Слушаешь мнение девушки одновременно и внимательно и в пол уха, отвлекаясь на свои собственные мысли, она подозрительно быстро соглашается с Фрэн, почему грубость всегда убедительнее? Вы вечно посменно играете роль доброго и злого, так всегда происходит если вы идете на охоту вместе, так заманивать жертву интереснее, но почему здесь продолжилась ваша немая игра по тому же сценарию, тебя немного удивляет.
- Пребывая среди простых смертных, чувствуешь себя живой. И дело не в бьющемся сердце. А театральное представление - лишь мостик в мир живых.
- О нет дорогая, мы похоже живем в разных мирах! - Фрэн снова не выдерживает и вставляет свое слово.-  Пребывая среди смертных чувствовать себя живой? Ну уж увольте, они не более чем пища! - леденящий взгляд стеклянных глаз, это действительно её позиция, ее взгляд на ситуацию - Всегда были, всегда будут, они слишком никчемны, что бы осознать, что ничего из себя не представляют, материал да, тут я пожалуй соглашусь, - нехотя она выдавливает из себя какой-то одобрительный кивок. - Но зачем тогда пытаться найти проход в мир этих грязных людишек? - Фрэн воротит нос. Кажется это было сказано чуть громче, чем того требовала ситуация, несколько стоящих рядом мужчин и дама непонимающе обернулись на вас, и совсем не торопятся отворачиваться, а твоя темноволосая подруга не унимается и продолжает -  Они же все вот, на ладони! - Дергаешь ее за рукав в призыве успокоиться и перестать привлекать внимание. Ведь ты вполне согласна со стоящей напротив светловолосой девушкой, окружение людьми со всех сторон и правда заставляет сердце биться, заставляет хотеть что бы оно билось, отстукивало ритм, так похожий на человеческий. Фрэн нехотя, но все же замолкает так и не закончив свою мысль, так и не доведя ее до логического конца, но ты и так поняла к чему она клонит.
- А я пожалуй соглашусь! О чем ваша беседа? зачем она? Делитесь ли вы своими мыслями или просто убиваете время в ожидании чего-то? зачем это вам, зачем это вам всем? что это принесет?  Непонимающий взгляд подруги колет спину, оправдываешься - с обеими вашими версиями, что мешает существовать двум мнениям одновременно?-чуть приподнимаешь бровь в ответном удивлении. - Разбирайся тут сама, мне наскучила эта болтовня - бросает тебе на ухо Фрэн и удаляется куда-то в гущу толпы, теряешь ее из виду.
- Но разве нет другого способа почувствовать себя живой? - Неожиданно спрашиваешь ты у светловолосой, не идешь в след за подругой, остаешься, на одно мгновение тебе хочется услышать мнение совсем постороннего человека, ты будто спрашиваешь совета, но лишь на мгновение, спустя его в глазах вновь все остывает, и кажется что ответ уже перестает тебя интересовать...

Воспоминания странные, немного размытые, такие расплывчатые стараются забиться в голову. Они вызывают странные ощущения, кончики пальцев едва заметно покалывает, облизываешь губы еще раз. Почему только ты вспомнила сейчас, стоя в холе этого театра, разговаривая об искусстве которое тебя сейчас совсем не прельщает, почему именно сейчас ты вспомнила об этом? О своем пожалуй первом подарке, о самом ярком воспоминании из детства.. Темный коридор, на тебе кажется что-то голубое, причудливый бант оттягивает волосы назад, не видишь его, знаешь что есть, чувствуешь. Отзвуки пианино, где то выше, один этаж или пара не разобрать, мелодия немного грубая, но кажется твоя любимая. Это твой день рождения, один из немногих что ты отмечала, ты не помнишь дня, и время года определить невозможно, здесь нет окон, лишь темный коридор. Ты идешь медленно, настороженно, половицы скрипят под ногами, оповещая всех в ближайших комнатах о твоем приближении, кажется так и надо, ты не скрываешь своего прибывания. Это твой дом? В нос ударяет аромат кардамона и ненавистной тебе корицы, но почему то не морщишься, пожалуй даже улыбаешься и втягиваешь воздух поглубже. Это странно, не привычно, сколько столетий этим воспоминаниям? Твои ладошки маленькие, но все такие же холодные, касаешься пальчиком двери, тихо прокручиваешь ручку, где-то на верху раздается новый удар по клавишам, не обращаешь внимания, все еще проворачиваешь ручку, кажется она позолоченная, округлой формы, идеально ровная, гладкая. Почему ты помнишь какая ручка на ощупь, почему ты помнишь какой аромат витает в пространстве, так почему же ты не можешь вспомнить какой это день и где ты находишься? Память предательски поворачивается к тебе спиной, отдавая лишь обрывки, куски ощущений. Холодный металл, скрип петель, коричневая дубовая дверь с трудом поддается. Шаг, Воодушевление, радость, ты чувствуешь, будто снова переживая тот день, все те эмоции. Наверно сейчас твой взгляд расфокусирован, наверно ты смотришь сквозь людей не слыша их слов, ты сейчас полностью отдаешься в цепкие лапы воспоминаний. Платье, твое платье оно пышное, складки шуршат от каждого шага, понимаешь это только теперь, оно немного сковывает движение, точно голубое. Неприятный цвет, сейчас тебе не приятный, но той тебе, из воспоминаний, маленькой тебе оно нравится. Ты открываешь дверь, заглядываешь немного настороженно, огромная коробка перевязанная лентой, это твой подарок, радостно бежишь, не замечая никаких препятствий на своем пути, срываешь упаковку, сбрасываешь крышку в момент, прямо на пол. Кончики пальцев все так же подрагивают, воодушевление, предвкушение, почти чувствуешь как твои глаза горят. Комната освещена, намного больше чем темный коридор, все окна занавешены полотнами но множество свечей разбросанно по стенам, и каждая из них горит, даря тебе частичку света. Ты смотришь в глубь, этой большой коробки, ссохшиеся розы цвета ночи украшают полностью все дно. Они шуршат, и совсем ничем не пахнут, но тебе нравятся, сердце замирает, ведь там, на них лежит твой первый значимый подарок. Сегодня это твой обед. Мальчишка, это видишь точно, белесые волосики распались по его глазам, зажмуренным плотно-плотно, такой худой, костлявый, хрупкий, и руки крепко перевязаны алеющим бантом. Не можешь вспомнить больше ничего, лишь крик царапающий слух, и привкус нежной детской крови на языке. Капли срывающиеся с губ падают вниз, теряясь в лепестках давно увядших цветов, теплая жидкость растекается где-то внутри тебя, какой-то нежный женский голос за спиной, не можешь разобрать. Ты теребишь окровавленными пальцами подол своего голубого платьица, ты улыбаешься.  Ты счастлива... Так легко отнятая, ничего не значащая для тебя жизнь, отданная в твое распоряжение, просто подаренная, ты так быстро расправилась с ней, утоляя свой голод...
Цепкие пальцы впиваются в твое запястье, теряешь обрывок воспоминания, это Фрэн тормошит тебя и явно кричит что-то в ухо...

Согласие Вивовта на танго мгновенно подняло настроение на еще одну шкалу  выше, чем было.  Сэй определенно нравилось такое стечение обстоятельств и это знакомство: в мыслях оставался привкус сахарного сиропа и некой недосказанности, но именно это её сейчас и интересовало.  Ей нравилось этакое маленькое безумие, легкая её прихоть игры, перерастающая в заманчивую зависимость.   Кошка осторожно, пытаясь не попасться с откровенным поличным, наслаждалась тем, что время подвластное только одному существу, ради них приостановило свой ход. Раньше неко считала, что тянувшиеся минуты, складывающиеся в часы - были мукой, но сейчас это было что-то отнюдь не этого рода. Да и зачем им время, если оно меняет свой смысл…. Девушке нравилось здесь и именно сейчас абсолютно все, в особенности то, что не могло уйти от её внимания – она смогла произвести впечатление и получить долю своих комплиментов и заинтересованных взглядов.  Легкий полумрак тонул в заинтересованности двоих, выражаясь в танго. Сэянир уже давно запуталась в смысле всего это ритма экспрессивных поворотов и близких объятий, но  на этот раз нэко была намного покорней, не стараясь взять на себя что-то большее. Несколько сильных жестов, но было решено соблюдать некую отдаленность канонов танго.
- Кто-то сказал, что если женщина проявит инициативу – танец умрет, но насколько это правда? – девушка легко улыбнулась свой милой улыбкой, а глаза восторженно засеяли.
Острая ностальгия пробирала до костей, что аж у кошки перехватывало дыхание, поэтому напоминание Вивовта о том, что он на службе вызвало не совсем явное недовольство, но разочарование отразилось на ее милом личике.  Этого ей хотелось меньше всего, но рука по-прежнему еще сохраняла чужое тепло, а голова приятно кружилась.  Но она уже давно почувствовала, что что-то изменилось в зале:  кажется, кто-то за ними наблюдал, и поведение Вивовта это доказывало.  Нир поморщилась – она хоть и не возражала насчет зрителей,  но в данный момент это повлекло за собой такие последствия, что её оставили без внимания.  Своенравной кошке это было не по вкусу. Янтарные глаза сузились, пытаясь найти зачинщика этой проблемы, но она лишь улавливала какие-то силуэты.  Первая мысль пришла в голову, что это кто-то из посетителей, но кошка тут же отвергла эту идею,  отметив про себя, что это может быть кто-то из персонала самого театра.  Но факт оставался фактом, что этот туманный сон вдребезги разбили.  Сэянир проводила взглядом ангела, засмотревшись на крылья. – Ангел, с такими-то мыслями и взглядами…. Но эти крылья… - взгляд был затуманенный, и девушка, вздохнув, несколько раз повернулась на каблуках, пытаясь отвлечься.  Но ничего толком не выходило, и нэко все еще чувствовала мимолетные взгляды сверху. – И вообще, кто там?  Но гадать не было смысла. Сэй аккуратно опустилась на лавочку, чтобы не маячить. В глазах все еще плясали сумасшедшие огоньки, но первый пыл отступил, заставляя задуматься о проведенном тут времени.  Желание уходить всё еще не возникало в ее светлой голове и кошку это удивляло. Сейчас она могла либо ждать, либо уйти, потеряв всякую надежду на продолжение.  Второй вариант привлекал менее чем первый, поэтому кошка продолжала ждать, пытаясь вспомнить, когда последний раз так танцевала и вырывалась из клетки реальности. Не заметив того, как мимолетные паутинки воспоминаний оплели сознания, и Шейд тихо замурлыкала мелодию себе под нос, которую слышала когда-то в прошлом.  Воспоминания всплывали яркими короткими образами в памяти, загоняю девушку в ловушку. Нир до такой степени  ушла в небытие, что когда легкий порыв ветра от крыльев Вивовта, заставил ее вздрогнуть. Кошка легонько потянулась, мышцы отозвались приятными мурашками, словно, она просидела здесь вечность.
- Танец…. Хотелось бы продолжить – нэка тянула гласные, словно медленно и нехотя засыпала. Мысли спутывались и противоречили желаниям, а здравый смысл давно решил уступить им свое место. Сэянир в раздумьях наклонила голову набок, игриво смотря на Вивовта, то на его крылья.
Где-то внутри кошка хотела своими коготками закрыть клетку над головой этого существа, но в данном случае получалось со всей вероятностью наоборот.
- И ваши комплименты, согревают душу….Но здесь становится  так многолюдно…. – Сэй медленно поднялась на ноги, и стой же медлительностью  приблизилась к ангелу, почти невесомо прикасаясь рукой к его лицу.  – И всё это может вмиг быть разрушено… - голос на секунду мог показаться грустным, но улыбка была полна легкой ноткой взбалмошности и авантюризма.
- Можно полюбопытствовать, когда же ваша смена закончится, и вы сможете полностью, ни на что ни отрываясь, составить мне компанию?  И может даже проводите до дома? – очаровательная улыбка добавила еще больше хитрости её взгляду почти из-под прикрытых ресниц.

Обжигаться хочется, да колется... Колется слабым голоском совести. Да, это можно назвать и так, хотя существует масса других слов. Одного взгляда вскользь достаточно, чтобы понять - ты здесь лишняя. Помутневшие глаза собеседницы говорят красноречивее любых слов. Чертовы воспоминания, похоже, мучают не только меня. Это своеобразный рок, изощренная пытка персонально для тех, кто прожил здесь, в этом проклятом мире, достаточно долго, чтобы накопить в голове коллекцию воспоминаний, подобно жукам в коробках, расставленных на полках или сваленных в кучу в дальнем углу памяти - тут уж каждый решает сам. Что выбрать - память или забвение. Многие выбирают второе, не осознавая, что это невозможно. Выбрав, живут в заблуждении, думают, что палач-совесть будет пропускать сквозь пальцы любой их поступок. Увлекаются, входят во вкус... не замечая, как лезвие плахи уже сорвалось вниз, щелк - и все.
Анна развернулась в вполоборота, без интереса наблюдая за суетящимися смертными. Пожалуй, сейчас это было единственное, чем можно было себя занять пока рыжеволосая приходила в себя. Тактично отвернуться, не желая наблюдать театр проскальзывающих в ее глазах эмоций, прорывающихся так некстати. Не хочешь смотреть на это, боясь узнать себя, увидеть ту же боль, только прикрытую не безразличием, как у тебя, а глянцевой улыбкой. Каждый выбирает маску по своему вкусу. Разве оболочка когда-нибудь играла для тебя важную роль? Тебя ведь всегда интересует суть. Так вот смотри сейчас, не отворачивайся, боясь разрушить байку в своей голове о квинтэссенции жестокости в лице вампиров, об их бездушии и безразличии. Возможно, ты слишком поверхностна в этом отношении. Возможно... Ты узнаешь это позже, когда поплатишься за свое заблуждение. Не стоит тебе ровнять всех под одну гребенку. Это, мягко говоря, не дальновидно, если не сказать глупо.
Задумавшись, вновь поворачиваешься к девушкам, отсутствующе смотришь на них стеклянными глазами куклы.
- Ни к кому не привязываться, никого не любить, тогда убивать будет легче. - едкий шепот, разъедающий твое сознание. Вот, чего тебе никогда не добиться, не понять. Ненавидишь вампиров потому, что они могут вот так, а ты нет? Благие цели покрывают простую зависть?
Анна вздрогнула и внимательно посмотрела на собеседницу.
- Не все умеют находить легкие пути. Вы пробовали не убивать? - не показывая истинных эмоций, говоришь так, будто просто обсуждаешь прошедший концерт. Обыденная беседа в холле театра. Вновь на ваших лицах матово поблескивают фарфором маски, такие разные и похожие одновременно.
- Легче, всегда выбираешь то, что легче.
Тупая боль от осознания правды.
- Да, пожалуй. Можно обманывать себя, рисовать в голове иллюзию борьбы, но в итоге слабости берут верх. Вы правы. - слова даются тяжело, не хочешь признаваться в этом, прежде всего самой себе.
Саркастично улыбаясь слушаешь правду о людях.
Читаете мысли? - тонкая бровь приподнялась в наигранном удивлении - Я уже давно не практикую это. Зачем лезть внутрь механизма, если все и так на виду. Не...
Простите, мисс, это вы сегодня выступали на сцене?
Бросаешь косой взгляд на плюгавенького мужичка, мнущего от волнения свой шарф.
Не успеваешь ответить, как замечаешь жадный взгляд, коим он одаривает твоих собеседниц.
Барышни, вы пр... прекрасны и можно... - заплетающимся языком мямлит подошедший.
Не дожидаясь окончания фразы, грубо врываешься в его разомлевшее сознание, недвусмысленно намекая, что лучше бы ему оказаться подальше отсюда.
Ой, извинит-те. - неуклюже поклонившись, мужичок поспешил восвояси.
- Здесь, действительно, становится неуютно. Давайте переберемся в более располагающее для беседы место. - запахнув пальто, дампирша дала понять, что намерена уходить. - Пора бы представиться. - никакой располагающей улыбки, которую, обычно, надевают в таких случаях. - Анна.

---» Бар "Осколки"

-----начало игры-----
Март, 2011 год.
• вечер: С вечером становится чуть холоднее, но зима уже заметно сдала свои позиции. Небо тихонько затягивает облаками.
Температура воздуха: - 3

Сидишь в укромном уголке, известном, пожалуй, только тебе. Уже достаточно долгое время ты здесь, но при этом не замечаешь ничего вокруг. Погруженная в свои мысли и воспоминания, истязаемая чувством вины за то, что было так давно, но так недавно...
Я ничего не могла сделать. У меня не было никаких возможностей, зацепок - он просто пропал, и мне больше нет смысла его искать. И вообще, я не должна чувствовать себя виноватой - я тут вообще причем?
Стараешься оправдать себя, свои поступки, и понимаешь, что это невозможно. Где-то внутри гадко шепчет голос, который ты уже успела забыть, отложить далеко в память:
Ты всегда искала себе оправданий. Дурой была, ей и останешься.
Внутренний голос - да, ты всегда был таким. Гадким, подлым, шепчущим такие вещи, что иногда невольно по телу пробегала дрожь, и приходили подозрения: а вдруг действительно так?
Глубоко погрузившись в воспоминания и размышления, ты не следила за ходом времени. Время - зачем вообще мы за ним следим. Для тебя это лишь глупый образ, стандарт, шаблон. Куда проще жить по шаблону, но ты не собираешься упрощать себе жизнь. Нет, вместо этого придумываешь себе фальшивые эмоции, переживания, чувства. Да, вся ты ненастоящая - и именно поэтому у тебя нет никого, кому могла бы довериться ты - настоящая. Настоящей тебя просто нет, эта сущность давно уже скрылась за твоими глупыми комплексами и воспоминаниями. Ты вечно живешь ими, не понимая, что так нельзя, что это просто бессмысленно, катастрофически бессмысленно. Видимо, именно поэтому тебя так привлекает это место...
Театр - здесь ты чувствуешь себя как-то по-домашнему уютно. Вся эта обстановка, актеры, волшебная музыка -  это манит тебя, притягивает, словно магнит. И вот ты который раз уже сидишь за старым пыльным занавесом, уверенная, что никем найдена ты не будешь. Сидишь, чуть закрыв глаза и свернувшись комочком, думаешь, вспоминаешь, осознаешь что-то, что на самом деле абсолютно не нужно...
Наконец ты поняла, что устала здесь находиться. Почему-то вдруг все опостылело до невозможности, и хотя прошло не более получаса, показалось, что несколько лет. Встав, отряхнувшись от пыли и мелких бумажек, прилипших к одежде, ты сладко потянулась, изогнула спину и что-то неслышно пробурчала себе под нос. Подняла с пола рюкзак, вытащила оттуда плитку шоколада, насладилась небольшим сладким кусочком и убрала обратно. Почему-то безумно хотелось уйти отсюда, чем ты сейчас и решила заняться. Решительно выйдя по старой и незаметной лестнице в зал, ты прошла мимо кресел, мимоходом заметив, что зал почти пуст. Именно это почти и напрягло тебя, но не настолько, чтобы остановиться и предпринять что-то. Поэтому, приподняв голову и распрямив спину, ты покинула здание театра.
---> Куда-то на улицы.

Девушка ждала ответа, ведь именно ответ Витовта решит, как будут складываться последующие минуты нескольких  часов ее жизни. Насколько сильно ждала она ответа? Кошка сама не понимала, но именно эта пауза ожидания задерживала ее, а значит, это могло что-то значить для нее.  Пауза немного затягивалась, натягиваясь, словно тетива лука, готовящаяся выпустить горящую стрелу, чтоб сжечь что-то важное.   Сэй настороженно всматривалась в лицо спутника, пытаясь найти хоть какой-то намек этого положения, но нет, ее взгляд терялся в его глазах.  Вообще нэко всегда обращала внимание в первую очередь на глаза, если в них что-то есть, то она вряд ли забудет лицо того, кто смог ее заинтересовать.  На первый взгляд, да и на второй, кажется, что это ушастое создание легко заинтересовать, ведь она легко соглашается сыграть в любую партию при знакомстве, но вот только вспоминать она будет немногих.   Но в этом городе среди этого круговорота странной  жизни, легко сложно не сойти с ума, и кошка отдавалась во всю власти эмоциям над разумом, когда это было возможно. Вот и сейчас, сердце бешено билось под ребрами, пытаясь проломать эти оковы. Шейд  вовсе не была нетерпеливой, она попросту не любила ждать, потому что в такие моменты она обычно начинает слышать тиканье часов, обдумывать разные глупые вопросы либо уходить в реальность рутины мыслей. В этот же раз было ни то и не другое: Нир упорно мысленно вела отсчет секундам и решала, на какой именно резко изменит свое решение.  Внутри резко бунтовалось кошачье я, нагло оцарапывая чувства.   Нэка резко выдохнула, но тут же закашлялась от недостатка кислорода.   – А давай, пока тишь будет убаюкивать наше сознание, я тихо помурлычу тебе на ушко, чтобы было легче отдаться этому решению…. –кривая усмешка, но лицо прикрывали руки, лишь  безжизненный взгляд смотрел сквозь ангела. Эта фраза медленно выплывала из глубин памяти и фраза «кошки скребут на душе» была бы сейчас не лишней.  Рука потянулась к хвосту, распуская волосы. Легкий всполох и ‘белые нити шелка’ коснулись лица.  Вдруг резко захотелось стать маленьким котенком и, чтоб кто-нибудь прижал тебя к груди, но вместо этого она прикоснулась к руке Витовта без каких либо слов или сладких слов, без кокетства. Последствия могли быть любыми, но Сэянир было сейчас это важно. – Тепло…. Его так часто мало и этот дефицит быстро распространяется... Девушка не стремилась объяснять что-то, даже взгляд был направлен в сторону. Угнетение спадало, и светлый лучик улыбки обнажил ровный ряд зубок.   Но жалкая грусть наступала на пятки, и янтарные глаза свозили льдом.
- Если ангелу сломать крылья -  он никогда не взлетит, и лишиться смысла своего существования.…Если  демон полюбит ангела, он погубит обоих; Если кошке запретить охотиться - она потеряет часть себя, и так с каждым, кто идет по накатанному кругу – жестокое правило недетской жизни…
Взгляд блуждал по помещению: мелкие детали упускались из виду, но общая картина была ясна – она еще не решилась покинуть театр.  Что же, ее насильно не держали и, жаловаться не было смысла, ведь возможно она получит свой желанный приз.
- Закончен бал, погасли свечи. Занавес! -  неожиданно и резко, при всех этих обстоятельствах, проговорила кошка, когда отчетливо услышала чьи-то шаги.  Руку молодого человека все же пришлось отпустить и попытаться созерцать того, кто  стремился подойти ближе.  Девушка, несомненно, кто мог  еще так ловко маневрировать на каблуках.   Интерес? Может быть, но скорее нэку больше интересовал тот факт, почему  снова повторяется та же история. Сэй  в наглую, не пряча взгляд, осматривала незнакомку.  На первый взгляд едва ли выше самой Нир, хрупка и отнюдь не лишена красоты. Тихо хмыкнув, губы вытянулись в одну наряженную полоску. Кошка не знала чего ждать, благо она могла смотреть на данный момент сверху вниз на девушку.

• день: Солнце приятно греет и все вокруг тает. Дороги, которые правительство совсем не спешит убирать, по прежнему похожи на нечто невразумительное, заваленное сырыми остатками грязного снега. На небе встречаются редкие белоснежные облака, которые не грозят осадками.
Температура воздуха: + 15

Нет, ну это не в какие ворота не лезет! - потирая одной рукой лоб, режиссер ходил из стороны в сторону. - Играешь ты превосходно, на скрипке, ТОЛЬКО на скрипке! А где же твое актерское мастерство? Что с лицом?! - неопределенным жестом указывая на свое лицо, мужчина продолжает изливать свои возмущения. - Не то совсем! Пробуй еще.
В очередной раз подымаешь скрипку к плечу, начиная выводить смычком энергичную мелодию. Оказывается, качества игры не достаточно, нужно еще играть свою негласную, невербальную роль. Воздействовать на восприятие зрителей, усиливая испытываемые ими эмоции. Ты никогда не была актрисой и никогда ей не будешь. Ну не твое это... Хоть из кожи вон лезь - мимика лица не станет ярче и богаче. Концентрируясь на непосредственно мелодии, лицо само принимает соответствую... маску? выражение? Истинно ли это, или попросту выставлено напоказ. Доза цинизма уже приближается к опасной красной черте допустимой нормы.
- Нужна страсть, экспрессия, шквал эмоций. - похоже, Акихару решил показать все это при помощи собственной активной жестикуляции. Будто хотел разжечь тебя...  Поддеваешь холодные угли - верхний эмоциональный фон твоего сознания. Нет здесь искры, из которой может разгореться искусственное пламя страсти. Для настоящего, возможно, найдутся резервы. Но его нужно кропотливо оберегать, для него не подходят театральные стены, нужно нечто более теплое, уютное... Опять отвлекаешься и пускаешь психологический тренинг режиссера фоном для своих размышлений.
... Давай, пробуй еще. Играй автоматически, сосредоточься на эмоциях, проникнись ролью. Блин, осторожнее же! - едва не выбив чашку кофе из рук молоденькой девушки, Акихару временно переключился на нее.
Странно как-то... Чувство, что ты попала не в театр, а в дешевый трактир, где ценятся яркие краски и фальшивые чувства, выставленные напоказ полуобнаженными девицами, которые пиликаньем привлекают внимание посетителей к своим формам. Зрителя нужно соблазнять, в первую очередь - все же остальное не суть важно... Хмыкнув, криво ухмыляешься, качаешь головой и снова возносишь смычок над струнами, подавляя резкое желание развернуться и уйти. Это - еще один шанс доказать себе, что ты приспособлена к современной жизни, что в тебе осталось еще что-то не замерзшее, некое тепло. Что ты готова идти к поставленной цели, в конце концов - до победного, проявляя целеустремленность. С натугой растягиваешь на губах самую не холодную из арсенала улыбок, насильно добавляешь блеска в глазах, будто рисуешь себя заново.
- Уже лучше. Но все равно зажато. - мужчина даже коротко улыбается. - Ладно, на сегодня достаточно. - режиссер небрежно машет рукой в сторону выхода в коридор. - Анна, разговор есть.
Слушаю. - сняв улыбку, обычно-невозмутимым тоном. Подойдя к режиссеру, берешь в руки чашку с горячим кофе, любезно поднесенную все той же девушкой, которой досталось ни за что.
- Не пойми превратно, я не хочу тебя унизить или выжить из коллектива, вытеснить со сцены. - отпивая немного кофе, готовишься к долгому словоизлиянию в свой адрес.
- Мне нужна жгучая испанка, а не забитая выпускница консерватории! Будь ярче, живее. Ты должна заводить таких, как я. А получается, я завожу тебя. И, хочу заметить, почти безрезультатно. Твоя холодность уязвляет мое самолюбие и это плохо. - натянуто улыбаешься в ответ на попытку пошутить.
- Неужели тебе нужны явно наигранные эмоции?.. Сейчас не времена расцвета Рима, когда актеры надевали маски и пыжились в кругу арены. Сейчас надо смотреть на искусство иначе. - желания продолжать дискуссию нет, поэтому ставишь чашку на столик, собираясь уходить.
- Если через месяц ты не сыграешь это должным образом, я вынужден буду снять тебя с роли, вопреки своим желаниям. Я вижу тебя в этой роли. Но главное в том, чтобы ты увидела саму себя именно такой. Работай над собой. Времени у тебя достаточно.
Хорошо. - вздыхаешь и выдавливаешь сдержанную улыбку. - До встречи.
Получив новую тему для самокопания, можно уходить. Только вот думать надо не об этом, о гораздо низменных вещах. Как ограбить библиотеку, имея нулевой опыт? Как обойти охрану при помощи слабого внушения и катаны? - Похоже на парадоксальную задачку, не имеющую правильного решения.

---» Жилой комплекс » Квартира Влада Крау

Отредактировано Анна Ксорнбейн (2011-03-23 20:22:09)

Витовт медлил с ответом, понимая, что из-за того, что он отвлёкся, времени оставалось мало, слишком мало для того, чтобы развить танец так, чтобы он достиг своего пика, вводя партнёров в состояние, подобное наркотическому опьянению. Витовт знал и такие техники, которые позволяли прямо во время танца отделять душу от тела, давая возможность смотреть на собственный танец как бы со стороны, оценивая всю грацию движения тел, но оставшихся двадцати пяти минут было слишком мало даже для того, чтобы сделать хоть сколько угодно запоминающимся. Время, почти ничего не значащее для создания, сотворённого жить вечно, всё же порой напоминало о себе, как напоминают законы физики или мелкие повреждения, получаемые случайно. Будь ты Творец или амёба, всё имеет свои начало и конец, и только душа и разум вечны и бессмертны. Все эти стареющие боятся собственного конца, даже тогда, когда они волевым усилием преодолевают этот страх, он остаётся у них в подсознании и всплывает в самый последний миг земной жизни, которая проносится перед их глазами подобно калейдоскопу, чтобы быть забытой. И тогда всё просто начинается сначала, с чистого листа. Смерть — это лишь начало новой стадии существования, которых во Вселенной бесчисленное множество. Глупый Творец, возомнивший себя Началом и Концом одновременно! Витовт почувствовал прикосновение мягких пальцев Сэянир на своей руке. Простое, без всяких дополнительных действий или слов, оно чувствовалось искренним. Витовт улыбнулся. Как знать, может это что-то большее, чем мимолётное удовольствие, получаемое ими за сегодняшний вечер.
— Закончен бал, погасли свечи. Занавес! — неожиданно резко произнесла Сэянир, отпуская его руку. Странно. Витовт несколько обеспокоился, однако чувство это улеглось сразу, как только он понял, что в этой перемене настроения нет его вины. За ними наблюдали. Неко сверлила пришедшую девушку явно недовольным, даже враждебным взглядом.
— Странно… вроде бы она только наблюдает, со мной заигрывать не пыталась, никого не провоцировала…
— Спокойно, спокойно… Втяни коготочки… Или же не выпускай их даже. — нагловато произнесла наблюдательница. Она явно была уверенна в себе. Витовт посмотрел на часы.
— И в самом деле… это уже не наше дело… — Витовт заглянул в глаза неко. На его губах светилось вполне искренняя улыбка. — Это была моя лучшая смена, Сэянир… может быть, ты не откажешься составить мне кампанию и под лучами солнца?

Отредактировано Витовт (2011-04-01 03:54:39)

Но зачем долго задерживать взгляд на том, что уже притворяется чем-то иным? Кошка демонстративно усмехнулась, осматривая девушку с головы до пят.
Милая мордашка, миниатюрная комплекция – сувенир, обертки не хватает, да….
В мыслях мелькнула пакостная идея как бы попортить всю эту актерскую шутку с масками – кошка медленно сделала шаг навстречу незнакомке, словно перешагивая пропасть между ними.
А мы еще ведь сыграем партию, да? Ведь знаю, что именно из-за каких-то мыслей все сюда приходят…. У каждого свои соображения на этот счет. Жизнь игра - играй красиво. Пафосно, но зато с икринкой надежды на победу.
Сэянир не стесняясь, обошла вокруг девушки, бесцеремонно касаясь коготком ее волос.
Вороное крыло сыграло шутку с вами…. Противоположности?! Что они там делают? Притягиваются? Какой правдивый вздор!
Дерзкий взгляд раскосых кошачьих глаз, издевающаяся улыбка пересохших губ.
Ничего ведь личного – любые глупости нам отпустят наши действия. Нет веры – нет проблем.
Глубокий вздох и еще пара секунд созерцания девушки, приводящие к нелогичному заключению – что это лишь внеплановая случайность. Настойчивый цокот каблуков бьет в голове, навевая желание послать к черту эту обувь.  Нир всегда с самого детства прививали любовь к каблукам, что, в общем-то, и получилось, но все когда-то надоедает.
Этот миг я хочу прожить без тебя… се ля ви…
Черные ушки прижались к голове, теряясь в волосах, Сэй прикусила губу, всматриваясь в лицо Витовта.  Что-то внутри покорялось этому взгляду зеленых глаз. Кошка, с легким недовольством отметив этот факт, покачала головой.
Мир полон загадок, но сегодня я не хочу быть жертвой сей делемы.
- Легкая эйфория сказки незаметно может развеяться и все это закончится – тихий шепот, глаза в глаза.  Девушка оказалась в пару сантиметрах от его лица: затаенное дыхание и ритм другого чужого сердца – натянутая нить между ними.
- Время не хочет бежать в обратном порядке, поэтому я, слишком, глубоко затерялась в этих грезах – легкая полуулыбка, нежный взгляд.  Излишняя мягкость кошке была непривычна, но это уже нравилось.
- Ведь мы еще увидимся, верно? Ведь будет возможность друг друга найти - неуловимо коснувшись губ Витовта своими, нека улыбнулась.
- Если буду нужна – даже сможешь позвонить – бесхитростное движение и визитка Шейд у ангела в кармане. Оставаться тут она больше не намерена.
- Ведь я еще не получила свой приз – игривый тон – шепот на ушко, и кошка тут же срывается с места, стараясь быстрее скрыться с глаз. Каблуки все еще выдают присутствие, но Сэй уже настигла дверь.

---- > Скалы и дикий пляж.

<------ Кафе "Саюри"

• утро: утро встретило жителей пасмурным небом и ливнем, который подарил городу долгожданную свежесть, однако из-за этого стало прохладнее.
Температура воздуха: + 15

После непродолжительной прогулки по городу, кукловод со своими марионетками отправился на место работы, в театр "Дзерури". Тут же работал и Хикару пианистом. Пожалуй, эта работа доставляла ему удовольствие, хотя иногда совершенно не хотелось дарить музыку окружающим.
Дверь отворилась, и Хикару поспешил включить свет в коридоре, затем, проходя дальше, он включал все попадающиеся лампы. Наконец, он зашел в один из залов и забрался на сцену. Как ему нравилось наблюдать за зрителями с этого возвышения, о сейчас перед ним стояли лишь две куклы и хозяин. Хикару облокотился на рояль и, чуть запрокинув голову, томно посмотрел на Шиндзи.
- Ну и зачем мы пришли сюда в столь ранний час? - он склонил голову набок, как бы рассматривая все и вся под другим углом. Но тут же марионетка вспомнила о своем обещании и тяжело вздохнула. Теперь придется терпеть примерки костюмов, уколы иголками и булавками, а самое главное, что все это действо будет продолжаться очень долго.
Иногда Хикару удивлялся, и как это его хозяину не надоедает шить одежду? Ведь все когда-то надоедает. И он надоест, тогда Шиндзи просто выключит его. А вдруг? Нет, нет, вероятность  того, что именно Хикару превратиться из куклы в настоящее живое существо так мала... Да и захочет ли этого хозяин? Ведь ему нравится управлять, владеть, пусть даже и не совсем живыми куклами.

Отредактировано Yuko (2011-07-26 11:27:13)

- Я еще со вчерашнего дня сюда иду, надо подготовить одежду для предстоящего представления. А ты можешь отрепетировать, если, конечно, есть желание, но ты согласился помочь мне, это впервые и грех не воспользоваться этим, а после примерки, сомневаюсь, что тебе захочется еще репетировать, - на слова хозяина Хикару лишь тяжело вздохнул. Он уже мысленно проклинал себя за безрассудство.
Хикару простоял некоторое время неподвижно, погруженный в свои мысли о Шиндзи. Иногда та свобода, которую давал кукловод Хикару, представлялась марионетке как небрежное и равнодушное отношение к его персоне. Хикару точно так же не нравилось, когда Муцуки и Мицури оставались с кукловодом наедине, как им, когда Хикару бывал в их обществе. Нет, это не была неприязнь, лишь ощущение того, что они совсем разные, пусть они все и оставались лишь куклами. Хикару создавали специально, из особого материала, для особой цели, а их, возможно, просто из-за скуки.
Теперь настроение Хикару изменилось, довольно внезапно, как это часто бывает с ним, и теперь вовсе не хотелось угождать хозяину. Марионетка осталась на сцене, ожидая знакомых музыкантов, которые тоже работали здесь. Сегодня они должны были полностью отрепетировать новую постановку. Вообще, в театре Дзёрури используются только традиционные японские музыкальные инструменты, и, разумеется, рояль не входит в их число. Но почему-то Хикару с радостью приняли сюда на работу в роли пианиста. Рояль совершенно не выбивался из общего музыкально сопровождения, напротив, он прекрасно гармонировал и привносил какую-то свежесть в спектакли.
Пусть на примерку ходят актеры, ведь Шиндзи шьет костюмы для них. А у музыкантов уже есть одежда, притом у всех одинаковая, тут не нужны никакие особые детали, простота и лаконичность. Музыканты не должны отвлекать своим видом зрителей от главного действа, мы лишь дополняем спектакль и наполняем этот зал особой атмосферой.
В любом случае, перед ним стоят две куклы, готовые повиноваться. А мое согласие на примерку… Разве слова не существуют, чтобы запутывать?
Хикару прошел через всю большую сцену к своему инструменту и сел за рояль. Он разложил ноты и обнаружил один незнакомый лист, который необходимо было разобрать именно сейчас, как можно быстрее, ведь скоро придут остальные члены труппы. Хикару принялся делать пометки на нотном стане и наигрывать мелодию правой рукой, держи лист в левой. Возможно, из-за того что он был марионеткой и быстро обучался, или же просто склонен к музыке, Хикару через несколько минут уже выучил наизусть свою партию.
И как раз вовремя, потому в зал начали входить люди с музыкальными инструментами. Некоторые из них были явно после бурной и веселой ночи, они еле тащились, а инструменты пригибали их к земле. Иные, наоборот, выглядели выспавшимися и счастливыми, должно быть они нашли любовь.
Хикару замер с поднятыми над клавишами руками, наблюдая за людьми.
Интересно, они знают, что я кукла? Наверняка многие догадываются, но почему тогда ведут себя, будто я обыкновенный человек? Неужели Шиндзи настолько искусно создал меня?
И марионетка покосилась на небольшую дверь за сценой, подумывая, не зайти ли все же к хозяину на примерку, но из размышлений его вывел знакомый голос:
- Хей, Хикару, давно ты тут? Извини, мы задержались немного. Такимацу по дороге сюда угораздило сломать ногу, и мы пошли накладывать гипс, правда, не знаю почему для этого нужна была вся труппа… - к марионетке обращался его знакомый, можно даже сказать друг. Он был довольно странным, как казалось Хикару, - так что теперь он будет играть со сломанной ногой, - парень с улыбкой кивнул в сторону музыканта, ковыляющего в сторону сцены.
- Совсем недавно, но нам следует отрепетировать, ведь скоро придут актеры, - проговорил Хикару жестом приглашая всех занять свои места и начать, - Надеюсь на его скорейшее выздоровление, - вежливо и учтиво ответила марионетка. Сломать ногу? Это было для него незнакомо, впрочем как и царапины, синяки, растяжения, ссадины и прочие телесные повреждения. Повышенная регенерация позволяла Хикару оставаться почти невредимым.
- Кстати, Хикару, ты придешь сегодня на пьянку после премьеры? Ну, вернее на фуршет, - парень внимательно смотрел в глаза кукле, видимо желая его присутствия на мероприятии, - там будет дочь директора театра, - буквально промурлыкал музыкант. Дело в том, что дочь директора славилась своей красотой и, честно говоря, распутством. В секрете от отца, разумеется, она встречалась со многими из труппы. И переспала с большей половиной.
Хикару ничего не знал о предстоящем фуршете и как отреагирует на это Шиндзи, все же он его хозяин…
- Не знаю точно, но вполне вероятно, - на лице марионетки промелькнула хитрая улыбка, - жаль будет пропускать это действо. А теперь, давайте начинать.
Мужчины и женщины расселись по своим местам и, как это обычно бывает перед игрой концерта, начали настраивать свои инструменты. Со всех сторон послышались ужасные звуки, совсем не ласкающие слух. Это всегда удивляло – вначале не было никакой музыки, а только эти ужасные разрозненные звуки, а потом в момент все это превращалось в прекрасную мелодию.
Сегодня была премьера пьесы «Токайдо Ёцуя кайдан». «Ёцуя Кайдан» повествует о страстях и мере человеческой подлости (впрочем, содержание пьесы таково, что подлость эта невольно оправдана тем, что вызвана любовью). Главные герои оказываются связаны друг с другом амурными чувствами, преступлениями и сложной социальной обстановкой. Они пытаются вырваться из сетей судьбы (в основном, совершая все новые и новые преступления) и постепенно заканчиваются. Силен мотив обезумевшей от горя жены, представлены изменчивая мужская привязанность, сильное женское чувство, женские ревность и соперничество.
И музыка была соответствующей – несколько безумная, яркая и громкая. Люди играли, и по залу разливалось невероятное атмосферное звучание, создававшее настоящее волшебство.
Иногда музыканты прерывались, слыша фальшивые нотки соседей, а потом снова все начиналось сначала. Хикару терпеливо играл, пытаясь подстроиться под остальных и, надо сказать не напрасно, потому как через пару часов звучание стало намного лучше и теперь они выступать перед зрителями.
Это прекрасно... - пронеслось в голове марионетки.

-------> Бар "Осколки"

Отредактировано Yuko (2011-07-26 11:26:04)

Квартира Влада Крау ---»

Июль. 2011 год.

• утро: утро встретило жителей пасмурным небом и ливнем, который подарил городу долгожданную свежесть, однако из-за этого стало прохладнее.
Температура воздуха: + 15

Кто сказал, что пытка кончилась? Нет, это всего лишь начало. Это всего лишь начало богатой трапезы, которую приготовили на поприще твоих мыслей боль и одиночество. Вопрос ни царапает, ни режет. Боль, порою, отымает столько сил, что их не хватает даже на испытание ее самой. Абсурд бытия, всего лишь звено в бесконечно длинной цепи неувязиц. Нельзя сказать, что ты ничего не чувствуешь от усталости. Нет, ты чувствуешь пустоту. Пугающе легкую, такую, что может перерасти во что угодно. Кажется, мир стал нем и ты уже не слышишь ничего. Только размытые от выступившей на глазах влаги образы мелькают перед тобой. Тихо и... страшно. Будто обрывается тоненькая нитка и все летит к чертям.
В прошлый раз все было не так, совершенно иначе. Тебя раздирало на части чувство вины, ненависти к самой себе. Ты была полна горя и разочарования в себе. А сейчас не было ничего, только глухое непонимание. Тогда был конец, сейчас же - неопределенность. Запив смесь эмоций кровью легче забыть прошлое. Но на этот путь наложено вето. Ты сама так захотела, ради него. Стоя спиной к этой пропасти, существует только два варианта: вперед - на ощупь ища выход из этих катакомб или назад - шаг, раскинув руки, - и ты паришь во тьме.
Кери не найдет ничего полезного в твоем ответе, жаль. Такое он мог уже слышать сотни раз.
- Пытаться идти. Вперед. Не хочу более вниз. - сквозь последние слова отчаянно рвется наружу страх. Вот и все. И никаких наивных "он вернется, я знаю, я верю". Я не верю... Я ничего не знаю, правда. Мысли, сводящие к нулю все попытки отвлечься. Если зациклиться на них, можно сойти с ума, наверное.
Время, потраченное на дорогу к театру пролетело быстро, почти как один миг.
Что помогло бы собраться и, наконец, получить роль... ты не знаешь. Пусть все течет своим чередом. Да будет так. Зайдя в театр, привычно идешь на второй этаж, ноги сами находят дорогу к той комнате, что тебе нужна. Останавливаешься у двери, подпирая плечом стену - из комнаты доносится чья-то одухотворенная речь и это значит, что нужно немного подождать. Последний шанс собраться и не ударить лицом в грязь, как в прошлый раз.
Еще несколько минут проходит и из двери выскакивает девушка, лучащаяся от счастья, радостно-безотчетным жестом взъерошившая копну темных волос. С радостным визгом, она набрасывается на падшего, вешаясь тому на шею.
- Я подхожу!!! - восторженно так, но потом осекается, - Ой! Ты - не Кадо! - смеется девушка, сощуривая глаза - Счастливо! - отстранившись от падшего, она убегает к лестнице.
Вихрь эмоций в царстве спокойного истязания, коим вы окружены.
Прикусив губу, поправляешь ворот, сбившийся в сторону. На лице уже ничего не разглядеть - есть только маска. Спокойное внимание и ничего лишнего.
- Доброе утро. - войдя в комнату, оглядываешь собравшуюся комиссию. Внешне приветливые лица, скрывающие острые зубы, готовые рвать, отбирая только сильных.
- Опера "Кармен". Я верно запомнил?! - сходу начинает человек, с которым ты уже имела счастье встретиться здесь. Как его звали?... Не важно. Странно, что он вообще тебя запомнил. Возможно, тому виной внешность...
Тебе протягивают ноты, тот самый отрывок, что ты уже играла.
- Сыграйте естественно. Так, какой вы видите мелодию. - маленький старичок поправил очки на переносице и, скрестив руки на груди, приготовился слушать.
Молча берешь скрипку и начинаешь играть, просто слушая ноты, не думая о том, какое движение сделать и куда посмотреть. Все как раньше, все как должно быть.

Прервать игру пришлось быстро. Только для того, чтобы выслушать очевидное, из которого выплывала простая, логичная, но от того не менее трудновыполнимая просьба.
19 век... "Кармен"... Тогда это был скандал. Общество кричало, брызгая слюной, вопило о безнравственности главной героини. Поддерживая одной рукой рьяно взявшихся за свое дело критиков, другой же оно бережно прикрывало собственные пороки, подробности, зачастую куда более пикантные, нежели поднятые в этом произведении. Это всегда работало. Очернить меньшее зло, скрыв большое, сохранив чистой собственную шкуру. И сейчас было так же.
Взгляд медленно и без какого-либо выражения скользит по членам комиссии. Ты не пытаешься что-то найти в их лицах, ты хочешь всего-то понять, чего они хотят на самом деле. Впрочем, это вовсе не интересно. Куда интереснее 19 век... викторианство, утопающее в беспечной роскоши, расползающееся щупальцами бальных интриг по Европе, поглощающее ее стремительно. Ему было легко поддаться, но единожды окунувшись в богемную жизнь, выпутаться было сложно, а выжить и подавно. Ты сама не замечаешь, как смычок вновь ложится на струны, плывет по ним плавно, интригующе. Викторианство... завораживающее, как движения змеи, мрачное, слов не хватало, чтобы описать все, что было связано с тем временем. Для тебя это время прошло под знаком смерти и крови, но до этого было нечто лучшее... Настолько пронзительно-светлое, что и вспоминать тебе было страшно. Казалось, что сердце ослепнет от внезапно высвободившихся из тьмы памяти лучей. Можно было оправдать себя, свалив всю вину на эпоху. Тогда было престижно говорить о вампирах, в определенных кругах, разумеется. Это было одержимостью, не массовой, но прочно держащей тех, кто однажды попался в когти этого искушения. Это было теневой, заржавленной и шероховатой стороной начищенной медали, красовавшейся на груди какого-то графа, или же лежащей в ящике трюмо, завернутой на память в платок и бережно оберегаемой какой-нибудь светской матроной. У всех были свои тайны. Бившиеся внутри чувства выплескивались мелодичными звуками, облекая сумбур мыслей в красивую оболочку. Особенно сильный импульс толкает смычок в сторону, заставляя сбиться. Благо, случайность может быть списана на прекращение игры с целью выслушать заговорившего.
Формальный вопрос, на который возможен только один обоснованный ответ.
- Да. Конечно.
Формальности... они заставляют произносить слишком много лишних звуков, оставляя суть где-то в сторонке. Ну что ж, таковы правила этого мира, уже пару тысяч лет все так. Измениться ли это когда-то? Вернется ли на простой путь примитивизма, где все излагается прямо? Вряд ли.
Коротко вздохнув, терпеливо ждешь очередного задания. Выпотрошит ли оно окончательно твои мысли или нет, оставит ли вообще хоть какой-то след - гадать было незачем.

Ошибиться может каждый. Результат зависит только от времени совершенной ошибки. Своевременных проступков не бывает, но иногда кажется обратное. Как сейчас, например. Волосок, держащий тебя над пропастью, чудом выдержал, тебя перебили вовремя. То, что происходило сейчас, тебе уже удавалось проходить. Раз или два, возможно даже больше. Это было столь незначительно и было так давно. Тогда ты была уверенней. Тогда ты думала, что ты особенная, чем-то отличная от других, лучше, талантливее. Простые смертные для тебя были подноготной грязью. ты сама порой боялась признавать это, уж сильно это убеждение было близко вампирам, за коими ты наблюдала и не раз. Тогда на уверенности не сказывалось даже то, что провал кастинга мог повлечь за собой безденежье со всеми вытекающими из него последствиями. Тогда ты не сомневалась, веря в свое превосходство.
А сейчас... ты ни в чем не уверена до конца. Двадцатый век пронесся, выметая из тебя многое. Усталость сказывается и мысли мечутся между прошлым и настоящим. Важность происходящего сейчас упорно оспаривается отрывками прошлого, которые надлежало бы скомкать и выбросить из памяти. Если бы все было так просто...
Садишься на подставленный стул, задумчиво оборачиваешься, ловя взглядом лицо Кери. Потом ,  вновь повернувшись к комиссии, смотришь в только тебе известную точку перед собой.
Сыграть что-то... Выбор на самом деле прост до одури. Не нужно перебирать в памяти известные мелодии. Просто вспомни. Воспроизведи в памяти тот момент, когда ты заболела скрипкой. Волнующую мелодию, заставляющую слушать, затаив дыхание, переживать, чувствуя приближение чего-то апокаллипcического по сути своей. Сплетение низких тонов составляет заблуждение, что музыка исполняется на альте. Он умел настраивать скрипку именно так. Заставлял звучать музыку так, как звучали позже сонаты Пауля. Ты сыграешь немного иначе, по-своему, отдавая преимущество обертонам, заставляя мелодию, проступившую перед глазами никогда не существовавшими на бумаге нотами, звучать более пронзительно.
Взмах смычком, отчаянно, будто лезвием по венам, вкладывая в звуки ощущение давно утраченной сказки. Вопреки своему беспокойству, музыка немного приводит тебя в чувства. Даже появление второго скрипача вызывает лишь легкое любопытство. Ты предпочитаешь одиночную игру, но не всегда мы получаем желаемое. Да и, работая в театре, нужно ожидать всего.
Не обязательно брать ноты, можно сыграть и по памяти, прелюдию к опере ты помнишь хорошо. Конечно, выбор не особо оригинален, но зато скрипка в ней звучит энергично, даря много вариаций для исполнения в дуэте. Начинаешь, наблюдая боковым зрением за вторым скрипачом, готовясь подхватить выбранный им стиль. Ты не хочешь поединка, тебе было бы приятно убедиться в том, что люди еще не совсем глухи в погоне за целью, что они могут не только слушать, но и слышать других. Идя к собственной цели, прислушиваться к чужой мелодии. Разные пути, противоположные тактики могут слиться. всего на миг порождая что-то, казавшееся дотоле нереальным.

Похоже, парень не спешил прислушиваться к твоей игре. Упрямо играл так, как считал нужным. Что ж, пусть. Можно было и подстроиться под его игру, в этом не было ничего предосудительного, отнюдь. Мастерство лучше показывать не открыто, напрямую навязывая свою линию игры. Лучше второй скрипкой вплетать тонкие нити сюжета мелодии, дополняя его, делая более глубоким. Опять нужно было вспоминать, как прогибаться под прихоти других. Затолкнув свои истинные мысли и желания подальше, показывать именно то, чего от тебя ожидают все. Комиссия любит, когда им улыбаются и ходят перед ними на задних лапках. Если первое не получается, то придется выполнять хотя бы второе.
Положив скрипку на прежнее место, молча подходишь к подозвавшей тебя женщине, изображаешь сдержанную заинтересованность в происходящем. Просто, другим не совсем удобно смотреть на бесстрастное лицо-маску, людям нужны эмоции. Не только им, впрочем. Рассуждать на эту тему можно долго, да вот надо ли?
- Я буду приходить, когда нужно. - не вдаваясь в подробности, без лишних слов и разъяснений. - Я работала в Парижском театре, не долго. Сейчас рассчитываю на постоянство. - Неприятно скребут по душе острыми коготками вопросы о прошлом. О том куске жизни, что хотелось бы забыть. Парижский период - не самый хороший выбор, даже среди прочих эпизодов, щедро измазанных грязью бытия. Кроваво-алое пятно на потертом холсте. вот и все описание, не густо и добавить нечего. Хотя... был еще своеобразный девиз, излюбленная тобой фраза на плохо знакомом тогда языке - Je ne regrette rien... Я не жалею ни о чем. Вот и все.
Замечание по поводу внешности заслужило лишь неопределенного кивка. Заверения о том, что ты собиралась это исправить были лишними, потому как делать этого не хотелось.
Отойдя в сторону, останавливаешься немного в стороне от Кери, не желая отвлекать его от мыслей своим видом. Но падший сам решил нарушить тишину, поддержать или нет, но его слова неожиданно вызвали улыбку, пусть и слабую. В них не было зависти, это чувствовалось... что же тогда? Понять это было сложно. Но вскоре губы приняли привычное для них выражение, немного сжавшись. Его слова принимали оттенок разрушающей безысходности.
- Ты пробовал? Стену воздвигаем мы сами, Кери, думаю, ты и так это знаешь. И никто, кроме нас, не сможет ее разрушить. Протяни руку, быть может, кому-то захочется взять ее. - пожав плечами, скрещиваешь руки на груди, смотришь в стену. Не хочется говорить что-то еще, доказывать, объяснять. Глупо давать советы, если сама почти не веришь в их правдоподобность. Но, с другой стороны, открытость никого не делала одиноким, а рубцы старых ран, полученных из-за нее, нет ли, можно и перетерпеть.

Отредактировано Анна Ксорнбейн (2011-08-03 12:25:12)

Неожиданно захотелось помочь парню со скрипкой. Простое до примитивизма желание успокоить его, насильственно заставив поверить в лучшее. Собственная боль рождает сострадание, заставляет приглядываться к чужим бедам, ставить себя на место других. Музыка помогала жить, но не делала существование иным, она лишь перекрашивала боль в другой оттенок, более мягкий, лиричный. Его отношение к тебе не важно. Он не почувствовал бы чужого вмешательства, просто в его памяти на первый план проступило бы что-то светлое, заставляющее вспомнить, что не все так безысходно, как ему кажется. Ты живешь памятью и памятью хочешь лечить других, не желая понимать, что дня некоторых такое лечение будет убийственным. Тебе плевать. Ты не добрая фея и это не сказка со счастливым концом. И точка.
Все, что он получает, это застывший стеклянный взгляд выцветших глаз в темном ободке. Наверное, неприятно. Возможно, он не заметит. Не важно. Отказ от крови делает тебя более человечной, хоть этого и нет в чистом виде в твоей природе. Долгая жизнь среди смертных сделала тебя чем-то похожей на них. Быть похожей на тех, кого презирала... в этом есть хлесткая ирония и хочется горько смеяться, запрокинув голову назад, поддавшись внезапному приступу истерики. Но даже это не отождествляет тебя с ними.
Риторический вопрос падшего ставил в тупик. И незачем было доказывать обратное. Все, что сейчас в твоих силах - это поддержать молчанием. Мало кто мог понять это, но он должен был. Разговор оборвался, едва начавшись, но молчание не тяготило.
Комиссия пришла-таки к какому-то решению, раз уж решили подозвать, и Анна не заставила себя долго ждать. Кивком согласившись с говорившей женщиной, выходишь за бланком договора, пресно желаешь щуплому и забитому на вид парню доброго дня, просишь договор - все по схеме. Вернувшись, садишься на указанное тебе место, найдя в сумке паспорт, переписываешь данные на бумагу. Раздражало то внимание, с которым женщина следила за тобой, будто подобное могло спасти тебя от ошибок. Скорее даже наоборот - это могло их спровоцировать. Просто необдуманный поступок или же очередной психологический тест?
Когда же следившая за тобой выдала фразу о документах, ты позволяешь себе короткий взгляд, заправив упавшую на лицо прядь за ухо. С документами и вправду было все в порядке. Об этом можно было и не заботиться. Это утомляло, но ты добросовестно меняла паспорта, указывая каждый раз новую дату и место рождения. Вечно двадцать три - звучит заезженно и в духе вампира... почему-то на ум приходит именно эта раса. Да твоя жизнь похожа на их. На большинство из них, точнее. Зажравшиеся главы семейств не в счет, им не надо заботиться о том, чтобы никто не заинтересовался их бессмертием, за них это сделают другие. А вот жизнь простых кровососущих представляла собой вечные переезды, с места на место, век за веком.
Закончив, дампирша протянула заполненный договор женщине из комиссии.
- Я поняла. До свидания. - берешь нужный тебе текст и идешь прочь. Подходишь к падшему, указываешь взглядом на выход. Потребность в свободе жмет сердце, гонит прочь из квадратов стен.

---» Кладбище