нарастает чувство, что зовут меня? Почему мне хочется обернутся и откликнутся?
- Ах, нужно будет отдать … вшшшш… на починку.
- Простите, - мне казалось, что я что-то неправильно понял, - Кому-кому отдать?
- Моему дворецкому! Ну что вы, профессор, вы же встретились с ним в дверях!
  Ну конечно, как я мог забыть о дворецком… как же его зовут. Хотелось переспросить его имя, но не показаться невежливым хотелось ещё больше.
- Так, что Вы решили, профессор?
- Простите?
- Ну как же, мы ведь всего пару минут назад обсуждали это!
- Ах, ну да… конечно.
Что обсуждали? Когда? Какое-то смутное чувство понимания зародилось где-то на закромах сознания, но я всё никак не мог понять, что, же это.
- Твое место за гранью… пшшшш… тварь? Отсту…пщщщ. У него есть душ…а, и в ней слишком много с…пшшш. Тебе не …пшшш… справи…тся! – пускай с помехами, но довольно чётко донеслось из граммофона.
- Боже, Боже, что же это? Мы случайно поймали переговоры военных? – посмеиваясь, пусть я и не уверен, произнесла Тень.
Что-то щёлкнуло у меня в голове.
- Эли…
- Простите?
- Ничего, сэр, я говорю, что эта штука не умеет ловить радио сигналы.
Повисла дрожащая тишина, за которой особенно чётко стало слышно шипение из граммофона, а вот остальные звуки исчезли. Ни тебе аккуратных шагов дворецкого, которые чудились моему мозгу всего пару секунд назад, не треска пламени, поедающего поленья в камине – ничего.
- Чёртова девчонка. Прокололся на такой мелочи. Знаешь, очень трудно следить за веяниями вашей моды и технологий. Особенно, когда работаешь из разума какого-то дрянного оборотня.
Оборотня, ну конечно.
- Кто бы сомневался, - я затянулся, вдыхая теперь безвкусный дым сигары, - Кто ты и что делаешь в моей голове?
По воздуху словно пробежал электрический разряд.
- Я сам не рад подобному соседству, знаешь ли. Всё эти дрянные разломы. Да я всего лишь хотел порезвиться немного!
- Не получилось? – я попытался состроить самую ехидную гримасу, какую только мог.
- Не получилось, - передразнила меня Тень, -  всё казалось так просто. Какой-то напуганный задёрганный простак, к тому же нестабильный вервольф, а тут на тебе. Такой барьер, - мне показалось, или же его голос звучал обиженно.
- Так выметайся отсюда и дуй обратно.
- Оооо… я бы с радостью, но вот незадача – расщелины закрылись, а ты защемил связь. Теперь мне остаётся лишь поработить тебя.
- Что ж, - я решительно поднялся из кресла, не чувства пола под своими ногами, - боюсь этого я позволить, - лёгким движением затушил сигару о подлокотник, - не могу.
Комната моргнула, закручиваясь по спирали. Иллюзия исчезала, подобно воде, спущенной в унитаз. На последок мне остался лишь далёкое эхо его голоса:
- Мы ещё посмотрим…

Грудь жжёт огнём. Всё тело ноет. Чувство, будто я пробежал марафон с препятствиями по пересечённой местности, а потом рухнул в овраг с километровой высоты. После того не выживают, конечно, но подозреваю, что ощущения должны быть схожи. С силой разлепляю глаза. Затянутое звёздами тёмное небо. Стоп, звёзды по небосводу с такой скоростью не передвигаются! Пытаюсь вздохнуть, пропустить живительный кислород через лёгкие. Получается с трудом, в горле встал ком не дающий чему бы то ни было пройти сквозь него. Постепенно возвращается слух, обоняние, осязание, да и зрение нормализуется, прогоняя надоедливые мерцающие звёздочки. Что же произошло такое? Почему я чувствую себя… женщиной. Брр… что за ерунда. Что вообще это за кавардак в моей голове?!
Странно, но ответ нашёлся очень быстро. Надо мной склонилась девушка, чью красоту из-за освещения и всё ещё не сфокусировавшегося зрения, я не мог. Это была Эли, так я назвал её целую вечность назад. Нимфа, фея, муза, фаэри. Тысячи имён для одного хрупкого тела. Или духа, что живёт в ней. Я видел её, точнее прочувствовал всю её жизнь. Каждое даже самое мелкое переживание влилось в моё сознания, разрывая его на части. Какой же сложный внутренний мир у женщин. Ещё вопрос – а почему это произошло? Никогда до селе эмпатия не была способна подобные свершения.
- Спасибо… - не знаю почему я прошептал это короткое слово, но чувствовал, что так было нужно.
Считайте это интуицией. Да-да, сейчас я частично мыслю как ветреная и непостоянная фея. Где мои крылья и волшебная пыльца?!

Отредактировано Garret (2012-05-13 02:06:55)

Не мы делаем нашу жизнь, а она выбирает необходимые ей моменты и преподносит нам сюрпризы. Кто знает, чем обернулось бы все, не будь рядом фаэри. Может, парень потерял себя - растворился в демоне, отдав свою жизнь, тело и душу. Без согласия, без вины. Навсегда. Не он первый, не он последний, но…
Но, к счастью, Вилетта смогла докричаться до человеческой души, помочь найти и сохранить себя. По крайней мере, в данный момент. Враг отступил, но не покинул тела. Фаэри чувствовала, как внутри Руди разрасталась опухоль тьмы, которую не вырезать обычным, хирургическим методом. Как не старайся - она будет только продолжать расти, заражая гнильем все вокруг. Потому так нельзя оставлять, нужно уничтожить тьму, чтобы был путь вперед - к свету. К свету, или серости – это уже зависит от самого парня. Дух только мог попытаться помочь, отдав свои силы, но сражаться и делать выбор необходимо лишь ему – живому человеку, что сжимает ее ладонь.
- Ты в порядке? - в голосе слышалось беспокойство и облегчение. Ви улыбнулась, пусть этого жеста могли и не заметить, но ей стало куда легче, когда он открыл глаза. Словно тот непомерный груз вмиг рассыпался пеплом, оставив только легкий привкус разочарования.
Чтобы стать сильней, нужно по крупице собирать силы. Чтобы поумнеть необходимо изо дня в день учиться чему-то. А чтобы победить в неравной схватке, следует найти союзника, который приведет тебя к победе. Пусть это не война, а лишь сражение за одну жизнь. Пусть, но фаэри уже сделала первый шаг.
- Посмотри, - Вилетта показывает куда-то в сторону, - солнце встает. - На горизонте небо заалело. Стало намного светлее, и только редкие звездочки еще не хотели отпускать ночь. Месяц еще был виден бледным пятном, но уже совсем скоро должен был спрятаться на другой стороне планеты.
Казалось, что небо отражает город, который погряз в крови. Стало немного жутко, но лишь на пару секунд. Фаэри встряхнула головой, прогоняя картины покалеченных людей и разгромленных улиц. Это больше не касалось ее. Здесь, на крыше неизвестного ей дома, можно было не ждать удара в спину. – Ранее утро, а так громко. Слышишь? – если прислушаться, и, правда, город жужжал, словно потревоженный улей, готовый искусать до смерти того, кто посмел нарушить привычный ход жизни. Люди еще долго будут приходить в себя после того, как случилось это непонятное событие. А что в частности то произошло? Вилетта догадывалась, но пока даже не хотела об этом думать.
– Тебе есть куда идти? Нужно выбираться отсюда и отдохнуть… - Ви чувствовала, будто город впился в нее тысячью иголок и по капле лишал ее сил. Морально эта ночь вымотала слишком сильно, чем стоило ожидать. Девушка пыталась понять, слышит ли ее Руди, понимает, что она говорит или он все еще там, в своих мыслях. – Приглашаю к себе. У меня есть чай и печеньки. – и рассмеялась, представив, как это неуместно прозвучало, но это первое, что пришло в голову.

Недалеко от разлома, центр города, улицы Токио
в первый час после катастрофы
Френд

Наверное, это меня должно раздражать. Единственный человек, который скучает, это ты. Но это не раздражает, а скорее заставляет грустить и  чувствовать себя недостойной твоего общения. Наверное, это меня в тебе и бесит и ... раздражает. Наверное, стоило сказать типа такую фразу как " я тоже" или "ого, ни чего себе. От тебя-то я не ожидала". Посмеяться или приняться стоить гримасу почтенной леди, но, в этой ситуации по мне так это сейчас не к месту.
Над головой раздался звук, который можно было лишь сравнить с тем визгом, который издавали Назгулы Толкиена. 
Взгляд незамедлительно устремился, вверх ловя существо, которое, похоже, сбежало из под седла одного такого «майора" и сейчас кружило над головой. Похоже, не к месту сказано, Фродо промахнулся.
Едва не свернув шею я наконец обратила внимание на тебя, едва двигая ногами и пробираясь через скрежет стали и вопли прохожих. Кто-то в панике задел плечо едва не свалив меня с ног к телу какого-то парнишки. наверное это был тот герой-стрелок, но я не рассмотрела тело, не было времени.
-Подожди!- Пальцы вцепились в твое запястье, заставляя, остановится. Взгляд скользнул по лицу, уловив нездоровый блеск карих глаз, который мог означать лишь готовность к боевым действиям. - Ты хочешь сказать, что эти псины и летающие твари твои... родственники. Или ты имеешь в виду "братья" в смысле как "братки", "кореша" или как это можно назвать?
Для меня естественно это был шок. Если посмотреть на эти разорванные пасти и уродливые фрагменты тела и сравнить с тобой. Хотя кто знает. Я не видела тебя настоящего, ты мне так и не удосужился показаться.
Поток н6арастающих вопросов прервало гнусавое рычание. Где-то над головой. Я только сейчас поняла, что остановила тебя не вовремя. Мы находились в одном из тех переулков, которые описывают как "И лишь один фонарь освещал угол дома. А ветер завывал в разбитые окна, заставляя воображать, как  чья-то тень проскользнет где-то внутри и поманит."
Улочка была узкой больше походила на гетто или довольно убогий спальный район. Из противоположного дома выскочила девушка с ребенком на руках. За ней, выбив дверь к чертям, несся один из тех псов, он подцепил девушку за рубашку, опрокидывая назад и подминая под себя. Девушка выронила ребенка и что-то прокричала. Мальчишка лишь уставился на мать, наблюдая за кровавым представлением. Все произошло в какое-то мгновение. Тварь над нашей головой спрыгнула вниз скрывая под своей тушей хрупкое тельце ребенка и заглушая детский крик хрустом переломанных костей.
Оно походило на уродливое человекоподное существо, скелет был покрыт серой кожей, через которую можно было увидеть темно-синие линии вен, которые расходились по всему существу подобно карте метрополитена. Из спины торчали ярко выраженные позвонки, при каждом движение можно было услышать щелчок, который производил хребет, переходящий в закостеневший хвост, он конвульсиями хлестал землю и бока твари. Тело было покрыто уродливыми рубцами, а в некоторых местах кожа свисала. Оно что-то пыталось сделать.
Это было лишь в какое-то мгновение. Я как вкопанная наблюдала за этой сценой, которая происходила в паре шагов от нас. Закостеневший хвост твари сотрясаясь в очередных конвульсиях полоснул по запястью вызывая жгучую боль, она то и заставила меня вцепиться в тебя крепче и наконец, осознать происходящее.
Выглядело как в фильмах ужасов, тварь, разрывая тело парнишки, пыталась зарыться в зловонную жижу вывалившихся кишков.
Очередной визг твари.
Это длилось мгновение. Одно мгновение.
-Что ты там говорил о веселье? А?
Выстрелы, крики, обща паника, все сливалось в одно. Ты прав нам не надо было задерживаться, но кто тебя мог послушать? В мыслях лишь тупое повторение той сцены. Пока отступала назад, пятясь по стенке, не охота привлекать лишнего внимания к себе. Не отпуская тебя, стараясь сосредоточиться на тебе, пока не нащупав ручку двери и одним рывком затащить тебя следом.
Лишь когда в голову ворвался звук захлопывающейся двери, я смогла перевести дыхание и сдержать рвотный позыв.
Это был ломбард.

Отредактировано Fleur d'Arques (2012-05-19 16:52:28)

Недалеко от разлома, центр города, улицы Токио
25 минут после катастрофы
Флёр

Этот мир действительно изменился, в мгновение ока превратившись в какое-то суровое подобие фильмов ужаса с участием львиной части спецэффектов и красных красок, имитирующих артериальную кровь. Только здесь нельзя было убежать за кулисы и отдышаться от преследующего наваждения, здесь не было съемочной группы и крика режиссера, гоняющего весь состав неумелых актёров, как сидоровых коз и требующий от них больше реалии, больше экспрессии, больше чувств и еще больше крови. Здесь не было спасающего «Стоп, снято!», после которого пасть, нависшая над твоим горлом, становится лишь частью общей иллюзии – тех самых цифровых спецэффектов, о которых уже заботятся профессионалы, прибавляя в блеск твоих глаз больше страха, чтобы в расширенных от ужаса зрачках отражалось немыслимое чудовище, так жаждущее человеческой плоти.  Здесь нет времени на перерыв между сменой кадров. Всё происходит мгновенно, ты даже не успеваешь понять, откуда возникла тварь, подминающая под собой хрупкое тело ребёнка и разрывающая его плоть на куски. Мать не успевает спасти своё дитя, ведь её судьба уже предрешена, а  тело дёргается в предсмертных конвульсиях. Стеклянные глаза смотрят на нас – пока еще незамеченных зрителей. Глаза смотрят с застывшим ужасом и лёгкой долей надежды. Возможно, будь она жива, её обескровленные губы прошептали бы «Помогите», не за себя, а за сына. Материнский инстинкт – ничто, когда идешь против голодной твари, порожденной Изнанкой.
Мы не могли им помочь. Да и по правде сказать, я не мог позволить себе такой роскоши, как сострадательность. Не сейчас.  Я способен принести себя в жертву только ради тех, кого знаю и кто мне дорог. Не важно, что нас с тобой связывали всего пара событий, хаотично разбросанных в последнем столетии. Не важны наши отношения. Важно лишь то, что я готов заслонить тебя спиной и уберечь от опасности. Умереть ради тебя? Почему бы и нет, сегодня подходящий день для героизма. Только оглянись вокруг – мир кипишует, задыхается и горит в пламени скверы. Чёрная энергия охватывает уже целые дома, извергая из себя сотни демонов, жаждущих насладиться тем пиром, который уготовила для них… судьба? Я не поскуплюсь на слова, если узнаю, что всё это был промысел  Творца. И еще несколько отборных ругательств у меня припасены  на счет учёных, которые суют свои любопытные взоры туда, куда не следовало бы.
Так или иначе, в воздухе чувствуются перемены. Если для кого-то это запах плоти и разложения, то я отчетливо улавливаю до боли знакомый запах своей родины. Чёрные дыры щедры на энергию для тех, кто вышел из их недр, но и меня не обходит стороной. Я едва ли чувствую, как рана в боку заживает быстрее, чем ей полагается, моё сознание отрезвляется, а силы возвращаются.  Изнанка, как любящая мать, готова отдать свое живородящее молоко любому из детей, которых из себя извергла. Я, хоть и давно не посещал её, был одним из тех, кто мог пополнить запас энергии возле её порталов. Это начало опьянять меня и на какое-то время я даже забылся.
Лишь когда ты затащила меня в здание и захлопнула шаткую дверь за спиной, я вернулся в реальность. Покачал головой, освобождаясь от навязчивых мыслей и только тогда смог перевести взгляд на тебя.
Тогда на улице ты зада мне вопрос, а я так и не смог ответить.
- Меня с ними не связывает ничего, кроме общей родины.
Хотя только одному Творцу известно, сколько мои хозяева успели наплодить перевёртышей до того, как их коллективный рассудок посетила больная мысль о моём создании. Но выскакивать из укрытия и с распростёртыми объятиями кричать «брат!», кидаясь на кровожадного низшего демона, мне как-то не хочется. Да и не такие уж мы, демоны,  сентиментальные, чтобы задумываться о родственных связях, прежде чем вгрызться в глотку друг друга. Это только в индийском кино определяют друг друга по родимому пятну. У нас же всё намного проще – сначала жрём друг друга, а потом, через пару сотен лет, узнаем о том, что убили собственного брата.
- Дай гляну, - подходя ближе, протягиваю руку, осматривая раненое запястье. Это можно считать удачей, ведь могло быть и хуже. – Тебе нужно быть осторожней. Я не смогу от всего тебя уберечь.
Повезло, что попалась не ядовитая тварь, но рана кровоточила, и следовало прервать поток крови, иначе ты потеряешь сознание, а это сравни к гибели. Осмотревшись по сторонам, я тихо проговорил:
- Двери открыты. Хозяина нет на месте.
Продолжи логический ряд.
Здесь темно и единственный источник света – это фонарь на улице. Окна закрыты шторами и через них лениво проникает желтоватый свет, слабо разгоняющий сгущающуюся тьму заведения.
- Не двигайся, - тихо произнес и дёрнул выключатель вверх.
Свет яркой вспышкой осветил комнату, в которой мы находились, а вместе с тем спугнул низшего демона, который отскочил от трупа невысокого мужчины и зашипел на нас, подобно большой домашней кошки. К слову, тварь и была похожа на огромного сфинкса, разве что уши были плотно прижаты к голове, а хвост был подобно крысиному, но в три раза длиннее и острым на конце. Раскосые глаза недобро сверкнули, оценивая меня, как противника. С кошками у меня были особые отношения. Обычно они ко мне равнодушны, но порой не брезгуют выпустить коготки в плоть. Она не будет нападать первой. Слишком умна для того, чтобы безрассудно мчаться на врага, о силе которого может сейчас только строить догадки. Кошки Изнанки – очень умные создания и если я двинусь вперед, она будет готова к защите. Облизнувшись розовым языком, она словно призывала меня к действиям, игриво виляя лысым хвостом.
- Ищи аптечку, - глядя в глаза кошке, сказал я тебе, мягко ступая вперед и огибая тварь с правой стороны.
Скрутив хвост на манер скорпиона, кошка сделала несколько быстрых выпадов, целя мне в жизненно важные органы – умна, чертовка. Мы могли бы еще долго играть в гляделки, соревнуясь, кто кого пересмотрит и первым моргнет, но мне следовало поторапливаться, ведь эти изящные существа обладали переменчивым настроением, и уже спустя секунду она могла решить напасть на тебя, чего мне не хотелось бы, да и тебе я думаю, тоже.
Кошка была быстрой, но я быстрее. Прыгнув вперед, я схватил её за извивающийся хвост и её же жалом проткнул незащищенное горло. Все это заняло от силы несколько секунд, по истечению которых тварь повалилась на бок, забившись в предсмертных конвульсиях. Большие глаза так и остались открытыми, когда она испустила дух.
- Флёр, нужно уходить.
Здание затрясло. Где-то рядом еще один портал, я чувствую его. Это объясняет прилив сил и столь быстрое заживление моей раны, которая вновь покрылась слоем гладкой кожи. От еще одного толчка разрушился потолок. Со второго этажа с мелодией «до-ре-ми» упало пианино, шкаф и куча другого хлама.
- Забирайся вверх!
Это был не самый лучший вариант, но на улицу выходить сейчас будет только самоубийца, а из чёрного хода слышалось подозрительное чавканье. Твари не заставят себя долго ждать. Они голодны и одного тела, даже самого жирного американца, им не хватит для того, чтобы утолить свой голод.
Пока ты забиралась по развалинам вверх, я схватил пистолет, который лежал рядом с трупом владельца ломбарда. Надеюсь, он заряжен. Проверять не было времени, в окне показалась зловещая морда очередного ублюдка Изнанки, настолько мерзкая, что по его выражению морды было понятно, что он пометил нас, как жертв.

Отредактировано Frankie (2012-05-19 22:31:57)

Недалеко от разлома, центр города, улицы Токио
35 минут после катастрофы
Флёр

Оказывается, я скучал по этому. По твоим не к месту сказанным репликам, по запаху крови своих сородичей и даже по своему родному дому, портал в который кажется таким близким, что у меня перехватывает дух от его присутствия. Он душит меня и придаёт сил. Это чувство похоже разве что на падение с космической станции НАСА – плоть разрывается от давления, капилляры лопаются, глаза вырывает из орбит, а в душу закрадывается чувство всепоглощающего страха, когда даже кричать нет сил, можно только вдохнуть и не дышать, глядя на то, как земля приближается всё ближе и ближе, уже представляя свою кончину, уже зная, что это конец, но ты открываешь глаза и понимаешь, что это был всего лишь сон. Чувство, когда Изнанка отвергла меня, отняв практически все силы, а потом приняла обратно, подобно любящая мать своего блудного сына. Это что-то чересчур сильное. То, что можно назвать связью.
Я не могу понять, нравится мне это или нет, ведь вся сложившаяся ситуация весьма удручает и заставляет шевелить извилинами в попытке найти безопасный выход из здания, где нам представилось лишь пару минут на отдых. Я понимаю, что с каждой секундой город приближается к тому состоянию, когда его можно будет смело называть «руинами», и к этому причастна не столько Изнанка, сколько причина разлома между двумя мирами. Почему-то именно сейчас становится досадно за то, что собратья не видят во мне своего соплеменника, который верой и правдой служит демонам из высшего сословия, а видят лишь мясо – кусок бифштекса на человеческих ножках.
Те твари, что рвутся к нам, упорно выбивают входную дверь. Повезло, что металлопластиковые окна новые и для того, чтобы выбить их, понадобиться куда больше времени, чем снести дверь с петель. Как я уже говорил, исчадья Изнанки - умные твари, а некоторые и вовсе обладают поразительным интеллектом.  Потому я поспешил залезть по развалинам на второй этаж, и на твою протянутую руку отреагировал разве что красочным недоумением, застывшем на моем лице. Принимать помощь я так и не стал, не в моих это правилах.
Забравшись на второй этаж, я первым делом осмотрелся. Сверху доносились подозрительные звуки, и даже чье-то чавканье. Крики людей закладывали уши. Этот дом еще не лишился всех жителей, но стало ясно, что большинство из выживших остались на верхних этажах, наверное, в жалкой попытке вырваться на крышу, а там будь как будет. Я уже знал, что их ждет на вершине здания – две, а может и больше тварей, чьи визги были слышны даже здесь. Если нам придется с ними столкнуться, я, наверное, вручу тебе свое завещание, и первым в списке будет: «Попробуй только не выжить, Флёр».
Подсчитав пули в магазине, я снял пистолет с предохранителя и, не боясь отстрелить себе яйца, засунул за ремень. Тем временем ты уже двинулась вперед на поиски приключений. Пришлось прибавить шагу, чтобы нагнать тебя уже возле окна в коридоре.
- А мне она всё еще нравится, - пролепетали в сознании после твоей последней фразы, а вернее сказать – вопроса.
Кто бы сомневался, что ты понравишься Бонни. Да вы как сёстры, как копии одной картины, и если по внешности разные, то по характеру подходили друг другу, как две капли воды. Видимо у судьбы есть свое изощренное чувство юмора, раз уж она свела наши пути не только в Берлине, но и в Токио, да еще и при таких обстоятельствах.
- Какая часть из предложения «Будь осторожней» тебе не понятна? – покачал я головой, намекая на вышибленное окно. – Иногда мне кажется, что ты намеренно усложняешь себе жизнь.
Тем не менее, твоя идея не была лишена смысла. Возможно, здравости в ней было мало, но кто в таких ситуациях проверяет страховку? Принимать решения следует быстрее, чем кровожадные твари, уже выбившие дверь ломбарда и всё, что разделяло нас с ними – это пара секунд на то, чтобы решиться. Я долго не думал. Подтянул тебя к себе и перевалил через плечо. Знаю, что ты у нас девочка самостоятельная и прыгать любишь со второго этажа, но я, пожалуй, буду сегодня твоей страховкой.
Прыжок вышел достаточно эпичным. Его бы снять на камеру и прокручивать дома по видеомагнитофону, когда смотреть нечего, вспоминая былые времена или рассказывая внукам о своих славных похождениях. Сгруппировавшись в полёте, я выбил окно, прижимая тебя к себе, чтоб не дай Творец, выскользнула вниз.
Поставив тебя на ноги, достал пистолет и сделал три выстрела в болевые точки твари, уж было выпрыгнувшей вслед за нами. Ей не удалось долететь, она так и упала на гнилую землю трущоб, свернувшись калачиком. Это могло показаться милым, но на самом деле так она извлекала из себя пули и залечивала раны. Ей хватит полчаса, чтобы вернуться обратно в строй. Надеюсь, к этому моменту мы будем далеко за пределами Токио.
Из окна тем временем показались весьма рослые тени потусторонних существ. Они, словно переняв опыт своего собрата, скрылись во тьме коридора, но после этого меня еще долго не покидало чувство, будто бы они решат вернуться за нами или даже выйдут на след. Мои собратья зачастую имеют очень мстительный характер, даже если судить по одной Боните. Но не будем о грустном…
Выход из коридора оказался завален. Не знаю, кто так постарался, но его труды требуют уважения. Нам пришлось свернуть в ближайшую квартиру, дверь которой была, как ни странно, открыта. Вещи тут были не тронуты, а на кухне даже кипел чайник, протяжным свистом призывая к столу. Единственное, что смущало воображение – это отсутствие людей. Пройдясь по комнате, я понял, что тут живет молодая семья с нестабильным семейным бюджетом, который скачет от нуля до ста долларов в месяц. На книжных полках застыла пыль и фотографии в рамках, где были изображены трое – отец, мать и сын. Они были однотипны и в какой-то мере скучны. На полках я заметил много известных мне книг, но сейчас они не несли в себе никакой ценности, и я прошел мимо, без комплексов залезая в раскрытую сумку, лежащей на столе в прихожей.
- Ключи от квартиры, бумажник и паспорт, - прокомментировал я основное, что нашел там. – Они собирались в спешке, но их что-то остановило. Ни крови, ни следов борьбы. Люди из этой квартиры просто исчезли.
Выключив назойливый чайник, я повернулся к тебе и задумчиво покачал головой.
- Ты слышишь? Здесь никого нет. Весь шум от улиц и соседнего дома. Этот дом чист.
- У меня плохое предчувствие.
- У меня тоже.
- Уходим, - озвучил я общие с Бонни мысли, и в этот момент дом затрясло так, будто бы землю под ним раскачивал какой-то гигантский червь, собираясь пройти напролом.
Не знаю, что произошло, но у меня сложилось отчетливое впечатление, что  мое тело разбивает на мельчайшие молекулы, как в тот раз, когда мы переместились в прошлое. А уже в следующий миг мы оказались в совершенно другой квартире и, вероятно, в другом доме. Апартаменты здесь были куда роскошней и, выглянув в окно, можно было понять, что находимся мы в небоскребе. Только вот крыши над нами уже не было, словно её кто-то вырвал, а над головами кружили крылатые твари.
- Предложения?

Недалеко от разлома, центр города, улицы Токио [и хрен знает где]
в первый час после катастрофы
Френд

​Не успела я особо раскрыть рот как оказалась перекинутой, без какого либо придупреждения, а взгляд уже уловил что внизу происходит, куча суматохи и мусора и прочей шушеры, а вообще обычный, стандартно заброшенный переулок. Не стараясь делать попытки как либо сопротивляться или заметит что я не инвалид и вполне сама могу перепрыгнуть такое "смехотворное" расстояние.Но на эти концерты не было времени. Так как в тот момент как я уже стояла на ногах ты успел выстрелить одну из этих тварей. И когда это ты успел мастерски своровать чужое оружие? Иногда я поражаюсь этой твоей безпалевности и просто надменному хамству. Лишь оставалось разводить руками в разные стороны и говорить полушепотом "я его не знаю".
В домен было довольно пыльно, завалено и тихо. В комнате что мы оказались мое внимание привлек старый телевизор,который стоял около стены в гостиной. В маленькой, убого обставленной гостинной. Телевизор был включен, он издавал еле слышное шипение, а на экране мерцала наркоманская рябь.
Это раздражало. Щелчок и телевизор погрузился в свою временную смерть.Почему-то мне казалось что в скором времени он снова оживет и дикторша с третьем размером начнет вещать о разрушениях и теракте.
Вернувшись в прихожую я снова покачала головой. ты снова проявляешь свои эти черты, которые меня,как законопослушный гражданин Франции, очень раздражают.
- Я слышу, не глухая.
Дом и правда был безлюдным. Даже ввоздеху нельзя было уловить запах,когда-то живущих здесь людей. Он походил на декорации какого-то фильма ужасов. Наверное где-то внизу должна открыться дверь и несколько студентов зайдут под эти адские мелодии.
Очередной толчок, нона этот раз он отличался от своих предшественников. Внутри что-то сжалось, как в замедленной съемке все вокруг приобрело совершенное другое очертание и в мгновение мы очутились совершенно в другом месте. Я как-то видела как один парнишка, сын знакомой играл в эту странную игру. Парень мстил за смерть жены. Он мог замедлять время и снова возвращать. Я не игрок, но сейчас,не будь все в взаправду я бы решила что переиграли как это обычно бывает, мой мозг воспроизводит эти тупые моменты. У меня такое было лишь когда я пересмотрела эти тупые детективы, которые так любила мамаша.
Помещение,в котором мы оказались, было обставлено лучше чем тот захолустный дом. Но я так и несмогла понять как мы тут оказались. Не одна идея в голову не приходила, а на твой вопрос я лишь произнесла что-то невнятное, как всегда что-тоне к месту и не в тему.По моему это было корявое "руки и сердца?".
Опять эти назгулы,  наверное толкиенисты исходят слюной и мечтают оказаться на спине одной из таких тварей, что сейчас намеривались распотрошить нескольких обычных жителей в нашем лице.
А я не планировала такого и совершенно не хотела.
Предложения? Предложения?
Скрежет когтей по стенам небоскреба. Несколько тварей уже лезли по отвесным стенам, нащупывая тупыми мордами запах своих загнанных жертв.
В голове не одного плана, а руки пытались вслепую наткнуться на тебя чтобы схватить. Что бы Ты не убегал и не бросил. Я же тебе не доверяю.Ты ведь это понимаешь? Я не знаю что у тебя в голове,о чем думаешь и что хочешь.
Уже собиралась задать тот же вопрос что и ты мне пару минут назад.
Но меня снова грубо прервали.
Щелчок, скрежет и где-то позади открылся лифт из него выскочил  невысокий мужчина,тридцати лет. В одной руке он держал дробовик другой заманивал нас к себе и что выкрикивал хриплым,прокуренным голосом.
-Сюда, давайте сюда! Быстрее!
Не долго думаю, кто откажется в такой ситуации? Схватила тебя и бросилась в сторону зовущего. Едва мы очутились в лифте как одна из тварей соскочила вниз,добравшись до края сорванной крыши и всей грузной тушей бросилась в нашу сторону. Незнакомец реагировал быстрее чем я думала.Он вскинул дробовик и не прицеливаясь выстрелил в движущую гору грубо вырисованных мышц. Её это не убило, как и думалось, но от удара она отлетела назад на пару шагов и тормознуто качнула головой.И только в этот момент дверь захлопнуло, лифт дернулся и поехал вниз.
Еле заметно потянула тебя за рукав кожанки.
-Все таки,эти лифты меня убивают. Ты заметил? Она же всю жизнь закрывается. Тебя уже могло тысячу раз убить.
Я была уверенна что первым бы убили тебя, по крайней мере я бы точно кинула тебя вперед, дожидаясь пока эта железная клетка закроется. Кстати, пару секунд назад у меня и правда была такая идея.
А мужик не переставая что-то тараторил, но в какой-то момент мы остановились а в алюминиевую дверь что со всей силы ударилось оставив не хилую вмятину. Мне лишь оставалось от неожиданности завизжать.