Дел было сделано мало, а время оказывается пролетело быстро. лави недоуменно смотрел на большие часы с кукушкой что радостно возвещали о том что перевалило за полночь. Театр почти опустел. Тикают часы, трещит сигарета, бесшумно улетают клубы дыма к потолку.
-Что ж пора домой, он отложил журнал, и сладко потянулся. Но возникает вопрос, он с улыбкой посмотрел на Эми. Ты где живёшь?
Ну допустим, сейчас он не допускал мысли что она и жить с ним будет, он же новичок в этом городе, а её вопрос о его месте жительстве в начале дня давно был забыт.
-Я бы не отказался сейчас от горячего душа и ароматного чая с булочками...ммм -слюнки текут. Только я вот ещё пристанищем не обзавёлся он засмеялся, и стал бросать нужные вещи в холщовую наплечную сумку: мобильный, портмоне, несколько папок, книга, журнал, ручки, ещё какая то мелочь.
-Так куда тебя отвезти? он снова смотрел на Эми.

Блю

Девушка о чем-то думала. Это было обычное ее состояние. Но рядом что-то зашевелилось. Волчица потянулась и встала. Она лизнула девушку в лицо, от чего Ал спустилась с небес.
-это было чудно....
Подумала Ал, когда положила закладку в страницах своей памяти. Как-нибудь в другой раз в другом месте, она откроет их и опять помечтает о былом... А сейчас... Волк спрыгнул со сцены и пошел к двери. Зверь оповещал о том, что намерен выбраться из этой коробки. Девушка сначала какое-то время сидела на сцене и смотрела на черного волка полу сонными глазами.
-а громко. а это еще что? она дверь царапает?.. о нет!
В этот момент Ал широко раскрыла глаза, в них было осознание ситуации. Охотница поспешила спрыгнуть со сцена и поспешить спасти дверь.
-ксо! если начальство увидит ее, то меня скорее всего выставят с этой работы! Ксо! Я не могу позволить этому случится! ксо!
-Тихо. Не скребись. Все уже открыла. только тише. Нам бы без палево убраться от сюда.
Девушка поспешила открыть дверь и без шумно закрыть ее. Девушка шла по коридору немного пригнувшись. Это было забавно наблюдать со стороны. Хорошо, что по пути им никто не встретился. Они с успехом выскользнули на улицу. Но девушка вздохнула с облегчением только тогда, когда они перешли улицу.

---------Улицы города.

Дом, сколько в этом слове всего смешалось. И радость, и страсть, и боль, и слезы… слишком много, что бы можно было вернуться без щемящей боли в сердце, без слез. Поэтому ключи от квартиры плавают где-то в канализации, а сердце умоляет соврать. Не вспоминать туда дорожку, не возвращаться. Эми замялась, будто обдумывая как бы лучше объяснить, попросить или…
- Возьми меня с собой. Мне некуда возвращаться. «Точнее, я туда не хочу возвращаться, но тебе же не обязательно об этом знать, верно?» Робкая улыбка, глаза в пол. Стыдно? Еще как! Напрашивается с ним туда, неизвестно куда. Может, ему она и не нужна – лишняя обуза. Да, и почему же не воспользовалась моментом и не сбежала? Так легко сказать какой-нибудь адрес, а потом исчезнуть. Она же сможет спрятаться, если захочет. Неужели не хочет? Просто Эмили забылась. Мысли о бывшем месте, которое раньше так тепло именовалось домом, вытеснили все полностью. Осталось только одно желание – не попасть туда. В эти стены, пропитанные им. В это место, из-за которого не захочется больше жить. Так нельзя было. Нужно было жить… ради него и ради себя. Идти вперед, оставив лишь хорошие воспоминания, и не заглядывать в те уголки души подольше, пока не забудется, пока не выцветут чувства.
Эмили одела пальто, и посмотрела на Лави, ожидая его решения.
\Приемная\

из переулков

Пхьен брела по городу в сторону театра, спать сейчас хотелось просто зверски, но выкуренные сигареты и алкоголь в баре давали возможность на заснуть прямо на дороге. У девушки не оставалось ни сил ни желания любоваться окружающей красотой. Она медленно переставляла ноги в надежде дойти до театра и завалится спать хотя бы там. По улицам она шла не особо аккуратно. толкая и задевая прохожих, те на это реагировали достаточно озлобленно, но ругань Пхьен не трогала ни в коей мере.
...Вот кто меня потащил в такое прекрасное утро на работу, спать бы да спать ее часа четыре, сама себе злобный дурак...
Устало думала Хелл. Театр потихоньку приближался. и вот. она уже стоит на в далеко от него, буквально за ближайшим домом, так как остановилась покурить перед тем как зайти. Дым казалось тоже лениво и неспешно попадал в легкие, не обжигая горло. Пхьен невольно залюбовалась зданием театра, большим. величественным. строгим.
..А ведь не скажешь что тут плетутся такие интриги...
Девушка глядя себе под ноги направилась к входу и буквально за пару метров до него налетела на кого-то.
- Простите. - Сонно проговорила Хелл не поднимая взгляда.

Когда Пхьен подняла голову, что бы посмотреть на кого она налетела, на нее уставились два красивых, но каких-то недобрых глаза.
- Стоять. – Чуть шевельнулись губы, - Хоть одно лишнее движение – пристрелю к чертям, а допрашивать будем мертвую. К машине, сама!
...Вот почему я не попалась людям, у них хотя бы некромантов нет....
Уныло подумала девушка, присматриваясь к незнакомке от которой ощущалась какая-то неприятная опасность. Противится сейчас кицуне не видела смысла, она решила провести более хитрое действие. Сон как рукой сняло, и Хелл принялась думать кому она могла так насолить-наперчить, что бы за ней слали таких девушек. От раздумий ее отвлек толчок в спину, не приятное хватание за волосы и пистолет в спину. Наверное он отвлекал больше всего. И совсем не нравился.
...Блин,ну за что мне такие выступающие кости, да я неженка, и нечего мне пистолетами в спину тыкать!...
Молча возмущалась Пхьен. Сделав самую недовольную рожицу, на которую была способна, девушка направилась в сторону машины.
- Ничего страшного, Пхьен-сан.
...Ага, типо успокоила, лучше бы сразу с кладбищенским венком приходила....
- Скорее всего, это мелкое недоразумение, но, к сожалению, его необходимо прояснить. Имя толстяка Цуки вам знакомо?
- По недоразумениям с пистолетами не ходят. - Тихо сказал Хелл, зная что ее все равно услышат. - Имя меня не знакомо, а чего он сделал такого доброго и вечного что вы теперь за ним гоняетесь?

-----парк

День. Такой светлый и непоколебимый своей красотой. Такой светлый и дарующий тайные надежды на светлое, доброе будущее, которое впереди ждет далеко не каждого. Что есть надежда? Это теплый огонек, что легко гоорит в сердце, внушая человеку, что все впереди, что ничего не забыто и не будет таковым. Шагая дружно вперед, на встречу непоколебимому будущему, мы стремимся найти то, что свяжет нас воедино, что поможет отыскать смысл жизни или просто поможет найти ту цель, ради которой вообще стоит жить.
Шаг за шагом к своей цели шла молодая девушка. Огромные голубые глаза, светлый, а точнее золотистые волосы, даовольно привлекательная фигура. Она не выделялась из толпы ничем. Собственно это ей и не требовалось. Она, конечно, мечтала пробиться в люди, стать успешной в своем деле, но не более того. И вот сейчас в ее жизни появилась цель - стать актриссой. И она шла прямиком, желая возродить свою душу, дарую наслаждения людям. Она "миротворец" и этим все сказано. Она мечтала посеять в сердцах людей и прочих существ лишь любовь, но уж никак не зло и тьму.
Но стоит тратить силы на тех, кто уже никогда не может возродить себя из пепла мрака? Попытка не пытка - так считала сама девушка. Прорвать в душу было ее самым большим желанием. Уже, наверное, около десяти человек она поставила на путь истиный, стараясь особо не церемониться с ними. Зато теперь один стал превосходным художником, рисуя образы прекрасных дев, в том числе и самой Мэри. Другие же отдали себя обществу, подвергаясь растерзанию современному человечеству. Так и Мэри мечтала посвятить всю свою жизнь искусству, которое будет непоколебимо в ее душе.
Шаг за шагом, она быстро приходила к своей цели и вот уже входит в театр, продвигаясь мимо маленьких кабинетов, гримерных и прочих коридоров. И вот она входит в зал. Здесь уже есть несколько человек. Да, она слегка опоздала, но она же не специально. Ведь это не она сама окотила себя из лужи, пробегающей мимо машины. Конечно, пришлось, идти передеваться. И вот она одета: черное кашемировое пальто, что выгодно стройнит ее, а не делает ее грузной; под ним черная футболка с довольно крупным вырезом и надписью "love me tender"; черные джинсы зауженные и приталенные; черные полусапожки. Но всь этот наряд не делает ее серостью весеннего дня, а даже наоборот - как-то приукрашивает ее.
Взгляд голубых глаз мерно обводит собравшихся. Здесь был тот самый паренек, с которым она случайно встретилась тогда в парке. Это было еще зимой, но память об изумрудных глазах и рыжих волосах осталась навсегда в ее сознании.
Он успел сбежать тогда. Это его выход из ситуации, значит так надо, - мягко подумала девушка про себя, совершеннно не пытаясь дуться или оскорбляться подобным поведением молодого человека.
Вам, кажется, требовались актрисы. Но что же. Собственно, я пришла попробывать себя в данном ремесле, - ровным голосом, без тени сомнения на неудачу, подумала девушка, радуясь некоторой возможности открыть себя и даровать людям, как искусство.

Жилой комплекс » Комната № 13
На сей раз, почему-то ноги несли девушку не домой, как этого хотелось ей самой. Обходя лужи на асфальте, пряча нос в шарф, придерживая тот свободной рукой, Рейн шла вперед, постепенно понимая, куда вообще держит путь.  По улицам города стелился густой промозглый туман, моросил мелкий дождик, капли которого так и норовили попасть в глаза, не давая возможности их открыть и хоть что-нибудь разглядеть. Но с помощью какого-то усилия, вытирая рукавом куртки лицо, Сато все-таки удавалось иногда смотреть себе под ноги. Уф, отличная погода. И почему именно сейчас? Блин, настроение падает ниже плинтуса. Надо было у Эл стащит пару кусочков пиццу. Авось полегчало бы. Тут неожиданно снова завибрировал телефон в кармане. Стало почему-то не по себе. Мысль, что это может быть сообщение от вампира – не обрадовало, точнее, хотелось бы увидеть написанную ей какую-нибудь шутку или её высокомерное выражение «Жду.» Почему-то от одной мысли о холодном ворчание этой девушки стало как-то даже веселее. А ей идет ворчать. Устало улыбнувшись, индиго достала телефон и просмотрела сообщение. Это было от отца, он извещал свою дочь о том, что пора бы зайти в театр и поговорить, наконец-то, о своей работе.
Вот черт! Я совсем забыла! Театр Дзёрури, он ведь совсем недалеко. Спасибо, что напомнил. Идея заняться своим любимым делом, будто бы дала толчок к тому, дабы ускорить шаг и, почти перейдя на бег, добраться до здания. Оно было великолепно. Своим огромным размером, постройкой аж захватывала дух. Нервно сглотнув, Сато вошла в театр, кое-как открыв массивные двери. От того, что творилось внутри и как все выглядело, плохое и омерзительное настроение будто бы закрасили белой краской, оставив чистое полотно. Ух ты… Как здорово… Разглядывая обстановку взволнованным взглядом, девушка стояла по середине холла. С мокрых волос стекала вода, оставляя на щеках маленькие влажные дорожки. Индиго сейчас походила на меленького взъерошенного котенка. И, куда мне теперь? У кого спросить то?
Будто бы завороженная, девушка направилась по коридору, даже не обращая внимания на странные взгляды охранника и гардеробщицы. Но дошла она только до ближайшей двери и, открыв её, заглянула вовнутрь.  Это помещение было что-то на подобии комнаты, где находились различные предметы: лестницы, костюмы, стулья, старый рояль. Рояль? Неудержимо потянуло к этому инструменту. Подойдя к нему, Рейн кончиками пальцев бережно коснулась его крышки, а затем и клавиш. Легкое возбуждение, сравнимое только с тем, когда ты занимаешься любимым делом. Да, Сато обожала играть, создавать музыку, исполнять различные пьесы: Бах, Моцарт. И сейчас, присев на стул, её пальцы коснулись клавиш, медленно перебегая каждую, создавая смесь звуков, которые назывались мелодией.

Каждый раз, садясь за такой инструмент дома, Рейн будто бы окуналась в свой мир, в свои фантазии, который так сильно отличались от реальности, что иногда просто не хотелось возвращаться. В этих образах возникали мелодии, неожиданно, спонтанно. Они будто бы вели по какой-то странной дороге, рассказывая свою историю, невероятную, незабываемую. Очень часто, Когда Сато еще ребенком оставалась дома дна, она садилась за рояль отца и просто нажимала на клавиши. Затем этот маленький интерес перерос уже в стремление хотеть играть и сочинять новые мелодии, новые песни. И вот сейчас, добравшись до театра, индиго сидела за инструментом и играла одну из своих ранних пьес, свою любимую: в ней очень часто можно было услышать рывки, подъемы мелодии, спад, затишье, как буря эмоций, разных.
Увлеченная игрой девушка не заметила, что кто-то появился в этой же комнате, что кто-то стоит рядом и наблюдает, вслушивается. Слишком уж давно пальцы не касались клавиш, поэтому индиго увлеклась, сильно увлеклась. А когда всё закончилось, она даже некоторое время не хотела открывать глаза, прислушиваясь к своему сердцебиению. Казалось, что ничего и не было: не было встречи с Элеонорой, не было разговора с Джастером, что с мамой все в порядке. Однако как только Рейн открыла глаза, реальность  вцепилась своими объятиями в память, заставляя вспомнить любые мелочи.  Черт, и почему в реальности так всё плохо… Мысленный тихий выдох, руки бережно закрывают кружку рояля, будто бы боясь ломать её. А затем, как только Сато встала, её взгляд карих глаз сразу же наткнулся на силуэт, стоявший у стенки. Замерев и задержав дыхание, индиго пыталась сообразить, что нужно сказать. А-а-а, меня заметили, да? Сейчас скажут, чего я здесь делаю и каким боком. Нервно сглотнув, она как-то совсем по-детски улыбнулась:
- Ругать не будете? Конечно, стоило бы сказать что-нибудь серьезное, однако, это ведь была Рейн.

AL
Взгляд карих глаз пытался сквозь темноту помещения рассмотреть силуэт неизвестной особы. Да, это оказалась девушка. При всем том, у неё был приятный тембр голоса, что радовало. Наверное, попытка улыбнуться и все перевести в шутку, была не принята и не поддержана со стороны незнакомки. То ли из-за освещения в комнате, то ли просто, по какой-либо  другой причине, однако что наказывать и ругать никто не собирался, очень обрадовало. Как камень с плеч. Облегченно и тихо вздохнув, Рейн снова посмотрела на рояль, вспоминая те ощущения, которые возникли пару минут назад. Ведь мгновение было, но казалось, что вечность и уходить из того мира не хотелось. Не хотелось возвращаться к Эл и даже видеть её, не хотелось вспоминать, что мать лежит в больнице, а отец все еще не удосужился навестить её. Ради того, чтобы забыть всех их хоть на какое-то время, Сато готова была пойти на всё.
Коснувшись кончиками пальцев до крышки инструмента, будто бы пытаясь погладить его, успокоить, отблагодарить за эту радость, индиго мягко улыбнулась то ли самой себе, то ли все тому же роялю, как живой душе.
- Нет, я тут не работаю. Точнее, пришла устроиться в театр… Точнее, я бы хотела работать здесь композитором, конечно, если есть такая возможность. И вот, даже не знаю, к кому обратиться. Не поможете мне? Вопрос был задан напрямую, взгляд девушки устремился на незнакомку, образ которой так сливался с помещением, с тем, что здесь находилось, будто бы как призрак. Почему-то в голове промелькнули кадры из кинофильма «Призрак  оперы». И если бы наложить всю массовку и музыку, голоса актеров, то вот эта девушка могла стать главное героиней, только своей оперы, своего сюжета.  И ко всей этой картине, ко всем этим ощущениям прибавилось еще то, что даже через чуть приоткрытую дверь проникал свет коридора, падая на пол и оставляя солнечных зайчиков, которые так и стремились осветить всю комнату, но у них это совсем не получалось.

Постановщик? И сможет принять меня на работу? Неужели… неужели это везение? А я думала, что сегодня день закончится просто ужасно. Однако все может поменяться. Улыбнувшись своим мыслям и сказанным словам незнакомки, Рейн подняла руку и посмотрела на часы: широкий ремешок из коричневой кожи и такой же большой дисплей, квадратный, цифр на нем не было, просто высвечивались галочки. Спортивный стиль – самая любимая вещь. Уже вечер. Черт, интересно, а какой тут рабочий день? Нужно будет спросить. Задав себе цель узнать как можно больше, Сато вышла следом за девушкой, даже не задумываясь над тем, а стоит ли так беззаботно спускать всё и пусть плывет по течению? Наверное, да.
Как только дверь открылась, издав тихий скрип, в глаза ударил яркий свет от большой люстры, висевшей на потолке. Стало неприятно и чуть больно. Не слишком комфортное ощущение. Поморгав немножко, индиго наконец-таки смогла свободно и без какого-либо напряжения осмотреть коридор. Конечно, здесь ничего не изменилось: все те же двери, картины, висевшие на стенах, цветы, вазы. На что же надеялась Рейн? Трудно было догадаться. Она сама и не понимала, что хотела увидеть здесь.
И как только незнакомка представилась, Сато на время замерла, остановив движение руки и разглядывая глаза Ал. Разные, совсем разные, но такие красивые. Почему-то на время, всего лишь на миг, но индиго залюбовалась ими, как любуешься ранним утром или чистым небом. В глубине души что-то предательски екнуло и затихло, оставив лишь теплоту, разливающуюся по руке. Кончики пальцев дрогнули, и вот уже рука тянется к протянутой руке постановщика и крепко пожимает её.
- У тебя очень красивые и выразительные глаза, Ал. Наверное, это немножко тяжело. Меня зовут Рейн. Надеюсь, ты не устроишь мне тестирование при принятии на работу? Как проверку? Прикрыв глаза, девушка забавно улыбнулась.

Да, сознаться, Рейн раньше никогда не видела таких глаз, которые по своей сути, хоть были и разного цвета, но в них отражалось что-то еще необычное и манящее.  В особенности, они сочетались с чертами лица этой девушки. Сколько Сато себя помнила, всё время, балуясь, рисуя картины, она изображала на них не только природу, дома, людей, но уделяла больше внимания прорисовки глаз. Может, по своим принципам, а может и просто так, но они притягивали её, как говорят «Глаза – зеркало души». Конечно, читать эмоции, мысли, да и душу малышка не умела, однако иногда старалась понять. Итог был безуспешен.
А вот пожатие руки были совсем другое, отличающееся от внешности и первого мнения: чуть сильное и настойчивое, сразу можно было догадаться, властный человек, занимающийся своим любимым делом. Постановщик – ведь это слово включает в себя много определений, много значений и обязанностей, которые накладываются на работника и не каждый сможет вынести этот груз ответственности. Индивидуальная личность.
Направившись следом за своей новой знакомой, индиго, поравнявшись с ней, стала изредка рассматривать само здание «изнутри». Длинный коридор, стены, увешанные картинами известных художников, странные узоры в виде бесконечных зигзагов и переломов, будто бы манили и гипнотизировали, заставляя оставаться на месте, потерять желание выйти на улицу.  Как магия. Мотнув головой и зажмурившись, Рейн попыталась вернуть свое уплывающее сознание на место. Конечно, уплывало то оно ясно куда, в мир творчества и иллюзий, в мир грез, где душа сливается с музыкой. Ну, вот такой бред, что поделаешь. Однако нужно было сказать спасибо Ал, её голос заставил прислушаться к себе, вникнуть в слова, да и вообще, влиться в разговор и увлечься им. Задумчиво посмотрев куда-то вперед себя, Сато подняла руку и, запустив пальцы к себе в волосы, чуть потрепала их. Не то, чтобы вопросы были сложные, просто она думала, как проще высказать то, что могло вылиться в длинный монолог и не надоесть постановщику.
- Да, это было мое собственное сочинение, причем очень раннего периода. В детстве, когда я еще все время находилась дома. Почему-то оно стало моим любимым.  Вспомнив то время, когда еще малышка сидела за инструментом и пыталась что-нибудь сочинить, Рейн прикрыла глаза и мягко улыбнулась. Наверное, то, что сейчас возникло у неё в душе и называется ностальгия. И вновь вернувшись к разговору, индиго решила поинтересоваться:
-Ммм…а скажи, Ал, быть постановщиком – это сложно? Просто, ты говоришь, мы сработаемся, но я почти не имею никакого опыта работы в этой сфере. Если, конечно, не считать концертов в музыкальной школе.

Двигаясь по коридору, почти бесшумно, вслушиваясь в слова новой знакомой, которые будто бы утопали в пространстве коридора, съедаемые стенами и оставляемые лишь только обрывки воспоминаний. Нет, это было не странно, даже наоборот, волнительно, увлекательно, являлось началом возникновения в душе неясных чувств и ощущений. Описать, что это, было трудно, потому что не понятно, не подобрать определений. Скажем так, хотелось встать посередине улицы, в толпе и как закричать что-нибудь неожиданное, заставив прохожих удивленно и отстранено смотреть на себя. Но Рейн всего лишь послушно шла следом за Ал, доверяясь и даже не задумываясь ни о чем.
Когда же, наконец, их маленькое путешествие привело к финишу, девушка задержала дыхание, беглым взглядом рассматривая массивную дверь. Стало немного страшно, но всего лишь от бешеного сердцебиения и волнения. Ладошки чуть вспотели, а кончики пальцев приятно защипало.  Жутко увлекательно…. Повторным эхом отозвался голос Ал в голове индиго. И как только двери были открыты, и глазам предстал зал, Сато просто осталась стоять на месте. Всего лишь мгновение, взгляд пытался как бы охватить все помещение, но это было так безуспешно. Величина, массивность, освещенность, мудрость, смех, азарт, улыбки – всё это так и висело в воздухе неописуемой массой. Её невозможно было потрогать, разглядеть, ощутить, она проникала в самую глубь души, и лишь только от этого приходило слабое понимание.
Опомнившись, Сато поспешила догнать постановщика, который как тень, по мере своего приближения к сцене, будто превращался в сказочного героя. Неуверенный шаг, еще один. Не то, чтобы Рейн боялась, просто давно позабыла, что значит выступать в залах, перед зрителями. Дойдя до сцены, она скользнула взглядом по образу Ал, как ребенок заворожено смотрит на лакомство, ощущая странное желание встать рядом и увидеть то, что видит она.  Легкое головокружение от всего, слова своей новой знакомой становятся похожими на мелодию, увлекающую за собой в свой мир. Наверное, Ал и вправду имела такую способность, увлекать за собой, ведь она как ни как постановщик.
Забравшись на сцену, индиго села на её край, лицом к зрительному залу и попыталась представить то, что говорила девушка. Интересно, каким она видит этот мир?
- Ал, а ты мне покажешь….покажешь, как ты видишь этот мир? Просто, нам ведь вместе работать и я хочу, чтобы музыка помогала тебе, а не мешала. Эти слова вырвались сами, не имея никакого подвоха, лести, хотелось так, а не иначе.

Отредактировано Rein Sato (2010-04-04 18:10:15)

Никогда, никогда раньше Рейн не слышала таких слов -  живой поток эмоций, чувств, сгущающихся и превращающихся во что-то светлое, такое теплое. Каждая интонация, каждая выделенная буква, пауза – притягивали, как магнит, заставляя жадно прислушиваться и вникать в смысл сказанного. Глаза девушки были устремлены на постановщика и в правду, похожего на героя из давно забытой сказки. Может, даже нет, легенды. Проходящий сквозь время и следящий за миром, герой возвращается каждый раз в театр, дабы всё увиденное выложить на сцене, показать людям. Этот образ, будто бы стелющийся вокруг Ал, как защитная оболочка, её голос – всё так увлекло, что Рейн даже забыла который час, куда надо идти и кто её ждет. Замерев, боясь даже вздохнуть, она внимательно вслушивалась, осознавая всю силу сказанной идеи. Почему-то захотелось поднять руку и кончиками пальцев притронуться к лицу Ал, почувствовать, а вдруг и вправду она настоящий герой. Но это осталось только желанием, потухшим в ощущениях и в глухом сердцебиении.
Наверное, в такие моменты начинаешь осознавать, как мало ты знаешь о чем-то столь близком и важном тебе. Даже с самого детства, выступая в музыкальной школе на концертах, Сато никогда не задумывалась, а что испытывают слушатели, что возникает у них в душе. И в выражении их глаз она не пыталась найти ничего. До сих пор, пока вот не встретила Ал и не услышала её мнение. Стоило задуматься. О многом задуматься. Всегда, сочиняя и создавая новое произведение, индиго вкладывала в него свои эмоции, накопившиеся за день, а может и больше. Но сейчас, когда настал переломный момент, руки опустились, и муза больше не посещала её голову. 
Услышав вопрос, Рейн отвела взгляд, снова посмотрев на зрительный зал, будто бы пытаясь найти там ответ. Но ведь это было всего лишь желание, возникшее из ниоткуда. Это сейчас здесь пусто, но во время выступлений тут сидит очень много людей. Они смотрят. Что они чувствуют? Понимают ли то, что хочет им показать Ал? Представляют ли, ощущают ли её мир? Приподняв руки, Сато посмотрела на свои ладошки, разглядывая линии. Нет, она не боялась ответить, просто не знала как. Никогда ей не задавали столь важного вопроса. Разве тем людям, кто находился рядом с индиго, не интересовались этим? Отец, мать – они жили сами по себе, одни днем, получая доход и удовлетворяя свои потребности, Элеонору даже не беспокоило настроение своей «игрушки», как часто она выражалась. И никто из них ни разу не попытался заглянуть в глаза и  просто поговорить, от всей души. Нет, это не жалость, извольте, это просто реальность.
- Я не знаю. Мир никогда не интересовался мной, не пытался открыть передо мной двери. Слишком все были безразличны. Даже играя за инструментом, я никогда не пыталась что либо понять, открыться кому-то. Уходила в свой мир, созданный воображением. Скорее всего, я слишком многого не знаю. Как бы сказал мой отец «Рейн, у тебя мало опыта, чтобы умничать».  Наверное, он прав, да? Ведь все эти люди, зачем они сюда приходят? В их глазах нет уже ничего. Ты и сама замечала, гуляя по городу, глаза прохожих пусты, как стекло. Мир, он и вправду прекрасен, только есть те, кто портит жизнь в нем.  Девушка опустила руки на свои колени и тоже посмотрела на потолок.
- Это глупо, да? Почти шепот, но чтобы услышала только Ал. Будто бы боясь тех, кто сейчас наблюдал за ними.

Неожиданно, конечно, это было неожиданно: эта встреча, эти произнесенные слова, эти взгляды и вся эта непринужденная беседа и обстановка. Иногда казалось, что вокруг начинает происходить неописуемое, невесомое, но такое ощутимое. Оно как червяк, проникало в душу, оставляя за собой странный след, но не губило, а наоборот, радовало, заставляло сердце трепетать  в сладком волнении.  И становилось непонятно, почему же так хорошо на душе? Что здесь такого? А скорее всего ответ был прост: когда находишь пристанище для самого себя, где сможешь реализовать свои идеи, чувства, да еще и с кем-то, начинаешь верить в этот мир.
Увлеченная разглядывание потолка, Рейн пыталась отыскать там что-то особенное. Раньше отец ей говорил, что театр, как корабль, всегда полон людьми, плывет по волнам и никогда не потонет. В чем же секрет? Но вот этого узнать никак не удавалось, потому что девушка была еще настолько мала. Конечно, как говориться, всего хорошего должно быть в меру. И, видимо эта мера уже наступила. Проводив Ал взглядом, индиго тихо выдохнула. Не хотелось её отпускать, но и оставлять рядом с собой не было никакого права. Поэтому, лишь помахав на прощание рукой, Сато осталась сидеть на сцене. Мгновенная тишина и темнота будто бы накатили волной, заставив её замереть и прислушаться. Стало чуток страшно. Но, удерживаемая лишь тем, что дома никто не ждет, девушка не двинулась с места. И что теперь делать? Мысленный вопрос и вот уже она лежит на сцене, всматриваясь в лампы освещения. Хоть и мимолетное, но такое загадочное ведение, будто уже выступают артисты, играет музыка, зрители увлеченно наблюдают. Восхищенные взгляды, конец, и аплодисменты.
- Девушка, вы что тут делаете? Вдруг неожиданно раздался чей-то голос, заставив Рейн резко подняться и посмотреть в сторону двери. Там стояла пожилая женщина, чуть сутулившая, с повязкой на голове и тряпкой в руках. Видимо, уборщица.
- Я….я тут работаю с сегодняшнего дня. – Что-то совсем нелепое прозвучало в ответ. Надо было придумать более правдивое описание причины, но это то, что первое пришло на ум.
- Театр уже закрыт. Рабочее время закончилось. С четырех до десяти. Так что, милочка, идите домой, нечего вам тут делать. Мне вон, еще убираться тут надобно. Смышленый акцент разговора этой женщины, которому даже сопротивляться не было сил. Может, это чары? Кто знает, но индиго лишь послушно слезла со сцены и направилась к выходу. Как ни странно, но выход она нашла быстро. Уже выйдя на улицу, Рейн села на ближайшую скамейку возле фонтана. Ночь входила в свои владения. Было так просто на душе, однако идти домой не хотелось. Всего по двум причинам: там отец, да и Элеонора могла нагрянуть, а этого всего, почему-то не хотелось. И что теперь? Вновь повторно прозвучал вопрос в голове девушки.

Она жила как будто между строками в титрах, в тихом ритме прозы, но всё-таки в рифму дни падали словно бетонные плиты, растворяясь в одиночестве сдавленным криком. Она бродила одна по ночам, ища ответы и правду, находя лишь обман. Тут и там, роняя слёзы под ноги проспектам, метр за метром бежала от боли к ветрам. Не стоило задумываться над чем-то большим, ведь было дано то, что есть. С самого детства Рейн часто была одна, не боясь за свой испорченный характер. Воспитывать ребенка – до этого родителям не было дела. А ведь странно то, что именно в тот момент, когда тишина в комнате разрезалась тихими потоками музыки, мелодии, маленькая девочка училась жить. Не правда ли, сказка? Но что поделать. Родившись необычным человеком, индиго, Сато стала приобретать новые качества своего таланта. И вот сейчас, сидя здесь, на улице, смотря на огромное здание, в мыслях рисовала следующий день. Наверное, можно сказать, девушка влюбилась в этот театр, эти массивные двери, открывающие вход в мир фантазий, слов и музыки, в мир творения.
Тихий вздох. Рейн перестала следить за стрелками часов. На улице было то время, когда можно без зазрения совести сказать «да здравствует свобода». Подняв голову, девушка посмотрела на звезды. Чистое небо, ни одного облачка, как живая картина. И где тут самое интересное созвездие? Так…три звезды…еще одна рядышком…это… Но вдруг будто из ниоткуда раздался голос, заставив спуститься с «небес на землю». Сато вздрогнула и поежилась, так как прохладный ветер сразу же забрался под легкую куртку, принося не столь неприятные ощущения, а наоборот, какое-то облегчение.
Как-то мягко улыбнувшись, индиго поправила воротник.
- Да, что-то в ней есть. Когда не так страшно, когда ты не боишься и ощущаешь свободу. А как вам? В кое-то веки Рейн почему-то задала ответный вопрос, заинтересовавшись ответом.