- Короче – у каждой крыши свой стиль езды. – Подвел Локи итог сказанному Евой и с явным удовольствием отхлебнул горячий кофе. Забыл он его выпить сегодня, надо наверстать. – Разве что в стенах этого заведения направление езды крыш одно и то же у всех. Это радует. – Аниото встретил взгляд девушки невинной улыбкой. Его позабавила резкая смена темы. Что, это действительно так важно? А как же факт, что Город Легенд после недавней катастрофы объявлен интернациональным, да еще и независимым? Впрочем, неважно. Вопрос есть, нужно отвечать. – Жил до катастрофы. И конечно же я не тяну на японца. Если бы тянул, то был бы им, а не германцем с норвежской фамилией. – Поставив голосом точку в обсуждении его происхождения – не самой его любимой темы, охотник поглядел в том направлении, куда указала композитор. Там в грациозном, завораживающем танце двигалась по сцене традиционно-миниатюрная японка. Прищурившись машинально, Ло принялся следить за ее движениями, в которых почему-то стали угадываться элементы тайцзицюань. Почему так – оборотень затруднился бы ответить, спроси его кто-нибудь. То ли потому, что сам уже достаточно долгое время ежедневно посвящает по несколько часов данному искусству, и оно ему уже мерещится везде, где можно… То ли потому, что хрупкая с виду девушка на самом деле таковой только кажется и может очень болезненно удивить каких-нибудь неумных людей, что решат посягнуть на нее. Кто знает? В этом городе возможно все, буквально. – Дисциплина – это хорошо, поверь. – Конечно же, Ло и не думал игнорировать то, что ему говорит новая знакомая. Буквально из всего, что тебе говорят, можно вытянуть по крупицам ценную информацию, нужно лишь уметь слушать. Так его учила Марго во время одного из нередких приступов скуки. Наверное, надеялась вбить хоть немного разумения в не блистающую IQ черепушку… - Если не будет дисциплины – будет бардак, а бардак в делах всегда ведет к краху любых задумок. И лучше, если поддержанием дисциплины в коллективе, неважно каком, занимается человек, сам этого захотевший. Ведь здесь люди все творческие, всем свойственно увлекаться и работать «на своей волне», то есть нужно часто прикрикивать и строить. – Белобрысый ухмыльнулся, вспомнив случай из своей жизни. – Поставленный на такую должность по собственному желанию покажет результат куда лучший, чем «по высочайшему указу». Если, конечно, энтузиазм не пропадет. Вот. – Наконец потеряв интерес к японке, Йенсен нервно дернул бровью. Он ну очень не любил быть в центре всеобщего внимания, а именно это ему обеспечила Ева, весьма громогласно представив всем присутствующим. Хорошо хоть, что обошлось без массовых рукопожатий и похлопываний по плечам. – Здрасте-здрасте. – Несколько сварливо ответив на слаженное приветствие совершенно незнакомых людей, парень прошел на сцену вслед за композитором и плюхнулся на указанный стул. Смешки присутствующих девушек благополучно игнорировал – уж чего-чего, а этого добра ему хватало. Белые волосы сильно привлекают внимание в любой стране мира. И хорошо, если это просто праздный интерес.
- Так. – Допив кофе, он поставил опустевшую чашку на пол, под стул, и, поднявшись со стула, подошел к спрятавшейся за роялем Еве. – Я понимаю – некая забывчивость свойственна всем творческим людям, но не могла бы ты все-таки показать мне уже готовые табулатуры? Я мыслей читать не умею, а моя импровизация здесь и даром не нужна… - Мило улыбнувшись, оборотень бережно взял в руки нотную тетрадь. – Это не займет много времени, у меня хорошая визуальная память. – Подмигнув пианистке, он принялся не слишком торопливо листать тетрадь, пристально вглядываясь в ее страницы. Первый раз, второй, третий, четвертый… Каждый раз он сверял первый «отпечатавшийся» в сознании образ с новым и подправлял неточности в соответствии с оригиналом, для этого и потребовалось потратить ценные пять минут. Но результат налицо – содержание тетради, касающееся предстоящей пьесы, предельно достоверно перенесено в память, вплоть до пометок на полях и неровностей бумаги. Зачем? Да просто так. Лишним точно не будет – проще будет при групповых репетициях, когда начнут отрабатывать все звучание в целом, а не отдельные партии. – Спасибо. – С прежней милой улыбкой в тридцать два зуба, из которых четыре – анормально удлиненные клыки, лишь немного короче вампирьих, Барс вернул тетрадь ее хозяйке. Теперь предстояло разобраться с той частью, что касалась его как новоявленного гитариста театрального коллектива.
Угу, отлично… И нотная раскладка, и табы… Ни шанса на импровизацию. Шаг влево, шаг вправо – попытка к побегу, стреляем без предупреждения. Прыжки на месте расцениваются как попытка улететь. Вернувшись на стул, он скрестил руки на груди и опустил голову, погрузившись в пучину полученной информации. Для полного усвоения потребуется время, он ведь самоучка и консерваториев не кончал. Все сам изучал, от и до. Бог знает, сколько сил и времени он положил на это дело, сколько раз порывался бросить затею… Но не бросил. И с каждой усвоенной особенностью, каждым новым изученным приемом игры он снова и снова приходил к тому же самому выводу, к которому в свое время пришел Сократ – «Я знаю, что я ничего не знаю». Стоило только произнести эту фразу, вслух или про себя, как гордость вставала на дыбы и заставляла с новыми силами наброситься на знания и впитывать их, впитывать, пока не затрещит от боли голова. Жуть, одним словом.
- Это будет труднее, чем я рассчитывал… - Тихо проговорил парень себе под нос, когда более или менее разобрался с вышедшими из под руки Евы нотными раскладками. Весьма лаконичными, но содержательными, а главное – не слишком запутанными. Да, боялся он лажануть, чего уж тут греха таить. Но этот страх ему не мешал, напротив – придавал сил и мотивировал. Как и обычно, в общем-то. Ладно, прорвемся.
Расслабившись, Ло и сам не заметил, как гитара оказалась у него в руках, уже без чехла. Закрыв глаза, чтобы ничто не мешало ему на первом, самом трудном этапе, он слегка нерешительно прикоснулся к струнам, извлекая из них начальные звуки партии. Печальные, как и сама история, для которой написана музыка. Тихие, поскольку в этой части вел рояль, а гитара только придавала его звучанию полноту и особое очарование. Он старался, и инструмент поддерживал его, отвечал на прикосновения пальцев к струнам, пел свою песню. Без слов, шепотом рассказывал историю давно минувшей эпохи, вполне обычную для тех времен и необычную сейчас.
- Ну вот, блин, снова увлекся. – Выдохнув сквозь зубы, проговорил он, когда доиграл до конца, своим грубоватым голосом разрывая созданную им же атмосферу. Честно говоря, сыграл он весьма паршиво. Непривычный стиль, непривычные условия, да и еще куча всяких пунктов в итоге привели к тому, что за в принципе недолгую игру он умудрился сфальшивить семь раз. Новый рекорд, так сказать. И винить в этом, кроме себя, некого – играл ведь точно по проверенным-перепроверенным нотам. Так что кроме «пальцы соскользнули» отмазок на ум не шло толковых.
Внезапно его взгляд упал на весьма выделяющуюся среди прочих праздных наблюдателей платиново-белую копну длиннющих волос. Он знал только одного человека, у которой были бы такие волосы… И увидеть ее здесь ну никак не ожидал. Да, это была Марго, которую он несколько минут назад вспоминал. Милое совпадение. Почувствовав, как губы против воли расползаются в улыбке, Снег потряс головой и, прислонив гитару к стулу, встал. – Я возьму пару минут перерыва, если ты не против. Надо голову освежить и подумать над ошибками своими. – Не дождавшись ответа, парень неторопливо спустился со сцены и, пройдя вдоль рядов сидений, плюхнулся в соседнее с индиго кресло.
- Привет. – Повернув голову к девушке, нейтрально улыбнулся. Лишь по глазам можно было понять, что он ее рад видеть. Не разыгрывать же на людях сценку радостного воссоединения? Не поймут-с. – Как все это, на твой взгляд? – Вопрос был из разряда «Лишь бы что-то спросить» и стал чем-то вроде предисловия к основному разговору. Отвечать на него, само собой, было совсем не обязательно, и Мори об этом прекрасно знала. – Не ожидал тебя тут увидеть, если честно. По крайней мере, в любое другое время, кроме собственно выступлений. – Чуть прищурившись, оборотень пристально всмотрелся в лицо девушки, пытаясь угадать, что могло привести ее в это место культуры и досуга. Ага, советские филармонии вынырнули из памяти в качестве ассоциации. – Неужели соскучилась? – Тихо рассмеялся. Только очень, очень опытный и умелый взгляд мог заметить, что он нервничает. Немного, совсем чуть-чуть, но нервничает.
Отредактировано Loki Jensen (2012-09-30 22:42:29)
